Текст книги "Взгляд на Россию из Китая"
Автор книги: Юрий Галенович
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Компромисс между упомянутыми взглядами может проявляться в наращивания военного потенциала КНР и обеспечения большей степени ее безопасности к 2020 г., а выхода на передовой уровень экономики и уровня жизни к 2050 г. Разногласия в этом случае сводятся к темпам этого процесса.
«Благодаря тому, что теоретические взгляды (Сталина) и (его) руководящий курс находились в соответствии с реалиями развития изменений в международной и внутриполитической обстановке того времени, коммунистическая партия СССР и Сталин, руководя партией народом, очень быстро осуществили социалистическую индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства. Б результате чего в СССР утвердились основы социалистического строя, была заложена прочная база победы в антифашистской войне и последующего стремительного экономического взлета».
Для современных руководителей КПК важно убедить членов партии в том, что их теоретические взгляды и руководящий курс находятся в тесном соответствии с изменениями в международной и внутриполитической обстановке. Новая ситуация, новые проблемы, новые задачи и новые решения, то есть новая политика, НОВЫЙ КУРС – вот центральная мысль современных руководителей КПК. Они считают, что сегодняшний Китай нуждается именно в этом.
«Наряду с победами, которые одерживались одна за другой, методы Сталина в определенных вопросах отходили от диалектического материализма вследствие ограниченности, вытекавшей из характера эпохи, и раздувания роли личности до неподобающего уровня. Некоторые его идеи и действия не соответствовали марксизму-ленинизму, он скатывался к метафизике и субъективизму.
Например, в том, что касается теории этапов развития социализма, он отрицал, что при социалистическом обществе все еще существуют противоречия и классовая борьба. Преждевременно выдвинул положение о том, что социализм „уже одержал окончательную победу“. В области теории товарных отношений Сталин, с одной стороны, впервые признал, что при социалистическом строе „существует товарное производство“, и благодаря этому развил марксизм. Однако, в то же время, он выдвинул мысль о необходимости „шаг за шагом сокращать товарное обращение и расширять товарообмен“.
Не учитывая состояние производительных сил того времени, Сталин насаждал исключительно общественную систему собственности и методы распределения. Он игнорировал развитие легкой промышленности, и особенно – сельского хозяйства».
Здесь просматриваются некоторые важные особенности современной политики КПК:
ни в коем случае не допускать возрождения культа какой бы то ни было личности;
не отрываться от реальной обстановки;
не допускать отрыва партии от масс;
не допускать отказа от теории марксизма-ленинизма;
ясно понимать, что Китай находится на начальном этапе социализма, что до окончательной победы социализма и в самом Китае, и во всем мире еще очень далеко;
исходить из необходимости всемерно развивать производительные силы и товарное производство;
осуществлять принцип многообразия, сочетания многих систем собственности;
не допускать возвращения к системе распределения;
развивать прежде всего легкую промышленности и особенно – сельское хозяйство;
и наконец, четко различать противоречия с врагами и противоречия «внутри своего народа».
Практически здесь собраны установки, составляющие современный руководящий НОВЫЙ КУРС КПК. Причем все это имеет критическую направленность в адрес предыдущего курса и тех, кто его проводил.
«После смерти Сталина Хрущев огульно отрицал его, а также, пойдя дальше, отрицал Ленина… до такой степени, что в конечном счете предал основные положения марксизма».
«В октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС он выдвинул целый ряд так называемых новых положений в области теории, идущих вразрез с учением марксизма о пролетарской революции, о диктатуре пролетариата и о политической партии пролетариата. Эти теоретические положения, пропагандировавшие „всенародное государство“ и „партию всего народа“ были включены в новую программу КПСС, принятую на этом съезде партии».
«Марксистское учение о государстве – это чрезвычайно важная составная часть основ марксистской теории. Ленин указывал, что особенность государства именно в том и состоит, что существует особый класс, сконцентрировавший в своих руках власть».
«Некоторые негативные последствия теории Хрущева о „всенародном государстве“ и о „партии всего народа“ нашли свое выражение в том, что широкие массы членов партии и народные массы стали ошибочно полагать, будто в СССР больше нет сил, выступающих против компартии, против социализма, не существует классовой борьбы. Поэтому они утратили необходимую бдительность в отношении реставрации капитализма».
Вопрос о характере партии и государства остается на протяжении почти шести десятилетий существования КНР важным предметом поисков руководства КПК.
Упор на «пролетарский» характер революции, да и партии и государства, присущий Мао Цзэдуну, сегодня никто впрямую не защищает. В то же время известно, что в 1950-х гг. внутри руководства партии, некоторые работники, находясь под влиянием Лю Шаоци, предлагали «в течение пяти лет ликвидировать классы» в КНР, заявить, что все население Китая состоит только из трудящихся, и как следствие – снять ярлык потомка эксплуататорских классов с десятков миллионов людей. Они предлагали реорганизовать демократические партии в социалистические партии и таким путем создать «социалистический единый фронт». Это дало бы возможность утверждать, что на этапе социализма в КНР сохраняется многопартийная система.
Сегодня ситуация иная. Однако споры по этим вопросам продолжаются. Подтверждением этого может служить тот факт, что в современном Уставе КПК партия называется «трижды авангардом», т. е. предлагается видеть в ней авангард рабочего класса, китайского народа и китайской нации. Пока сохраняется своего рода двойственность. С одной стороны, требуется единство нации. С другой стороны, в КПК считают необходимым по-прежнему утверждать, что партия – это авангард рабочего класса.
Это делается в немалой степени с той целью, чтобы иметь «теоретические основания» называть в случае необходимости, «классовыми врагами» тех, кого сочтет противниками современная власть. Это позволяет добиться «максимального градуса ненависти», объединяя классовую ненависть с национальной.
Речь идет в современном Китае обо все еще сохраняющейся опасности «реставрации капитализма». Одно это говорит о сложности ситуации в стране, где, с одной стороны, существует необходимость развития «государственного капитализма», нескольких систем собственности, в том числе частной, – но в то же время партия стремится сохранять социалистический строй.
«После прихода к власти Брежнева были внесены некоторые поправки в ошибочные теоретические взгляды Хрущева».
«В 1967 году… стали подчеркивать, что „всенародное государство“ по-прежнему носит классовый характер, что оно будет продолжать дело диктатуры пролетариата.
Брежнев заговорил о „классовом характере“ „партии всего народа“ и о том, что эта партия „по-прежнему была, есть и будет политической партией рабочего класса“.
Брежнев „урегулировал“ хрущевское толкование „коммунизма“, превратив этот „коммунизм“ в „развитой социализм“».
Так с помощью ссылок на Брежнева ищут подтверждения ныне важным для идеологии КПК утверждениям о «классовом характере» государства в КНР, о «продолжении дела диктатуры пролетариата» и о том, что прежде, чем дойти до коммунизма, придется проходить иные этапы в развитии социализма.
«В период Брежнева СССР достиг паритета в военной силе с США. Основываясь на этом, Брежнев выдвинул в области внешней политики новое направление, „брежневизм“. В нем была и нота сдерживания мирового гегемонизма США, но в еще большей степени – требование вести ради борьбы прошв американского гегемонизма великодержавную полишку и политику великой партии в отношении социалистических стран.
Он не останавливался перед грубым вооруженным вмешательством во внутренние дела других государств. Это также шло вразрез с основными принципами марксизма-ленинизма, вплоть до его предательства».
В некоторых важных случаях приходится все-таки говорить о том, что касается наших двусторонних отношений с КНР. В данном случае необходимо подчеркнуть, что нынешние руководители КПК оставляют в силе утверждение о том, что наша страна в свое время, когда у власти находился Л. И. Брежнев, «не останавливалась перед грубым вооруженным вмешательством во внутренние дела иных государств», имея в виду и КНР.
Этот тезис вызывает резкие возражения прежде всего потому, что в КПК подразумевают, что это относилось и к политике СССР в отношении КНР во времена начатой Мао Цзэдуном «пограничной войны» на острове Даманском.
Это – ложь и клевета, не имеющие под собой никаких оснований.
«В СССР недоставало своевременного понимания развития научно-технической революции в мире, к этому всегда относились без должного внимания… Это стало чрезвычайно важной причиной того, что экономика СССР постепенно шла к застою».
Вот именно в таком отношении к научно-технической революции в истории КНР видят современные руководители КПК одну из важных причин своеобразного «застоя» в развитии Китая в известные годы второй половины XX столетия. Именно недооценка современного развития науки и техники в окружающем Китай мире и была вплоть до 2000-х гг. ошибкой руководящего курса КПК.
«…Цель реформ должна была состоять в том, чтобы наряду с необходимостью твердо придерживаться коренных основ социалистического строя, непрерывно санировать и совершенствовать структуру социалистической экономической политики в СССР и постоянно повышать способность самой КПСС управлять делами страны, укреплять положение партии в качестве правящей, а также непрерывно повышать комплексный социалистический потенциал СССР, непрерывно улучшать жизнь самых широких масс народа.
И если бы правящая коммунистическая партия твердо придерживалась марксистско-ленинской теории, своевременно и правильно решала накопившиеся проблемы и существующие противоречия, смело исправляла ошибки, – тогда, возможно, удалось бы добиться выхода КПСС и советского государства из кризиса, прогресса социализма».
И это положение имеет прямое отношение к происходящему в Китае. Здесь предлагается ответ на вопросы о том, было ли неизбежным крушение КПСС, и главное, неизбежно ли крушение КПК. На последний вопрос дается отрицательный ответ. Нынешний курс компартии Китая, да и ее теорию, предлагается считать выходом из создавшегося положения…
«В 1985 г. Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС и выдвинул задачу ускорения социально-экономического развития».
«…B 1986–1988 гг. в экономике СССР имел место некоторый рост. Однако в 1988 г. производство продукции сельского хозяйства в стране в целом начало снижаться, а вслед за тем стало снижаться и производство в области промышленности. Перед лицом трудностей и проблем, возникших в ходе реформ, Горбачев стал искать ошибки не в промахах собственной политики, не в совершенствовании предпринимаемых мер и в углублении реформ, а свел все к так называемым „препятствиям“ в области политической структуры.
По сути дела он направил острие против Коммунистической партии как руководящей силы общества, против положений марксизма и основ социалистического строя».
Это прозрачный намек на острый вопрос, существующий в КПК и КНР. Сегодня руководству компартии Китая приходится принимать во внимание звучащие с разных сторон утверждения о том, что недостатки и «нереформированность» политической структуры – это одно из препятствий на пути решения Китаем своих проблем и трудностей.
Однако руководители КПК твердо настаивают на необходимости сохранения власти в руках единственной правящей партии, а также на незыблемости положений марксизма и основ социалистического строя. При этих условиях они намерены искать пути реформирования ныне существующей политической структуры в Китае (подчеркнем: именно структуры, а не строя). Вопрос в том, чтó им удастся сделать практически…
«Горбачев, повернувшись спиной к основным теоретическим положениям марксизма, пошел значительно дальше Хрущева».
«С точки зрения исторического материализма, мы ни в коем случае не можем примитивно сводить этот поступок Горбачева только к его личным грехам. В определенном смысле это порождение эпохи, порождение особой классовой прослойки и даже особой классовой воли. Одновременно это проявление теоретических и политических убеждений Горбачева».
«В процессе эволюции своего мировоззрения Горбачев постепенно воспринял целую систему буржуазных идеологических воззрений, а это привело его в конечном счете к тому, что он склонился перед капитализмом, предал марксизм, стал самым настоящим предателем социализма и коммунизма».
«Эпоха», «классовая прослойка», «классовая воля» – эти термины помогают понять, что именно беспокоит нынешних руководителей КПК, чем они считают противников своих взглядов внутри страны. – «враждебным классовым слоем» или «классовой прослойкой».
Следовательно, в настоящее время в КПК считается неизбежным ведение «классовой борьбы», хотя и в измененных формах по сравнению с методами, которыми пользовался Мао Цзэдун. Тем не менее, речь идет о «классовой борьбе». Вполне очевидно, что эта борьба имеет и международный аспект.
«В соответствии с теорией „гуманного, демократического социализма“ необходимо в конечном итоге ликвидировать руководящее положение партии у власти».
«В соответствии с теорией „гуманного, демократического социализма“ именно реформа социального строя означает превращение социализма в капитализм».
Итак, в современном Китае «гармоничному обществу» говорят «да». А «гуманизму» и «демократии» применительно к термину «социализм» говорят «нет».
Очевидно, в КПК стремятся сохранять «отдельность» своей идеологии. Там считают важным отделять свое понимание многих вопросов от понимания их в других странах, прежде всего в нашей стране, да и в государствах Запада.
Здесь может возникнуть вопрос о нарастающем расширении пропасти между идеологиями Китая и остального мира. Мысль о «социальной гармонии» подается в компартии Китая как мечта всего человечества с давних времен. И в то же время современные толкования вне Китая «свободы», «демократии», «гуманизма» пока совершенно неприемлемы для КПК.
Такая двойственность позволяет предполагать, что в будущем могут найтись пути к некоторому взаимопониманию. Но возможно и обострение отношений в области идеологии.
«25 мая 1989 г. открылся первый Съезд народных депутатов СССР. В соответствии с новым проектом реформ Горбачева большая группа политических оппозиционеров во главе с Ельциным, находящаяся внутри и вне партии, была избрана народными депутатами СССР. А 9 июня диссидент Сахаров выдвинул требование отменить шестую статью Конституции СССР, гарантировавшую КПСС положение правящей партии.
Именно на этом заседании были изменены прежние повестка дня и ее содержание, ранее определенные партией. Курс партии подвергся атаке с разных сторон, руководители ЦК КПСС были осыпаны многочисленными упреками. И руководящее положение КПСС было открыто поставлено под угрозу».
Все это означает, что современные руководители КПК считают совершено неприемлемым появление внутри КПК политической оппозиции со своими лидерами, появление измененного парламента, появление в парламенте лидеров политической оппозиции и отмену положений Конституции КНР, в соответствии с которыми она является единственной в стране правящей политической партией.
«Горбачевские демократизация, гласность, политический плюрализм и многопартийная система взрастили мощную политическую оппозицию, выступавшую против компартии и против социализма».
Также совершенно недопустимыми в современном Китае считаются демократизация, гласность, политический плюрализм и многопартийная система. Все это видится как нечто совершенно несовместимое с компартией Китая и с социализмом в Китайской Народной Республике.
«Есть все основания утверждать, что последний период Горбачева – это время самого драматичного состояния, самое трудное время для экономики СССР. Это время, когда авторитет партии упал почти до нуля. И если говорится, что экономический фактор явился непосредственной причиной распада СССР и краха КПСС, то именно теория и практика реформ Горбачева создали для экономики СССР такие вредные последствия. На нем лежит ответственность, от которой невозможно уйти».
«Так верная теоретическая основа, которую Ленин создал для КПСС, постепенно и медленно извращалась, резалась на куски, узурпировалась и была предана Хрущевым и, особенно, Горбачевым».
«Здесь необходимо подчеркнуть следующее: Горбачев действовал под флагом „гуманного демократического социализма“, который в основе своей подменил марксизм-ленинизм и социализм, а это – в еще большей степени опасный обман по сравнению с тем, как Ельцин откровенно „раздувал“ капитализм».
«Когда основа не прочна, землетрясение колышет горы. После потери теоретической основы, марксизма-ленинизма – развал КПСС стал неизбежным».
Здесь членов КПК предупреждают и призывают их к бдительности. Утверждают, что им грозят две опасности: прославление капитализма и подмена марксизма-ленинизма и социализма «гуманным демократическим социализмом».
Вторая опасность считается гораздо большей. Могу предположить, что положение в КПК таково, что для этого имеется определенная почва…
III. «Идеологическая работа в КПСС»
Так называется третья серия обсуждаемого нами фильма. В ней с одобрением говорится о напечатанной 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» статье Нины Андреевой под заголовком «Не могу поступиться принципами». Упоминается о занимавшем такую же позицию секретаре ЦК КПСС Е. К. Лигачеве.
Для современной КПК это означает, что особое внимание там обращают на подбор тех, кто руководит идеологическим фронтом. Главное в идеологической работе – «не поступаться принципами», т. е. прежде всего руководствоваться марксизмом и проявлять твердость в вопросе о КПК как единственной правящей партии.
Затем подчеркивается, что
«Горбачев перевел члена политбюро ЦК КПСС Лигачева с поста ответственного за идеологическую работу на сельское хозяйство и заменил его секретарем ЦК КПСС Яковлевым».
«Александр Яковлев родился в 1923 г. в крестьянской семье; после Второй мировой войны был в первой группе из четырех студентов, направленных учиться в Колумбийский университет в США».
«В июле 1985 г. Горбачев предложил кандидатуру Яковлева на пост заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС. Через несколько месяцев Яковлев был избран членом Политбюро и секретарем ЦК и начал отвечать за работу средств массовой информации».
«Яковлев с особой ненавистью относился к слову „социализм“. Он отрицал Октябрьскую революцию, отрицал успехи СССР в строительстве. С его точки зрения, в СССР были возможны лишь преступления и зло, а то, чего удавалось добиться, было достойно только слез и проклятий».
Конечно, главная ответственность за состояние идеологической работы лежит на первом по рангу руководителе партии. От него завит подбор и назначение непосредственного начальника над всеми партийными идеологами. В компартии Китая от такого руководителя требуется прежде всего твердость убеждений в правильности линии партии на всех этапах ее истории. Никакое критическое отношение к тем или иным этапам в истории партии, помимо «утвержденного свыше», недопустимо.
«„Гласность“ повлекла за собой появление идейного течения, которое выражалось в так называемом переосмыслении истории».
«На все лады расписывали численность уничтоженных при искоренении контрреволюции Сталиным, преувеличивали эту численность в десятки раз и раздували численность ликвидированных тогда людей, доводя ее до десятков миллионов людей. У них получалось, что в индустриализации, осуществленной Сталиным, ничто не заслуживает положительного отношения. Они разнузданно извращали ошибки, которые Сталин допустил в первое время Отечественной войны, раздували и преувеличивали их, и даже отрицали, что победа в Отечественной войне – это результат руководства КПСС и Сталина».
Борьба в области идеологии в Китае проявляется в том, что «переосмысление истории» не допускается. В первую очередь это относится к вопросу о репрессиях. Применительно к Китаю у этой проблемы есть свои особенности. Китайский писатель Ба Цзинь с горечью говорил, что в Китае так и не удалось создать «музей культурной революции». Возможно, тут играет роль и численность населения КНР. Что для них какой-то «миллион»? На такое число репрессированных, уничтоженных правящей партией и ее государством, они согласны. Это в их сознании допустимо и несущественно. Главное, с их точки зрения, «не преувеличивать», «не раздувать».
Для современных руководителей КПК, как и для Мао Цзэдуна, отдельный человек и его жизнь не имеют ценности. Важна лишь их собственная жизнь «на теплом местечке», при определенных привилегиях. И в этом вопросе очевидна общность их взглядов с Мао Цзэдуном и Сталиным, в том числе, когда речь идет о миллионах погибших в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., о всех тех, кто, как сказал русский писатель Виктор Астафьев, был «проклят и убит».
Далее
«…Острие критики в адрес Сталина было обращено в ходе развития этой кампании и против общественного строя, существовавшего в СССР с 1920-х по 1950-е гг. При этом социалистический строй, благодаря которому было создано замечательное целостное государство СССР, превращался в „тоталитаризм“, в источник всевозможного зла».
Современная идеология КПК отрицает применимость понятия «тоталитаризм» к тому, что она именует социалистическим строем. Это распространяется и на ситуацию в Китае во время «великой пролетарской культурной революции». Таким образом, это относится и к сотням миллионов людей, пострадавших во время этой «великой революции».
«Начиная с 1989 года, критика в адрес Сталина постепенно преобразовалась в критику и отрицание Октябрьской революции, ленинизма и самого Ленина. В 1989 г. соответствующие органы в СССР отменили обязательное преподавание в высших учебных заведениях курса марксизма-ленинизма, а в средних школах – уроков марксизма-ленинизма, заменив их курсом „Общество и человек“. В некоторых статьях прямо или намеками утверждали, что ошибки Сталина, по сути дела, непосредственно связаны с Октябрьской революцией, и ленинизмом, и даже лично с Лениным».
В современном Китае власти намерены со всей твердостью внедрять в сознание масс, особенно молодого поколения, свои представления о революции, о марксизме-ленинизме и о взаимоотношениях Ленина и Сталина, которые «занимали абсолютно правильные или преимущественно правильные» идеологические позиции.
«При поощрении официальных властей эта критика в сфере идеологии захватила все общество словно смерч, причем его порывы становились все более яростными».
Газета «Московские новости» «отрицала прошлое, отрицала историю КПСС, отрицала социализм».
«В 1985 г. тираж журнала „Дружба народов“ составлял всего 120 000 экземпляров, на протяжении нескольких лет он оставался без изменений. После того как в 1987 г. там была опубликована „литературная бомба“, роман „Дети Арбата“, порочащий Сталина, тираж журнала с 1989 г. превысил миллион экземпляров».
«Тираж журнала „Новый мир“ после того как в 1989 г. там был опубликован роман Солженицына „Архипелаг ГУЛАГ“ о лагерях трудового перевоспитания и о ссыпке, сразу подскочил с 420 тысяч до 2 миллионов 500 тысяч экземпляров».
«Вслед за тем заполонили сцену такого же рода неофициальные издания. Позиции КПСС в средствах массовой информации и общественном мнении были постепенно утрачены».
В ЦК КПК видят в этом прежде всего уроки для себя: власть никогда не должна допускать критики существующего в стране строя. Публикация в печати произведений, порочащих «вождя» или рассказывающих о «лагерях трудового перевоспитания», считается в Китае недопустимой.
«12 июня 1990 г. было объявлено о легализации издания газет оппозицией и частными лицами».
«КПСС утратила руководящее и ведущее положение в сфере идеологии, что привело к чрезвычайно серьезным и вредным последствиям».
«И когда в идеи КПСС был внесен хаос, он распространился и в сознании народа СССР: Сталин стал злым демоном, Ленин превратился в прохвоста, а вся история КПСС и СССР оказалась сплошным преступлением. Октябрьская революция и социализм „принесли только бедствия“, а капитализм стал в глазах и сердцах людей раем, где царят свобода и достаток. Кое-кто пошел еще дальше в этом отступлении и потребовал возвращения к существовавшей в России до революции монархии».
Вот в таком духе подается и преподается в КНР история нашей страны начиная с 1917 г. При этом продолжают убеждать людей в том духе, что события в нашей стране в 1991 г. – это своего рода «возвращение в царскую Россию». И сам этот термин – «царская Россия» на протяжении многих десятилетий подается пропагандой в КНР так, чтобы убедить население в том, что именно Россия является «самым главным и злейшим врагом Китая».
«Весной 1989 г. на основании исправленной Конституции проводились в масштабах всего СССР выборы народных депутатов. Оппозиция ухватилась за эту возможность для своей деятельности и, используя трансляции радио и телевидения, легально заполонила всю страну своими голосами, направленными против советской власти, против коммунистической партии».
«Прямые трансляции по телевидению заседаний конференции КПСС, а затем и непрерывные передачи со Съезда народных депутатов также стали трибуной оппозиции».
Очевидно, что для современных китайских идеологов и пропагандистов одним из важнейших уроков событий, происшедших в нашей стране, представляется необходимость ни в коем случае не допускать попадания в руки оппозиции средств массовой информации (сегодня это уже и Интернет).
«Смута проявилась и в кругах интеллигенции СССР».
«Те, кто когда-то выступал в роли так называемых твердых марксистов, пошатнулись и превратились в борцов против так называемого тоталитаризма. „Радикальное течение“ в рядах советской интеллигенции стремительно распространялось по стране. Курс марксистской философии в вузах превратился в объект насмешек. Многочисленные кафедры научного коммунизма словно за одну ночь превратились по всей стране в оплот пропаганды западных политических учений».
Еще один важный урок для себя авторы обсуждаемых текстов видят в необходимости особой бдительности в отношении интеллигенции, которая способна «за одну ночь» превратиться из твердых сторонников марксизма в «оплот пропаганды западных политических учений».
Напомню, что Мао Цзэдун десятилетиями воспитывал политическое недоверие к интеллигенции. Видимо, плоды этого воспитания дают и еще будут давать знать о себе.
«В середине 1988 г. в СССР был издан сборник статей под редакцией историка Ю. Афанасьева „Иного выбора нет“, пропагандировавший, главным образом, социально-экономическую структуру Запада и в свое время именовавшийся в СССР „Манифестом реформаторских сил“. Авторами статей в этом нашумевшем сборнике были известные в свое время в СССР интеллигенты; в том числе экономист Г. Попов, политолог Ф. Бурлацкий, философ И. Фролов и другие».
«Эти известные в кругах интеллигентов фигуры критиковали Сталина, критиковали строй и структуры СССР, по шаблону перенимали западные „прекрасные методы управления миром“, толкали СССР на то, чтобы ускорять движение по ошибочному пути, идти по нему все дальше и дальше».
«Этих едва способных сказать несколько слов по-английски людей зачастую представляли как обладающих глубокими знаниями. Их не только прославляли и превозносили в печати и на телевидении. Немалое их число одним прыжком вознеслось „на самое небо“, из заведующих лабораториями или кафедрами они превратились в народных депутатов и даже в министров, а то и в заместителей председателя правительства».
Авторы этих фрагментов явно обеспокоены вероятностью появления «реформаторских сил» в КНР. Не случайно в партийных кругах в Китае можно услышать разговоры о том, что в КНР подспудно существует противостояние двух сил: приверженцев «простого помощника библиотекаря Пекинского университета» (то есть Мао Цзэдуна) и «этих выпускников Университета Цинхуа» (речь идет о правительстве КНР, где действительно есть выпускники этого университета). Последних еще рисуют как якобы «неханьские силы», а как неких представителей ненавистной природным китайцам «маньчжурско-цинской династии».
Однако же в Китае общеизвестно, что Университет Цинхуа в свое время тоже считался «американским гнездом», где людей обучают на свои деньги американцы и готовят из них свою опору… Может быть, не без связи с этими настроениями можно и в Китае услышать о возможности появления «новых реформаторов», которые будут ориентироваться никак не на Россию, а на США.
«Экономист из МГУ Гавриил Попов составил себе имя нападками на „бюрократическую структуру КПСС“ и полным отрицанием прежней структуры СССР. Затем он был избран на Съезд народных депутатов первого созыва и стал первым председателем городского совета Москвы. Вместе с Ельциным, Сахаровым и другими Попов составил группу тех баранов-вожаков, которые идут впереди стада „демократов“, а также вместе с Яковлевым, Ельциным и другими стал именоваться „отцами демократии“ в России».
«Егор Гайдар – центральная фигура группы сторонников рыночных реформ, окончил аспирантуру по экономике в МГУ, превозносил капиталистический строй. В 1986 г. вместе со своими единомышленниками-экономистами организовал общество изучения экономики и сформировал политическую организацию молодых реформаторов из ученых, которые полностью принимали политические и экономические теории Запада».
«Так люди из интеллектуальной элиты, из теоретиков, которых на протяжении многих лет взращивала КПСС, „за одну ночь“ повернули стволы своих ружей. Вместе с отдельными чиновниками из партийного аппарата и правительства, ведавшими экономикой – серыми экономическими кадрами и черными преступными силами, – превратились в могильщиков КПСС и социалистического строя в СССР!»
Особую подозрительность в КНР вызывают, конечно, интеллигенты, особенно теоретики, молодые ученые. Именно в них функционеры КПК, занимающиеся пропагандой, предлагают видеть вероятных «баранов-вожаков стада демократов».
Сама лексика, применяемая в этом случае, свидетельствует о смеси ненависти и страха в настроениях авторов этих пассажей.
«Причины возникновения такого положения на фронте идеологии в СССР сложны. Но самой коренной причиной является то, что положило начало всему этому: снятие печати марксизма-ленинизма с идеологии КПСС. А результатом стал выпуск на волю того демона, который уничтожает самого себя».
«Идейное падение привело к тому, что КПСС оказалась перед лицом смертельного бедствия».
«В революционную эпоху завоевания и укрепления политической власти большевики, революционные рабочие и солдаты, воодушевленные революционными идеалами, стремясь создать новый мир, доверяя вождям партии, самоотверженно бросались в огонь и шли на смертельную борьбу.
В годы Отечественной войны героические члены коммунистической парии, бойцы Красной Армии и советский народ с громкими криками „За Сталина!“, „За Родину!“, презирая град пуль и снарядов фашистов, бросались на штурм, не жалели себя, дрались до последней капли крови».
«Если речь идет о марксистско-ленинской коммунистической партии, то именно мощная идеологическая работа сплачивает ее, объединяет людей, ведет за собой партию и народ, добивается единства. Единства в движении вперед, единства идеалов, воли и зовущих вперед лозунгов. Когда же эти возможности „трубить в рог“ отняты, когда идеалы и воля партии опрокинуты, – разве не ясно, что такая партия не способна существовать?»
Итак, функционеры-пропагандисты в КПК делают для себя вывод о том, что в Китае нельзя допускать «опрокидывания идеалов» – такая вероятность существует. Ведь Мао Цзэдун своими действиями, особенно в периоды «великого скачка», «народных коммун» и «великой культурной революции» побудил сотни миллионов китайцев разочароваться в коммунистических идеалах и в «коммунистической нравственности». Затем Дэн Сяопин своим призывом к китайцам «обогащаться наперегонки» и считать «молодцом» того, кто обогатится раньше других, фактически уничтожил в Китае основы традиционной нравственности.
