Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Юрий Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Бесстрашный пловец

Костя Бобков сидел у себя в комнате за столом и сочинял в первомайский номер отрядной стенгазеты спортивные стихи. Первый куплет был уже написан. И Костя громко прочитал его:

 
Ура! Пришла весна! А с ней
Спортсменам стало веселей!
Река манит к себе пловцов,
Плыть чемпион всегда готов!
 

Тут Костя нахмурился. Чемпион школы по плаванию Геня Новиков был его соперником: прошлым летом он обогнал Костю перед самым финишем, и Косте совсем не хотелось хвалить его. Подумав, он решил изменить последнюю строчку. Но его рука с занесенным над бумагой карандашом вдруг остановилась в воздухе, а лицо просияло.

– А ведь еще неизвестно, кто именно готов плыть, – загадочно произнес Костя и, сорвавшись с места, побежал к физоргу Сене, который жил в квартире напротив.

У физорга Костя застал редактора отрядной стенгазеты Олега Буранова и его верного помощника Яшу Перышкина.

– Ребята, – сказал Костя, – в это воскресенье я хочу установить новый рекорд школы в заплыве на сто метров.

– Здорово! – воскликнул редактор стенгазеты Олег. – Такой материал нам очень нужен для праздничного номера газеты.

– Так ведь еще рано купаться, – перебил физорг Сеня. – Вода холодная. И потом как же без тренировок? Рекорд так не ставят.

– Ты что, мой характер не знаешь? – обиделся Костя. – Рывок – и победа!

– Конечно, – поддержал редактор Олег. – Заплыв проведем в торжественной обстановке. Предупредим ребят, назначим судью, от газеты будет фотокорреспондент. А заметку я напишу сам. Озаглавим ее… «Бесстрашный пловец»!

– Почему бесстрашный? – спросил Яша.

– А то как же? Небось ты сейчас в воду не полезешь, а Костя, видишь, сам вызвался… Потому и бесстрашный. В общем договорились.

Воскресенье подошло незаметно. За это время члены совета физкультуры привели в порядок школьную водную станцию, которая находилась на пруду за школой, подремонтировали мостки. В выходной, около двенадцати дня – время, когда должен был начаться заплыв, – у пруда собрались все приглашенные. Костя явился за несколько секунд до заплыва вместе с Яшей Перышкиным. Войдя на мостки, он быстро сбросил школьную форму и, оставшись в трусах, достал из принесенного с собой чемоданчика какой-то сверток.

– Сливочное масло, двести граммов, – пояснил Костя редактору стенгазеты. – Это для растирания. Чтобы меньше было трение в воде. Натри-ка мне, Яша, спину, – попросил он.

– Разве ты будешь плыть на спине? – удивился Яша.

– Я весь натрусь, так нужно.

Яша, не жалея масла, натер Костину спину.

– Хорошо, – сказал Костя и принялся растирать маслом грудь, руки и ноги.

– Фу, теперь тебя хоть на сковородку, – засмеялся Петя Букашкин.

Костя бросил на него уничтожающий взгляд и громко спросил:

– Судья, готов?

– Внимание! – в руках Сени сверкнул секундомер. – Как я крикну три – ныряй. Раз… Два…

– Постой! – остановил Костя. – А где же фотограф?

– Тут я, тут, – услышал он за своей спиной чей-то голос, – ныряй!

– Раз! – снова взмахнул рукой Сеня. – Два… три!

Но Костя не двинулся с места.

– Ребята, я изменю позицию ног, – сказал он, – чтоб сильнее оттолкнуться. – Переставив ноги, Костя свесил одну с мостка и попробовал воду. – Ой! Прямо ледяная… Яша, у нас осталось масло? Надо бы ноги пожирнее смазать.

– Не осталось.

– А ты со спины соскреби, – посоветовал Петя Букашкин.

Костя насупился, а редактор стенгазеты подскочил к Пете и стал оттеснять его с мостков.

– А ну, отойди на берег! Только на нервы всем действуешь своими замечаниями.

Петя попятился, но вдруг неожиданно поскользнулся и полетел в воду.

– Ой… ой… – заголосил он, барахтаясь в воде.

– Чего ты стоишь, прыгай! – затеребил Костю Яша. – Он же плавать не умеет.

– Я… я сей… час… вот я… рывок и… – засуетился Костя.

– Эх, ты… «рывок!» – процедил Яша и бросился в воду. Через минуту он вытащил Петю на берег.

– Айда ко мне сушиться! – сказал он. – Добежишь?

– Добегу… ре… рекорд по… поставлю, – стуча от холода зубами, проговорил Петя.

Все засмеялись и побежали за ними.

– Ребята, а как же я? – заволновался Костя. – Как же мой рекорд?

– Видели мы твой рекорд, – сердито сказал физорг Сеня и тоже побежал за ребятами.

На другой день в школе вывесили новый номер стенгазеты, посвященный Первому мая.

– Фельетон поместили! – ахнул Костя, увидев заголовок «Бесстрашный пловец».

Но Костя ошибся: это был не фельетон, а заметка о Яше Перышкине.

Трудная минута

– Ты почему вернулась? – спросила Мария Семеновна свою дочь Веру, которая совсем недавно ушла в театр и вдруг явилась обратно.

– Спектакль отменили… – сказала Вера первое, что пришло ей в голову, и, почувствовав смущение, поспешно прошла в другую комнату.

«Как не стыдно говорить неправду», – упрекнула она себя.

Переодевшись, Вера взяла с этажерки книжку, полистала ее, но тут же положила обратно.

«Лучше бы я никуда не ходила, – с горечью подумала она и решила: – Что бы ни было, но дружить после этого с Наташей я не могу».

До сегодняшнего дня Наташа Зотова была лучшей Вериной подругой. Девочки учились вместе в седьмом классе. И хотя подружились они не сразу, но дружить стали очень крепко. Они познакомили друг друга со своими родителями, вместе готовили уроки, ходили вдвоем на каток, в библиотеку, в театр.

«Иголка с ниткой», – так в шутку прозвали их в классе товарищи. И подруги даже немного гордились этим прозвищем.

На вечере, посвященном окончанию учебного года, Наташа, увидев Веру, торжественно сказала:

– Поздравляю тебя с переходом в восьмой класс. В субботу отмени все дела. Идем в Большой театр. Я взяла билеты на «Садко».

– На «Садко»! – обрадовалась Вера и, закружив Наташу, пропела: – «Не счесть алмазов в каменных пещерах…»

В субботу она пришла к Наташе часа за два до начала оперы.

– Вот я и готова!

– Как хорошо, что ты пришла пораньше, я уже хотела бежать к тебе, – здороваясь, сказала Наташа и нерешительно спросила: – Тебе очень хочется идти в театр?

– Кому в театр не хочется? – засмеялась Вера.

– Видишь ли, – продолжала Наташа, – вчера к моей тете приехали родственники из Кировской области, и всего на один день. Они ни разу не были в Большом театре, и неизвестно, когда снова приедут, так что…

– Так что, – догадавшись, перебила ее Вера, – отдай им наши билеты. Мы в другой раз сходим.

Наташа поблагодарила подругу, взяла билеты и отправилась к тете. Вере сразу стало нечего делать. Она прошлась по улице, читая расклеенные на щитах театральные афиши, и подумала:

«Что, если съездить к театру и узнать, когда пойдет «Садко» в следующий раз? Может быть, до отъезда в лагерь мы еще сумеем послушать эту оперу».

К театру Вера приехала перед самым началом спектакля. Она окинула взглядом пеструю толпу у театрального подъезда и вдруг поспешно отбежала в сторону, спрятавшись за колонной. К театру, оживленно болтая, шла Наташа вместе с их одноклассником Володей Найденовым. Володя был одет в свой праздничный темно-синий костюм (в нем он и на вечере в школе был), а Наташа хотя и была в том же светленьком платье, в каком Вера застала ее утром, но в руках держала новую, очень красивую китайскую сумочку.

Продолжая разговаривать, они скрылись в ярко освещенном вестибюле.

Вера вышла из-за колонны и опрометью бросилась в метро. На душе у нее было так скверно, точно это она, а не Наташа обманула кого-то и обман был теперь обнаружен. Вера долго не могла освободиться от этого неприятного чувства.

«Да, между нами все кончено», – твердила она.

На следующий день Вера не пришла к Наташе, как девочки условились раньше. А когда Наташа позвонила ей по телефону, Вера, услышав ее голос, молча повесила трубку. Наташа позвонила Снова, но Вера опять не стала ее слушать. Так повторилось несколько раз.

Немного погодя Вера ушла в магазин. Когда она вернулась, мама сказала:

– Звонила Наташа, просит тебя зайти к ней, когда освободишься. К нам, говорит, очень трудно дозвониться, наверное, что-то с телефоном случилось.

– Вряд ли я успею зайти к ней, – сказала Вера, – завтра уезжать, а у меня еще ничего не собрано.

На другой день девочки встретились уже на вокзале. Когда Вера шла по платформе, Наташа заметила ее из окна вагона и крикнула:

– Иди сюда, я тебе место заняла!

Вера не обернулась. Она прошла мимо, сделав вид, что не слышала Наташу. Села она в другой вагон.

На станции, где ребята сошли с поезда, Наташа тотчас подошла к Вере.

– Говорят, в лагере драмкружок будет. Давай запишемся?

– У меня нет способностей, – сухо ответила Вера и отвернулась.

– Ты чего дуешься? – улыбнулась Наташа.

– Если ты думаешь, что я ничего не знаю, то ошибаешься, – не выдержав, проговорила Вера.

– Что ты знаешь? – спросила Наташа.

– Не делай, пожалуйста, невинное лицо, у тебя это плохо получается, хотя ты и хочешь записаться в драмкружок, – с усмешкой сказала Вера и, не желая продолжать разговор, отошла в сторону.

Наташа обиделась.

«Пока сама не объяснит, на что сердится, больше не заговорю с ней», – решила она.

Минут через сорок ребята были уже в лагере. Распаковав рюкзаки, девочки тут же принялись наводить уют в своей комнате.

– Не забудьте цветы полить, – напомнила им старшая пионервожатая.

– А где взять воду? – спросила Вера.

– В речке, за лагерем, – ответила вожатая.

– Я за водой пойду, – вызвалась Наташа и, посмотрев на Веру, вышла за пионервожатой.

– Опять пристает, – поморщилась Вера и, встретив удивленный взгляд соседки, сказала: – Вместе идти хотела. А я вот не пойду. И вообще никогда не помирюсь с ней.

– А из-за чего вы поссорились? – спросила соседка.

– Так… одна неприятность вышла, – уклончиво ответила Вера и добавила: – Дружить с ней не советую, подвести может.

Девочки разговорились. Невысокого роста, с большими задумчивыми глазами, Майя Поспелова понравилась Вере. В первый же вечер Вера рассказала ей о себе все, а на следующий день Майя уже знала и о Наташином поступке с билетами.

– Ты обязательно скажи ей, что тебе все известно, – посоветовала Майя.

– Зачем? – возразила Вера. – Все равно настоящей дружбы между нами уже не будет.

– Это верно, – согласилась Майя.

В этот же день в лагере начали готовиться к открытию. Дел у всех было хоть отбавляй. Но особенно сильно были заняты драмкружковцы. Ко дню открытия лагеря они готовили большой концерт.

Вера так и не записалась в драмкружок, но Наташа и Майя решили участвовать в концерте. Майя должна была читать стихи, а Наташа выступить в отрывке из инсценировки романа «Молодая гвардия». Она должна была исполнять роль Ули Громовой. Уля была любимой героиней Наташи. Наташа несколько раз перечитала роман, чуть ли не наизусть выучила все места, где участвует Уля, но чувствовала, что та Уля – именно такая, какой она описана в романе, – у нее не получается.

Как-то после одной из репетиций Майя отыскала Веру и сказала ей:

– Мне с тобой посоветоваться надо. Понимаешь, сейчас на репетиции я читала стихи, и Наташе очень понравилось, как я читаю. Она даже попросила меня прочитать ей монолог Ули. А когда я кончила, Наташа вдруг и говорит: «Тебе надо играть Улю вместо меня. У меня все равно так хорошо не получится, я только всю сцену испорчу». И как я ее ни уговаривала, она все свое твердит: «Раз у тебя лучше получается, ты и должна играть, а я уж не буду». Ну вот, как ты думаешь, что мне делать? Взять эту роль?

– Конечно, бери, раз у тебя получается лучше.

– А вдруг она просто раздумала выступать и нарочно хвалит меня, чтобы я согласилась, а? – спросила Майя.

Вера пожала плечами: дескать, кто ее знает. Может быть, и так.

В это время к девочкам подбежал Володя Найденов.

– Слышали новость? – спросил он. – Завтра идем в соседний колхоз на весь день. Поможем колхозникам на прополке, а вечером сразимся с сельскими ребятами в футбол. Пять ноль в нашу пользу – и до свидания!

Обсуждая предстоящий поход, все трое пошли ужинать.

Проснувшись на следующее утро, Вера тотчас затормошила Майю.

– Вставай! Мы же в колхоз идем. Разве забыла?

Майя откинула одеяло и стала одеваться.

– Ты что приуныла? – спросила Вера.

– Так, голова что-то болит, – ответила Майя и закашлялась.

– Ничего, разойдусь, – сказала она.

Но пришел врач и велел ей немедленно лечь в постель.

– Бронхит, – строго сказал он.

Лежать в постели из-за какого-то бронхита, когда все ребята будут работать в колхозе, когда в саду так ласково светит солнце! У Майи даже слезы навернулись на глаза.

– Не унывай, – посочувствовала ей Вера. – Денек-другой полежишь, и все будет в порядке.

А Наташа вдруг обратилась к старшей пионервожатой и попросила:

– Разрешите мне остаться с Майей. Ей веселее будет. Мы с нею будем шить костюмы для концерта.

– Оставайся, – одобрительно кивнула головой вожатая.

Вера нахмурилась. Ей стало обидно, что не она догадалась Попросить разрешения остаться. Как будто они с Майей не нашли бы, чем заняться. И чтобы Наташа знала, что не одна она такая заботливая, Вера подошла к Майе, поправила одеяло и сказала:

– Лежи смирно, не вставай, а я тебе из колхоза ягод принесу.

В колхоз ушли после завтрака. Дорогой Вера опять подумала о Наташе: «Ну что это за человек? То хороший поступок сделает, а то такой, что и вспомнить не хочется».

Вера вздохнула. Ох, как бы она была довольна, если бы смогла вычеркнуть из памяти то, что произошло у них в городе.

«Как все странно получается: никогда не думала, что разочаруюсь в Наташе, и притом на всю жизнь. Конечно, простить такой поступок нельзя. Обманула свою лучшую подругу. Да это значит, что Наташа только считалась подругой, а на самом деле никакой дружбы у нас с нею не было».

Верины мысли прервал Володя Найденов. Он запел походную туристскую. Вера посмотрела на него и подумала: «И Володька тоже хорош! Возьму вот и скажу сейчас, что видела их у театра. Интересно, что он тогда запоет?»

И, решительно подойдя к Володе, Вера спросила:

– Тебе понравилась… опера, ну та, что ты с Наташей видел, «Садко», кажется…

– Очень! – восхищенно сказал Володя. – Особенно то действие, где заморские гости поют.

Услышав такой откровенный ответ, Вера даже растерялась: «Странно, почему он не смутился? Впрочем, ведь Володя может не знать, что один из билетов был сначала обещан мне. Надо выяснить».

Но Володя заговорил сам:

– И посчастливилось мне тогда!

– Это почему? – насторожилась Вера.

– Тебя дома не было. Ведь я на твой билет ходил.

– При чем здесь «дома не было», когда я сама у Наташи была.

– Это сначала. А потом у нее родственники отказались в театр идти, и она опять за тобой бегала. А меня предупредила, чтобы я на всякий случай переоделся.

Вера молча закусила губу, почувствовав, как запылали у нее щеки. Чтоб отстать от Володи, она замедлила шаги.

«Что же я наделала? – в ужасе думала она. – Выходит, Наташа ни в чем не виновата, а виновата я… Как я могла поступить так опрометчиво? Сколько времени знала Наташу… И вдруг так вот, ни в чем не разобравшись, сразу оттолкнула подругу. И не только оттолкнула, но и наговорила на нее неправду… Что же теперь делать? Вернусь в лагерь, сейчас же извинюсь перед нею и все-все расскажу девочкам», – решила Вера.

Весь день: и на прополке капусты, и во время футбольного матча, и по дороге в лагерь – Вера думала о той минуте, когда она сбросит с себя этот невидимый, но давящий ее груз.

И вот, наконец, она в лагере. Вера присела на скамейку и еще раз обдумала все, что скажет Наташе. Ох, как это трудно!

Она поднялась и медленно направилась в спальню. Наташа, наверно, там. Но на крыльце Вера задержалась снова.

«А может быть, и не надо затевать этот разговор? – мелькнула у нее в голове спасительная мысль. – Ведь Наташа ничего не знает, значит, я с ней и так могу помириться, без извинения. Разговорюсь как-нибудь, вот и все. А девочки, наверное, уже забыли, что я им рассказывала».

Вера взвесила эти два, как ей показалось, убедительных довода и решила промолчать. Но на вечерней линейке ее новый план рухнул.

Отпуская ребят спать, старшая пионервожатая сказала:

– Завтра у нас будут выборы председателей советов отрядов. Подумайте, кого вы хотите избрать.

«Наташу, – подумала Вера, но тут же осеклась. – Как же она предложит выбрать Наташу, когда сама отговаривала дружить с ней? А те девочки, которые все еще думают, что Наташа может поступить нечестно, разве они будут голосовать за нее?!»

Нет, теперь уже нельзя было не сознаваться. Вера еще раз прошлась по саду, вздохнула и решительно направилась в спальню. Войдя, она присела на кровать, взглянула на подруг, обступивших Наташу и Майю, и подумала:

«Подожду немного. Наговорятся, лягут спать, я и скажу».

И вот горнист проиграл отбой, и уставшие за день подруги одна за другой умолкли. Стенные часы пробили десять раз. В спальне наступила тишина.

«Пора, а то будет поздно, уснут», – сказала себе Вера и повернулась к соседке. Но когда та посмотрела на нее, Вера уткнулась в подушку.

«Что же я не говорю? Говори же! – лихорадочно убеждала себя Вера. – Всего несколько слов, и все будет хорошо».

Но как, оказывается, трудно иногда произнести эти несколько слов, признать себя виновной.

Вера почувствовала, что решимость покидает ее окончательно.

«Теперь я уже ничего не скажу, – растерянно думала она, – сразу не сказала, а теперь ни за что… да и спят уже все…»

И чтобы убедить себя в том, что все уже действительно спят, Вера еле слышно спросила:

– Девочки, вы спите?

– Нет еще, не спим, – раздалось из разных концов комнаты.

– Не спите? – испуганно переспросила Вера и услышала, как застучало у нее сердце.

– Что тебе? – спросил кто-то сонным голосом.

«Уснут, сейчас уснут», – заволновалась Вера и умоляюще попросила:

– Девочки, не спите, пожалуйста, не спите. Мне надо сказать вам очень важное…

– Ну, говори! – нетерпеливо сказала Майя.

Вера перевела дыхание и, словно прыгнув в ледяную воду, проговорила:

– Помните, я вам про Наташу говорила, как она обманула меня? Так все это неправда… Это я сама ошиблась, не разобралась, в чем дело, и наговорила на нее…

Вера замолчала и, перевернув подушку, прислонилась к ней горячей щекой. Взгляд ее упал на освещенный лунным светом часовой циферблат.

«Одна минута одиннадцатого, – машинально подумала Вера и удивилась: – Неужели прошла только одна минута? Какая же она была… трудная».

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.