Текст книги "Давно пора (СИ)"

Автор книги: Юрий Хользов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5. Сегодня он победил и плевать, что за этим последует.

– Если мать из–за тебя умрет, я тебя, щенка, придушу к чертям, ты понял меня?!

Он висел в десятке сантиметров над землей, прижатый к стене летнего домика. Старый дьявол, его родная бабушка Изольда, держала его в висячем положении, гневно выкрикивая из своей старушачьей кашеглоталки эти слова, прямо в лицо маленькому человеку.

Она не была огромной, даже большой ее трудно было назвать, но в сравнении с двенадцатилетним ребенком она была элефантом, поэтому и подняла его с такой легкостью.

Ребенок смотрел ей прямо в глаза, нагло, даже скорее надменно, не мигая, прожигая лучами гнева полупотухшие гляделки старухи. Сей факт вызывал у Изольды злость, потому что обычно, когда она смотрела на него сверху вниз, ей казалось, что в глазах ребенка нет ничего, кроме покорности. Но теперь, она вдруг начала сомневаться в том, правильно ли понимала этот взгляд. Тем временем, он жег ее глаза заставляя моргнуть. И вот когда у нее уже не осталось сил выносить этот стеклянный взор она все же моргнула. И тут же до нее дошло, чем это обернется. Она проиграла, это понимала она, «быть может даже этот чертов щенок все понял».

И он понял, это была не просто игра в гляделки, это было противостояние двух личностей, и она, умудренная годами женщина, проиграла его этому несмышленому сопляку двенадцати лет, который еще и огрызаться–то не научился достойно.

От досады она его швырнула на пол, но наглец умудрился, и что не менее важно – не испугался не упасть! Это окончательно привело ее в бешенство, и она ударила его наотмашь тыльной стороной ладони. Ребенок упал, но не прекращал сверлить ее взглядом. Она посмотрела на него, не показав своей растерянности, фыркнула что–то вроде «так и надо», нервно махнула полуседой шевелюрой, и скрылась в дверном проеме избы.

Как только она пропала из виду он поднялся, ибо некого более было прожигать глазами. Усердно отряхнув штаны нового спортивного костюма, купленного бабушкой Верой, он побрел в свое укромное место, туда, где никто не мог его найти, и никто ему не мешал. Не долго, конечно, ибо когда он пропадал более чем на двадцать минут, его тут же начинали кликать ото всюду родственники, выдавая поручения, придуманные за это время. Местом уединения был чердак одной из стаек, Марк надеялся, что после такого инцидента его не тронут хотя бы час.

Он слышал, как начинался тот скандал между мамой и бабкой, он знал в чем причина, она всегда была одна: бабкин длинный язык, которым она орудовала похлеще дипломированного дворника, разнося сплетни во все стороны света с неумолимой скоростью, которой «Почта России» должна бы завидовать.

Этими ее личными сторонами света были такие же как она старухи–подруги, между которыми в очередной раз бабка пустила какой–то гнусный слушок, касающийся личной жизни мамы ребенка. Не просто сказала подругам, а проорала это одной из них в лицо, стоя посреди центрального рынка.

Вскоре эту сплетню уже принимали за чистую монету все торгаши этого небольшого деревенского рынка, и активно обсуждали, приукрашивая и посмеиваясь в кулачки. К слову сказать, наверное, сама бабка не знала зачем и почему она это делала всегда, видимо, просто натура сучья.

Там же, на рынке торговала какими–то вещами, по большей части дешевой верхней одеждой из Эрзина (приграничного с Тувой монгольского города), как и большинство барыг в то время подруга, а по совместительству еще и тезка матери. Она и сообщила маме о произошедшем инциденте, сходу после «привет», когда та возвращалась с после помывки полов в здании Отдела Вневедомственной Охраны, в котором она работала диспетчером до того, как заболела. А потом и получила инвалидность, из–за которой ее и не смогли оставить на прежней должности, ибо там она была должна работать по ночам, сутки через трое.

Однако Сергей, начальник ОВО позволил ей зарабатывать хоть какие–то деньги наводя там порядок, что мама не думая согласилась делать. Узнав об очередной старушачьей диверсии, мама помчалась со всей для нее возможной скоростью, а к тому моменту она была равна трем километрам в час, дабы устроить старой сплетнице обстоятельный разбор полетов.

На нападки старуха ответила немедля и не менее агрессивно, чем истец по данному вопросу. Как обычно она ничего не признавала и обзывала подругу матери, Татьяну лгуньей, и сетовала на то, что не понимает зачем мама до сих пор с ней общается. А она – сама порядочность, честность во плоти и вообще, бабка Д’артаньяна.

В конечном итоге скандал окончился ничем, потому что мама уступать не желала, а бабка все–таки вспомнила, что бранится с дочерью–инвалидом и просто побежала на улицу спустить пар, а тут на тебе, внучек как по заказу.

Но Марк забрался на чердак не для этих мыслей, он вдруг осознал, что в первый раз за всю жизнь проявил непокорность. Впервые маленький человек дал старой карге понять, что не боится ее.

За этим неосторожным шагом последует противодействие. Он был уверен, что потом, переварив полученную информацию, бабка решит сломить ментальное сопротивление маленького наглеца. Обязательно, так и будет. Он осознал сей факт, принял его и… Рассмеялся в голос заливистым смехом счастливого человека, чего себе не позволял уже очень давно, но сегодня было можно.

Сегодня он победил и плевать, что за этим последует. Он, наконец, пусть и не спланировав, бросил старому дьяволу белую перчатку в рожу и был рад. Рад тому, что карты наконец вскрыты и визави теперь знает о его намерениях.

Это был шаг, за который он испытывал непомерную гордость. Гордость была бы понятна любому, кто долго выполнял безропотно все приказы диктатора, и вдруг нашел в себе сил и смелости воспротивиться, да не просто нашел, а объявил об этом в глаза противнику.

Последствия этого поступка могли быть плачевными, но маленький наглец не боялся. Больше нет.

Недавно в школе проходили по истории древний Рим. Марку очень понравился момент, когда Гай Юлий Цезарь переходя реку Рубикон произнес фразу, которая обрела настолько прочные крылья, что долетела до наших дней. «Жребий брошен» звучало в голове подростка.

Действительно брошен, и плевать чем это аукнется.

Марк спрыгнул с чердака и пошагал в избу, тщетно пытаясь стереть с лица идиотскую улыбку.

Глава 6. Знаешь, Крис. Разговаривать во время секса – не вежливо.

Доброе утро, блин. Опять сон и снова оттуда, из времен, о которых я хочу забыть и никогда не вспоминать, из времен, когда игрушку по имени Марк сломали окончательно и бесповоротно, сделав эмоциональным инвалидом, пофигистом и мразью. Какого черта вообще, я снов уже лет 10 не видел. Бредятина, дамы и господа.

Кстати, «Жребий брошен». Я помню тот день, как будто сон пробудил это воспоминание во всех деталях. Помню, как мне было тогда весело. Ага, раньше мне бывало весело и без эмки.

ПАРАМ–ПАМ–ПАРАМ-ПАМ-ПАМ!!!!

– Да, слушаю

– Марик, привет, ты тут, на месте?

– Не, я еще на другом берегу, дела.

– Блин, тут кредит!

– Ну сори, набери девчонкам, я не успею при всем желании.

Я скинул вызов и пошел на кухню. Звонил Аслан, неплохой парень–азербайджанец, воспитанный и вежливый, но как по мне – слишком серьезно относящийся к бизнесу своего отца, который торговал шубами, куртками, пуховиками.

Там опять цена вопроса двадцать пять, с которых я заработаю пять, а чистыми вообще три, нафиг надо, не поеду.

Да, крохотный бизнес, о котором говорила Ксюха, это брокерская контора в лице одного меня и бухгалтера на аутсорсе. Мебель, шубы, мотоциклы, титьки, зубы и глаза в кредит! Если упрощать, то я извернулся ужом и спустя десять лет работ на кого попало, таки открыл свое ИП, все просто: хочешь себе титьки – идешь к врачу, он говорит, сколько это стоит, потом идешь ко мне. Я всем банкам рассылаю на тебя заявку, убирая все страховки и прочие допы, но накидывая свою наценку и если есть одобрение, то скидываю деньги врачу. Скажем, двести тысяч, а ты платишь кредит за двести тридцать, потому что тридцать там моих. Вот такой вот нехитрый бизнес–план. Работает, и меня еще даже ни разу не избили.

Раздался настойчивый стук в дверь. Ну, тут у меня только два варианта. Менты или не менты. Оказалось, не менты. Жаль. Я б не против чуть на тюрьме посидеть, интересно же.

– Так и знала, что ты ничерта не работаешь, снова. Бизнесмен, штаны на лямках. Не кончились деньги еще?

– Когда они начнут заканчиваться, я буду на работе жить. А пока мне хватит неделю жить в стрипклубе. Кстати…

– Идиот.

– И насчет заканчиваний. Сымай трусы, женщина!

– В душ сначала иди! От шлюх своих отмойся, животное.

– Вчера я никого не трахал и даже мылся, когда все уехали.

Я подхватил Крис на руки, перекинул на плечо и потащил к кровати, шлепая по жопе и напевая песенку про антилопу. Не спрашивайте. Она хохотала и обзывалась дебилом, но это я итак знаю, мне бабка говорила.

Я скинул красивую жопу на кровать и начал расстегивать ремень, наблюдая, как женщина от меня отползает на дальний конец кровати.

– Ну так не трахался или мылся после секса? Определись.

– Вчера не трахался и вчера мылся, я точно помню.

– Прогресс.

Крис улыбалась и смотрела как я раздеваюсь, она всегда так делала. Фетиш какой–то что–ли. Я даже предлагал ей сходить со мной в стрип–клуб пару раз, но она всегда отказывалась. Любит меня и никогда не согласна быть рядом, если есть кто–то еще, бедненькая. Мне даже стыдно, когда я, оставаясь один, думаю о ней. Влюбилась, приняла меня таким… Таким какой я есть и просто находится рядом, не мешая и не позволяя ее обижать.

Она уже три раза за пять лет нашего общения находила себе мужика и переставала ко мне ездить, самое большое полтора года ее не было. Даже замуж вышла. Вот так.

А потом, холодным зимним вечером снова заявилась на порог, разогнала весь сброд что был у меня на квартире, и всю ночь скакала на мне с перерывами на покурить, занюхать.

Надо бы уже разорвать этот порочный круг и послать ее.

Будь милосерден – заставь бабу тебя ненавидеть. Но как тут заставишь тебя ненавидеть, если она своими руками за волосы с тебя бабу сдёргивала, и сама запрыгивала? Вот и я не знаю.

– Нам надо поговорить, – это говорила Крис, странно оглядывая меня голого, стоящего у кровати.

Ооо, как говорит товарищ Макаренков, «Заваривайте чай, готовьте вкусняшки…», счаз будет шоу.

Я еще пару мгновений посмотрел на девушку, затем не одеваясь ушел на балкон, вернулся с сигаретами и пепельницей, прикурил и сел прямо на пол рядом с кроватью.

– Знаешь, Крис. Разговаривать во время секса – не вежливо.

– Секс – это когда два человека хотят трахаться, а ты просто очередной раз решил подрочить мной, хотя мог бы и кулаком. Для тебя ж в эмоциональном плане вообще нет разницы. Помнишь, когда последний раз целовал меня не в вагину?

– Что ты имеешь против поцелуев в вагину?

– МАРК!

– Ну чтоооо? Мы это проходили, Крис. Очень тебя прошу, не начинай.

– Сейчас иначе, у меня к тебе есть предложение.

Я прикурил, затянулся и шумно выдохнул душу маленького солдатика смерти.

– Валяй.

– Ты заметил, что жопа моя в объеме увеличилась, я стала больше есть и ходить в зал, чтоб булочки в боках не оседали. Я знаю, тебе нравится сейчас больше. Я долго морально готовилась к этому разговору и все обдумала. Я знаю, что тебе не нравится моя грудь. Маленькая. Дай мне кредит?

Я смотрел на нее сквозь сигаретный дым и не понимал, это она серьезно? Думает, что если станет идеалом внешности в моих глазах, то я куплю, полюблю и полетим? Настолько отчаялась, что готова на такое ради меня и совершенно наплевала на себя? Мне стало мерзко и жалко.

Пора это кончать.

– Заметила перемены в нашем общении после того, как жопа стала больше?

– Эм… Ну да, ты чаще меня трогаешь.

– Я чаще трогаю твою жопу, Крис, – я смотрел прямо на нее. Усилием воли согнал со своего лица все хорошее, что к ней чувствовал, здесь и сейчас.

– Ну, жопа–то моя!

– Дура блин. Я трогаю не тебя, а часть тела, которая мне нравится. Понимаешь? Я ничего к тебе не чувствую и никогда не почувствую, для меня ты просто тело. Красивая мордашка, шикарные густые рыжие волосы ниже задницы, рабочий рот и безропотный раб, который всегда готов этот рот открыть. Я никогда не дам тебе того, чего ты хочешь, потому что мне на это плевать! И было плевать всегда. А теперь ты мне еще и противна. Лечь под нож ради ублюдка, который тебя ни во что не ставит? Серьезно, Крис?

– Это не правда, я знаю.

– Это правда. И вот тебе еще одна: я больше не хочу тебя видеть. Уходи и не возвращайся.

Она плакала, и я плакал. Только мои слезы ползли по изнанке щек, а у нее их было видно. Она больше не смотрела на меня, неловко перебирая руками, доползла до края кровати, спустилась и пошла в прихожую. Она одевалась, чтобы уйти навсегда, а я стоял и даже не дышал. Это старый трюк. Не дыши, чтобы не плакать. Вегетативная система организма – та еще приколюха. Начнет поступать кислород в кровь – она заработает, но пока ты не дышишь, твой организм думает только о том, что ему надо дышать, и ты можешь стоять с каменным лицом, даже если очень грустно и больно. Я стоял с виду расслаблено, не поворачиваясь, экономя оставшийся в легких воздух.

Замок наконец щелкнул, дверь открылась, я услышал топот каблуков по коридору. Все.

Я постоял еще полминуты, чтобы лифт точно приехал, она точно в него зашла и поехала вниз. Затем вдохнул и началось. Это была истерика. Я кое–как дошел до двери, закрыл ее, оперся на нее спиной, медленно сполз и заплакал, повторяя себе «так было надо».

Глава 7. Я что, тебе совсем не нравлюсь?

– Очаровательно. Ты не только имбецил, но еще и мразь.

Я подскочил как ужаленный, согнул ноги в коленях, руки отвел назад, готовый ко всему. Но никого не было.

Вообще. Я в своей квартире, руки вспотели, слезы на щеках, заплаканные глаза, но я был один. А вот голос был смутно знаком.

– Ага–ага, знаком. Не сон то был, идиот. Не сон.

– Кто здесь? – спросил я в лучших традициях плохих ужастиков, озираясь по сторонам.

– Ксунауфейн, идиот.

Я расслабился, отер лицо, пошел в спальню за вещами и сигаретами.

– Ой да можешь не одеваться, все что нужно я уже увидела. Замечательный член, кстати.

– Завались.

– Бу–бу–бу, злой полицейский, аха–ха.

Представляете, насколько это крипово – слышать заливистый женский смех в голове? Голоса еще ладно, это в норме шизофрении, но вот смех… Брр.

– Знаешь, я передумала. Ты правильно поступил. Если бы пропал просто так – она бы тебя очень долго искала, подняла всех, и никогда бы не вышла замуж больше. А так все будет хорошо. Решит, что ты снова сменил город, пару лет погрустит, а потом ты сотрешься с памяти, и все у нее будет плохо. Но не так плохо, как с тобой, аха–ха.

– Радует, что хоть в чем–то я прав.

– Не звизди, Маркуша, тебе вообще не нравится быть правым, но прав ты почти всегда. Всегда правый имбецил, аха–ха.

– Весело тебе?

– Конечно, ведь мой насильник скоро умрет, чудесное настроение! Я вся – предвкушение!

– Ой да не буду я тебя насиловать, теперь не интересно.

– Я что, тебе совсем не нравлюсь? – пролепетала она обиженным голосом третьеклассницы.

А потом снова расхохоталась. Черт, когда же та гадость меня отпустит? Оделся, прикурил, пошел на кухню.

Будем инспектировать холодос на предмет замороженных и повешанных мышей! Классная шутка, да.

– Фигня, а не шутка.

Как там было у Сэма Винчестера? Не обращать внимания, не взаимодействовать, не отвечать.

– Ага, у него же так все удачно получилось, аха–ха.

Ну да, там без ангелов не разобрались. Черт, хочу ангела в друзья. Может и вылечил бы меня.

– Вылечить можно больных, а ты не болен, ты сломан. И как того бэтмена, из твоего детства, ни один папка не соберет. Хотя, твой даже игрушку не собрал тогда, ублюдок, понятно в кого ты такой.

– А НУ ЗАВАЛИ СВОЙ, СУКА, РОТ!!!

Я со всего маху толкнул дверцу холодильника, схватил со стола кружку, швырнул ее в стену и принялся озираться, в поисках чего бы еще поломать.

– Да, прости, я перегнула.

Стоп, что? Она извиняется? И голос как будто бы правда виноватый? От такого я в момент растерял весь свой гнев и просто залип. Очень это отрезвляет, знаете ли, когда голос в голове искренне извиняется.

– Марк, я не просто голос, но я правда у тебя в голове и вижу тебя насквозь. Закрыли тему, больше я ее не подниму. Прости пожалуйста, меня занесло.

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Ксунауфейн.

– Родители под травкой имя придумывали?

– Имена всем детям дает Матрона. И каждое дается не просто так. Каждый темный Эльф гордится своим именем.

– И что значит твое?

– Ммм… На твоем примитивном языке примерно будет как «Глаза Демона».

– То есть, у вас не у всех такие гарные гляделки?

– Нет, пульсируют только мои. Почти у всех просто кроваво–красные.

– А красная прядь?

– Сам ты красная, она огненная, не советую прикасаться, будет бо–бо. Это магический огонь. Как и глаза, от отца.

– От отца?

– Да, моя мать была… Скажем, ей было скучно. Часто было скучно. Лично я ее понимаю. Подземелье, интриги, смерти, турниры. А ей все это не очень нравилось, вот она постоянно и развлекалась, как могла.

– С Демонами?

– С Демоном. Одним. Он был в плену, разведчик. Я его не видела никогда, знаю только из рассказов. Как и о матери. Ее казнили почти сразу после моего рождения.

– То есть черное с красным смешивать у вас низя?

– Великое Пламя, ты неисправим. Темные Эльфы как Слизерин. За чистоту крови и вот это вот все. Кроме того, в большинстве случаев мы не можем понести от представителей других рас. Но тут либо отец был особенным, либо мать чего–то наколдовала. Она была сильным магом и жрицей, пока я не родилась. После моего рождения она ослабела настолько, что простейшие заклинания были для нее как чертежи ваших ракет. А у нас кто слаб, тот мертв. Поэтому ее и казнили. Она бы все равно не выжила, а тут и слабую убрать и всем остальным в назидание казнь устроить, так Матрона и поступила.

– А тебя почему оставили в живых?

– Богиня заступилась. Так говорят, может и врут. Но факт остается фактом, меня оставили и воспитали, не без проблем, но я была сильнее остальных, умнее многих и всегда держу свое слово.

– А почему ты?

– Почему я с тобой, а не кто–то другой? Все просто. Это часть условий, по которым я живу. Я не могу претендовать на важные должности в своей стране, не имею права голоса. Но я сильный маг и воин, которого ненавидит почти каждый сородич, поэтому меня сразу готовили в наставники для Призванного.

– А Демоны?

– Демонам плевать, они сношаются со всеми и всегда. А еще каждый Демон – это отдельный Демон. У них нет общности и как таковой культуры. Есть культ силы, наслаждения, боли, страха и чего–то там еще. Верховный Демон – это просто самый сильный представитель расы, которому плевать на все, потому что он так может. Демоны – это вроде как грубая сила в Совете Восьми. Вся грязная работа на них.

– Бред какой–то.

– Что?

– Если им так наплевать, чего тогда разведчик у вас вынюхивал?

– Ты точно имбецил. Закрыли, потом расскажу больше, если доживешь.

– Ладно, последний вопрос: кто такие призванные, и почему я и зачем?

– Это три вопроса, идиот. На все ответит совет, когда ты пред ним предстанешь.

– Кстати, это когда?

– А вот прямо сейчас.

– Что? …УАУАОУАААОоооооо

Глава 8. Только не Слизерин?

Меня скрутило от боли, я слышал и чувствовал, как крошатся мои зубы, рвутся связки, с отвратительным скрипом расходятся сухожилия, я кричал и корчился, под заливистый смех белоголовой суки.

Это происходило вечность, или мгновение. У боли есть одна неприятная особенность – она умеет растягивать время. Красная пелена была мне одеялом, я все видел в красном свете, но в какой–то момент она начала расходиться, будто по швам.

А давай–ка, сука, я тебе помогу

Я усилием воли заставил себя игнорировать боль, я умею терпеть, научился. Попытался отключить сознание и сосредоточиться только на крохотной прорехе в красной пелене, потянул к ней руки.

Нет, это слишком больно.

Сознание начало отключаться, но меня это разозлило еще больше, и я зарычал беззубым ртом, сосредоточился на одной цели, в этой крошечной прорехе. Я представил лицо одного узбека, который улыбаясь поднимал меня за волосы, чтобы положить голову на перила набережной, чтоб очередной дружок пнул мою голову с разбега.

– ПРЕКРАТИ ИДИОТ, ВСЕ ИДЕТ КАК НАДО

Это кричала Ксюха, у меня в голове, но уже было поздно.

Сначала брифинг, потом в пекло, иначе я сам правила на ходу придумаю.

В тот день я почти умер, и эта улыбающаяся рожа надолго впечаталась в мое сознание.

Помогает!

Боль начала отступать. Я со всех сих держал в голове лицо этого ублюдка и снова к нему потянулся. Просунул руку в щель, затем вторую и со всей силы потянул на себя и в разные стороны.

Получилось.

Я оказался на холодном полу. На нем были странные узоры, но ярче всего пылала красная восьмиконечная звезда, в центре которой я стоял на коленях, упираясь в пол руками. Обожженными руками, кожа была как после пожара. Розовая полужелейная субстанция в волдырях, ногти почернели.

А потом пришла боль. У меня странные отношения с болью. Некоторых она вводит в истерику, некоторых в ступор. Меня злит. Приводит в бешенство. Когда мне больно – глаза застилает ярость.

Как–то раз меня, шестнадцатилетнего, остановила пара ментов–курсантов вечером после дискотеки, я не хотел им зла, просто шел домой. Но один из них ударил меня кулаком в лоб, они оба засмеялись. Просто не знали, что нельзя мне делать больно. А больно почему–то было очень сильно, мне сорвало крышу. Набил обоим рожи, сломал руку которой меня ударили и пошел дальше. Тува, всякое бывает. Меня даже не искали.

Я подскочил на ноги, оказалось, что я весь обожжен, попробовал потрогать лицо. Сплошной ожог, волос не было.

Ну вот, теперь мне точно никто не даст. Хотя, может все–таки дракон? ИИИ-ааааа

!!!ВНИМАНИЕ!!!

– Обнаружены множественные повреждения оболочки героя —

– Обнаружено критическое состояние тела —

– Обнаружен урон психике героя —

– Запущен процесс отладки —

!!!ВНИМАНИЕ!!!

– Отладка невозможна – Выявление причины сбоя

….

Причины сбоя установлены

Герой не получил уровень! Герой не адаптирован к Системе! Герой нарушил процесс призыва! Процесс призыва необратим, герой прорвался сам!

– Совет, Матрона, помогите ему, он же умрет!

– Молчать!

– Может оно и к лучшему.

!!!Внимание!!!

– Обнаружена дополнительная возможность получить уровень в обход инициации —

– Пытаюсь получить доступ к истории изменений —

!!!ВНИМАНИЕ!!!

– Доступа к логам нет, принятие уровня может вызвать необратимые последствия, в том числе психологические, а также неконтролируемые мутации —

– Нетипичная ситуация —

– Нетипичный призыв —

– Нетипичный отклик —

!!!ВНИМАНИЕ!!!

– Желаете получить первый уровень, используя аварийный протокол? Альтернатива – немедленная смерть —

– Да/Нет? – -

Пелена зеленого текста перед глазами.

Этоштоещезатакое?!

Все рябило, моргало и дергалось, не мог уловить смысла написанного, не успевал читать, перед глазами висит только вопрос о том, желаю ли принять и если нет, то умру.

Ясненько. Принимаем. А как? Где тут куда тыкать и как?

– Подсказка-

– Взаимодействие с системой осуществляется силой мысли героя. – -

А если я тупой и сил в моих мыслях нет? Бугага

!!!Внимание!!!

– Получен уровень 1 в обход системы —

– Получена пассивная способность «Демоническая кровь»

– Получен навык «Демонический взор»

– Получена пассивная способность «Хладнокровие Дроу»

– Получен навык «Контроль ярости»

– Справка-

– Пассивная способность «Демоническая кровь» делает владельца менее восприимчивым к магии огня, более агрессивным, появляется возможность кратковременно получать усиление способностей, укрепление тела, а также повышает регенерацию героя до уровня молодого Демона. Повышение уровня способности ускоряет регенерацию, и огнеупорность. А так же баффы усиливаются.

– Навык «Демонический взор» позволяет по желанию владельца видеть в тепловом спектре, а также видеть сквозь иллюзии. Чем выше навык, тем более сложные иллюзии можно увидеть, а также возрастает уровень контроля над температурными контурами.

– Пассивная способность «Хладнокровие Дроу» позволяет усилием воли контролировать гнев, страх, обиду, радость. Любая эмоция может быть включена или выключена. Повышение навыка ведет к более точному контролю и ускоряет применение.

– Навык «Контроль ярости» позволяет получать баффы от гнева владельца без потери способности ясно мыслить. Чем выше уровень навыка, тем сильнее бафф, которым можно пользоваться в ясном уме.

!!!Внимание!!!

– Наблюдается конфликт навыков и способностей —

– Отладка —

– Пассивная способность «Демоническая кровь заглушена —

– Навык «Контроль ярости» заглушен —

– Для доступа получите специализацию и выберете путь развития —

– Невозможно

Я смотрел на свои руки, которые словно закипели, но начали заживать на глазах. Медленно, больно, но я четко видел и чувствовал, что реген работает. Видимо, заглушить – не значит отключить.

ЧЕШЕТСЯ, СУК!!!

Чесалось все тело, даже глаза, даже… А, ну яйца итак почти всегда чешутся.

Затем я обратил внимание, что на границе слуха можно различить шепотки, переговоры, возгласы, вздохи и крики. Я стоял все там же, посредине алой восьмиконечной звезды.

Каждый лепесток указывал от меня. Я поднял глаза и увидел, что нахожусь в огромной пещере. С потолка свисали сталактиты, а освещение производилось за счет светящегося мха, который был словно везде, на потолке, на сталактитах. Я обернулся вокруг своей оси.

Каждый конец звезды указывал на пьедестал впереди, он находился далеко вверху. Там стоял трон, на котором восседал… Дреней?

Да, это ж на самом деле Дреней!

Голубоватая кожа, которая светится изнутри, голубые рога, изогнутые назад почти под прямым углом, лысая голова, огромные белые глаза без зрачков смотрели на меня, не выражая никаких эмоций. Одет он был в широкую белую мантию с золотыми узорами, а за спиной угадывалась рукоять какого–то оружия. И так в каждом направлении.

Напротив дренея, за моей спиной, сидел человек в доспехах. Метра два ростом, шлем снят, волнистая каштановая шевелюра, того же цвета борода, цепкий взгляд. Сидел он, чуть подавшись вперед, опираясь на полуторный меч с красивыми гравировками.

Справа от меня стояла, очевидно Матрона, о которой говорила Ксю. Надменный взгляд, белые волосы, жреческая мантия черного цвета с зелеными узорами в виде пауков. Стоп что?

Пауки шевелятся, будто живые. Да ну нет, бред.

Она стояла, но не на полу, а на летающем диске, который просто парил в воздухе.

Ховерборд! Черт, хочу такой же!

Слева на троне располагался Эльф, величавый и такой же надменный. Он сидел на троне из дерева, а на голове у него была корона на вид рогов оленя, или марала? Не важно, из головы у него торчали массивные ветвистые рога. Облачен он был в какой–то микс из кожаных сапог, жилетки, перчаток и тканевые штаны с накидкой. А на шее висело какое–то… Семя? Зерно? Орех?

Кароч понятно, дуррид, гы.

На северо–восточной стороне, между Дренеем и Друидом восседал полуобнаженный Демон. Настоящий!!! Красная кожа, бугры мышц, играющие при каждом вздохе, черные массивные рога, закрученные как бараний. Вместо ступней массивные черные копыта. Он сидел, как и король людей, опираясь на древко оружия, но в этот раз это был моргенштерн, но к цепям крепились аж три огромных шипастых набалдашника.

Спорю на Ксюхино очко, что он и воспламенять умеет свое шипастое трио, хехе.

Напротив, Демона, на юго–западе стояла, угадайте кто? Правильно. Ангел. Но крыльев у нее было восемь пар, золотые волосы, спокойные глаза, мантия с капюшоном.

Какая–там у Ангелов иерархия? Архангел, наверное, или Серафим. Карочи, будет Фимой.

На северо–западе же был Орк. Натурально, как из Варика после контракта с Монноротом. Зеленый, огромный, красные глаза, массивная челюсть, выступающие нижние клыки, черные волосы, заплетенные в причудливую косу. Шкура какого–то зверя на плечах, огромный молот у пьедестала. Чисто дикарь.

Напротив, орка располагался гном. Или дворф. Гном с бородой это дворф, да. Ну что сказать про гнома? Типичный такой гном из Толкина, аля Гимли, сын Глоина.

Ненавижу коротышек и бородачей, к–к–к-комбо.

Все остальные места были обычными, и здесь наблюдались представители всех рас. Даже тех, кто на совете не представлен. Были и зверолюди, самые разные от людоящеров до людомедведей. Феи с крыльями, Эльфы других видов, люди в мантиях.

Ставлю жопу Ксюхи – ссаные аристократы.

Были тут и обычные гномы, те, которые без бороды.

Все равно ненавижу. Ну не могу я доверять тем, кто при разговоре дышит тебе в член.

Я, наконец, отвлекся от созерцания, и обратил внимание на происходящее, а происходило все как обычно в таких местах. Королевские особи о чем–то по очереди спорили, основной народ шептался как двоечники на задней парте. Я прислушался к тому, о чем шла речь между сильными мира сего.

– Уважаемый совет, случай нетипичный, все мы согласны и если бы герой прорвался в должный срок и обрел форму Демона, я бы не имел на него притязаний, но посмотрите, он – ЧЕЛОВЕК. Поэтому он должен начинать свой путь на человеческой территории. Так будет и безопаснее и попросту правильнее! – это говорил король людей, он вещал основательно, делая паузы между словами, повышая и понижая тон, когда нужно.

Крутой. Сильный и умный, уважаю.

– Артур, хочу напомнить тебе, что и в первый раз он должен был прорвать пелену, и сейчас после начала призыва не справился с гневом и прорвался сам, в ущерб себе, через боль, но прорвался, ведомый истинно Демонской яростью! Он – НАШ, – это уже не то говорил, не то рычал Демон, громко стукнув своим страшным оружием об пол, во время произнесения последнего слова.

Король Артур, хехе

– Господа, я высокого мнения об уровне вашего интеллекта. Артур, Аграил. Неужели вы забыли, что куратор этого героя – Дроу, Ксунауфейн? – матрона повела рукой, и я увидел Ксюху, она поднялась чуть ниже и правее от возвышения Матроны.

Вот почему я ее не видел, сидела в укрытии, коза.

– Но он ЧЕЛОВЕК, – говорил Артурка.

– Ксунауфейн – наполовину ДЕМОН, – рычал Аграил.

И тут поднялся такой шум, как на линейке первого сентября, учителя орали друг на друга, школьники шептались, создавая общими усилиями такую какофонию звуков, что я зажмурился. Не люблю шум. И никогда не любил. Даже иногда сам рычал на одноклассников и одногруппников.

Мне вдруг стало вообще не интересно, что там происходит, и я сел. Да, голой жопой! Да, на холодный пол. А хуле мне, я только что чуть не сгорел, но выжил! А сидеть удобнее.

Хренасе, больше не холодно.

Судя по всему, Демонская кровь делала свое дело.

Интересно, а они знают, что она у меня уже апнутая?