Текст книги "Морские люди (СИ)"

Автор книги: Юрий Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Он, замполит, решающий вывод в отношении матроса сделал. Главный боцман, хоть и не имел медицинского образования, остался при своем мнении. Зверев, ну, Зверев… Витька понял, что шаткое его положение изменилось в лучшую сторону. Сказать, что он был доволен, значит, ничего не говорить. Бога за бороду схватил!

Жизнь морская тем хороша, что быстро входит в свое накатанное русло. По приказу Черкашина перед сном подали воду в баню. Минуту назад спать хотелось – сил нет, но ведь баня! Личный состав голышом, а кого стесняться, ринулся греться со всех кубриков. Плясали, выли под горячими душевыми струями. Матрос Конев заметил, что вода с него стекает холодная. Открытием поделился с Шухратом. Тот похлопал ладонями по своему животу и удивился:

– Слушай, правду говоришь, мы холодные лягушки.

Мощные теплоэлектронагреватели довели до кондиции микроклимат парилки. На БПК такое штатное заведование, как парилочное отделение проектом не предусмотрено. Черкашин, будучи еще лейтенантом, уговорил тогдашнего командира, страдавшего радикулитом, расселить одну офицерскую каюту. Он достал у гражданских моряков липовых и хвойных досок. Из соображений противопожарной безопасности ставить классическую каменку, чтобы на дровах, запретили. Нашел среди сослуживцев человека из карельской глубинки, финна по национальности, согласившегося соорудить сауну, или, как тот говорил, «байну» на электричестве.

Все на корабле знали увлечение старшего помощника и главного боцмана. У Иваныча даже старпомовские эвкалиптовые веники хранились, не говоря о собственноручно заготовленных хвойных и дубовых. Попариться ими любили многие. Понятно, просто сидеть и поджариваться только арийцам по душе. Нашим веник нужен духовитый, разлапистый и обязательно ошпаренный кипятком.

Заготовки у Петрусенко были неисчерпаемы, нашлись единомышленники, они помогали личным участием, всю тайгу вокруг гарнизона обобрали. Механик Добров, боцман Петрусенко, старшины команд Горелкин, Борисов еще кое-кто могли даже сходом пожертвовать, да за старинное удовольствие вахтами поменяться. Любит морской народ отвести душеньку, а как же.

Через несколько часов по кораблю передали о заступлении на вахту очередной смены. На подъеме флага офицеры, мичмана и срочная служба выслушали утреннее критическое, длинное и, на его собственный взгляд очень убедительное выступление старпома Черкашина. После завтрака по корабельной трансляции прозвучало несколько коротких звонков завершенных одним длинным. Как принято, дежурная служба доложила таким образом о прибытии на борт старшего начальства.

На БПК делали обычную утреннюю приборку. Спокойно наводили порядок на верхней палубе и в коридорах, на заведованиях. Будто не было страшных суток, будто корабль вчера мирно стоял себе ошвартованным к причалу, посасывая береговые воду и напряжение. Терешков встретил комбрига и представителей штаба буднично, в рабочем кителе со свежеподшитым подворотничком, как всегда тщательно выбритым, в отглаженных брюках. О том, что пришлось пережить командиру и подчиненным, свидетельствовали лишь воспаленные его глаза.

Вечером в каюте Петрусенко и Борисова раздавалось сипение торжествующего Иваныча. Он, как человек незаменимый, получил приказ вылечиться в короткие сроки. И как дядька к дисциплине привычный выполнял его – отхлебывал из громадной фарфоровой кружки горячий чай по-капитански, т. е. разбавленный энным количеством шила, то и дело запуская ложку в банку с медом хозяйственного Клима.

И азартно передвигал фишки. Играли, конечно, в национальную военно-морскую игру шеш-беш. Первенствовал старший мичман. Ему, как всегда, везло. Борисов страдал.

Через неделю даже на баке, этом общепринятом нештатном клубе любителей из числа срочной службы потрепаться и выкурить сигаретку, тема переменилась. Другое заняло сердца и умы.

Корабль приказали готовить к боевой службе.

Понятно, появилось множество догадок, почему выбор пал именно на их БПК. Естественно, сразу нашлись сторонники версии о том, что причиной стала сплоченность личного состава. Она была на высоте. Кто будет отрицать делом доказанное единство всех подразделений корабля и, если отбросить ложную скромность, высокую сознательность каждого члена команды. Приверженцы этого варианта готовы были предоставить массу тому подтверждений.

Боцмана утверждали:

– Братцы, да мы пахали как сто чертей. Понятное дело, кому еще поручать важные дела, как не нашему кораблю.

Представители маслопупов гордо говорили:

– Естественно. При этом вышестоящее командование обратило внимание на работу сердца корабля. Все скажут, механизмы электромеханической боевой части работали как часы. Благодаря нам и сделали достойный выбор.

Кто-то вякнул было, что все дело в отсутствии других кандидатов.

– Для того, чтобы отправить кого-то из находящихся на зимовке, нужно вернуть его на базу, – воняли его сторонники. – А это, между прочим, время, фактор немаловажный. В каких случаях поступает приказ экстренно собираться в море? Как знать, может у наших границ появилась корабельная ударная группа вероятного противника. А тут в любой момент готовый к бою и походу большой противолодочный корабль, только дай приказ.

Ляпнули, бывает. Еще не все задачи закрыты: торпедные, артиллерийские, зенитные, да по противовоздушной, противолодочной обороне тоже имеются пробелы. Кто на самом многочисленном сильном Тихоокеанском флоте выставит столь непроверенного бойца против подготовленного супостата? Комбриг волк опытный, ушел бы от забот одним махом, такие вводные для других. Поэтому подобный вариант пропустили мимо ушей.

Когда стало известно, куда проляжет курс, необходимость в спорах отпала. Выяснилось, что наверху приказали готовиться к отправке в состав 119 бригады надводных кораблей 17 оперативной эскадры родного Тихоокеанского флота. Ого! Неизбежно будет проведена основательная подготовка, начнется такое, врагам в страшном сне не пожелаешь. Зачастят проверяющие, затянут гайки корабельные командиры. Да еще, наверное, предстоит докование.

Эту, вторую серию про сумасшедший дом и его обитателей выдержать будет трудно. Сначала всех заставят вывозить имущество с корабля на склады, потом придется под кошачий визг пневматических машинок заниматься ремонтом выдвижных устройств и проверкой рулей, гребных винтов. Под конец предстоит возвращать сложенное на полках складов в исходное. Легко сказать, а вместо автопогрузчиков будет использоваться понятно чья сила.

Эскадра базировалась в не столь давно созданном пункте материально-технического обеспечения Камрань. Это Вьетнам, это, конечно, интересно. Хотя бы потому, что российские моряки в последний раз посещали Камрань в 1905 году для пополнения запасов угля на броненосце «Император Александр III» шедшего в составе эскадры, возглавляемой начальником Главного морского штаба вице-адмиралом Зиновием Петровичем Рожественским. Как известно, она была собрана и направлена для усиления флота из Балтики на Тихий, или как трактовали в то время русские морские карты, Великий океан.

В восьмидесятые годы еще на устах была недавняя оборонительная война Северного Вьетнама против мирового капитализма в лице Соединенных Штатов Америки, завершившаяся победой свободолюбивого народа. В 1973 году были подписаны Парижские мирные соглашения, согласно которым американские войска выводились из Вьетнама. Очень скоро, в 1975 году оставшиеся без могущественного союзника южновьетнамские войска сдали город Сайгон, и уже на следующий год, в 1976 году была провозглашена Социалистическая Республика Вьетнам, объединившая северные и южные районы этой многострадальной страны, долгое время противостоявшей колонизаторам-французам, а потом США. На тех, кто добровольцами оказывали помощь Вооруженным силам Вьетнама, в Советском Союзе смотрели с уважением. Моряки-тихоокеанцы буквально вчера – в феврале-марте 1979 года, – когда против этой маленькой страны предпринял агрессивные действия северный сосед Китай, писали рапорты с просьбой направить их на сухопутный фронт в помощь СРВ, в соединениях с участием откомандированных с западных флотов специалистов готовили к бою и походу находившиеся в консервации корабли, планомерно вводя их в первую линию.

Подготовка

Потрясающую штуку придумал капитан-лейтенант Москаль для повышения внимания личного состава. Он собрал на совет всех своих партийных и комсомольских активистов из числа членов бюро, агитаторов, редакторов «Боевых листков» и стенных газет.

– Ну, братцы, вы, наверное, слышали о том, что отчебучили на «Василии Чапаеве», когда он заходил во Вьетнам. Поднимите руки, кто знает.

Недоуменные взгляды, перешептывание и ни одного намека на то, что кому-то что-то известно. Матрос Иванов подтолкнул локтем соседа. Тот молча пожал плечами. Петька оглядел аудиторию. Все задвигались, послышались отдельные возгласы типа «нет, нет», «а чо было-то?». Замполит постучал указкой, призывая к тишине. Дождался требуемого, приступил к изложению происшедшего, того, что узнал из информации политотдельцев.

Когда БПК «Василий Чапаев» первым из боевых кораблей СССР кинул якорь на рейде Камрани, все свободные от вахты с понятным нетерпением ждали схода. Очень уж хотелось пройтись по земле. До берега было кабельтова два, не более. Ночью один из матросов спустился за борт и был задержан на берегу вьетнамской патрульной службой. Молодой офицер и два матроса еле догнали убегавшего от них человека европейского вида, явно с прибывшего днем советского корабля.

Задержанный что-то говорил, время от времени проводил рукой по горлу, что насторожило патрулей. А вдруг его хотели убить и пришлось несчастному спасаться от мучителей вплавь, предположили охранники. Они с любопытством прислушивались к непонятной речи советского военного моряка. Тот снова рубанул себя ребром ладони, отчаянно крутнул воображаемую баранку автомобиля. Один снял и протянул куртку: ночь, холодно, а ты в одних трусах, накройся, грейся давай. Другой матрос по команде офицера помчался к причалу, к прибывшим вместе с БПК сторожевому кораблю и тральщику, там возле трапов виднелись фигуры вахтенных с автоматами:

– «Лиенсо» (советские), ваш «си ка» (матрос)…, наш «си кван» (морской офицер)…, гоу, гоу!

Наши, естественно, мало что поняли, хотели разбудить отдыхавшего на одном из кораблей переводчика, не нашли, вьетнамцы привели своего, который находился в штабе. Все это время матрос пытался убежать, патрульные заставили его лечь и уткнуться носом в песок. Прибыл на шестивесельном яле экстренно вызванный нашей дежурной службой замполит «Василия Чапаева». Началось разбирательство. Матрос сразу попросил политического убежища. Оказалось, никто не собирался его убивать, местные военные моряки неправильно поняли жесты. Он показывал, что ему по горло надо остаться на берегу, потому что всю жизнь мечтает о загранице, чтобы завести собственное дело, стать бизнесменом и разбогатеть. Хочет жить не так, как было в задрипанном их смоленском колхозе, а ездить в собственном лакированном кабриолете. И когда-нибудь потом, уже будучи при деньгах собирается приехать домой, чтобы девки увидели, каким человеком стал Васька, которого все считали никудышным.

– Да ну, – зло оскалился вызванный с БПК невыспавшийся заместитель командира. – Мух ловишь на политзанятиях. Вьетнам прочно стоит на социалистическом пути развития. Демократическая Республика Вьетнам победила империалистических агрессоров и воссоединилась с южной частью страны, Республикой Вьетнам. Это единое государство Социалистическая Република Вьетнам, его столица город Ханой. Ты, Бологов, вообще. Как думал за границей общаться, ведь кроме русского, да матерного ни один из языков не знаешь, кандидат ты в иностранцы Васька?

И безнадежно махнул рукой:

– Пошли отсюда, буржуй недоделанный, опозорил всех перед страной соцлагеря! Теперь над нами даже местные дети смеяться будут.

Ни Иван Константинович, ни располагавшие сведениями из первых уст политработники не сочиняли. Так оно и было. О том, какого мнения оказался «буржуй недоделанный» у коллектива, неизвестно никому. Капитан-лейтенант спросил:

– У кого есть друзья на этом корабле? Во, у лейтенанта Коломийцева, у мичмана Горелкина есть. И они ничего не знают. А все потому, что один из нынешних чапаевцев сел в глубокую лужу. Полез в воду, не зная броду. Теперь почти три сотни человек ходят и молчат, чтобы из за Васи не подняли на смех их корабль на весь Краснознаменный, рисковавший стать многострадальным Тихоокеанский флот.

Несколько секунд в кают-компании было тихо, потом раздался такой заразительный хохот, что Иван Константинович бросил на стол указку, наклонил голову, безнадежно махнул рукой и плечи его затряслись в беззвучном смехе.

– Полиглот! Переводчик с русского на матерный!

– Из смоленских полей в буржуи индокитайского разлива! Южноазиатские! Братцы, сейчас сдохну!

Отсмеялись, весело переглядываясь собрались слушать дальше. Москаль повел речь о том, что необходимо провести с личным составом ряд бесед о политическом положении, экономике, обычаях страны. Для этого имеющие сход на берег должны посетить гарнизонную библиотеку, связи налажены, им окажут квалифицированную помощь.

– Сейчас законспектируем историю создания и восстановления этого пункта материально-технического обеспечения. Да, да именно восстановления. Еще императорский флот при необходимости использовал удобное географическое положение полуострова Камрань с бухтами Биньба и непосредственно глубоководной Камранью. До тысяча девятьсот пятого года включительно. От ближайшего российского порта к тем местам ходу порядка двух с половиной тысяч миль. Если учитывать, что первые паровые корабли нуждались в огромном количестве топлива, то станет понятной выгода как России, так и Вьетнама в организации здесь угольных складов. Забункеровался и спокойно следуй дальше. Как видим, мы имеем связи давние.

Роль Камрани, как важного стратегического пункта первыми использовали американцы во время войны. В шестидесятых годах там появились судоремонтная мастерская с гидроподъемниками мощностью по 100 тонн, два бетонированных причала, способные принимать военные корабли любого ранга вплоть до авианосцев. Соорудили аэродром с двумя взлетно-посадочными полосами длиной более трех километров каждая. В общем, США получили прекрасную военно-морскую базу под боком у «дядюшки Хо». Единственно – питьевую воду пришлось доставлять танкерами, из Сингапура. Ее закачивали в береговые расходные баки.

Перед бегством американцы подорвали центральную часть одного из причалов. Были выведены из строя контрольный пункт на одной из взлеток, ряд продовольственных и технических складов, в том числе громадный холодильник, где размещался морг для хранения погибших, отсюда их отправляли на родину.

Пострадала и одна из гигантских цистерн для хранения топлива. В ней еще было горючее, в результате пожара это громадное цилиндрическое сооружение оплыло и приняло форму исполинской лепешки. Неизвестно почему, но некоторые считают, что операцию совершили сами жители уже после изгнания агрессора. В порядке так сказать, мести проклятому империализму.

– О! Я более чем уверен, что это правда, – сказал усердно конспектирующий лекцию замполита матрос Иванов. – Так ребятам и скажу, америкосы и их союзники из Южного Вьетнама достали народ.

Война увенчалась победой благодаря помощи Советского Союза. Средства массовой информации во весь мир трубили о крепкой, нерушимой дружбе этих двух государств. На деле, выдавали за действительность, может быть, желаемое. Вьетнам более довлел к установлению крепких отношений с соседними странами. Советский Союз не протестовал. Еще вчера выигравший войну со столь серьезным противником Вьетнам стал авторитетом для окружающих стран. В 1978 году СРВ ввела свои войска в Камбоджу и свергла режим Пол Пота.

Той политикой, которая проводилась Вьетнамом в отношении «красных кхмеров» Кампучии, возмутилась Китайская Народная Республика. В феврале 1979 года Народная Освободительная Армия Китая начала боевые действия, которым было вменено «преподать урок младшему брату». И, несмотря на громадные потери, дошли бы солдаты старшего брата до Ханоя, но помогли проверенные временем «лиенсо». На границе СССР и Китая, демонстрируя готовность к решительным действиям, советская армия непрерывно проводила учения. Воды Японского, Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей недвусмысленно бороздили отряды нашего Тихоокеанского флота. Развертывание боевой службы флота в узловых районах акватории предотвратило активизацию китайских ВМС, гарантированно исключило возможность их ударов по СРВ с морских направлений.

Сухопутные силы китайцев повернули восвояси. При этом, следуя чисто азиатским соображениям, они оставляли на своем пути запасы продовольствия для местного населения, для чего специально выкапывали ямы.

Может, на том все и закончилось бы, юг восточной Азии всегда старался жить по своим законам. Но на вторую половину двадцатого века приходится важный этап развития Военно-морских сил СССР. Главнокомандующий ВМФ – заместитель министра обороны СССР Адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков последовательно продолжал развитие океанского флота. Естественно, для постоянного присутствия в Мировом океане требовались расположенные вне границ базы и пункты снабжения. Их, увы, не было. Сергея Георгиевича заинтересовало географическое положение Камрани. Отсюда можно контролировать Малайский и Сингапурский проливы, вести радиоразведку и пеленгование зоны Персидского залива, северной части Индийского океана, Филиппинского, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей.

Командующий Вьетнамскими ВМФ контр-адмирал Кыонг против ознакомления «лиенсо» с этим районом провинции Хань Хоа не протестовал. В конце 1978 года по приказу Главкома были выполнены комплексные гидрографические работы и, что немаловажно, обследована территория бывшей военно-морской базы оставленная американцами. Понадобилось около трех часов для того, чтобы только объехать ее. Между прочим, имеющую первоклассные асфальтированные дороги. О результатах доложили Главнокомандующему ВМФ и начальнику Генерального штаба ВМФ – можно провести восстановительные работы и получить хороший пункт материально-технического обеспечения. Горшков приказал начать подготовку протокола и необходимых документов для более подробного обсуждения с вьетнамской стороной. Что и было сделано. 2 мая 1979 года состоялось подписание двухстороннего соглашения между правительствами СССР и СРВ об использовании Камрани как ПМТО ТОФ и, по инициативе Вьетнама безвозмездной его аренде сроком на 25 лет.

Вслед за первым отрядом побывавших в Камрани кораблей, среди военных моряков родилось негативное отношение к приобретению. Дневная температура достигала 45 градусов, ночью влажность равнялась 80 процентам. О кондиционерах речи не было, как и о средствах борьбы с москитами. Особенно тяжко пришлось первопроходцам. Офицеры спали в КУНГах, водители отдыхали, если таковым можно назвать сон, в кабинках. Чаще, конечно, непосредственно на свежем воздухе, с риском быть укушенным какой-нибудь мерзкой тварью в виде пауков, жучков, змей. Мучало отсутствие свежей воды. Привозимая сильно пахла хлором.

А в конце 1979 года ПМТО посетил Главнокомандующий ВМФ. Адмирал Флота Советского Союза Горшков после проверки хода дел устроил настоящий раздолбон по-флотски. Не стесняясь в выражениях, Сергей Георгиевич вбил в головы подчиненных свои мысли о необходимости иметь на столь стратегически важном месте пусть не базу, Бог с ней, но имеющий все необходимое для жизнедеятельности растущего океанского флота пункт оказания помощи.

В 1982 году сформировали 17 оперативную эскадру, в состав которой вошли дивизия подводных лодок, 119 бригада надводных кораблей. К этому времени военные строители построили легкие фанерные модули. Неподалеку нашли прекрасное озеро, которое было способно обеспечить проходящие корабли свежей водой.

И все бы хорошо, но…

В деревню за пределы закрытого гарнизона не пускали. На КПП несли постоянную вахту по моряку с советской и вьетнамской стороны. Что там говорить о посещении близлежащего городка Нячанг со специально построенными американцами санаториями для отдыха военнослужащих. Правда, в гарнизоне, вблизи от причалов были два пляжа с прекрасным мелким белым песочком. Наверное, начальство посчитало это достаточной компенсацией. Срочная служба посещала нижний, и только большой группой, с обязательным присутствием нескольких офицеров.

По дороге на пляж даже можно было сфотографироваться на фоне плодоносящих кокосовых пальм с предусмотрительно опутанными хозяевами колючей проволокой стволами, или у развалин старинного очага культуры с сохранившимися изображениями знака изобилия, свастикой. Как известно, заимствованной нацистами перед второй мировой войной. Очень живописно смотрелись снимки на фоне скал из громадных ноздреватых глыб, резко обрываемой песками восточной границы пышной тропической зелени. И, естественно, фото оживляли прозрачные как слеза воды пляжа.

Вьетнамские военнослужащие свободно ходили по всей территории ПМТО. Приветливые, они очень дружелюбно относились к советским морякам и охотно вступали в общение на языке жестов, понятном всеми народами. Многие заучивали русские слова, в свою очередь наши через некоторое время здоровались, старательно выговаривая вьетнамское приветствие «син тяо» и особенно полюбившееся слово «зе тот», что дословно означало «дешево, хорошо», а на сленге оно звучало как «хороший» – вьетнам зе тот, сигареты зе тот, даже погода могла быть зе тот. Вьетнамцам же пришлось по душе русское слово «корефан».

Денег в местной валюте, называемой «донгами» почему-то не платили. По возвращении моряков во Владивосток, бухгалтерия подсчитывала и выплачивала чеки Внешторгбанка, «боны», на которые можно было приобрести дефицитные товары в специальном магазине «Альбатрос», разумеется, при их наличии. Зато в Камрани была масса вьетнамских военнослужащих, способных черта достать, за определенную мзду, естественно. Нет, к алкоголю они равнодушны, рассказывали пораженные первопроходцы не менее удивленным слушателям. Существовали плакаты, утверждавшие, что, например, вьетнамская водка «лыо мой» благотворно влияет на сердечную деятельность и укрепляет здоровье. Но американцы не сумели привить населению священную веру в рекламу. Крепкие напитки, в том числе официально выпускавшийся Вьетнамом французский коньяк «Ривалет», американский виски «Белая лошадь», национальные ликеры «Три лимона», «Три апельсина», множество ромов и экзотических настоек местные не покупали, отдавая предпочтение пиву, его цена даже была выше стоимости бутылки хваленой двадцати восьми градусной водки. Даже самые задрипанные кафе под пальмой успешно торговали этим хранящимся со льдом напитком в алюминиевых банках. Еще его подавали вразлив в алюминиевых же чайниках. И обязательно со льдом.

– Ну, а что за черт, которого они могут достать? – вопросил практичный Иваныч у вернувшегося с длительного плавания с заходом в Камрань знакомого мичмана.

– Все. От электронных часов, радиоприемников, другой мелочи до джинсов, – немедленно последовал ответ. – Но будь добр расплатиться. Вот хоть рубашку с плеч сними. В ходу наши деньги, особенно десятки. Вообще, вьетнамцы страшные торгаши, куда нашим азербайджанцам, грузинам и армянам вместе взятым.

На военном совете, состоявшемся в каюте после ужина, старший мичман Петрусенко и мичман Борисов единодушно решили копить десятирублевые купюры. Мало ли, женам подарок нужно привезти? Нужно. Себе что-нибудь на память тоже надо купить или, на худой конец, обменять. Несчастные, они не осознавали, что за этим словом «мена» начинается путь нарушения только что созданной конвенции… Оба почти в тот же вечер пренебрегли договоренностью и с одобрения благоверных приняли решение испытать еще кое-что помимо сбора денег.

Сергей Иванович дословно понял совет знакомого: «хоть рубашку с плеч сними». Он переворошил каюту, шкаф в квартире, нашел тельняшки, вытащил совершенно новые, но уже узкие в талии брюки, и, естественно, кучу форменных рубашек, выбрасывать которые по мере получения новых привычки не имел. Все это теперь должно было стать товаром, неким эквивалентом в общении с местным населением. Разумеется, после приведения в божеский вид лично руками активно выразившей понимание Аннушки.

– Интересно, жена моя, что попросят за кассетный магнитофон? Я видел у одного офицера, маленькая такая штучка, а орет как кино в ДОФе. Диктофоны бывают, тоже совсем крошечные. Сам слышал, за границей видеомагнитофоны никакой не дефицит, они будто стоят себе на полках, спокойно подходи, выбирай. Никакой кинокамеры не надо, понимаешь? К телевизору подключаешь этот аппарат, вставляешь в него кассету и смотришь по своему телеку любой записанный фильм. На выбор. Во придумали буржуи.

Клим всего лишь начинал самостоятельную жизнь. Загашников, как главный боцман, не имел и к тому не стремился. Он витал в мире, сотворенном школой, внешней и внутренней политикой партии и правительства. Вот придет в чужую, пусть и дружественную страну. Языка не знает. Местных обычаев тоже. А как общаться? Не останавливать же первого встречного с просьбой помочь достать, скажем, радиоприемник со встроенным магнитофоном. Но, если взять и подарить человеку какой-нибудь значок с портретом Юрия Гагарина, например, или изображением спутника Земли, может возникнуть обоюдная симпатия. Если будущий приятель возьмет и подарит свой, местный сувенир, она тем более окрепнет. Глядишь, постепенно настанет время завести разговор о помощи в приобретении необходимого для советского человека товара.

Баба Шура и Ольга одобрили такой подход. Баба Шура даже прослезилась:

– Хорошо ты придумал, Климушка. Мой Николаич за границу не ходил, но тоже поступил бы так же. Вот уже воротишься назад, а во Вьетнаме о тебе будут помнить и всегда о советских людях доброе слово скажут. Послушай, у меня куча металлических рублей набралась, там наши гербы. Есть и сувенирные олимпийские, есть даже с Лениным. Я дам. Все равно порастеряются, а так очень хороший подарок, очень.

Ольга сказала:

– Можно взять с собой книгу какого-нибудь вьетнамского писателя на русском языке. В книжном магазине видела одну такую. Повести и рассказы. Пусть тебе на ней что-нибудь напишут там, на своем языке. Типа: «Дорогому Клименту Ивановичу с наилучшими пожеланиями». И подпись поставят – СРВ, Камрань, число, месяц, год. Во какой получится подарок. Ни у кого не будет, только у нас. Детям показывать станем и знакомым. Завтра же куплю, если никто из наших не перехватил. А лично от меня подари жене военного вьетнамца, с кем познакомишься фотоальбом про Якутию. Что, зря везла? Знаешь, как будет здорово.

Она не верила как в покупательские способности мужа, так и в возможности Вьетнама, какая там электроника, бедны они после такой страшной войны, а память о заграничной командировке иметь хотелось. Женщина же.

Примерно в таком же духе готовились решать личные интересы остальные, тоже не избалованные морскими путешествиями. Чего зацикливаться на десятирублевках, кто знает, как сложится на самом деле. В самом лучшем положении насчет знания обстановки должны были быть те, кому доводилось участвовать в перегоне южным путем на Тихоокеанский флот кораблей с западных судостроительных заводов и заходить в один-два порта Индийского океана. Но и они, оказалось, не располагали сведениями, каковы возможности и спрос юго-восточного рынка.

Да ну, колония, отмахивались одни. Другие вместо конкретного ответа давали дружеские рекомендации как, например, поймать акулу и сделать из ее челюстей сувенир, как обесцветить раствором хлорки коралловый куст, вычистить содержимое ракушек и придать им надлежащий вид с помощью кислоты. Третьи же настоятельно уговаривали не забивать голову ерундой. Лучше взять и обязательно наклеить резиновые пластины на кожаную подошву тропических тапочек:

– Тонковата она, ноги враз можно пообжигать о палубу. Днем металл так накаливается, хоть яичницу жарь и пирожки пеки. Зачем вам базары какие-то. Конечно, они есть, там сами все увидите. Лучше запаситесь в киоске быстрым суперклеем или у боцманов разживитесь военным универсальным номер восемьдесят восемь, тоже очень даже неплохая вещь. Клеит – не отдерешь.

К практическому совету бывалых офицеров и мичманов некоторые, особенно из матросов отнеслись сдержанно. Зверев подумал и поделился со своим новым товарищем матросом Лебедевым из БЧ-5 такой мыслью:

– Не надо спешить. Да, во Вьетнаме солнышко палит, но зима, я так думаю, она и там зима. Поэтому свои коррективы должна вносить. Пусть жарко, но не лето же.

Лебедев, а после совместного с ним столкновения с матросами Поспеловым и Петровым он очень зауважал тезку и подружился с ним, кивнул:

– Я до службы тоже матросом был, ходил на рыбаках. У нас палубы деревянные, не стальные, да ничего, успеем, когда припечет, пришпандорим добавочные подошвы.

Между тем события развивались своим чередом. Капитан-лейтенант Добров составил документы на докование. Их, как и положено подали на рассмотрение в вышестоящие инстанции. Из штаба Тихоокеанского флота пришел отказ. Мотивировали тем, что плановые очистка и окраска подводной части корпуса, а также осмотр корпуса, гребных винтов и рулей состоялись не столь давно. Аварийное докование исключалось, так как корабль на мель не садился. На местах, по правде говоря, возликовали. Всяк старается сделать меньше. Еще лучше, если ничего делать не надо.

Петрусенко, как всегда, находил терпеливого слушателя в Климе:

– Знаешь, какую бодягу развести могли. А я весь корабль покрасил, тебе трудно уразуметь, в это время некоторые отпускными пирожками отъедались. Все, все бы загадили, закоптили, измазали, обожгли. Пойди, верни в исходное. Портки лопнут.

– Да ничего, понимаю я. Что, думаешь, я не рад такому решению? Ну, ты дал.

– Что-то смотрю, невесел ты.

– Да нормально все.

Была у Борисова одна закавыка, была. Просто не хотел лезть с ней к Иванычу. Матроса Иванова по ходатайству Клима назначили командиром отделения. Старшина команды надеялся, что шустрый, переживающий за дела гидроакустиков Петька станет прекрасным помощником. Как показали первые же дни, ошибся. Не умел этот матрос командовать, Клим убедился лично. Он готов был за голову схватиться, когда в ответ на явно неохотные действия Милованова во время приборки новоявленный начальник выхватил из рук подчиненного швабру и сам в течение получаса добросовестно наводил порядок. Безо всякой на то реакции со стороны Коли. Чтобы увести разговор с главным боцманом в сторону, Борисов выдвинул догадку: