Текст книги "Призрачная погоня"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава двенадцатая
Нет фурии опаснее на свете…

Уже неделю полевой лагерь экспедиции базировался в сотне метров от Сияющего Кургана-2, на маленькой лужайке в центре небольшого, но жутко одичавшего парка. И вроде крайне малое расстояние, даже смешное (что такое сто метров?), но пройдена оказалась с огромным трудом и жертвами только половина этого мизерного расстояния. И сложности заключались не в том, что периметр СК-2 представлял собой странный, ниже общего уровня грунта лабиринт, а в том, что лабиринт изначально показался учёным, Трёхщитным, артефакторщикам и прочим специалистам непреодолимым. Настолько коварными, непредсказуемыми, напичканными смертельными ловушками и западнями оказались эти мизерные метры.

А пройти поверху лабиринта, как выяснилось, вообще невозможно. Казалось бы, чего проще? Клади поверх лабиринта доски да и топай по ним, как на параде. В крайнем случае и без досок можно было обойтись: где шагай, со стенки на стенку, где просто, не напрягаясь, перепрыгивай. Но, увы, тогда включалась магическая защита самого Кургана. Из его купола высовывались тупые рыла каких-то пушек, и голубые лучи уничтожали все живое или сжигали неживое. Помощники императрицы называли такую магию странным словом «шёйпер». Тогда как сама Мария Ивлаева-Герчери не сомневалась в природе лучей: настоящий боевой лазер. Или, если ссылаться на художественную литературу Земли, гиперболоид инженера Гарина. Только вот гиперболоид взрывал и уничтожал всё подряд, а здешние шёйперы отличались удивительной избирательностью: доски и всё постороннее сжигали, а вот саму структуру лабиринта даже царапинками или окалинами не повреждали. Хотя та смотрелась относительно хрупкой и разрушалась (пусть и с тройными усилиями) обычными кузнечными молотами.

Ну и самое обидное, что на этих пятидесяти метрах уже погибли сразу четыре члена экспедиции. Вся Южная улица, вьющаяся более пятнадцати километров, забрала только двоих соратников императрицы. А тут уже вдвое больше! Что вводило не просто в досаду, а вгоняло в бешенство. Приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не плюнуть в сторону второй святыни (возможно, что и первой, учитывая уникальный пояс обороны) данного мира и отбыть с экспедицией восвояси. Потому что не стоила прокладываемая дорога таких жертв, не оправдывала себя в экономическом плане.

Другой вопрос, что моральное, духовное и политическое значение проникновения в конгломерат чудес и перекрёсток иных миров не поддавалось каким-либо пониманиям выгоды или сиюминутной целесообразности. Все сопровождающие были готовы лечь костьми, но таки войти в Сияющий Курган, таки заглянуть в его внутренности, таки прикоснуться к его манящим тайнам. Причём о перекрёстке миров твёрдо знала лишь сама Мария, остальным хватало и того, что было устно поведано им о Сияющем Кургане в Рушатроне, столице Моррейди. Тем более что лысые тайланцы, обладатели Щитов, знали о всемирном чуде номер один на удивление много. Словно сами не раз и не два там побывали. Ссылались они при этом на имеющиеся у них в княжестве древние книги с картинками и на многочисленные легенды, подробно описывающие внутренности уникального здания, построенного неизвестными богами.

Спешила очень по многим причинам и землянка. Возглавить государство, а потом бросить его в тяжелейший момент становления, уйдя с экспедицией, – нонсенс. Следовало возвращаться в отвоёванную столицу Лордин ещё вчера. Или как можно скорее официально переносить столицу именно сюда, в древний город с СК-2, которому ещё никто не придумал названия. Так что она рвалась вперёд с ещё большей настойчивостью, чем остальные. Рисковала больше всех и уже два раза оказалась на волосок от гибели.

А остальные соратники и сопровождающие не просто прикрывали молодую и торопливую императрицу, а сами рвались вперёд как оглашенные. Вот потому и допускали досадные промахи да совершали грубые ошибки. Вот потому и срывались на шаг вперёд там, где следовало медленно отползти назад или хотя бы в сторону. Вот потому и погибли ещё два тайланца, один эйтран и один белый кречи. Последний решил не просто пролететь над лабиринтом, а сделать это на максимальной высоте, а уже потом спикировать с неба прямо в виднеющиеся главные ворота. И он почти достиг успеха в этом рисковом деле, всего пары метров не долетел до ворот. Вот только с высоты в двести метров он падал уже вниз обугленной тушкой. Шёйпер его расстрелял ещё издали, и теперь обугленная тушка представителя союзников лежала перед воротами немым укором всем живым участникам экспедиции.

Так что нынешним утром Ивлаева в ту сторону старалась даже не смотреть. Иначе её переполняли раздражение с досадой, и она могла либо сорваться на подчинённых, либо сама допустить ошибку в процессе предстоящего действа. Угрюмо сидела во время завтрака спиной к СК-2, выслушивая от нескольких учёных доклад, замешанный на спорах и рассуждениях, о наблюдениях сегодняшней ночью.

Но не столько выслушивала, как больше косилась с раздражением на соседний стол, где завтракали несколько человек из её ближайшего окружения. Там сидела ещё одна причина для странного неудовлетворения и неосознанного недовольства. А именно молодой красавец Вирник, титулованный аристократ из числа эйтранов, отличный воин, великолепный, талантливый учёный по магии, которому все прочили великое будущее. Ну и ко всему прочему баресс (по земной классификации – маркиз) Вирник Глот являлся представителем одной из королевских династий погибшего мира и таким образом сразу попал в свиту дочери богини и новой императрицы новоиспечённой империи. В последние дни вообще зарекомендовал себя самым положительным образом со всех сторон. А уж как он пялился на прекрасную Марию, как мило краснел во время общения с ней и вздрагивал всем телом только от одного её взгляда – это стоило определённого отличия. Каждой женщине приятно такое поклонение и восторги в свой адрес, так что императрица не оказалась исключением из этого списка. Да и молодое, здоровое тело, желающее чувственной, сексуальной разрядки, начисто отшибало какие-либо сомнения по данному вопросу.

Вот Ивлаева вчера вечером и обозначила нового фаворита. Вначале просто с ним прогулялась по периметру кое-как расчищенного парка, а потом приказала незаметно пройти к ней в шатёр, когда стемнеет. Несколько часов бурного, полного страсти секса принесли физическое удовольствие, расслабили даже интеллектуально, но вот духовно по необъяснимым причинам сделали только хуже. И почему так происходило, Мария никак не могла понять. И уж тем более разобраться в собственных капризах никак не получалось. За время пребывания в этом мире она уже четвёртого мужчину подпускала к себе, занимаясь с ними постельными утехами разное по продолжительности время. И подбирала вроде тщательно, учитывая не только красоту и физические качества, а вот никто так толком в душу и не запал. Чего-то не хватало. Хотелось чего-то совершенно иного. А там и жалость появлялась об утраченном напрасно времени, жуткое разочарование, раздражительность, ощущение неправильности происходящего и гнетущее, болезненное разочарование.

Конечно, показывать кому-то своё внутреннее состояние Мария не осмелилась бы и под страхом смерти. Только пожаловалась пару раз двойняшкам Вере и Катерине. Но ничего путного от них в утешение так и не добилась. Только и осмелилась двойняшка вякнуть с насмешкой:

– Нет фурии опаснее на свете… – пробормотала со вздохом старшенькая Вера.

– …чем девушка на чувственной диете! – в тон ей закончила младшая Катя.

Дельных советов от принцесс не последовало, как и объяснений или аналогичных признаний. И всё по одной банальной причине: что самой императрице, что парочке её дражайших подруг некогда было заниматься подобными вопросами. Не до самокопания, когда новое государство трещит по швам, доверившийся тебе народ ждёт мудрых решений, а присоединившиеся союзники уже сегодня требуют великих побед и грандиозных свершений. Поэтому приходилось самой идти на редкие любовные эксперименты и верить, что когда-нибудь выбор окажется правильным, любимый человек отыщется, и возникающее неудовлетворение канет в небытие, словно плохой сон.

Верить, ждать, искать, но… всё больше и больше разочаровываться. И порой под утро, когда никто этого не видит, плакать в подушку.

А на людях всеми силами сдерживать в себе, прятать рвущиеся наружу раздражение и неудовлетворённость. Что становилось всё сложнее и сложнее. Даже сейчас, задумавшись во время завтрака и перестав реагировать на ведущийся доклад, императрица этим слегка обидела учёных. А потом ещё и грубо вскинулась на примчавшегося с окраины города посыльного:

– Ну и чего ты так лошадь гонишь?! Загонишь ведь бедное животное!

Молодой парнишка покраснел, растерялся от такого окрика, так что не сразу и доложил, как положено:

– Там, это… семафором передали от границы: «Людоеды наносят одновременный удар с востока и с юга, стараясь взять Лордин в кольцо. Положение весьма сложное. Требуются все военные и духовные силы для обороны наших позиций». И подпись: «Принцесса Вера Ивлаева-Герчери».

Выслушав это, Мария от новой вспышки досады и беспокойства хлопнула ладошкой по столу, а потом и на ноги вскочила. Настолько ей хотелось куда-то умчаться и кого-нибудь пристукнуть. Потому что прекрасно поняла всю суть доставленной депеши. Военные силы было кому собрать и правильно использовать. А вот под «духовными» силами имелось в виду личное присутствие императрицы в проблемном, особо критическом месте. Уже не раз было подмечено, что только её появление в войсках приводит к удвоению сил воинов, к резкому снижению безвозвратных потерь, а также к перелому итогов сражения в свою пользу. Да и у врагов немедленно пропадал боевой задор, они начинали совершать грубейшие ошибки и впадали в панику, как только проносился клич в воинских рядах противника: «Дочь богини Герчери с нами! Мы победим!»

Сложно было объяснить причину таких кардинальных изменений, но последние существовали, и сбрасывать подобное со счетов только что родившееся государство не имело права. Скорее всего эйтранов невероятно вдохновляло появление Марии, они верили в свою спасительницу, и они настолько вдохновлялись от осознания рядом её присутствия, что громили пятикратно превосходящего их по численности противника. Глядя на них, и тайланцы превращались в бессмертных берсерков. И даже белые кречи, обычно осторожные, если не сказать пугливые, начинали творить чудеса воинского искусства, показывать перлы стратегического мышления и блистать чередой тактических талантов.

Имелось также предположение иного, противоположного толка. И в нём утверждалось, что Мария, как обитательница иного мира (или как дочь богини Герчери), имеющая некую особенную ауру, на своих подданных влияет положительно, а зроаков и кречей обессиливает. Потому что те по подтверждённым историей примерам возле центра своей империи Гадуни становились практически непобедимыми. И пусть Лордин не в самом центре находился, а чуточку северо-западнее, всё равно ни разу к нему даже не могли прежде приблизиться карающие клинья человеческого рыцарства. А во время прямого участия в атаке императрицы и Лордин с ходу взяли, и самые яростные, даже отчаянные атаки зроаков легко отбили. Это ли не показатель определённой богоизбранности?

Как следствие, Апаша Грозовая, Юлиан Некрут или любая из принцесс в критических ситуациях срочно звали старшую из Ивлаевых. Хотя и старались отправлять подобные депеши как можно реже и только в самом крайнем случае. Но уж после такого призыва следовало бросать всё и мчаться в проблемное место.

И как тут было молодой императрице не расстраиваться? В такой момент покинуть ареал напряжённого прорыва экспедиции? Ведь определённая толика морального, положительного воздействия высшей правительницы, её личная удачливость и возрастающая харизма сказывались и здесь. Пусть неделя ещё ушла бы на преодоление оставшегося куска лабиринта, зато потом эта задержка окупилась бы троекратно. Сама новость о перенесении столицы в древний город позволит более грамотно организовать всю линию обороны, выровнять, так сказать, линию фронта и укрепить общеполитическое значение Герчери на политической карте мира. А сделать это раньше, допустим, ещё вчера, было нельзя по одной причине: не было уверенности, что Сияющий Курган-2 является полной копией своего аналога в Рушатроне. Вдруг там внутри ничего нет? Или есть, но нечто совершенно для человечества опасное? Неприемлемое? Вот потому и не собирались пока даже заикаться о древнем городе, как о будущей жемчужине империи Герчери.

Но как бы ни хотелось остаться в древнем городе, как ни хотелось бы первой вступить под крышу Сияющего Кургана-2, Мария приказала своим приближённым срочно собираться, седлать коней и быть готовыми к выезду уже через десять минут. А сама созвала вокруг себя научный и магический цвет экспедиции и кратко дала последние наставления. Да и сводились-то они всего лишь в одно предложение:

– За каждого раненого спрошу с максимальной строгостью и не погнушаюсь наказать вверенной мне властью! – И когда проникшиеся эйтраны, тайланцы и белые кречи согласно закивали, добавила, глядя уже только на троицу так называемых академиков, самых именитых, самых сильных представителей магической элиты: – Пусть на две, пусть на три недели вы потеряете больше, но чтобы ни единого трупа! Иначе до конца жизни будете мыть пробирки или отскребать с полов результаты магических экспериментов своих более рассудительных и осторожных коллег. Ну и я, как только справлюсь с основными делами, постараюсь незамедлительно сюда вернуться! До скорого!

Вскоре отряд из тридцати всадников, возглавляемый летящей впереди сердитой, кипящей гневом императрицей, скрылся за первым поворотом улицы-проспекта Южная. А оставшиеся академики сочувственно переглянулись и стали рассуждать вслух:

– Придётся утроить осторожность, – заметил белый кречи. – Уж больно пробирки мыть не хочется…

– Хотя и обидно, – кривился тайланец, – что, назначив нас руководителями экспедиции, её императорское величество настолько ограничило нашу разумную инициативу…

– Ну не настолько нашу, – уточнил эйтран. – Как с нашей помощью – неуместную инициативу наших молодых, импульсивных коллег и учеников. И если потеряем хоть кого-то, именно нам вздыхать и каяться придётся до конца жизни. Дочь богини слов на ветер не бросает.

На что лысый Трёхщитный из княжества Тайланов злорадно усмехнулся:

– Это больше всего меня и радует. Сразу появляется уверенность, что от зроаков, прущих на остриях клиньев главной атаки, скоро останется только кровавое месиво. А сама императрица максимум через две недели уже и обратно вернётся. Вряд ли она отдаст кому-то право сделать первый шаг под сень Сияющего Кургана. Да и самому городу только она будет иметь право дать официальное имя. Как бы он раньше ни назывался…

И все трое, а за ними и стоящие рядом остальные члены экспедиции повернулись в сторону массивного здания, выпирающего этаким инородным холмом из земли. И у каждого мысль-раздумье всё-таки промелькнула в сознании:

«А как бы я назвал этот древний город?..»

Глава тринадцатая
Вынужденный привал

Наша эпопея непосредственно перехода началась с моего личного, разведывательного визита в Дикий. Опасаясь очередной засады, ловушки или пакости со стороны Грибника, я не мог рисковать и сразу переться на башню тяжело гружённым вещами. И уж тем более не мог рисковать родителями с дедом. Иван и Фёдор пройдут везде, хотя и не факт, что они высоты не побоятся. А вот с родными, и в особенности с дедом Назаром, мной предвиделись определённые сложности.

Так что помимо разведки следовало провести подготовительную работу на башне, те же верёвки, к примеру, закрепить и петли страховочные приготовить. Тщательно высмотреть изменения как на самой башне, так и вокруг неё. И уж тем более внимательно осмотреть выступ перехода на другой стороне площадки. А то как бы нас потом не выбросило бог невесть где в мире Трёх Щитов или вообще в ином мире. Не удивлюсь, если такие, как Грибник, могут ещё и значки менять.

Перед тем как уйти с Земли, разместил моих невольных попутчиков под разлапистой елью в десяти метрах от «своего» дерева, с противоположной от входа стороны. Ну и дал должные установки. Инструкция сводилась к следующему: ждать полчаса. Если не вернусь за это время (ведь чего только не случается!), идти в сторону скалистой гряды и уже вдоль неё – в соседнюю, ближайшую к нам деревню. Пусть туда километров двенадцать, но в сопровождении Второго доберутся без особого труда. Оттуда всяко появится возможность как-то выбраться в город и там попытаться скрыться. Иван обещал, что справится с этим вопросом. Серпансу наказал защищать всех, но в приоритетном порядке исполнять приказы Павла Сергеевича. Затем по старшинству поставил мать, отчего дед Назар несколько обиженно хмыкнул. Пока меня не будет, Второй вдобавок должен был вернуться в Лаповку и зачистить все наши следы от самого дома. Попутно по возможности избавиться от овчарки.

Сам уходил весьма оригинально для наблюдающих. Вначале, двигаясь задом, обошёл нужный ствол раз десять, затем снял мешающую мне одежду, подхватил приготовленный к немедленной стрельбе автомат и, опять пятясь, дал последнюю пару шажков. А где надо, шагнул вперёд с правой ноги.

И мгновенно, ещё не осмотревшись толком и не приставив левую ногу к правой, пожалел о своём явном упущении. Причём эта мелочь могла стоить мне жизни: толстый слой снега, налипший мне на подошву ботинок, коснувшись разогретого светилом каменного выступа, моментально стал таять. При подобном таянии повышается скольжение. И если бы мой шаг не оказался идеально выверен и правильно соразмерен, я бы обязательно поскользнулся и грохнулся вниз. А так лишь минимально скользнула правая нога, всё тело изогнулось, пытаясь восстановить чуть нарушившееся равновесие, да и тяжёлый автомат помог восстановить баланс.

Но всё равно тело от осознания крайней опасности покрылось холодным потом. И когда дошагал непосредственно до площадки, первым делом вытер мокрый лоб и выгоревшие брови, настолько с меня потекло. Затем быстренько собрался с духом и заставил себя заняться делом. Тщательный осмотр площадки сразу отыскал одно, пожалуй, единственное отличие: небольшой лист бумаги, прочно приклеенный с внутренней стороны одного из зубцов.

«Ладно, прочту позже! – скомандовал сам себе. – Не стреляет ведь и не клюётся! Что там от птички осталось?»

Как ни странно, сторож породы гелиарна с идентификационным номером УГПС-251-ХП так и лежал на прежнем месте. Никто его не съел, не сгноил и не утащил в норку. Только положение тела совершенно отличалось от прежнего. Теперь пернатый сторож лежал красиво на спине, с задранными кверху когтистыми лапами, хвостом по направлению к башне. И оба расправленных аккуратно крыла раскинулись в стороны. Блестящей бляхи на груди больше не просматривалось.

«М-да! И здесь, и внизу, кто-то побывал! – пришлось констатировать очевидное. – Бляху забрал… А что птичка не сгнила, так и наш деревенский Яшка-дурачок много лет пролежал и только высох. Зато записка – не иначе как сенсация. Неужели мне?.. Или это Грибники так между собой связь держат?..»

Оказалось, что мне. Причём со страшными угрозами. И звучали они так:

«Жахный клибис, убойный на всю голову! Я тебя, урода, в порошок сотру! Все зубы выбью! И за убитую гелиарну сдеру с тебя десятикратную виру! Как ты вообще посмел отравить невинное существо, оставленное для тебя с посланием?! Только за это тебя следует сварить в котле с псиальтаном, а потом несколько лет заставить летать в мире Ветров. И не надейся, что тебе удастся от меня спрятаться, мерзкий недоросток!»

И внизу довольно разборчивая, каллиграфически выверенная подпись:

«Баккартри Петроний».

Именно последнее слово в угрозе меня склоняло к мысли, что речь идёт обо мне. А как Грибник выяснил мои прежние параметры? Да очень просто: походил по Сияющему Кургану, поспрашивал хранителей о всяких разных типах, появлявшихся в последнее время. С его талантами психо– и гипновнушения да особым отношением с уникальным храмом-перекрёстком между мирами он наверняка стоит на высшей ступени в иерархии ходоков между мирами. И смолчать ему в ответ никто не смог. Наверняка рассказали об ущербном физически инвалиде, который и вёл себя неестественно, и обряд гипны прошёл со странными отклонениями, и хранителем быть отказался, после того как Лобный камень его выделил из посетителей.

Вот Петроний меня и вычислил. А потом и гадость устроил, провернув камень с переходом в мир Трёх Щитов. Хорошо хоть девчонки успели проскочить, а впоследствии не сильно засветиться перед хранителями Кургана.

«Кстати! Надо безотложно проверить значки! – спохватился я. – А то как-то совсем не хочется ввалиться в неизвестный, а то и смертельно опасный мир».

Вначале просмотрел со стороны зубцов. Потом, для полной гарантии, и на оба выступа улёгся, рассматривая каждую мелочь и сличая с картинками в моей фотографической памяти художника. Благодаря обряду гипны подобный процесс не напрягал, а даже доставлял некое удовольствие. Ну и конечные итоги моего тщательного осмотра гласили: выступ, ведущий на Землю, остался без каких-либо изменений. А вот ведущий во внутренности Сияющего Кургана таки оставался перевёрнутым. То есть точно в том положении, из которого мы с Леонидом Найдёновым попали на таинственный остров в верховьях Лияны. И хорошо так «попали», сразу в полымя войны между царством Трилистье и людоедами из Гадуни.

Теперь-то я много знал о значках и контрфорсах и прекрасно разбирался, что и куда ведёт. Тот уступ, который вёл на Землю, имел с левой стороны значок моего мира, а с другой – молнию наискосок. Причём оба рисунка не были обведены кружком, а значит, чёткого места для возвращения с той стороны нет. Молния скорее всего приведёт на виллу Казимира под Черкассами. Стилизованный Чебурашка – к дереву в лесу возле Лаповки. Но если раньше я был уверен, что обратной дороги при таких знаках нет, сейчас удостоверился в обратном: со стороны «нашего» дерева-то есть! Надо просто знать, как шагнуть и куда, и вся недолга. А вот этот момент доступен, скорее всего, только Грибникам. Что есть чудо, но весьма для меня печальное…

Осмотр второго уступа подтвердил иное предположение: этот ушлый и злой Баккартри Петроний всё-таки умеет менять значки и контрфорсы местами! Потому что три щита теперь виднелись с правого края, а полукруг с тремя секциями – слева. Мы в последний раз с Леонидом очень спешили, не присмотрелись и шагнули, будучи уверены, что окажемся в Рушатроне. Счастье ещё, что с сорокасекундным интервалом двигались. Сделай мы его больше, допустим, минуту, как в Пантеоне у Борнавских долин, нас бы разбросало в разные места. И мы бы наверняка оказавшись порознь, погибли.

Вот они, гримасы и тонкости переходов! И вот она, хитросделанность главных «проходимцев» – Грибников. Спрашивается, тебе что, кто-то мешает, если тоже пройдёт? От тебя убудет? Или у тебя головные боли начнутся из-за приступов жадности и зависти?

Всё это я обдумал и осмотрел сравнительно быстро. Как и верёвки приготовил, закрепив их накрепко на каменных зубьях. Судя по наручным часам, уложился в четверть часа. После чего вернулся на Землю, сразу приглядываясь в усилившемся снегопаде к группе будущих переселенцев:

– Эй! Как там у вас? Давайте все сюда! С вещами!

Затем постелил кусок брезента под ноги, предварительно сбив снег о ствол. И приступил уже к основным инструкциям. Какой величины следует сделать шаг с правой ноги, как приставить к нему левую ногу и поднять правую руку. При этом глаза желательно не открывать, ибо небольшая высота под ногами. Как уже двумя руками затем ухватиться за накинутую петлю и осторожно, следуя моим подсказкам, двигаться дальше.

– Обязательно сбивайте снег, потому что можно поскользнуться. «Там» – около плюс тридцати, яркое летнее утро. А теперь смотрите, вникайте и привыкайте!

После чего принялся быстро мотаться туда-сюда, перенося на площадку башни все наши вещи, оружие, боеприпасы, батины детальки и прочее добро, которого, как я уже упоминал, набралось предостаточно.

Когда закончил переноску вещей, услышал первое восхищённое откровение отца:

– Когда ты сам пропал и появился – ладно, мы не особо заметили. Но сейчас, с вещами!.. Это нечто, я тебе признаюсь!

– Ага! Копперфилд нервно курит в сторонке! – поддакнул в восхищении Иван.

– А я всё это так себе и представлял! – вдруг с гордостью заявил Фёдор. На это с недоверием хмыкнул дед, выглядевший в компании наиболее уравновешенным и ничему не удивляющимся:

– Ладно вам лясы точить! Кто первым, внучок, пойдёт?

– Если хочешь, можешь попробовать, – разрешил я. – Только строго-настрого повторяю: никакой самодеятельности или лишних, неуместных движений! Только по инструкции! Только по моим командам!

Дед Назар истово кивал, настроенный решительно и по-боевому. Это и мне придало уверенности: если старик пройдёт, то и с матерью проблем не будет. Ну а батя мой никогда высоты не боялся.

Так и получилось. Мама, конечно, дрожала как осиновый листок, когда я её встретил на уступе и аккуратно завёл на площадку, да и потом побледнела, когда к высоте присмотрелась, но о подобных переживаниях и вспоминать не стоило. С кашеваром и старшим лейтенантом вообще никаких проблем. Разве что Фёдор вдруг сорвался слегка с катушек, рассмотрев чужой мир и начав прыгать как оглашенный. Да и потом он как только с зубцов не свисал, пытаясь все подробности рассмотреть, что впору было и сорваться. Кстати, идущий последним Иван Круглов напомнил мне об иной существующей сложности:

– Твой невидимый робот собаку в деревне так и не оставил.

Пришлось этим вопросом самому заниматься, вернувшись на Землю в последний раз. Но на мой вопрос серпанс через чип ответил совершенно неожиданно:

«Иггельд, ты ведь сказал «по возможности», не настаивая конкретным приказом. Поэтому мне не удалось напугать собаку до крайней степени, она попросту мне не поверила. Принимает за друга и даже удары считает какой-то игрой. Мало того, у неё ожидается потомство, примерно через пятьдесят дней».

Ого! Ничего себе инициатива квазиживого существа! Это он что, друга себе завёл? Отыскал лазейку и недоговорённость в моих распоряжениях? Хм! Не иначе. Как может собака не поверить иномирскому созданию, если оно медведя преспокойно запугивает до крайности, а потом и уничтожает? Следы-то Второй все убрал, сделав неопознаваемыми, а вот собака сидела рядом с ним и этак умильно поскуливала, глядя на меня. Явно понимает, кто тут главный и от кого зависит кардинальное решение вопроса.

Честно говоря, собак я в последнее время не люблю, как и котов. Брезгую я ими почему-то, в общем. Хотя в детстве, как и все дети, очень любил с соседскими щенками возиться да с котятами поиграться. Наверное, привязанность к животным мне отбили те их владельцы, которые спят со своими братьями меньшими, целуются и, сюсюкая, разрешают ходить по обеденному столу. Однако Блачи своим умом и сообразительностью мне импонировала.

Сомнения только имелись, как животное переживёт переход между мирами? Тем более беременная? И ещё сможем ли мы перенести овчарку в мир Трёх Щитов? Это сейчас я туда-сюда мотаюсь, а во втором переходе нам дорога светит лишь «туда», и всё, что мы заготовили, придётся волочь на себе в одну ходку.

По обоим пунктам всё зависело от серпанса, у которого следовало выяснить.

«А каким образом, ты со Дна за мной на Землю перешёл?» – хороший вопрос, если учесть, что в тот момент я даже за чип не держался. Да и задать его следовало давно, а я всё никак не собрался.

«Приказ твой был отдан заранее: находиться рядом и защищать. Вот при твоём шаге-прыжке со шпиля вниз находящаяся там жидкость была признана субстанцией смертельного типа для всего живого. Поэтому я последовал следом, уже обволакивая нижнюю часть твоего тела своими структурами в надежде недопущения контакта с агрессивной средой».

«А сам переход не подействовал на тебя негативно?»

«Наоборот. Открылись некоторые, ранее не поддающиеся просмотру программы и несколько блоков саморазвития и усовершенствования под общим названием «Принудительная эволюция квазиживого создания до первой ступени краитального развития».

Однако! Отлично получается! Знать бы ещё значение слова «краитального», хотя примерно догадаться можно, о чём речь. Достаточно вспомнить повысившуюся инициативу серпанса, его улучшившуюся сообразительность и даже такое неуместное роботу действие, как игра с собакой для собственного удовольствия. Может, окончательно разумным Второй и не сможет стать, но в любом случае каждый переход между мирами ему пойдёт на пользу.

Оставалось только выяснить, как серпанс общается с собакой и сможет ли он сам проходить в портал, а потом и животинку на себе пронести. Оказалось, что часть собачьих эмоций мой помощник отлично улавливает метров с десяти, а то и пятнадцати. Сам ей свои команды пытается отдавать инфразвуком. Ну а с переходом следовало элементарно попробовать. Рассказать, каким боком входить, как стоять и куда шагать вообще не приходилось. Серпанс прекрасно понял мои прежние объяснения людям. Тем более что такое понятие, как боязнь высоты, у него отсутствовало по умолчанию.

А потом попробовали. Я ушёл первым. Подождал… Вигвам! Никто не вышел следом! Вернулся, со вздохом глядя, как вставший на попа «мешок» шагает туда и обратно. Попробовал его со стороны Земли подтолкнуть как бы. Тоже без толку. А вот когда серпанс как бы заключил моё тело в себя – идеально получилось. Попробовали с зажатым в руке чипом – тоже отлично! А вот сам по себе как ни старался Второй пройти, так и не получилось. Стали думать, как быть теперь с Блачи. Тут сам продукт империи Альтру подсказал правильный выход. Своими передними лапами обнимал мне торс и мои ноги, нисколько им не мешая при этом, а задними прижимал к себе овчарку. Так умное, можно сказать, что сменившее добровольно хозяев животное и оказалось в Диком мире.

А вот для такой кучи «проходимцев» верхняя площадка башни показалась тесноватой. Сравнительно, конечно, ибо при желании мы могли все спокойно улечься, да ещё и вытянуться во весь рост.

Чуток насмотревшись на несколько унылый окружающий ландшафт, участники переселения набросились на меня с кучей вопросов и призывов немедленно двигаться дальше. Пришлось от них отделаться решительной просьбой:

– Сейчас оставьте меня в покое и постарайтесь соблюдать полную тишину. Мне надо произвести точный подсчёт времени, определяя время суток на Трёх Щитах. Потому что попадать в место нашего прибытия среди ночи опасно для рассудка.