Текст книги "Повесть об Атлантиде и рассказы"

Автор книги: Юрий Томин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

8. Лена

На острове Азорида у подножия утеса стояла палатка, залатанная мешковиной. Солнечные пятна расцветили ее бока. Она была похожа на шкуру леопарда. Дырявый круг с надписью «САХ…» висел на сучке дерева. И, конечно, над костром – котелок, из которого выплескивалось на угли бурое варево.

Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Правда, иногда они умирают от недостатка пищи, но это бывает только в пустынях. А здесь – тайга. Здесь рыба ловится на червя, на муху, на хлеб и на тухлое мясо. Если мясо свежее, то ловится и на свежее. Здесь бродят непуганые лоси, а на кедрах сидят глухари. Как же тут умереть с голода!

Дома путешественники едят из чистых тарелок, брезгливо вылавливают лук из супа и лепят хлебные шарики. Здесь они, обжигаясь, глотают смесь из рыбьих разварившихся костей, угольков и подгоревшей крупы. Хлеб облеплен иголками хвои, в похлебке муравьи, вместо скатерти мешок… Песок скрипит на зубах. Но вкусно! Неслыханно вкусно!

Здесь уха пахнет дымом, а дым – ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом – это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша! Это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

И вода из реки, в которой плавают зеленоватые пылинки – ее пьешь пригоршнями, – это не вода из крана.

И вареный лук в супе – это не тот лук!

Остров Азорида впервые услышал стук топора. Рубили ветки, тесали колья. Петька привез охапку еловых лап. Трудились на совесть. Даже Димка, который не очень любил работать, притащил две сухие лесины для костра. Остров исходили вдоль и поперек, но не нашли ни мамонтовых бивней, ни медных щитов.

Может быть, развалины древних городов лежали рядом, за ближними холмами? Юрка представлял, как он увидит потрескавшуюся каменную лестницу, поросшую травой. По ней он спустится вниз, в подземелье.

Таинственный свет падает на груду оружия, сваленного в беспорядке, на сундуки, окованные железными полосами… Но Юрка проходит мимо, ему не нужны сокровища. А в дальнем углу пещеры, на мраморном постаменте сидит бог, похожий на старого индейца. Он сделан из чистого золота. Юрка дотронется рукой до изваяния, и оно бесшумно повернется. Сдвинутся каменные плиты, и откроется новая лестница, ступеньки которой ведут вглубь, в темноту. А там…

– Ты думаешь, она придет?

Юрка в недоумении посмотрел на Петьку.

– Кто придет?

– Ну, она… Лена.

– Откуда я знаю? А зачем она тебе?

– Так… Интересно, как она сюда попала.

– Зачем она тебе? – повторил Юрка. – Она же… слепая.

– «Слепая»!.. – Петька презрительно посмотрел на друга. – Дурак ты – вот и всё! Мы же ее убить могли!

– Ну и иди к ней! – рассердился Юрка. – Что-то ты больно раскомандовался. Бери лодку и – пожалуйста…

– Ну и пойду!

Петька, захватив весла, спустился к реке. Поглядывая наверх, он долго громыхал уключинами. Ему не хотелось ехать одному, он не очень-то представлял, что за разговор может получиться с этой девочкой. Ведь пень-то действительно был здоровый… и «телку» она, наверное, не забыла. Петька еще раз взглянул наверх. Юрка отвернулся и засвистел «Широка страна моя родная». Тогда Петька рывком столкнул лодку на воду и прыгнул в нее.

Переплыв протоку, он поднялся на берег. Узкая тропа вела в тайгу. На проплешинах сырой земли – отпечатки маленьких каблуков. Петька прошел метров сто и остановился, увидев Лену. Она шла довольно быстро, – видно, дорога была ей хорошо знакома. Внезапно она остановилась и, чуть приподняв голову, прислушалась. Петька тоже насторожился – услышал шумное дыхание. Не сразу он понял, что это было его дыхание.

– Кто здесь?

– Это я… – помолчав, ответил Петька. – Помнишь, мы были позавчера?

– Вы из Усть-Каменска?

– Ага.

– А зачем вы сюда приехали?

– Мы здесь так… ищем… А ты?

– Мы тоже ищем. Мы ищем нефть. Я из лагеря.

Девочка подошла ближе.

Петька пытливо вглядывался в ее лицо. У нее были серые глаза – совсем не слепые! – большие и чистые, только смотрели они не на него, а немного в сторону.

– Нефть? А мы и без нефти… как-нибудь! Пойдем к нам, – неожиданно предложил Петька.

– Это далеко?

– Да вон остров, видишь? То есть, я говорю: близко… – спохватился Петька. – Метров триста… Через протоку.

– Пойдем. Только ненадолго. Если я ухожу надолго, за мной всегда приходят.

Оглядываясь, Петька двинулся к берегу. Девочка – за ним. И снова Петьку поразило ее спокойствие. Она шла так уверенно, будто не было ветвей, протянувших лапы поперек тропы, будто не было впереди крутого спуска, где она могла свалиться. У Петьки даже мелькнула мысль, что она притворяется слепой.

– Ты не бойся, – сказала Лена, когда Петька остановился, поджидая ее. – Я хорошо знаю дорогу. Сейчас будет ветка, я за нее всегда держусь, когда спускаюсь на берег.

– Здесь – сосна, – поправил Петька. – Это корень от сосны. Он из земли вылез.

– Я думала, ветка, – сказала Лена.

Когда они подплыли к острову, Димка и Юрка с удивлением уставились на них сверху. Петька в нерешительности стоял около лодки, не зная, протянуть ли девочке руку… Наконец он протянул ей весло. Ведь весло – не рука. Они поднялись к палатке.

– Вот… Димка и Юрка… – сказал Петька, махнув рукой в сторону друзей. Димка в крайнем недоумении вздернул плечами до ушей. Петька погрозил ему кулаком.

– А что вы здесь делаете? – спросила Лена.

Теперь уж Юрка сделал страшное лицо и замотал головой, глядя на Петьку. Тайна есть тайна!

– Мы так просто… путешествуем.

Лена засмеялась.

– Разве путешествуют просто так? Вот Сергей Михайлович путешествует, Тоня… Они ищут нефть. А вы – просто так?

«Слепая – и смеется, – подумал Юрка, – неужели ей не обидно, что она слепая?»

– Кто ищет нефть, – спросил он, увильнув от прямого ответа, – какая Тоня?

– Из нашего лагеря. У нас – экспедиция. Мой отец тоже работает, только мы ненадолго. Мы осенью уедем в Одессу, к профессору Филатову. А когда я поправлюсь, вернемся.

– Ты разве больная? – спросил Димка.

– Я слепая. А профессор Филатов лечит слепых.

О своей слепоте девочка говорила так, будто это была легко излечимая болезнь. Димка покачал головой, но сомнений вслух не высказал.

– От него еще никто не уехал, чтобы не поправиться, – продолжала Лена. – К нему со всей страны едут, и он один всех лечит.

– Здорово! – сказал Юрка. На самом деле ему вовсе не казалось, что это так уж здорово. Не может же один профессор вылечить всех.

Но, видно, крепко верила девочка в профессора Филатова. Она разговаривала так просто и улыбалась так легко, как не улыбаются несчастные люди. И как-то само собой получилось, что ребята перестали всматриваться в ее лицо, исчезло ощущение неловкости, а когда сняли котелок с костра, то пригласили и Лену. Она не отговаривалась, только сказала:

– У меня нет ложки.

Две алюминиевые ложки со звоном столкнулись перед ее лицом. Немного погодя нерешительно брякнула о них третья, Димкина. Она взяла Димкину.

– Хорошо здесь, – сказал Юрка, поглядывая в быстро пустеющий котелок. – Жалко только, что нас на один день – больше не отпускают. Давайте, ребята, отправимся дня на два – три, заплывем тогда подальше, походим по тайге, берега осмотрим как следует. Пойдем левым берегом, он высокий, с него все видно.

– На левом без нас уже ходили, – сказал Димка. – Там и в прошлом году меряли чего-то, вышку поставили.

– Нет там никакой вышки.

– Вышка есть, – вмешалась Лена. – Это геодезический знак. Она у Сергей Михалыча на карте тоже есть, он говорил.

– Айда на скалу! – предложил Петька. – Посмотрим, заодно маршрут выберем: куда плыть.

Ребята взглянули на Лену: брать ее с собой или оставить здесь? Подъем крутой – еще случится что-нибудь.

Лена положила на траву ложку. Она не отказалась бы лезть на скалу и куда угодно, она пошла бы с ребятами в тайгу, поплыла бы через реку… У нее давно уже не было друзей. Дети ее возраста держались с ней осторожно. Никто не задевал ее, никто с ней не спорил. Но это как раз и было обиднее любой обиды. Она не чувствовала себя равной среди них.

Она знала, что сейчас ребята смотрят на нее. И о чем они думают, она тоже знала.

– Вы меня отвезете обратно? – тихо спросила Лена.

И ребятам, чьи мысли она угадала так точно, стало неловко.

– Зачем? Пойдем с нами! – горячо возразил Юрка.

– Скала пустяковая…

– Мы тебе поможем!

– Я вам помешаю, – уже веселее сказала Лена.

– Да брось ты ломаться! – выпалил Петька. – Что ты – маленькая?

Трудно было придумать что-нибудь умнее грубоватых Петькиных слов. Впрочем, он ничего не придумывал, такой уж он был, Петр Исаев… Он просто сказал ей это, как равной. И, уже не стесняясь, они взяли ее за руки и потащили вверх по склону утеса. Раза два она ударилась ногой об обломки камней, через которые перепрыгивали ребята, но не поморщилась, а засмеялась.

– Вон вышка, на холме! – торжествующе крикнул Димка. – Говорил я вам: на том берегу все исхожено.

Они уселись на каменистой площадке.

Со стороны реки утес обрывался отвесной стеной. На краю, на глыбе гранита наклонившаяся сосна судорожно вцепилась корнями в камень.

– Здесь высоко? – спросила Лена.

Димка лег на живот, свесив голову вниз.

– Не очень. Так себе…

– А ты прыгни, – предложил Петька, – тогда и узнаешь: очень или не очень.

– Сам попробуй. Чего других подзадориваешь!

– Ну и прыгну, если нужно!

– А если не нужно?.. – ехидно спросил Димка.

Петька покосился на Лену.

– Я-то прыгну…

– Живот заболит, – сказал Димка. – Прыгнул один такой…

Все могло кончиться иначе, если бы не Лена. Поспорили бы, кто прыгнет, а кто нет, и спустились бы вниз. Но рядом была Лена…

Мальчишки! Даже не очень храбрые, даже чуточку трусливые, вспомните, какими смелыми становитесь вы, когда рядом есть человек, который может удивляться, восхищаться вами, может оценить вашу храбрость. Разве вы поступили бы иначе, чем Петька?

Он молча разделся. Подошел к краю. Бронзовый мальчик в лучах солнца стоял на краю пропасти. Это было красиво! Почти как там, в голубой тетради…

Притихший Димка понял, что дело нешуточное. Но он ничего не сказал. Сказал Юрка:

– Петь, может, там камни…

– Считай до трех!

– Раз… два… три!

Петька по-прежнему стоял на краю!

– Ты очень быстро, – сказал он, – я еще не выбрал место.

Лена уже не улыбалась. Она слышала плеск воды далеко внизу.

Утес был высоким – метров двенадцать.

– Раз… два… два с половиной… два с четвертью…

Петька оттолкнулся изо всех сил и полетел ногами вперед.

Ему нужно было прыгнуть как можно дальше, чтобы не попасть на камни.

Вытянув шею, Лена прислушалась. Снизу прилетел шум всплеска. Ребята увидели: в облаке пены и пузырьков Петька скрылся под водой. Потом они увидели светлое пятно, которое, извиваясь, маячило, казалось, у самого дна. Когда пузыри унесло, стало видно, что Петька, по-лягушечьи дрыгая ногами, плывет под водой от берега. Но Лена не видела этого.

– Где он? – спросила она.

– Порядок! – ответил Юрка. – Сейчас вынырнет.

Петька вынырнул метрах в двадцати от берега. Хлопая по воде руками, взбивая пену, он поплыл к острову. Ребята, захватив его одежду, сбежали вниз. Петьку снесло течением, и он еле успел выбраться на самый край острова.

– А вода холодная! – крикнул он издали. – Как зимой!

Лена, которую второпях позабыли на скале, спускалась сама.

– Что же вы ее бросили! – сказал Петька, натягивая штаны прямо на мокрые трусы. – Подожди, – крикнул он Лене, – я сейчас!

Петька побежал ей навстречу. Она подала ему руку и что-то сказала. Он ответил. Потом они поговорили еще немного и спустились вниз.

– А я не знала, что вы ищете страну, я думала: вы просто так, – сказала Лена, продолжая разговор с Петькой. – Где эта страна?

Юрка укоризненно взглянул на Петьку, но промолчал.

– Ну и рассказал! – буркнул Петька, поймав его взгляд. – Ну и что? Я еще не то расскажу… И тетрадку прочитаю. Может, запретите? Дай тетрадку, Юрка!

– Почему это – ты? Тогда я сам прочитаю! Твоя тетрадь, да?

– Тетрадка общая. Дай сюда!

– Вот! – ответил Юрка, складывая фигу. – Видел? Я ее нашел, а не ты!

Сейчас это был совсем незнакомый Юрка – решительный и грозный, как наседка. Петька понял, что Юрка не уступит, и сдался.

– Лена, – сказал Юрка, доставая тетрадь, – об этом никто даже не знает. Но тебе мы скажем. Только ты никому не рассказывай. Ладно?

– Она не расскажет… – вставил Димка. – Только подружке: два слова на ушко… По секрету – всему свету.

– У меня нет подруги, – просто ответила Лена.

И Димка понял, что слова, которые годятся для всех, не подходят для этой девочки.

– Лена, – сказал Юрка, – мы еще ничего не нашли. Мы не знаем, где эта страна. Может быть, ее здесь и нет. Я тебе лучше прочитаю…

И Юрка стал читать с выражением, как читают по радио. Страница за страницей, снова шли атланты своим путем – от расцвета к гибели. Петька внимательно следил за лицом Лены. Она хмурилась, если Юрка запинался, и Петька начинал ерзать на месте: ему казалось, что он прочитал бы гораздо лучше. Когда же раб остановился у края скалы, то Лена откинулась назад, словно тоже увидела перед собой пропасть.

Тогда Петька, изнемогая от зависти, вскочил на ноги, схватил обломок камня и изо всей силы треснул им о ствол дерева.

– Чего ты? – спросил Юрка, закрывая тетрадь.

– Ничего… Мое дело…

– А пальмы на что похожи? – спросила Лена.

– Они вроде сосны: листья на макушке, а наверху живут обезьяны, – пояснил Юрка.

– Я уже забыла, какая сосна. Где мы раньше жили, было много елок. Если я представляю какое-нибудь дерево, то мне кажется, что это елка. У нее шишки красные и зеленые…

– Зеленые – летом, – сказал Петька, – а осенью – коричневые. Тебе уже домой нужно?

– Мне не нужно… Только меня уже давно ждут. Вы меня отвезете?

– Сейчас отвезу, – заторопился Юрка.

– Вот! – сказал Петька, складывая фигу. – Пойдем, Лена.

– Ты же ездил! А мне тоже погрести хочется!

– Вот!.. – повторил Петька.

И Юрка уступил. В конце концов, не он, а Петька прыгнул со скалы.

Лодка пересекла протоку. Петька высадил Лену на берег.

– Приходите к нам в лагерь, – пригласила она на прощанье. – Вот по этой тропке… Она идет прямо к лагерю. Придете?

– Придем, – ответил Петька. Он оттолкнул лодку и уже с реки крикнул: – Обязательно придем! Только все вместе…

– Я и зову всех вместе, а не тебя одного, – засмеялась Лена.

Но Петька уже не слышал ее. Он греб к острову. Вода с шипеньем разбегалась от носа лодки. И так ладно лежали в ладонях рукоятки весел, так приятно было ощущать упругое сопротивление воды, что он греб все быстрее и быстрее, и лодка, подойдя к берегу, вылетела на него с разгона чуть ли не наполовину.

9. О тех, кто ищет

По-прежнему оставалась неоткрытой страна Атлантида.

Она лежала где-то рядом, на земле, которая раньше была дном моря, а теперь поросла тайгой. Стоит только забраться поглубже в тайгу, и можно найти то, что до сих пор не нашли другие. Не нашли потому, что не искали или были слишком ленивы, или не умели мечтать.

В двухдневное плавание ребят не отпустили. Даже пригрозили, что совсем запретят всякие путешествия, если они хоть раз не вернутся к вечеру. Они долго уговаривали родителей, но те были неумолимы. Родители тоже не умели мечтать.

И снова плыли ребята по знакомым местам к острову, на котором осталась дырявая палатка. На этот раз они высадились на берег в том месте, где впервые увидели Лену. Тропа с отпечатками маленьких каблуков привела их к поляне. Они осторожно выглянули из кустов.

На дальнем конце поляны стояли две палатки. Рядом с ними – балок[3]3
  Балок – будка, домик.


[Закрыть] на полозьях, прицепленный к трактору. Людей не было. Возле балка сам по себе крутился движок. Сам по себе тянулся из-за палаток дым. Какой-то прибор на треноге равнодушно уставился стеклянным глазом в небо. Во всем чувствовалось спокойствие, бездумье и лень. Лишь работяга-движок трясся и отплевывался колечками дыма, словно негодовал, что его заставили работать в такую жару.

Ребята не сразу заметили человека, который лежал на поляне возле зеленого ящичка и курил.

Потом с просеки на поляну вышли еще двое. Они несли большую катушку, с которой сматывался провод, и двигались молча, не оглядываясь, как будто им было все равно, что сзади них растягивался и ложился на траву провод. Юрка, не любивший простых объяснений, тут же придумал: наверное, они провинились в чем-нибудь, и в наказание их заставили таскать по лесу эту катушку – без цели, без смысла; а чтобы они не убежали, конец провода привязали к дереву.

Впрочем, когда двое подошли ближе, стало видно, что они очень устали.

Возле пикета[4]4
  Пикет – кол, отмечающий точку на местности.


[Закрыть], воткнутого в землю, они осторожно поставили круглую коробочку величиной с банку из-под консервов и присоединили к ней провод.

Человек, лежавший возле зеленого ящика, подошел к ним и сказал что-то. В ответ один из них показал на часы. Человек вернулся к ящику и, сказав несколько слов в телефонную трубку, махнул рукой: «Давай, тяни дальше!» Двое, ступая тем же тяжелым и размеренным шагом, скрылись в лесу.

Спустя несколько минут через поляну быстро прошла девушка в майке, в брюках, заправленных в. сапоги, и скрылась в балке. Увидев ее, человек у телефона оживился: теперь он уже не лежал, а, стоя на коленях, горячо доказывал что-то в трубку. Окончив разговор, он подбежал к балку, но сразу вернулся и снова принялся доказывать.

Кажется, затевалось что-то интересное.

Девушка, выскочив из балка, побежала по просеке вдоль линии. Время от времени она наклонялась и осматривала что-то.

Двое рабочих вышли из леса с пустой катушкой. Навстречу им, с другого конца поляны, вышли еще двое с такой же катушкой. Откуда-то из тайги прибежал парень в брезентовой куртке, нырнул в балок, и тотчас же из балка вышли еще двое и разошлись по линии в разные стороны. Парень в куртке торопливо зашагал обратно.

Теперь все пришло в движение. Казалось, над поляной раскручивалась гигантская спираль, захватывая все большие участки тайги, будоража людей, заставляя их двигаться быстрее, подчиняя их ритму, в котором давно уже потерялось ворчливое стрекотанье движка. Движок не поспевал за людьми. Спираль раскручивалась, и в центре ее теперь был человек с телефоном.

Движение покоряло, захватывало, и ребята, сидевшие на траве в своем убежище, давно уже поднялись на ноги. Им тоже хотелось бежать куда-нибудь, что-то тянуть, что-то делать.

И вдруг все остановилось. Замолк движок. Ребята с удивлением переглянулись; им казалось нелепым, что напряжение, с которым работали люди, могло кончиться просто так.

Человек у телефона смотрел в сторону балка, у которого собрались теперь почти все рабочие. Из балка высунулась чья-то голова.

– Готово?

Вопрос прозвучал негромко. Но над поляной стояла такая тишина, что можно было расслышать шепот.

– Готово.

– Давай!

Человек у телефона выпрямился. Затем коротко рубанул воздух ладонью и крикнул:

– Огонь!

Где-то вдали лопнул громадный, туго натянутый барабан. Легкий, еле заметный толчок потряс почву. Грохот взрыва раскатился по лесу, и птицы взвились с деревьев вертикально вверх, будто ими выстрелили из рогатки.

Ребята сдвинулись теснее, ожидая, что за первым взрывом последует второй, может быть еще ближе и оглушительнее.

Но все было спокойно.

Снова застрекотал движок.

Человек у телефона, закуривая, чиркнул спичкой.

Осмелев, ребята вылезли из кустов и подошли к девушке в майке.

– Где тут Лена? – деловым тоном спросил Петька, второпях забыв поздороваться.

Более догадливый Димка высунул голову из-за его плеча:

– Здрассте!

– Здравствуйте, – засмеялась девушка, – лучше поздно, чем никогда. Сергей Михайлович, – крикнула она, – здесь делегация к Лене!

Из балка вышел человек в серой парусиновой куртке. Волосы у него тоже были серые – пополам с сединой. На круглом лице – большой, удивительно добрый нос, в руке – карандаш и очки.

– Вот так встреча! – сказал он, уставившись на Петькину тельняшку. – Как дела, матрос? Давно мы с тобой не виделись.

И Петька, всегда готовый встопорщиться, как ерш на крючке, улыбнулся. Он тоже узнал того, кто приехал с первым пароходом и ругал себя «барбосом».

– Ничего дела… – ответил он. – А где Лена?

– Ах, Лена… – протянул Сергей Михайлович так, словно раздумывал, стоило ли сообщать ребятам такую тайну. – Лена скоро придет, она купаться пошла. Будете ждать?

– Подождем, пожалуй, – ответил за всех Петька.

– Ждите. А я пойду дело докончу. Потом потолкуем; нужно проверить, что вы за люди. Ладно?

Сергей Михайлович вошел в палатку, и сейчас же оттуда вылетели и шлепнулись на траву три складных стула.

– Садитесь, мальчики, – пригласила девушка.

Ребята из вежливости посидели немного на стульях, но потом встали.

– Правильно, – засмеялась девушка, – я их тоже не люблю. На траве лучше. Вы из Усть-Каменска, мальчики?

– Ага.

– Лена про вас рассказывала. Кто из вас Петька?

– Я… А что?

– Ничего. Про тебя тоже рассказывала.

– Правда, что вы нефть ищете? – спросил Димка.

– Правда. Только не нефть, а нефтеносные пласты. Там может и не быть нефти.

– Понятно, – сказал Юрка. – А зачем искать, если там ничего нет?

Мы не всегда можем точно определить, есть ли в этом месте нефть, но по тому, как залегают пласты под землей, можно узнать, где она может быть, а где ее наверняка нет. Потом геологи пробурят скважину и узнают точно.

– А вы разве не геологи?

– Мы – геофизики. Как бы вам объяснить…

– Чего тут объяснять, Тоня! – крикнул Сергей Михайлович из палатки. – «Гео» – «земля», «физика» – «природа». Ходим по земле, видим под землей. Спим тоже на земле. Все ясно.

– Почти так… – улыбнулась Тоня. – Но в нашем ведении не только земля, а и небо, и океаны, и землетрясения…

– Бывают такие землетрясения, – сказал Юрка, – что проваливаются целые города, даже страны. Бывают?

– Страны – не знаю, не слыхала. Да и города не проваливаются, а разрушаются. Может еще затопить, если город на берегу моря…

Ребята переглянулись.

– Вы долго будете искать нефть? – спросил Димка.

– До весны, – сказала Тоня.

– Всю жизнь! – сказал Сергей Михайлович, выходя из палатки. – И другим еще останется. Вы не представляете, хлопцы, как мало мы знаем о том, что делается у нас под ногами. В небо летят ракеты… Телескопы направляются на звезды, до которых свет идет тысячи лет… Даже самолеты и те поднимаются на двадцать километров. Человечество стремится вверх! А по земле мы ползаем, как мухи по глобусу. Самая глубокая шахта – несколько километров. На такую же глубину опустился человек под воду. Это ничтожно! До Марса шестьдесят миллионов километров, но я уверен, что на Марсе человек будет раньше, чем опустится на шестьдесят километров под землю.

– Самолеты тоже нужны, – возразил Петька. – Особенно реактивные.

– Конечно, – засмеялся Сергей Михайлович, – разве я говорю, что не нужны? Ты ведь, наверное, летчиком будешь?

Петька вздохнул.

– А мне, хлопцы, хочется… только вы не поверите… Мне хочется топнуть ногой изо всей силы и, как в сказке, провалиться под землю – не очень глубоко – километров на сто.

– Не очень… – подтвердил Димка. Ребята рассмеялись.

– Да! На сто! Но только чтобы обязательно вернуться обратно. Иначе нет смысла. Я должен рассказать, что там внутри. Ведь никто толком не знает этого…

– А правда, что внутри земли, в самом центре – шар из чистого золота? – спросил Димка. – Говорят, только оно расплавленное…

– Золото – ерунда, – отмахнулся Сергей Михайлович.

Плеск воды заставил ребят обернуться. По ручью, шлепая босыми ногами, брела Лена.

– Ленушка, иди сюда, к тебе гости пришли.

Очень хорошо и ласково сказал Сергей Михайлович это «Ленушка».

– Никто так не умеет находить необыкновенные вещи, как Ленушка, – сказал Сергей Михайлович, беря девочку под руку. – Она – прирожденный следопыт. Вверх по ручью они вместе с Тоней нашли ванну, выдолбленную в камне. Там вполне теплая вода и можно купаться. Кроме того, она всегда знает, где мои очки.

– А где ваши очки? – смеясь, спросила Лена.

– А правда, где? – Сергей Михайлович похлопал свободной рукой по карманам куртки. – Наверное, в палатке.

Очки он держал в другой руке. Дужкой они упирались Лене в бок. Она потянула за дужку.

– Так и знал!

Сергей Михайлович выглядел очень рассерженным. Лена смеялась.

Ребята так и не поняли: игра это или на самом деле Сергей Михайлович всегда терял очки. Но они видели, как покорно нагнулся Сергей Михайлович, когда Лена потянулась надеть ему очки, и поняли, что он добрый и любит Лену.

– Папа скоро придет? – спросила Лена.

– Наверное, завтра, Ленушка. А мы тут с ребятами разговорились… Они золотом интересуются.

– Расскажите им про цунами, дядя Сережа.

И Сергей Михайлович рассказало цунами – волне, которая приходит из океана и смывает целые города. Эту волну, которая возникает при землетрясениях под водой, почти не заметно вдали от суши. Но она способна пересечь океан. Когда волна подходит к берегу и попадает на мелководье, она вырастает до сорока метров в вышину. Она смывает на своем пути все… И если берег пологий, вода забирается далеко на сушу – бешеный поток, под его ударами рушатся самые крепкие постройки. Отступая, вода уносит людей и обломки в океан.

– А потом находят эти города? – спросил Юрка.

– Конечно, – сказал Сергей Михайлович. – Только не города, а то, что от них осталось. Города приходится строить заново.

– Главное – найти… – туманно сказал Димка.

– Чего их искать! – удивился Сергей Михайлович. – Они на карте есть.

– А которых на карте нет?.. – допытывался Димка.

– Раз на карте нет, – значит, вообще нет.

– Дядя Сережа, – сказала Лена, – я вас все хотела спросить: в Одессе бывает цунами?

– Нет, Ленушка, – мягко ответил Сергей Михайлович, – в закрытых морях не бывает цунами. Черное море – закрытое.

Из тайги донесся треск сучьев. Трое мужчин, заросших, облепленных пухом, вышли на поляну.

– Чертова паутина! – сказал один. – По всему лесу летает. Здравствуйте, товарищ начальник.

– Здравствуй, Леша. Как дела?

Леша махнул рукой с таким видом, будто дела – хуже некуда.

– Участок закончили…

– Молодцы! А что ты такой сердитый?

– Да паутина же! Пока шли, все глаза позалепило.

Леша снял шапку, сосульками рассыпались густые волосы. Из-под бровей блеснули глаза – совсем молодые. Он выглядел очень солидно со своей бородой, но лет ему было не больше тридцати.

– Будем лагерь переносить? – спросил он.

– Дня через три. А где Строганова потеряли?

– Там он, со всем барахлом остался, – ответил Леша и повторил громче: – слышишь, Лена, батька твой имущество караулит. Тебе привет прислал.

Пока, сняв куртки, пришедшие плескались у ручья, Сергей Михайлович снова подошел к ребятам.

– Ну, Ленушка, скоро будешь прощаться со своими приятелями. Через три дня перебираемся на новое место.

– Вы далеко уходите? – спросил Петька.

– Километров на пятнадцать.

– Вы придете к нам? – спросила Лена.

– Не знаю… – покачал головой Петька. – Если бы дня на два-три… За один день не успеть. Мы лучше завтра зайдем. Можно? – он взглянул на Сергея Михайловича.

– Можно. Обязательно можно. А пока давайте закусим. Как там у тебя, Антонина?

– Кипит, – отозвалась Тоня.

На маленьком столике у палатки в алюминиевых чашках дымился борщ. В котле лениво булькала картошка с тушенкой. Поели и борща и картошки.

– Вот как мы живем, – приговаривал Сергей Михайлович: – И первое и второе…

– А бывает – ни первого, ни второго, – откликнулся Леша. – Аж кишки в животе громыхают, как пустая посуда.

– Бывает, – согласился Сергей Михайлович. – Вот, хлопцы, жалко, что уходим, мы бы из них, – он кивнул на ребят, – геофизиков сделали. Есть у них в лицах что-то бродяжье. Только они, кажется, в летчики собираются… А уж если на земле что-нибудь открывать, то не меньше, чем алмазы или золото, так? А ведь золото, хлопцы, – это металл прошлого.

– Никакого золота нам не нужно, – заявил Петька.

А Юрка добавил:

– Главное – чтобы была романтика.

Сергей Михайлович внимательно посмотрел на него.

– Да, это главное, – сказал он, помолчав, и спросил негромко: – Леша, как ты думаешь, есть у нас романтика?

– Я этой романтики сегодня полные сапоги набрал, – засмеялся Леша. – Иду, а там, понимаешь, промоина… Ну, я и влез чуть не по уши.

– Такой-то романтики везде достаточно, – улыбнулся Сергей Михайлович. – А я думаю: романтики нет.

– Как нет! – изумилась Тоня.

– А так… Есть люди – разные: мечтатели, мужественные, добрые… Есть нытики, трусливые, просто слабые. И разные люди по-разному видят одно и то же. Помню, еще студентом, я видел кота, которого привезли на дачу. У него были изумленные, по-человечески изумленные глаза. До этого он жил в комнате. А здесь все было большое и светлое… Небо и солнце, и пушистые деревья… Новые звуки. Необычные запахи. И, конечно, если кошки умеют думать, он думал тогда, что это страшно интересно – жить на свете. А потом привык. Через неделю кот уже бегал воровать к соседям в погреб и не оглядывался по сторонам. Бывают и люди, которые очень быстро привыкают к тому, что видят вокруг себя. И только тот, кто всю жизнь смотрит на мир так, будто увидел его впервые, кто никогда и ни к чему не остается равнодушным, тот каждый день открывает новое и удивительное. Для него романтика всюду, потому что он сам романтик.

– Что же, по-вашему, выходит? – спросил Леша. – Где человек ни работает, какая у него профессия – это неважно? Важно, какой он сам.

– В общем – да.

Леша улыбнулся и подмигнул ребятам.

– Сергей Михайлыч, – нараспев сказал он. – Уважаемый товарищ начальник… Короче так: ведь бывают специальности, ну, скажем, героические. Вроде летчиков или саперов. Не за тот рычажок дернул и – крышка. А бывают обыкновенные, вроде нашей. Есть разница?

– Уволю я тебя, Леша, за такие слова, – пригрозил Сергей Михайлович.

– Да нет, без смеху… Вы отвечайте.

– Что нам спорить? Давай лучше у хлопцев спросим. Нравится тебе наша специальность? – обратился Сергей Михайлович к Юрке.

– Конечно нравится, – сказал Юрка. – У вас совсем другое дело… Как раз у летчиков обыкновенная, а у вас – нет. Я же знаю: у меня самого отец летчик. Для него летать – ерунда. Он по восемь часов летает.

– Понятно, понятно, – поддакнул Сергей Михайлович. – И в туман летать не любит?

– Не любит. Но летает, если нужно.

– И сильного ветра не любит?

– Да…

– И садиться на полянки вместо аэродрома ему совсем не нравится?

– Не нравится, – подтвердил Юрка, не понимая, куда клонится разговор.

– А садится?

– Конечно. Но ведь это же так… работа.

Петька, который уже давно елозил по траве, вскочил на ноги.

– Работа, работа! – крикнул он. – А реактивные!.. Быстрее звука! Тоже – работа?

– Про реактивные я не говорю, я про обыкновенные.

– А хоть и обыкновенные! Полетай на морозе в открытой кабине!

– Да чего ты мне рассказываешь! – возмутился Юрка. – Получше тебя знаю.