Текст книги "Жертва"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава десятая
Новые тайны

Час прошел в интенсивных переговорах, контроле, настройке первых нескольких пирамидок. Одновременно все это проходило с коротким осмотром остова сооружаемых конструкций. В империях детей все оказалось благополучно, так что отвлекаться группе у «Всевидящего ока» не пришлось. И все равно наблюдатели прозевали интересный, весьма таинственный момент. В очередной раз, заглянув на место медитации странной парочки шаманов, они были изрядно удивлены, когда ни одного из мужчин возле тучи не оказалось. Лошади их так и стояли чуть в стороне, видимо ко всему привычные и не нуждающиеся в корме: на их мордах виднелись торбы с овсом. А вот хозяева словно в воду канули.

Вначале сильно не обеспокоились, мало ли куда могли уйти два гензырца по собственной прихоти. Но если они и в самом деле степняки, то для них и десять метров преодолеть пешком – вещь немыслимая. Даже к соседу, шатер которого примыкает к твоему, – только в седле, верхом на своей лошадке! А тут – лошади на месте, а седоков нет.

Наблюдатели просмотрели весь окружающий участок плоскогорья и только тогда забили тревогу: Кайла передала важную новость вестовому у командирского шатра, тот сбегал к Загребному, и вскоре он уже сам расспрашивал через посредничество тумблона Эмиля Зидана:

– Вдруг там какие-то отверстия видны в камне? Не видно. А может, плиты или крупные камни, которые можно сдвинуть? Тоже нет. Ну не могли же они покончить самоубийством, войдя в тучу?!

– Нам тоже так кажется. Иначе зачем кормить животных? А ведь торбы у коней раньше на мордах не висели.

– То есть они с какого-то перепугу вдруг бросились к коням, задали им корма и… Куда дальше делись-то?

– Вот потому тебя и позвал, – досадовал Зидан, – что нам самим ничего дельного в голову не приходит. Твои рыцари к тому месту скоро доберутся?

– Через полчасика примерно, – прикинул Семен, оживляясь от пришедшей ему в голову идеи. – Но я там с Люссией могу и раньше оказаться, если наших скоростных духов-комаров используем.

– В самом деле. А тумблона прихватите?

– Тоже верно! Спасибо за подсказку! – И, уже бросаясь следом за демонессой седлать маневренных комаров, бросил распоряжение дрессировщице: – Кайла, этого в клетку, и приготовься мне за спину закрепить.

К сожалению, комар-транспортник, у которого все-таки имелось отдельное, употребляемое только в научных дискуссиях зубодробильное имя, не имел лишнего места на своей спине для крепления багажа. Даже сам наездник сидел довольно неудобно, ему не за что было ухватиться надежно руками, и он вынужден был пристегиваться к узкому седлу специальными поясными карабинами. Но зато создание четвертого эфирного слоя обладало повышенной, раза в полтора против Айна, скоростью; огромной маневренностью, позволяющей уходить даже от летящей почти в упор магической молнии; и умением проскакивать на короткое время по эфирному слою. Правда, ни на какие контакты с людьми, в отличие от тех же сайшьюнов, комары не шли. В них сразу отрицалось наличие мизерного интеллекта, и они слушались только посредством управления с помощью браслетов повиновения. Воистину боевое, но полностью безрассудное создание, о приручениях которых Федор уже пару раз обещал рассказать занимательную историю.

С собой Загребной не поленился взять личный уникальный арбалет, богоубийственное копье, несколько «грелок» в виде бубликов, парочку бумерангов, ну и должную кучу иных артефактов, которые только и поместились на их с демонессой одежде. Причем из-за отказа комаров нести вес больше чем в сто пятьдесят килограммов большая часть вооружения оказалась на фигурке Люссии.

В пути они и в самом деле сумели обогнать мчащуюся к цели рыцарскую тритию. И даже умудрились дать вполне понятные сигналы «Быстрей!». Что-то подсказывало наездникам, что помощь закованных в броню воинов им понадобится в обязательном порядке.

Стреноженные лошадки с торбами на мордах так и стояли в месте, правильно описанном Зиданом. А вот совсем иное положение с маустами прямо-таки напугало: здесь они роились жутким от плотности пятиметровым слоем над поверхностью каменистой поверхности.

– Назад! – остановил землянин триясу, которая не могла видеть энергетических пиявок, смертельных для любого демона. – Оставайся на высоте не меньше десяти метров! Внизу творится невообразимое!

– Хорошо! Но ты так побледнел, словно вертуги увидал.

– Нет, гнезд не видно, но у меня такое впечатление, словно где-то рядом бушует водопад этих проклятых маустов, а здесь я наблюдаю, так сказать, только завихрения и омуты.

– Но ведь с той стороны, где лагерь, маустов вообще не было?!.

– Вот это меня больше всего и поражает. Подстраховывай сверху!

Тем еще хороши были духи-комары, что могли три часа хоть на одном месте зависну ть, хоть с невероятной скоростью носиться по воздушному океану то же самое время. И тоже могли хоть на короткое время, но становиться невидимыми для всех, чьи умения не превышали сотый уровень. Пока демонесса барражировала у Семена над головой, он со всеми предосторожностями опустился возле пары бесхозных лошадок, с наружной стороны плоскогорья. Ничего странного вблизи, даже переметные сумы, зависшие сзади седел, с виду совершенно обычные и ничем не примечательные. Будь подобная встреча в поселке, в городе или даже в глухом лесу, ни землянин, ни трияса не заинтересовались бы подобными верховыми животными. Но здесь? Возле самой долины? Всего в двадцати метрах от черной, пышущей молниями тучи?

Тем не менее воспитание сказывалось. Бесцеремонно начать копаться в чужих вещах иномирец себя так и не заставил. Хотя рассудок очень старался убедить несговорчивую совесть, преподнося ей массу домыслов, оправдывающих любое действие. А чтобы даром не тратить время на бесцельные колебания, практицизм заставил со всем магическим тщанием осмотреться на местности. И умение просматривать камни на глубину в три метра играло решающее значение. Ведь именно это умение минут через десять окончательно отвергло любые сомнения в наличии каких-либо отверстий в подземелья, расщелин в грунте или даже минимальных дождевых промоин. Да и не вытекали из долины ручьи, не просматривались внутри озера, и даже не виднелось луж. Несмотря на вечный дождь с туманом и молниями, вода с выжженной поверхности практически сразу поднималась вверх с испарениями.

Но тогда напрашивался только один верный вывод: похожие на гензырских шаманов незнакомцы ушли в тучу. Ушли каким-то непостижимым способом к смертельно опасным Столбам Свияти. А это уже ну никак не воспринималось здравым рассудком. Тем более что, по утверждениям Зидана, у странной парочки ни устройств, ни даже копий с громоотводами не было.

Вспомнив о группе наблюдения, Семен расположился между духом-комаром и лошадками и стал снимать со спины клетку с тумблоном. Не успел еще он ее поставить наземь, как со стороны тучи как-то не столь загрохотало, как послышался неприятный звук разрываемой клеенки. Это привлекло туда взгляды что человека, что демонессы, поэтому они заметили четко: вот в туманной дымке мелькнули странные силуэты, а вот уже незнакомцы размашисто делают первый шаг, потом второй и оказываются за опасной для любого живого существа чертой. Опасной – с внутренней стороны, но как раз оттуда они без единого ожога или порчи в одежде только что явились. Мало того, казалось, что даже на их накидках и капюшонах не имелось ни капельки дождевой влаги, ни мокрого пятнышка от влажного тумана.

Плотная ткань на клобуках не дала рассмотреть за долю секунды и возможных эмоций на лицах незнакомцев. Вдобавок там еще и талисманы непроницания мешали, но, кажется, постороннего за телами своих верховых животных люди в одеяниях гензырских шаманов рассмотрели сразу. Замерли на долю секунды на месте, словно в стиле наилучших традиций намереваясь спросить: «Путник, ты заблудился? Мы с огромной радостью подскажем тебе верную дорогу». Но вот дальше они стали действовать ну совсем не в стиле сказочных добряков.

Неизвестно, сумели ли они изначально заметить сидящего на земле в позиции «отдых – питание» комара, тот находился как бы на прямой линии: чужаки – их лошади – Загребной – комар. Но вот человек, а следовало подозревать, что они его еще и сразу узнали в лицо, показался им настолько опасным, что они отправили в его сторону два максимальных по силе фейербола. Причем эти магические снаряды не просто соответствовали шестьдесят пятому уровню шабена, но оказались еще большими по размерам и скорости из-за наличия у незнакомцев амулетов огромной емкости, которые были набиты энергией сверх нормы.

Понятно, что Загребной не оказался застигнутым врасплох и успел приготовиться не только к обороне, но и к контратаке. Он обернулся двойной межмирской мантией, поставил перед собой силовой щит да вдобавок присел. В итоге вся сила удара угодила в несчастных, ни в чем не повинных лошадок. Их тела буквально разорвало взрывами на мелкие кровоточащие куски плоти. За этим пестрым фонтаном вполне, по логике, могло потрепать и пригнувшегося человека, пусть он и в самом деле Загребной, но ведь и великие порой ошибаются. Но тут стал срабатывать иной фактор наложения действительностей.

Комар хоть и считался в данный момент неуправляем и в состоянии покоя, тем не менее инстинктов самосохранения не отключал. А все его инстинкты сразу возопили: подобные фейерболы легко должны смести со своего пути и верховых животных, и человека, и духа-транспортника. Поэтому этот дух и взмыл свечой в небо. Что, кстати, и браслетом повиновения не запрещалось. Видимо, взгляды незнакомцев проводили взлетающее существо к небу непроизвольно, и вроде бы как заметить там второго невидимого комара с наездницей не могли, потому что те находились в невидимом режиме. Зато легко рассмотрели две молнии, несущиеся в их сторону с высоты, и поняли, что оттуда их атакует еще один, но совершенно невидимый враг. Это и послужило им первым поводом задуматься об отступлении.

Но изначально они и не думали отступать. Две молнии от демонессы и две точно такие же от Семена чужаки выдержали, но вот защита их при этом сильно пошатнулась, что стало понятно по радужному сиянию, окутавшему контуры тел. А посему оба броска Люссии бумерангами оказались как нельзя более кстати: колонии прожорливых блесток-пастей не смогли добраться до физических сущностей, зато стали нещадно проедать невероятно быстро восстанавливающиеся щиты. Но и тем не давали срастаться еще по две пары молний, запущенные спаренным дуэтом человека и демонессы. В ответ незнакомцы чуть увеличили расстояние между собой, продолжая с такой же интенсивностью атаковать уже вполне нормальными фейерболами, сбросили с себя накидки и стали доставать висящие на спинах не то трубки, не то нечто наподобие ружей фантастического вида. Вот тут как раз и выскочили на ближайшую возвышенность несущиеся во весь опор рыцари. До места схватки им оставалось всего лишь метров пятьдесят, и это сразу решило весь конечный итог идущего сражения.

Незнакомцы поняли, что не справятся с таким количеством нападающих, посему без лишних раздумий развернулись и принялись шагать прямо в марево выстреливающей молниями тучи. Но ведь у Загребного оставался еще один бумеранг, который он точно послал в прореху силового щита левого крайнего противника, а правому попытался просто наподдать максимальным по силе магическим ударом. Попутно и закрепляя на обоих шаманах магическую метку навечно.

Последняя атака показалась вначале весьма опрометчивой. Правостороннего противника оторвало от земли и толкнуло прямо в смерч и в пылающий молниями туман. А вот левосторонний словно окаменел, осознав внутри своей плоти некую потустороннюю силу, сжигающую всю его физическую и магическую энергию. На этот раз бросок бумеранга более чем достиг цели. Затем подраненный сделал через силу еще два шага и ввалился в плотный, непроглядный туман уже в падении.

Все эти пять последних секунд Загребной несся прямо к врагам с максимальной скоростью. Потому что благодаря своим меткам он уже видел, что правосторонний противник хоть и с трудом, медленно, но пытается приблизиться к левостороннему. Ну а для успокоения врагов ничего лучше не придумал, как магическим ударом поменять возраст врагам. При этом, правда, сразу же полностью обессиливался сам окончательно. То есть попытался одного превратить в младенца, а второго в дряхлого старца. Омолаживать того, кто до сих пор двигался, было опасно: процесс из-за смерти второго после воздействия бумеранга мог прекратиться в любой момент, а вот состарить его на двадцать – тридцать, да хоть на десять лет в любом случае окажется неплохим по эффективности ударом.

Кажется, подействовало. Не добравшись до своего подельника буквально метра полтора, а может, и убедившись с такого расстояния, что тот мертвее не бывает, оставшийся в живых незнакомец с приличной после такой трепки скоростью удалился к центру долины. Причем метров через пятьдесят, хоть это считалось и невозможным, вечная магическая метка на его теле перестала определяться по местонахождению. То есть общее, скорее даже примерное направление поиска продолжала указывать, а вот точные координаты не показывала.

Уже переступив по инерции черту безопасности и сделав следом за врагами пару шагов, Семен запоздало осознал, что остался без толики магических сил. Перенастроиться на умение черпать силы из атаки противника, а в данном случае забирать энергию для обороны из впивающихся в тело молний банально не хватало времени. В обычной ситуации на это уходило до минуты, тем более тут даже молнии были совершенно иные. Шаг на торможение, шаг для разворота и пять страшно долгих, жутко неприятных шага под шквалом пытающихся тебя прожарить насквозь электрических разрядов. Спасли так и не использованные в бою защитные талисманы. Ну, может, и без них бы спасся, все-таки не простой человек, но вот ожогов бы и дырок на коже получил предостаточно. А уже от отличной, боевой одежды ничего, кроме обгорелых обрывков, бы точно не осталось.

Отбежал с запасом, вскинул голову наверх, пытаясь и отдышаться и любимую высмотреть. Та с готовностью сделала своего комара видимым и осудительно покачала головой. Дескать: «Куда бежал?! Глупенький ты мой!»

Но вслух ни слова не произнесла, потому что вокруг Загребного уже с грохотом доспехов и со звоном оружия спешивались рыцари примчавшейся на помощь тритии. Крики, команды, оружие наготове и первые вопросы, суть которых сводилась к одному:

– Кто это был и куда они делись?

– Понятия не имею. Мы с ними даже поздороваться не успели, – постепенно приходил в себя иномирец. – Ух! Ребята! Давайте веревки с крюками и немедленно начинайте забрасывать вон в то место. Длина метров десять – двенадцать.

Дальше и объяснять ничего не стоило. Следовало немедленно вытянуть тело павшего противника, тем более что магическая метка хоть и потускнела, показывая, что враг умер окончательно, но продолжала незыблемо оставаться на месте. Как ни странно, но и туча не собиралась отодвигаться, даже когда возле ее края остались всего лишь несколько человек со своим протектором. Словно их там стояла полная полусотня. Вот какая куча странностей.

Зато порадовали те два бумеранга, которые Люссия метнула в шаманов в самом начале сражения. Они вполне дисциплинированно собрались в единое целое и только ждали, чтобы их уложили обратно в чехлы на спинах.

С выемкой тела помучиться пришлось преизрядно. И не по причине плохого зацепа или неправильных забросов, а все из-за рассерженных молний. Они раз за разом, словно паутинки, перебивали прочные и толстые веревки. Рыцари потеряли не менее десятка крюков, прежде чем тело все-таки вытащили на нормальное место. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие того самого непонятного ружья-трубы, которым враги собирались воспользоваться перед своим поспешным отступлением. То ли оружие осталось лежать во вспухающем электричеством тумане, то ли его забрал смывшийся с места схватки подельник погибшего.

Первым делом с трупа сняли капюшон. Подспудно ожидая увидеть знакомое лицо, Загребной был несколько разочарован: вполне себе обычная, типичная для молодого гензырца физиономия. Ну, разве что сильно обезображенная ужасом непонятной смерти.

– Все-таки шаманы, – пришлось констатировать очевидное, хотя сбежавший мог быть кем угодно по определению. Про себя он подумал: «Но радует, что этот типус довольно молодой, не больше тридцати. А значит, мой удар по смене их возраста хотя бы частично мог достичь цели и его сбежавший напарник, вполне возможно, добавил себе двадцать, а то и все тридцать годиков к возрасту. Хм! Мелочь, а уже как прежде не пошустрит!» – тогда как вслух отдал распоряжения: – Ребята, давайте обыщите вон те кровавые куски, что от коней остались, и каждую мелочь соберите, что имеется в радиусе взрыва. Может, нечто ценное отыщется в их багаже.

А сам лично приступил к обыску на теле вытащенного из тучи тела. Хотя понятно, что классификация трупа как

бывшего шамана была чисто условной, убитый имел силенки шабена как минимум шестьдесят восьмого уровня.

Сразу под накидкой-плащом, которая почти сползла с тела и местами оказалась-таки обуглена ударами молний, обнаружились надетые на рубаху крест-накрест две перевязи из диковинно ограненных неровных кружков горного хрусталя. Кружки величиной превышали мужскую ладонь и были составлены по принципу кольчуги. И даже по первому рассмотрению странные раритеты смотрелись как некая универсальная защита. Вполне возможно, что и от молний, в пространстве тучи. Иначе как они там спокойно передвигались, не притягивая к себе страшных по силе разрядов? Если не перевязи его спасали, то следовало признать за ним силы невероятные, сравнимые разве что с мощью легендарных, бессмертных шабенов двухсотого уровня.

Поражала и огранка пластин по периметру: канавки, бороздки, фигурные дырочки под разными углами. Обработать подобным образом горный хрусталь считалось практически невозможным даже с применением высшей магии. Следовательно, шаман, да и второй его подельник пользовались, скорее всего, древнейшими артефактами этого мира. Ну а таинственность и отсутствие даже каких-либо слухов на эту тему представлялись вполне естественными. Другой вопрос: почему эти раритеты оказались на теле какого-то никому не известного гензырца? Ну был бы там верховный хан или личность знаменитая, коих Загребной успел перевидать за последний год почти всех. Так ведь нет: ни знаков отличия не нашли, ни племенных блях, которые носит на груди каждый уважающий себя степняк.

Среди ошметков седельных сумм тоже ничего ценного или наводящего на имя или истинный след второго незнакомца не нашлось.

Клетка с тумблоном перевернулась после взрыва и даже откатилась в сторону, но сам зверек не пострадал, и вскоре уже в установленной подальше от грохота палатке можно было расслышать возбужденный голос Эмиля Зидана:

– Ну у вас и стычка получилась! Зрелищная! Мы прямо все у «Ока» столпились и чуть внутрь не попадали. А как мы орали, когда ты в тучу по инерции заскочил! Словно мог нас услышать.

– Может, и услышал… потому что успел вернуться. Хорошо кричите! – похвалил Семен приятеля. Затем, поделившись последними ощущениями, наблюдениями, перечислением находок и выводами, поинтересовался: – А вы ничего странного, кроме самой зрелищности в схватке, не заметили?

– Можно сказать, что нет. – Но в голосе ученого слышалось некое сомнение, которое он все-таки высказал: – Разве что периферийным зрением, словно в мираже, показалось, что во время атаки незнакомцев к ним в спину тянулись какие-то потоки чуть иной по цвету субстанции. Хотя это вполне могли быть тени после ваших молний, подсвеченные внутренней энергетической насыщенностью тучи.

Загребной расстроенно вздохнул:

– Все-таки какие-то адепты! Или «избранные» долины, а то и самого Сапфирного Сияния. Мало того что они под молниями расхаживают, как по собственной квартире, так их еще туча своими силами подпитывает. Уж больно нереально огромными мне их фейерболы сразу показались. Да и впоследствии они своей силой заметно бравировали, отступили только после появления рыцарей.

– А ружье? Или что там у этих шаманов имелось?

– Вот сейчас и думаю, как внутрь войти и ту штуковину отыскать.

– Попробуешь перевязи на себя надеть?

– Да, наверное, попробую. Хотя слишком они равнодушно ко всем моим магическим действиям относятся, словно пустые. Ну и Люссию мне надо срочно отправлять на ту сторону плоскогорья, маусты туг – словно оголодавшие стаи шакалов. Чрезвычайно активны, раза в два, чем обычно.

– Активны? – задумался ученый, тоже много времени уделивший уничтожению энергетических пиявок в окружающей цитадель местности. – Подобная интенсивность за ними наблюдается во время рождения в вертуге.

– Но тут ни одного гнезда нет.

– Но ведь откуда-то они берутся! Тем более ты говоришь о водоворотах и течениях. Значит, имеется то ли громадная вертуга, то ли тамошние маусты производятся искусственным способом. Помнишь, я тебе выдвигал теорию такого производства, когда мы обсуждали странности Сапфирного королевства? Идея ведь в самом деле легко подтверждаема на практике, и, так сказать, магическую вертугу я тебе сотворю за парочку дней.

– И верю тебе, и помню твои теории, – согласился землянин. – Но еще раз повторяю: здесь ничего нет. Да и за опасную черту в тучу ни один мауст не залетает, следовательно, там сразу выжигается напрочь все.

– «Здесь»? А «там»? Если по периметру пройтись? Дальше своего носа посмотреть лень?

– Конечно, гляну. Но вначале мне то странное ружьишко жутко достать хочется. А мерзкая туча обычных «отступлений» не делает. Вот жду полного восстановления энергии и тогда пойду напролом.

– Может, – с отеческой заботой советовал Зидан, – вначале повозку до конца соберете и на тот край плоскогорья забросите?

– Опасаюсь, что тот живчик может вернуться и штуковину уволочь, а так моя защита как-нибудь пяток минут поиска выдержит. Да и рыцарей рассредоточу дальше по сторонам. Оставляю возле тумблона дежурного. Если заметишь нечто странное, кричи ему, а он уже мне сообщит.

– Понял. Удачи!

Приблизившись к туче, Семен попытался отправить демонессу в главный лагерь, хотя заранее предвидел ее ответ:

– У меня еще в запасе есть полчаса. И в любом случае все это время пользы от меня будет больше именно здесь.

В самом деле, сражайся Загребной сам, при всей его «великости и силище» в сражении с шаманами он потерпел бы поражение. Возможно.

Спорить он не стал. Зато спешно, при помощи рыцарей и кожаных ремней, стал сооружать из четырех больших железных копий и десятка деревянных держателей для алебард этакий каркас для отвода в землю бьющих с неба молний. Еще и на нижние концы импровизированных пятиметровых громоотводов накрепко заклинили стальные цепи с моргенштернами, рыцарскими булавами со стальной ручкой. Получилось несколько излишне тяжеловатое, но вполне себе передвигаемое устройство. Человек становился вовнутрь и, приподнимая, резким рывком передвигал конструкцию на полшага вперед. Молнии со всей дури били в копья, проносясь в почву, тогда как сам носитель, тем более такой шабен, как Загребной, легко избегал ударов по собственному телу и даже без больших усилий отталкивал магией роящиеся вокруг него шаровые молнии.

Мало того, он все-таки надел прямо поверх общей одежды обе трофейные перевязи из пластинок горного хрусталя таким же образом крест-накрест, как носил гензырский шаман. Хотя впоследствии выяснилось, что сие действо никакой пользы не приносило, перевязи, видимо, нуждались в какой-то определенной магической настройке.

Первые два, а то и три метра в глубь тучи иномирцу помогли продвинуться одним рывком шабены из числа рыцарей. После чего им пришлось спешно ретироваться наружу: долина словно взбесилась, набросившись на не слишком-то и прочную конструкцию.

Но свою задачу она выполнила. Все молнии проскальзывали в почву, не причиняя вреда исследователю. И он медленно, но уверенно двинулся дальше. Пройдя нужное расстояние, обследовал почерневшую, влажную почву, собрал все утерянные крюки и обрывки веревок, отыскал даже несколько клочков обугленного плаща шамана и даже с довольным видом засунул себе за пазуху собравшийся в единое целое бумеранг, умертвивший шамана. А вот такого желанного и таинственного артефакта, как странное оружие, не отыскал. Его, как говорится, и след простыл. Видимо, все-таки подельник возвращался только по этой причине. И от осознания, что, возможно, ускользнул самый важный трофей, Семен жутко разозлился. А может, и переизбыток бодрящего озона сказался. Вместо того чтобы благоразумно возвращаться, он решил продвинуться в глубь тучи еще на десяток метров.

Тем более что у него неожиданно появилось неуверенное ощущение своей вечной межи, повешенной на беглеца. Тот не рядом ошивался, а вроде как метрах в ста впереди, может, и в ста пятидесяти. Точней определить казалось невозможным. Риск имелся, и немалый, но вроде оговоренного времени для возвращения оставалось минут десять, а этого хватало для рывка вперед и возвращения назад. Только при его возвращении Люссия обещала сразу отправиться в главный лагерь.

В глубь тучи продвинулся довольно резко: две минуты – двадцать метров. И оказался вознагражден видом с трехметрового расстояния Столба Свияти. Впечатления от краткого осмотра совсем не совпадали с теми редкими описаниями этих недоступных людям и демонам артефактов. Ученые, редкие свидетели, историки как только не описывали колоннообразные постройки Святой долины, но все они оказались далеки от истины. Ни золота с серебром, ни горного хрусталя или блоков драгоценных камней при возведении Столба неизвестные строители не примерили. Вместо этих желанных для каждого искателя сокровищ материалов землянину представилось нечто в виде древнего, частями искрошенного и осыпавшегося неровностями бетонного покрытия. Колонна диаметром метров в пять уходила вверх и там терялась на высоте метров в восемь. Дальше рассмотреть в багровом, искрящемся тумане даже с помощью немалых умений шабена не получалось. Ни окон, ни дверей со стороны наблюдателя не виделось. Только странно поблескивали оголившиеся куски внутренней арматуры. Кажется, она состояла из нержавеющей стали, потому что в такой насыщенной электричеством атмосфере любое обычное железо превратилось бы в ржавую труху за год.

Минута на беглый осмотр, и мозг Загребного принимает решение обойти Столб сбоку и осмотреть его с другой стороны. Взгляд на руки, рывок, передвижение конструкции в нужном направлении и… Какая-то нереальная по силе и по яркости молния разорвалась над головой! Пришлось даже взглянуть на вершину того копья, которое послужило громоотводом. И… руки так и не сделали следующий рывок: половина наконечника копья словно испарилась, а само место среза было накалено добела и сыпало искорками.

«Лихо! Никак здесь и молнии-монстры бывают? – подумал Семен и чуть не ослеп от второй молнии, которая укоротила копье еще на пять сантиметров. – Э-э! Я так не договаривался!»

Он резко развернулся в центре рамки и с максимальной интенсивностью стал двигаться из тучи наружу. Через три своих «шага» и пять очередных нереальных вспышек за спиной Загребной оглянулся и увидел, что у несчастного копья уже не хватает целого метра. При следующем рывке вполне логично подставил под гигантский разряд иной громоотвод. Но с того первым же ударом оторвало не пять сантиметров, а все пятнадцать. То ли мощность молний резко увеличилась, то ли точность попадания стала на порядок выше. В голове инопланетянина мелькнула мысль бросить несуразную конструкцию и с максимальным ускорением, задействовав по максимуму магическую защиту, просто проскочить оставшиеся тридцать метров в спринтерском рывке. Но очередная молния со стороны Столба Свияти укоротила копье в тылу сразу на метр! Кто-то слишком уж могучий поставил перед собой задачу истребить зарвавшегося, посягнувшего без разрешения на святое человечишку.

Так что следовало использовать каркас из тяжеленных рыцарских копий до самого последнего шанса. Рывок вперед, с очередной прокруткой защитной конструкции. Удар! Вспышка! Сшибающий с ног грохот! Очередной рывок и шаг. Взгляд начинает замечать, что, несмотря на мокрую взвесь и туман, деревянный внутренний каркас начинает резко тлеть, использованные для связок ремни, магически обработанные против гнили да горения, опасно дымиться, а тяжеленные моргенштерны, мешающие движению, странно раскаляться багровым светом.

На отметке нахождения смерти вражеского шамана одно из копий сократилось до двух метров в длину. Но зато остальные, при всем умении высчитывать расстояния, вполне позволяли сравнительно безопасно проскочить опасную зону.

Но на полпути случилась неприятность: одна из булав на цепи прочно заклинилась в выемке между двумя камнями. Ни устранять помеху, ни искать выход из положения времени не было. Прикрыв себя всеми возможными щитами и подбросив раму с громоотводами как можно выше с угла перед собой, Семен нырнул под ней, а далее, словно с низкого старта, с ревом бросился к манящему дневным светом пятну.

Кажется, рыцари тоже не бездействовали и проявили разум ну к) инициативу. Ожидая командира, они использовали еще несколько цельно-железных копий, составив их попарно клиньями, уперев в землю и приготовившись резко наклонить в тучу. Рядом с таким громоотводом, рыча уже не от азарта, а от боли, и проскочил землянин, вываливаясь в безопасную зону и корчась от полученных все-таки ожогов. Как-никак две огромные молнии умудрились достать до его тела, никакая защита не помогла. Сравнительно достали, конечно, ведь иного шабена с меньшими силами изжарило бы как шашлык в раскаленной духовке.

Вывалился. С минуту покатался по земле, стараясь подставиться телом под льющуюся из нескольких фляг воду. Затем, кряхтя, уселся на грунте. Посмотрел на небо и сердито поинтересовался:

– Ты еще здесь? Не забудь сразу отправить сюда двух гранколо с бойцами!

Трияса безмолвно понеслась на комаре в сторону основного лагеря, но тот взгляд, которым она одарила Загребного, обещал очень много неприятных минут при следующем разговоре наедине. Даже рыцари это поняли, потому что сочувственно вздохнули, перед тем как приступить к расспросам:

– Ваше сиятельство, может, мази наложить на ожоги?

– И чего там в той туче творится?

Семен мотнул головой и содрогнулся всем телом, словно от омерзения:

– Ничего там нет хорошего, клянусь светлыми демонами. А вот от мази не откажусь.

Можно было и магией ожоги залечить, но зачем? Коль созданные на лучших травах мази да настоянные с концентраторами магической силы помогали не хуже! Да и собственную силу при лечении расходовать не приходилось. Чуть ли не с ненавистью оглядываясь на тучу, приблизился к палатке, где ему помогли и мазью как следует измазаться, и одежду сменить. После чего вновь состоялся разговор с главой группы наблюдателей Эмилем Зиданом.