Текст книги "Избранные труды по гражданскому праву"

Автор книги: Юрий Басин

Соавторы: И. Грешников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Правовые формы выражения и защиты реальных интересов участников коммерческих отношений[74]74
  Печатается по: Научные труды «Адилет». 2000. № 2.


[Закрыть]

Независимость и равенство участников гражданских правоотношений: баланс интересов

Одним из основных принципов гражданского оборота является взаимная независимость его участников и их взаимное равенство. Именно эта особенность позволяет отличить гражданские правоотношения от административных, финансовых и иных, участники которых изначально находятся во властно-подчиненной связи.

Такое разделение устанавливается первыми же основополагающими нормами Гражданского кодекса: «Гражданским законодательством регулируются товарно-денежные и иные основанные на равенстве участников имущественные отношения» (п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса Республики Казахстан; далее – ГК). «К имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим бюджетным отношениям, гражданское законодательство не применяется» (п. 4 ст. 1 ГК).

Вместе с тем закон устанавливает, что граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (ст. 2 ГК).

Равенство, взаимная независимость участников правоотношения, обладающих свободной, независимой волей, предопределяют необходимость таких методов их регулирования, как свобода договора, недопустимость вмешательства государства в эти отношения, судебное разрешение споров между их участниками и т. д.

При этом нельзя забывать, что названные качества участников гражданских правовых отношений являются юридической формой экономических отношений между участниками, в основе которых (отношений) лежат их (участников) реальные экономические либо близкие к ним неэкономические интересы. И правовые формы действуют эффективно, не вызывая побочных негативных последствий, если они адекватны тем реальным фактическим отношениям, формой проявления которых служат, когда они адекватны интересам, формирующим волю участников к действиям.

Одно лицо заинтересовано в приобретении имущества, другое – в его продаже. Экономическое отношение, реализующее интерес, предельно простое: товар – деньги. Правовая форма также проста и общеизвестна – договор купли-продажи, – хотя она может иметь множество различных юридико-технических деталей, относящихся к процедуре заключения договора, его нотариальному удостоверению, регистрации, распределению прав и обязанностей по транспортировке товара, его принятию и т. п.

Но жизнь гораздо сложнее, богаче и динамичнее по реальному построению экономических конструкций, отражающих действительные интересы участников гражданского оборота. Естественно, что у них появляется стремление использовать уже сложившиеся правовые формы для более полного удовлетворения своих интересов, которые не учитывались или недостаточно учитывались при создании этих форм. Такое использование нередко ведет к нарушению правомерных, во всяком случае справедливых, интересов одного из участников конкретного правоотношения, интересов третьих лиц, а также к нарушению публичных интересов при формальном соблюдении всех требований закона.

Например, при рассмотрении спора между казахстанским и английским партнерами в Международном арбитражном суде выяснилось, что казахстанский партнер, уже зная о своей неплатежеспособности и предстоящем приостановлении производства, заключил договор поставки продукции на условиях предоплаты. В итоге и поставка была сорвана, и предоплата не возвращена. Арбитр охарактеризовал эти действия как недобросовестные и учел такую недобросовестность в своем решении, хотя прямого запрета на заключение договора в подобной ситуации закон не устанавливает.

В другом случае Правительство привлекло несколько фирм для получения консультационных услуг по приватизации крупных объектов. С ними был заключен Общий договор. После этого фирмы заключили между собой Соглашение о разделе общего гонорара за услуги. Однако Правительство вскоре отказалось от услуг одного из консультантов, и тот никакой работы по оказанию услуг не выполнял. Тем не менее он потребовал выплаты ему части гонорара, предусмотренной Соглашением о разделе, игнорируя зависимость этого Соглашения от Общего договора.

Известно, что развитие гражданского оборота привело к образованию такого его искусственного участника, как юридическое лицо, ведущими признаками которого являются имущественная обособленность и вытекающие отсюда выступление в гражданском обороте от своего имени и самостоятельная имущественная ответственность.[75]75
  Понятие юридического лица применяется и в иных сферах общественных отношений, но оно порождено потребностями гражданского оборота и полностью раскрыто лишь в гражданских правоотношениях.


[Закрыть] Подобное изобретение не только раздвинуло пространственные возможности совершения коммерческих операций, но также создало эффективную форму концентрации капитала для инвестиций в экономику и интенсификации оборота, обеспечило возросшую возможность для предпринимателей всех уровней самим определять степень приемлемого для них коммерческого риска, что, в свою очередь, привело к резкому ускорению темпов развития экономики.

Коммерческое юридическое лицо действует от своего имени и берет на себя всю полноту имущественной ответственности перед государством, перед третьими лицами за соблюдение закона и исполнение договорных обязанностей. В обычных условиях оборота это во многом обеспечивает удовлетворение и защиту как частных, так и публичных интересов.

Но обычные условия оборота постоянно осложняются привходящими обстоятельствами, которые неодинаково оцениваются и по-разному влияют на интересы учредителей (участников) юридических лиц, их хозяйственных партнеров и всех других субъектов, с которыми они вступают во взаимодействие и взаимоотношения. И весьма нередко участники юридического лица (или это юридическое лицо как таковое) стремятся повлиять на развитие событий либо в строго установленной юридической форме, либо истолковывая и подчиняя ее своим интересам, либо, наконец, превращая эту форму в обманную оболочку для прикрытия корыстных действий.

Задача права и правоприменительной практики заключается в том, чтобы на основе добросовестности, разумности и справедливости при соблюдении не только содержащихся в законодательстве требований, но также нравственных принципов общества и правил деловой этики (ст. 8 ГК) добиваться баланса интересов участников гражданских правоотношений при соблюдении конкретных юридических предписаний.

Конечно, нарушение баланса интересов неизбежно вследствие неизбежности расхождения интересов участников правоотношений. Задача поэтому заключается в поисках правовых средств, максимально сокращающих и число, и серьезность таких нарушений.

Проблема, имеющая непреходящее научное и практическое значение, требует глубокого всестороннего исследования и поисков путей ее разрешения. В настоящей статье мы пытаемся рассмотреть лишь некоторые ее аспекты, связанные преимущественно с конкретными делами из казахстанской предпринимательской практики.

Меры защиты правомерных интересов

Государство многими юридическими нормами предусматривает равенство прав и обеспечение равной защиты интересов всех учредителей (участников) юридического лица.

Но если интересы у учредителей разные, то те из них, у кого больше правовых возможностей управления (по размерам долей, количеству голосующих акций или по иному основанию), нередко навязывают свою волю, не считаясь с интересами тех учредителей (участников), которые вынуждены по закону подчиняться решениям.

Нормативной практикой уже выработаны многие меры защиты правомерных интересов участников, относящихся к меньшинству. Закон, например, защищая интересы акционеров, не имеющих возможности голосованием «на равных» обеспечить такую защиту, предоставляет им ряд специальных защитных мер. Так, для внесения в устав АО серьезных изменений и принятия важных решений, затрагивающих интересы акционеров, требуется не простое, а квалифицированное большинство голосов, либо, напротив, ограничивается максимальное число голосов, которые могут принадлежать одному акционеру.[76]76
  См., напр.: ст. 13, 28, 48, 58, 79, 83 Закона об акционерных обществах от 10 июля 1998 г. (далее – Закон об АО). Некоторые аналогичные правила содержатся в ст. 48, 66 Закона о товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью от 22 апреля 1998 г. (далее – Закон о ТОО).


[Закрыть]

При переходе большого количества акций в руки одного акционера остальные вправе требовать, чтобы их акции были выкуплены этим акционером или обществом по средневзвешенной цене (ст. 29 Закона об АО). Аналогичное право есть и у акционеров, голосующих против реорганизации АО, а также заключения им крупных сделок или внесения изменений в Устав (ст. 28 Закона об АО).

Немало мер той же направленности содержится в учредительных документах, договорах о совместной деятельности и в иных соглашениях, решающих рассматриваемые вопросы по воле самих же участников соответствующих правоотношений. Нередко в учредительных договорах и уставах можно встретить правила об ограниченном количестве акций или голосов, которым вправе обладать один участник акционерного общества или ТОО.

Сделки с «самим собой» и интересы третьих лиц

По внешней правовой форме юридическое лицо является равноправным с учредителем и формально не зависимым от него, не подчиненным ему участником гражданского оборота. Между ними возможны договорные отношения с юридическим равенством сторон. При нарушении договорных обязанностей учредитель может быть привлечен к ответственности созданным им же юридическим лицом. Может… Но не привлекается, ибо, в отличие от подлинных договоров, участники которых имеют отдельные, не совпадающие интересы, даже при общности целей, договоры учредителя с им же созданным юридическим лицом выражают один интерес – учредителя.

Сходную форму отрыва подлинного интереса от внешней правовой формы выражения мы нередко встречаем в сделках, заключаемых между юридическими лицами: учредительными и дочерними (зависимыми), дочерними, образованными одним учредителем, между собой. По своей подлинной сущности это сделки одного субъекта с самим собою же. Здесь нередки учредительские кредиты, различные льготы при продаже друг другу производимой продукции либо при оказании друг другу взаимных услуг. В той мере, в какой подобные взаимные сделки не затрагивают интересов третьих лиц, условия сделок, порядок их исполнения, последствия неисполнения и иные взаимные обстоятельства могут, конечно, определяться свободно и без какого-либо постороннего вмешательства при обязательном соблюдении сторонами всех императивных требований закона, относящихся к таким сделкам.

Но оценки сделок учредителей с образованными ими дочерними юридическими лицами либо между дочерними юридическими лицами одного учредителя существенно изменяются, если рассматриваемые взаимные сделки задевают публичные интересы и вообще интересы третьих лиц.

Со сделками такого рода мы постоянно встречаемся в практике, особенно связанной с реализацией иностранных инвестиций. Так, после приватизации угольных разрезов купившая их фирма «Дельта», зарегистрированная в России, образовала в Павлодарской области ТОО «Квинта» (названия условные). Весь добываемый уголь «Квинта» продавала «Дельте» по заниженным ценам, что значительно уменьшало доходы продавца и, значит, – сумму подлежащего уплате подоходного налога. Налоговые органы потребовали уплаты налога с исчислением суммы дохода по обычным ценам на уголь.

В другом случае Главное управление комитета налоговой полиции по Восточно-Казахстанской области совместно с налоговым комитетом ВКО, проверив деятельность АОЗТ «Финконкорд», установили, что АОЗТ было учреждено фирмой «Финконкорд Лимитед», зарегистрированной в оффшорной зоне Гибралтар. Эта дочерняя фирма АОЗТ «Финконкорд» реализовывала по заведомо убыточным ценам танталовые слитки своему учредителю. Аналогичная продукция на мировом рынке продавалась по цене 174 доллара за килограмм, а цена реализации своему учредителю составляла 75–77 долларов за килограмм. В итоге задерживалась выплата зарплаты и создавались иные социально-финансовые затруднения для завода, и расчетные потери прибыли, подлежавшей налогообложению, составили более 9 миллионов долларов. Государственными органами были предприняты надлежащие меры по принудительному взысканию задолженности и привлечению виновных лиц к персональной ответственности.[77]77
  Казахстанская правда. 1999. 24 марта; Панорама. 1999. № 15. 16 апр.


[Закрыть]

Очень сходны приемы, к которым прибегают зависящие друг от друга фирмы, имеющие общий интерес, добиваясь его удовлетворения за счет третьих лиц. При рассмотрении, например, Международным арбитражным судом при Международной торговой палате спора между казахстанской фирмой-поставщиком металла («Альфа») и английской фирмой-покупателем («Бета») действующие совместно фирмы «Бета» и «Гамма» договорились, что предоплату за фирму «Бета» произведет «Гамма» (названия условные). В итоге поставка металла была сорвана. И в споре о возмещении убытков «Бета» требовала включить в их состав повышенную сумму пени за пользование кредитом, выплаченным в качестве предоплаты. Эта сумма была установлена договором между «Бетой» и «Гаммой» спустя девять месяцев после нарушения договора поставщиком. Претензия «Беты», которая явно выражала их общий с «Гаммой» интерес, не нашла арбитражной поддержки.

Сходная ситуация возникает при реальной возможности управлять юридическим лицом (дочернее, зависимое, аффилиированное).

Так, крупное восточно-казахстанское предприятие, уже преобразованное в акционерное общество (акции еще сохраняются за государством), продало значительное количество оборудования фирме А, принадлежащей Е. Тауну (здесь и далее – наименования условные). Это оборудование было перепродано фирмой А фирме В, также принадлежащей Е. Тауну. Фирма В продала затем оборудование в Швейцарию. Последующая проверка установила, что оборудование было продано по цене металлолома. При выяснении претензий, заявленных предприятием, фирма А ссылалась на то, что она перепродала оборудование по той же цене, по которой его купила. Фирма же В вообще отвергла претензию со ссылкой на то, что ничего у предприятия не покупала.

Все подобные и многие другие сходные по своей направленности действия хорошо известны практике. Не менее известны и возможные средства борьбы с такого рода негативными последствиями равенства, открывающего дорогу «законному» удовлетворению своих интересов за счет других лиц.

Заметным, например, барьером на пути навязывания своей воли другим, формально равноправным участникам рынка служит антимонопольное и конкурентно-защитное законодательство. Но названные средства и в нормотворческой и в правоприменительной казахстанской практике применяются далеко не всегда.

За счет публичных интересов

Казахстанская коммерческая практика содержит немало примеров того, как некоторые бизнесмены, ловко используя правовые возможности, удовлетворяют свои интересы за счет интересов третьих лиц, нередко – за счет публичных интересов. Чаще всего это достигается путем перекладывания исполнения сделок и ответственности за их нарушение на дочерние и зависимые компании.

Так, крупная иностранная фирма ведет переговоры о строительстве в Казахстане тепловой электростанции, настаивая на правительственной гарантии всех обязательств казахстанских участников строительства и будущих потребителей электроэнергии. Сама же фирма в качестве иностранного участника договора образует дочернее АО со сравнительно небольшим уставным капиталом. Внешне в таком договоре все равны, но фактически интересы иностранной фирмы защищены гораздо надежнее, нежели интересы Казахстана. При нарушении договора казахстанским участником фирма потребует возмещения всех своих потерь Правительством (государством) – гарантом; иностранная же фирма, будучи холдинговой компанией, по долгам дочернего АО не отвечает (кроме отдельных случаев, прямо предусмотренных ст. 44 и 94 ГК). В результате защита интересов казахстанских участников, да и публичных интересов при нарушении обязательства дочерним АО ничем не обеспечена.

Вообще в практике деятельности иностранных инвесторов в Казахстане весьма распространены случаи, когда право на такую деятельность приобретают крупные инвестиционнные фирмы, умело используя свой авторитет в деловом мире и высокий Goodwill, а затем передают свое участие в конкретных контрактах создаваемым специально для этого небольшим дочерним или даже внучатым акционерным обществам, открывая для себя таким образом возможность реализовать удовлетворение своих интересов, фактически управляя дочерним АО, и в то же время снимая с себя ответственность за неисполнение этим АО обязательств перед казахстанской стороной.

Особенно часто подобные замены встречаются при приватизации крупных производственных объектов и в недропользовании. Право недропользования, например, приобретает (нередко, выигрывая торги) крупный инвестор, а затем договор с компетентным органом на добычу нефти перезаключается дочерним акционерным обществом.

Аналогичным образом при приватизации большого акционированного нефтедобывающего предприятия все акции на приватизационных торгах купила большая канадская фирма. А договор с инвестиционными обязательствами заключало специально образованное для этой цели дочернее акционерное общество.

В итоге – под крышей правового равенства явное неравенство защиты интересов.

Не следует удивляться подобной тактике инвесторов. На рынке каждый участник ищет средства максимального удовлетворения и максимальной защиты своих интересов, особенно если это можно сделать, не нарушая предписаний закона. Однако всегда следует распознавать цели таких тактических приемов и принимать при необходимости контрмеры.

Отрыв интересов от ответственности

Особенно глубоко это отделение подлинных интересов от внешнего их выражения проявлялось в правовом статусе государственного юридического лица (прежде всего – государственного предприятия) в системе советской экономики. Предприятие как имущественный комплекс принадлежало государству, как юридическое лицо – действовало по его указанию. Государство через механизм обязательных индивидуальных плановых заданий либо прямых директивных распоряжений предписывало предприятию производить то, что нужно было государству, продавать произведенное тому, кому указывало государство, по той цене и на таких условиях, какие устанавливало государство. Тем не менее предприятие признавалось самостоятельным юридическим лицом, выступало в обороте от своего имени и несло самостоятельную имущественную ответственность по своим обязательствам. Государственное предприятие и государство как таковое в качестве юридически независимых субъектов права могли заключить договор и между собой. Было специально придумано особое право на имущество, которым наделялось государственное предприятие, однако собственником которого продолжало оставаться государство (оперативное управление, полное хозяйственное ведение, хозяйственное ведение). Все интересы – государству, вся ответственность – на предприятие.

У иностранных коммерческих партнеров это нередко вызывало непонимание, они считали, что фактически предприятие было представителем государства, сохранявшего право собственности на имущество предприятия. Предпринимались неоднократные попытки привлечь к ответственности государство по долгам госпредприятий. Но по закону государственное предприятие признавалось самостоятельным юридическим лицом, что разрушало конструкцию представительских правоотношений. И в хозяйственных связях не только между советскими участниками, но и в экспортно-импортных операциях имущественная самостоятельность советских государственных предприятий, как правило, признавалась.

Можно, кстати, отметить, что именно этот непреодолимый отрыв подлинного интереса от формальной ответственности и послужил одним из основных факторов развала советской экономики, ибо в ее эффективном развитии было заинтересовано государство, а осуществляли такое развитие незаинтересованные исполнители. Конечно, это не единственная и, вероятно, не главная, но все же существенная причина развала.

Впрочем, и сейчас, управляя государственными предприятиями и пакетами акций бывших государственных предприятий, государство проявляет большую изобретательность в уходе от долгов и от ответственности за их непогашение.

Например, изъятие активов у государственного предприятия, которое вследствие этого лишается возможности погасить задолженность кредиторам. Подобные приемы применялись при реконструкции системы электроснабжения.

Аналогично происходит и реорганизация некоторых государственных предприятий либо реструктуризация акций, принадлежащих государству как акционеру АО, что произошло, например, при образовании акционерного общества закрытого типа «Эйр Казахстан» (далее – ЭК), которому был придан статус национального авиаперевозчика. Материальная база нового перевозчика была образована путем передачи ему имущества находящейся в глубоком кризисе прежней Национальной акционерной авиакомпании «Казахстан ауе жолы» (далее – КАЖ) и некоторых других авиапредприятий. КАЖ подлежала дальнейшей реорганизации, но ее долги не были переданы ЭК, чем нарушались интересы кредиторов КАЖ.[78]78
  См.: О мерах по экономической стабилизации гражданской авиации Республики Казахстан: Постановление Правительства Республики Казахстан от 20 августа 1996 г. № 1030.


[Закрыть]

В процессе преобразования государственных предприятий в акционерные общества государство иногда передавало им имущество не в собственность, а в какое-то загадочное право ведения, пользования и управления, что сохраняло для государства возможность дальнейшего непосредственного распоряжения имуществом.

В нашей практике отмечено и немало примеров продажи государственных предприятий как имущественных комплексов с явным занижением размеров обременений, что приводило, как правило, к защите реальных интересов государства путем использования внешних признаков правомерности.

В недавнем прошлом, да и сейчас еще нередки случаи корыстного использования чиновниками и руководителями различного уровня правовых средств приватизации государственного имущества.

Так, руководители Карагандинской области разработали собственное положение, которое под предлогом восполнения пробелов законодательства позволяло продавать в частную собственность государственные здания и сооружения, выбирая покупателей по личному усмотрению и на ими же определенных условиях.

При приватизации Семипалатинской электростанции руководители приватизационного процесса путем специального образования дочернего акционерного общества и использования механизма уступки прав требования сумели продать в частные руки акции, покрываемые государственными приватизируемыми активами.