Текст книги "Человек с ружьём (СИ)"

Автор книги: Юрий Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9
Великое делание

Маркус своим замком особо не интересовался. Боевой офицер. Некогда как-то…

Пришлось звать управляющего. Им оказался пухленький суетливый мужичок с бегающими глазками. Сразу захотелось кошелёк перепрятать. На всякий случай.

Но на интересующую нас тему данный фрукт ничего интересного рассказать не смог. Ну, это и понятно. Эктоплазму украсть непросто. Даже в комплекте с торсионными полями. Другое дело – зерно. Или амуницию.

Но баронские закрома нас интересовали мало. Вызвали коменданта.

Тут нам повезло.

Старый солдат не знал слов любви. Зато замок облазил весь. От шпилей до подвалов.

Правда, на предмет размещения гарнизона и организации обороны. Но хоть что-то.

Так вот, здесь не то, чтобы подполье, целый подземный лабиринт. Со складами, винными и невинными погребами, подземными ходами, тюрьмой, пыточной, а также прочими столь же необходимыми в хозяйстве помещениями…

И каким-то длинным коридором. С комнатами по обе стороны. Часть из них явно когда-то жилыми были. А в других всякие вещи непонятные. В основном, посуда. Но явно не для еды.

Правда, запах там. Да и кое-какие из дверей уже лет сто не отпирались. И ключей от них нету. Зато призраков много. Так и клубятся…

Поэтому толком это место никто и не осматривал.

Вышел из зала, чтобы потусторонней консультацией воспользоваться. А то у нас умных много, но они все живые. Некоторые – даже слишком. Но в подобных делах разбираются слабовато. И призраки их плохо переносят.

Тут же увидел чью-то выглядывающую из-за гобелена вечно молодую рожу. Попросил, чтобы барона позвали. И завмага. А они, оказывается, уже здесь, под плинтусом. Оба.

Молодцы. Быстро добрались. Да и остальные подтянулись. Повисли неподалёку. Светятся…

Стал расспрашивать, как они дематериализоваться ухитрились.

Оказалось, это светящееся облако не просто так, а секретное научно-исследовательское заведение, убранное тогдашним королём подальше от чужих глаз.

Работали они, как и полагается истинным алхимикам, над проблемами получения Философского камня.

Причём, их не столько трансмутация элементов интересовала, презренного металла у престарелого монарха пока хватало, сколько получение так называемого алхимического «питьевого золота». В качестве эликсира вечной молодости.

Не, вообще-то жидкое золото – не такая уж проблема. Запросто можно получить. Просто подогреть твёрдое. Несильно, всего до тысячи градусов. Только вот внутрь его после этого потребить затруднительно. Да и здоровью вряд ли поможет. Скорее, наоборот.

Можно, конечно, золото в ртути растворить. Но ртуть – она тоже организм не шибко омолаживает. Если амальгаму пить, до вечной молодости вряд ли доживёшь.

Лучше водку. Она полезней. Но это уже никакая не алхимия. К тому же, надо не забывать, что я не дома. Ведь что русскому здорово, то алеманцу – смерть.

А вот чтобы золото было просто холодное, но при этом жидкое – неслабо постараться надо.

В пособиях по его добыче такая ерунда наверчена… Там и снесённые петухами яйца. Причём, не напрочь, как можно подумать, а совсем наоборот, и пепел вылупившихся из этих яиц василисков, и кровь рыжего мальчика, и полученный в результате свадьбы алхимических «короля» и «королевы» гермафродит…

Да много ещё всякого разного.

Причём, рецептура и технология изложены весьма аллегорически. Например, бракосочетаемые в процессе Великого делания Их Величества оказались двумя химическими элементами – серой и ртутью. Правда, какими-то непростыми, философскими…

Попытался представить себе философский диспут между серой и ртутью… Ниасилил. Наверное, у меня с воображением что-то не так. Не быть мне алхимиком…

В общем, собрал тогдашний король лучших своих учёных в уединённом замке, да повелел, чтобы было! А иначе не выпустит.

И пусть поторопятся. Ибо, как говорил ведущий специалист по алхимическим реакциям Альберт фон Больштедт, скромно названный коллегами Великим, «Желание отдохнуть – первый признак поражения».

Вот они и старались. Практически, без отдыха…

Ну, как в пособиях изложено. Сначала надо всё, что под руку философского попадётся, основательно сгноить. А сгнившее ещё и разложить. Чтобы получилась чёрненькая такая вонючая дрянь – нигредо.

Потом сложить то, что получилось, в философское яйцо, это они колбу так обозвали, и как следует взгреть. Пока нигредо не возродится. И побелеет. Получится альбедо – философский порошок. Если его понюхаешь, сразу философствовать тянет. Правда у нас его добывают попроще, из листьев коки. Ну а здесь вот так принято.

Впрочем, тоже вещь полезная. Иногда. Если надо что в серебро превратить, так просто посыпать им. И готово. Сразу столько серебра… Померещится. А вот золото – никак. Не вымерещивается оно почему-то. Слабенькое это альбедо. Надо градус повышать!

Но и тут всё не как у людей. Не возгонкой и дистилляцией. Его почему-то следует увлажнять, размачивать и замачивать. Пока не пожелтеет.

Это очень тонкий процесс. Цитринитас называется. Как это делать, эктоплазменные говорить не стали. Застеснялись. Впрочем, Софи, мило покраснев, даже не понял, как полупрозрачному созданию это удалось, шепнула, что символом цитринитаса является писающий мальчик.

Ну а на последнем этапе опять долго греть надо, или, ежели по-здешнему, по-алхимически, вновь осуществить «красное делание». В результате должен получиться Царский пурпур. Он же – Магистерий. Он же – Пятый элемент. Он же – Панацея. Он же – Философский камень.

Это опять порошок. Только красненький. Но сначала слабый совсем. Правда, и он вставляет, похоже, здорово. Судя по той пурге, что эктоплазменные несли.

Но десяти его граммов хватает только, чтобы двадцать грамм ртути в золото превратить. Маловато будет!

Поэтому его нужно как следует «помножить». В смысле, добавить философствующей ртути. И калить, ещё три месяца. Потом опять ртути добавить, и снова в печку, на месяц. И ещё разок. Уже на неделю. Только тогда получится настоящее рубедо.

Вот это – крутая штука. Золота с её помощью можно просто кучу натрансмутировать. Только свинца вовремя подбрасывай, да ртути подливай. А ведь она ещё и все болезни лечит, и рост растений ускоряет. Хороший порошок получается, полезный…

Такая вот несложная технология. Если вкратце.

Можно дальше пойти – очистить полученное от философской шелухи и скорлупы алхимического яйца. Тогда миру явится не мужчина, не женщина, а само совершенство. Включающее в себя оба пола. Разом. Умное такое. Ибо познало все тайны мира и тонкости философии! И ни в ком оно не нуждается. Само себя любит. Этим и счастливо…

Но зачем оно такое надо, понять непросто.

Впрочем, экспериментаторам это премудрое очищенное рубедо было и не нужно. Они сами неглупые. Поэтому решили сильно не перемножать, а остановиться на более ранней стадии.

Но только коллектив собрался, чтобы торжественно завершить эксперимент, оно как грохнет…

Когда прочухались, уже все стали молодыми. И газообразными. А в полу зияла здоровущая дыра, в которую атанор провалился. Это их экспериментальная установка так называлась.

Омолаживанием накрыло всех. И в подвалах, и на первом этаже. Остальные, увидевши толпу лезущих снизу вечно молодых призраков, разбежались кто куда. Даже ворота замка за собой не прикрыли.

От короля комиссия потом приезжала. Посмотрела, поохала. Но, встретив эктоплазменных, так впечатлилась, что до столицы доскакала практически без остановок. Что именно они тогда монарху доложили, неизвестно.

Отдельные искатели приключений и материальных ценностей, осмеливавшиеся время от времени замок посетить, сматывались отсюда довольно быстро.

Омолодившимся же пообщаться хочется, о делах своих тяжких покалякать, на судьбинушку злодейскую пожаловаться. Причём, по ночам. Днём-то, на солнышке, они почти и не видны. Это здесь коридор тёмный…

А такой флегматизм, как у меня спросонья, нечасто встречается. Чаще совсем наоборот – выбранные ими для общения субъекты начинают вдруг гиперактивность проявлять. Кричат, руками размахивают, разными предметами швыряются. Да убежать норовят. Некоторые – прямо через окно…

В результате всего этого замок почти полсотни лет пустой простоял. Пока дед нашего барона в нём не поселился. Но и он тут подолгу не выдерживал. Впрочем, нет худа без добра. За без малого полсотни лет Вальдбург так толком разграбить и не удосужились.

В общем, наследство деду нашего капитана досталось богатое, но беспокойное. Поэтому фон Вальдбурги как-то всё больше по гарнизонам и родственникам околачивались.

А вот дома бывали нечасто.

Но надо же когда-нибудь и в нём порядок навести.

Поэтому, выслушав призраков, вернулся к своим, в гербовый зал. Тем более, они и так нашу беседу подслушивать пытались. Через щёлочку. По крайней мере, одно ухо оттуда точно торчало. То ли Сюзанны, то ли Августы. Ну, может быть, Доротеи. Хотя это вряд ли. Она, вроде, не до такой степени любопытна…

Глава 10
Все вышли в искпедицию, включая и меня

Ошибся. Ухо принадлежало Рихарду. Он тоже длинноволосый. Мода здесь такая. А принцессы с Сюзанной уши наружу не выставляли. Зачем? И так неплохо слышно…

В общем, все уже были в курсе. Поэтому сходу решили организовать, как сказал бы один всемирно известный медвежонок, «искпедицию».

Прихватив лампы, верёвки, мечи и топоры весёлая толпа попёрлась вниз.

Подвальный коридор впечатлял. Длинный, тёмный, вонючий…

Нигредоотстойники прорвало. Давно. За десятки лет всё нигредо уже подсохло, да и выдохлось. Хотя послевкусие осталось. В общем, терпеть можно. Если недолго.

Подошли к двери в главную лабораторию. Разумеется, она оказалась закрыта. И ключи потерялись. Призракам-то двери не нужны, они и сквозь стены запросто просачиваются. А вот у нас так пока не получается. Пришлось ломать.

Удалось, хоть и не без труда. Крепкая дверь. Была.

Лаборатория представляла собой большую пустую комнату с аккуратно лежащими вдоль стен остатками мебели и осколками приборов. Видать, рвануло неслабо.

И здоровущей дырой посередине. Довольно глубокой. На самом её дне что-то тускло светилось. Кроме дыры и мусора у стен больше ничего интересного не обнаружилось.

Пришлось лезть. Вниз. Мне. Старый лозунг «если не я, то кто же?» сработал. В том смысле, что иначе бы Генрих туда попёрся. Или его сестрички. А по дыркам лазить – дело не королевское. Да и принцессам это не по чину. Эктоплазменным тоже никак. Торсионная энергия оттуда так и хлещет. Сдувает их.

Мне можно. У меня торс тренированный. И вообще, начальник я, или что?

В общем, где должен быть командир? Правильно, впереди, на лихом коне. Взял в правую руку нож, в левую лампаду, привязал к поясу верёвку, да скомандовал «майна».

Опускали меня довольно долго. По дороге ничего интересного не обнаружилось. Просто большая дырка. Даже без кролика. Ну, почти…

Когда, наконец, приехал, обнаружил довольно приличных размеров пещерку, по центру которой располагался курганчик из останков того самого атанора – алхимической научно-исследовательской печки. А на самом верху горки из кирпича мягко светился шарообразный стеклянный сосуд немалого размера. В нём что-то виднелось. Но плохо.

Зато вокруг было такое…

В общем, нашлась учёная экспедиция. В полном составе. Аккуратно так вдоль стенок сложенная. В несколько рядов. И уже мумифицировавшаяся.

Решил пока ничего не трогать, а с умными товарищами проконсультироваться. Как среди людей, так и среди потусторонних сущностей. А то мало ли? Ведь опять рвануть может.

А оно мне надо? Не хочу быть вечно молодым. И газообразным. Мне и так неплохо.

Однако, неуютно тут что-то. Дёрнул, чтобы вытаскивали. Только вверх подниматься стал, внутри стеклянного шара что-то засуетилось, забегало, замахало.

Похоже, скучно ему тут. Но шарик диаметром в полметра со стенками из толстого стекла мне одному наверх не вытянуть. Кокнуть его тут, на месте, конечно можно. Только стрёмно что-то. Вдруг оттуда вылезет нечто непотребное. Я хоть и малопьющий, но зелёного змия всё-таки побаиваюсь. И крокодила тоже. Ничего, оно, нечто это, почти сто лет ждало. Пусть ещё полежит. Успокоится.

Выбрался наверх, доложился. Сначала нашим, потом клубящимся в коридоре эктоплазменным. Те заволновались, опять начали, гхмм, дискутировать.

Ну, я дожидаться консенсуса не стал, а то мои, которые живые, уже совсем собрались в дырку лезть. Без меня!

Безобразие! Непорядок! Ишь, разбаловались, начальника ни во что не ставят. Мне же тоже интересно!

Пришлось власть применить. Притормозил уже обвязавшегося верёвкой Генриха.

Надо ж головой думать. Хоть иногда. Разобраться сначала. Что, да как. Всё-таки король, не какой-то там шалопай залётный. Вся страна на него смотрит. А он в дырку полез. Никого не спросясь. Даже меня!

И дело тут вовсе не в моих командирских амбициях. Просто технику безопасности забывать не стоит. Вдруг там, внутри, неправильные пчёлы. Так и в тучку превратиться можно. Всем сразу. Как эти, из исследовательской группы.

Поэтому, пока не разберёмся, лучше в дыру вообще не лазить. И не трогать ничего…

Наш научный коллектив опять в облако превратился. Ну, им уже можно. Клубится. И жужжит.

Спорят. До сих пор. Прекращать вроде не собираются. Вдруг до чего-нибудь толкового додумаются. Просто так ворошить что-нибудь внизу страшновато.

Да и дело к вечеру. Ужинать пора. Вот поедим, тогда решим, чего делать. Забили дверь досками, а то у нас не один Генрих такой любопытный, да наверх отправились…

Когда во двор вышли, поняли, какой дрянью несколько часов дышали. Запах засохшего нигредо – это что-то. Никакой жожобой не перешибёшь.

Пришлось устроить банный день, а то как-то неуютно. Отмылись, поужинали, да спать разбрелись.

Ночь прошла тихо. Эктоплазменным было не до нас. Они консенсус искали.

Поутру, после разминки и завтрака, вновь мозговой штурм устроили. Совместно с нематериальной научной группой.

А вот она резко разделилась. На три неравных половины. Пессимисты утверждали, что хуже уже некуда. Поэтому надо срочно что-то делать. Оптимисты заявляли, что совсем наоборот, есть куда. И очень много куда. Посему лучше ничего не трогать. А то как бы чего не вышло. Ну и по…, гхмм, те, которым всё равно. Как коллектив решит, так и ладно.

Их оказалось больше всех. Что, впрочем, неудивительно.

Обнаружилась ещё одна половина. Я бы даже сказал, треть. Потому что небольшая. Но довольно шумная. Зато понятное дело предлагающая. Это те, которым уже всё давно надоело и просто хотелось покоя. Но развоплощаться просто так им совесть не позволяла. Вот и попросили отыскать на дне дырки их тела и похоронить. По-человечески. Тогда они смогут, наконец, обрести покой. По вере своей. Кто в райские кущи, кто в Джаннат, кто в Аид, кто в Валгаллу, кто в Дом Песни. Это те, которым Заратуштра так сказал. А некоторые в нирвану залезут. Или впадут. В общем, разбегутся. Кто куда.

Уже совсем было решили именно этим и заняться, но умница Сюзанна вовремя сообразила, что нам их никак не опознать. Они ж тут омолодились все и стали на свои сушёные останки совсем непохожи.

Так ничего толком и не придумав, попёрлись вниз, в лабораторию.

Глава 11
Дитя подземелий

Пока спускались, сумели договориться. Хоть о чём-то. Решили шар этот непонятный поднять. Всем же интересно, а видел его только я один. Ну, кроме призраков. Да и те давненько. Но им тоже любопытно, что там такое синтезировалось. И всех газировало. Точнее, в газ обратило.

Спускаться предстояло опять мне. Как человеку в этом деле уже опытному. Да, к тому же, которого не очень жалко. Ежели что. Правда, Сюзи с принцессами и Куртом пытались возражать, но рейтары с кирасирами их быстро перекричали. Хором. А обиженный за вчерашнее Генрих вмешиваться не стал.

Спустился, стал шар обвязывать. А там, внутри, кто-то мелкий бегает. Ручками машет, переживает…

Застропил, крикнул «вира помалу».

А тут вдруг бзыньк, оно и лопнуло.

Из обломков стремительно выпрыгнуло какое-то существо. Вскочило мне на плечо. Вцепилось, дрожит…

В голове вдруг хаос возник. Из чужих эмоций. Радость, благодарность, тоска, одиночество, страх…

Коктейль ещё тот.

И лампа погасла. Темно стало. Только глаза моего соседа светятся. Большие, круглые. Как два фонарика. Жёлтых.

Непонятно всё как-то. Страшновато. Но угрозы от вцепившегося в куртку обитателя стеклянного шара не чувствую.

Успокоился, лампу вновь зажёг, попробовал рассмотреть, что ж это на меня уселось. Краем глаза…

Что-то оказалось размером с котёнка. Коричневое, лохматое, испуганное…

– Ты кто?

– Не знаю. Не оставляй меня тут.

– А откуда ты взялся?

– Я всегда был. Только наверху.

– А тут как появился?

– Не знаю. Я в домике жил. Всегда. Сначала было хорошо, тепло. Я рос. Вокруг кто-то бегал и шумел. Потом стало холодно. Я перестал расти. А те, кто бегал, захотели меня достать. Я испугался и спрятался. Вниз. Вместе с домиком. И те, кто бегал, спрятались. Тоже вниз. Только теперь они не бегают. И не шумят. Но я их не прятал. Они сами. А тут всё холоднее и холоднее. И никто не приходит. А когда холодно, я умираю. Я уже давно умираю. Один. И домик теперь разрушился. А без него я прятаться не могу. Ты меня не оставляй. С тобой теплей. С тобой я не умираю.

Ну ничего ж себе! Выходит, этот рубедик плюшевый всю научную экспедицию в распыл пустил. Просто спрятавшись. Ничего не скажешь, могучее колдунство!

Снял его с плеча, чтобы рассмотреть. Какая-то Чебурашка безухая. Точнее, остроухая. Ушки маленькие, аккуратные. Зато хвост пушистый. Но короткий. Глаза большие. Лапки мягкие, со спрятанными в подушечки коготочками.

Как там у Александр Сергеича: не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.

И что мне теперь делать? Покудесить, что ли? Хоть немного. Чтобы успокоиться. Но не царь я. Пока. Да и тому, судя по первоисточнику, это не шибко помогло.

Ладно, одна голова хорошо, а два сапога пара. Надо наверх, там Генрих. Он король. И Сюзанна. Она умная. Вот! А ещё там, в коридоре, научная группа клубится. Авось, чего подскажут.

Но сначала стоит хоть немножко разобраться. А то вдруг оно опять спрячется. Призраком, пусть и вечно молодым, становиться что-то не тянет. Да и ждущие наверху ребята тоже, думаю, этого не шибко жаждут. Подставлять уже ставших своими бойцов чащобной спецгруппы что-то не хочется. Хотя некоторым из них меня и не жалко…

– А чего ты умеешь?

– Ничего. Только ты меня не бросай. Я научусь. Я полезный. И талантливый. Наверное. Эти, которые вокруг бегали, а теперь рядом лежат, пока бегали, говорили, что я – само совершенство и всё на свете должен знать. Теперь они молчат. Давно. Только они меня недоделали. Поэтому я ничего не могу. И не знаю ничего. Раньше я прятаться умел. Вниз. С домиком. Потом замёрз. Сил прятаться не стало. И домик лопнул. Теперь не умею. Только ты меня всё равно не бросай. С тобой тепло. Без тебя я умру.

– А мысли ты у всех читать можешь?

– Сейчас у всех. Кто недалеко. Наверху. Они тебя спасать собрались. Раньше, когда в домике был, только у тех, кто совсем рядом. А сам говорить никому не мог. И сейчас не могу. Только с тобой. Ты меня не бросишь?

– Ладно. Хватит хныкать. Морпех рубедо не обидит! Лезь за пазуху, будем наверх подыматься.

Вылезли. Точнее, подняли нас. Сразу, как только я за верёвку подёргал. Они там, наверху, уже не знали, чего и думать. Дыра глубокая, метров двадцать. Что внизу творится не видать. А тут вдруг вместо большого шара пара стеклянных обломков. В общем, испугались. Но решили спасать. Даже Генриха опять обвязать успели. Приятно…

Тихо просидевшая во время подъёма у меня за пазухой неведома зверушка вновь вылезла на плечо. Весь мой отряд на неё вытаращился. А она на них. Уставились друг на друга, моргают.

– Это кто?

– Разрешите представить, Рубедик. Тот самый, который «Само совершенство». Познавшее все тайны бытия и премудрости философии. Ну, по крайней мере, наши призрачные учёные собирались синтезировать что-то подобное. Если уж философский камень у них никак не выходит. А получилось как всегда…

Насчёт премудростей, сами видите. В таком их много не поместится. Зато глаза выразительные. И шёрстка пушистая. Вот!

– Ой, какой миленький. Малыш, иди к нам на ручки…

Рубедик отчаянно замотал головой и вновь залез ко мне за пазуху. Высунув ухо из отворота куртки. Любопытный…

Ну а я вышел в коридор, с научниками пообщаться.

Те, увидевши вновь вылезшую на моё плечо зверушку, сначала замерли. Зато потом такое клубление началось…