Текст книги "Избранные труды по гражданскому праву"

Автор книги: Юрий Басин

Соавторы: И. Грешников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

* * *

Вторая группа внутрикорпоративных конфликтов – это те, что возникают между должностными лицами и корпорацией. Такие конфликты могут касаться значительных денежных сумм и затрагивать правомерные интересы не только корпорации, но также третьих лиц. Здесь, разумеется, следует различать: а) внутрикорпоративные отношения с должностными лицами, избранными или назначенными на свое место в порядке управления обществом; б) трудовые отношения с работниками, в том числе с теми, какие действуют в качестве любых должностных лиц.

В последнем случае все споры разрешаются по правилам трудового законодательства, в том числе – и о порядке возмещения вреда, причиненного действиями работника.

Более важное место занимают случаи, когда должностное лицо, действуя от имени юридического лица, совершает сделки или иные подобные акты, руководствуясь собственными корыстными интересами, недобросовестно причиняет вред акционерному обществу или третьим лицам. Для борьбы с подобными действиями и для ликвидации их последствий Законом введены понятия лиц, заинтересованных в совершении обществом сделок, или заинтересованных лиц (ст. 81) и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (ст. 83; далее – заинтересованные сделки).[63]63
  Сходным статусом наделены лица, которых Закон о банках и банковской деятельности от 31 августа 1995 г. (в измененной редакции) называет «лицами, связанными с банком особыми отношениями» (ст. 40).


[Закрыть]

Перечень возможных заинтересованных лиц, определенный статьей 81 Закона об акционерных обществах, во многом совпадает с перечнем аффилиированных лиц, о которых говорит статья 2 этого Закона. Но статья 81 среди заинтересованных лиц называет также близких родственников и должностных лиц, и крупных акционеров (владельцев десяти или более процентов голосующих акций). Существенное различие между аффилиированными и заинтересованными лицами заключается в том, что аффилиированность – более или менее постоянный признак правового статуса лица, не зависящий от совершаемых им сделок, а заинтересованность определяется только в связи с конкретной сделкой, решение о совершении которой либо участие в которой принимает лицо, названное статьей 81 Закона об акционерных обществах.

Но при этих качествах заинтересованная сделка может и не нарушать интересы корпорации. Поэтому Закон не запрещает совершения заинтересованных сделок. Он только требует обязательной предварительной информации о возможной заинтересованности. Информация оценивается советом директоров, который разрешает или не разрешает совершение сделки. При наличии разрешения сделка совершается в обычном порядке с обычными последствиями действительной сделки. Отказ в разрешении оставляет заинтересованным лицам возможность оспорить его также в обычном порядке разрешения внутрикорпоративных конфликтов.

Возможны случаи, когда заинтересованное лицо, не предоставляя нужной информации, все же заключает, пользуясь служебным положением, выгодную для себя, но невыгодную для корпорации сделку. Возникает вопрос о последствиях такого действия. В соответствии с буквальным текстом статьи 84 Закона об акционерных обществах данная сделка в судебном порядке может быть признана недействительной. Но при системном толковании названной статьи необходимо использовать пункт 4 статьи 44 и пункт 11 статьи 159 Гражданского кодекса. Сделка признается недействительной лишь при условии, что другая сторона сделки знала или должна была знать о незаконности действия органа, т. е. действовала недобросовестно. Во всех случаях, однако, корпорация, согласно части 2 статьи 84 Закона об акционерных обществах, вправе взыскать со своего должностного лица все убытки, которые он причинил корпорации своим недобросовестным поведением.

При оценке правового режима совершения заинтересованных сделок весьма целесообразно сравнить его с режимом совершения крупных сделок. Наблюдается очень заметное сходство. И те (крупные), и другие (заинтересованные) предусмотрены законом в качестве меры защиты от возможных негативных последствий сделок, заключенных от имени акционерного общества; и те, и другие могут заключаться только после предварительной проверки их законности и целесообразности; и те, и другие при нарушении порядка такой проверки могут быть признаны недействительными.

В то же время между крупными и заинтересованными сделками можно отметить и весьма заметные различия. Различен объект защиты: правила о крупных сделках по их законодательному мотиву направлены в основном на защиту меньшинства акционеров; правила о заинтересованных сделках – на защиту интересов всего акционерного общества; крупные сделки могут быть не разрешены как слишком рискованные операции, независимо от добросовестности тех, кто их инициировал; заинтересованные – могут быть не разрешены при наличии основания предполагать недобросовестную заинтересованность должностных или иных лиц, инициирующих заключение сделки.

Различен и механизм получения разрешения на заключение сделки. Разрешение на заключение крупной сделки дает только общее собрание, решение совета директоров по данному вопросу имеет только предварительное значение.[64]64
  Как уже отмечалось, Закон о страховании вводит принятие решения о крупной сделке в компетенцию совета директоров.


[Закрыть] Разрешение на заключение заинтересованной сделки дается, как правило, советом директоров и имеет окончательное значение. Лишь в некоторых случаях, указанных статьей 83 Закона об акционерных обществах, решение совета директоров имеет предварительное значение, окончательно вопрос решается общим собранием.

Отмеченные различия могут конфликтно проявиться, если заключаемая сделка одновременно обладает признаками и крупной, и заинтересованной: по размеру и аналогичным признакам она относится к крупным, по субъекту инициирования – к заинтересованным. Каким в этих случаях должен быть механизм получения разрешения на совершение сделки?

Пункт 8 статьи 83 Закона об акционерных обществах однозначно определяет: должны применяться нормы о крупных сделках. Такое законодательное установление исходит, очевидно, из того, что механизм разрешения крупных сделок более полно защищает интересы и акционеров, и самого акционерного общества.

При рассмотрении вопроса о заинтересованных сделках следует учитывать, что недобросовестные заинтересованные должностные лица несут материальную ответственность за убытки, причиненные их действиями акционерному обществу. Но эти же лица при доведении акционерного общества до банкротства могут нести субсидиарную ответственность и перед кредиторами акционерного общества (ст. 75 Закона об акционерных обществах).

Правовые проблемы концентрации капитала в условиях свободного рынка и необходимости защиты публичных интересов[65]65
  Печатается по: Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: «Статус», 2001. С. 31–49.


[Закрыть]

1. Вводные положения

Казахстан, как и Россия, вступает в экономическую фазу развития, основанную на господстве частной собственности и частного предпринимательства, которые, как показывает мировой экономический опыт, служат непревзойденным стимулом интенсификации производства, неустанного поиска средств наиболее полного удовлетворения потребительского спроса, сокращения до минимума всех производственных затрат и отходов.

Частная инициатива частного рынка, основанного на частной собственности, имеет доказанное историей преимущество перед государственным управлением хозяйством методами детального директивного планирования и приказных требований, направленных на достижение установленных сверху показателей. Это бесспорно доказано примерами Германии (в Европе) и Кореи (в Азии). Каждая из названных стран состояла из двух частей с разными принципами организации экономики. И части той и другой страны пришли к разительно различным результатам, хотя и Германия, и Корея населены одним народом (каждая из стран) с одной историей и одними традициями, с равными природными условиями, при равных стартовых возможностях.

Но, с другой стороны, частное предпринимательство в условиях свободного рынка, вовсе не управляемого государством, стимулирует использование всех отмеченных выше условий такого рынка исключительно в корыстных интересах индивидуального обогащения, концентрации капитала, вытеснения конкуренции и установления собственного экономического диктата. И эти качества свободного рынка достаточно убедительно демонстрируются историческими примерами.

Поиски оптимального сочетания положительных качеств свободного рынка с установлением преград для проявления его отрицательных качеств – наиболее желательный путь развития экономики. И задача законодательства – направлять его на этот путь, непосредственно не вмешиваясь в частную хозяйственную деятельность.

Выполняя социальный заказ, политики, экономисты и социологи ведут неустанный поиск различных форм и методов такого сочетания, юристы же обязаны искать правовой инструментарий, обеспечивающий эффективные действия механизма реализации оптимального варианта решения. И этот инструментарий может быть эффективным, когда он не только использует мировой накопленный опыт, но также специфику исторических, социальных и психологических условий страны применения.

Попытаемся в рамках настоящей статьи показать, к чему ведет пренебрежение собственным историческим опытом либо уже накопленным опытом зарубежных государств, и выявить тенденции общего развития права в некоторых сферах предпринимательской деятельности.

Для полноты картины целесообразен экскурс в некоторые концептуальные положения советского гражданского права.

Как известно, с первых шагов развития экономики с допущением в нее рыночных отношений (введения нэпа) в систему гражданского законодательства, прежде всего – Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., было включено понятие юридического лица как самостоятельного субъекта гражданско-правовых отношений, обладающего обособленным имуществом и несущего самостоятельную ответственность по своим обязательствам. Это понятие было распространено и на государственные предприятия, переведенные на полный хозяйственный расчет. То есть предприятия, сами составлявшие в своем качестве имущественного комплекса объекты государственной собственности и полностью подчиненные в своей хозяйственной деятельности приказному управлению государственных органов, охватывались в качестве субъектов права понятием юридического лица со всеми его существенными признаками и качествами, прежде всего – признаком самостоятельной имущественной ответственности по своим обязательствам и долгам.

Известно принципиальное высказывание В. И. Ленина по этому вопросу: «Хозрасчетное предприятие участвует в договорных отношениях от своего имени и, следовательно, несет самостоятельную имущественную ответственность…»

С ликвидацией же нэпа (прекращением новой экономической политики) предприятия, принадлежащие государству на праве собственности, составили, по существу, основную производственную базу страны. Они заключали между собой договоры, исполняли и нарушали их, причиняли вред другим, посторонним лицам, но несли самостоятельную ответственность за свои действия, да и то не всем своим имуществом, так как обращать взыскание на основные производственные фонды, как правило, запрещалось. Статья 22 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. прямо устанавливала: «Здания, сооружения, оборудование и другое имущество, относящееся к основным средствам государственных организаций, не могут быть предметом залога, и на них не может быть обращено взыскание по претензии кредиторов». Государство по долгам своих государственных предприятий вовсе не отвечало, и ст. 13 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 33 Гражданского кодекса Казахской ССР, соответствующие статьи гражданских кодексов всех союзных республик) гласила: «Государство не отвечает по обязательствам государственных организаций, являющихся юридическими лицами, а эти организации не отвечают по обязательствам государства».

Типичная ситуация: государственные плановые органы спускают заводу индивидуальное плановое задание, где сказано, какое количество, какой продукции (вплоть до ассортимента) должен выпустить завод, кто обеспечит завод сырьем и материалами, кому эта продукция должна быть продана, по какой цене, каким транспортом и когда она должна быть отправлена покупателю. Соответствующие плановые задания получают и поставщики, и покупатели завода, транспортные и другие связанные с работой завода предприятия. Если же, однако, плановые задания окажутся невыполнимыми, продукция поставлена не будет, окажется недоброкачественной, причинит вред окружающим и т. п., то отвечает предприятие, но не государство и не плановые органы, хотя бы недостатки явились следствием ошибочных государственных управленческих решений или плановых заданий.

Таким образом, решают одни, а отвечают другие.

Это, естественно, порождало множество дополнительных, производных проблем, нагромождение которых немало способствовало полному развалу советской экономики. Все укладывалось в рамки государства, единолично и беспредельно царствующего в экономике. Но вызывало бесконечные споры и непонимание при экономико-правовых контактах с зарубежными хозяйственными партнерами. Тем не менее все это существовало вплоть до развала и коренной перестройки советской экономики.

Как это ни покажется странным, но многие элементы системы – «одни принимают решения, а другие несут ответственность» – реально проникали и в современную мировую экономику, для чего использовались прямо или косвенно традиционно одобренные правовые формы.

В действующей системе отношений, в которую все более широко внедряются негосударственные и вообще неказахстанские структуры, иностранные инвесторы, экспортеры и импортеры, проблема ответственности государства по обязательствам государственных организаций перестала быть всеобъемлющей для страны. Но появились другие, порожденные новыми факторами глобализации мировой экономики явления, которые позволяют, используя хорошо известные и не запрещенные законодательством приемы, добиваться общественно нежелательных последствий.

2. Использование правового статуса юридического лица

Итак, важнейшим качеством юридического лица является его самостоятельная ответственность по своим обязательствам. В советские времена это прежде всего означало, что государство не отвечает по обязательствам государственных организаций. По существу законодательства в общей форме это означает: за действия юридического лица не отвечают его создатели (учредители, участники). Есть, конечно, некоторые весьма ограниченные исключения (п. 3 ст. 44, п. 2 ст. 94 ГК РК), но они, как и положено исключениям, лишь подтверждают общее правило.

Тем более, юридические лица не отвечают в условиях косвенной зависимости за действия тех, кем оно непосредственно не командует по прямой управленческой вертикали: «холдинг-дочерка». Но, пользуясь этой косвенной связью (например, в отношениях между двумя дочерними организациями одной холдинговой компании), юридические лица второго уровня, подчиняясь воле холдингов и в их интересах, превращают формальную самостоятельность в фактическую подчиненность. Тем более часто в корыстных интересах используется ст. 94 ГК РК (ст. 105 ГК РФ), которая с полной определенностью устанавливает: «Дочерняя организация не отвечает по долгам своей основной организации» (т. е. холдинга).

В корпоративной практике нередки случаи, когда акционерная компания с большими долгами образует дочернее АО, передавая ему дорогостоящие активы, но оставляя долги на своем балансе. В итоге активы, которыми основная компания продолжает командовать через свою «дочку», уводятся от угрозы обращения на них взыскания по долгам основной компании перед кредиторами.

Применяется и такой прием, как реорганизация государственных предприятий либо реструктуризация акций, принадлежащих государству как акционеру АО. Такая, например, реорганизация была проведена при образовании акционерного общества закрытого типа «Эйр Казахстан» (далее – ЭК), которому был придан статус национального авиаперевозчика. Материальная база нового перевозчика была образована путем передачи ему имущества, находящихся в глубоком кризисе прежней Национальной акционерной авиакомпании «Казахстан aye жолы» (далее – КАЖ) и некоторых других авиапредприятий. КАЖ подлежала дальнейшей реорганизации, но ее долги не были переданы ЭК,[66]66
  См. Постановление Правительства Республики Казахстан от 20 августа 1996 г. № 1030 «О мерах по экономической стабилизации гражданской авиации Республики Казахстан».


[Закрыть] чем нарушались интересы кредиторов КАЖ. Впрочем, позже и ЭК был доведен до неплатежеспособности.

При преобразовании государственных предприятий в акционерные общества государство иногда передавало им имущество не в собственность, а в какое-то загадочное право владения, пользования и управления, что сохраняло для государства возможность дальнейшего непосредственного распоряжения имуществом.

Но сфера манипуляций, направленных на получение доходов, используя инструменты косвенного управления в системе юридических лиц, значительно расширяется. Вот некоторые из приемов, применявшихся в корпоративной практике Республики Казахстан.

После приватизации угольных разрезов купившая их фирма «Дельта», зарегистрированная в России, образовала в Павлодарской области ТОО «Квинта» (названия условные). Весь добываемый уголь «Квинта» продавала «Дельте» по заниженным ценам, что значительно уменьшало доходы продавца и, значит, – сумму подлежащего уплате подоходного налога. Налоговые органы потребовали уплаты налога с исчислением суммы дохода по обычным ценам на уголь.

В другом случае Главное управление комитета налоговой полиции по Восточно-Казахстанской области совместно с налоговым комитетом ВКО, проверив деятельность АОЗТ «Финконкорд», установили, что АОЗТ было учреждено фирмой «Финконкорд Лимитед», зарегистрированной в оффшорной зоне Гибралтар. Эта дочерняя фирма АОЗТ «Финконкорд» реализовывала по заведомо убыточным ценам танталовые слитки своему учредителю. Аналогичная продукция на мировом рынке продавалась по цене 174 доллара за килограмм, а цена реализации своему учредителю составляла 75–77 долларов за килограмм. В итоге задерживалась выплата зарплаты и создавались иные социально-финансовые затруднения для завода, и расчетные потери прибыли, подлежавшей налогообложению, составили более 9 миллионов долларов. Государственными органами были предприняты надлежащие меры по принудительному взысканию задолженности и по привлечению виновных лиц к персональной ответственности.[67]67
  «Казахстанская правда», 24 марта 1999 г.; «Панорама» № 15 от 16 апреля 1999 г.


[Закрыть]

Нередко одна и та же зарубежная фирма имеет в Казахстане несколько дочерних предприятий, которые между собой совершают сделки, приносящие большие доходы холдинговой фирме. В 1998 г. в печати освещалось скандальное дело, из материалов которого видно, что по распоряжению высокопоставленного руководителя оборудование государственного предприятия было продано дочерней фирме «А» на металлический лом; она, в свою очередь, по той же цене продавала «металлолом» другой фирме «В» того же холдинга; последняя же продавала оборудование в Швейцарию по значительно более высоким мировым ценам дочерней фирме «С» опять того же холдинга.

Последующая проверка установила, что оборудование было продано по цене металлолома. При выяснении претензий, заявленных предприятием, фирма «А» ссылалась на то, что она перепродала оборудование по той же цене, по которой его купила. Фирма же «В» вообще отвергла претензию со ссылкой на то, что ничего у предприятия не покупала.

Проследить реальную связь и зависимость было сложно, тем более что по документам, относящимся к торговым сделкам, никакая связь не отражалась, все участники сделки выступали как самостоятельные юридические лица, не связанные корпоративной общностью. Проигрывало только государство.

Казахстанская коммерческая практика содержит немало примеров того, как некоторые бизнесмены, ловко используя правовые возможности, удовлетворяют свои интересы за счет интересов третьих лиц, нередко – за счет публичных интересов. Чаще всего это достигается путем перекладывания исполнения сделок и ответственности за их нарушение на дочерние и зависимые компании.

Так, крупная иностранная фирма ведет переговоры о строительстве в Казахстане тепловой электростанции, настаивая на правительственной гарантии всех обязательств казахстанских участников строительства и будущих потребителей электроэнергии. Сама же фирма в качестве иностранного участника договора образует дочернее АО со сравнительно небольшим уставным капиталом. Внешне в таком договоре все равны, но фактически интересы иностранной фирмы защищены гораздо надежнее, нежели интересы Казахстана. При нарушении договора казахстанским участником фирма потребует возмещения всех своих потерь Правительством (государством) гарантом; иностранная же фирма, будучи холдинговой компанией, по долгам дочернего АО не отвечает (кроме отдельных случаев, прямо предусмотренных ст. 44 и 94 Гражданского кодекса РК). Таким образом, защита интересов казахстанских участников, да и публичных интересов при нарушении обязательства дочерним АО ничем не обеспечена.

Вообще в практике деятельности иностранных инвесторов в Казахстане весьма распространены случаи, когда право на такую деятельность приобретают крупные инвестиционные фирмы, умело используя свой авторитет в деловом мире и высокий Goodwill, а затем передают свое участие в конкретных контрактах создаваемым специально для этого дочерним или даже внучатым небольшим акционерным обществам, открывая для себя, таким образом, возможность реализовать удовлетворение своих интересов, фактически управляя дочерним АО и в то же время снимая с себя ответственность за неисполнение обязательств перед казахстанской стороной.

Весьма часто подобные замены встречаются при приватизации крупных производственных объектов и в недропользовании. Впрочем, в Указ Президента Республики Казахстан «О недрах и недропользовании» в 1999 г. было внесено изменение, согласно которому при передаче прав недропользования дочерней организации основная организация становится гарантом (п. 9–1 ст. 14 Указа).

Все подобные и многие другие сходные по своей направленности действия хорошо известны практике. Не менее известны и различные средства борьбы с такого рода негативными последствиями равенства и самостоятельной ответственности, открывающими дорогу «законному» удовлетворению своих интересов за счет других лиц. Эти средства вытекают и из мирового опыта.

Заметным, например, барьером на пути навязывания своей воли другим, формально равноправным участникам рынка, служат антимонопольное законодательство, широкое применение и защита конкуренции, государственный контроль в сфере возможных злоупотреблений. Но названные средства и в нормотворческой и в правоприменительной казахстанской практике используются далеко не всегда.

Впрочем, в других случаях и государство (его должностные лица) неплохо «использовало» формальную независимость юридических лиц, создаваемых со специальной целью обходить требования закона. Особенно это проявлялось при приватизации, когда многие юридические лица в форме акционерных обществ создавались из вчерашних государственных предприятий.

Вот пример из судебной практики хозяйственной коллегии Восточно-Казахстанского областного суда. Приватизируется мощное энергетическое предприятие. Первоначально оно преобразуется в закрытое акционерное общество, все сто процентов акций которого принадлежат государству и управляются руководителем областного управления государственным имуществом. Закон требует, чтобы дальнейшая продажа акций частным лицам производилась на конкурсной основе через фондовую биржу (п. 5 ст. 13 Указа о приватизации). Тогда вновь образованное закрытое АО создает дочернее закрытое акционерное общество, в уставный капитал которого передает самые ценные и самые ликвидные активы. В состав руководящих органов дочернего ЗАО включаются руководители основного ЗАО, они же, уже как частные лица, приобретают значительную долю акций «дочки». Но такие акции теперь принадлежат не государству, а акционерному обществу, образованному на базе государственного предприятия. Это позволило обойти требование закона о том, что продажа акций акционерного общества, принадлежащих государству, должна производиться в конкурсном порядке. В дальнейшем реальное имущество дочернего ЗАО было продано частному товариществу с ограниченной ответственностью с преобладающим иностранным участием… На суде, кстати, выяснилось, что в составе этого ТОО также были участники руководящих органов первоначального (основного) закрытого акционерного общества.

Другой пример. Руководители Карагандинской области разработали собственное положение, которое под предлогом восполнения пробелов законодательства позволяло продавать в частную собственность государственные здания и сооружения, выбирая покупателей по личному усмотрению и на ими же определенных условиях.

В практике коммерческих отношений нередки случаи, когда единственный учредитель юридического лица (его единственный акционер) напрямую выражает свой интерес, обходя установленную для подобных случаев юридическую процедуру. Здесь игнорируется правило о том, что с момента образования хозяйственного товарищества и АО его учредители (даже его единственный учредитель) теряют право собственности на имущество, вносимое в качестве вклада в уставный капитал создаваемого товарищества (общества). Вновь возникшее юридическое лицо становится собственником такого имущества. Право собственности учредителей на это имущество – вещное право преобразуется в обязательственное право учредителя (участника) на свою долю в имуществе вновь созданного юридического лица, что четко выражено в ст. 34 ГК РК. Это обязательственное право может быть реализовано в установленных случаях в установленном порядке, в том числе путем участия в управлении имуществом через участие в работе органов управления хозяйственного товарищества или акционерного общества.

Такая процедура полностью обеспечивает защиту интересов учредителя при соблюдении установленной законом формы деятельности хозяйственного товарищества или акционерного общества. Правда, акционер (в отличие от участника хозяйственного товарищества) обладает правом собственности, но не на имущество АО, а на свои акции как на бумаги. И распоряжение акциями означает распоряжение не имуществом АО, а своими правами акционера.

Данные особенности правового положения участника хозяйственного товарищества (акционера) распространяются на все случаи образования этих юридических лиц, даже на случаи, когда они создаются в процессе преобразования государственной собственности в частную собственность, что специально подчеркивается ст. 10 и 16 Указа Президента Республики, имеющего силу Закона, от 23 декабря 1995 г. «О приватизации».

Эта юридическая тонкость означает, по существу, наиболее серьезный разрыв между правовой формой и экономическим содержанием. Вот как это выглядит.

Государство осуществляет акционирование государственного предприятия в качестве предварительного этапа приватизации (ст. 12, 16 названного Указа о приватизации). Завершается приватизация продажей акций приватизируемого предприятия в частные руки. С момента проведения акционирования и преобразования государственного предприятия в АО государству принадлежит весь пакет акций, т. е. государство является единственным акционером. Возникает вопрос, а каков же правовой статус имущества этого приватизируемого, но еще не приватизированного предприятия, особенно учитывая, что этот период может растянуться на ряд лет активной коммерческой деятельности?

Поскольку государственное предприятие преобразовано в акционерное общество (акционерную компанию), его имущество – это не государственная собственность, ибо государству как учредителю принадлежит на данное имущество не право собственности, а обязательственное право (ст. 34 ГК РК).

Поскольку же акционирование государственного предприятия еще не завершает приватизацию (ст. 16 Указа о приватизации), собственность еще не стала частной.

Вот это промежуточное состояние, недостаточно урегулированное законом, не только порождает юридическую неустойчивость, но у вполне здравомыслящих, однако юридически неискушенных людей вообще вызывает полное недоумение.

Возникает сложная юридическая ситуация: государство владеет полным (или преобладающим) пакетом акций, что обеспечивает государству возможность принимать любое решение, которое по своим правовым последствиям означает решение высшего органа Акционерного общества (акционерной компании) – его общего собрания, проведенного с полным кворумом. Поэтому государство обладает реальной возможностью полностью управлять акционерным обществом и распоряжаться его имуществом в своих интересах, но должно это делать не напрямую путем издания государственных управленческих актов, а путем принятия решения органами акционерного общества. Иначе говоря, – делай то, что желаешь, но соблюдай установленную процедуру. Этот чисто формальный момент упускают иногда даже высшие органы государственного управления.

В 1997 г. был акционирован бывший военный завод. Все голосующие акции государство сохранило за собой, назначив управляющего акциями. Вновь образованное АО создало по договору с американской фирмой совместное предприятие. За это образование проголосовали все владельцы голосующих акций, т. е. опять же государство в лице уполномоченного должностного лица. Затем Госкомимущества обратился к Министерству юстиции с просьбой не регистрировать СП, поскольку договор о его учреждении нарушает интересы государства. Минюст отклонил это требование, поскольку ГКИ уже не вправе был напрямую управлять акционерным обществом, а государство в лице держателя акций одобрило решение о создании СП.

Вот еще пример подобной путаницы. Министерство энергетики уже после образования акционерной компании электросетей KEGOC своими прямыми приказами изымало принадлежащее KEGOC имущество, передавало его другим юридическим лицам.

Во многом сходные ситуации возникают и в случаях, когда все акции (или хотя бы большинство акций) АО принадлежат единственному негосударственному держателю. Экономически такой держатель является полным хозяином и корпоративных ценных бумаг, и реального имущества общества, но распоряжение акциями, с одной стороны, и имуществом – с другой, осуществляется в разных правовых формах, взаимные действия оформляются сделками.

Четкое разграничение требуется для определения правовой формы распоряжения, с одной стороны, акциями, долями в хозяйственном товариществе, с другой – имуществом этих же обществ (товариществ). И акционер, и участник товарищества вправе в установленных пределах распоряжаться своими акциями (долями): отчуждать, передавать в управление, в залог и т. п. Но не имеют никакого права непосредственно распоряжаться даже тем имуществом, которое ими же передано в уставный капитал общества (кроме случаев передачи в уставный капитал права временного пользования имуществом).