Текст книги "Тени Каргена"

Автор книги: Юрий Маркушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Юрий Маркушин
Тени Каргена

психологическая фантастика

Стрела взметнулась из-за кручи. Черным штрихом вырисовалась на фоне огромного, в полнеба, заходящего голубого солнца, нетерпеливо взвизгнула и скрылась из виду.

Ни стрелка. Ни жертвы. Ни звука.

Влад устало присел на краешек бархана. Высокие голенища сапог побелели от пыли. Хотелось пить.

Хотелось знать, что происходит. Хотелось верить в свои силы.

Влад – широкоплечий русый космодесантник с Земли, из тех отчаянных парней, что в свое время осваивали полосу неприступности в туманности Зноя.

Вновь он один на один с непримиримой реальностью.

Пустыня не располагает к откровенности – молчаливый и тяжелый путь. В ее неразговорчивости можно усматривать глупость, тупость. Но, высыпав песок из сапога и перемотав допотопные портянки, вновь встаешь и идешь дальше, тяжело переваливаясь на зыбком песке.

Великий безводный молчальник не меняет правил игры. И ты, чертыхаясь, умничая, юродствуя, следуешь им. Сто сорок верст, как одну надлежит прошагать под палящим солнцем из конца в конец, рука об руку с проносящимися над головой миражами. "Где он, конец этого пути?"

Шуршат безногие твари, торопливо зарываясь вглубь. Стремительно остывает раскаленное небо.

"Пора монтировать ночлег." Некстати болью отозвалось в сердце воспоминание об Эол. "Эол. Где она? Где все?"

В сорокаградусный мороз каргенской ночи спасает только вывернутая наизнанку и запахнутая со всех сторон доха из ветвистого арху круторогого мохнатого зверя, могущего напомнить земного оленя, если бы не шесть коротких и кривых ног по бокам.

***

«Эол.» Для Эол это был первый полет в космос. На ее родной планете Свифтофф в системе Сангарион путешествовать вообще не принято. Люди всю жизнь оставались там, где родились, и вряд ли их можно в этом упрекнуть. Особенно отсюда, из пустыни.

Но Эол – совсем другая. Нет, по виду и анатомии она конечно типичный свифтоффский гуманоид. С огромными овальными глазами на смуглом лице и слегка вьющимися сиреневыми волосами.

И, все-таки, не такая, как ее соплеменники. Ее влекло неизведанное. Она и попала на "Витязь"

потому, что победила на конкурсе по преодолению трудностей существования скользеножных грибков вне Свифтоффа, и настолько очаровала своим эмоциональным подходом жюри Межзвездной Ассоциации, что ей безоговорочно присудили первое место и путевку в исследовательский круиз по малоизученным галактикам.

Отныне свифтоффская девушка – стажер-исследователь – обживала новый для себя мир, сплошь насыщенный техникой. Влад, космодесантник третьего уровня, в меру своих сил помогал ей в этом.

Эол с опаской бродила по коридорам "Витязя", одинаковым и днем и ночью из-за немеркнущего света люминесцентных ламп. Она боялась дотронуться до чего-либо здесь и шла по середине пружинящей под ногами дорожки.

Миновав очередной рычаг или кнопку в стенной панели, она чувствовала видимое облегчение, но только… до приближения следующих.

Прогулка по кораблю для нее постепенно превратилась в муку, и под любым предлогом она старалась держаться своей каюты. Здесь, по крайней мере, она знала, чего ждать от восемнадцати маленьких кружков – точек общения с таинственным и недоступным механизмом, именуемым "Витязем".

На ее родной планете вовсю использовались генетические мутанты: великоразмерные, как башенные краны или крошечные, видимые лишь в микроскоп.

Подобный симбиоз устраивал всех обитателей Свифтоффа, и к технике они прибегали с крайней неохотой.

Влад отчаялся в попытках перевоспитать девушку.

Он объяснял, раскручивал крепежные болты, снимал панели и обнажал начинку корабля.

Стажер слушала, на перебивала, со страхом смотрела в оголенное нутро со спутанными трубками, шарнирами и перемигивающимися лампочками, и ее охватывало острое чувство жалости к огромному, пусть не живому, как уверял Влад, но все же живущему созданию. Она просила поскорее закрыть крышку и поставить панель на место.

И еще осторожнее нажимала, даже не нажимала, а поглаживала кнопки управления в каюте, вслух повторяя свою просьбу. Ей казалось, что она без спроса вселилась в корабль и ей было неловко от этого. Но даже Влад не мог ее понять.

***

Все когда-нибудь подходит к концу. Подползла к концу и жесткая каргенская ночь.

С первыми лучами местного солнца – голубой Тэннэ, Влад прежде всего горстями тщательно обобрал снег со шкуры, – вода здесь большая редкость, а ее запасы подходили к концу.

Всю воду он нес за плечами – то немногое, что удалось умыкнуть у каргенских охранников. На Каргене почти все делается из стекла, странный обычай: вода и та разлита по бутылкам.

Влад свернул свое нехитрое лежбище и двинулся в путь. Но не успел он отшагать и полверсты, как густой и протяжный вой выплеснулся навстречу из-за высоченных барханов.

Юноша замер на месте. Вой повторился – низкий, тягучий, с надрывным клекотом, в нем было что-то от несущегося по склону горного потока.

Влад сглотнул подошедший к горлу комок и огляделся по сторонам. Каргенская пустыня приучает к осторожности суждений, но на этот раз сходство с водой было поразительным.

В этот момент звук, достигнув высшей ноты, замер, завибрировал и стих, словно ушел в песок. И снова – никого и ничего вокруг, одни только песчаные барханы.

Тонкий свист ветра. Легкое шуршание. Что-то мелкое прыснуло из-под ног.

Влад сощурился, но углядел лишь тощий и облезлый хвост пятнистой ящерки, которая торопливо зарывалась в песок. Ящерица дернулась раз-другой и застыла на месте. Ее хвост теперь удивительно походил на стеклянную сосульку – такая же блестящая. Нелепо и неподвижно он торчал наружу.

"Ха, уснула она что ли? И чего испугалась?

Подумаешь, водопад в пустыне – обычное здесь дело,"

– но шутка не убедила ни местную жительницу ни его самого. Влад продолжал неотрывно обшаривать глазами песчаный гребень. – "Сейчас ох как не помешало бы отправить на разведку за барханы мое собственное восприятие!"

Влад, как и всякий космодесантник третьего уровня обладал способностью концентрировать свое сознание в надматериальном кольце, называемом в быту по-разному: внешним взглядом, восприятием и даже душой. Так что, вытряхнуть душу он мог всерьез и в любое время. Почти в любое время.

Увы, сейчас об этом нечего было и думать, до захода Тэннэ, по крайней мере. Влад из-под ладони с осуждением глянул на голубое светило. Прошедшее зенит, но все еще достаточно высоко подвешенное, каргенское солнце жгло нещадно. "Разве что…"

Влад быстро сбросил поклажу, куртку и затенил свою такую многофункциональную голову. "…выглянуть чуток в тенечке?"

От зашторенного неба не дохнуло прохладой, на что втайне рассчитывал Влад, но свирепая Тэннэ исчезла. Влад замер и краешком восприятия высунулся наружу. И хотя раскаленное небо обжигало взгляд, он заставил себя оглядеться. "Ничего нового. Хотя вот это что?"

Над белым песком вдаль чередой уплывали едва заметные прозрачные контуры. Тонкие как лепестки и невесомые на вид, они бесшумно скользили над песчаным склоном.

– ?!

Проследив к их истокам, юноша уперся взглядом себе под ноги – в свою собственную тень. "Черт-те что!

Быть того не может!"

Прямо с раскинувшегося под ногами пятна без света одна за другой отслаивались и поднимались в воздух полупрозрачные копии космодесантника с карикатурно расставленными ногами и кривобоким квадратом вместо головы. "Чу-де-са!"

Увы, его умилению в этот день не суждено было разгуляться.

Вновь взревел "горный поток", и на верхушке ближайшего бархана вырисовался мохнатый приземистый зверь с узкими прорезями на морде, настолько глубокими, что самих глаз не было видно. Встряхивая вытянутой вперед пастью, густо поросшей шерстью, и перебирая тремя парами коротких кривых лап, зверь уверенно двигался по развешанным над пустыней контурам, как по следу.

Пятиметровой длины и не менее ста пудов весом – исполинский то ли лев, то ли ящер тяжело скатился со склона и, слепо поводя мордой, остановился в каких-нибудь десяти шагах от юноши.

Влад втянул восприятие назад и затаил дыхание.

Тускло полыхнули голубые отблески в пустых глазницах чудовища. Отвратительно чавкнув, зверь задрал кверху голову и протяжно завыл. Замогильным холодом повеяло от отпевающего свою жертву хищника.

"Врешь! Не на того" – вязкое безразличие опустилось на голову. Стеснило грудь, сердце почти остановилось. Юноша равнодушно взирал на распад своего "Я" и через его призму – на подошедших вплотную сразу двух "львов"-близнецов, – почему-то для каждого глаза своего.

Перед самым лицом зевнули распахнутые челюсти с отвислой слюной, льющейся на песок.

Потемнели и они.

Тонкая… мелкая… искорка… в непроглядной ночи: голос, запах, светлые волосы, ветерок и шелест листвы… "Где это? Какой знакомый запах! Кто это?

Зачем?" Светлячок мечется в темноте. "Чего он боится? Глупый, да это не страшно и не больно!" Эол протягивает к нему руки. "Связанные?! Какое у нее бледное лицо! Ее рот туго стянут платком. Она что-то пытается крикнуть! Погоди, я не слышу.

Сейчас, сейчас сниму с тебя эту тряпку."

"Берегись, Влад!"

Юноша молниеносно открыл глаза.

Нависающие рядами желтые мокрые скалы смыкались над ним. Мечущийся в смрадной луже толстый и плоский червь, похожий на огромный язык, тянулся к нему.

"Бутылки!" – мелькнула отчаянная мысль.

Раз, два, три – град осколков ссыпался по отполированным бокам нависающих клыков. Четыре, пять – червь отпрянул назад и перед глазами Влада во всей красе возникла образина каргенского "льва" с застрявшими между зубами осколками бутылочного стекла.

Опешив от неожиданного сопротивления, "лев"

присел на две пары задних лап. Он мотал головой и царапал перед собой воздух передними когтистыми лапами.

Но и юноша после короткой борьбы задыхался. Все тело затекло и ломило.

Он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.

Шумело в голове, давило на грудь, хотелось хоть глотка чистого воздуха.

Грудь ломило от перенапряжения. Рука рванулась к лицу: "Вдохнуть воздух! Разорвать плотно сомкнутый рот! Воздуха!"

Пальцы скользнули по гладкой, без впадины, холодной поверхности… И пять кровавых полос окрасили небо в багровый цвет.

Не раздумывая ни секунды, Влад принялся остервенело бить оставшиеся бутылки о собственную голову. Боли не было – словно удары не достигали цели. Глухие и незвучные удары.

После третьего фонтана осколков – глубокая трещина пересекла горизонт, и сразу волна сладкого воздуха и протяжный вой хлынули вовнутрь.

Высвободив левую руку, юноша содрал с лица прозрачную упаковку с вывернутыми наизнанку его собственными чертами и, обрезаясь об острые края, выбрался сам из пустотелой стеклянной статуи.

Обезглавленная копия и оригинал встали бок о бок перед вовсю наступающим хищником.

Юноша не мог надышаться знойным воздухом, но его враг не дремал.

"Лев" довольно проворно передвигался по песку, и после каждого звериного рыка кроме боли в барабанных перепонках Влад находил стеклянные чешуйки у себя на лице.

– Ого-го! – упиваясь свободой, восхитился землянин. – Этот зверь не чета медлительным каргенянам! Окукливая свою жертву о-стекле-не-вающим воем, он, небось, легко добывает себе пропитание. Но здесь ты не на того напал! На всякий вой найдется свой мираж!

Опьяненный свежим воздухом и своей удачей юноша упустил мгновение, когда "лев" прыгнул.

С душераздирающим ревом, несущем в себе стеклянные оковы, монстр распластался в воздухе и выбросил вперед передние лапы.

Но быстрее ревущего снаряда устремились вперед его когти, ставшие почти метровой длины. Или даже еще длиннее. Их острые концы, прозрачные и почти неразличимые на свету, вспороли песок вокруг Влада задолго до приземления самого "льва".

Отброшенный в сторону юноша тщетно рылся в котомке в поисках еще одной бутыли. Последнюю он только что метнул в надвигающееся по склону чудовище.

Юноша бросил взгляд на Тэннэ, – та перевалила через зенит, но до заката, когда станет возможным внедриться в мозг хищника и утихомирить его, еще очень и очень далеко.

– Похоже на то, что мы с ним будем драться прямо сейчас… – судорожно соображая, прошептал космодесантник. – Если, конечно, поедание меня считать дракой.

***

Последний голубой луч Тэннэ погас за горизонтом, когда усталый юноша привалился к туше поверженного великана.

С расплющенной от страшного удара головой каргенский "лев" раскинулся на утоптанной песчаной площадке.

Расколотый надвое прозрачный молот – причина смерти зверя – лежал неподалеку. Вокруг, повсюду были разбросаны детали невиданного на Земле механизма – все до единой из стекла: шестерни, упоры, балки.

В их соединении угадывалась конструкция то ли башенного крана, то ли стенобитной машины – еще одна странная особенность Каргена – под палящими лучами голубого солнца самые нелепые мечты могли воплощаться в стекле.

"На этот раз Карген уровнял наши шансы. Но собирать ударный механизм из зыбких воображаемых миражей, да еще под самой мордой шестиногой смерти, это, скажу я вам …!" Влад энергично помотал головой и вонзил стеклянный клинок в песок по самую рукоять:

"Все окутано тайной на этой планете. Одна из них и заманила нас сюда."

***

В тот злополучный день они с Эол рассматривали звезды в обзорном иллюминаторе, – вполне достойное и невинное занятие.

– Сколько времени уже мы летим на космическом корабле, а я все не могу привыкнуть: ну, как это, – Эол развела ладони в стороны, – можно перелететь со звезды на звезду?

Влад взъерошил свои волосы, как делал в самых затруднительных случаях, и начал пространный рассказ о всемирном тяготении, реактивном двигателе и ядерных реакциях.

Эол во все глаза смотрела на Влада. Ее зрачки – подвижные угольки перескакивали с одной черточки его лица на другую. Упрямый, то и дело морщинящийся лоб с увлеченно подпрыгивающими бровями. Глаза, изливающие теплоту и убежденность. Что-то такое серьезное говорящий рот со смешными ямочками в уголках. Она и не пыталась его слушать. Его уверенность убеждала сама по себе. Но ей нравилось смотреть на него, слышать чуть басовитую музыку его голоса.

– …и все это сделало звезды такими, какими мы видим их с тобой. Сейчас, например, мы находимся перед звездным скоплением Орфея, – не глядя, Влад небрежно ткнул пальцем в иллюминатор. – Это – более шестнадцати тысяч звезд разной величины…

Эол тихонько прыснула и смущенно прикрыла рот ладонью под суровым взглядом космодесантника.

– Не понимаю, что тут может быть смешного? – проговорил он.

– Но там только три маленьких звездочки: желтая, синяя и красная. Вот и все скопление!

Покачивая головой, как бы призывая в свидетели кого угодно, ведь надо очень постараться, чтобы не заметить целое скопление звезд разной величины у себя под носом, Влад повернулся к обзорному иллюминатору.

Три точки – желтая, синяя и красная поочередно вспыхивали вдали.

Секунды ему хватило, чтобы прийти в себя от изумления и броситься к переговорному устройству.

Еще секунду он помедлил, вспоминая цифровой код, и быстро набрал его нажатием кнопок:

– Капитан Стоян? Говорит Влад. Справа по борту – неизвестный корабль. Очевидно, терпит бедствие и просит о помощи световыми сигналами.

– Да, я вижу его на экране. Локаторы обнаружили аппарат несколько минут назад. На связь не выходит…, – короткое молчание. – Влад, поднимитесь в рубку. – Стоян говорил подуставшим голосом, словно что-то беспокоило его.

***

Не сбрасывая скорости из соображений экономии топлива, «Витязь» уже второй час кружил вокруг неподвижной ракеты. Иных признаков жизни, кроме вспышек сигнальных огней рассмотреть не удалось.

Экипаж собрался в кают-компании.

– По-моему, мы должны обследовать этот корабль.

Может быть, у них поломка двигателя и они не могут продолжать полет, высказал свое мнение Влад.

– Да, да, конечно, мы сможем им помочь! – страстно убеждала присутствующих Эол.

– Это наш долг, – поддержал ее корабельный доктор Ивсон, мягкий, но принципиальный человек.

Решение, в конечном итоге, зависело от капитана Стояна. Но он медлил с ответом. На иссеченном глубокими морщинами лице царило раздумье.

– Вот то-то и странно, что корабль неподвижен. – проронил капитан. – Не дрейфует, не вращается вокруг своей оси. Здравый смысл подсказывает, что в пассивном полете космический аппарат немногим отличается от любого обледенелого астероида вроде тех, что проплывают сейчас мимо.

На обзорном экране, величаво покачиваясь и кивая острыми выступами, чередой тянулись щербатые глыбы.

Стоян продолжил:

– От столкновения с ними любой предмет должен вовлечься в общий поток. А корабль неподвижен и без видимых повреждений внешней обшивки.

Капитан хмурился, пожимал плечами и не спешил с отправкой развед-бота к таинственному аппарату.

Его доводы не убеждали остальных членов экипажа "Витязя", особенно горячилась Эол.

– Это бесчеловечно – не протянуть беднягам руку помощи! Не все ли равно, стоят ли они на месте или кувыркаются как астероиды? Они попали в беду, и мы должны им помочь!

– Стажер-исследователь, что это ты раскомандовалась тут? – неожиданно для себя самого капитан обрел непрошеного союзника в лице энергетика Клааса. – По какому праву ты, новичок, указываешь нам, как поступить? Может быть, этот корабль принадлежит тебе и мы все – твои подданные? Что-то я не припомню твоего титула.

Эол метнула на энергетика негодующий взгляд и молча отвернулась. Клаас был родом с планеты Тробут, уникального в своем роде образования в галактике, где передовая технология уживалась с ревностно исполняемыми клановыми обычаями.

Клаас демонстративно перешел на сторону Стояна и встал возле него, горделиво вздернув свой трехноздреватый нос. Впрочем, на капитана это не произвело особого впечатления, и он не проронил ни слова.

Время шло. Наконец, Стоян решился.

Трудно сказать, что повлияло на его решение – сплоченность экипажа или иные, более серьезные соображения, однако, он распорядился немедленно готовить развед-бот к отправке.

Лететь с Стояном вызвались Влад и Эол.

***

Такие разные, в скафандрах космонавты обретают общую форму, а с ней и что-то новое в мыслях:

ощущение себя как команды, сплоченность, чувство локтя. Очень трудно передать на словах: "Как это".

"Это" и ненаучно и несерьезно, вроде игры, но большинство из тех, кому довелось выходить в большой космос в утлом развед-боте, отмечали в себе разительное перевоплощение.

Здесь – ни отвести взгляда, не передохнуть.

Нервное напряжение перекачивается из абстрактных сфер в чуткий слух, обостренное зрение, идеальную координацию движения тела. Сильные стороны членов команды складываются, дополняя друг друга, с полуслова подхватываются команды.

И вот – три пары настороженных глаз устремлены на монитор, где неподвижно застыл серый корпус чужака с трехцветными огнями бедствия на борту.

– Есть сближение сто метров. Начинаю облет объекта, – передал Стоян.

– Вас понял, – откликнулся "Витязь" голосом доктора Ивсона.

Темный силуэт в лучах прожекторов развед-бота накренился и сигарообразный нос неизвестного корабля переместился в нижний угол экрана.

– Еще одна странность, – отметил вслух капитан, кивнув на утяжеленную обтекателями конструкцию. – В таком виде обычно не покидают околопланетных орбит.

Влад лишь пожал плечами. Без замечания капитана он и не заметил бы здесь несоответствия. Нужно обладать немалым опытом, чтобы разбираться в подобных вещах. У Стояна такой опыт был, у Влада – нет.

Между тем, несуразный в дальнем космосе обтекаемый нос плавно вернулся в исходную позицию: облет закончился.

– Ничего нового. Иду на стыковку, – передал капитан.

– Вас понял. Будьте осторожны! – сухой отклик не передавал волнения оставшихся на "Витязе". Но доктор Ивсон с микрофоном в руках, сдерживал эмоции и старался не отвлекать команду спасателей излишними советами.

Всеобщее молчание с обеих сторон сопровождало, казалось бы, рутинный маневр.

– Черт побери! – сорвался Стоян, когда развед-бот основательно тряхнуло. – У них не срабатывает автоматика. Придется нам самим выйти в открытый космос. Со мной пойдет… – он испытующе взглянул на Влада и Эол, – … Влад. Эол, ты останешься в боте на связи с "Витязем".

Влад кивнул – кто-то должен был их подстраховывать. Возражения Эол, в конечном итоге, ничего не дали, и вскоре две фигурки с диффузными присосками на руках и ногах ползли по заглаженной поверхности фюзеляжа корабля, казавшегося вымершим и покинутым.

Они проследовали мимо стянутых броней иллюминаторов – зажмуренных глаз великана – по направлению к едва различимому при косом освещении входному люку и скрылись в его глубине.

***

Спасенного – единственного обитателя планетарной ракеты, доставили на «Витязь» и поместили в медицинский отсек доктора Ивсона.

– Вполне здоровый человек. Я полагаю, вы могли бы порасспросить его о случившемся, – объявил доктор после тщательного осмотра пациента.

Все члены экипажа с энтузиазмом подхватили предложение доктора. Правда, сам доктор Ивсон, сославшись на неожиданное недомогание, на встречу не пошел.

В просторной кают-компании, заставленной журнальными столиками и полумягкими креслами собрались все свободные от корабельной службы члены экипажа "Витязя". Собравшиеся с интересом разглядывали спасенного ими человека – невысокого верткого толстяка с подпрыгивающей походкой.

Молчание нарушил капитан Стоян.

– Хм, по тебе не скажешь, что тебе приходилось много страдать. Что произошло на корабле и где весь экипаж?

– Кляузы и навет.

– Что? – не понял капитан.

– Не верьте им, господин мой, – пододвинувшись вплотную, горячо зашептал толстяк, – все врут люди!

– Ой, ли?

– Истинно так. Немногим выпали на долю такие страдания, как мне, бедному космическому скитальцу.

Скиталец всхлипнул и искоса посмотрел на Стояна:

– Вы, сразу видно, человек благородный и вам одному открою страшную тайну.

– Какую тайну? – пискнула Эол и пододвинулась поближе.

– Страшную. Тсс! – Толстяк приложил палец к губам и вытаращил глаза, делая вид, что озирается по сторонам.

Стоян откровенно потешался над ним. Влад, стоявший в сторонке, недоуменно пожимал плечами. Все ждали продолжения.

– Это тайна моего происхождения, – шепотом сообщил космический скиталец. – Вы думаете, кто перед вами? Ничтожный бродяга? Вы далеко не правы.

Мое происхождение гораздо знатнее, чем только можно себе представить. Мой пра-прадед, Вирт-железная-перчатка, слыл грозой этих мест, – толстяк широким жестом обвел все вокруг. – Он основал 3-х звездное государство виртов. Да, да, не удивляйтесь. Это сейчас здесь пустынно, а когда-то…

– Может, он просто – того? – предложил свою версию Влад.

– Может быть, – сразу согласился спасенный с не до конца прослеженной родословной. – Может быть, если надеюсь до сих пор найти в людях хоть капельку сострадания. Кстати, – он деловито переменил тему беседы, полстаканчика виски мне бы не повредило.

Капитан Стоян восхищенно хохотнул:

– Черт меня побери, если ты не самый большой плут в этих, – капитан воспроизвел широкий жест толстяка, – местах.

– Стараемся, – потупив глаза, заскромничал потомок Вирта. Но сразу спохватился: – Что это я говорю? Нет, никогда! Память моего 3-х звездного пра-пра-прадедушки обязывает, знаете ли.

– Что ж, ты заслужил свой виски сегодня.

Конечно, без содовой?

Толстяк, устремив глаза в потолок, смиренно кивнул, но, не выдержав роли до конца, с жадностью уставился на изливающуюся из бутылки жидкость.

Капитан, наливая, с улыбкой наблюдал за скитальцем.

– Кстати, как тебя зовут?

– Зовите меня Кроки.

– Будем считать, наше знакомство состоялось?

– Истинно так, – толстяк двумя руками вцепился в свой стакан, не в силах оторвать глаз от его кристально чистой глубины. – Истинно так.

– Вы знаете, я, пожалуй, пойду к себе, прилягу, – На вопросительный взгляд Влада Эол слабо улыбнулась. – Нет, правда, все нормально, просто я немного я Она не договорила и замерла, словно прислушивалась к чему-то неслышному остальным.

Влад не на шутку встревожился: – Пойдем, я провожу тебя.

Истеричный выкрик резанул уши:

– Нет! Не подходите ко мне! Не дотрагивайтесь до меня!

Она выставила вперед руки с растопыренными пальцами и, слепо натыкаясь на мебель, кружила по комнате.

– Где здесь выход? Кто мне скажет, где здесь выход?

– Эол, что с тобой!? – Влад в отчаянье закричал во весь голос, не сдерживаясь.

Эол приостановилась, неестественно высоко держа голову, и повернулась на голос. Ее глаза с распахнутыми до предела зрачками блеснули колодезной глубиной.

– Влад, где ты? Эти голоса, они разрывают мою голову на части!

– Эол, опомнись, какие голоса? В комнате тихо сейчас! Слышишь? Тихо. Мы все молчим.

Эол растянула губы в терпеливую улыбку и, прикрыв глаза, стояла без движения. Влад подошел к ней и легонько взял за руку. Девушка резко отшатнулась. Два стула, сбитые ее коленями опрокинулись на пол.

– Не приближайтесь ко мне! Слышите! Где бы вы ни были, не приближайтесь!

Согнувшись в пояснице и мелко перебирая ногами, Эол кружилась на месте. Вытянутыми перед собой руками она ощупывала пространство вокруг, явно не доверяя своему зрению. Или же… страшная догадка поразила Влада: "Глаза! Эол… ослепла? Так, разом, без видимых причин и болезней?"

Отбрасывая в сторону столовую мебель, космодесантник, как по мелководью, прокладывал себе путь среди столов, стульев и тумбочек, напрямик. Он обхватил девушку, трепещущую и сопротивляющуюся, на руки и, крепко прижимая к груди, бросился прочь из комнаты.

Он не думал в этот момент: "Куда?" И, прижимая к сердцу существо, ставшее вдруг самым дорогим на свете, мчался по безлюдным коридорам.

Ноги привели его к ее спальной каюте. Он сходу выдавил дверь вовнутрь, в последний момент успев локтем нажать-таки на дверную ручку и освободить защелку. Жалобно взвизгнув, дверь едва удержалась на петлях и под напором резко качнулась вперед и назад – распахнулась и захлопнулась. Влад с Эол на руках заскочил в каюту и очутился в кромешной темноте.

Он стоял со своей ношей посередине комнаты.

Темнота и полная тишина оглушили его. В голове звенело, сердце неистово колотилось. Некоторое время он не мог опомниться.

Затем осторожно, нащупывая ногой свободный проход, медленно понес обмякшее, без признаков жизни тело Эол в сторону спальной ниши.

Бережно уложил девушку на постель и, вернувшись к выходу, отыскал на стене выключатель. Тремя слитными движениями установил рассеянное освещение.

Несколько замешкался.

Хотя он ни за что не признался бы в этом, но он боялся оглянуться назад, – опасался самого худшего.

Но он оглянулся.

***

В последующем опасения Влада подтвердились.

Упорядоченную корабельную жизнь изломала цепь странных и необъяснимых событий.

Сначала – доктор Ивсон. Он так и не поднялся с постели.

Эол, вроде, быстро оправилась от первого приступа, но незамедлительно последовал второй, еще более тяжелый.

Вскоре таинственная болезнь сразила почти весь экипаж "Витязя"… Лишь Влад и капитан Стоян еще держались на ногах, да спасенный накануне Кроки, вот, пожалуй, и все.

Резкий шум в коридоре отвлек Влада от тягостных мыслей и заставил выскочить из каюты.

Опережая инертное тело, внешнее восприятие космодесантника первым вспороло обшивку двери и тут же столкнулось с налетевшей, как ураган Эол.

– Подробнее! Место назначение корабля? – эхо не ее голоса прокатилось по глубинам его бестелесного сознания и наполнило его обрывками слов, обрывками чужого разговора. О чем? И с кем?

– Науч-ные зада-чи, – по слогам смаковал, тем временем, с явной издевкой чужой язвительный разум.

– Точка-тире, точка-тире, точка-тире, – не снижая темпа и не вникая в переговоры, выстукивало свои позывные Эолино сердце.

Ничего не понимая, Влад отодвинул от девушки свое восприятие, и в тот же миг разговоры оборвались, словно он отнял от уха телефонную трубку. Что с Эол? С кем она разговаривает? Кто требует от нее отчета?

Знакомое лицо слегка подпорчено ожесточением:

нервно сжатые кулачки с выступающими вперед большими пальцами, ноготки с естественным бледно фиолетовым маникюром, развевающиеся на бегу светлые волосы.

Изморозь пробирает девушку до самых костей, хотя на борту корабля не холодно, – посинели губы, обиженно вздрагивает носик. В глазах – вызов вперемежку с отчаянием.

Влада взяла оторопь. Чем остановишь эту пыхтящую торпеду? Он торопливо вернулся в свое тело.

– Эол, послушай, – мягко начал он.

– И не подумаю! – хлестнуло в ответ.

– Ну, и глупо! – взорвался следом и Влад, в который раз за последнее время возвращаясь к той же самой теме. – Что ты хочешь этим доказать? С какой стати нам менять маршрут? Зачем нам лететь в звездное скопление Ментея? Да еще обязательно к звезде Тэннэ?

Презрительно оттопыренная нижняя губа и поднятый подбородок – вместо ответа.

Влад рассмеялся, словно тяжесть ухнула с плеч, вновь перед ним сама Эол – в позе капризного ребенка на этот раз. Юноша слегка наклонил вперед голову и помотал ею, взлохматив копну своих густых темно-русых волос:

– Хорошо, начнем все сначала. Итак.

***

Зашипела и с треском лопнула люминесцентная лампа. Участок коридора погрузился во тьму.

Эол замерла на месте. Медленно подняла голову.

Что с ней? Она не помнила, как оказалась в этой части корабля. Ее каюта совсем не здесь. Ее покачивало, голова кружилась. Легкий шум в стороне привлек ее внимание. Опираясь о стену от слабости, девушка подняла глаза.

По освещенному участку коридора ей навстречу двигались двое мужчин.

Того, что шел позади, капитана "Витязя", она узнала сразу, но другого Эол никак не могла припомнить.

Кажется, там вышагивал спасенный накануне астронавт.

Он, потому что других посторонних на борту быть не могло.

Они подошли ближе и при свете бестеневых аварийных ламп девушка рассмотрела их получше.

Капитан Стоян брел, пошатываясь, с безвольно опущенной головой и болтающимися словно плети руками.

Незнакомец, толстячок невысокого роста, бодро пританцовывал впереди. Заметив девушку, он растянул губы в подобие улыбки и резво направился к ней:

– Как я рад! Как я рад!

Изумленная Эол переводила свой взгляд с жизнерадостного потерпевшего на покорного и бледного, словно тень, капитана корабля. Она не узнавала Стояна.

– Что с вами капитан? – с трудом вымолвила она, не обращая внимания на выкрутасы толстяка.

Стоян молчал, словно и не слышал ее вопроса. Куда он смотрит?

Тем временем, упитанный живчик вплотную подобрался к девушке и в упор уставился на нее.

– Отойдите, же! – брезгливо оттолкнула она его и бросилась к Стояну, странное поведение которого не на шутку напугало ее.

Девушка обхватила руку капитана, притянула к себе, подняла вверх голову. И остолбенела.

Его глаза – пустые, спокойные и невидящие – смотрели прямо сквозь нее.

Стоян шагнул мимо. Его рука вяло выскользнула из кольца ее рук и, мотнувшись, повисла вдоль туловища.