Текст книги "Ускоренный реверс"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Чьи?! – уже брызгая слюной принцу в лицо, вопрошал земляк.

– Мм… ваши, господин сержант. И-и-и… вашего заместителя!..

– Ага! Значит, как посоветовать этому долбаному заместителю натравить Третьего на алтарь – то ты посоветовал! А как соблюсти все главные мои наставления, так у тебя мозгов не хватило?! – пока Фредди соображал что ответить, сержант резко выдохнул и разрешил с презрением: – Можешь не отвечать! Вопрос задан ради проформы! И так понятно, что ответ твой должен звучать: «…не хватило!».

После чего шагнул вправо, останавливаясь напротив индуса, второго своего земляка:

– А вот ты, философ доморощенный, скажи-ка, что бы ты посоветовал Пятому, окажись на месте Десятого?

Руки Джаяппа Шинде дернулись почесать бритую голову. А может, и не голову… Может он мечтал залепить ненавидимому сержанту в харю от всей души?.. Но в любом случае он сдержался и заставил себя ответить более чем неожиданно для остальных товарищей по строю:

– Я бы посоветовал бросить эту странную гадость в пластике и со всеми предосторожностями, подстраховывая друг друга и уничтожая попутно врагов, мчаться в транспорт.

От услышанного Эйро Сенатор даже отпрянул, разглядывая раджу так, словно тот превратился в обнажённую красотку. Затем замотал головой, словно не веря, а на словах восклицая совсем иное:

– Вот! Вот оно, чудо правильных методов воспитания! Ещё совсем недавно этот смуглый, отлично загорелый солдат ничего иного не умел, как мечтать об убийстве своего командира собственными руками! А теперь посмотрите, как он вырос духовно, умственно и морально! Молодец! Я горжусь … собой! – тут же шагнул обратно к Десятому: – А до тебя, недоумок, дошло?

Раздающиеся оскорбления принц уже давно не воспринимал на свой адрес. Наверное, и все остальные наследники престолов поступали так же. Но вот на вопрос следовало отвечать, к тому же честно:

– Дошло… господин сержант. Но… хотелось как лучше, честное слово. Да и стереотип в сознании сработал: раз мы ту слякоть закатали в пластик – появился «домик», значит, мы на верном пути. Ну и…

Он покаянно развёл руками, уже прекрасно понимая злость и ярость их командира. Раз транспорт появился, значит, в любом случае эвакуация началась. Бронированный вагончик никуда не денется, и за восемь минут вокруг него можно сотворить массу полезных дел. Но ведь самое главное – это самим вернуться с победой! Тем более с такой победой, до которой сразу двум солдатам не хватило двадцати шагов! Ничтожный мизер – для перехода в высший круг посвящения. Оглянись они, выберись с опаской и расчисть себе пути отступления, сейчас бы оба (всего лишь после пятого задания!) стали бессмертными! После этого приходили бы на выручку своим товарищам… А потом помогали учёным фанатам собирать всякую гадость во вселенной.

Вместо этого два взрослых мужика, словно лоси во время гона, тащились с каким-то кульком, не глядя под ноги и не озираясь по сторонам. В самом деле, дебилизмом такие действия отдают. Умное существо успело бы сто раз подумать, прежде чем весь свой ум в ногах рассредоточить. Даже такой вариант имелся: положить кулёк на горке рухнувших вниз блоков, пострелять врага из укрытия, и только потом спокойным шагом дойти до транспорта, забраться в него и…

Поэтому командир десятка и свирепствует. Причём делает это справедливо. И не факт, что слова его о наказании Пятого просто брошены на ветер. Разве что экстрасенсу «повезёт» и тот в самом деле нечаянно погибнет, ударившись головой о табуретку.

Только такая кощунственная мысль промелькнула в голове у Фредерика Астаахарского, как со стороны казармы показалась троица приотставших в строй товарищей. Пятый и Третий не столько бежали трусцой, как делали вид интенсивного перемещения. Их обоих пошатывало, словно от порывов ветра, ноги заплетались, и бегущий за ними вплотную Второй время от времени хватал малохольных за локти и подталкивал в нужном направлении. Наверняка много сил потратил на приведение пострадавшего и наказанного в чувство.

«Не «повезло» Пятому, – пожалел Фредди товарища. – А что теперь-то будет?»

Наверное, все таким вопросом задавались, кроме блаженно отдыхающего на излечении Четвёртого. Строй раздался, прибывшие встали на свои места под выжидательным взглядом командира, и все замерли. Понятно, что лишь сержант позволил себе движение, приблизившись к Третьему. Долго рассматривал его, словно видя впервые, и лишь затем начал с вопроса:

– Разве не хочется, чтобы твой донор приобрел опыт и знания, полученные тобой здесь?

– Хочется, господин сержант.

– Мм! А чего же ты тогда в дебоширы записался?

– Виноват… Больше такого не повторится! – вроде как от всей души пообещал Яцек Шердан, после чего счёл нужным добавить оправдания: – Кошмарная смерть от прилипания этой гадости… настолько болезненная, что трудно словами выразить…

– О-о! Ты ещё не испытывал настоящих кошмаров! – заявил великий специалист, проживший, по его словам, около сотни смертей в теле своей копии. – Но самая худшая – это казнь от моих рук! Вот этих!.. Которыми я сверну тебе голову, если ты ещё раз поднимешь руку на своего товарища! – Он чуть ли не минуту простоял так, словно и в самом деле сейчас приступит к экзекуции. Потом отступил назад, и успокаиваясь, добавил: – Ну и про аннуляцию при этом одной победы – не стоит забывать.

Судя по бледности на лице спесивца, он теперь до самого своего последнего часа либо здесь, либо в той жизни донора (коль настолько повезёт) об этом не забудет.

Сержант задал вопрос своему временному заму:

– Десятый, какое наказание получил Третий?

– Четвёртой ступени, господин сержант!

– Хм… а выглядишь, словно после пятой, – скривился Эйро, опять разглядывая своего любимчика. – Подтянись! – потом шагнул к Пятому: – А ты? Догадываешься, за что заслужил наказание?

– Так точно, господин сержант! – вяло отрапортовал солдат и замолк.

– Ответ неполный! – понеслось на него с угрозой.

– Не сберёг личный состав. Проявил преступную халатность. Вдобавок подверг уже почти спасшихся товарищей неоправданному риску добираться домой вместе с опасным, неисследованным объектом.

– Надо же! Как поумнел-то! – ёрничал командир, апеллируя при этом к правому флангу строя. – Девятый, учись! Он даже лучше тебя все опасности осознал! Вот! Вот что делает с человеком всего лишь один хороший удар в челюсть. Наверное, я подобный приём возьму в свой арсенал воспитательных средств… Ладно, будем считать, что ты и так наказан…

После чего уже с вполне улучшившимся настроением шагнул назад, намереваясь отправить подчинённых на малую полосу препятствий для утренней пробежки. Как вдруг зашёлся в вибрации его нарукавный коммуникатор. Вычитав в нём что-то важное, сержант требовательно уставился на Седьмого:

– Ты вроде пластину мягкого металла ковырял со стены храма? Где она?

– В кармане скафандра! – отозвался самый молодой солдат и после разрешающего жеста бросился к своим вещам. Достал требуемое, протянул командиру со словами: – Я даже забыл о нём…

– Странно… ты же не старый пердель… – бормотал Эйро, вертя трофей в ладонях и присматриваясь к нему. Из этого творческого процесса его вырвала очередная вибрация устройства связи с местными гегемонами от науки. После взгляда на манжет рукава, пошло распоряжение десятку: – Зам, командуй! Разминка, завтрак и сразу же всех загнать в тоннели! Если я не успею…

С этими словами и убежал.

А оставшийся десяток недоумённо поглядывал на правофлангового. Фредерику Астаахарскому ничего не оставалось, как выйти из строя и принять командование. Раз иных назначений не последовало, значит, остаются прежние. Хотя мелькнула мысль поиздеваться и сразу отправить ребят на… завтрак.

Но остановил себя, подавил готовую вырваться улыбку и скомандовал:

– Нале-е-во! На плац бегом… марш!

Пошёл очередной день пребывания на Полигоне, который благодаря лежащему на излечении Четвёртому никак не мог прерваться неожиданной боевой тревогой.

Сцена 6

А он таки прервался! И как раз – именно боевой тревогой. И весьма скоро!

Не успел Десятый подвести своих товарищей к тестовым тоннелям, как визг дикой твари огласил окрестности и заставил всех уставиться друг на друга с недоумением. Подобного не могло быть! Об этом не раз утверждалось, что собранные здесь люди никак не смогут переходить в иные десятки, вынужденные выполнить свою миссию до конца и всегда выполняя задание в составе только полного десятка.

Так почему вдруг такое исключение?

Долго думать Фредерик не стал, разворачиваясь сам и разворачивая неполный строй:

– Бегом! В арсенал!

Ну да, иной трактовки сигнала боевой тревоги и не предполагалось. Примчались в холл, и там увидели сержанта, который лихорадочно выдвигал из стены все имеющиеся медицинские модули. Все десять штук. Ибо Четвёртый так и продолжал прохлаждаться на прежнем месте.

– Немедленно всем улечься на лежаки! – орал командир, уже укладываясь на отведённое ему персональное место. – Когда выкатываетесь обратно – продолжаете самостоятельно дневной распорядок! Потом проверю всё в записи! Пусть только кто попробует прикинуться шлангом! Очередность заместительства после Десятого: Второй. После него – Восьмой. Шевелитесь! Затягиваем модуль сами, подтягивая его в стену руками! – и уже почти скрывшись в стене, озвучил главную причину такой вот паники: – Седьмой такую гадость со стены выковырял, что сам бы уже через пару часов загнулся! А мы за ним чуть позже…

Ну да, бессмертным тоже умирать не хочется… А уж обычным солдатам – и подавно!

«Какова оказалась начинка храма! – размышлял Фредерик, затягивая себя почти в полный мрак и горестно вздыхая. – Как только сами жрецы в том храме не умирали? Или умирали?.. Но я хорош! Сам спровоцировал поиск таинственного покрытия именно в стене… Кстати, а что случится, если мы прямо сейчас не излечимся, а так и помрём? Отминусуется нам одна жизнь из оставшихся пяти? Наверное, да, если судить по начавшейся суматохе и боевой тревоге…»

Что-то ещё думалось, но скорей всего, уже снилось, и непосредственно во сне. Устройство усыпляло пациента, чтобы тот меньше дёргался и не провоцировал глупыми мыслями усиленного кровообращения в теле.

Проснулся Астаахарский, а может, пришёл в себя, через какое-то неопределённое время. Ни часов, ни нарукавных коммуникаторов солдатам до сих пор не выдавали. Какая сейчас пора местных суток, можно было только гадать.

Зато чувствовал себя принц преотменно, а судя по внутреннему освещению зелёного цвета, понял, что лечение закончено, пора возвращаться в ад. Также понял, что никто его вытягивать из стены не будет, а потому пришлось самому упираться руками, выкатывая модуль наружу. Получилось, почти и не вспотел от усилий. Зато, когда выбрался и осмотрелся, понял, что он раньше всех «встал на ноги».

«Интересно, это меня как заместителя основного выделили, или я в самом деле неизвестной радиации меньше всех нахватался? – прохаживаясь по холлу и разминая мышцы, думал землянин. – И у кого теперь время спрашивать?..»

Тут один за другим загорелись зелёной подсветкой сразу три контура модулей, и принц бросился выкатывать вылеченных товарищей. Ими оказались Второй, Третий и Пятый. Они как раз, по логике, меньше всех возле Седьмого и доставленного им трофея находились. Естественно, что и они выглядели в полной боевой готовности.

– Давай, командуй! – поощрил землянина Пятый, стараясь при этом не коситься на своего обидчика. – Чем займёмся?

– Отжиматься и приседать – успеете, – решил Фредерик, – а вот текущее время надо узнать в первую очередь. Третий, сходи в столовую и посмотри, что там с едой творится. Если накрыто, то начнём с самого приятного… А ты, Второй, осмотрись на плацу и возле тестовых тоннелей, может, они тебе подскажут, утро сейчас или вечер.

Хоть и без особого рвения, особенно со стороны Яцека, но оба принца отправились выполнять приказы заместителя. А он сам воспользовался случаем, чтобы хоть раз толком и обстоятельно переговорить с Пятым, или как его всё чаще называли в последнее время, с экстрасенсом. Имя, конечно, у наследника империи Саламандр – тоже имелось, и довольно запоминающееся: Хенри Данцер.

Именно фамилией в первую очередь землянин и поинтересовался:

– Она у тебя отличается от простонародных? Или как у всех?

– Одна из самых распространённых, – охотно стал рассказывать Данцер. И тут же перечислил десяток иных, самых употребляемых у него на родине. Напоследок уточнил:

– Наш род не восседает на троне испокон веков, как в иных, даже в вассальных империях – монархиях или княжествах. У нас совершенно иная система возведения к власти. Императора избирают прямым голосованием всех совершеннолетних подданных империи, и потом корона передаётся наследникам только два раза. После чего проводятся новые перевыборы.

– Значит, у вас нет династий? – поразился Фредерик. – И вы там правите совсем ничего?

Хенри Данцер многозначительно хмыкнул:

– Случается и такое, что император со своими наследниками правит менее года. Покушения, войны, болезни… Предыдущая семья правила восемьдесят два года. А мой отец после выборов уже правит сорок шесть лет. Если повезёт, то мы с моим сыном, или иные назначенные вместо нас наследники, побьём все рекорды. Обстановка сейчас в империи стабильная, развитие цивилизации идёт равномерно и с большим техническим прогрессом. Все довольны, никто крови не жаждет…

– Кроме Монстросоюза! – напомнил землянин обещанные сержантом страхи агрессии. Товарищ на это согласно кивнул, но расстроенным пессимистом не выглядел:

– Война – самое страшное и абсурдное, что существует в отношениях между разумными. Но мы сумеем остановить агрессоров. А если я стану бессмертным и вовремя принесу своей империи новые знания, умения и известия про тварей, то может, мы сумеем стать победителями ещё при первых столкновениях с шоом, кальвадрами или рекалями.

Несомненно, что ощущаемая в словах уверенность Десятого более чем заинтересовала:

– У вас изобрели некое сверхоружие? Или чем вы собираетесь отражать атаки?

– Не совсем изобрели, – скривился Пятый с явным недовольством, – но сильно к этому близки. Наши ученые пытаются создать такую защиту для мозга, что её не в силах будет пробить никакое ментальное вмешательство извне. Следовательно, останется только соревноваться в технике, а по этому критерию мы многократно сильней Монстросоюза. Вся беда в том, что нас, ратующих за нужные научные разработки, – всего горстка в империи. Остальные категорически против и не хотят выделять средства на исследования. В том числе и мой отец не понимает важность всех исследований. Зато когда я вернусь с новыми знаниями, всё изменится…

Теперь уже согласно кивнул Фредерик. Но и не удержался от вполне резонного с его стороны вопроса:

– Если ты в курсе новейших разработок своих соратников, то почему не поделишься этими секретами с учёными и опекунами Полигона?

– Ха! Ты сомневаешься в том, что они уже обо всём осведомлены? – не скрывал своего сарказма Хенри Данцер. – Я давно догадался, что тут не только проглядывают, но и мысли считывают. К тому же не надо у меня выспрашивать, я и так только саму суть знаю. Здешние умники могут все тайны выяснить при помощи своего информационного луча непосредственно в империи Саламандр, у тех, кто придумал подобную защиту.

Дальше рассуждения товарищей привели к тому, что и в самом деле местные учёные такой момент, как безопасность, никак не могли упустить. Всё-таки создание щита для каждого гомо сапиенс сразу бы сняло угрозу со стороны монстров с повестки дня повсеместно и навсегда. А раз до сих пор нет никаких обнадёживающих результатов, то напрашиваются два вывода. Либо должная защита будет вот-вот создана, либо идея создания – ошибочна и ни к чему толком не ведёт.

С последним выводом Пятый яростно не соглашался:

– Если существует ментальный удар со стороны монстров, то просто обязана существовать от него и защита. Ведь оба действия построены на определённой мозговой активности, надо лишь отыскать нужный способ управления этой активностью. Самое интересное – что мы все, носители древней крови, имеем врожденный иммунитет против ментальной атаки. Почему бы подобное не привить иным людям? Да и другие способы отыщутся… Вот я, к примеру, умею отражать направленную на моё тело боль…

– Ладно, ладно! – прервал его землянин с недоверчивой улыбкой. – Ты ведь ни разу так и не избежал наказания от нашего горлопана.

– М-да!.. Что-то в данном случае у меня не срабатывает… – совсем скис Хенри. – Но ведь раньше у меня получалось! Поверь мне! И по сути, этому легко научиться…

– Даже мне?

– Да любому человеку! – похвастался Пятый, но тут же спохватился, непроизвольно оглядываясь по сторонам и заметив появившегося из коридора самого великовозрастного в их десятке солдата. – Это один из высших секретов моей империи! Кому-нибудь я не имею права его разглашать…

– Даже мне? Обитателю далёкой и одинокой планетки? – ухмыльнулся Фредди.

– Тебе?.. Да тебе можно… это я и сам вправе решить… Если скоро вам в обязательном порядке в учебных программах подобное умение не преподнесут… Но об этом потом, наедине поговорим! – последние слова он уже прошептал, почему-то не желая оговаривать тему во всеуслышание.

Да и Третий к тому времени возвратился. Он начал доклад издалека, опередив открывшего было рот Второго:

– Пытался я вломиться в столовую, а там странная силовая, невидимая глазу преграда. А потом чей-то голос из динамиков у входа мне сообщил, что на ужин следует явиться не раньше, чем через сорок две минуты.

Второй подтвердил примерно то же самое, но другими словами:

– Двери в тестовые тоннели не открываются. А вот на обратном пути зашёл в тир, так там всё нараспашку…

Сразу припомнились угрозы сержанта, если личный состав станет бездельничать в его отсутствие, последуют репрессии. То есть не помешало бы хоть на тридцать минут наведаться в тир и там поупражняться в стрельбе. Другое дело, что и поговорить с товарищами полезно. Ведь за все дни нахождения здесь на разговоры и банальное знакомство ушло ничтожно короткое время. Наедине это удавалось сделать только с Девятым, да и то относительно, благодаря лишь соседскому расположению солдатских кроватей. А тут поговорил немного с Пятым, и он уже готов поделиться некими умениями, тайными в его империи. Ещё один вопрос следовало решить, пусть не совсем приятный, зато наболевший.

Словно по заказу, панель возле модуля номер один мигнула зелёным, сигнализируя о полном выздоровлении пациента и постановке его в строй через две-три минуты. Повод имелся, и Фредерик стал распоряжаться:

– Второй! Вместе с Пятым – бегом на стрельбище! Найди, чем поупражняться, и тех, кто будет к вам присоединяться – загружай. На ужин я за вами заскочу.

Стрелять – самое милое дело, в тир всегда народ тянулся в охотку и с удовольствием, так что солдаты умчались довольно бодрой трусцой. При этом они посматривали на остающегося Третьего даже с какой-то жалостью. Яцек подумал, что теперь нежданный командир ещё разок добавит болезненного наказания за попытку подраться с ним сразу после побудки. Поэтому попытался отойти на несколько шагов дальше от землянина.

Но тот чуть не рассердился, рассмотрев испуг в глазах эрлишанца:

– За кого ты меня принимаешь? Или окажись ты на моём месте, только и стегал бы не угодного тебе человека «единичками» или «двоечками»?

Судя по отведённому взгляду Третьего, тот бы и большего наказания не пожалел. Поэтому был безмерно удивлён, когда увидел протянутую для примирения руку и услышал нежданное извинение:

– Ладно тебе на меня дуться. Признаю, что был неправ, когда в храме предложил тебе заглянуть во внутренности алтаря. Но я даже представить себе не мог, что там такая гадость прячется. Мир?

Яцек Шердан ответил на жест перемирия осторожным пожатием руки и несмелой улыбкой:

– И я… был неправ… Уж такая смерть неприятная выпала… Брр! Сам себя не помнил после сирены подъёма…

– Да с кем не бывает…

– … Но зачем же ты меня сразу «четвёрочкой» свалил? – уже с некоторым возмущением продолжил наследник империи Эрлишан.

– Понятия не имел, как оно действует. Хотел единичкой начать, а мысленно начал перечисление с более действенного наказания, – признался Астаахарский, – вот оно и сработало… Ладно, с этим разобрались, вытягиваем Первого!

Когда обладатель бакенбардов оказался на ногах и заявил о своём отменном самочувствии, Фредди отправил его вместе с Третьим на стрельбище. Пусть чем угодно там занимаются под командами Второго, лишь бы здесь не простаивали. Вряд ли Эйро Сенатор будет разбрасываться пустыми угрозами, заметит бездельников, всем достанется. И не факт, что будет перед тем ждать, пока солдаты его модуль выкатят наружу.

Оставшись сам в холле арсенала, Десятый стал гадать, кого придётся вытаскивать следующим. Загадал на Девятого, с которым не помешало бы о многом поговорить наедине. Но через десять минут пришлось выволакивать Шестого.

Самого многодетного папашу, с несколько дивно звучащим для Фредерика именем Гладрик Литогорский, интересно было поспрашивать всё по той же, актуальной теме. Но начал с вопроса о династии принца-товарища:

– Литогорские – что обозначает?

– Издавна наш княжеский род правил в местности, называемой Литые Горы. Никто и никогда не мог нас завоевать, сколько ни пытались. И когда смута на нашей материнской планете достигла предела, именно моего дальнего предка возвели на объединённый престол. С тех пор вот уже четыреста двадцать лет наша династия мудро и крепко распоряжается данной ей властью. За это время мы вышли в космос, освоили семь звёздных систем и совершили невиданный скачок в техническом развитии.

Рассказывая это, наследник расправил и так широкие плечи, глаза его загорелись фанатичным огнём, а лёгкие уже набирали воздуха для пылкой и страстной речи. Пришлось быстро его ссаживать с высот панегирики и направлять в интересующее русло:

– Слушай, а как ваша цивилизация будет справляться против агрессии Монстросоюза?

Вот тут Гладрик Литогорский пустился в пространные, но несколько путаные объяснения, из которых стало понятно, что никак не справятся. Несмотря на хвастливое заявление о невероятном развитии космического флота, в плане производства оружия цивилизация Тайгалов отставала по всем статьям. И всё по простой причине: им не с кем было воевать. Мелкие конфликты между подданными ещё в первые годы после смуты беспощадно залил кровью севший на трон император Градимир Первый. Он составил основные законы правления, взаимоотношений и воспитания, на которых империя зиждится все четыре с лишним столетия. Мирная жизнь совершенно выхолостила в народе желание воевать, и к данному моменту в арсеналах довольно-таки огромной по космическим масштабам империи не лежало, и не стояло, и не пылилось ничего стоящего. А на одних амбициях, лозунгах и патриотизме далеко не уедешь. Мало того, формально вступив в империю Эрлишан, звездное королевство вообще лишилось права на производство оружия, хоть и получило взамен обещание быть защищённой имперскими войсками от любой мыслимой и немыслимой напасти. Но сами-то ни на что годны не были. Если враг ударит нежданно, да сразу по ним, жертвы будут колоссальные.

Это Шестой уже осознал чётко. И в итоге своих объяснений со вздохом признался:

– У нас нет даже нормальных парализаторов. Полиция только в крайних случаях использует электрошокеры. А стрелковое оружие, которое порой носят на парадах наши караульные войска, сделано три века назад… Соображаешь, как по нам потопчутся своими лапами и копытами всякие монстры?.. И понимаешь, насколько важно мне стать бессмертным? Иначе…

Землянину ничего не оставалось, как согласно покивать. Напоминать товарищу он не стал, что здесь все в одинаковом положении находятся. Всем – надо выжить! Всем без исключения! Невзирая при этом на то, кто и какую цивилизацию собой представляет. Другой вопрос, что Гладрик Литогорский своим появлением у себя на родине, или, точнее говоря, воссоединением сознания с донором, успеет спасти миллиарды людей. Ещё большее количество подданных спасёт, наверное, Третий. Пятый – тоже «в теме»: если резко сумеет форсировать исследования у себя в нужном направлении – несомненно, успеет внести огромный вклад в победу. А вот кого сможет спасти принц Астаахарский? Или тем более Джаяппа Шинде, числящийся титулованным прыщом лишь на бумажке? Земля в такой дыре и в таком бардаке безвластия и распрей, что мобилизовать мировую экономику на некий подвиг во спасение – пустой номер.

«Не по той ли причине Эйро Сенатор бездействует? – пришла в голову резонная мысль. – В открытую ему действовать нельзя, а чтобы накопить силы, средства, рычаги влияния – нужны годы, годы и годы…»

Размышление прервало полное выздоровление Восьмого, которого заместитель отправил на стрельбище вместе с Шестым:

– Бегите, – напутствовал он коллег. – Я скоро подойду и отправимся ужинать.

Не успели те скрыться за поворотом коридора, как замигало зеленым на панели модуля с девятым номером. Помогая товарищу выкатиться из исцеляющей темени, Фредди удивлялся:

– А ты почему дольше всех здоровых излечивался? Ведь рядом с разносчиком радиации Восьмой стоял, а он уже помчался на стрельбище.

– Меня не от радиации лечили! – хмыкнул индус, будучи при этом в хорошем настроении. – У меня нервы восстанавливали! Они по известным тебе причинам совсем истончились, а многие сгорели без следа…

– Странно, ты ведь самый среди нас спокойный, всё на карму киваешь, сам ни о чем не переживаешь…

– Издеваешься? – стал заводиться земляк. – Да я, как только о нём вспомню, – он с ненавистью уставился на персональный блок, где проходил лечение сержант, – так сразу сатанеть начинаю! У-у-у! Вот бы сейчас…

Наверняка он возмечтал о возможности отключить устройство, умертвив находящегося в нём человека. И Десятому пришлось буквально толчками подталкивать соседа по казарме в сторону коридора:

– Да-а-а! Вижу, что твои нервы нисколько не подлечились! Давай! Побежали… Не то «единичкой» взбодрю, чтобы глупости не молол…

– А остальные где? – вернулся в действительность Джаяппа.

– Сейчас их захватим и побежим в столовую. Четвёртый – ранен плюс радиация. Седьмой и сержант – больше всех заразы нахватались от странной обшивки. Так что все трое могут до утра пролежать в модулях.

От таких новостей индус впервые за всё время их знакомства весело рассмеялся:

– Здорово! Значит, нас впервые никто в постель загонять не станет? И мы можем устроить шикарный мальчишник?

– Думай, что говоришь!..

– Я к тому, что мы можем много чего обсудить и обговорить на вечернем построении. Да и в столовой сейчас никто нам временной лимит устанавливать не будет.

Пришлось и тут обламывать размечтавшегося приятеля:

– Никаких нарушений привычного режима, братец, вы от меня не получите. Вам поболтать лишние полчаса, а с меня потом шкуру спустят. И ты знаешь, кто это сделает. Стой!..

Место как раз было вполне подходящее и вряд ли настолько уж просматривалось и прослушивалось. Вот там Десятый и решил наставить товарища на путь истинный и поделиться некоторыми своими размышлениями. Причём ругал земляка зло и без всякой деликатности. Вроде наущение было принято смиренно. Раджа продолжил после этого считать Эйро не иначе как каторжником, но на словах вынужден был согласиться с самым главным:

– Да, это ты верно предположил: ничего он не может… Как и мы с тобой вряд ли что дельное на Земле-матушке учудим… И ведь там мы не будем бессмертными.

– Вот потому держи свои нервы в руках! – последовало строжайшее предупреждение от земляка. – Нам на Земле Эйро станет вообще незаменим. Поэтому сразу отбрасывай все мысли о мести ему и готовься с ним сотрудничать, как с родным сыном, папой и братом одновременно! А теперь – ускоряемся!

И первым перешёл на бег.

Забрали ребят, добрались до столовой и вполне благополучно приступили к вечерней трапезе. Столы для отсутствующих тоже оказались накрыты, словно они вот-вот подойдут следом. По этой причине все спешили выговориться. Понятно, что ор поднялся такой, словно не восемь человек разговаривали, а не меньше двух десятков мужчин спорило и перекрикивало друг друга.

Минут сорок такое продолжалось. Истина всё более приближалась, а вот пища, пожалуй, впервые в истории десятка так и оставалась почти нетронутой.

Наказание для человека, допустившего такое разгильдяйство, последовало весьма неожиданно.

– Что за бардак?! – послышался от входа рёв Эйро Сенатора. – В столовой только я имею право громко разговаривать! Поэтому отстраняю тебя, Десятый, от должности заместителя! Не справляешься… За что и будешь наказан! Ведёшь себя, словно конюх, который оказался возле трона чисто случайно…

С этими словами сержант прошёл к своему столу, уселся за него и приступил поспешно к ужину. Следом за ним за свои столы уселись Седьмой с Четвёртым, полные обновлённого здоровья и неуёмного аппетита. Да и все остальные солдаты вспомнили о еде, свернув, как говорится, прения. Наговорились.

Принцу Астаахарскому ничего не оставалось, как мысленно вздохнуть:

«Моё разжалование в рядовые – только к лучшему! Меньше мороки и ответственности. Теперь ещё и наказание получу за мягкотелость… М-да! И поделом ведь! Хотя… время прошло не зря. Третий – пообещал научить новым умениям. Узнал массу нового о Шестом и о его цивилизации Тайгалов. Успел приструнить Девятого, не то этот горячий индус мог наделать глупостей… Худо-бедно, но даже помирился с Третьим. Ведь какой он ни есть, а в любом случае тоже человек… Не станет же он предателем и не переметнётся к монстрам!.. Самое главное: у меня, да и у всех нас преотличные шансы стать бессмертными. Впереди ещё пять заданий, а как ни крути, но положительная статистика на нашей стороне. Причём невероятно положительная! И если бы не этот чёртов пластик с неизвестной гадостью, мы бы с Пятым уже сегодня могли бы ночью воссоединиться разумами с нашими донорами. Хм… как-то некрасиво звучит… словно мы – это не они. И наоборот… Правильнее говорить: соединились бы сами с собой! Или: воссоединили воспоминания о разных жизнях! – принц ужинал и непроизвольно улыбался. – О! Теперь звучит совсем иначе…»

И он не видел, как в его сторону хмуро посматривал обещавший наказание сержант. Похоже, что чрезмерная улыбчивость провинившегося подчинённого командиру десятка совершенно не нравилась. Не иначе, как он пытался придумать наказание, самое запоминающееся. А может, просто завидовал наивности, умению улыбаться и радоваться жизни в тот момент, когда на кону стоит жизнь всего человечества.