Текст книги "Человек с ружьём (СИ)"

Автор книги: Юрий Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6
Ворьё на подворье

Хлебнул водички из фляги. Полегчало, даже умные мысли в голове появились. Решил, что работу работать надо поэтапно. Стащил всех развалившихся вдоль тропки романтиков ножа и топора в кучку. Попутно избавил их от наиболее ценного имущества. Заодно срезал весьма аппетитно выглядевший мешочек, привязанный к седлу головной лошади. Тяжёленький такой. Пригодится. Развязал пленных. Стали знакомиться.

Какие люди…

Граф Грюнхюгель с графинчиком, в смысле, с сыном. Ехали с ярмарки в поместье, да и попались. И купец Зеллер с дочерью. Те на закупки сельхозпродукции направлялись. С деньгами и охраной. Охрана, правда, при появлении разбойников куда-то делась. Деньги тоже. Шестерых лесовиков граф с сыном нашинковали, а вот с остальными не управились.

Я же знакомую песню спел. Мол, сами мы неместные, из далёких краёв пришедшие. Происхождения такого, о каком лучше не распространяться. Во избежание… Порядков здешних не знаем, этикетов не ведаем. Король нанял, трусы с тельняшкой выдал, да послал в их захолустье с разбойниками разбираться. Инкогнито. Вот я и разбираюсь.

Объяснил обстановку. Граф оказался толковым, времени на сопли и разговоры терять не стал, только ту полутораметровую железяку, которой атаман махал, подобрал. Обрадовался Вальтер ей, как родной. Оказалось, это «Большая рубящая нечисть стальная струя света», или, если совсем попросту, Гросстойфеляйхакенштальлихтсштраль, родовой меч Грюнхюгелей, который уже несколько веков переходит от отца к сыну. Правильно я сообразил, Малыш Цаг меч этот часа четыре назад впервые увидел. И не удержался, тут же на пояс нацепил. В общем, жадность фраера сгубила.

Граф лихо построил нас, всех троих, в шеренги и колонны по восемь, поводья в руки и вперёд, стройными рядами. В лагерь. Бандитов оставили сложенными в кучку. Ибо работа их опасна и трудна, пусть полежат немного, отдохнут, дозреют. А то после моей палки зелёные они какие-то.

До подворья добрались быстро. Хотя неправильный в данном случае термин. На подворье только подворовывают. А эту заимку, раз уж грабители тут жили, вернее граблёй назвать. Или граблями? Как правильно?..

И спросить-то не у кого. Языковеды в лесу не водятся.

Что-то меня на филологию потянуло. Устал, наверное…

В общем, лошадок привязали, я на сарай с запертыми клетками показал. Пока граф сотоварищи пленных освобождали, решил тоже в этом немножко поучаствовать – освободить разбойников от части неправедно нажитого. Пока никто не мешает. У меня золотовалютных запасов маловато будет, а забесплатно кормить и поить, по-моему, и в других мирах не очень принято.

Сбегал в дом, где самую приличную комнату видел. Причём, единственную запертую. Ну, она уже с час как отпёрта. Я же любопытный. Там несколько сундуков стояло. Стукнул каждый палкой, а то намагичат чего, а мне потом отмываться. Два раза изрядно звякнуло. Первым вскрыл маленький, но с виду самый крепкий…

Это я удачно зашёл…

Похоже, тут у них походный общак хранится. Мешочек с золотыми, примерно в полкило, в отделении слева просто золотые монеты, десятка три, справа – серебряные, много. Посередине – ювелирка разная. Забрал золото, начерпал в подвернувшуюся ёмкость килограмма три серебра. Изделия и камушки брать не стал. Ещё опознает кто, доказывай потом, что какой-то неизвестный, мимо пробегая, подарил…

Во втором сундуке лежала весьма богато выглядевшая мужская и женская одежда. В третьем – оружие, тоже непростое. Вероятно, для скупщика отложено, в лесу с таким ходить не комильфо.

В четвёртый сундук, похоже, были личные вещи атамана сложены. Какие-то письма, документы, ещё один кошелёк, приличная одежда, аккурат мой размерчик. Ну да, атамана недаром «Малышом» прозвали, немножко меня пониже будет, а в плечах мы почти вровень.

И карты… Уррра, хоть со здешней географией немного разберусь. Подписи, правда, непонятно по-каковски, но символы довольно доходчивы. Север с югом тоже не на месте, но указаны. Куда вертеть, уж как-нибудь соображу.

Хватит, однако, золотодобычей заниматься, пора в люди выходить, а то чего-то они там подозрительно затихли…

Народ, оказывается, отнюдь не затих, а даже и совсем наоборот…

Окружил пятерых повязанных и молча на них уставился. Недобро так.

Людей в клетушках оказалось немало. Пятеро мужиков в рванине, семеро молодых женщин весьма потрёпанного вида, которых бандиты использовали. В том числе для стирки, готовки и уборки. И заложники. Захваченный на Большой дороге барон лет сорока и молодые ребята, отпрыск одного из местных дворян лет семнадцати и купеческий сынок, слегка постарше. Эти хоть тоже явно недокормлены, но всё-таки не такие забитые, как разбойничьи слуги.

Нужно срочно озадачивать, а то будет, как в той опере про зайцев. В смысле, «сейчас прольётся чья-то кровь»…

Командование принимать никто не хотел, даже Вальтер что-то сник, пришлось мне.

Оказывается, по местным законам, я теперь полноправный хозяин всего этого походного бардака. То есть, мне не только всё, нажитое непосильным трудом романтиков большой дороги принадлежит, но даже груз сегодняшнего каравана. И выкуп за освобождённых тоже.

А оно мне надо?

Но, как поётся:

 
«Эй, комроты, давай нам всем чего-то,
И что-то налей, чтобы было веселей»…
 

За точность цитаты не отвечаю.

А комроты тут один, правда, теперь уже бывший. Но делать нечего, надул потолще щёки и, как положено большому начальнику, принялся осуществлять руководство на месте.

В этом непростом деле, я «осуществление руководства на месте» в виду имею, настоящими мастерами были Великие Вожди Корейской нации, товарищи Ким Ир Сэн, Ким Ир Сын и Ким Ир Внук. Я же только учусь. Но, вроде, неплохо получилось.

Сначала речугу толкнул. Дескать, я, как истинное королевское инкогнито, человек хоть и небогатый, но гордый. Своего мне не надоть, чужое бы доволочь. Поэтому от выкупа отказываюсь. То, что ограбленные опознают как своё, пусть забирают. Не раздумывая. Остальное я посмотрю, немного себе отложу, а что останется, пусть рассматривают как королевскую компенсацию за бандитские унижения. Только вот разбойников к королевскому судье пусть сами доставляют. Ибо их много, а я один!

Делить назначил купца и его дочку. Но это завтра, когда всё посчитаем.

Сюзанне хоть лет пятнадцать всего, но уже в эти годы она крепкая опора отцу и истинная бизнесгёрл. До бизнесвомен, правда, ей нужно добавить лет пять возраста и килограмм тридцать весу, а чтобы настоящей бизнеследи стать, в здешних условиях придётся какого-нибудь барона окрутить. Но уже сейчас Сюзи считает быстрее калькулятора, а торгуется круче лучших специалистов одесского Привоза и ташкентского Чор-Су. Успел убедиться.

Курта, сына графа, послал пацана с левой тропки подобрать, женщинам велел на всю нашу шоблу обед готовить, да посытнее и повкуснее, а сам с графом, мужиками, бароном, молодёжью, купцом и лошадьми направился к сложенным у дороги бандитам.

Пока их в заимку перетаскали, уже совсем стемнело. Наши дамы как раз к этому моменту расстарались. Продуктов у бандитов хватало, экономить не приходилось, поэтому обед получился на славу. Ударники феодалистического труда наелись, повеселели. Те, которых из клеток освободили, давно сытно не питались, разморило их всех, в сон потянуло.

Быстренько определились, кто где спать будет. Курта, как самого крепкого из молодёжи, поставил ворота сторожить. Чтоб их ночью не украли. А то ходят тут всякие.

Бандитов оставили там, куда дотащили, связанными. Ничего с ними до утра не случится, ночи тёплые. Вязал сам, не убегут. Лошадок распрягли, напоили, накормили, привязали и разбежались по койкам…

А у меня откат. Не спится. Попробовал в избе примоститься, но там душно. Воздух какой-то спёртый. Похоже, разбойники и его спереть ухитрились. Ну что скажешь, профессионалы.

Прихватил пару покрывал и устроился на травке между домами.

Глава 7
Разговорчики в строю

Только задрёмывать стал, слышу, на крыльце разговаривают, мои косточки перемывают.

Тут вся дремота разом и пропала…

– Ваше Сиятельство, – это купец.

– Брось, Отто, сколько лет друг друга знаем, – ага, а это граф.

– Вальтер, что о нашем освободителе скажешь?

– Да парень настоящий, честный, только врёт как сивый мерин.

– Ну, сказанул. Брось свои великосветские шуточки, ты нам, тёмным, на пальцах объясни. А то вас, благородных, простому народу и не понять.

– Это ты, Отто, простой непонятливый народ? Тебя с какого курса выперли?

– Ну, с последнего, сам же декана поутру снимал.

– Да уж, до сих пор не пойму, зачем было его к верхушке флагштока привязывать?

– Да это я с испугу, заклинание перепутал. Ночь же, темно, и вдруг он зачем-то вваливается.

– Ага, к своей жене.

Откуда-то послышался девичий смешок.

– Ладно, так что ты про освободителя нашего сказать хотел?

– Я наше Величество неплохо знаю. Послать он может, и далеко послать, особенно по пьяни. А вот чтоб нанять кого, так у него денег нет. Совсем. Уже на выпивку занимать приходится, или в гости к кому напрашиваться. Пока ещё наливают.

Правда, на короткие штаны из простой материи и полосатую рубашку без рукавов ему, пожалуй, денег бы хватило.

Так что, врёт это инкогнито о своей высокой миссии. Хотя враньё абсолютно беспроигрышное. Спроси нашего Генриха поутру, что он за указы вечером наиздавал, ведь ни за что не вспомнит.

– Сюзанна, хватит подслушивать. Вылезай. Чего скажешь? А то частенько женский взгляд такое замечает, что нам, мужчинам, недоступно.

– Не из наших мест он, папа. Совсем не из наших. Заметили, что он хоть к Вам, Ваше Сиятельство, хоть к крестьянину последнему, одинаково обращается? Вот Вы, Ваше Сиятельство, с моим отцом на равных говорите, а как барон себя с ним ведёт, заметили? Да и херр Хельмут, тот молодой дворянин, которого сегодня освободили, тоже на папу свысока смотрит.

А он всех одинаково трудиться заставил, и графа, и барона, и купца, и дворян, и крестьян. Ему на разницу сословий и внешние проявления почтения просто наплевать. И что интересно, все его послушались.

Так может себя вести только тот, кто выше сословных предрассудков, причём, привык к этому с самой колыбели. Думаю, он младший сын какого-нибудь короля, и ему давно эти пресмыкающиеся надоели. В смысле, придворные. Вот и ведёт себя со всеми просто.

Да и одет смешно. У нас так никто не вырядится. А уж чтобы дворянин с голыми ногами, короткой стрижкой, без коня и меча, хотя бы шпильки парадной, бегал, так это вообще немыслимо.

Воин он отменный. Я подсмотрела, как он разбойников бил. Буквально пара минут, и все лежат. Одиннадцать человек. Интересно, из каких таких краёв он к нам попал?

– Как это подсмотрела? Сквозь повязку?

– Повязка сползла.

– Сама? Наверное, на ногу? То-то я удивлялся, когда нам их завязывали, чего это ты так гримасничаешь. Что скажешь, Вальтер?

– Сюзи права, действительно, и одет необычно, и ведёт себя не как все, но чую, парень настоящий. В разведку бы я с ним пошёл, и свою спину прикрывать доверил. Без опаски. А что не хочет о себе говорить, дело довольно привычное. Видать, ищут его. Раз принц, так, думаю, родственнички. Чтобы прибить. И, похоже, он у нас безо всего оказался. Но от денег отказывается.

– Хм, я бы так не сказала, кошельки-то он у всех бандитов посрезал.

– Но пока никто не видел. Не хочет, чтобы заметили, что у него денег нет. Гордый!

Не люблю, когда меня обсуждают, а я вмешаться не могу. Даже если хвалят. К тому же, столько времени тут обитаюсь, а поговорить-то по душам и не с кем было, ну, разве кроме Дуба и ушастых ёжиков. Так и свихнуться недолго.

Все мои диспуты с бандитами почти сразу переходили в оживлённую дискуссию и стремительно ею завершались. Оппоненты под напором моей аргументации довольно быстро теряли нить спора, тихонечко ложились на травку и начинали, судя по их закатившимся глазам, размышлять о чём-то высоком. Молча, даже не ругаясь. Хороший мне аргумент достался, дубовый. Опровергнуть его трудновато.

Ёжики с Дубом, конечно, слушатели просто замечательные, но уж больно они неразговорчивы. Это не диалог, а монолог какой-то получается.

А я совсем не принц Датский, чтобы монологи закатывать. И даже не Владимир Семёнович. Как один знакомый, я имею в виду, по школьному курсу литературы знакомый, поручик говаривал, «я не Гамлет, я другой»… Или это он про Байрона?

Но всё равно, деваться некуда, надо вставать, беседовать. Вроде, товарищи надёжные и серьёзные. Может, присоветуют чего.

Но начать пришлось всё-таки с монолога:

– Здравствуйте ещё раз, вы тут про меня говорите, всё слышно, а меня учили, что подслушивать нехорошо. Решил сам на вопросы ваши ответить. Меня Александром зовут, можно просто Саша или Алекс. Как попал к вам, даже сам не знаю. Как обратно вернуться – тоже. Уж очень я издалека. Про инкогнито и королевское поручение, извиняюсь, сгоряча придумал. Не было этого. Просто бандитов не люблю, вот и вмешался. И не принц я вовсе, хотя, по вашим меркам, дворянин. Офицер, ротой командовал.

Когда про то, что я не принц, говорил, все трое значительно переглянулись. Похоже, так и не поверили.

– И что же Вы, молодой человек, дальше делать намерены?

– Не знаю, херр Отто. Хотел в какой-нибудь большой город податься, там затеряться проще. Пристроиться на постоялом дворе или домик снять, да разобраться не торопясь, куда это меня занесло и что дальше делать. Я ведь понятия не имею, что тут у вас творится.

– Херр Алекс, мой гауптман давно уже на покой просится, в гарнизоне замка толковые ребята, разумеется, есть, но с самостоятельным командованием пока ни один не справится. Но думаю, если я предложу этот пост Вам, то откажетесь?

Я кивнул, хоть Вальтер человек и неплохой, но в качестве его подчинённого влезать в неизвестные мне графские разборки не хотелось. Вот если объяснят, что к чему, тогда можно и согласиться повоевать. Или не согласиться…

Граф удовлетворённо хмыкнул, как же, угадал, и продолжил:

– Поэтому просто приглашаю в гости к себе в замок. Живите там, сколько хотите. Вы в спокойной обстановке с тем, что вокруг творится, разберётесь. Всё равно ведь без дела, судя по вашим поступкам, долго сидеть не сможете. А такой воин, как Вы, в гарнизоне совсем не лишним будет.

– Спасибо за приглашение, херр Вальтер. А подумать можно?

– Долго?

– Да нет. Но если сразу соглашусь, то Вы меня, не дай Бог, за несерьёзного человека примете.

Все захохотали, а граф, величественно махнув рукой, торжественно изрёк:

– Думайте!

Я, глубоко задумавшись, замолчал. Долго, секунд на десять. И, наконец, в полной тишине произнёс:

– Согласен.

Все оживились и, почему-то, дружно зазевали. Ну да, ночь ведь, а день выдался довольно суетливым.

– Сюзанна, быстро спать, хватит по херру Алексу глазками стрелять.

– Фи, папа, он совсем не в моём вкусе. Настоящий принц должен быть весь в золоте, и чтобы шляпа с пером! А у херра Алекса даже белого коня нет и королевской шпаги с бриллиантом в фунт весом на рукояти. И, вообще, он небритый. Вот!

Тощая заноза показала всем нам язык и величественно удалилась в избу. Спать.

Мы тоже разошлись, до утра.

Глава 8
А поутру они проснулись

Вскочил, когда почти все уже были на ногах. Во время утренней разминки я весело напевал себе под нос:

 
   Утро красит нежным цветом
   Рожи битых бандюков.
   Просыпаюсь я с рассветом,
   Вновь на подвиги готов!
   Кипучий весь, могучий весь,
   Никем непобедимый весь…
 

Дальше что-то не мурлыкалось. Видать, опять слова переврал.

Утро замечательное, солнечное, тёплое. Бывшие пленные по моему приказу быстренько вылили на меня несколько вёдер холодной колодезной воды. И я, бормоча очередную благополучно перевранную мною песню:

 
   Как хорошо быть феодалом, как хорошо быть феодалом,
   Лучше работы я вам, синьоры, не назову…
 

начал нарезать круги по окрестности, временами подпрыгивая, чтобы быстрее согреться…

Обитатели заимки смотрели на эти мои экзерсисы квадратными глазами. Похоже, не привыкли они к утренней гимнастике. Значит, пора спасать здешний генофонд! Вот и нашлось, чего попрогрессить! Физкультуру – в массы! Спасём этот мир от гиподинамии!

 
   Стану я точно феодалом, буду я точно феодалом,
   Если барона, если барона переживу…
 

Накаркал. Далеко мне всё-таки до Великих Корейских Вождей. Вот они, как писал журнал «Корея сегодня», запросто могли «завершив руководство одним местом, отправиться для руководства другим местом, несмотря на глубокую снежную ночь».

А я вчера явно не тем местом, гм, руководил.

Короче, как раз барон, услышавши мою вчерашнюю речь, всю ночь думал, думал… Благо, есть чем, голова у него, как у лошади. Большая. И выражение лица похожее. Чем-то он на артиста Фернанделя смахивает. И надумал всё, что видит, опознать как лично у него, бедняжки, украденное. В чём готов поклясться своим благородным именем. Уж не знаю, насколько оно благородное, но мне такое ни в жизнь не выговорить: Людвиг-Мария-Альфонсо, барон цу Гроссбергдорф ам Абгрунд фон Каленбергталь. О как!

А главное, и сам при этом как-то непонятно ухмыляется, да и мои ночные собеседники чему-то улыбаются и глаза отводят. Коты Чеширские, блин.

Но надо разруливать. Спросил:

– А избы, барон, тоже у Вас украдены?

– Конечно.

– Ох, сомневаюсь я что-то.

– Ах, Вы, херр Огнит, в моём слове сомневаетесь? Тогда вызываю Вас на бой.

– А если я победю, в смысле побеждю, ну, победу одержу, мне выкуп за Вас положен?

– Положен.

– Ну, тогда в качестве выкупа назначаю всё, что Вы тут своим посчитали. Давайте драться.

Тут барон довольно заржал, поднял обе руки и произнёс:

– Всё, сдаюсь. Забирайте выкуп, херр Алекс. Вальтер, как он быстро сообразил, стервец!

Оказалось, это не барон такой умный, а некоторые особо хитрые прочие. Стали опознавать всё, что плохо лежит, как своё, чуть не передрались. Остановило их только то, что страшного меня разбудить боялись. А пишут, что крестьяне в средневековье все тёмные и забитые. Ага, как же.

Барон, чтобы они друг друга на клочки не разорвали, всё нажитое непосильным бандитским трудом под себя подгрёб и стал ждать, когда херр королевский Огнит, о как меня обозвали, соизволят, наконец, проснуться.

После плотного завтрака начали выносить и раскладывать по кучкам бандитское имущество. Для делёжки.

Тут я вдруг кое-что вспомнил, и быстренько собрал «совет вождей».

– Херр Вальтер, херр Отто, вчера разбойники говорили мне, что утром на эту заимку прибежал какой-то купец из города. И на ваш перехват они вместе с ним отправились. Мне кажется, что вас «заказали».

И ещё, Лёйфер, мальчишка здешний, утверждал, что банда Малыша Цага состоит из крестьян графа фон Роттензумпфа, даже налоги ему платит.

Граф, барон и купец дружно посуровели и отправились Малыша Цага малость порасспрашивать.

Вид у них был решительный. Этакий альтернативно-феодальный вариант сталинской тройки.

Выкладка имущества шла и без меня, с этим процессом Сюзанна успешно управлялась. Беседа трёх средневековых следователей с местным бандруководством, судя по доносящимся временами из сарая весьма неаппетитным звукам, тоже шла нормально. Вмешиваться не хотелось.

Заняться было нечем. Отошёл в уголок, чтобы никому не мешать, и начал бороться с тенью. Старался не ускоряться, точность движений отрабатывал. Тень долго сопротивлялась и уворачивалась, но солнце поднималось всё выше, она становилась короче, а значит, слабее. В результате я её победил. После долгих усилий.

Только тут обратил внимание на вылупившуюся на меня местную молодёжь – Курта, Хельмута, Тило и, разумеется, вездесущую Сюзанну.

– Это что было?

– Тренировка. Бой с воображаемым противником.

Сюзанна хмыкнула и констатировала:

– Правильно, так ему и надо, пусть не воображает!

– А нас этому научить сможете? – это Курт спросил.

И смотрят все четверо с такой надеждой, что я даже на мгновение подумал, а вдруг действительно моя миссия в этом мире именно в этом? Вдруг и в самом деле моя сверхзадача – приучить здешний народ к физкультуре и утренней зарядке? А то они тут все какие-то гиподинамичные. Ну, по сравнению со мной.

Но вдруг в голове раздался отчётливый смешок и низкий густой бас произнёс:

– Нет, не в этом.

Перед глазами появилась чёткая картинка Дуба с той лесной полянки с явственно проступающим сквозь кору хитрым лицом Леонида Броневого в фуражке генерала СС.

Я попытался сразу уточнить:

– А в чём тогда?

Но Дуб тут же прикинулся ясенем и пропал.

Мда, с чего это мне такие глюки Баха вдруг мерещиться стали? Или это бахи Глюка? Никогда в классической музыке силён не был…

Очухался от гласа свыше, стал с молодёжью разбираться.

– Господа, научиться можно всему. Только вот учиться надо. И не один год. Тренироваться каждый день. А чтобы сразу – никак не получится.

Фрайхерр Хельмут, я не ругаюсь, это дворянский титул такой, когда уже не простой риттер, но до полноценного барона ещё не дорос, гордо заблистал глазами и пытался сказать что-то резкое. Но, видно вспомнив о печальной судьбе только что избитой у него на глазах тени, решил промолчать.

К этому времени наше «особое совещание» работу закончило.

Трое следователей из ФУРа (феодального уголовного розыска) выглядели усталыми, довольными, но весьма озадаченными. А глаза у них были такие добрые-добрые…

Сейчас кого-нибудь расстреляют.

Подозвали меня и стали новости выкладывать. Оказалось, действительно, типичная «заказуха». Причём, в «заказе», за который авансом банде было выплачено полсотни золотых, были сразу трое – граф, Отто и Сюзанна. Курта просто из жадности прихватили.

И если с купцом и его дочкой дело оказалось довольно простым – в прошлом году крупный торговец зерном Отто Зеллер с довольно серьёзными людьми поссорился. У них тут с урожаем плохо было, а он пригнал большую партию зерна из-за границы. Ну и не позволил некоторым весьма уважаемым гражданам цены больше, чем на пятьдесят процентов задрать. Вот они и обиделись.

Малыш Цаг рассказал, что Отто собирались почти сразу отпустить, пусть выкуп собирает, а Сюзи в заложниках держать. Причём, размер выкупа был таков, что купцу пришлось бы всё продать и в долги залезть. В результате, ни о каком серьёзном бизнесе больше и речи быть не могло. Года на три, как минимум.

А вот с Вальтером сложнее. За него даже выкуп требовать не собирались. Должны были приехать люди с весточкой от их графа, Альберта фон Роттензумпфа, выдать ещё сотню гульденов и куда-то увезти. Вероятно, граф кому-то очень серьёзному дорогу перешёл. Причём, похоже, уже не из бизнес-кругов.

Сам перехват тоже был неплохо организован. «Уважаемые люди» из города подкупили и успешно подставили херру Отто десяток наёмников, которые помогли скрутить четверых ими охраняемых и удалились, увозя его походный кошелёк. Ну, а с остальным разбойники сами справились. Правда, с внезапностью получилось не очень. Мирный торговец с малолетней дочуркой, на которых наёмники напали, успели всё-таки парочку из них замочить, а граф с сыном, их разбойники вязали, аж четверых.

Но эти разборки всё равно придётся до города отложить…

Раскладка бандимущества подходила к концу. Поскольку на сытый желудок скандалится значительно хуже, решили к дележу приступить после обеда.

Чужие продукты экономить смысла не было, поэтому опять наготовили много и вкусно. Даже разбойников покормили. Всё равно всё было не съесть, а им до тюряги ещё топать и топать.

Но спиртное, а и пива и вина в подвале оказалось несколько бочек, решили на стол не выставлять. Ибо нефиг! И так все нервные, а спьяну такое можно начудить…

Делёж шёл под руководством нашей экспертно-финансовой группы: Вилли, Сюзанны и примкнувшего к ним Тило.

Барон, Хельмут и Тило обнаружили почти всё, что с них стащили, в сундуках с одеждой и оружием.

Правда, баронский меч, без всяких украшений, но из очень хорошей стали, оказался у одного из бандитов.

Остальное разложили на три больших кучи для благородных и на две поменьше. Для купеческого сословия. Граф с сыном и купец с дочерью рассматривались как единые юридические лица. Поэтому Курту и Сюзи отдельных кучек не наложили.

Крестьян к делёжке не подпускали. Хватит, начудили поутру.

Мне же нагребли целую гору всяких средневековых ценностей и торжественно вручили самый лучший в здешней коллекции меч. Ибо нефиг благородному Огниту без железяки на поясе бегать. Ну, самый лучший после «Стальной струи» графа и меча барона, разумеется. У Хельмута была красивая парадно-выходная ковырялка, а Курт своего меча так и не нашёл.

С этого момента я, согласно местным законам, официально стал дворянином, правда, местечковым. То есть, благородный, но не сам по себе, а при графе или бароне. Этакая высокородная осетрина второй свежести.

Сразу захотелось, как, наверное, любому мужику, помахать свежепреобретённой железкой, почистить её, поточить… Но некогда. Надо в поход собираться.

С крестьянами решили просто. Выдали каждому по лошадке, которую они сами себе и загружали тем, что осталось после барских разборок. Согласно очерёдности. Первыми в очереди были костлявый мужик, который взял на себя функции их бригадира, наша замечательная повариха и конюх. Благо лошадок на всех хватило. Двадцать шесть голов. Двенадцать – крестьянам, нам восемь, по паре каждому, ну и «единым юридическим лицам» по три.

Телеги было не вытащить. После того, как они сюда по весне заехали, дорогу никто не чистил.

Бандитов после недолгих споров решили прихватить с собой. Оказывается, они имели чётко выраженную денежную стоимость. За каждого, сданного на пункт приёма для последующего использования в горной промышленности живого и здорового разбойника полагалось по одной кроне.

Это такая здоровенная красивая серебряная монета, сантиметра четыре диаметром и грамм тридцать весом. Её хватило бы на приличный обед на четверых в хорошей таверне или на месяц скромного питания в одиночку в неприличной. Пять крон – один гульден, то есть, золотой – маленький полуторасантиметровый тонкий кружочек с неровными краями и не очень понятным изображением.

Есть полукроны, четверть кроны и какая-то серебряная мелочь. Но с её курсом, сколько мне не пытались объяснить, я так и не разобрался. Тут, похоже, без вмешательства высших сил или высшей математики не обошлось.

Приличные же люди всё в гроссах считают. Это десять гульденов.

Так вот, за Старого Цага и ещё одного наиболее отличившегося разбойника полагалось по одному гроссу, а за Малыша Цага – аж два с половиной. Причём, их, в отличие от остальных, можно было на приёмный пункт сдавать не полностью, достаточно головной части организма. По этому поводу спор и вышел – целиком везти, или разукомплектовать на месте. Решили пока не разукомплектовывать, мало ли ещё что спросить понадобится.

Головы убитых бандитов и одного умершего, второй раненый довольно быстро выздоравливал, сложили в отдельный мешок. Бизнес – дело святое, а они, оказывается, тоже денег стоят. По четверти кроны за штуку. Остальное закопали.

Во второй половине дня возглавляемый моим небритым благородием караван не торопясь направился к Большой дороге. До неё было идти часа четыре, потом ещё пару часов по дороге до города. Как раз до темноты успеем…