Текст книги "Капризная фортуна"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава седьмая
ЛЕГАЛИЗАЦИЯ

Между прочим, хоть жрец монастыря Дион отыскал иной способ отослать весточку в Чагар, саму утопическую мысль о подкупе и подлоге документов он запомнил и в очередной беседе вновь к ней вернулся:

– А ведь идея ой как хороша! Особенно в свете последних событий!

– Какая идея и каких событий? – нервничал самый молодой партизан. – Все ты издалека начинаешь! Нет чтобы сразу прямо сказать, как мы с Додюром.

– Да, мы ребята открытые, бесхитростные, – с охотой поддакнул кок.

– Зато после моих намеков лучше думать начинаете, – не обиделся Фериоль. – Жизни быстрей научитесь, а то потом кто вам после моей смерти… – он замер на полуслове, уловив свое изображение в зеркале. Приосанился и несколько сменил смысл своего высказывания: —…лет эдак через шестьдесят, подсказывать будет?

Оба его товарища дружно захохотали, а Додюр выкрикнул:

– Тут хотя бы ближайший год выжить, и то счастье! А он так далеко заглядывает!

– Молод ты еще, жизнь не ценишь…

– Не разглагольствуйте, коллега! – прервал его более строго Менгарец. – А то мы так точно твоей следующей подсказки только через шестьдесят лет дождемся.

– М-да? Могли бы сами быстрей додуматься… Ладно, ладно! Ты помнишь, я тебе пересказал жалобу покойному князю от доверенного министра по внутренним делам? Тот возмущался требованиями лесных баронов выдавать им настоящие гербовые бумаги только на основании какой-то бляхи, выданной каким-то захудалым провинциальным графом их формирующегося королевства.

– Ну… помню.

– Еще отдельно говорилось, что эти бароны со смешными по численности отрядами даже друг о друге ничего не знают. Хотя, может, я это из пересказа опустил?.. Но неважно! Самое для нас положительное, что мы сейчас легко можем пробраться в стан скорбящих сторонников покойного князя и преспокойно себе выписать любые документы. Думаю, что образцы выданных прежде бумаг мы отыщем без всякого труда, а печати так и остались во внутренних спальнях. Ведь герцог Здорн огласил на сегодня тризну и приказал никого не впускать в спальни покойного до завтрашнего утра.

– Гениальный план, дружище! Гениальный! – запрыгал на месте Виктор. – Отправляемся немедленно?

– Подождем полуночи, сейчас еще рановато. Зато предлагаю не злоупотреблять поздним ужином, а пройтись сейчас к тому месту, где мы обнаружили предположительный вход из простенков на объект номер семь.

До того он обмолвился о предыдущих поисках довольно подробно, но сразу оговаривал, что нужна помощь. В том числе, возможно, и огромным двуручником Менгарца. Потому что в паре с Додюром отыскал довольно подозрительную стенку. Нельзя сказать, что ее сложили из многочисленных блоков, но вот покрыть потом преграду плоскими каменными обломками, словно под древнюю текстуру, могли. А почему жрец обратил на нее внимание? Да потому что иного входа в мужской «омолодитель» просто по всем логическим рассуждениям быть не могло.

– Только эта стена! – утверждал он. – Или вообще входа нет. Но ломать ее нечем, молота порядочного у нас нет. Да и гул по всему дворцу пойдет. Так что надежда – только на твой меч, на его острие, да на те два небольших лома, что у нас есть. Пошли?

Конечно, Виктор, да и Додюр не отказались бы перекусить перед хлопотной ночью, но возражать не стали, а, подхватив инструменты и древнее, громоздкое, как оглобля, оружие, поспешили к подозрительной стене. На первый взгляд она и в самом деле ничем не отличалась от других простенков, да и ловушек именно в том месте совершенно не было. Как бы показывалось специально: ничего важного, обычный длинный переход. Но вот под самым сводом имелось окошко, ведущее в обычный дворцовый, пусть и довольно широкий коридор, соединяющий два крыла. Если это место так неважно, то к чему тогда наблюдательный пункт за совсем уж второразрядным коридором?

В общем, идею выломать помеченные жрецом блоки Виктор поддержал безропотно. Другое дело, что у него душа рвалась на части, когда он с коком приступил к расковыриванию стен. Острый конец двуручника, как бы он ни был закален и крепок, мог лопнуть в любой момент. И хотя это не особо сказалось бы на рубящих качествах меча, но как бы он потом смотрелся без поблескивающего острия?

Поэтому вначале возились очень долго, с осторожностью. Уже и Фериоль, ведущий наблюдение за дворцовым коридором, не выдержал и зашипел из-под свода:

– Ну и чего вы там так долго копаетесь?! Ничего с твоей оглоблей не случится! Налегай! В крайнем случае, пока никого нет, можете и ударить ломами пару раз. Быстрей!

Кончик меча опасно выгибался, но свою основную задачу выполнил: расширил несколько щелей и даже расшатал один камень в кладке. Дальше уже пустили в ход ломики, поддели самый сложный первый кусок и вывалили его под ноги. После чего пробить дыру насквозь и посветить внутрь вдвойне потайного помещения было только делом времени.

Пробили, посветили. И сразу с содроганием наткнулись взглядами на жуткий оскал иссохшей до желтизны мумии.

Додюр громко сглотнул:

– Захоронку нашли, кажется…

Монах Менгарец вздохнул, наоборот, с некоторым облегчением:

– Ну мертвые нам не страшны. Навались, дружище!

В течение следующего получаса они с остервенением и с максимальным напряжением своих модифицированных мускулов работали на развале стены. Да так увлеклись, что к моменту образования внушительного овала не сразу заметили предостерегающие световые сигналы со стороны жреца. А когда замерли, стараясь не дышать, то даже до них донесся громкий топот из наружного коридора и голоса:

– Вот иди сюда, сюда! Именно за этой стеной что-то хрустело и скрежетало. Ну слышишь?

После короткой паузы раздался презрительный ответ:

– В голове у тебя хрустит! Пить меньше надо!

Напарник явно обиделся:

– Ты за собой смотри, а в мой кубок не заглядывай! За свои пью! И если говорю, что скрежетало, то так оно и было!

– Ну ладно, пусть… Но что теперь? Побежишь докладывать старшему смены? А ведь я подтвердить не могу, потому что ничего не слышу.

Опять короткая тишина и уже более неуверенный голос:

– Сейчас и правда все тихо…

– К тому же ты знаешь, что в последнее время дворец рушиться начал?

– Да слухи это и сплетни!

– Ну не скажи. Поговаривают, что дух Гранлео уже вернулся в эти стены, а скоро он и сам возродится, как феникс из пепла. Помнишь такую легенду?

– Ох, каких только сказок не выдумают!

– Глупец! Уже не один из наших слышал угрожающие шепотки из стен, а кое-кто даже слова разобрал: «Всех уничтожу!..» Но для того чтобы Гранлео силы и плоть обрел, ему надо из своего дворца жесткость в себя втянуть, вот стены он ломает, вот силенки в себя и втягивает.

Кажется, напарника рассказчик все-таки запугал, потому что тот стал говорить гораздо тише и уважительнее:

– Ну а нам-то император ничего плохого не сделает? Вдруг это плохая примета – подобный хруст услышать?

– Да, и такое поговаривают…

К тому моменту Фериоль задумал одну пакость. Не в силах удержаться, он прикрыл ладонью отверстие для подсмотра, посветил фонарем себе на лицо и мимикой показал Виктору, что желает напугать охранников нужным шепотом. Тот пожал плечами, переглянулся с Додюром и согласно кивнул в ответ. Умных соправителей в Триумвирате не осталось, так что можно и пошутить. Это покойный князь Парайни, узнав о странном шепоте, приказал бы в том месте разобрать стены, чего бы это ни стоило. А тут оставшемуся герцогу Здорну будет не до этого, да и сама пакость упадет на благодатную почву: солдаты охраны и сами уже вон чего нафантазировали.

Только пара охранников собралась двинуться дальше по своему маршруту осмотра, как под сводами коридора пронесся неприятный шепот, поднимающий дыбом волосы на затылке:

– Всех уничтожу-у-у-у-у!.. Все-э-э-эх!..

Из внешнего коридора больше ни слова не раздалось, зато участившийся топот показал, что слушатели прониклись и должным образом ускорились, пытаясь как можно быстрей покинуть неприятное место.

Это в своих выводах подтвердил и наблюдатель:

– Кажется, они не скоро сюда вернутся. Работайте, ребята, работайте!..

– Да все уже сделано, – отозвался Менгарец. – Входим внутрь и начинаем осматриваться.

И там было к чему присмотреться. Мумий оказалось целых шестнадцать, и все они располагались по открывшемуся помещению в самых нелепых позах. Причем весьма характерных для наглой и насильственной смерти.

– Вот так захоронка! – не сдержался инопланетянин от восклицания. – Интересно, как давно эта трагедия состоялась? Узнать бы время, выясним и исполнителя.

Додюр поспешил сменить Фериоля на наблюдательном посту, и врач-диониец присоединился к тщательному осмотру. Причем сразу заявил, что мумиям не меньше восьмисот лет, он когда-то уже осматривал подобные останки в одном из раскопов возле монастыря Дион. Там восемь веков назад обвалом завалило большую шахту, и люди задохнулись в мучениях.

Но здесь жрец сразу заявил:

– Они умерли не от удушья.

– Еще бы! – согласился Виктор. – Ты только глянь на эти дыры в головах и телах. Их всех просто-напросто расстреляли из обычного стрелкового оружия. Скорее всего скорострельного автомата с пулями малого калибра. Потому что иглометы таких дыр не оставляют, да и сами иглы окисляются полностью за полсотни лет. А здесь вот, смотри!

Он поднял на ладони к свету несколько маленьких кусочков свинца. Что такое автомат, да и как выглядит игломет, Фериоль уже знал со слов и рисунков товарища, но все равно удивился:

– Достаточно одного такого оружия, чтобы уничтожить сразу шестнадцать человек?

– Вполне! Да и необязательно один император их расстреливал. Могло быть и двое, и трое… Но оружие очень скорострельное, в этом великий космос уже давно шагает гигантскими шагами.

– И кто эти несчастные? Судя по всему, они не являлись придворными или иными приближенными к трону персонами.

Инопланетянин некоторое время осматривался по сторонам, а потом уверенно заявил, указывая рукой на противоположную от раскуроченного проема стену:

– Ты оказался прав, вот и вход на объект номер семь. А эти несчастные, скорее всего, строители, довольно тщательно сделавшие изменения профилей тайных переходов. Тогдашний император тоже страдал паранойей сохранения тайн, поэтому в награду провел строителей через объект, может, и омолодить пообещал, но потом поскаредничал собственным временем и усилиями. Да и потерявшие память шестнадцать дебилов вызвали бы многочисленные пересуды. Поэтому он их завел сюда и без всяких угрызений совести расстрелял. Затем вернулся через основной выход с объекта и специально, целенаправленно заклинил и повредил системы вскрытия. Почему нам впоследствии так и не удалось вскрыть это место.

– Ладно, сейчас вскроем! – Фериоль деловито отключил и здесь имевшуюся ловушку и стал открывать стопорные устройства выдвижной плиты. – Сейчас! Сейчас мы узнаем, чем это тогдашнему, а возможно, и самому первому императору не понравился мужской «омолодитель». Если вы с Розой, конечно, правильно угадали название объекта…

Уже почти две недели прошло с тех пор, когда Виктор вместе с Розой определяли по планам дворца, что здесь может находиться. И не ошиблись в своих предположениях: внутри, под ярким вспыхнувшим светом, находилась точная копия женского «омолодителя», но вот только на здешних рисунках везде виднелся мужчина. Причем само устройство оказалось идеально целехоньким и благодаря ведущейся подаче энергии – готовым к немедленной работе.

Мало того, тот самый основной тумблер, который отсутствовал на женской половине, здесь оставался в полном здравии и с легко читаемыми символами. А рассмотрев их и вчитавшись, Монах Менгарец скривился с презрением:

– Теперь все понятно! Император Гранлео всегда обновлял тела наложниц в режиме «омоложение всего тела и мозга». Только в этом случае тело, не превысившее срок жизни в двадцать восемь – тридцать лет, можно содержать молодым и здоровым в течение тысячелетий. Мозг не стареет и не умирает на отрезке в сто пятьдесят лет. Но при «омоложении» мозга вся память стирается полностью, превращая наложниц практически в новорожденных кукол. Как мы и предполагали…

Врач-диониец на это согласно покивал, но никак не мог осознать другой факт:

– Почему же тогда Гранлео здесь сам не омолаживался? Ведь здесь гораздо проще делать подобное в режиме «омоложение только тела».

– По двум причинам, скорее всего, – стал выдвигать свои версии Виктор. – Первое: тот же самый эффект для тела достигается и в Колыбельной. Пусть это и значительно дороже, несколько продолжительней по времени и во много раз показушней из-за пламени. Ну и второе: процесс в этом «омолодителе» следует проводить только под присмотром второго человека. И как мне кажется, этот человек мог оказаться предателем. Ты себе только представь испуг императора, когда он осознал: простой поворот рукояти, и он через сколько-то там часов превратится в ничего не соображающее растение. Уже за первый месяц «странной болезни» императора узурпатор легко захватит всю власть в государстве. В итоге образует новую династию, а находящегося в младенчестве старого императора просто придушат в тихом уголке. Потом скажут, что сам упал… и больше не поднялся.

Жрец внимательно слушал и не менее внимательно осматривал устройство. А потом покачал головой и спросил:

– Так что, мы можем им хоть сейчас воспользоваться?

– Никакого смысла это делать после Колыбельной, – успокоил его инопланетянин. – Подобное омоложение делается не чаще чем раз в шесть-семь лет. То есть нам троим еще не скоро. Хотя и вреда не будет при более частом использовании.

– А женщин отныне «правильно» омолаживать можно?

Виктор еще раз самым внимательным образом присмотрелся к тумблеру:

– Думаю, что мы эту деталь можем перенести на другое устройство и провести правильную перенастройку, – после чего вспомнил о чем-то другом и заулыбался: – А что, есть уже первые кандидатуры? Небось тоже, как и мы с Додюром, жениться собрался?

– Ха! Куда мне, в мои-то годы!..

– Какие годы?! Наверняка и все репродуктивные способности восстановились у тебя. Так что детей еще два десятка можешь успеть сделать.

– Э-э-э-э… – Кажется, неожиданная перспектива стать многодетным отцом даже такого опытного человека, как Фериоль, вогнала в ступор. – Зачем мне столько?

– Как зачем? – продолжал балагурить Менгарец. – Ты ведь сам жаловался, что не успеваешь во всех важных местах дворца подглядывать. А тут сразу два десятка самых верных домочадцев тебе помогать станут.

– М-да! Шуточки у вас, коллега!.. Кстати, если мы тут сейчас делать ничего не будем, не пора ли нам наведаться на проводы покойного и получить от него последнее благословение в виде достойных и самых достоверных подтверждений нашего легального нахождения на континенте Шлем?

– И то правда, заболтались мы тут! Ишь как он, жениться вдруг надумал!..

До апартаментов стана покойного Элвиса Парайни добрались без приключений. Хотя по пути многократно просматривали внутренние пространства дворца через окошки наблюдения. Пару раз даже заметили рядом парочку охранников. И как ни желал расшалившийся Фериоль еще раз пугнуть Львов Пустыни, Виктор ему категорически запретил.

– Не стоит так усердствовать! – утверждал он сердитым шепотом. – Разные воины могут попасться, принесут кирки да начнут стены долбить, а нам только этого для полного счастья и не хватает. Пусть слухи сами помаленьку расходятся, это гораздо лучше и безопаснее, чем с шепотом нарываться.

Семидесятилетний диониец со скрипом согласился, хотя по его виду легко было догадаться, что шутки с запугиванием ему понравились неимоверно.

В спальнях покойного Элвиса Парайни и в самом деле ни души не оказалось. Местные традиции выдерживались сурово и непреклонно, что партизанам было только на руку. Они за три часа не просто оформили для себя местные аналоги паспортов, закрепили их сертификатами на гербовых бумагах с оттиском княжеского перстня, но и запаслись подобными раритетами на всякий непредвиденный случай. Вдруг имена и род занятий придется поменять? Или название населенного пункта более точное проставить?

С именами тоже не возникали проблемы, у лесных баронов они изобиловали с завидным разнообразием. Кок оставил свое: Додюр Гелиан. Врач-диониец припомнил носимую в детстве фамилию рода и стал Фериолем Вессано. А инопланетянин последовал примеру старшего товарища, разве что чуть укоротив свое настоящее имя. Отныне он должен был откликаться на Вик Палцени. Довольно мило, неброско и благозвучно.

Причем все трое стали отпрысками баронов, получив в бумагах титулы баронетов. На большее, при всем желании потом прикрикнуть на дотошных проверяющих, партизаны не решились. Любого графа, да и тех, кто повыше титулом или рангом, могли знать как в лицо, так и по приметам. Сразу в бумагах указали, что являются демобилизованными из личной армии Элвиса Парайни и могут ехать куда глаза глядят. Понятно, раз в их родном королевстве начиналась междоусобная свара за трон, то им туда возвращаться не следовало, и вполне молодые, здоровые мужики имели полное право после своего медвежьего, дикого лесного угла и мир посмотреть, и себя показать.

Попутно, раз уж выдалась такая оказия, партизаны и казну покойного слегка пощипали. Не сильно, конечно, а то могло бы броситься в глаза, но ведь точное количество золота и серебра знали, скорее всего, те, кто отправился с князем в последний путь после неудобоваримого обеда. Но треть все-таки взяли. По скромным подсчетам этого вполне хватит на год, а то и больше безбедного существования. А большего и не требовалось. Менгарец решительно был настроен закончить дела на Шлеме за месяц, максимум за два. Уж слишком он соскучился по Розе Великолепной, да и подначки друзей его лишний раз заставили воскресить в памяти любимый образ.

Вернувшись в штаб, подсчитав и разложив золотишко, измученная троица рухнула на матрасы с блаженным стоном. Правда, при этом Виктор проговорил вполне отчетливо:

– Вам завтра наблюдать и подслушивать, а я покатаюсь на мотоцикле. Наверняка в конце тоннеля уже за лужей отыщется выход в горы.

– Как же тот бешеный робот? – пробормотал Фериоль Вессано.

– Раз до сих пор нас не отыскал, значит, и в самом деле утонул. А нет, так я свой двуручник прихвачу, порубаю его на стальную стружку…

На том и заснули.

Глава восьмая
ТРУДНЫЕ КОНТАКТЫ

Видимо, по укоренившейся привычке вставать раньше всех Додюр поднялся на ноги первый и принялся готовить завтрак. А когда товарищи стали протирать глаза и позевывая приподниматься, бросился раскладывать порции по тарелкам и пожаловался при этом:

– Ночью проходили мимо кухни и ничего прихватить не догадались! Чистой воды разгильдяйство!

На что жрец, ведущий жизнь аскета и довольно мало съедающий в последние годы, получивший в руки внушительную миску с прожаренными овощами и яйцом, зачерпнул еду ложкой и, не переставая жевать, принялся наставительно поучать:

– Никогда не следует переедать! Лишняя пища, особенно мясная, – это яд!

Оба его более молодые товарища принялись горячо возражать на такое изречение. Но потом замерли и рассмеялись: Фериоль сам для себя незаметно умял всю порцию быстрей всех и теперь протирал миску куском лепешки. Поняв причину смеха, все равно не признал поражения в споре:

– Я не виноват, что Додюр так великолепно готовит. Разум отключается…

После чего смеялись уже все вместе.

В общем, настроение у троицы было боевое. И долго засиживаться на месте не стали. Жрец вместе с коком поспешили на самые перспективные места наблюдения, а Менгарец, облачившись в подходящие для лесного барона одежды и прихватив свой огромный двуручник, поспешил к тоннелю, ведущему под горный массив Кряжистый угол. Да и то, пробираясь по узким переходам, несколько раз пожалел, что прихватил оружие: громоздкая железяка жутко мешала во время движения.

Про робота Виктор почти забыл, будучи уверенным, что противная железяка канула на глубину и там успокоилась навсегда.

Каково же было его удивление, когда, добравшись до лужи, он заметил плавающие на поверхности четыре ярко-желтых понтона из гибкого, сверхпрочного пластика. Оказалось, что проходческий агрегат экипирован наивысшей защитой от внешних факторов! Использовав надувные понтоны, он всплыл! Такой крендель и в магме не утонет. Вроде бы… Хотя сравнение с магмой оказалось чрезмерным: на той стороне лужи исследователю встретилась на первой сотне метров порванная гусеница. При такой поломке вообще стоило поражаться, как устройство смогло двигаться дальше, в сторону своей базы. Видимо, помогало себе с одной стороны манипуляторами, словно костылями. Но это не значило, что следовало расслабляться и списывать угрозу со счетов окончательно. Поэтому скорость пришлось сбавить до благоразумной, а меч положить в более удобное место.

Агрегат геологической разведки стоял на одной гусенице, уткнувшись бурами в первую дверь, свесив обессиленно все манипуляторы. Словно смертельно усталый путник, дошедший до родного дома и отдавший богу душу. Могло и так быть. Удар о кромку каменной грани, невидимой из-за вспененной воды, оказался настолько силен, что гусеница лопнула, корпус дал трещину, в батареи стала просачиваться влага. До базы «недоломок» все-таки добрался, а вот тут его уже замкнуло окончательно. На свет фары он не реагировал, на гул дрезины – тоже. Как показалось вначале – и на шаги человека бездушная железяка даже не дернулась.

Но меч Виктор прихватил, возложил его на плечи и стал осматривать дальние стены резко расширяющегося тоннеля более внимательно. Вскоре луч фонарика и в самом деле высветил интересное место, до которого можно было взобраться по нескольким валунам и опорным выступам породы. Туда человек и устремился, стараясь и меч держать на подхвате, и светить перед собой, и краем глаза посматривать на замершего в недвижной печали робота.

Перестраховка себя оправдала. Крот резко дернулся, вмиг развернулся на одной гусенице, приподнял телеобъективы и бешено замельтешил алмазными дисками. Стало понятно, что, находясь возле двери, он просто терпеливо улавливал отголоски доносящейся сквозь породу энергии и подзаряжал собственные батареи. А теперь вот был готов к отчаянной атаке. Да только человек совершенно не испугался. Еще и рассмеялся, замерев на валуне метровой высоты. Потом стал издеваться вслух, словно вел диалог с живым существом:

– Ой как страшно! Сейчас загнусь от смеха! Ну а дальше что, болванка ты чугунная? Так и будешь на месте колодец под собой копать?

И в следующий момент подавился собственным смехом. Робот манипуляторами приподнял свой корпус израненными катками вверх и, как лихой гонщик на авторалли, ринулся вперед на единственной гусенице. Зрелище было достойно записи в историю сообразительности искусственного разума, но Виктору стало не до сравнений. Он еле успел забросить свое тело в лежачее положение на уступ выше, как по тому валуну, где он только что стоял, стегнули манипуляторы, а буры вгрызлись в камень с душераздирающим визгом. При этом мелкая крошка так и брызнула во все стороны, пытаясь лишить зрения, а то и слуха противным рикошетом.

Как робот умудрялся стоять и дальше на одной гусенице, стало понятно после короткого выглядывания: он цепко держался за валун своими металлическими лапами. Буры он время от времени вытаскивал из углублений и переставлял чуть в сторону, отчего веера каменной крошки опять разлетались в стороны. Причем делал это с завидной регулярностью.

Вот на этом сообразительный человек робота и подловил. Подгадал момент, когда гравий перестал лететь, выбрал хороший упор на полке, размахнулся залихватски двуручником и острием двинул по прозрачной, покрытой металлизированным стеклом небольшой окружности. С первого же удара стекло помутнело и пошло трещинами. С третьего – перестало прикрывать основной тумблер-переключатель. Ну а потом пришлось потратить еще целых пять минут, чтобы деликатно коснуться кончиком тяжеленного меча именно нужной точки. Пот уже залил глаза, и мышцы спины заныли от перенапряжения, когда задуманное действие удалось: робот-крот, предназначенный для работы в самых экстремальных геологических условиях, замер в одно мгновение.

– У-уф! – простонал Виктор, разминая уставшие от неудобного положения члены. – А был бы ты человеком, ни за какую смазку не дал бы мне копаться в твоей голове.

После чего уже почти безбоязненно спустился вниз, потыкал мечом обвисшие манипуляторы и только после этого стал подсвечивать фонарем и разбираться с управлением аппарата.

Ничего сложного в этом не оказалось. Мало того, если бы человек знал голосовой пароль, состоящий из названия двух цифр, робот бы сразу остановился и не атаковал все, что двигается в пределах его телеобъективов. По сути, просчитав всего до сотни, легко пароль отгадать, но легче было аннулировать старый и ввести новый, чем заниматься экспериментами под рев сервомоторов и визг буровых вертушек. Конечно, могло быть и такое чудо, как общность пароля, и для отключения боевых роботов за второй дверью, но те никак не могли подчиняться голосовым командам. Только специальными пультами управления их можно было отключить. А раз пока эти пульты не найдены, то и голосом судьбу испытывать не стоит: а вдруг, как во второй раз, дверь расклинить так быстро не удастся? И весь залп достанется…

М-да! Лучше уж не думать, кому именно!

Разобравшись с управлением, введя новый пароль, Виктор опять-таки решил перестраховаться. И включил механического крота, стоя на валуне. Тот деловито мигнул диодом готовности, покрутил своими обзорными линзами и услужливо уставился на человека.

– Ну ладно, слушай первый приказ! Немедленно отыскать важную часть транспортной системы! Называется гусеница. Находится в тоннеле. Доставить сюда. Время не ограничено. При передвижении ничего не ломать и ни с кем не сталкиваться. Конец приказа.

– Приказ принят.

Звучащий без капли эмоций голос еще произносил последнее слово, а гусеница уже начала свое движение, разворачивая корпус. Затем манипуляторы поставили робота на бок, и уже в таком положении, на скорости пешехода, агрегат отправился выполнять задание. Возле стального мотоцикла он прошел впритирку, царапая стену, но не касаясь своего бездушного, в смысле высокотехнологичной электроники, собрата.

Глядя ему вслед, инопланетянин восхищался подобному равновесию, жалел одновременно: а что, если и вторая гусеница лопнет при такой двойной нагрузке? Тогда уж точно агрегат починить не удастся. Но решил пока не отвлекаться, там видно будет, и уже спокойно и вдумчиво принялся обследовать стены первой пещеры.

Ни единого намека на выход на поверхность. В большой пещере за первой дверью тоже ничего не оказалось, зато послышался гул возвращающегося робота. Гусеницу он приволок, зажав ее манипулятором, но вот те же манипуляторы никак не были приспособлены для такого сложного и объемного ремонта, как установка гусеницы на место. Немного подумав над перспективой использования такого помощника в создавшихся условиях, Менгарец вскрыл отсек с ремкомплектом и в течение часа пыхтел и потел, восстанавливая разорванную гусеницу и вколачивая не слишком внушительным молотком два новых металлических пальца на свои места.

А когда крот пробежался пробных несколько метров и на его панели загорелись обозначения полной готовности к работе, человек попытался в доступной форме сформулировать очередной приказ-задание:

– Следует пробить из этого места по кратчайшей прямой штольню на поверхность. Но ни в коей мере не пересекаясь с охранными периметрами боевых роботов. Уклон не более тридцати градусов. Форма – овал. Высота – сто шестьдесят сантиметров. Ширина – крайняя база катков. Вопрос: сколько понадобится для этого времени?

Видимо, в электронной памяти проходчика хранились данные чуть ли не обо всем горном массиве, потому что ответ последовал моментально:

– Четыре часа тридцать две минуты!

На что Виктор и надеялся. Ну разве что за девять веков здесь произошли невероятные подвижки горных пород. Но и это сразу исключалось: землетрясений здесь не было в принципе за это время, иначе дворец давно бы вместе с Шулпой превратился в руины.

Так что решение напрашивалось наиболее простое: пусть себе железяка преспокойно копает, а самому пока можно смотаться во дворец и там проведать товарищей. Вдруг они чего сверхважного подслушали.

Приказ был повторен уже не в виде вопроса. Да и сформулирован с некоторыми уточнениями. Конкретнее: по факту нетронутости последних десяти сантиметров породы, перед выходом на открытый воздух. Робот-проходчик все прекрасно понял, огласил прием приказа и с лихостью помчался в левый, самый дальний угол пещеры. Видимо, оттуда и вела кратчайшая прямая линия к поверхности. Вскоре послышался визг и гул бурения, услышав который Виктор облегченно вздохнул и поспешил к мотодрезине.

Да только взгляд невольно зацепился за большую бронированную дверь, и инопланетянин замер на месте. А вдруг робот вернется или кто другой сюда сдуру заберется и выпустит все подряд уничтожающую смерть?

– Только не это! – Восклицая вслух, Менгарец подхватил оставшиеся инструменты из ремкомплекта и поспешил к двери.

Как и предполагал, ручку удалось снять, свинтив около двух десятков прижимных болтов. Теперь даже при всем желании случайный человек или тот же робот не сможет нажать туда, где надо, и запустить механизм открытия двери. А ручку вместе с болтами удалось надежно спрятать в расщелину и завалить мелкими обломками. Без миноискателя никто не отыщет.

На всякий случай еще и первую, тонкую дверь прикрыл плотно и заблокировал новым паролем. И только после этого помчался во дворец.

Добравшись до товарищей по партизанскому отряду, выслушал по очереди каждого. Запланированными, назревающими событиями оказался удовлетворен. Гражданская война на Шлеме уже практически началась. Не очень глобальная, но в столицах и крупных городах борьба за политическую власть и влияние на долгие годы оставит континент на обочине развития цивилизации. Что в данный момент больше всего и требовалось. А дальше видно будет.

Никакой паники по поводу исчезновения кипы бумаг и одной трети золотого запаса из кассы покойного тоже не наблюдалось. Оставшиеся в живых соратники и в самом деле не знали конкретной суммы хранящихся у будущего короля денег. Как и отношения никто из выживших соратников Элвиса Парайни к секретным гербовым бумагам не имел.

Понятно, что в здешнем стане тут же отыскался наследник, самый верный и преданный делу человек, вокруг которого объединились войска и стали готовиться в путь к собственной столице. Еще бы, ведь следовало немедленно наказать узурпатора, который однозначно вступил в сговор со злокозненным принцем-отравителем заранее, но теперь слишком рано празднует победу. Только и оставалось вновь обозначенному претенденту на трон дождаться действенной помощи от единственного оставшегося у власти лидера Триумвирата.