Текст книги "Призрачная погоня"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Разговор меня интересовал всё более и более. Я даже не замечал, как старший лейтенант пытается растереть побелевшие уши и нос о воротник своего полушубка и пританцовывает на месте. Видать, и ноги стали отмерзать. Хорошо отец напомнил:

– Борь, давай в дом, а? Ещё простудиться нам не хватало.

Ха! А мне-то тепло! Вуаль Светозарного стала прекрасно и в морозном климате действовать. Стою в простой одежде и только приятную свежесть ощущаю. Что ещё заметил: на мне – ни снежинки, тогда как мои сопровождающие словно снеговики побелели и с синими от холода губами. Всё-таки не зря, ох не зря груан у меня во внутренностях прижился! Хоть я и умер почти во время этого жуткого процесса, но с каждым днём мне вновь обретённые способности нравятся всё больше и больше. Да и сколько там тех мучений-то было? Дней десять? Тьфу! Забыть и растереть! Зато теперь всю оставшуюся жизнь, как у… Светозарного в вуали.

– Ладно, пошли, – согласился я. – Эй! (Мысленно уточнил адрес окрика для Второго.) Открой наручники этого человека, он переходит в ранг нейтрального контрагента, но с постоянным присмотром за ним. Бди за ним постоянно! – и уже самому Ивану, который выпуклыми глазами следил за тем, как освободились его руки, а поблескивающие наручники исчезли неизвестно куда: – Ну а ты учитывай, если что не так, то ты для меня скорее обуза, чем возможный помощник.

Тот согласно закивал, а словесно буквально выдавил из себя:

– Я вначале в туалет.

И рванул впереди всех в сени. Вот почему он приплясывал-то! Мои сопровождающие немедля юркнули в светлицу, уже трясясь от холода, а я задержался, ожидая старшего лейтенанта. Благо что у нас в доме санузел вполне современный, утеплённый, прямо в задней части сеней соорудили. Давно, ещё лет десять назад, родители расстарались, всегда изнемогавшие от необходимости посещать отхожее место вдали несусветной, за сараем для скотины. Летом-то ещё ладно, а вот зимой… У-у-у!..

Глава десятая
Принять решение за всех

Конечно, я сообразил, что в туалете у Ивана может оказаться склад огнестрельного оружия. Я ведь там ещё обыск не делал. Да и вообще вещи чужаков не проверял. Но сейчас проходила первая проверка. Кажется, она прошла нормально. Вышедший в сени боец узрел меня, стоящего на стреме, и словно мысли угадал:

– Да нет там у меня ничего. Хотя такой, как майор, в парочке мест наверняка тайники устроил. Да и вещей у него… Гранаты есть, взрывчатка, иное всякое, что-то с электроникой связанное.

– С этим потом, – старался я говорить негромко. – Лучше скажи, как так случилось, что ты матери моей ничем не смог помочь?

– Да я только потом узнал, – ссутулился и стал меньше ростом Иван. – Когда эти ублюдки уже хвастались. Меня на то время на лыжах в сельмаг послали, ну а пока отсутствовал, они и…

Пусть, для начала приму и такое объяснение. Хотя впоследствии всё вспомню: от интонации до громкости. Любая ложь всплывёт, причём в самое ближайшее время.

В доме стало понятно, что дед Назар относится к Ивану, как к хорошему приятелю. Даже ревность у меня в душе какая-то проклюнулась. Старик лично ему полную миску щей дал, лично тарелку с макаронами и мясом тушёным навалил и кружку с компотом не поленился поставить. И всё приговаривал:

– Да оба хороши, что он, что Федька. Как только Иван с полицаем ко мне пришли, сразу сказали, что посланы для охраны внука, который вот-вот должен появиться. И вели себя со мной очень уважительно, словно это я их в гости позвал. А вот когда майор со своими вурдалаками прибыл, то парням-то ничего не осталось делать, как приказы выполнять. Служба! А командиры-то, они разные бывают.

Отец закончил обедать первым и вышел в светлицу. Когда и я там появился, он закончил обыск трупов, всё найденное складывая на отдельном столике. У меня спросил чисто для проформы, словно говорил о мусоре:

– Что с этими отбросами будем делать? – А чтобы я долго не думал, напомнил: – До времени обязательной связи осталось полчаса. Всегда докладывал майор, так что неизвестно, прокатит ли доклад Ивана.

Вот тогда я и понял, что решать кардинально судьбу близких людей придётся именно мне. И немедленно. Причем не спрашивая их, соглашаются ли они с новой дорогой, а просто выводить их в путь, уже в процессе самого движения объясняя, как, что и где. Да вдобавок ещё и судьбу двух иных людей, совершенно мне чужих, до сей поры незнакомых, придётся взваливать на свои плечи.

Почему-то показалось, что с Фёдором проблем не будет. Детдомовец, романтичен, искренен, жаждет острых и новых ощущений, и никто в виде родных и близких его тут не задерживает. Вот как раз в его адрес я и распорядился:

– Помогай Павлу Сергеевичу выносить тела и складывать их в джип майора.

Этим неблаговидным делом неожиданно вызвался заняться и дед Назар. Видимо, ему больше всех мешали чужие трупы в доме, где он проживал безвылазно с самого рождения. Ну а пока они пыхтели, таская коченеющий груз, я серьёзно присел на разговор с Иваном Кругловым. Первым делом повторил опасения отца и получил подтверждение:

– Вряд ли мне удастся скопировать голос с интонациями Яковчука. Но мы в любом случае попробуем. Четыре часа форы при уходе никак лишними не будут. Уверен, что мы успеем прорваться в нужном направлении, особенно если у тебя своя, не учтённая нигде машина. Есть несколько мест на примете.

– Да нет, безопасность родителей для меня – прежде всего. Поэтому их заберу в иное, совсем скрытное место, – начал я прощупывать настроение работника госбезопасности. При этом решил просмотреть более тщательно его удостоверение. Так, ради деталей и для проверки на вшивость.

– К тем самым отшельникам? Которые тебя?.. – оживившийся боец ладонями показал быстрое вырастание меня красивого.

– Именно. Путь туда вроде и недолгий, но…

– Так бери меня с собой! – тут же, с загоревшимися глазами, предложил Иван. – Я согласен на любые условия!

Прежде чем продолжить, я покрутил головой и хмыкнул:

– Ой ли? А если дорога к отшельникам – только в один конец? Без всякой надежды возврата?

– Согласен!

– И никогда не увидишь больше ни родственников, ни друзей, ни подруг, ни детей, ни знакомых, ни боевых товарищей. При таких уточнениях – согласен?

– Понимаю, принимаю и согласен на всё! – уже в который раз с уверенностью подтвердил мужик.

– Да как же так? Никого нет? Даже любимой девушки?

– Жена числится, но она давно ушла жить к другому, даже не оформляя развод. Детей у нас не было. Мать погибла в дорожном происшествии, когда пыталась спасти отца от алкоголизма. А тот к данному моменту уже крайне деградировавшая, унылая личность. И давно чужой человек. Друзья, если повезёт, то и среди отшельников отыщутся. А прежние «товарищи-поклассники, друзяры-пивоквасники», так у них давно своя жизнь, и я там никоим боком не нужен.

Удостоверение удалось просмотреть точно так же, как и несколько раньше удостоверение майора. Все секреты оказались подвластны моему зрению и способностям обладателя груана, и я перешёл к следующему пункту нашего разговора:

– Хорошо, тогда последняя проверка твоей лояльности именно к нашему семейству. В каком отделе работаешь, кто тобой командует и чем конкретно ваши сотрудники занимаются?

– М-м? – впервые засомневался службист, глядя на меня исподлобья. И я пояснил:

– От твоей искренности и честности зависят итоги нашего разговора. Если ты решился на уход с нами, зная, что никогда не возвратишься, то чего тебе терять? Никакие подписки о неразглашении тебя больше не сдерживают, никакие прежние законы на тебя не распространяются.

Этого логичного замечания хватило для прозвучавшего, вполне искреннего, выстраданного доклада:

– Мы о себе коротко говорим «две тройки». Третий корпус, третий отдел. Командир: полковник Жмут Константин Сергеевич. Занимаемся розыском наших коллег, которые работают на криминальные структуры или оказались завербованы иностранными разведками. И помаленьку, по мере возможности, чтобы не было крупного скандала, ликвидируем их. Попутно пытаемся спасти тех, кого мафиозные структуры убирают как неугодных. Меняем им паспорта, предоставляем иное место жительства. Но… Чего уж тут скрывать… Разочаровался я сильно в последнее время. Мне, честно говоря, вся наша деятельность уже несколько надоела по причине её полной бессмысленности. Кого не раскроем, он тут же на другом месте всплывает в полной неприкосновенности. Нескольких человек перепрятали, так их и там какие-то гады достали… И уж как полковник ни бьётся, как ни старается, его угнетают и давят всё больше и больше. Хорошо, что никто толком не знает списков нашего отдела, иначе всех бы давно порешили. Потому что мы всё-таки откровенной партизанщиной занимаемся, время от времени подстраивая гибель то одного, то другого ублюдка.

– Ага… – задумался я. – Значит, можно к твоему командиру в случае какой-нибудь особой нужды обратиться?

– Можно. А тебе – тем более. Уж наш отдел как раз больше всех заинтересован в спасении таких доблестных мстителей. Могу и телефон дать, и пароль для контакта именно от моего имени. Для тебя полковник в лепёшку расшибётся, дома у себя поселит, но выручит. Классный мужик, все бы такими были – горя не знало бы наше отечество.

Он мне импонировал всё больше и больше, но вот такое безоглядное его решение кинуть всё и вся, свой отдел, подвести командира, практически дезертировать, меня чуточку пугало. Хотя сам же и убеждал его, что назад дороги нет, все связи с прежним существованием будут отсечены. Так и казалось, что нечто подобное он предвидел заранее, а то и вообще планировал такой ход вместе со своим начальством. В группу майора его всунули весьма ловко, может, и со мной было именно так задумано? Может, он видел перед собой меня и попросту не верил, что «оттуда» не возвращаются. Потому что однозначно не понимал и не догадывался, где оно, это самое «оттуда».

Пришлось переходить Рубикон в нашем разговоре, после которого придётся старшего лейтенанта либо убирать, либо он навсегда переберётся в мир Трёх Щитов. Оставлять здесь знающего об иных мирах человека нельзя. Всё равно его выпотрошат, где бы он и как долго ни прятался. Тогда от Лаповки останется только один крытый ангар, а от всей дальней и близкой родни Ивлаевых – лишь людские тушки в клетках, превращённые в овощи.

Хотя и сделал последнее предупреждение:

– Если начну конкретизировать место нашего переезда, назад тебе уже не отыграть. Или отправишься с нами под дулом пистолета, или…

– Зачем тебе пистолет? – резонно заметил, пожимающий плечами Иван. – Если у тебя робот невидимый есть!

– Это я так, образно…

– Так что кончай меня запугивать. Я решился – и точка.

– Даже зная, что новое место жительства не на Земле?

– Даже так! – подтвердил он. И тут же меня укорил: – Но ты ведь оттуда вернулся?

– О-о! Я – это отдельная песня. Чтобы таким стать, надо изначально быть инвалидом-недоростком. А такое условие для тебя, да и для всех остальных невыполнимо.

– Если так… то конечно, – озадачился Круглов. – При всём желании не получится вернуться в детство и устроить себе несчастный случай…

– Вот именно! Поэтому считаю, что мы обо всём договорились и ты переходишь под моё командование. Впоследствии, уже на месте, ты получишь должные инструкции и право выбора: как, где и в какой компании жить дальше.

Говорили мы довольно громко, ничего не скрывая. Да ещё я заметил, что мать стоит у кухонной двери, внимательно улавливая каждое слово. Остальные мужчины, представляющие три разных поколения, тоже слушали урывками, иногда замирая, приостанавливаясь, ну и возвращаясь со двора резвым бегом. А последние мои слова услышали все без исключения, чётко, без недомолвок.

Казалось бы, всё ясно и следует торопиться со сборами. Да и связь на носу. Но тут отозвался Федя, причём тоном недовольным и возмущённым:

– А почему меня ни о чём не спрашивают? Почему моим мнением не интересуются? – и впервые глянул на меня без прежнего испуга во взгляде. Оказывается, и у рядового кашевара есть мнение, которое следует уважать.

Пришлось буквально давить на него всей силой своего убеждения и слабо развитого гипноза, подспудно понимая, что действую не совсем честно:

– А вот сейчас и поинтересуюсь! Ты жить хочешь?

– Хочу… Но при чём…

– А попасть в интересный мир, где есть рыцари, чудеса и волшебство, мечтаешь?

– Мечтаю…

– А открыть свой ресторан в столице самого огромного города великого славянского мира согласен?

– Ага, согласен! – совсем поплыл парень, уже глядя в никуда, только в ведомое ему и вожделенное пространство.

– Ну вот и молодец! Я тоже рад, что ты вместе с нами отправляешься в волшебный, великолепный мир поморов, в империю Моррейди, в её столицу Рушатрон!

Решение принято. Цель обозначена. Теперь нам всем оставалось только действовать.

Глава одиннадцатая
Поспешные сборы

С минуту висела полная, оглушающая тишина, которую с явной неохотой оборвал Иван Круглов:

– Пора включать рацию. Минута до связи.

– Конечно, включай, – поощрил я его, – и немедленно начинай имитировать голос майора Яковчука! Вслух! Громко! Отчётливо!

Он и начал монотонно: «У нас всё чисто, новостей нет!» Причём старался напрягать голосовые связки изо всех сил. Как по мне, то получалось неплохо. Но кроме Фёдора, все родственники кривились.

– Спеси, спеси и наглости в голос добавь! – советовал отец.

– И гнильцы пополам с ехидством подсыпь! – подскакивал от желания помочь дед Назар.

Жаль, что мы не догадались начать репетировать раньше. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. Рация включена, и откуда-то от большого начальства последовал вопрос:

– Что там у вас?

– У нас всё чисто, новостей нет! – излишне перенапрягаясь, ответил Иван. Получилось слишком хрипло. И с той стороны донеслось озабоченное:

– Ты чё, простыл?

– Есть немного… – старался наш переговорщик изо всех сил.

– Добро, продолжайте! – и связь оборвалась. Зато Круглов явно побледнел:

– Сорвалось! – с досадой постучал себя кулаком по лбу. – Сто процентов сорвалось! Раскусили нас, уже играют тревогу. У нас час, максимум два, если снегопад не прекратится.

– Да вроде нормально ты ответил, – подал осторожно голос кашевар.

– Чёрта с два! У майора на каждый вопрос сотня оговорённых заранее ответов. И скорее всего при простуде он так бы не ответил. Скорее бы сам сразу сказал, что простыл из-за непогоды. А значит – сбой! Не получилось у меня…

– Ладно, не расстраивайся! – Я перешёл к решительным действиям. На ахи и охи не следовало терять ни минутки. – Отец, готовьте всё самое необходимое и ценное, но не больше чем два баула на человека. Всё оружие в баулы. Уходить будем в лес. Дед, давай лыжи на всех! Или что там у тебя есть?

– Лыж не хватит, есть снегоходы.

– Тоже сойдут! И одевайтесь не сильно тепло, нам тут всего три километра по сугробам пробираться, да и в лесу снега меньше, наверное. Фёдор, на тебе организация самых простых бутербродов. Остальные деликатесы я в своей машине прихвачу. Иван, хватай гранаты, какие есть, и заводи джип с трупами, уже отправляемся к одному месту удобному. Там топь бездонная, прятать концы в воду – самое то, никогда ничего не достанут. Мою машину тоже утопим. Обратно прибежим пешком, километров пять всего-то, так что одевайся, как лыжник-олимпиец! Ма, остаёшься тут за старшую, гоняй мужиков, а мы скоро вернёмся!

– Застрянете ведь! – крикнул мне вслед дед Назар. – И как быть со скотиной?

– Решай сам. Лучше всего, чтобы соседи к себе забрали.

С животными он разберётся, мотнувшись к соседям на лыжах. А вот по поводу дороги дважды прав. Уж он-то лучше всех успел рассмотреть высоту снежного покрова. Но я быстро придумал, как сам буду действовать и кто мне поможет. Так что маленькую искорку эрги’са, уже усаживаясь в джип майора, отправил в тело серпанса-администратора. Этого ему на добрые сутки хватит интенсивной работы. И естественно, что существу моя «подкормка» понравилась, как обычно: вся структура его тела так и заиграла аквамариновыми блёстками и ультрамариновыми сполохами. И тут же мой незаменимый помощник получил команду через чип:

«Прокладывай маршрут к тому транспорту, который мы оставили с тобой по прибытии в эту местность. И делай всё, чтобы данная машина не завязла в нагромождении осадков в виде снега. Если начнётся пробуксовка – подталкивай в меру своих сил!.. А! И ворота открой!»

А дальше было любо-дорого глядеть, а уж тем более ехать. Двигались мы со скоростью не более восьми, а то и семи километров в час, зато прямо перед нами появлялся в толще сугробов шикарный, ровный коридор очищенной дороги. Уж не знаю, как это у Второго получалось, но сидящий за рулём Круглов только причмокивал от восторга. Хотя раз у него всё-таки прорвалось с укором:

– И ты ещё просил помочь откопать твою машину? – видимо, успел расслышать мои первые фразы, когда я появился в доме. А я запоздало подумал, что нам и лыж не понадобится при таком бульдозере. Но ничего, дать отбой всегда не поздно.

Десяти минут не прошло, как мы оказались на перекрёстке. Там я собрал наиболее ценные продукты в заготовленный рюкзак и засунул его прямо в сугроб. На обратном пути будем возвращаться, вот и прихвачу. Затем развернул свой трофейный «Ниссан» и двинулся впереди нашей маленькой похоронной процессии. Словно по заказу, и снегопад вновь усилился, скрывая нас от неуместных, излишне любопытных взглядов редких обитателей Лаповки. Хотя наверняка кто-нибудь рокот моторов услышал, пусть и при снегопаде, но в безветренную погоду хорошо звук разносится. Проскочили наиболее людный участок ещё быстрее, а там и до нужного места добрались без всяких происшествий. Как я и подозревал, даже топь покрылась толстым льдом, который тоже забросало сугробами.

Увидев это, Иван сразу засомневался:

– Дорогу-то твой робот расчистит, а вот как лёд проломить? Гранат может и не хватить. Вот если бы под днище их заложить, да рвануть… Но это ж сколько возни!

– Мой робот на все лапы мастак, – не удержался я от хвастовства, уже выдавая серпансу должные инструкции. – Смотри и «ахай». А гранаты давай сюда.

Естественно, что одного большого эрги’са мне бы хватило проломить лёд, но ведь он ещё и страшно горячий. Полынья после него долго чёрным пятном останется на белом убранстве зимы. И мне не хотелось слишком явные следы оставлять на поверхности бездонного болотца. Наверняка тут уже завтра будут вертолёты летать да каждую странность рассматривать. Поэтому чем меньше дыра, тем быстрее всплывший ледок примёрзнет сверху, да вновь его снегом заметёт. Ну и под машиной рвать гранаты глупо. Весной обязательно кто-нибудь пятна масла или бензина заметит.

Поэтому мой помощник из мира Альтру попросту сошёл на расчищенный лёд, улёгся на него и подорвал под собой четыре гранаты. Понятно, что придерживая под собой все осколки, а не пропуская их наружу. Получилась огромная полынья, с ледовым крошевом в ней. Так что оба джипа душевно булькнули на дно с благословления российского автопрома. Ведь чем меньше иномарок на наших родных дорогах, тем присно упомянутому автопрому лучше.

Перед тем как начать бег обратно к родному дому, дал новые указания Второму:

«Постарайся как можно тщательнее уничтожить все следы к данному болоту, а потом и до самого дома нашей временной дислокации. Затем по второй команде, когда уже будем у точки перехода в иной мир, уничтожишь те следы, которые останутся на тропе из дома в лес».

Несмотря на обильный снегопад, добежали мы обратно за двадцать минут. И рюкзак с колбаской брауншвейгской, шоколадом, сгущёнкой и другими вкусняшками не забыл прихватить. Вроде укладываемся в часовой норматив. Главное, в лес успеть войти, а там уже нас и вертолёты никакие не достанут.

Переживания, что родители не успеют собраться, оказались напрасными. Они успели. Но когда я увидел отца, нагруженного как ишак, и Фёдора, которого шатало под тяжестью «бутербродов», несколько ошизел:

– Ну ладно кашевар, он в детстве голодал, а ты, пап, чего в эти мешки натолкал?

– Всё необходимое для выживания, – заверил батя. А мать на него ворчливо отозвалась со стороны:

– Всё свои детальки оставить не может! Говорит, что они и на Альфа Центавра пригодятся.

Ну хоть она у меня выглядела как разумный, не обременённый хомячеством человек: сумка через плечо, среднего размера рюкзачок и две небольшие сумки в руках. Тоже немало, но она хоть, по крайней мере, не пошатывалась под тяжестью своего добра. И ладно бы нам только следовало пройти какой-то участок, да где-то там пару раз шагнуть через разделяющие миры порталы. Самым скользким пунктом в моём плане считался переход по внутренностям Сияющего Кургана. Я в своё время, груженый как верблюд, там прошёл. Но я тогда был один.

Уж не знаю, как девчонки прошли со своими рюкзаками, шпагами, нарядами, косметикой, бижутерией и костюмами, но их всё-таки было трое. Да и сами они не сахар, любого хранителя Кургана с глупым вопросом так отошьют, что он себя тотчас виноватым почувствует. Наглости им не занимать. Недаром они по моим следам и в пейчере оказались, и в номере моём пожили, и гораздо быстрее меня во всех хитросплетениях внутренней и внешней политики нового мира разобрались.

Но сейчас опасения были самые серьёзные: хранители просто обязаны будут отреагировать на толпу из шести человек, груженных как верблюды и целеустремлённо спешащих к выходу. Ведь внутри Кургана мне не удастся использовать серпанса вместо носильщика. Да и не факт, что он останется незамеченным для людей, избранных Лобным камнем в качестве своих защитников. За вторжение врагов наше шествие, конечно, не примут, но некие превентивные меры изоляции предпринять могут. А так как я все правила и традиции поведения хранителей выслушать (когда предлагали от всей души!) не захотел, теперь и приходилось терзаться сомнениями.

Дед Назар тоже сумел удивить. И к соседям успел сбегать, и в поход приготовиться. В одной сумке собрал все документы, в том числе и на дом, фотографии, тетради с мемуарами и разные семейные реликвии. А в другой, прочной и брезентовой, трофейной сумке волочь вознамерился всё собранное оружие «оборотней в мундирах». Для себя одежду не взял, ботинки или нижнее бельё, а вот оружие посчитал ценнее всего. Правда, когда я начал с ним строго разбираться по поводу излишнего милитаризма и гонки вооружений, дед покосился на своего племянника и признался:

– Так ведь Паша сказал, что без этого никак. – Отец услыхал и тут же возмутился:

– Пусть помогает, я ведь всё не унесу!

Естественно, что я было собрался заставить сбросить сумку, но тут же вспомнил своё последнее посещение Дикого мира. Тогда мне просто повезло, что я действовал осторожно, явившись на башне за пару моментов до рассвета и прихватив с собой газовый пистолет с патронами ну очёнь нервнопаралитического действия. Только по совокупности этих факторов мне удалось оглушить огромную сторожевую хищную птицу. После чего та упала вниз и разбилась. Но с тех пор прошло более четырёх месяцев, и за это время хозяин птички, некий Баккартри Петроний (Грибник – как мы его когда-то называли с девчонками), наверняка усадил для охраны двойного перехода между мирами новую птичку или какого Цербера покрупнее и поагрессивнее. И неизвестно, возьмёт ли новую напасть мой эрги’с таранного действия. Так что автомат Калашникова, а то и оба лишними не будут. А уж если их волочь, то можно и пистолеты с гранатами и со взрывчаткой пронести.

На том и порешил.

Само собой, что и для нас с Иваном нашлось, что взять в доме и из вещей. Столько набрали, что даже он, двужильный и накачанный, засомневался:

– Борь, мы разве такой груз далеко утащим?

– Не трусь, прорвёмся! – отвечал я ему, с уханьем выволакивая баулы, опоясанные ремнями, на крыльцо. – Нам главное только одно место пересечь с максимальным грузом на плечах придётся. А дальше пойдём по ровному, по сухому и с мыслью: «Своё добро не тянет!» И недалеко…

Когда мы уже собрались все вместе на крыльце, отец затронул самую больную тему для меня в данный момент:

– Может, всё-таки подожжём дом? Всё равно его вандалы испоганят, а то и… уничтожат.

– Нет, папа! Если кто-то уничтожит, то я постараюсь за это отомстить, но сам место, где прошло моё детство и самые счастливые годы юности, губить не стану. Пусть остаётся, как есть. Хотя двери и ворота снаружи подопрём обязательно.

– Верно, внучёк, верно! – обрадовался дед, доставая из сумки кусок картона, обёрнутый прозрачной клеёнкой. На картоне толстым фломастером уже имелась надпись. – Я тут накропал предупреждение таким, как майор Яковчук! Пусть только попробуют сжечь нашу хату!

И пока я резво грузил почти все наши баулы и сумки на серпанса, самый старший представитель семейства Ивлаевых закрепил плакат на двери. И там было написано:

«Этот дом даже войну пережил! Его фашисты порушить не смогли, и судьба от бомб уберегла. Но если кто-то хоть чем-то наш дом обидеть осмелится, то я с того света вернусь, но тварям фашистским отомщу!»

И подпись: «Назар Ивлаев».

А там и в путь мы двинулись, довольно споро. Пытались прогнать Блачи, чтобы она осталась в деревне. Но она словно не слышала моей ругани. Весело помахивая хвостом, прыгала перед прущим как танк Вторым. Вот я и плюнул на это дело. Такая умница потом и в лесу не заблудится, сама дорогу к людям найдёт после нашего ухода.

Только вот, проходя напротив дальнего угла дома, я узрел почти заметённые снегом валенки. Тут же вспомнил и о старом тулупе, который лежал с той стороны забора. Негоже такие следы оставлять, которые могут меня связать ещё и с событиями на вилле Казимира под Черкассами. Мотнулся за ними, да и бросил на серпанса поверх остальных вещей. В крайнем случае можно будет оставить на башне, в Диком мире. Там много разного тряпья, и это среди него затеряется.

Дел, конечно, на Земле оставалось ещё очень много, и весьма срочных, но я покидал родную сторонку уже с предвкушением и в нетерпеливом ожидании иного мира. Да и совесть мучила, что на какое-то время забыл про девчонок. А они ведь там!.. Сами!.. Наивные и глупые!.. Слабые и беззащитные!..