Текст книги "Великий Мао. «Гений и злодейство»"

Автор книги: Юрий Галенович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

В конце 1951 г. Мао Цзэдун отправил Цзян Цин с теми же задачами в провинцию Хубэй.

Зимой 1951/52 г. Цзян Цин на короткий срок была назначена начальником секретариата канцелярии ЦК КПК. Но очень скоро, по настоянию начальника этой канцелярии Ян Шанкуня, ее освободили от этой должности. При этом отмечалось, что Цзян Цин не способна сосредоточенно работать над документами и читать их более 10 минут подряд. Лю Шаоци, занимавший тогда положение второго лица в партии, подчеркивал в этой связи, что Цзян Цин должна сосредоточиться на проявлении заботы о быте Мао Цзэдуна и что для нее, как для члена партии, нет более важной задачи, чем выполнение именно этого поручения ЦК КПК.

Мао Цзэдун постоянно стремился в эти годы удалять Цзян Цин от себя. Цзян Цин мешала Мао Цзэдуну. Он был еще относительно молод, здоров и крепок. Политическая ситуация была такова, что Цзян Цин многим в руководстве партии и страны представлялась сомнительной и недостойной Мао Цзэдуна спутницей жизни. Соратники Мао Цзэдуна были согласны с тем, чтобы бытовые проблемы, вопрос о женщинах, решались так, как того хотел сам Мао Цзэдун, но они не желали, чтобы семья, тем более такая супруга, как Цзян Цин, политические амбиции которой были в этом кругу хорошо известны, а ее характер тоже был всем давно ясен, участвовала в политической руководящей работе.

В начале осени 1952 г. Цзян Цин была во второй раз отправлена в Москву лечиться, теперь уже от болей в печени. Мао Цзэдун удалил ее из КНР почти на целый год. Когда умер И.В. Сталин, Цзян Цин была в Москве, однако она не имела никакого отношения к политическим связям Москвы и Пекина. Из своей второй поездки в СССР Цзян Цин возвратилась в Пекин осенью 1953 г.

В это время ситуация в семье Мао Цзэдуна была довольно сложной. Фактически существовали и вели между собой скрытую борьбу, а вернее было бы сказать грызню, представители трех разных фракций внутри одной семьи: фракции Ян Кайхой, фракции Хэ Цзычжэнь и фракции Цзян Цин. Опять в семье было «несколько партий», но теперь уже Мао Цзэдун не входил ни в одну из них, а избрал для себя роль арбитра, и то лишь в тех случаях, когда он считал нужным высказывать свое мнение. При многих иных обстоятельствах он, очевидно, думал, что ему выгодно сохранять состояние вражды и напряженности в отношениях близких людей, оставляя их в зависимости от собственных настроений и решений. Как и в партийно-государственном аппарате, Мао Цзэдун поощрял фракционные разногласия в своей семье, отводя себе место высшего судии. (Вспомним, что в 1946 г. Мао Цзэдун повелел извлечь Хэ Цзычжэнь из психиатрической лечебницы в СССР, но целый год заставил ее ждать в Москве решения о возвращении в Китай.)

Цзян Цин предпринимала попытки приблизить к себе то фракцию Ян Кайхой в борьбе против фракции Хэ Цзычжэнь, то действовала наоборот. При этом Цзян Цин всегда имела в виду одну и ту же цель – уменьшить, свести на нет влияние на Мао Цзэдуна двух других фракций, усилить собственное влияние. Эта внутрисемейная борьба шла с переменным успехом, но победы Цзян Цин она так и не принесла.

Когда Мао Аньин возвратился в Китай, то в первое время в Яньани Цзян Цин попыталась сблизиться с ним (кстати сказать, разница между ними в возрасте составляла всего восемь лет) и подыскивала ему невесту. Эта попытка окончилась неудачей, о чем мы уже рассказывали. Затем Мао Аньин сам нашел себе суженую. К тому времени Мао Аньин уже составил для себя твердое представление о взаимоотношениях Мао Цзэдуна и Цзян Цин, которую он считал своекорыстной эгоистичной особой, не любящей его отца. Свои взгляды на Цзян Цин Мао Аньин внушил и своей жене Лю Сыци. Лю Сыци и Цзян Цин невзлюбили друг друга. Отношения между ними особенно обострились после гибели Мао Аньина. Мао Цзэдун говорил Лю Сыци, что Цзян Цин восприняла известие о смерти его сына равнодушнее, чем сообщение о том, что сдохла собака. Цзян Цин тут же вычеркнула Мао Аньина из памяти. Он навсегда остался в ее сознании соперником в борьбе за положение самого близкого к Мао Цзэдуну человека, политического наследника Мао Цзэдуна. Она была одержима мыслью о том, как бы не допустить замену Мао Аньина новым наследником как со стороны фракции Ян Кайхой, так и со стороны фракции Хэ Цзычжэнь, в первую очередь помня о сыне Мао Цзэдуна, следы которого были давно утеряны, и не упуская из виду появление зятьев, внуков и т. д. Сама же Цзян Цин искала возможность сделать наследником Мао Цзэдуна если не себя, то своего человека.

В 1950–1960-х гг. сблизились между собой вдова Мао Аньина Лю Сыци и дочь Хэ Цзычжэнь Ли Минь. Они даже жили в одной комнате в доме Мао Цзэдуна. Их роднила и профессия, и общее увлечение русским языком: Ли Минь была практически двуязычной, Лю Сыци изучала русский язык и в КНР, и во время учебы в Москве на филологическом факультете МГУ.

Уже упоминалось о том, что после гибели Мао Аньина Мао Цзэдун испытывал на протяжении некоторого времени отеческую привязанность к его молодой вдове, своей снохе и приемной дочери Лю Сыци.

Цзян Цин настойчиво добивалась того, чтобы постепенно выжить из дома Мао Цзэдуна всех остальных его родственников, а прежде всего Лю Сыци. В конечном счете, после второго замужества Лю Сыци Цзян Цин удалось добиться своего.

Используя слабость Мао Цзэдуна к молодым красивым людям, Цзян Цин в 1950-х гг. поселила в доме Мао Цзэдуна его племянника Мао Юаньсиня, попыталась сдружить его со своей дочерью Ли Нэ. Молодые люди стали проводить вместе свободное от учебы время, катались на лодке в парке Ихэюань и т. п. Однако никакого развития эти отношения не получили, так как Ли Нэ была на редкость непривлекательна. Цзян Цин тем не менее продолжала видеть в Мао Юаньсине своего «кронпринца». Она ласково называла его «Горошинка» или «Бобочек», а он именовал ее тогда «Молодой Тетенькой».

В 1955 г. Лю Сыци поехала учиться в СССР. Туда же отправили и племянника Цзян Цин, сына ее старшей сестры Ван Бовэня. Оба были зачислены на филологический факультет МГУ. Государство выдавало подъемные студентам, отправлявшимся за границу на учебу. При этом не предусматривались деньги на приобретение теплых пальто или шуб, необходимых зимой в Москве. Мао Цзэдун выделил Лю Сыци, а заодно и Ван Бовэню, требуемую сумму. Цзян Цин это страшно разозлило. Она говорила: «Это я, а не он (Мао Цзэдун) должна выдавать деньги ему (Ван Бовэню)». Цзян Цин стремилась держать в зависимости от себя тех, кого она относила к своей фракции.

К середине 1955 г. Цзян Цин снова занемогла. У нее постоянно держалась высокая температура. Был поставлен диагноз: рак матки. В июле 1955 г. в сопровождении восемнадцатилетней медсестры Цзян Цин в третий раз выехала в Советский Союз.

Во время ее отсутствия Мао Цзэдун поддерживал связи с родственниками со стороны своей матери. Их род, род Вэнь, жил в городе Шичэн-сян. Оттуда двоюродные братья приезжали по приглашению Мао Цзэдуна навестить его в Пекин.

Цзян Цин вернулась в Пекин в 1956 г. Лечение обошлось без операции и дало хорошие результаты.

В том же 1956 г. Мао Цзэдун впервые плавал в самой большой реке Китая Янцзы. Цзян Цин сопровождала его в этой поездке. В это время произошло временное потепление отношений между ними. Мао Цзэдун написал тогда стихотворение под названием «Плавание». Некоторые синологи усматривают в нем намеки эротического характера на отношения Мао Цзэдуна и Цзян Цин.

Осенью 1956 г. у Цзян Цин снова обострилось гинекологическое заболевание. Она опять, уже в четвертый раз, поехала на лечение в СССР. Цзян Цин очень боялась тогда операции. Была слаба и подавлена.

В 1957 г. Цзян Цин продолжала находиться на лечении в Советском Союзе. В это время туда по делам приехал Чжоу Эньлай. Нужно отметить, что он испытывал некую слабость к Цзян Цин. Между ними на протяжении многих лет существовали доверительные отношения. Чжоу Эньлай был в курсе жизни Мао Цзэдуна с Цзян Цин с самых первых их встреч, неоднократно помогал улаживать размолвки между ними. Цзян Цин понимала, что среди тех, кто входит в ближний круг Мао Цзэдуна, только Чжоу Эньлай в какой-то степени сочувствует ей и стремится содействовать сохранению близости между ней и Мао Цзэдуном.

Будучи в Москве в 1957 г., Чжоу Эньлай навестил Цзян Цин в больничной палате. Он постарался поднять ее настроение, привез с собой в больницу одного из известных китайских артистов, который силой своего искусства отвлекал Цзян Цин от мрачных мыслей.

Чжоу Эньлай даже позабыл передать Цзян Цин письмо от своей супруги Дэн Инчао. Может быть, это было и к лучшему для Цзян Цин и Чжоу Эньлая, так как, очевидно, он просто велел своей жене написать такое письмо. Дэн Инчао дружила со старыми подругами по походам 1930-х гг. и не находилась в близких отношениях с Цзян Цин. Зная характер Чжоу Эньлая, можно также предположить, что все это он сделал, рассчитывая на то, что его поступок будет должным образом оценен и Мао Цзэдуном, и Цзян Цин.

В январе 1957 г. в Кремле в честь Цзян Цин дали обед совместно супруги Н.С. Хрущева, Г.М. Маленкова, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича. Очевидно, партийно-правительственные мужи, и в первую очередь Н.С. Хрущев, сочли такой жест необходимым в качестве вклада в развитие двусторонних советско-китайских отношений и своих личных связей с Мао Цзэдуном.

Советские гранд-дамы не знали, однако, о чем говорить с Цзян Цин. Инициативу взяла на себя жена Г.М. Маленкова. Ее вопросы оказались крайне неудачными. Перед супругой Мао Цзэдуна, очевидно исходя из сведений о ее артистическом прошлом, был поставлен вопрос: не желает ли она пройти курс обучения в одном из московских театральных учебных заведений? Это была большая бестактность. Затем последовал еще один совершенно бесцеремонный вопрос: сколько лет Цзян Цин? Она, видите ли, показалась хозяйкам совсем молоденькой. Цзян Цин, пропустив мимо ушей первый вопрос, на второй ответила, что она не так уж молода, но и не стара (в то время ей было 43 года, но выглядела Цзян Цин гораздо моложе своих лет). Настроение ее было испорчено. Оно несколько поднялось лишь тогда, когда сопровождавшая Цзян Цин врач-гинеколог из КНР сказала ей, что советские дамы были в восторге от ее манер и внешнего вида.

Мао Цзэдун, безусловно, знал о внимании, которое советское коллективное руководство проявило к нему и его супруге. В то же время в Пекине было известно о том, что Н.С. Хрущев за глаза называл Цзян Цин «смазливой любовницей» Мао Цзэдуна. Но Мао Цзэдуну было безразлично, как относятся в Москве к Цзян Цин, конечно, при соблюдении внешних приличий и оказании ей медицинской помощи.

В 1956—1957 гг., когда Цзян Цин находилась в Советском Союзе, Мао Цзэдун снова сделал ряд жестов в отношении фракции Ян Кайхой. Он поддерживал связи с родственниками по этой линии. Пригласил в гости Чэнь Юйтин – няню, ухаживавшую в свое время за его детьми в Чанша. При встрече с ней Мао Цзэдун расчувствовался и сказал: «Вот вижу тебя и чувствую себя так, как будто бы встречаюсь с Ян Кайхой».

В том же 1957 г. Мао Цзэдун написал свое известное стихотворение, посвященное памяти Ян Кайхой.

После того как Цзян Цин, подлечившись в Советском Союзе, возвратилась в КНР, Мао Цзэдун вообще старался избегать общения с ней. В те годы и он сам, и Цзян Цин довольно много времени проводили в путешествиях по стране. Они разъезжали и отдыхали врозь. У каждого была своя свита: телохранители, секретариат, секретная часть, врачи, медсестры, повара, шоферы и т. д. При этом Мао Цзэдун предпочитал свой специальный поезд с комфортабельными вагон-салонами. Цзян Цин летала на самолете. Бывали случаи, когда она намеревалась приехать именно туда, где в это время находился Мао Цзэдун. Как только ему становилось известно об этом, он тотчас давал команду быстро сниматься с места и переезжать в другую провинцию страны, благо в излюбленных местах Мао Цзэдуна и Цзян Цин были построены дачи, оборудованные всем необходимым.

Многое в привычках супругов не совпадало. Мао Цзэдун не выносил, например, домашних животных. Цзян Цин не расставалась со своими обезьянками: возилась с ними, шила им костюмчики и т. д. Мао Цзэдун был равнодушен к садовым цветам, Цзян Цин любила орхидеи: она разводила их, могла подолгу любоваться цветами. На даче Цзян Цин в Гуанчжоу был создан сад орхидей, за которым ухаживали опытные садовники. Цзян Цин любила и умела фотографировать. Ей доставляла удовольствие дорогая и сложная фотоаппаратура. Мао Цзэдуну нравилось, чтобы его запечатлевали на фотопленке в исторические моменты; при Мао Цзэдуне работала молодая привлекательная женщина – хороший фотограф, создавшая фотолетопись его жизни и деятельности. Однако сам он ни фотографией, ни чем-либо подобным не занимался.

Мао Цзэдун играл в настольные игры: в мацзян, облавные шашки, карты. Но случалось это редко. У Цзян Цин была просто страсть к карточной игре. Заполняя свой досуг, Цзян Цин могла часами просиживать за картами, причем ее охватывал при этом страшный азарт. Одной из ее постоянных партнерш была жена известного деятеля партии Ли Лисаня – русская женщина Елизавета Кишкина. Однажды Мао Цзэдун вдруг пожелал видеть за обедом Цзян Цин. Она же как раз в это время сидела за карточным столом с упомянутой знакомой и не стала прерывать игру. Когда она освободилась, Мао Цзэдун уже отобедал. Супруги надулись друг на друга.

Лето 1958 г. Мао Цзэдун провел в провинции Хэнань. С ним были Цзян Цин и обе его дочери, Ли Минь и Ли Нэ, а также племянник Мао Юаньсинь. Стало быть, случались и периоды душевного равновесия, когда присутствие родственников его не раздражало.

В 1958 г. умер Юй Цивэй (Хуан Цзин) – видный функционер КПК, в прошлом один из мужей Цзян Цин, которому она в свое время была многим обязана. Юй Цивэю было всего 46 лет, он был всего на два года старше Цзян Цин.

Мао Цзэдун прислал на похороны Юй Цивэя, как партийного руководителя провинциального уровня, венок. (У Юй Цивэя были значительные заслуги перед Мао Цзэдуном в исполнении его секретных поручений международного характера.)

Цзян Цин на похоронах Юй Цивэя не присутствовала. Она, очевидно, предпочитала, чтобы о ее жизни до встречи с Мао Цзэдуном не вспоминали, стремилась по возможности стереть следы своего прошлого.

Расставшись с Цзян Цин, Юй Цивэй впоследствии женился на Фан Цзинь – женщине, которая вращалась в тех же кругах, что и Юй Цивэй, много знавшей о прошлом Цзян Цин. Цзян Цин выжидала случая «рассчитаться» с Фан Цзинь, что и произошло во время «культурной революции».

* * *

На рубеже 1960-х гг. Цзян Цин, не участвуя до поры в политической жизни и находясь на известном удалении от Мао Цзэдуна, занималась своим здоровьем. Она хорошо знала характер своего мужа и понимала, что рано или поздно она сможет пригодиться ему в борьбе против его политических противников.

По совету врачей Цзян Цин ежедневно играла по 20 минут в настольный теннис, плавала по 150 метров в бассейне, играла на бильярде, занималась дыхательной гимнастикой. И, как выяснилось позднее, делала все это не напрасно.

Уже упоминалось о том, что 29 сентября 1962 г. в центральном печатном органе ЦК КПК газете «Жэньминь жибао» впервые была напечатана фотография, на которой Мао Цзэдун был запечатлен вместе с Цзян Цин для всеобщего обозрения и принятия к сведению факта их супружества. Сбылась ее давняя мечта. Через четверть века после того как они сошлись в Яньани, был сделан шаг к утверждению Цзян Цин в сознании людей страны в качестве полноправной супруги председателя ЦК КПК. Порядок, установленный коллективно общим решением руководства партии в 1939 г., был в 1962 г. изменен по воле одного человека – председателя ЦК КПК Мао Цзэдуна. Этот демонстративный шаг обозначил новые тенденции во внутренней политике страны и намерения Мао Цзэдуна использовать Цзян Цин в своих политических интересах в ходе намечающейся борьбы в партии.

Проследим ретроспективно характер взаимоотношений Мао Цзэдуна и Цзян Цин на протяжении их длительной, почти сорокалетней семейной жизни: в конце 1930-х – начале 1940-х гг. их брак строился на взаимной любви, где, конечно, в первую очередь превалировало половое влечение Мао Цзэдуна к Цзян Цин. Затем, с конца 1940-х до начала 1960-х гг. наступило длительное отчуждение – человеческие чувства испарились, заменились обоюдной неприязнью. В 1960-х гг. возобновилась совместная, исключительно политическая, деятельность Мао Цзэдуна и Цзян Цин. В 1970-х гг. супруги снова стали отдаляться друг от друга. Несмотря на то что Цзян Цин оставалась политически необходима Мао Цзэдуну, он испытывал все более сильное нежелание встречаться и видеться с ней. Супруги перешли даже на письменную форму общения между собой. Собственно говоря, здесь их и разлучила смерть Мао Цзэдуна.

Вернемся, однако, в 1960-е. В 1965 г. впервые за несколько лет Мао Цзэдун посетил Шанхай и Гуанчжоу вместе с Цзян Цин.

В 1960-х гг. она понадобилась Мао Цзэдуну для того, чтобы готовить «культурную революцию», оказалась удобным посредником для связи с рядом активных организаторов данного политического движения.

Через Цзян Цин Мао Цзэдуну было удобно поддерживать отношения с Линь Бяо. Цзян Цин, со своей стороны, способствовала новому привлечению Кан Шэна к выполнению замыслов Мао Цзэдуна. Председатель КПК далеко не случайно назначил Цзян Цин заместителем руководителя группы по делам «культурной революции» при ЦК КПК, которая, по словам Цзян Цин, очевидно, отражавшей в данном случае мысли Мао Цзэдуна, заменила в те годы ЦК партии. Мао Цзэдун считал, что Цзян Цин не имеет возможности предать его, не может отойти от него во время по крайней мере первой стадии «культурной революции», и потому фактически сделал ее одним из своих заместителей по руководству этой кампанией.

Во время «культурной революции» Цзян Цин преследовала людей, которым было известно из первых рук о том, как она жила и что делала до встречи с Мао Цзэдуном. Ему же было выгодно истреблять старых членов партии, помнивших историю КПК и то, какими порой методами Мао Цзэдун шел к власти в партии, закреплялся в роли ее руководителя, а затем и государства.

Заместитель мэра города Пекина, редактор газеты «Бэйцзин ваньбао», вдова Юй Цивэя Фан Цзинь, по убеждению Цзян Цин, безусловно заслуживала кары. Ведь она в своей весьма популярной газете («Бэйцзин ваньбао» – это своеобразная пекинская «Вечерка». – Ю.Г.) поместила политические эссе, содержавшие завуалированные критические нападки на Мао Цзэдуна и Цзян Цин. В них, в частности, были намеки на то, что Цзян Цин – это «проститутка, стремившаяся к власти через постель» Мао Цзэдуна.

Цзян Цин организовала кампанию травли Фан Цзинь, женщину сначала мучили на массовых митингах, а затем, в 1967 г., арестовали. Вскоре она погибла, находясь в заключении.

К этой кампании Цзян Цин привлекла и дочь Мао Цзэдуна Ли Минь. Трудно предположить, что Мао Цзэдун не догадывался, что делали его жена и дочь. Во всяком случае, Ли Минь выступила с нападками на маршала Не Жунчжэня, к которому был в свое время близок Юй Цивэй и которого обвиняли в попытках защитить Фан Цзинь.

* * *

Используя Цзян Цин в своих политических целях, Мао Цзэдун в то же время вел обособленную от нее личную, даже своего рода семейную жизнь.

В 1960-х гг. у него появилась последняя, пятая по счету, фактическая жена. Мао Цзэдун был большим поклонником молодости и свежести. Он сам и обслуживавший его партийно-государственный аппарат устраивали дело таким образом, что подле него всегда находились привлекательные молодые девушки и женщины.

Мао Цзэдуну очень понравилась одна из них – проводница его специального поезда по имени Чжан Юйфэн; причем настолько понравилась, что он приблизил ее к себе, взял в свой дом, и Чжан Юйфэн начала денно и нощно «помогать ему в быту».

О Чжан Юйфэн стоит рассказать особо. Она родилась в 1942 г. в Северо-Восточном Китае. Родом она из города Муданьцзяна. Муданьцзян по-китайски означает «Река пионов». Девушки из этих краев считаются самыми красивыми в Китае. Чжан Юйфэн родилась в простой семье. Отец ее был железнодорожным рабочим, а мать делала всю работу по дому. В семье было шестеро детей.

Чжан Юйфэн очень любила отца. Теплое отношение к мужчине – главе семьи было ей присуще с детства.

Она рано узнала, что такое тяжелый физический труд. Зимой в Маньчжурии стоят сибирские холода. Надо постоянно топить печь, и маленькая девочка с бамбуковой корзиной возле железнодорожных путей собирала кусочки угля и угольную крошку.

Чжан Юйфэн была сообразительна, но училась она только шесть зим, ей удалось окончить лишь начальную школу. Затем пришлось искать работу, чтобы самой содержать себя и помогать родителям.

В возрасте 14 лет Чжан Юйфэн нанялась в проводницы. Она легко общалась с людьми и не гнушалась никакой тяжелой и грязной работы. К ней хорошо относились товарки-проводницы. Ее добросовестность и аккуратность, уживчивый характер сыграли свою роль. Незадолго до этого поезда стали ходить по маршруту Муданьцзян – Пекин. Чжан Юйфэн получила место проводницы одного из вагонов этого маршрута и стала регулярно ездить в столицу страны.

В 1958 г. министерство железных дорог КНР сформировало бригаду проводников и обслуживающего персонала для состава Мао Цзэдуна. Органы безопасности провели проверку и пришли к выводу, что Чжан Юйфэн подходит для этой работы по всем статьям. Красивая, очень молодая, добросовестная, дисциплинированная, послушная и преданная девушка была переведена на новое место службы.

Она была к тому времени уже настолько вымуштрована жизнью и системой, что в первое время, уже работая в специальном составе, даже не знала о том, кто ездит в этом поезде.

Порядки были строгие. Никому и ни о чем говорить не разрешалось. И ей ни о чем, кроме самого необходимого по ее работе, тоже не сообщали. Обслуживающий персонал должен был твердо усвоить, что все, что ему приходится видеть и слышать на работе, это партийная, государственная и военная тайна; все слуги вождя находились на казарменном положении; им очень редко разрешалось писать домой, причем в письмах можно было сообщать только о своем здоровье и передавать приветы; обратным адресом служил номер почтового отделения; им также строго-настрого наказали проявлять высшую преданность председателю Мао Цзэдуну, выполнять все его желания.

Лишь спустя некоторое время Чжан Юйфэн узнала, что работает, как говорили в КНР, «под боком у председателя Мао». На одной из станций, в Банбу, Мао Цзэдун решил сфотографироваться со всеми обслуживающими его состав работниками. Возможно, он устроил им своего рода смотрины. Тут-то он и заприметил Чжан Юйфэн и даже поинтересовался, как ее зовут, сколько ей лет и сколько классов ей удалось закончить в школе.

На вопросы Мао Цзэдуна за Чжан Юйфэн отвечали ее начальники. Они пояснили, что ей 16 лет, что родом она из Северо-Восточного Китая и что зовут ее Чжан Юйфэн. Сама она сразу даже и не смогла понять, о чем ее спрашивает Мао Цзэдун. Ведь он говорил с сильным хунаньским акцентом. Для того чтобы они начали понимать друг друга, требовалось время.

В 1960 г., когда Чжан Юйфэн исполнилось 18 лет, ее за безукоризненную службу в качестве проводницы и безупречное поведение перевели на работу непосредственно при Мао Цзэдуне, в его салон-вагон.

Этим железнодорожным составом для Мао Цзэдуна был заменен предыдущий поезд. Новые вагоны были построены в ГДР по секретному специальному заказу. Они прибыли в КНР в 1958 г. В новом составе были два вагона класса люкс. В одном вагоне размещалась гостиная, а в другом спальня. В гостиной, помимо стульев, имелись стол и мягкое кресло, сделанное специально для председателя Мао. Инспектируя различные провинции страны, а проще говоря, разъезжая по КНР, Мао Цзэдун сиживал в этом мягком кресле. В нем он беседовал с руководителями ЦК партии или руководителями провинций.

Спальня состояла из двух помещений, основного и подсобного. В основном Мао Цзэдун спал или работал на своей знаменитой широченной деревянной кровати. Рядом были ванная комната и туалет, где все было предусмотрено для того, чтобы можно было долго, часами, сидя на унитазе, работать над документами или книгами, помещавшимися перед сидевшим вождем на специальной подставке.

В общей сложности в специальном железнодорожном составе Мао Цзэдуна было до 11 вагонов, где размещались и секретно-шифровальная служба, и кухня-ресторан, и зал для заседаний. Одним словом, это был своего рода передвижной дворец или, вернее, передвижной командный пункт для управления партией и государством.

Мао Цзэдун все время находился в движении. Вероятно, одной из причин столь длительных и безостановочных вояжей была боязнь покушения на него. Жизнь в поезде, на которую он сам себя обрек фактически на много лет, была проявлением его стиля жизни, его характера и природы.

Он одновременно и путешествовал, и в самых комфортных условиях отдыхал и развлекался, в частности, приятно проводил время с нравившимися ему подругами. Никто точно не знал, где в тот или иной момент находится Мао Цзэдун. Только он сам отдавал приказания о начале движения своего поезда, о его маршруте и о его остановках. (Это, помимо всего прочего, создавало свои трудности в перемещении пассажиров и грузов по стране. Заметим, помимо Мао Цзэдуна спецсоставы, а затем спецсамолеты позже имел каждый из членов постоянного комитета политбюро ЦК КПК.) Остальные руководители могли только предполагать, когда и где мог появиться Мао Цзэдун. Помимо специальной и подчиненной формально только канцелярии ЦК КПК, фактически тому же Мао Цзэдуну, охраны, сопровождавшей его и в поезде, была создана и специальная служба безопасности на железных дорогах, автономная от министерства общественной безопасности и от министерства обороны; эту службу, как и специальные железнодорожные войска, возглавлял Ван Чжэнь, генерал, которому Мао Цзэдун относительно доверял.

К мерам безопасности при передвижении Мао Цзэдуна по железным дорогам можно отнести и следующую: вместе с поездной бригадой, а также охраной на самом паровозе обязаны были неотлучно находиться партийные руководители той дистанции пути, по участку которой проходил спецсостав; – в случае попытки взорвать поезд они погибли бы сами в числе первых. Такая забота о своей безопасности, а равно и усиленное, если не гипертрофированное внимание к работе органов общественной безопасности, политического сыска были своего рода «пунктиком» Мао Цзэдуна. Еще в Яньани он говорил Кан Шэну: «Мне надобно учиться у Чан Кайши, то есть иметь своего Дай Ли (шеф органов политического сыска при Чан Кайши. – Ю.Г.), свою систему специальных органов».

Соперничество с Чан Кайши – это навязчивая мысль у Мао Цзэдуна. Он, например, унаследовал дачу Чан Кайши на курорте в Лушане (Чан Кайши называл ее «Хижина Прелестницы», имея в виду под «Прелестницей» свою жену Сун Мэйлин), его мебель, в том числе и деревянную кровать. Мао Цзэдун приказал ничего не менять на этой даче, а лишь построить дополнительно у открытого плавательного бассейна еще одно спецстроение для его отдыха, а также вокруг всей территории сделать заграждение из колючей проволоки, по которой дал указание пропустить электрический ток. От дачи к бассейну и обратно Мао Цзэдун переезжал в салоне бронированного автомобиля.

Мао Цзэдун всю жизнь расстраивался, сетуя на то, что ему удалось только вытеснить Чан Кайши из континентального Китая, но ему не удалось покончить с Чан Кайши на Тайване.

Мао Цзэдун счел необходимым иметь в стране не одну, а несколько систем спецорганов и органов политического сыска: в госаппарате, в армии, в партии и на железных дорогах. Каждая из этих систем имела своего руководителя, а всеми ими, выполняя указания Мао Цзэдуна, ведал Кан Шэн. Но при этом он не доверял никому. Даже его телохранителей и охрану, находившуюся всегда под строгим контролем и наблюдением, заменили перед «культурной революцией», формально в связи с тем, что телохранители и бойцы охраны позволяли себе в частных беседах тет-а-тет посетовать на то, как плохо живут их родные, страдая от голода.

Мао Цзэдун стремился всех в партии и в стране «держать в движении», иначе говоря, ни один из руководящих работников, да и ни один из людей вообще, состоящий на какой бы то ни было партийной или государственной службе, не мог и не должен был быть уверен в том, что его положение является прочным; Мао Цзэдун поставил дело так, что каждый из них должен был постоянно ожидать, что его куда-нибудь передвинут. Все люди должны были чувствовать свою зависимость от вождя.

* * *

Когда Чжан Юйфэн начала работать непосредственно при Мао Цзэдуне, ей было 18 лет, а ему 67. Разница в возрасте составляла почти полвека. Однако именно это, с точки зрения врачей, пользовавших Мао Цзэдуна, должно было способствовать продлению его умственной и физической активности.

Чжан Юйфэн была моложе всех его детей от предыдущих жен, но оказалась нужна ему в иной роли. Практически она оставалась при нем на протяжении всех последних почти 20 лет его жизни, по 1976 г. В Китае говорят, что «быть при государе – это все равно, что находиться возле лютого тигра». Чжан Юйфэн подошла для этой роли; она оказалась идеальной женщиной последних лет Мао Цзэдуна. В этом смысле ему снова повезло. Она была красивой, женственной. Мао Цзэдуну нравилось, что она такая крохотная и очень молодая, что умеет доставить ему все желаемые удовольствия и удобства. Мао Цзэдун говорил: «Товарищ Чжан Юйфэн работает добросовестно, со всей тщательностью выполняет свои обязанности. Она просто потомок Чжан Фэя, этого «Летающего Чжана» [5]5
  Чжан Фэй –персонаж исторического романа-эпопеи «Троецарствие» классика китайской литературы Ло Гуаньчжуна (ок. 1330—1400).


[Закрыть]; ее только выпусти, и она тут же полетит».

Кстати сказать, при Мао Цзэдуне существовала особая медицинская служба, врачи которой тщательно проверяли всех потенциальных партнерш Мао Цзэдуна по половой жизни. Прошла через все такие проверки, естественно, и Чжан Юйфэн.

Ходили слухи, что она неоднократно беременела от Мао Цзэдуна. Мао Цзэдун был весьма рад сохранению своих половых возможностей. Но лишь однажды он разрешил Чжан Юйфэн не делать аборт и оставить ребенка. По некоторым свидетельствам, в 1963 г. Чжан Юйфэн родила от Мао Цзэдуна мальчика. Мао Цзэдун дал ему фамилию и имя. Он полагал, что в этом случае можно было использовать фамилию его матери, то есть Чжан. Мальчик был рожден в резиденции Мао Цзэдуна Чжуннаньхае на берегах озера Наньхай («Наньхай» означает по-китайски «Южное море». – Ю.Г.). Поэтому Мао Цзэдун предложил назвать мальчика Наньцзы, то есть «Дитя озера Наньхай». Таким образом, в семидесятилетнем возрасте у Мао Цзэдуна родился последний его ребенок – Чжан Наньцзы.