Текст книги "Почему Путин боится Сталина"
Автор книги: Юрий Мухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Игра в поддавки
После своего провозглашения с помощью СССР Израиль очень быстро показал свое гнусное антикоммунистическое и антисоветское нутро. Помогать Израилю для элиты СССР не было никакого государственного и политического смысла, и действительно, формально СССР как бы помогал врагам Израиля. Но как! Во-первых, в критические для Израиля моменты войны начинались переговоры, спасавшие Израиль, и СССР в этот момент вдруг начинал вместе со всеми говорить о мире, а не помогать арабам добиться победы. Мало этого, основой существования Израиля, как государства, являются деньги, поскольку Израиль до сих пор не способен себя прокормить, и после XX съезда КПСС огромные деньги Израиль начал снимать с Германии под соусом холокоста – под соусом того, что немцы убили 6 миллионов евреев. При этом из этих 6 миллионов убитых евреев 4 миллиона числятся за концентрационным лагерем Освенцим на территории Польши. Этот лагерь был освобожден советскими войсками, и все его документы попали в СССР и хранились в Москве, но элита СССР о том, что ей известно, сколько на самом деле евреев погибло в Освенциме, молчала. А в перестройку в этот архив допустили журналистку Э. Максимову из «Известий», и она в статье «Пять дней в особом архиве» в номере 49 за 1990 год успела сообщить: «Но дожили мы, слава богу, до гласности. Прошлым летом были извлечены из недр архива, правда, с превеликим трудом, освенцимские Книги смерти с фамилиями семидесятитысяч узников из двадцати четырех стран, погибших в лагере уничтожения». Вопрос: почему СССР не использовал эту ложь о 4 миллионах для компрометации сионизма, почему заставил руководство Польской Народной Республики повесить на освенцимском мемориале табличку о том, что в Освенциме якобы погибло 4 миллиона евреев?
Вопиющим является молчание пропаганды СССР о том, что американцы не слетали, а только сфальсифицировали полеты на Луну. А ведь тут самим и делать ничего не надо было, следовало просто перевести на русский язык и издать книги и статьи американцев Рене или Кайзерлинга да публиковать в научно-популярных изданиях побольше фото об этом «лунном подвиге». И Америка была бы насмерть дискредитирована в глазах народов СССР и мира, причем самими же американцами.
Но ведь не только ничего не сделали сами, но и наглухо перекрыли поступление в СССР информации о том, что в США есть люди, которые разоблачают несуразности лунной аферы. Вот пара примеров.
Вспоминает журналист и писатель Г.В. Смирнов. «Исследование Юрия Мухина заставило меня вспомнить события почти сорокалетней давности. В 1967 году, когда я работал в редакции журнала «Техника – молодежи», выездной приятель нашего сотрудника К. Страментова привез из-за рубежаспецвыпуск американского журнала «Mechanix illustrated»,посвященный анализу советских космических достижений. Встатьях этого спецвыпуска доказывалось, что во всех советских публикациях о космических полетах много подозрительных умолчаний, неясностей, искажений, заставляющих думать, что успехи СССР в космосе – блеф.
Увидев этот журнал, наш главный редактор Василий Дмитриевич Захарченко зажегся:
– Ребята! – сказал он. – Ох и отоспимся же мы на американцах! Ведь можно целый номерпосвятить разоблачению их разоблачений! Ишь, чего удумали: наших спутников не было, полетов к Луне не было, Юрия Гагарина не было!
С этими словами он забрал журнал и улетел в ЦК КПСС «советоваться»… Вернулся часа через три погасший, равнодушный. Открыл портфель, вытащил американскийспецвыпуск, небрежно бросил его на журнальный столик: «Сказали – нецелесообразно…»
Я тогда был потрясен: ЦК КПСС, который на всех совещаниях и собраниях требовал от нас пропагандистской активности, сам по непонятной причине добровольно отказывался от возможности остро иэффективно поспорить с американцами! Позднее до меня изредка доходили слухи, что нашивидные ракетчики подозревали, будто ввысших эшелонах власти действуют какие-то тайные силы, препятствующие разработке новыхперспективных ракетно-космических систем.
Эти слухи подтвердил в 1999 году начальник советской нелегальной разведки Ю. Дроздов. Он писал, что после развала СССР, когда стали возможны встречи наших разведчиков со своими прежними противниками, один американец сказал:«У вас волосы встанут дыбом, когда вы узнаете, какую агентуру ЦРУ и госдепартамент имели в Кремле!».Наверное, встанут, если Отдел пропаганды ЦК НЕ ДАВАЛ вести пропаганду против США, если она оказывалась слишком эффективной.
А вот второй случай. В начале этого века мне случилось беседовать на экономические темы с выдающимся советским инженером Г.В. Костиным. Он является конструктором целого ряда двигателей к нашим космическим и боевым ракетам, а накануне развала СССР работал директором завода, строившего эти двигатели, т. е. он человек в космических делах далеко не посторонний. И когда я в разговоре случайно упомянул о том, что «высадка американцев на Луну» является аферой, он глубоко и искренне изумился. Оказывается, в СССР даже его, человека, который по положению обязан был бы знать все о космических делах, никто не информировал, что в США уже в лунную аферу верят далеко не лучшие умы нации. Костин даже не знал, что такая проблема вообще существует!
Американский исследователь: «Поправде говоря, не все были обмануты мнимыми полетами на Луну. Хотя это редко обсуждается в наши дни, значительное число людей показали продукции НАСА-телевидения пальцами «знак неодобрения». Как сообщил журнал «Wired», «когда газета «Найт Ньюспэйпэс» (Knight Newspapers) опросила 1721 жителя США через год после первойвысадки на Луну, она обнаружила, что более 30 процентовреспондентов высказали недоверие НАСА-вскому путешествию на Луну. Учитывая, что общее доверие к правительству было значительно выше в те до-Уотергейтские дни, тот факт, что почти треть американцев сомневалась в том, чему они были «свидетелями» в своих телевизорах, весьма примечателен».
Нет, не это примечательно. Примечательно то, что в СССР даже ученые, и даже занятые в космической отрасли не знали, что треть американцев сомневалась в высадке на Луну еще тогда – в далеком 1970-м!
А случай с корейским авиалайнером, якобы сбитым в районе Сахалина советской ПВО? Ведь на самом деле 1 сентября 1983 года подполковник Осипович, выпустивший по нему две ракеты, явно недостаточные для «Боинга-747», только подбил этот сарай. Об этом свидетельствуют и отсутствие надлежащего количества обломков в море в районе Сахалина, и то, что самолет не падал, а снижался, что командир этого «Боинга» связался с авиадиспетчерами в Японии через 50 минут после атаки, и то, что обломки «Боинга» были выброшены на берег Японии с застрявшим в них оперением американской ракеты, и многое другое. Даже иностранные исследователи приходят к выводу, что этот лайнер с почти тремя сотнями человек на борту, подбитый советским истребителем в районе Сахалина, был добит самими американцами в районе японских островов Кюросимо и Садо. Так почему Андропов вину за его гибель возложил на СССР? Причем практически немедленно, не ожидая результатов расследования?
Почему генсеки ЦК КПСС заставляли пропаганду СССР играть с пропагандой Запада в поддавки?
Это только крупные и известные примеры того, как элита СССР сдавала позиции Западу не только без боя, но и без атаки на эти позиции. И это все больше выпячивает вопрос, угрозой чего элита Запада заставляла элиту СССР сдаваться и предавать и коммунизм, и СССР? Что было орудием шантажа? Что Запад знал такого нехорошего о руководителях СССР, обнародования чего они боялись больше предательства интересов СССР?
Ответ на этот вопрос нужно искать в конце 1952 и начале 1953 годов в том вопросе, который мы уже рассмотрели в главе 1.
Чем Запад шантажировал
Напомню, что на XIX съезде партии Сталин, подчинив КПСС Советской власти, восстановил действие Конституции СССР в полном объеме. Сделал, по сути, то, что и Петр I, который Русскую православную церковь сделал структурой государственного аппарата управления. Мы уже прикинули, как бы выглядел СССР, если бы Сталин не был убит или Берия сумел бы расправиться с его убийцами и довести до конца преобразования, намеченные XIX съездом КПСС?
В СССР вся власть принадлежала бы только Советам, формируемым прямым и тайным голосованием на альтернативной основе, то есть избиратели выбирали бы в депутаты одного из нескольких кандидатов. В дополнение к КПСС, возможно, появились бы еще партии, имеющие свой взгляд на пути построения коммунизма, напомню, ведь КПСС до самого своего развала так и не сообщила народу, как этот самый коммунизм выглядит. И на разнице в этом видении коммунизма вполне могли появиться новые коммунистические идеологии. Ведь если нормальным считается иметь в стране несколько буржуазных партий, в никакое будущее свои страны не ведущих, то почему нельзя было иметь несколько коммунистических, имеющих задачу привести свои страны в пока еще не понятный коммунизм? При этом СССР оставался бы социалистическим и плановым, но со всеми теми демократическими атрибутами, за отсутствие которых его попрекали.
Но! Но при этом все вожди (руководители, управленцы) в партии и структурах Советской власти отбирались бы по принципу ума и трудолюбия, что для вождя очень не просто, а не по принципу услужения начальству, что очень легко. Надо ли это было уже успокоившейся от бурь и тревог и начавшей зарастать жиром партноменклатуре КПСС? Надо ли было ей умом и трудолюбием непрерывно доказывать, что она занимает свои места по праву?
ЦК совершил преступление против рядовых коммунистов. Еще раз вспомним, что высшим руководящим органом партии был съезд, на который рядовые коммунисты избирали делегатов, и этот высший орган дал приказ ЦК – уйти от государственной власти и заняться пропагандой и подбором кадров. ЦК цинично не выполнил этот приказ.
Да, к сожалению, ни рядовые коммунисты, ни народ этого тогда не увидели. Но это увидела элита Запада. И это стало поводом для грандиозного шантажа элитой Запада элиты СССР.
Представьте, что тогдашние радиостанции Запада, от еще оставшихся «Свободы» и Би-би-си до ныне закрытого «Голоса Америки» начали бы объяснять народу СССР, что произошло. Даже народ не потребовался бы, поскольку от того, что партноменклатура фактически руководит государством, рядовым коммунистам было не жарко и не холодно. Но сам факт, что эта партноменклатура попрала коммунистические принципы, привело бы к тому, что сами коммунисты смели бы партноменклатуру с ее постов и заменили на тех, кто руководствуется сталинскими принципами. Номенклатура КПСС пошла на очень большой риск, и этим подставила себя под угрозу уничтожения самими же коммунистами и, соответственно, подставила себя под шантаж Запада.
Разумеется, со стороны Запада угроза рассказать народу СССР об измене партии ЦК КПСС была блефом, поскольку не в интересах Запада были сталинские преобразования СССР, но даже если Хрущев и видел этот блеф, то он лично ничего не мог поделать, поскольку на нем лежала вина за смерть Сталина и Берии. Его с позором бы расстреляли, если бы Запад, не трогая XIX съезд, начал бы рассказывать то, что он знает об убийстве Сталина и Берии. А Запад знал и молчал о многом, ведь всего лишь несколько лет назад были частично рассекречены архивы ЦРУ, из которых стало ясно, что агентура ЦРУ сразу же, еще в 1953 году, сообщала в Вашингтон, что Сталин не умер своей смертью, а убит.
Впоследствии, по мере того, как элита СССР стала все больше и больше предавать СССР, ей уже некуда было деваться. А Запад ждал, пока ключевые должности партноменклатуры КПСС и руководящие должности КГБ заполнятся алчными и подлыми мерзавцами, которые своими руками уничтожат социализм и СССР, строго под контролем Запада, и уничтожат именно так, как Западу и надо.
Однако тут же всплывает вопрос: а как этот шантаж можно было делать тайно при коллективном руководстве, как это сделать, если управление партии – Центральный Комитет КПСС – состояло из нескольких сот человек, и даже Политбюро в конце своей истории состояло из трех десятков человек? Как можно было их шантажировать так, чтобы почти за сорок лет никакая информация об этом не просочилась? Ведь и двадцать лет спустя после открытия всех архивов и предательства вождей КПСС никто даже не задумывается и не говорит ни о каком шантаже, и не говорит потому, что даже при наличии явных признаков шантажа совершенно непонятно, как его технически можно было осуществить при коллективном руководстве страной?
Поэтому необходимо отвлечься на этот сопутствующий, но очень важный, ввиду его непонимания, вопрос.
Коллективное руководство
Любое мало-мальски сложное понятие, потому и сложное, что имеет много аспектов, выходящих за рамки слова, описывающего это понятие. Особенно если это иностранное слово, не имеющее корней в родном языке.
Скажем, понятие «демократия» описывает государственные органы, над которыми народ имеет власть (демос – народ и кратос – власть), и которые по этой причине служат только интересам народа. Пока демократия существовала в пределах греческого полиса в несколько тысяч человек, это было очевидным. По мере внедрения этого понятия в практику многомиллионных государств, смысл демократии начисто утерян и заменен понятием «выборы государственных органов». Смысл утерян до такой степени, что когда АВН говорит, что для получения власти (создания демократии) народ должен получить право поощрять и наказывать власть, то против этого выступают те, кто искренне считает себя демократом. И это при том, что именно избранные всеобщим и тайным голосованием на альтернативной основе органы власти в России так издевались и издеваются над народом (тем самым, который как бы имеет власть), что трудно найти прецеденты во всей мировой истории. Дело дошло до того, что «первому демократическому президенту» потребовался специальный закон для защиты его от уголовной ответственности.
Похоже обстоит дело и с понятием «коллективное руководство». Под этим понимается некий руководящий орган, состоящий более чем из одного человека, и в котором все члены имеют равное право голоса. Но дело не в голосовании, поскольку оно к управлению не имеет никакого отношения. Управление – это область знаний, поэтому голосующий член коллективного органа является управленцем только тогда, когда ясно понимает, как принимаемое решение скажется на управляемой организации. Если он этого не понимает, то он балласт, не имеющий никакого значения.
Возьмите барана, выпишите на него документы депутата Госдумы и научите его тыкать копытом в ту кнопку, на которую укажет пастух. Этот баран депутатом Госдумы будет, но будет ли он управленцем?
Это настолько очевидно, что даже Гитлер, стремившийся к простоте и, кстати, к победе на выборах в парламент, избрал критику парламента основой своей пропаганды: «Состав пятисот избранных народных представлений с точки зрения их профессии, не говоря уже об ихспособностях, крайне пестр. Никто ведь не поверитвсерьез, что эти избранники нацииявляются также избранниками духа и разума. Никто ведь не поверит, что в избирательных урнах десятками или сотнями произрастают подлинные государственные деятели. Все знают, что бюллетени подаются избирательной массой, которую можно подозревать в чем угодно, только не в избытке ума.
…В том-то и дело, что идеалом современного демократического парламентаризмаявляется не собрание мудрецов, а толпа идейно зависимых нулей, руководить которыми в определенном направлении будет тем легче, чем более ограниченными являются эти людишки. Только на таких путях ныне делается так называемая партийная политика – в самом худом смысле этого слова».
Заметьте, «толпа идейно зависимых нулей» —это Гитлер не депутатов Государственной думы России описывает, это он вообще о парламентах.
«И только благодаря этому стало возможным, чтодействительный дирижервсегда осторожнопрячется за кулисами и никогда не может быть привлечен к личной ответственности. Так и получается, что за самыевредные для наций решения ныне отвечает не негодяй, вдействительности навязавший это решение, а целая фракция».
Так замечательно покритиковав парламентаризм, Гитлер, придя к власти, создал парламент из абсолютно зависимых нулей с собою в качестве дирижера. Ну, прямо как Путин.
Тем не менее вред и бесполезность бестолковых в коллективном органе плохо понимается, поэтому я прошу читателя: сбросьте шоры с глаз и поймите – управленец – это не голосователь, управленец тот, кто умеет управлять. И коллективный орган управления, чтобы соответствовать этому понятию, должен состоять только из тех, кто умеет управлять. В противном случае даже при формальном наличии коллективного органа, состоящего из голосователей, управлять будет не коллектив, а либо те в нем, кто умеет это делать, либо люди вне этого органа, которые будут готовить от его имени решения, а голосователи за эти решения будут голосовать. При таком балласте управляющий орган может состоять и из тысячи человек, а управлять все равно будет кто-то другой.
Хорошим примером идиотизма является Дума, в которой голосователи открыто занимаются тем, что голосуют за то, что скажут их начальники, а начальники – за то, что скажут те, кто дает им деньги или имеет над ними власть. И реально руководят эти последние, находящиеся вне Думы, а «коллективное руководство» под вывеской «Дума» является дорогостоящей фикцией.
Идеальным коллективным органом является собор, широко распространенный в русской общине еще в прошлом веке, на котором решения принимались единогласно. В связи с единогласным правилом для принимаемых решений, большинство в соборе не давило меньшинство своим количеством, а объясняло меньшинству, почему это решение надо принять. И, наоборот, даже один человек имел возможность объяснить остальным членам собора суть своего варианта решения, и все обязаны были его слушать, поскольку без его голоса решение не состоится. Каждый член собора действительно был управленцем, поскольку голосовал за лично осмысленное решение, и поэтому собор действительно является коллективным руководящим органом. Однако особенностью собора является явно выраженная коллективная ответственность этого коллективного органа. Скажем, русская община несла коллективную ответственность деньгами за ошибки всех своих решений, а кардиналам, соборно избирающим Папу Римского, зримую коллективную ответственность создают, запирая их в комнату, в которой они безвыходно находятся до тех пор, пока единогласно не проголосуют за одну кандидатуру. Без зримой ответственности соборность превращается в Польский сейм, уничтоживший Польшу, как великое государство.
Однако и при наличии ответственности коллективный руководитель не будет таковым, скажем, сталинское Политбюро ЦК ВКП(б) до войны несло коллективную, причем серьезнейшую ответственность за последствия своих решений, несло тем, что в случае потери большевиками власти членов Политбюро скорее всего уничтожили бы. Но и это не сделало Политбюро по-настоящему коллективным руководителем. Почему?
Если в коллективном руководящем органе наличествуют малокультурные люди, не имеющие достаточных знаний для управления и надеющиеся на то, что какие-то другие члены этого органа найдут нужное решение, то такие «члены руководящего органа» за это решение просто тупо проголосуют. И объяснят, что проголосовали так потому, что «верят вождю». Но управление и вера – это разные вещи, поскольку управленец управляет своим умом, а верующий в вождя – это голосовательный балласт коллективного органа. Что верующий есть, что его нет, а на содержание вариантов решения это не повлияет.
Усугубляет положение специализация членов коллективного руководящего органа в каких-либо узких вопросах (сельское хозяйство, оборонная промышленность и т. д.). Эти члены как бы получают оправдание своей низкой культуре – они-де в этом вопросе не специалисты, а специалисты в других вопросах. Но и как от специалистов, от них бывает мало толку, поскольку они уверены, что раз они большие начальники, то могут не знать подробности даже своего дела – это обязан знать их аппарат. И вместо такого начальника решения принимает аппарат, поскольку аппарат эти решения готовит начальнику на подпись, и аппарат готовит начальнику тексты выступления на заседаниях коллективного органа. Но и чиновники аппарата, при малокультурном, малознающем начальнике, тоже быстро становятся уверены, что подробности обязан знать кто-то другой. В результате даже при большом количестве членов «коллективных руководящих органов» на самом деле руководить, даже в не продажной и не коррумпированной системе управления, может черт знает кто.
Поскольку я исследую проблему СССР, то приведу из своей тогдашней практики пример того, во что, с точки зрения знаний превратилось «коллективное руководство» СССР, как руководитель страны. В конце 80-х мне приходилось работать «с газет», то есть начинать действовать, как только какое-то постановление Совмина появилось в печати, поскольку в дальнейшем оно могло быть изменено. И вот было опубликовано совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о расширении самостоятельности в области внешнеэкономической деятельности, а в нем глаз зацепился за слово «бартер». Что такое «бартер», я понятия не имел, а просмотрев все словари, не нашел этого слова. Во время очередной командировки в Москву в свое министерство зашел в Управление внешнеэкономических связей выяснить, что же такое бартерные операции, и прошу мне, парню из захолустья, объяснить, что это такое. Работники управления сначала меня вообще не поняли, начали выяснять, откуда я узнал это слово и какое оно имеет отношение к ним? Я объяснил, и народ засуетился, сообразив, что это, оказывается, по их специальности, побежал выяснять у начальства, но безрезультатно, подтвердив мое невысокое мнение и о Минчермете, и о московской интеллигенции, которая в газете «Правда» привыкла читать только фельетоны. Но меня так просто не выпроводишь, поэтому меня связали с тем отделом Совета Министров СССР, который готовил текст этого постановления.
И дело приняло вид скверного антисоветского анекдота, поскольку и в Совмине никто не знал, что означает слово «бартер» в постановлении Совмина и ЦК КПСС, текст которого сами клерки Совмина и написали. Но там тоже поняли, что это нехороший анекдот, и тут же дали мне телефон человека из Министерства иностранных дел, который непосредственно написал этот пункт постановления. Я позвонил, объяснил, что мне нужно, и почувствовал, что человек на другом конце провода явственно обрадовался моему звонку. Он тут же заказал мне пропуск и предложил приехать на Смоленскую площадь. Принял радушно, объяснил, что бартер – это товарообменная операция, что он ожидал бурной реакции от всей промышленности СССР на введенное им право заводов проводит бартерные операции, но почему-то все молчат, и я вообще первый позвонил…
Вот и оцените, что собой представляли члены коллективных руководящих органов СССР – Совмина и Политбюро, – если даже члены их аппарата не знали, о чем написано в мудрых указаниях этих руководителей.
