Текст книги "Беседы о животноводстве"

Автор книги: Юрий Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

С 1903 по 1928 год Киргизию опустошили 5 сильнейших эпидемий скота. Погибло колоссальное число животных. В 1903 году пало 16 процентов всего поголовья лошадей, 18 процентов крупного рогатого скота, 14 процентов верблюдов и 35 процентов овец и коз. В 1912 и 1913 годах от джута пало 25 процентов крупного рогатого скота и 30 процентов овец. Очень показательные данные приводятся в статье заместителя министра сельского хозяйства СССР П. Морозова, опубликованной в «Литературной газете» 4 октября 1972 года. Отвечая писателю В. Солоухину, он указывает на слабость кормовой базы отгонно-пастбищного скотоводства: «В начале 30-х годов многие аулы Казахстана потеряли почти весь скот, и население спасалось от голода бегством на север – в Омскую, Тюменскую и Новосибирскую области. Немало бед принесла и суровая зима 1969/70 года. Потребовалось принятие специальных мер со стороны правительства, чтобы не допустить полной гибели скота, находящегося на отгонных пастбищах».

И несмотря на все это, отгонно-пастбищное животноводство еще не сказало своего последнего слова. Вот некоторые примеры.

В США территория, занятая только частными сельскохозяйственными владениями, распределяется следующим образом: 31 процент – пашня, 31 процент лес и 33 процента занято пастбищами, значительная часть которых относится к естественным. Помимо этого, США дополнительно имеют еще 400 миллионов гектаров естественных пастбищ, принадлежащих государству, подавляющее большинство которых используется для отгонного скотоводства.

В настоящее время горные пастбища Армении занимают 39 процентов общей территории республики. Хозяйства почти без всякой подкормки получают на них 65 процентов годового надоя молока и 75 процентов мяса. Установлено помимо этого, что удой на горных пастбищах увеличивается на 2,5–3 килограмма молока в сутки, а жирность молока на 0,5–0,6 процента по сравнению с продуктивностью «равнинной коровы». И это не только за счет отличного корма альпийских лугов, но и чистого горного воздуха!

Конечно, у современного отгонного животноводства очень много проблем. Вот, к примеру, проблема прикармливания скота в зимний период. На зиму, а также на случай недобора урожая на естественных пастбищах отгонное животноводство обязано иметь резервы кормов. А где их взять? Сенокосов в Туркмении и Казахстане мало. А главное, они низкоурожайны. Гонять по пустыне сенокосилки – занятие не слишком рентабельное. Возить сено и солому за тысячи верст? Не станут ли они золотыми?

Прибавьте к этому проблемы перегона скота с зимних на летние пастбища и обратно. Казалось бы, чего проще: ведь все рогатые животные – и крупные, и мелкие – имеют собственные самоходные приспособления. Никаких расходов – гони да погоняй!..

Пастухи Северного Кавказа дважды в год перегоняют свои стада в горы на летние пастбища и в степи – на зимние. Общая протяженность скотопрогонных трасс составляет 15 тысяч километров. Площадь их достигает без малого 200 тысяч гектаров. Ежегодно здесь проходит около 10 миллионов голов разного скота. Умножьте 10 миллионов голов на 15 тысяч километров, и вы получите астрономическую цифру, характеризующую общий «грузопоток»: сто пятьдесят миллиардов «голов-километров»! А теперь задумайтесь об организации прогона скота: учтите расстояние и скорость его передвижения, посчитайте, сколько раз следует его кормить в пути и сколько поить, определите пункты кормежки и количества корма. Далее учтите, что скот проходит по густонаселенным земледельческим районам. Позаботьтесь о том, чтобы не было потрав полей. И, кстати, подумайте о переправах через реки, о наведении мостков и мостов, о ветеринарном обслуживании животных и культурном обслуживании пастухов…

Неправильно организованный перегон овец (а что значит правильно организовать, вы уже немного представляете) только по Дагестанской АССР приводит к ежегодным средним потерям их живого веса на 14,5 процента и падежу 5,5 процента.

А вот данные по Киргизии. Естественная убыль скота при перегонах туда-сюда обходится республике ежегодно в кругленькую цифру: 19 750 тонн мяса (в живом весе – с шерстью и копытами). В том числе на прилавки магазинов не попадает: баранины 13 956 тонн, говядины 4110 и конины 1684 тонны.

Так, может быть, дешевле будет не гонять все эти многомиллионные стада самоходом, а возить, скажем, по железной дороге? Не лучше ли проложить рельсы вдоль всех главных тянь-шаньских хребтов и развозить овец по их пастбищам со всеми возможными удобствами? В равнинных условиях перевозка железной дорогой оказывается безусловно выгодной. В горах, к сожалению, электровозов еще мало. Здесь будущее, по-видимому, за автотранспортом – большими многоэтажными трайлерами и автопоездами. Кстати говоря, таким образом скот перевозят не только у нас, но и довольно давно в Австралии, Новой Зеландии, Франции и Югославии.

Отгонное животноводство на современном уровне – это уже не древнее кочевье с его примитивным укладом и жизни и хозяйства. Оно требует очень серьезных технических усовершенствований и, главное, больших капиталовложений, а также применения самых современных транспортных средств, включая самолеты и вертолеты.

Итак, машины штурмуют горные альпийские луга. В горах разворачивается интенсивное строительство. Меняется облик гор, меняется и характер отгонно-пастбищного животноводства, появляются стригальные передвижные пункты, мобильные доильные установки. Уже появились первые горные тракторы и самоходные установки, способные обрабатывать достаточно крутые склоны и засевать их высокоурожайными травами…

Но позвольте, скажете вы, раз речь зашла о сеяных травах, то куда же девалось ваше альпийское джайляу?

Альпийские луга, безусловно, останутся: никогда, наверное, не наступит такое время, когда окажется выгодным все перепахать и здесь. Однако это не означает, что горы вовсе не нуждаются в заботах человека. И конечно, там, где это экономически эффективно – в предгорьях или на равнине, там, где есть влага и тепло, везде сеяный луг неизбежно заменит естественный.

В настоящее время основная часть зеленых кормов в США получается за счет сеяных трав, то есть на искусственных травостоях. Так же обстоят дела и в Европе. Очень большие площади под сеяными травами заняты в нашей стране.

Естественные заливные луга (самые лучшие среди лугов) дают травы 80–120 центнеров с каждого гектара, а суходольные (то есть не заливаемые весной реками) – всего 10–12 центнеров. Что же касается улучшенных (удобренных и подсеянных культурными травами) лугов, то они в тех же условиях дают до 460–480, а сеяные многолетние травы – еще больше – до 600–800 центнеров. Канадские экономисты считают, что сено с одного гектара многолетних трав дает тот же доход фермеру, что и пшеничное поле площадью 2,5 гектара. Таков эффект «культурной травы»…

– И все-таки, что ни говорите, пастбище – это прошлое. Слишком уж архаична в наше время фигура пастуха!

– А вот это еще как сказать. Все зависит от того, что вы понимаете под словами «пастух» и «корова». Вот, например, как один из современных зарубежных животноводов определяет, что есть корова: «Корова представляет собой самоходную уборочную машину, снабженную косилкой и размалывающим устройством на одном конце и навозоразбрасывателем на другом. Между этими двумя крайними точками расположена чрезвычайно сложная фабрика, занятая превращением больших количеств сырья – пастбищной травы, силоса, сена – в наиболее совершенную пищу – молоко».

– Отлично! Но в таком случае пастух теперь уже не пастух, а водитель коровы?!

В современном мире профессия пастуха действительно сродни специальности шофера. Во всяком случае, в Мексике кандидаты в пастухи подвергаются специальному экзамену по правилам уличного движения. После этого им вручается «удостоверение пастуха» с фотографией владельца и снимками… подопечных животных.

Надо сказать, однако, что многие специалисты не верят в действенность подобных средств повышения пастушеской квалификации и считают, что идеальный пастух – это старая бабушка, вяжущая традиционные теплые носки для внука. Во время вязания ее корова ходит на привязи вокруг вбитого на пастбище кола. В принципе можно было бы таким же способом «приколоть» все стадо. Это было бы рационально, так как здесь ограничивается не только площадь, предоставляемая стаду в целом, но и площадь, находящаяся в индивидуальном пользовании каждого животного. Кроме того, данный метод не позволяет развиваться дурным наклонностям коров: они не могут бодать, лягать или сосать друг друга. Вряд ли, однако, вышеупомянутая бабушка, вяжущая чулок, в состоянии правильно пасти стадо. От пастуха, выпасающего коров на привязи, требуется большое искусство: он должен очень точно определить размеры участков для каждого животного, которые не должны быть больше определенного максимума, чтобы все остальное не было без толку истоптано. Очень важный вопрос представляет собой вычисление промежутков времени, отделяющих одно перемещение кола от другого: оно зависит и от индивидуальных черт коровы, и от состояния травостоя на пастбище.

Конечно, большое стадо можно пасти описанным способом разве что в том случае, если кол превратится в самодвижущееся электронно-вычислительное устройство, в кибернетизированного пастуха, выполняющего функции вышеупомянутой бабушки.

По природным пастбищам, особенно в полупустынных, пустынных местностях или по альпийским лугам, ежегодно движутся многотысячные стада. Использование кибернетизированного кола для привязки в этих условиях, каких бы вершин научно-технического прогресса вы ни достигли, никогда не станет экономически выгодным занятием. Для пастьбы этой колоссальной массы животных еще долго будут требоваться люди. Едва ли, однако, можно предположить, что люди эти могут иметь запас специальных знаний меньший, чем у кибернетизированного пастуха. Современная техника выпаса далеко не проста.

Правильная техника пастьбы скота на неогороженных пастбищах предусматривает выпас животных развернутым фронтом «из-под ноги». Первое означает, что овцы, например, должны двигаться, будучи правильно построены: отношение расстояния от первых рядов животных до последних к ширине полосы, захватываемой стадом, должно быть примерно 1:2,5–1:3, при этом число рядов не более трех. Термин «из-под ноги» означает, что пастух находится на расстоянии 8–10 метров перед стадом лицом к нему. В таком положении ему максимально удобно умерять пыл отдельных животных, стремящихся вырваться вперед. Подобные особи, полагая, что «за морем телушка полушка», не успевают воспользоваться тем, что есть у них под ногами, и больше вытаптывают траву, чем поедают ее. Итак, медленно, спокойно, постепенно, отступая назад, пастух дает возможность стаду наилучшим образом использовать травостой. В это время подпасок, находящийся позади последних рядов, подгоняет отстающих и не позволяет животным разбегаться в стороны. В этой работе неплохую помощь оказывают хорошо обученные собаки.

Очень важна скорость движения стада. Всесоюзный институт кормов установил, что при скорости 11 метров в минуту овца в течение минуты успевает ущипнуть траву всего один раз. При уменьшении скорости на метр число щипков увеличивается до двух. Если скорость составляет 8 метров, число щипков равно уже трем, если 5–6 метрам, то четырем, а при 2–3 метрах животные успевают сделать пять-шесть глотательных движений.

Вопрос, где должен находиться пастух и как он должен двигаться, безусловно, должен напомнить вам знаменитое объяснение Чапаева. Не правда ли, пастуху в привольной степи теория тактики и стратегии вовсе не помеха. Чтобы вы окончательно согласились с этим, можно привести еще один пример.

Постарайтесь рассчитать оптимальную траекторию, по которой должно следовать стадо овец, двигаясь по слабо пересеченной полупустынной или степной местности. В качестве исходных для расчета условий примите следующие требования.

1. Стадо должно очень равномерно объедать пастбище. При этом надо учесть определенную неоднородность его по длине вычисляемой траектории: на каких-то отрезках пастбище может быть более урожайным, на каких-то менее.

2. Все особи, входящие в состав стада, как наиболее сильные и темпераментные, так и самые слабосильные, должны быть накормлены одинаково сытно.

3. С утра следует гнать стадо по ветру, а когда будете возвращаться на стоянку – против него. При этом избегайте в обоих случаях вести животных так, чтобы солнце попадало им в глаза. Опыт показывает, что несоблюдение этих правил приводит к тому, что овцы хуже наедаются.

4. Не забудьте про водопой и не угоняйте стадо от него слишком далеко. Не давайте ему, однако, постоянно топтаться вблизи воды: овцы в конце концов изгадят и испортят источник влаги.

5. При вышеуказанном построении стада в несколько рядов первыми оказываются всегда наиболее сильные животные. За ними двигаются слабые, больные, слишком старые или слишком молодые. При таких условиях задним рядам достается уже более или менее обглоданное пастбище. Поэтому пастухам приходится периодически поворачивать стадо особым приемом, называемым у чабанов Туркмении агдарыш – поворотом. При выполнении его авангард оказывается на положении арьергарда.

Список исходных расчетных условий можно было бы продолжить. Прогнать стадо надо так, чтобы оно не устало, не сбило копыт, пока доберется до сочного луга, не вытоптало бы то, на чем паслось вчера, избежало бы искушения забраться на поле колосящихся зерновых… И, конечно, не следует слишком мешать транспорту, которого на проселочных дорогах стало видимо-невидимо, так что не мудрено и пробку сделать похлестче, чем возле Белорусского вокзала в Москве.

Следует, однако, думать, что вы уже отказались от мысли в течение короткого срока и без применения специальных счетно-вычислительных устройств решить поставленную задачу. Возможно даже, вам захотелось привлечь для ее решения небольшой вычислительный центр ближайшего университета. А между тем стадо уже идет дальше – двигаться оно должно ежедневно, ибо его тоже кормят исключительно ноги.

Не забудьте еще о том, что мы решили пасти овец в открытой, голой степи. Куда сложнее становится задача рационального движения стад, если приходится перемещаться между засеянными полями, в районах, где пашня занимает 75 и более процентов общей площади. И здесь перед пастухом встает задача куда более сложная, чем та, над которой трудился Василий Иванович. Лихому скакуну он сейчас предпочел бы какой-нибудь простенький в обращении (ранцевый, что ли?) компьютер. Уж больно много надо считать!

Кстати, по поводу малогабаритных ЭВМ для пастухов. В 1970 году в г. Сорферс-Парадайс (Австралия) состоялся XI Международный конгресс по луговодству. Один из сделанных на нем докладов был посвящен проблемам использования ЭВМ в луговодстве. Четверо австралийских «ученых-пастухов» разработали оригинальный алгоритм, позволяющий рассчитать оптимальный вариант выпаса овец. Алгоритмом учитывались следующие факторы: состав кормовых трав на различных участках и состояние участков, нормы потребления, привесы животных и ежегодный прирост трав. «Розыгрыш» модели пастьбы на вычислительной машине показывал, целесообразно ли переводить овец на полностью стойловое содержание и т. п.

И последний, типично пастбищный вопрос: где взять воду? Ответить на него совсем не просто. Ведь даже при пастьбе на пойменных лугах, вблизи рек среднее расстояние от района пастьбы до водопоя 3–4 километра. Конечно, вода может быть и ближе, но уже в виде затхлых болотец и отдельных неприглядных луж. До большинства из них скоту приходится добираться чуть ли не по самое брюхо в грязи. У речного водопоя тоже вид не всегда самый привлекательный. Вы, очевидно, имели случай наблюдать берега рек, напрочь вытоптанные скотом, изгаженные пляжи, протоптанные дорожки, быстро превращающиеся в эрозионные промоины… В подобной ситуации частенько предпочитают отказаться от естественных водопоев и прибегают к устройству колодцев. Но раз уж вырыли скважину для добывания воды, то вместо традиционного журавля для современного пастбища больше подходит насос. А для него нужен электроток, подводка… Или движок. Плюс, конечно, корыта.

Практически мы уже обосновали необходимость устройства постоянного водопровода на пастбище. Помимо этого – вспомните, – подкормка все равно нужна. Это значит, что скоту совсем не помешают удобные кормушки, хорошо приспособленные для механизированной раздачи кормов. Ну а теперь остается вокруг всех этих современных стойл, кормушек и корыт возвести легкие стены, электрифицировать и механизировать все оставшиеся немеханизированными процессы, и… зачем нам кибернетизированный пастух, если есть автоматизированный хлев?

Метаболическая мельница

– Кажется, вы опять собираетесь говорить о кормах? Лучше бы сказали мне: права или нет моя жена, решительно отказываясь покупать кур в магазине? Она утверждает, что они не так вкусны, как рыночные…

– Верно. Если не принять соответствующих мер, то куры и индейки, выращенные на крупных промышленных птицефабриках, действительно не будут отвечать изысканному вкусу. Виновата стерильность производства. Она не допускает заражения птицы некоторыми видами бактерий, синтезирующими особые вещества, которые и придают курятине тонкий вкус. Ну а первопричиной здесь является метаболическая мельница.

Метаболической мельницей в физиологии животных принято называть совокупность процессов усвоения и разложения питательных веществ, синтеза новых соединений и превращения энергии…

В принципе пищевые потребности всех живых существ одинаковы: о них мы уже говорили в начале книги. Удовлетворяются они за счет веществ трех категорий. К первой относятся вещества – источники энергии; их требуется несколько граммов в день на каждый килограмм собственного веса. Вторая категория – белки, идущие на построение органических молекул тела; их нужно по нескольку миллиграммов на тот же килограмм. И, наконец, веществ третьей категории нужно еще меньше, несколько микрограммов; это витамины и коферменты, факторы роста.

На этом, однако, и заканчивается сходство в пищевых потребностях животных, которые, нуждаясь в одних и тех же продуктах, очень сильно отличаются по способности использовать их. Например, вещество, играющее необходимейшую роль витамина для одного животного, может не представлять никакой ценности для другого. Петух с громадной пользой для себя глотает куски булыжников, а попробуйте-ка натолкать их в желудок поросенку…

Типы питания домашних животных сложились задолго до того, как человек принял на себя обязанности их кормильца. Сложились они под влиянием условий жизни, резко отличных у одних видов от других. Учитывать это обстоятельство приходилось уже довольно давно. Так, в начале прошлого столетия одно из первых русских руководств по животноводству замечало, что «все наши домашние животные, исключая собаку, питаются произрастениями земной поверхности, которые весьма многоразличны… Если бы мы всегда могли давать нашим домашним животным тот корм, который им от природы назначен, посему для них лучший и здоровейший, то кормление и содержание их было бы весьма просто. Но как обстоятельства всего хозяйства требуют, чтобы многие остатки назначаемы были в корм животным, как, например, барда и пр., то и самое кормление стало сложнее и требует большой осмотрительности».

К нашему счастью, все домашние животные еще до того, как стали домашними, уже привыкли к достаточно разнообразной пище. Развитие животноводства существенно осложнилось бы, если бы ориентировалось на строго специализированную диету: представьте себе свинью, питающуюся исключительно кедровыми шишками и более ничем…

Впрочем, от неразборчивости скота к корму животноводу мало радости; иногда даже горе – особенно когда вступает в силу пословица «голод не тетка». В России, например, вплоть до 20-х годов нынешнего столетия скот нередко подкармливали «пареной водой» – своего рода чаем из сена пополам с помоями. Или «древесным сеном» – листвой деревьев. Или, более того, навозом в запаренном и слегка сдобренном мукой виде. Естественно, что подобные «питательные вещества» активно способствовали распространению болезней, отравлениям и падежу.

Вернемся, однако, к проблемам пищеварения.

Начинается оно уже практически во рту: здесь измельчаются крупные частицы корма и перемешиваются со слюной. Слюны выделяется очень много. Травоядные фабрикуют ее в гигантских количествах – до 10 процентов от собственного веса в течение суток! Это означает, что вполне зрелая корова производит ее по 50–60 килограммов ежесуточно. Продукты этой колоссальной слюнофабрики не только принимают участие в пищеварении, но и действуют как смазка: слишком уж много приходится жевать. Отсюда-то и вытекает научно-физиологическое обоснование лозунга, начертанного И. Ильфом и Е. Петровым в «Двенадцати стульях»: «Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу!» И домашние животные действительно приносят обществу неоценимые услуги, тщательно перемалывая все, что кладут им в кормушки.

Исключение составляет птица. Зубов у нее нет. Поэтому она жует… желудком. Еще вышеупомянутый Спалланцани установил, что сила мускулов желудка курицы настолько велика, что растирает в порошок орехи и стеклянные шарики, шлифует гранит и сплющивает монеты и свинцовые трубки (все названные предметы дотошный естествоиспытатель настойчиво заталкивал в горло экспериментальным несушкам). Именно поэтому птицы и глотают камни: они помогают перетирать жесткие зерна. Правда, последние, прежде чем попасть в желудок, на некоторое время задерживаются в расширенной части пищевода – в зобе. Поклевав немного, курица всегда тянется к воде. Влага, попавшая в зоб вместе со слюной, несколько размягчает твердый корм, составляющий основу птичьего рациона, и снижает расходы энергии на ее перетирание желудком.

Функции воды в пищеварительном процессе состоят не только в размягчении, но и в растворении пищи. Ведь все химические реакции, идущие в желудочно-кишечном тракте, протекают в растворах. В этом отношении между животным и растением нет принципиальной разницы: и те и другие питаются исключительно бульонами. Все же, нерастворимое в воде, немедленно из организма изгоняется… если только не остается в виде малоприятных скалистых образований где-нибудь в печени или в другом подходящем месте.

Не следует думать, что куриный желудок – особое исключение из типовой системы. Конструктивно желудки животных выполнены, конечно, очень разнообразно. Однако любой из них умеет в большей или меньшей степени сжиматься и расширяться, оказывая дополнительное механическое воздействие на пищу. И все же основная его задача состоит не в перемалывании, а в химическом превращении попавших в него предметов.

Собственно пищеварением следует называть процесс расщепления, разрушения крупных, нерастворимых молекул питательных веществ на более простые, растворимые соединения. Только такие соединения и могут пройти сквозь слизистую оболочку стенок желудочно-кишечного тракта и поступить в кровь и лимфу. Поэтому-то они и являются исходными продуктами для вышеупомянутой метаболической мельницы. Что же касается механизма операции расщепления, то он может иметь химическую или микробиальную природу.

Химическое воздействие на попавший в желудок корм осуществляется с помощью ферментов пищеварительного сока. Это универсальные вещества, способные в кратчайшие сроки разрушить самые разнообразные предметы. Что это действительно так, подтверждает небезуспешный опыт одного экстравагантного австралийского джентльмена, поклявшегося съесть собственную автомашину в течение всего лишь трех месяцев.

Сила химического воздействия ферментов удивительна: они во многом превосходят такие сильнейшие растворители, как царская водка или серная кислота. Одновременно ферменты выполняют роль катализаторов, ускорителей химических процессов. При этом действенность и надежность их настолько велики, что современной химической промышленности остается лишь мечтать о веществах с подобными качествами.

Судите сами: метаболическая мельница и предшествующие ей процессы расщепления позволяют заменять белковые структуры тела с огромной скоростью. Так, период полуобновления белков у крысы составляет 17 дней, у крупных животных и человека – 50–80 дней. Но это только в среднем. Швейцарский ученый Дж. Ландис в 1968 году в опытах на козах доказал, что всего лишь за сутки обновляется следующее количество белков различных тканей их тела: стенка желудка – 45 процентов, костный мозг – 28, печень – 15, почки – 13, сердечная мышца – 3,5, мозг – 2,3 процента. Таким образом, можно утверждать, что благодаря колоссальной скорости обмена веществ в живом организме коза каждые 30 суток получает новое сердце, а всего через 43,5 дня, нужно это ей или нет, – новые мозги…

– Вот это мельница! Нам бы с вами такую! У меня ведь, знаете ли, желудок…

– Мне кажется, вы слишком торопитесь с заключениями. Не следует предаваться излишним восторгам по поводу «законченной стройности» пищеварительного аппарата наших домашних животных. Тем более что на его задачи мы сейчас смотрим вовсе не так, как пятьдесят-шестьдесят лет назад. Вот, например, как вы думаете, что мы делаем, когда кладем корм в кормушку?

– Ну… кормим корову.

– Ошибаетесь. Действительно мы кормим, но… не корову.

Успехи микробиологии в конце XIX – начале XX века быстро привели к открытию целого мира мелких существ, безбедно живущих внутри других, более крупных. Одним из наиболее плотно заселенных мест оказался желудочно-кишечный тракт жвачных животных. Всего лишь в одном грамме содержимого желудка коровы насчитывают 10 миллиардов бактерий и миллион простейших организмов (инфузорий).

Естественно, что подобная плотность внутрижелудочного населения не может не оказывать заметного влияния на жизнь хозяина. Поэтому сразу же после того, как ученые произвели тщательную перепись этого населения, они принялись за изучение той роли, которую оно играет в процессах пищеварения.

Задача оказалась тяжелой, ведь состав жителей коммунальной желудочно-кишечной квартиры сильно колеблется в зависимости от получаемого животным корма, его возраста и ряда других условий. Динамически-равновесный мир существ, обосновавшийся в чреве коровы, едва ли не так же сложен и противоречив, как и мир больших зверей и птиц, обитающих где-нибудь в африканской саванне. Изучить же его в природном состоянии оказалось еще труднее: одно дело исследовать привычки пасущейся в степи антилопы, другое – изучить интимную жизнь инфузории «туфельки», резвящейся внутри бараньего желудка.

Примерно с начала 50-х годов для проведения подобных наблюдений стали применять специальные модели желудка – искусственный рубец. Затем использовали методику стерилизации животных, в соответствии с которой все представители фауны и флоры, свившие уютное гнездо в коровьей утробе, принудительно умерщвлялись. Кормили подопытное животное «обезвреженным кормом», после чего результаты откорма сравнивали с последствиями обычного нестерильного питания. Поскольку число видов обитателей желудка достаточно велико, приходилось последовательно выяснять роль каждого. Для этого устраивали охоту вначале на один из видов и изгоняли его, потом на другой и т. д. Оказалось также удобным производить преднамеренное заражение предварительно стерилизованного пищеварительного аппарата каким-либо определенным видом микроорганизмов.

Результаты оказались прямо-таки потрясающими. Выяснилось, что значительная часть домашних животных, так сказать, в чистом виде практически не существует: есть сообщество коровы и живущих внутри нее микроорганизмов. Причем ни она без них, ни они без нее обходиться не могут. Взаимосотрудничество между ними настолько тесное, что просто непонятно, как могли появиться на свет независимо друг от друга коровы и живущие внутри их микробы.

Описанный тесный симбиоз коровы и ее сожителей – явление, чрезвычайно полезное для человека. Дело в том, что ни одно животное в мире еще не научилось самостоятельно вырабатывать вместе с пищеварительным соком такие вещества – энзимы, которые способствовали бы расщеплению грубой клетчатки растений (исключение составляют улитки). А вот жвачные со своими друзьями-внутрижителями это делать могут.

Существенным отличием жвачных от других видов животных является многокамерность их желудка. У коровы этих камер четыре: рубец, сетка, книжка и сычуг. Наибольший объем занимает рубец (85 процентов от общего). Вместимость его потрясающа: в него можно «положить» сразу почти полтора центнера пищи! Однако это не просто склад, но и колоссальная фабрика, на которой работают микроорганизмы. Они интенсивно выделяют ферменты, которые могут расщепить любую клетчатку. Именно поэтому, например, колючки кажутся верблюду безусловно съедобным и вкусным блюдом, а нам – просто колючками.

Не следует, впрочем, полагать, что из-за микробов-работяг корове совсем нечего делать, а остается лишь запихивать внутрь себя хорошие порции травы. Напротив, жизнь у нее достаточно тяжелая.

Прежде всего необходимо подвергнуть попавший в рубец корм усиленному перемешиванию. Для этого следует обеспечить ритмические сокращения стенок желудка. Но корова – не петух, она не может очень сильно «жевать» желудком. Приходится периодически отправлять корм назад в ротовую полость и приниматься за жвачку (на это, как мы помним, корова затрачивает ровно третью часть жизни). В результате такой многократной обработки, смачивания слюной и воздействия микроорганизмов около 70 процентов грубого корма, съеденного коровой, усваивается в рубце. Весь он превращается в легкоусвояемый микробиальный белок (и, таким образом, животное спокойно съедает своих квартирантов), а также в растворимые и газообразные соединения. Эти последние всасываются в кровь или теряются при отрыгивании.

Благодаря действию выделяемых микроорганизмами веществ прочные ткани «скелета» растений становятся более рыхлыми, утоньшаются, содержимое клеток скелета высвобождается и легко поддается воздействию пищеварительных ферментов животного. Удивительного здесь ничего нет: в корове живущие бактерии еще не самые сильнодействующие. В последнее время обнаружены микроорганизмы, избравшие себе основным источником питания… изделия микроэлектроники. Они с большим аппетитом съедают миниатюрные приборы и токопроводящие сети и вовсе не страдают несварением желудка!

Другим, пожалуй, еще более ценным качеством жвачных являются некоторые особенности использования ими белковых продуктов. Именно они приводят к доминирующему положению крупного рогатого скота, в животноводстве. Дело в том, что для «белкового строительства» (точнее – ремонта) необходимы кирпичи. О них мы уже говорили – это аминокислоты. Однако производить их животные не умеют: этому «обучены» только растения и микроорганизмы. Они, и только они, могут продуцировать незаменимые аминокислоты из простых азотистых соединений типа нитратов. Все остальное живущее на Земле получает эти кирпичи уже в готовом виде.