Текст книги "Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу» (СИ)"

Автор книги: Юрий Корчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 4. «ДИВИЗИОНКА»

Перевод на новое место службы – всегда событие. Как-то примут сослуживцы? Не примут по каким – либо причинам, служба не пойдёт. В дивизии уже был не взвод, а рота разведки. Задания выполняли сложные, в тылы противника уходили далеко, иной раз надолго. Отбирали в дивизионку из полковых разведок, людей опытных, уже проявивших себя в поисках, рейдах. Но и отсев по причине смерти, ранений, был высок. Рота за полгода обновлялась на половину, а то и более. Взвод, куда определили Игоря, был укомплектован не полностью, а спрос был по полной. Майор Иванов оказался начальником разведки дивизии, только фамилия не Иванов была, о чём догадался Игорь при первой встрече, а Баринов. Фамилия не рабоче-крестьянская, но фамилию, как и отца – мать, не выбирают.

Командиром роты старший лейтенант Саватеев, а командир взвода – лейтенант Жихарев. Баринов представил офицерам Игоря.

– Из полковой разведки к нам, рядовой Катков. В совершенстве владеет немецким, не одну вылазку в тыл противника совершил. Как говорится – владейте.

Понятно, офицеры новому разведчику рады. В разведгруппе, когда она в тыл идёт, переводчик нужен просто позарез. Офицеры с Игорем побеседовали, ответами остались довольны. Только старлей Саватеев удивился.

– Опыт есть, языки взяты, немецким владеешь. А до сих пор даже до ефрейтора не дослужился и наград нет. Как так? Или набедокурил?

– Никак нет. Можете у лейтенанта Федюнина узнать. Правда, он сейчас в немецком тылу.

– Знаю точно, толковый офицер. Пошли, землянку покажу, с разведчиками познакомишься.

Лейтенант Жихарев Игоря в землянку привёл, а там одно отделение. Второе в тыл ушло, на задание. Офицер Игоря представил.

– Вот твои нары, занимай. Куришь?

– Никак нет!

– Вот и славно.

Лейтенант ушёл, Игорь со всеми парнями перезнакомился. С кем-то из них придётся в рейд идти. Парни с опытом. Кто сержант, а у других медали на груди – «За отвагу». На фронте такая медаль ценилась. А у Игоря ни одной лычки на погонах и на гимнастёрке ни одной награды. Поэтому восприняли его как добровольца из запасного полка, поглядели снисходительно. Игорь помалкивал, в грудь кулаком себя не бил, никому ничего доказывать не собирался. Первый же рейд всё расставит по своим местам. Вместе с бойцами поужинать сходил.

Кормили явно лучше, чем в полку. По крайней мере в каше куски мяса попадались. Наверное, сказывалась близость к штабу дивизии.

Обычно разведчики располагались поблизости от штаба. Недалеко от штаба располагался и медсанбат. После ужина несколько разведчиков направились туда. Накал боевых действий на время стих. Тяжелораненых в тыловые госпиталя переправили, остались легкораненые и выздоравливающие, вечером медсёстры и санитарки свободны бывали. А кому из разведчиков не хочется покрасоваться перед женщинами наградами, рассказать об удачном поиске?

Через два дня на утреннем построении лейтенант Жихарев назвал несколько фамилий, в том числе и Игоря.

– Выйти из строя!

Пять бойцов сделали шаг вперёд.

– К командиру роты!

И сам пошёл с ними. Старший лейтенант Саватеев объявил о предстоящем рейде. Командиром группы назначался Жихарев. Задача пройти по тылам врага в район Кардымово. По непроверенным данным, туда должен прибыть полковник Хольц из штаба группы армий «Центр» с секретными документами. Он являлся целью для захвата. В случае невозможности пленения необходимо захватить портфель с документами.

– Задача понятна?

– Так точно! – ответил Жихарев.

– Теперь уточним детали.

Игорь просто ошалел. Оберст наверняка имеет сильную охрану, да и самих немецких войск под Смоленском полно. От этого Кардымово до Смоленска, судя по карте, каких-нибудь 25–30 километров. Случись тревога, на помощь прибудут быстро. Для того, чтобы захватить оберста, нужна целая дивизия, а не пять бойцов и лейтенант. Мало того, по тылам противника надо было преодолеть больше шестидесяти километров. Пешком, да скрытно – верных двое суток, если повезёт.

Но разведчики слушали спокойно, не выдавая волнения. Любой поиск в тылу врага – уже сильный стресс. А задачу ставят сверхсложную. Всё же собрался, прослушал командира до конца.

– Бойцам отдыхать и готовиться. На передовую поведу лично, в двадцать два часа. Все свободны!

Жихарев остался с Саватеевым. Сформированная группа направилась к старшине. Для начала подобрали по размеру немецкую форму и сапоги, а также остальную амуницию – ремни, пилотки.

Конечно – оружие. В ранцы из телячьей кожи уложили сухой паёк, причём галеты и консервы только немецкого производства. Конечно, если группу остановит патруль – не отвертеться. Из парней немецкий язык знали только Игорь и лейтенант, да и документов брать не предполагалось. Это вылилось бы в потерю времени – фото, печати. А к чему, если немецким не владеешь. Сухой паёк после привала не должен наводить на подозрения. Группа всегда после привала заметала следы. Банки и упаковки от сала, галет – всё закапывалось. Но случись немцам наткнуться на свежую банку, она должна быть немецкой. Мало ли – маршевая рота отдыхала. Зато патронов к автоматам взяли по две сотни, в магазинах и картонных пачках. Известно ведь, патронов много не бывает. Устраивать бой никто не собирался, но исключить огневой контакт невозможно. Гранаты взяли отечественные – Ф-1. Мощные, небольшие по размерам, с небольшим временем горения запала. Немецкие «колотушки» с деревянной ручкой бойцы не уважали – слабы и запал горит долго. Иной раз, когда такая граната падала в окоп, бойцы успевали метнуть её обратно. Стальные шлемы не брали, слишком тяжело всё нести. Каска помогала в рукопашной или защищала от осколков, пули на больших дистанциях. А вблизи она пробивалась даже из пистолета. В группе все некурящие, но по пачке сигарет и зажигалке взяли. Зажигалки – костёр развести, спички отсыревали. А сигареты – след от собачек присыпать. Каждый предмет для дела годился, имел двойное назначение, конечно – для посвящённого человека. Двое взяли сапёрные лопатки в чехлах. Мусор за собой прикопать после днёвки, окопаться, если укрытие соорудить надо. А ещё лопатки хороши в рукопашной. Для этого их точили до бритвенной остроты, даже боковые стороны. Такой лопаткой рубить можно как топором, и в цель метать. Игорь сам был свидетелем, как один такой умелец с дистанции в пятнадцать метров точно пополам рубил папиросную пачку.

Сапёрная лопатка – шанцевый инструмент у пехотинца, никто внимания не обратит. А повесь нож в ножнах на пояс – не по уставу. Привлекать к себе внимание, даже в мелочах, никому не хотелось. Никто не исключал возможность, что их увидят, пусть и мимолётно. В таком случае – пусть примут за своих.

В хлопотах время до обеда пролетело быстро. Все вместе отправились к полковой кухне, уселись за один стол. За несколько дней, что был в дивизионке, Игорь присмотрелся к парням. Трое вопросов не вызывали – все сержанты, Крохин, Елагин, Постюк. А вот четвёртый – Дитяткин, откровенно не нравился. С виду вылитый блатной. На верхней челюсти фикса, руки в синих наколках, разговор почти сплошь смесь жаргонного с одесским. Неприятие было, хотя сито отбора прошёл, стало быть – достоин служить в дивизионной разведке. Может – ошибки бурной молодости?

После неспешного обеда все в землянку прошли, улеглись спать. Ночь предстояла бессонная, хотя бы вздремнуть немного. Хотя впрок не насытиться, не выспаться невозможно. Другие разведчики взвода их не беспокоили, в землянку не заходили.

Вечером также дружно поужинали. О предстоящем рейде никто не говорил, но нервничали. Скрывали чувства, но заметно было. Кто пальцами по столу барабанил, другой одну и ту же мелодию напевал, хотя прежде молчуном казался.

В девять вечера в землянку зашёл Жихарев. На нём форма пехотного унтер – офицера, пистолет в кобуре. С виду тёртый фронтовик. На кителе нашивка за ранение, значок за три атаки.

– Все готовы?

Бойцы после ужина переоделись уже.

– Ранцы одели, попрыгали.

Никаких металлических звуков, всё уложено тщательно. Вскоре в землянку спустился Саватеев.

– Сапёры заранее разминировали узкий проход в наших и немецких минных полях. По нейтралке впереди вас сапёр ползти будет. Правее триста миномётчики огонь по передовой откроют, по разведанным целям. Под шумок проскочить легче. На выход.

На разведчиках советские плащ-накидки, это как водится, если форма чужая. За полчаса до передовой траншеи добрались. Командир роты лично всю группу проводил.

– Передовой пост в курсе. Водогреев!

– Я!

Из темноты вынырнул сапёр – дядька в возрасте.

– Веди.

Сапёр неловко полез на бруствер.

– Ни пуха, ни пера, – пожелал Саватеев.

– К чёрту, – ответил Жихарев и полез за сапёром.

Игорь выбрался последним. Не сам замешкался, порядок следования определил лейтенант. Как новичка поставил последним. Сапёр шустро полез вперёд. Как поравнялся с постом, встал. До немецких позиций полкилометра. За ним поднялись остальные. Шагали молча, след в след.

Как сапёр угадывал в темноте безопасный проход, Игорь не понимал. Но большую часть нейтралки прошли. Потом сапёр спустился в большую воронку, группа за ним. Сапёр на часы посмотрел.

– Скоро начнут.

Ждали миномётного обстрела с нашей стороны. Через несколько минут послышались хлопки стодвадцатимиллиметровых миномётов, в стороне завыли пролетающие мины. Бах! Мины рвались одна за одной. На немецкой стороне вспышки.

– Вперёд!

Немцы даже осветительные ракеты перестали пускать. Ракетчики опасались, что русские ударят и по ним, спрятались в укрытиях.

Сотню метров бежали, потом на шаг перешли. Сапёр остановился.

– Дальше сами, до немцев – сотня метров. До колючки полоса от мин свободна.

И повернул назад. Каждый в душе позавидовал сапёру. Пятнадцать минут – и он у своих. Выпьет фронтовые сто грамм, спать завалится.

До колючей проволоки ползли. В темноте глаза уже адаптировались, заметили колья. Лейтенант пропустил вперёд Елагина. Видимо группа в таком составе уже ходила в тылы.

Все знали свои обязанности, действовали слаженно, без приказа. Елагин стволом автомата проволоку приподнял, разведчики проползли. Замыкающим – лейтенант. Уже бруствер. Слышны голоса немецких солдат, доносится запах сигарет. Потом голоса стали удаляться в сторону ДЗОТа. Лейтенант перелез бруствер, заглянул в траншею, махнул рукой. Разведчики по одному подползали, перепрыгивали, сразу ложились и отползали подальше. Землю перед собой ощупывали руками. Солдаты выбрасывали пустые бутылки и консервные банки, если наткнёшься, на шум обязательно прибежит часовой. Сам лейтенант перемахнул траншею последним. Ползли метров сто, потом встали, двинулись цепочкой. Впереди командир группы. Вышли к тропинке, протоптанной солдатами к второй линии траншей. Обычно обе линии занимал один и тот же полк, а то и батальон. И военнослужащие знали друг друга в лицо. Приходилось быть настороже. Из темноты у второй линии траншей возник часовой.

– Стой! – приказал он.

– Солдат, ко мне! – скомандовал лейтенант.

Как мог немец ослушаться приказа? Подбежал, козырнул.

– Солдат Мюльтке, господин офицер!

– Хорошо несёшь службу, передай своему взводному.

– Так точно!

– Ты из Саксонии?

– Так точно, – расплылся в улыбке солдат.

– Земляк, по говору узнал.

Во время разговора Игорь подошёл поближе. Момент напряженный. Разведчики впереди по-немецки не понимали. Солдат мог спросить пароль, которого Жихарев не знал и не мог знать, пароли менялись ежесуточно. Впрочем – в РККА порядки были такие же.

– Продолжай нести службу. Некогда, дела, а то бы я поболтал с тобой.

Разведчики двинулись дальше. Напряжение спало. Пройти передовую – самое трудное, опасное, как и перейти её назад, возвращаясь к своим. Пожалуй – тяжелее, если с ними будет пленный.

Вышли на дорогу, здесь перешли на бег. Лейтенант поглядывал периодически на часы. Игорь недоумевал, разве намечена встреча? Наверное лейтенант не посвящает группу в детали. А по Игорю – меньше знаешь, лучше спишь. Сколько километров они преодолели, сказать сложно. Километровых знаков не было, темно, ориентация затруднена.

Как миновали деревянный маленький мост, лейтенант остановил группу.

– В лес, отдыхаем!

Команда долгожданная, устали порядком все. Разведчики легли, подняли ноги на стволы деревьев. Так ноги лучше отдыхают. Лейтенант сидел, смотрел то на дорогу, то на часы. Послышался звук мотора. Со стороны Смоленска проехал грузовик, миновав мост, развернулся и встал.

– Подъём, все быстро в кузов!

Ни фига себе! Разведчики без вопросов подхватились, кинулись к машине. Лейтенант на пассажирское место в кабину, остальные – в крытый брезентом кузов. Игорь понял, что рейд был согласован с кем-то из агентуры в немецком тылу. И человек этот водитель в немецкой воинской части. Гражданская администрация из коллаборационистов автотранспорта не имела. Задание серьёзное, ставки велики, раз задействовали такого агента. Грузовик сразу тронулся. Водитель и так нарушал приказ. Ночью передвигаться можно было только в составе автоколонны под прикрытием бронетранспортёров или танков. Нападения партизан были нередки и немцы не хотели нести потерь в своём тылу. Один из разведчиков сказал.

– Каждый бы раз в немецкий тыл на грузовике ездить! Лафа!

– Рот закрой, размечтался! А представь – сейчас партизаны нападут. Откуда им знать, что в машине свои? Что – стрелять будешь? А если нет, свои грохнут. Так что я предпочёл бы пешком топать.

Грузовик трясло. Чтобы объехать посты на дорогах, он ехал окольными путями. Через час машина остановилась. Хлопнула дверца, у заднего борта возник лейтенант.

– Быстро из машины!

В две секунды разведчики покинули кузов. Жихарев ладонью ударил по борту, грузовик тронулся. Лейтенант сошёл с дороги в близкий лес, разведчики гуськом за ним.

– Накройте.

На голову лейтенанта набросили накидку, чтобы не демаскировать светом фонаря. Жихарев должен был сориентироваться по карте. Надо поторапливаться, скоро рассвет.

Командир группы определился, ещё несколько километров разведчики бежали. Останавливались на отдых на опушке леса.

– Мы у места назначения. Впереди – Кардымово. Часовым назначаю Елагина, остальным отдыхать.

В армии это самая желанная команда. Устроились кто где, но компактно. Лейтенанту удалось вздремнуть пару часов. С рассветом он поднялся, устроился на опушке с

биноклем. Наблюдал долго, потом на дерево взобрался. Елагин улёгся спать. Через час лейтенант спустился с наблюдательного пункта, расстроен.

– Катков – тихо толкнул он Игоря. Просыпайся, надо в посёлок идти.

Часовым назначаю Постюка.

Игорь лицо руками потёр. Свой ранец он на биваке оставил, в посёлок пошли налегке.

По дороге Жихарев сказал.

– Не могу в бинокль определить, где штаб. Наша с тобой задача – выяснить.

– Вы в штабе планируете захватить этого оберста?

– Я что, на больного похож? В штабе охрана. Нам перестрелка и преследование не нужны. Полковника наверняка где-то рядом поселят. Сначала определимся со штабом, потом с оберстом.

Сначала вышли из леса на дорогу, причём за поворотом. Странно будет, если офицер и солдат вермахта выйдут из леса. При подходе к посёлку Жихарев заметил.

– Катков, не части, идём деловым шагом. Наблюдаем – я вправо, ты влево. Дубля не будет, не набережная в Одессе. Замечай легковые машины, антенны раций, провода телефонной связи, часовых. В первую очередь надо определиться с расположением штаба. Потом передислоцируем группу поближе, понаблюдаем.

Большинство офицеров в полевых частях невысокого звания – лейтенанты, капитаны, изредка – майоры. Погоны у них обычные, тряпочные. А у оберста витые, такие в бинокль сразу определишь. Потому Жихарев о наблюдении упомянул. Как в посёлок вошли, лейтенант закурил. Игорь ещё удивился. За то время, что он видел командира – закурил впервые. Как понял – своего рода маскировка. В случае непредвиденной остановки можно пепел стряхнуть, глаза потереть – дым попал. А тем временем соображать – что ответить патрулю или сообразить по обстоятельствам. Внимания на них никто не обращал, Кардымово – посёлок большой и здесь расквартирована не одна воинская часть. Игорь штаб первым засёк. Сбоку от кирпичного здания грузовик – кунг стоит, вверх идёт стойка антенны. Через окно несколько телефонных проводов тянется, у входа часовой. А перед крыльцом легковая машина и несколько мотоциклов. Наверняка посыльные для связи.

– Наблюдаю штаб слева сто.

– Вижу, – процедил Жихарев. Не делай такую озабоченно-встревоженную рожу.

– Яволь, – улыбнулся Игорь. А дальше домик для важных персон подходящий и часовой при нём.

– Засёк. Доходим до первого переулка и назад. Нечего глаза мозолить камарадам.

Свернули в переулок, навстречу несколько солдат в две шеренги, сбоку обер – ефрейтор вышагивает. Похоже – смена караула у штаба. Ага, вот домик охраны, через штакетный забор видно, как солдаты развлекаются – играют в карты, один пиликает на губной гармошке.

– Похоже – один взвод, избушка-то невелика.

– Для нашей группы всё равно много. Дом, где расположился взвод охраны, в ста метрах от штаба. Случись тревога, за пять минут добегут. Но вся охрана – не при штабе, уже хорошо. Одного разведчика с автоматом на перекрёстке положить, он десяток минут охрану сдерживать сможет.

По дороге отошли от Кардымово, нырнули в лес. Разведчики подкрепились сухим пайком. Игорь тоже был голоден, поел. Лейтенант сам съел кусок хлеба с салом, скомандовал.

– Подъём. Лёжку оставляем, перебираемся на другое место.

Пришлось делать крюк по лесу, было открытое пространство, километра два, зато скрытно.

Как только заняли позиции, лейтенант полез на дерево, приник к биноклю. Наблюдал долго, часа два, зато спустился довольный.

– Тут оберст. С ним ещё какой-то офицер, похоже – адъютант, он носит портфель. Полагаю – документы там. Охрана поменялась в двенадцать.

Лейтенант устроил с разведчиками маленькое совещание.

– Есть какие-то мысли по поводу оберста?

Начал Крохин.

– Не в первый сие раз. По темноте к дому подберёмся. Дитяткин часового снимет ножом, у него хорошо получается. Двое в дом. Адъютанта режем, оберсту кляп в рот.

– Гладко у тебя получается. По очереди все на дерево, ознакомьтесь с предстоящим полем деятельности. Потом ещё раз обсудим.

Первым полез на дерево Костюк, через полчаса уступил место и бинокль Крохину. До вечера на дереве успели побывать все. Потом ещё раз Жихарев стал совещаться

– Ваше мнение?

Единственный, кто внёс дополнение, это Игорь.

– Надо одного человека поставить на перекрёстке. Случись непредвиденная ситуация, он сможет сдержать взвод охраны, выгадает драгоценные минуты.

– Согласен, – кивнул Жихарев, сам так планировал. Вот ты перекрёсток и займёшь. С темнотой обойди вокруг Кардымово, займи позицию. Если всё пройдёт благополучно, дам сигнал – два утиных кряка. Собираемся у первой лёжки. Со мной на захват идут Дитяткин – на тебе часовой, да Елагин. Мы работаем в доме. Костюк и Крохин у ворот внутри двора, страхуете.

Игорь по лесу обошёл посёлок с востока, по темноте прополз мимо заброшенной избы, устроился за забором. Место удобное, перекрёсток и переулок – как на ладони. Да ещё, как по заказу, сломаны несколько досок в заборе. Удобно для наблюдения и сектор для стрельбы хороший. Но только стрельба – последнее дело в разведке. Если стрельба, считай задание сорванным. Немцы группе не дадут уйти, будут преследовать, пока не уничтожат группу, вцепятся, как репейник в бродячего пса.

По переулку протопала смена караула – в штабе и в доме, где находился оберст. Как ни смотрел, не слушал Игорь, а не заметил, как разведчики в дом оберста проникли. Тихо, ни стука, ни шума. А потом приглушённый выстрел из дома. Со стороны домика взвода охраны крики.

– Ахтунг! Аларм!

Бодрствующая смена выбежала в переулок. Чёрт, что-то у парней пошло не так. И немцы среагировали быстро. Игорь снял затвор автомата с предохранителя. Под ложечкой засосало, появилось неприятное чувство. Солдаты бежали по переулку. Сейчас они не имеют возможности для манёвра, с обеих сторон зажаты заборами. Самое время стрелять, отвлечь внимание на себя. Видно неважно, в основном отблески от луны на стальных шлемах. Игорь навёл по стволу, прицела в темноте не видно, дал очередь длинную, поводя стволом, веером, чтобы не промахнуться. Раздались крики, стоны. Солдаты, кто залёг, а кто упал – убитые, раненные. А Игорь уже короткими очередями, по три-четыре патрона бил, на движение, на шорох. Немцы очухались быстро, открыли ответный огонь. Стреляли из карабинов. Игорь в ответ дал очередь по вспышкам, перекатился правее. С одного места стрелять нельзя, надо менять позицию, иначе засекут и ухлопают быстро. На перекрёсток выбежал солдат, в руке граната, сделал замах, чтобы метнуть, Игорь срезал его короткой очередью. Граната через несколько секунд взорвалась. Осколки ударили по деревянному забору. А из домика охраны уже подкрепление бежит. Только укрыться им негде. Игорь длинную очередь по тёмным силуэтам дал. Автомат клацнул затвором, патроны в магазине кончились. Он сменил магазин на полный.

Пора делать ноги, иначе обойдут, закидают гранатами. Забор – защита хлипкая, был бы хоть окопчик неполного профиля, пули забор прошивают как иголка ткань, он отполз назад, на четвереньках за избу заполз, здесь вскочил. Немцы его не видят, изба прикрывает. Бросился в лес. Чтобы его тут ночью обнаружить, как минимум рота нужна. Грохнул близкий взрыв. Видимо немцы швырнули гранату. А только Игоря на прежней огневой позиции уже нет. Он побежал влево за огородами. Несколько минут в запасе у него есть. Пока немцы осмелятся приблизиться к забору. Мчался быстро. Стрельба, стихнувшая после его бегства, вспыхнула вновь. Чёрт, неужели группа разведчиков на немцев напоролась? И помочь парням он сейчас не в состоянии. Обогнул посёлок, перебежал дорогу, нашёл место первой лёжки. Здесь место сбора. Залёг за деревом. Минут через десять лёгкий шум. Стой! – сказал Игорь по-русски тихо.

– Свои, Жихарев.

Командир залёг рядом с Игорем. Оба стали вслушиваться – придёт ли ещё кто?

– Адъютант, сука, за пистолет успел схватиться, Елагина застрелил. Потом ты пальбу устроил. Оберст в окно кинулся, его Дитяткин ножом. Так что языка у нас нет, зато портфель прихватить удалось.

А в посёлке тревога. Зажёгся прожектор, стал лучом шарить по лесу, по огородам. По посёлку немцы бегали. Ну да, разворошили осиное гнездо. Из посёлка выехал мотоциклист.

– За подмогой, что ли? – процедил лейтенант.

– Если за егерями, сматываться надо.

– Подождём немного, вдруг наши подойдут. Хотя бы четверть часа.

Пятнадцать минут тянулись томительно долго. Никто из разведчиков не вернулся к месту сбора.

– Время вышло, уходим!

Лейтенант поднялся, за ним Игорь. Отошли от посёлка по лесу, выбрались на грунтовку. Так идти быстрее. Далеко уйти не удалось. Послышался звук мотоциклетного мотора, блеснул луч фары.

– В лес!

Побежали за деревья. У Игоря решение созрело.

– Товарищ лейтенант, дозвольте мотоциклиста снять.

– В посёлке услышат.

– Мы уже далеко, а мотоцикл пригодится.

– Тогда давай.

Игорь бросился к дороге, залёг. Из-за пологого поворота показался мотоцикл. Непонятно – только водитель на нём или в коляске кто-то сидит? Обычно в коляске пулемётчик или посыльный. Для Игоря существенно – один выстрел в водителя делать или ещё в того, кто в коляске? Мотоцикл почти поравнялся с Игорем. Он привстал на колено, выстрелил в мотоциклиста. Мотоцикл вильнул, съехал с дороги в кусты и заглох. Держа палец на спусковом крючке, к немцу подбежал. Готов! Игорь вытащил ключ зажигания.

– Товарищ лейтенант, помогите вытолкать.

Пока Жихарев перебежал, Игорь стащил водителя с мотоцикла, обыскал карманы. Вытащил личные документы, отстегнул подсумок с магазинами. Лейтенант уже здесь, прикрывает.

– Тащи труп подальше в кусты.

Игорь поднатужился. Немец здоровый и тяжёлый. За ноги затащил в кусты, бросил. Вдвоём с Жихаревым вытолкали мотоцикл на дорогу, развернули. К посёлку ехать нельзя, придётся кружок дать, но не пешком же!

Мотоциклом оказался BMW R-75 «Сахара», получивший прозвище «Скарабей». При собственном весе с коляской 420 кг, мог везти 450 кг, да ещё на фаркопе за собой прицеп или лёгкое орудие, миномёт на колёсном ходу. Имел привод на колесо коляски, демультипликатор, из-за чего проходимость по грязи или снегу была фантастической, лишь бы на брюхо не сел. Имел отличительную особенность – на бензобаке находился воздушный фильтр, по форме и размерам один к одному стальной шлем.

Игорь утопил ключ зажигания, ручкой слева от бензобака выставил нейтраль, ногой резко нажал рычаг кик – стартера. Мотор ровно зарокотал.

– Товарищ лейтенант, в коляску.

– Я сзади сяду.

– В коляску! Так меньше шансов при правом повороте перевернуться. Кроме того, в коляске пулемёт.

Жихарев сунул в коляску под ноги портфель, уселся сам.

– По газам! – скомандовал он.

Двигатель на мотоцикле двухцилиндровый оппозит, низкооборотный, тянул мощно, как паровоз. Лихо проскочили километров пять, когда Жихарев спохватился. – Сверни куда-нибудь и стой! – скомандовал он.

Игорь свернул на просеку, остановился.

– Сейчас мост будет через Большой Вопец. А дальше Астрогань и Смоленск. Нам туда не надо. Отгони подальше в глушь. Надо посмотреть, что в портфеле. Обидно будет, если туфта.

Игорь ещё отъехал, спустился в низину. Лейтенант достал портфель, выложил бумаги на коляску, зажёг фонарик. Игорь с водительского места увидел – бумаги ценные. Почти на каждой папке вверху гриф «Секретно» или «Совершенно секретно». Таким грифом помечают документы серьёзные. Лейтенант осмотром тоже остался доволен, сложил документы в портфель. Им на Заполье двигаться надо. Правда, судя по карте, дороги туда нет, но местность ровная. Ни леса, ни рек. А потом на Рыжково пробиваться. Тут река обозначена, трофей бросить придётся.

Игорь тронул мотоцикл. Жалко с такой техникой расставаться. Умеют же немцы делать, у них не отнимешь. Тянулся луг, ровный, местами с низинами. Вполне терпимо, если бы не кочки да кротовьи норы. На них нещадно подкидывало. За час до Заполье добрались, проскочили, не останавливаясь. Повернули влево. Ещё полчаса и уткнулись в реку.

– Всё, приехали! Загоняй в низину или кусты.

Лейтенант выбрался из коляски, портфель за собой вытянул. Был соблазн снять ручной пулемёт, разом усилив огневую мощь, но как с ним через реку перебраться? Тут бы портфель в целости сохранить, не замочив бумаг. Игорь не удержался, откинул крышку багажника на коляске. О! целое богатство! Запасливый немец был. Канистра моторного масла, консервы, выпивка, запасная камера. Хотя к крышке приторочено запасное колесо на ободе.

А ещё лента к пулемёту в барабане снаряжена. Жаль такое добро бросать.

– Товарищ лейтенант! Две минуты! Я камеру накачаю насосом. На неё обмундирование и портфель уложим, сподручнее будет.

– Валяй!

На боковой стенке коляски насос приторочен, лопатка. Игорь камеру накачал до звона, раздуло её.

– Готово.

А лейтенант карту изучал. Потом на часы посмотрел.

– Шестьдесят восьмая армия с минуты на минуту должна наступление начать на Дорогобуж. До него далековато, по прямой километров шестьдесят. Зато фронт там не сплошной будет. Туда и направимся.

– Может подхарчимся? Жалко бросать такое добро и неизвестно, когда ещё есть придётся.

Ранец с харчами остался у Кардымово, на второй лёжке. С ранцем воевать неудобно, оставил, полагая затем забрать, да не довелось.

– Дозволяю. Открывай консервы.

Долго ли ножом вскрыть банки? Перекусили ветчиной и шпротами. Жаль – ни хлеба ни галет нет. Игорь за бутылку шнапса взялся.

– По сто грамм?

– С собой возьмём, после переправы в самый раз будет.

Игорь веток с кустарника наломал, на камеру уложил, как настил. Разделись догола, форму на ветки уложили, потом портфель, сбоку бутылку шнапса. Дерьмовая выпивка, слабее водки и пахнет – ну самогон! Вдвоём камеру с поклажей на воду спустили, сами в реку зашли. Река небольшая, неглубокая. Шли по вязкому дну, проплыть пришлось метров десять – пятнадцать, а ноги уже дна коснулись. Выбрались на берег. В воде пробыли пять минут, а продрогли, вода холодная.

Попрыгали немного, согреваясь, приложились по очереди к бутылке. Лейтенант поморщился.

– Гадость какая! Что немцы в ней находят? Но после спиртного быстрее согрелись, одели форму, обулись. Лейтенант скомандовал.

– Бегом!

На бегу и вовсе жарко стало, даже пот пробил. Перешли на шаг. Показалась деревня Рыжково, прошли через неё, попав на грунтовку к Заборье. Лейтенант держал общее направление на северо-восток, конечной целью на Дорогобуж. По мере того, как оставляли позади километр за километром, стал слышен дальний глухой гул.

– А! Слышишь – канонада! Поднял палец Жихарев.

Дорога петляла с Климово на Балакирево, потом севернее – на Запрудье. Немцы пока не встречались, основное шоссе от Смоленска на Дорогобуж проходит севернее. К полудню на Шульгино вышли.

– Всё, привал! – выдохнул лейтенант.

За часть ночи и половину дня протопали километров тридцать. Но это по ощущениям. На самом деле могло оказаться больше. Дорога то южнее уходила, то севернее. Громыхание стало значительно отчётливее. Залегли на отдых. Над ними пролетела группа наших штурмовиков ИЛ-2, сопровождаемая истребителями. Сейчас не сорок первый год, когда бомбардировщики без истребительного прикрытия ходили. Лейтенант голову задрал, сопроводил взглядом самолёты.

– Надерите им задницы, парни! Чтобы до самого Берлина драпали.

Видимо – ИЛы летели штурмовать воинские колонны, спешившие на подмогу к Дорогобужу.

Несмотря на сильное сопротивление противника, частям 68 армии удалось форсировать Днепр, к вечеру освободить город. А 5-я армия РККА к исходу дня вышла к реке Уже. Немцы не в силах удержаться на подготовленных позициях, стали отходить. Наша первая воздушная армия бросила на отступающего врага все силы – штурмовики и фронтовые бомбардировщики ПЕ-2.

Немного передохнув, двинулись дальше. Со стороны Дорогобужа слышны пушечные выстрелы. Стало быть, дистанция до передовой 10–12 километров. Разведчики шли к фронту, а фронт сам надвигался на них. Стали встречаться отступающие немецкие части, сначала тыловые.

Несколько медицинских машин, потом грузовики с ящиками, явно интенданты эвакуировали склады. На Жихарева и Каткова поглядывали безразлично. Камрады идут к передовой, но что могут сделать эти двое, когда позиции не удержали дивизии?

Впереди, на удалении полкилометра взорвался тяжёлый гаубичный снаряд.

– Ого, уже сюда долетают, – заметил Игорь.

– По-моему, надо подыскивать очередное укрытие.

Через несколько минут с большим недолётом взорвались ещё два снаряда. Продвигаться дальше становилось рискованно. Нелепо будет погибнуть от своих же снарядов.