Текст книги "Граф (СИ)"

Автор книги: Юрий Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Вот мы и сидели с Гюнтером в моем кабинете и думали, как нам выкрутиться из этой ситуации. Потом собрались и пошли на завод. Там я выловил Хайнца. Поздоровались и пошли к нему в конторку.

– Хайнц, а где та кулеврина, из которой по моему замку палили?

– Да зачем вам она, ваше сиятельство? Дрянная ведь пушечка, не сравнить с нашими теперешними.

– Знаю, что дрянная, но все же. Переплавил, что ли?

– Нет, ваше сиятельство, стоит в цеху у Дитмара. Оставили ее как память. Ведь именно из-за нее вы, ваше сиятельство, на нас внимание обратили.

– Прекрасно. Так вот, Хайнц, такие кулеврины мне и понадобятся вскоре.

– Так ведь дрянь же, ваше сиятельство…

– И хорошо, что дрянь. Мне и еще похуже надо. Короткоствольные, обязательно с разными калибрами, от трех до пяти дюймов. Из дрянной бронзы. Чтобы выстрелов полста выдерживали – и достаточно. Заряжание – пороховой мякотью. Ядра чугунные, черт с ним, не тесать же каменные, а вот картечь – каменный дроб. Вот их и будем продавать англичанам и французам. Да и всем желающим тоже. Гюнтер, смотри с ценой не прогадай. Назначай максимальную. Медь и олово стоят недешево.

– Ваше сиятельство, может, из чугуна их отлить?

– Нет, Хайнц. Жирно им будет. Конечно, рано или поздно они сами до этого дойдут, но лучше пусть поздно. Так и решим. Так что езжай, Гюнтер, к ним и договаривайся. Пусть делают заказ со стопроцентной предоплатой. В качестве образца можно им представить ту кулеврину, что хранится у Хайнца. А если откажутся – то к нам тогда какие претензии?

Надеюсь, эта афера пройдет. Купцы в пушках вряд ли разбираются. Так что впарить им по дюжине этих недоразумений сможем наверняка. Наших пушек ни англичане, ни французы не видели, так что все должно пройти нормально. Ну а то, что стрелять они будут совсем не так, как наши, – так, может, у их пушкарей руки кривые? Приставать, конечно, не прекратят, но уже без особого напора. А захотят еще, так мы их этими недоразумениями завалим. Пусть только платят.

Так в общем-то и получилось. Английские и французские купцы просидели в Хаттингене еще три недели, ожидая готовности кулеврин. Всучили им по десять стволов. Именно стволов, лафеты они брать отказались. Хотя настоящие лафеты им никто и не предлагал. Они бы и еще взяли, но у нас начались проблемы с запасами меди и олова, а весь наличный металл тратить на их хотелки я не разрешил. Обещал, что когда они приедут за заказанным оружием, а будет это в конце зимы, мы вопрос с бронзой уже решим и отольем им еще пушек. После этого они разъехались.

Правда, английский дворянин все порывался со мной встретиться, но я его так и не принял. Ну его. Начнет меня стыдить, напирать на взаимовыручку благородных людей, требовать к себе особого отношения. Оно мне надо? У меня и своих благородных хватает. И несмотря на то, что все они происхождения самого простого, это очень порядочные и благородные люди. А он будет мне лапшу на уши вешать о многих поколениях своих благородных предков, и мне что, все его бредни терпеть? Так что эту проблему мы разрулили.

Отпраздновал свое восемнадцатилетие. Особых торжеств устраивать не стал. Посидели вечером в тесном кругу. Ну как в узком – зал в замке был забит. Но все были и в самом деле только свои. В основном офицеры с женами. Даже Эльза пришла. Так-то она появляться в замке не очень любит – Ами боится. Хотя Ами к ней относится вполне терпимо. Во всяком случае, на людях. Улыбается и довольно мило беседует. И мне ни разу никаких претензий не предъявляла. А вот что у нее на душе? Но я не спрашиваю, а она молчит. Ну и прекрасно. По нынешним временам я ничего предосудительного не совершаю.

К Эльзе я, кстати, иногда заскакиваю, когда бываю в военном городке. Даже пару раз ночевать у нее оставался. И Ами прекрасно понимает, что я не в казарме ночевал. Знаю, что поступаю не очень хорошо, но ничего поделать с собой не могу. И ведь люблю свою жену, но и Эльзу с Ирмой тоже люблю. И если с кем-то из них долго не встречаюсь, то начинаю беситься. Эх, жаль, что мы не мусульмане. Как бы все упростилось. Женился бы на всех троих и не мучился бы от угрызений совести. Правда, это только я комплексую. Остальные относятся к этому вполне нормально. Ирма так вообще даже не скрывает ни от кого, что она моя любовница. Наоборот, даже подчеркивает это. И отношения у них с Ами и в самом деле прекрасные. Чуть ли не лучшие подруги.

С Эльзой сложнее. Ее они просто не считают себе ровней. Хоть она теперь и благородная дама, жена рыцаря, но для них так и осталась простолюдинкой. Но тут уж я ничего изменить не могу, да и не нужно мне это. Какая мне разница, как они к ней относятся? Не скандалят, и ладно. А для Эльзы главное, как я к ней отношусь, и это правильно.

В конце ноября начали строительство первого кирпичного форта. Я решил на месте земляных фортов, по сути редутов, вокруг Линдендорфа построить каменные форты. А то как-то несолидно – все-таки столица графства. Камня, естественно, не нашли, но, думаю, и кирпич сойдет. Правда, начинать строительство осенью, под зиму, не очень хорошая идея, но глава цеха строителей меня заверил, что непогода стройке не помешает. Ну, ему виднее. Это его рабочим в грязи и холоде копошиться.

Обещал мне, что каждый год будет сдавать по форту. Как раз четыре больших форта. Малые форты пока трогать не стану. Да и эти четыре будут не такими уж большими. Шестиугольные, в два этажа, с толщиной стен в три метра. Площадью чуть больше гектара. И один небольшой форт для защиты завода. Его должны закончить уже к лету. На самом заводе, вдоль реки, тоже решили поставить несколько башенок с парой пушек на каждой. Их уже строили силами самих заводчан. Все-таки завод сейчас, как говорили в мое время, градообразующее предприятие.

В самом городе тоже начали строительство. Сначала я собирался построить корпуса университета, но с ним как-то пока не складывалось. Идея-то, конечно, хорошая, но вот воплощать ее было еще некому. Преподавателей для университета у нас пока нет. Худо-бедно могли бы открыть медицинский факультет, и все. Но у нас и так неплохо работала медицинская школа. И лекарей она готовила очень неплохих. Уже почти во всех городах графства работали именно наши лекари. Тем более что для них во всех городах действовал режим наибольшего благоприятствования. Я даже специальный указ издал. Наместники в моих городах были обязаны предоставлять помещения для открытия клиник. И налогов эти клиники не платили. Единственное условие – не задирать очень уж цены на лечение.

Но хотелось, конечно, большего. Только вот ни математиков, ни химиков, ни механиков у меня не было. Правда, их искали. И наши купцы, и чужих тоже об этом просили. Может, еще и появятся. Вот тогда и будем строить. А пока решили построить дома для офицеров в самом городе. И не только для офицеров. У Гюнтера тоже образовался целый штат чиновников, которые работали на графство. Вот и решили построить для всех для них дома. Кого-то этими домами можно и наградить, за службу, а остальные могут их купить, в рассрочку и по сниженной цене. И это будет уже их собственность.

Сейчас-то все офицеры живут, по сути, в моих домах, в военном городке. Я не против, пусть живут, но собственность какую-то они в графстве должны иметь. Поэтому дома решили строить хорошие, даже не дома, а небольшие усадьбы. Для этого пришлось расчищать довольно большой участок в городе. От стоявших там домов. Специально выбрали район у самой городской стены, где было больше лачуг, чем нормальных домов. И все выкупили. Денег потратить пришлось много, но я не жалел. Построим хорошие, красивые дома – и город станет еще краше. Тем более строить решили комплексно. На этой же территории решили построить и пару небольших торгово-развлекательных центров, с лавками и кабаками. И даже небольшой сквер разбить, с детскими площадками и летними кафе. В общем, решили сделать элитный район. Все это, конечно, провели через магистрат. Ратсмены и себе сразу застолбили несколько домов. Придется и им продавать по сниженной цене. Жулики.

Перед Рождеством оженил своих морских офицеров. Выбрал им девиц, что дозревали в монастыре, и женил. В приказном прядке. И заимели они приставку «фон». А сразу после свадьбы посвятил их в рыцари. В принципе было за что – вели они себя в морских походах очень достойно. Ну и на будущее, конечно. Они ведь весной опять в море пойдут, и уже без меня. А в эскадре должны быть благородные. С простолюдинами не очень-то разговаривают. Неблагородные могут и огрести в самой безобидной ситуации. Ну а то, что они стали дворянами и рыцарями только-только, так кто об этом знает?

А на Рождество сделал подарок Ирме и Эльзе. Прямо в зале, перед торжественным ужином. Присвоил им обеим звание лейтенанта. Не шуточно, а по-серьезному. С выдачей офицерского патента на красивой бумаге с графской печатью. В специальных деревянных тубусах, обшитых кожей. Заранее заказал в городе. Оклады им сделал капитанские, объяснив, что должности они как раз капитанские и занимают. Хотел еще добавить, чтобы и дальше служили так же усердно, тогда и звания капитанов получат, но не стал – слишком двусмысленно могло получиться. Это я им потом каждой на ушко сказал, в постели. Но девчонки были ужас как довольны. Особенно Ирма.

Эльза к этому всему поспокойней относилась. Она, по-моему, до сих пор в себя прийти не может от того, что на нее свалилось. Ведь была простой деревенской девчонкой, которую родители смогли пристроить в служанки в замок, на более-менее хлебное место – и вдруг такой взлет. Но и в самом деле заслужила. И, главное, не постельными умениями, во всяком случае – не только ими, а на деле очень толковой работой. Даже не представляю, кто из моего окружения смог бы руководить таким серьезным предприятием как пороховой и патронный цеха. А она смогла. И не просто руководила, а как говорится, работала с разумной инициативой.

Именно она довела до ума дистанционные трубки. Да и зажигательные снаряды именно она сделала. Даже горючий состав сама подобрала. И с шрапнельными снарядами у меня без нее ничего бы не получилось. И ведь что ни поручишь, все сделает точно и в срок. Даже проверять и напоминать не надо. И в самом деле капитанское звание заслужила. Но пока обожду. Сейчас для женщины, тем более германской женщины, офицерское звание – это что-то невообразимое. Так что зарываться пока не стану. Пусть все думают, что своим любовницам я звания лейтенантов присвоил ради баловства. Ну такой вот молодой самодур. Свои-то знают, что эта награда – по заслугам, и ладно. А на остальных плевать.

А Ирма так вообще расцвела. Я ей, конечно, обещал присвоить звание, но обещанного, как известно, три года ждут, а тут и пары месяцев не прошло, как она уже офицер. А когда я ей шепнул, что она может выбрать себе усадьбу в городе, из строящихся, вообще была на седьмом небе от счастья. Ведь у нее в принципе вообще ничего нет, а тут появится своя усадьба в столице графства. И очень не дешевая усадьба. Но и она сделала для меня много. А сделает еще больше, если сможет наладить свою службу. А она сможет. Очень умная и целеустремленная девушка. Знаний, конечно, не хватает, но у кого они сейчас есть? Тем более таких специфических знаний. Я ей, естественно, помогаю и буду помогать, но я и сам в этом не разбираюсь. Но ничего, не боги горшки обжигают, прорвемся.

А в январе меня опять порадовали. Зазвала меня к себе бабка Агнетта. Я как раз в городе был, на стройке, вот она меня там и подловила. Отказывать ей не стал, хотя и не очень ее привечал – очень уж вредная бабка. Она меня провела в помещение, напоминающее лабораторию. Кругом разные бутылки, колбы, еще какие-то сосуды. И что интересно – почти все из стекла, а это по нынешним временам очень недешево. Там уже нас поджидал мэтр Адольфус. После приветствий он мне доложил, что они с бабкой сделали всемирное открытие – лекарство от оспы. Вот ведь жук, как будто не я ему об этом лекарстве рассказывал. Но так даже лучше. Не надо, чтобы с этим лекарством связывали меня. А мэтр разливался соловьем. И как они много трудились, и как рисковали. Долго говорил, но я понял одно – лекарство он таки получил.

Извел при этом, правда, полтора десятка колодников из Дуйсбурга, но это и в самом деле не велика потеря. Все равно, им дорога только на виселицу. Но вот уже десяток привитых чувствуют себя прекрасно, даже после контакта с больными оспой. Я тут же насторожился: откуда больные? Но меня успокоили. Парочку больных со всей осторожностью привезли из Брабанта. У нас этой гадости, слава богу, нет. Мэтр с бабкой себе, кстати, тоже прививки сделали, и с этими же больными общались. И ничего, здоровы. А вот больные уже померли, и их сожгли. Вот лекари теперь и интересуются: продолжать опыты или уже достаточно. Если продолжать, то нужны еще больные, а Гюнтер отказывается для их доставки выделять струг.

Ну и правильно. Как они еще этих сюда протащили? Могли ведь в городе эпидемию устроить. Я даже опешил – и что с этими идиотами делать? С одной стороны, молодцы, лекарство для прививок все-таки синтезировали, а с другой – просто мерзавцы, подвергли опасности целый город. Но ладно, сделанного не вернешь. Но нотацию им все-таки прочитал. И обещал, что если они такое без моего разрешения проделают еще раз – повешу. Ну а за открытие и за риск награда – по две сотни любекских гульденов каждому.

Теперь надо думать, как провести грамотно вакцинацию. А то, что это надо делать – это несомненно. Ведь недаром в Германии существует пословица: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei», то есть «Немногие избегнут оспы и любви». А вот как это сделать? Помнится, в России Екатерина Великая сделала себе прививку от оспы одной из первых, чтобы подтолкнуть остальных к вакцинации. Мне что, тоже себе первому прививку делать? Боязно как-то. А с другой стороны, если не сделаю и заражусь? Это наверняка могила. Так что прививаться все равно придется, так почему бы не первому? Уж я-то знаю, что ничего опасного в этих прививках нет. Потрясет недельку, и все. Екатерине было намного страшнее, но она же сделала! Решено, делаю. Но это надо так обставить, чтобы каждый видел, что их граф ради своих подданных готов на смерть пойти. И обязательно это с церковниками согласовать.

– Вот что, уважаемые, готовьте свое лекарство, и побольше. Будем делать прививки. Сначала мне и нашим морякам. Они больше всех рискуют заразиться. Ведь они поплывут на юг, в Африку. А как известно, оспа к нам как раз оттуда и пришла. Я где-то читал, что ею там верблюды болеют, а от них она и людям передается. А в Северной Африке верблюдов полно. Так что морякам в первую очередь, и бесплатно. Потом всем солдатам и офицерам, и тоже бесплатно. Но вы не волнуйтесь, я вам потом все оплачу. А вот остальным прививки делать за деньги, но очень небольшие. Всем бесплатно нельзя – доверять такому лекарству не будут. И не дай вам бог кому-нибудь ляпнуть, что вы опыты над людьми проводили.

– Ну что вы, ваше сиятельство, мы же не дураки.

– Вот в этом совсем не уверен. Это же надо, заразных больных в город притащить! С ума сойти. И об этом тоже молчите. Не дай бог, кто узнает – вас просто разорвут. И помощникам своим прикажите язык за зубами держать. А то я его оторву вместе с головой. И сделайте прививки своим помощникам и ученикам.

– Так уже сделали.

– И как?

– Все живы-здоровы, слава Господу.

– Отрадно. Да, от подопытных избавьтесь. Запомните, опыты вы ставили на себе и на своих помощниках-добровольцах.

– Понятно, ваше сиятельство.

– То-то же. А я прямо сейчас отправлюсь к отцу Бенедикту и буду с ним разговаривать об этом. Если церковь нас поддержит, то считайте, что оспу мы победили. Да, и держите в секрете технологию изготовления лекарства.

– Но почему, ваше сиятельство? Ведь мы для людей старались.

– Для людей так будет лучше. Дармового не ценят и не доверяют. А вот если лекарство стоит денег, то в него и веры больше. Да и не сможем мы этот секрет надолго сохранить. Никак не получится. Но хоть какие-то деньги заработаем. Половину от продаж берете себе, другая половина пойдет на вашу школу и строительство университета. В равных долях. Все, уважаемые, работайте. И чтоб больше никакой самодеятельности.

С отцом Бенедиктом разговор получился очень непростым. Сначала он прикинулся дурачком и только повторял, что болезни Господь насылает на людей за их грехи. Но потом перестал дурачиться и объяснил, что дело это очень сложное. Поддержать его церковь не может потому, что бороться с божьим наказанием можно только усердными молитвами, а не лекарством. Но и противиться такому благому делу тоже не хочется. Ведь если и в самом деле это лекарство действенное, а не шарлатанство какое, то сколько людей спасти можно! Он этому противиться не будет и в графстве постарается со всеми священнослужителями договориться. А вот как к этому отнесутся за пределами графства, он не знает. Но письма своим знакомым в Рим напишет уже сегодня. Вернее, не сегодня, а после того, как я сделаю себе прививку. Все-таки лучше ссылаться на привитого графа, чем какого-то простолюдина.

Ну что ж, и это уже неплохо. Хоть палки в колеса совать не будут. Я, правда, рассчитывал на большее. Ведь если бы он на службе в соборе отозвался положительно о прививках, то доверия к ним было бы намного больше. А тут ведь главное – хорошо начать. Если бы привилось большинство в городе, то слухи об этом распространились бы быстро, и народ за прививками к нам сначала пошел, а потом и повалил бы. Правда, остановить вакцинацию уже не удастся. Особенно после того, как я себе прививку сделаю. Но если мы будем канителиться, то технология уйдет из-под нашего контроля, и хрен мы что заработаем. Делать добрые дела – это хорошо, а делать высокооплачиваемые добрые дела – еще лучше.

Дома рассказал о прививке Ами. Она категорически заявила, что сделает ее вместе со мной. Отвергла все мои уговоры, ссылаясь на то, что если со мной что случится, то она и месяца не проживет. Найдутся «добрые» люди, что отправят ее на встречу с Господом. Да и Генрих долго не проживет. Без меня он не жилец. На то, что Генриха никто в обиду не даст, и любому агрессору накостыляют как следует, благо есть кому, не обратила внимания. Сколько бы мои люди ни отбивались, все равно растопчут. Никто ни с ней, ни с младенцем считаться не будет, а моя армия, как бы сильна ни была, со всей Германией воевать не сможет. В принципе она права, но как же не хочется ею рисковать… Но она и слышать ничего не хотела. В конце концов, согласился. Но Генриху делать прививку не разрешил. Черт его знает, как она на ребенка подействует. Годик можно и подождать. С этим она согласилась.

Прививки решили делать через две недели, в конце января. Можно было и раньше, но ждали, когда прибудут морские пехотинцы и экипажи кораблей. Всего собралось около трехсот человек. Адольфус аж за голову схватился. Решили провести это мероприятие за два дня. В воскресенье, после мессы, которую мы прослушали в городском соборе, все отправились в медицинскую школу. Именно там решили делать прививки. Это действо было широко разрекламировано, и по пути к школе стояли настоящие толпы людей. Что ж, прекрасно: если все пройдет без эксцессов, то горожане наверняка тоже сделают себе прививки.

Меня и Ами завели в лабораторию. Я, по просьбе Адольфуса, обнажил правое предплечье и он, скотина такая, без всякого предупреждения воткнул мне в руку очень тонкий нож, раздвоенный на конце. Прокол был совсем небольшим, и боли я практически не почувствовал, но вот испугался все-таки сильно. Потом он протер чем-то ранку и перевязал чистой тряпицей. Вот и все.

Ами стояла бледная, с плотно сжатыми губами. Я ей ободряюще улыбнулся. Она без раздумий обнажила руку по плечо. С ней проделали ту же операцию. Потом мэтр нас предупредил, что недели через полторы надо будет все повторить. Ну, надо так надо. Мы вышли, и на прививку отправились остальные. Сначала подруги Ами, Эмма и Ирма. Потом Эльза и еще пять или шесть женщин. А уже потом пошли офицеры и солдаты. Гюнтера и Курта я в первой партии не пустил. Хоть я и был уверен в благоприятном исходе, но на всякий случай их придержал. Мало ли что. Мы подождали дам и отправились в замок. Для тех, кто прошел вакцинацию, на всякий случай выделили отдельный этаж в донжоне замка. Несколько дней поживем все там. Для солдат и офицеров освободили одну из казарм. Типа карантинной зоны. И управились, кстати, с прививками за один день. Их делал не только мэтр, но и его ученики. Так что к вечеру все закончили.

На удивление, все завершилось благополучно. Нет, было и легкое недомогание, и небольшое воспаление ранки, но потом все прошло. У меня через неделю, у Ами через полторы. Сходили сделали еще одну. А в середине февраля начали делать прививки всем остальным. И офицерам, и солдатам, и чиновникам. Всем, так сказать, государевым людям. За каждую прививку я платил из своей казны по пфеннигу. Предупредил бабку с мэтром, чтобы с остальных моих подданных больше двух пфеннигов не брали. Но платить те должны уже из своего кармана. А вот с чужих могут брать сколько угодно. В разумных пределах, конечно, а то ведь вообще без пациентов останутся. Но не меньше десяти пфеннигов; вполне разумная цена.

Да, заварил я кашу. Ведь все, что я делал до сих пор, – так, мелочи. И пушки, и мушкеты, и чугун, и сталь – все это уже есть и активно используется. А вот до первой прививки еще лет четыреста. Это что же, теперь сотни тысяч людей, даже миллионы, не умрут от оспы? А среди них ведь будут и великие гении и великие злодеи. Наверняка.

И Екатерина Медичи, и Мария Вторая, королева Англии, и Фердинанд Четвертый, король Чехии и римский король, и Иосиф Первый, император Священной Римской империи, тоже не умрут? И Петр Второй, внук Петра Великого? И не будет на российском престоле ни Анны Иоанновны, ни Елизаветы Петровны, ни Екатерины Великой? И как тогда пойдет история? А впрочем, какая мне разница? Что мне до того, кто будет править будущей Российской империей? Как говорится, свято место пусто не бывает. Может, еще и лучше будет. А моя задача – обезопасить себя и своих близких. И я ее решаю. Как могу. А на остальное – плевать.

За февраль через прививки прошли все мои служащие, и военные и гражданские. Слава богу, обошлось без осложнений. Было, правда, несколько случаев, когда людей здорово ломало, и температура у некоторых сильно подскакивала, а у трех-четырех даже легкая сыпь по всему телу выступила, но обошлось, все остались живы. Да я особо и не волновался – в армии у меня все ребята откормленные, физически развитые, они и не такое бы выдержали. А вот с городскими и деревенскими всякое могло случиться. Все-таки физическое состояние у некоторых групп населения не очень хорошее. На нормальное питание денег не у всех хватает. Но, думаю, такие и не будут делать прививки. Для них два пфеннига – довольно большие деньги.

Нет, потом-то, когда люди поймут, что прививки и в самом деле спасают от смерти, прибегут, найдут деньги. Но тогда, даже если с кем что и случится, на это уже никто внимание не обратит. Такое только сейчас опасно, в начале пути. Не дай бог кто помрет – других и силой на прививки не загонишь. Но пока все в порядке. Некоторые горожане, кстати, тоже уже привились. В основном заводские. Но там и народ более-менее продвинутый. Да и денежки у них водятся.

А вот из церковников никто, к сожалению, прививок не сделал. Это не очень хорошо. Поехал к отцу Бенедикту. Долго его уговаривал сделать прививку, ссылаясь на заботу о его здоровье, но ничего не добился. В ответ только и слышал, что, мол, на все воля божья. Старый пенек. Умный же человек, а простых вещей не понимает. Бог помогает только тем, кто и сам не сидит сложа руки. Лодыри и идиоты Богу неинтересны. Как говорят арабы, на Аллаха надейся, но верблюда привязывать не забывай. Но ничего не помогло. Плюнул и уехал.

В начале марта отправили торговый караван на юг. В смысле в Испанию и Северную Африку. Я вообще-то планировал отправить его в конце марта, но переубедить Гюнтера не смог. Он бы их вообще в начале февраля выпихнул, но пока делали прививки, пока люди отошли от них и пришли в норму, время и пробежало. Все, что мы привезли в прошлый раз, он распродал еще до Рождества и уже умудрился поназаключать кучу договоров с купцами на следующие поставки, вот и торопил.

В этот раз самый большой наш корабль загрузили товаром именно для мавров. В основном сталь в брусках и стекло. Ну и остального понемногу. А каракку забили оружием и изделиями из чугуна. Так же как и шнеккеры. Это уже для испанцев. Вернее, товары с каракки – для испанцев, а с шнеккеров – для португальцев. Я велел Герману заскочить все-таки в Португалию и попробовать с ними тоже наладить торговые отношения. Хуже не будет. Но главное, конечно, – это шелк и специи.

Я даже удивился, что все специи, которые мы привезли, так быстро разошлись. Особенно черный перец. Я-то думал, что мы их несколько лет продавать будем, там ведь куча мешков была. Но все просто разлетелось. Что интересно, чуть ли не половина разошлась по графству. В основном кабатчики брали, но и простые горожане от них не отставали. Да даже у меня на кухне без специй теперь не готовили. И как раньше обходились? А учитывая, что обедают и ужинают у меня толпы народа, уходит этих специй немерено.

Я-то сам не особый любитель, тем более прекрасно знаю, что для желудка чрезмерное увлечение тем же острым перцем не очень полезно. А язву желудка сейчас не лечат, так что неплохо бы этот самый желудок и поберечь. Но переубеждать никого не стал. Не хватало еще, чтобы меня обвинили в жадности. Единственное, объяснил это Ами и Ирме, чтобы они особенно не увлекались острой пищей. Меня вообще это удивляло – наперчат мясо и потом каждый кусочек заливают кружкой вина, со слезами на глазах. Прямо мазохизм какой-то. Ну, это не мое дело, может, нравится людям себя истязать.

А сразу после того как ушли наши корабли и я вернулся из Дуйсбурга, прибыл посол от моего «папаши», фон Марка. Привез от графа письмо, в котором тот предлагал мне присоединиться к ним с братом и поучаствовать в их войнушке с архиепископом Кельнским. Естественно, я отказался. В ответном письме чего только не наплел, но за витиеватыми фразами ясно угадывалось: шли бы вы куда подальше. Но все очень вежливо. Правда, сообщил ему, что не стану препятствовать проходу его войск по своей территории. Если он гарантирует, что не будут чиниться обиды моим людям.

Ну и отправил посла обратно, хотя он и собирался остаться у нас, отправив с письмом гонца. Только вот на фиг он мне тут нужен? Хотя надо признать, что подготовился он к встрече со мной неплохо. В чистой одежде, блестящих доспехах и сам тщательно отмыт. Наверное, в Хаттингене в порядок себя приводил. А вот его сопровождение, десяток конных мечников, были как обычно грязные и вонючие. Ну, их в замок и не пустили. Хотя их бы и чистых не пустили. С этим сейчас строго – чужих солдат теперь ни в замок, ни в город не пускают. Про военный городок я вообще молчу.

Во второй половине марта погода наконец стала по-настоящему весенней, земля подсохла, и я опять устроил учения с двумя мушкетерскими полками и полком кирасиров. Заодно и проводил войска своего «папаши» в графство Клеве. Хотя в основном он перевозил войска по реке, а вдоль реки, как раз по моей земле, прошла только часть конницы, перегонявшая табуны строевых коней. Ну правильно, зачем коней мучить, лучше уж их налегке перегнать, а самих рыцарей и все снаряжение перевезти на кораблях.

Пришлось и пару стругов с мушкетерами отправить вслед за лодками с войсками фон Марка. Им ведь мимо Дуйсбурга проходить, и кто знает, что им там в голову взбредет. Были уже прецеденты. Так, в 1204 году европейские рыцари, в четвертом Крестовом походе, пошли освобождать Гроб Господень в Иерусалиме, а очутились в Константинополе. Заблудились, наверное. И освободили его. От константинопольцев. Мне такого не надо. Так что лучше я проконтролирую.

Правда, я шел по суше, а не на стругах. Не хотелось встречаться с «папашей», который плыл на одном из кораблей. Хотя какие это корабли – поменьше моих малых стругов, но все же. Успокоился я только тогда, когда они переправились через Рейн в графство Клеве. После этого уже спокойно продолжили учения. Прошли бывшие баронства Вирт и Вольцоген, помаячили у границ Берга и вернулись домой. Три недели гулял. Хоть развеялся, а то уже закисать стал в замке.

А в середине мая примчался гонец из Дуйсбурга. К ним поступило сообщение от одного из прикормленных купцов из Клеве, что произошло сражение между войсками архиепископа с одной стороны и фон Марка и фон Клеве – с другой. Победили вроде союзники, то есть фон Марк с фон Клеве. Во всяком случае, поле битвы осталось за ними, но в этом сражении был ранен граф фон Марк. И ранен тяжело. И неизвестно, выживет он или нет. Все склоняются к тому, что не выживет. Ранение в живот, а это в настоящее время не лечится. Если только какое чудо его спасет. Я тут же вызвал Гюнтера и Ирму. Ну и Курта, конечно, как же без него?

Сидели и думали: что делать? В то, что старый граф оклемается, я не верил. Если ранение тяжелое, то это сейчас верная смерть. Это наши лекари хоть что-то могут сделать, да хоть рану продезинфицировать крепким вином – уже большое дело, а у них там ни одного приличного лекаря нет, так что граф обречен. Но вот что делать в такой ситуации нам? Не дергаться и сидеть тихо? Тогда после смерти фон Марка его графство объединится с графством Клеве, и фон Клеве удвоит свою мощь. А претензий у него к нам ох как много. И наверняка он объединенными силами попрет на нас. Может, даже в этом году.

Сидеть и ждать? Не очень приятное ожидание. Договариваться с архиепископом Кельнским? Тогда придется возвращать ему Хаген. Да и не факт, что не обманет и не ударит в спину. Остается только одно – самим занять графство Марк. Тем более что я вроде тоже фон Марк. Завещание оформлено не на меня? Да и хрен с ним, с тем завещанием. Занять графство – и пусть попробуют выбить нас из него. Если как следует проредить возвратившиеся войска фон Марка, и так, по-видимому, потрепанные, то фон Клеве лишь со своими войсками вряд ли решится что-то сделать. Курт его научил нас уважать. А кто-то еще к нам сразу не полезет, а когда мы укрепимся в графстве, и во всех ключевых точках будут стоять наши гарнизоны, тогда пусть приходят, не страшно.

Основной вопрос – император. Даже не сам император, а коллегия курфюрстов. Но с курфюрстами я договориться просто не успею. С одним или двумя еще возможно, а вот со всеми семерыми не получится. Так что надо договариваться с императором. Если он будет за меня, то и курфюрстам хрен что обломится. Без разрешения императора армию собрать и двинуть на меня они не смогут. Как, впрочем, и император без разрешения курфюрстов. Вот и надо решать с императором. Одного купить всяко проще, чем семерых. А в этом может помочь отец Бенедикт с его связями.