Текст книги "Ландскнехт"

Автор книги: Юрий Гаврюченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Давайте, Саша, выпьем за вашу работу, – произнесла Виктория, поднимая бокал. – У вас благородная профессия. Мельник не нашелся что ответить. Края бокалов соприкоснулись с приятным звоном. Вино было сладким и терпким. Мельнику оно понравилось. – Здесь неплохо готовят, – заметила Виктория. – В "Синедрионе" то же мясо по-швейцарски гораздо хуже. И вообще тут очень приятно. – Да, – сказал Мельник. Он не привык к салонным беседам и сейчас усиленно пытался подыскать тему для разговора. Наконец он решил взять инициативу в свои руки, воспользовавшись образовавшейся в разговоре паузой. – Давайте выпьем за вашу работу, – предложил он. – Кстати, где вы работаете, Виктория? – Я не работаю. – Виктория мягко улыбнулась. – Я, если можно так выразиться, домохозяйка. "Отлично, – подумал Мельник. – Точно, муж бандит или банкир какой-нибудь криминальный". – Ну что же, – снисходительно заметил он, – домохозяйка – это тоже профессия, причем достаточно сложная. Фраза прозвучала двусмысленно. – Вы женаты, Саша? – спросила Виктория. Обручальное кольцо Мельник носить не любил, а после смерти Полины и вовсе выбросил. Он не хотел оставлять ничего напоминающего о ней: это была прежняя жизнь, и она закончилась. Мельник подумал и решил сказать полуправду. – Я был женат, – сухо произнес он. – Жена и дочь... В общем, они сгорели. Он поставил бокал на стол. Лицо Виктории дрогнуло, она взяла его за руку. – Извините, – сказал она. – Я не хотела причинить вам боль. – Ничего, – ответил Мельник. – Вы же не знали. – А давайте перейдем на "ты", – Виктория улыбнулась, глаза ее повеселели. – Давайте, – согласился Мельник, считая это лучшим выходом из данной ситуации.

Виктория подняла бокал. – За нас, – сказала она. – За нас. Они допили вино. Виктория загадочно улыбнулась. – Ты сегодня совсем-совсем свободный? – спросила она. – Да. – Тогда поехали ко мне, – она встала и взяла сумочку. Мельнику ничего не оставалось, как последовать за ней. – Сколько с нас? – обратилась Виктория к бармену. Тот быстро посчитал на калькуляторе. – Тридцать две семьсот. Виктория кинула на стойку пятидесятитысячную купюру. – Сдачи не надо. – Благодарю вас. Заходите еще. Увидев, что расплачивается дама, бармен удивился, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. "Странный альфонс", – подумал он, глядя вслед удаляющемуся Мельнику. Всю дорогу Виктория воображала, каким окажется этот пожарник в постели. Она не боялась, что он откажется, потому что с крючка у нее еще никто не срывался. Квартирка Виктории оказалась несколько менее роскошной, чем предполагал Мельник. Он ожидал увидеть пятикомнатную, с джаккузи и домашним кинотеатром, о какой однажды читал в газете и какую мог представлять, глядя на последнюю модель "БМВ", но в действительности квартира была однокомнатной, правда, обставленной со вкусом и увешанной коврами. Главную достопримечательность составляла огромная кровать с зеркалом на потолке. Чуть позже Мельник сообразил, что это, скорее всего, не основное жилье, а место встреч, вероятно даже, тайное от мужа. – В ванную пойдешь? – предложила Виктория. – Конечно, – Мельник вошел во вкус. Он решил играть роль изысканного любовника, во всяком случае, как он это понимал. – А ты, моя дорогая, пойдешь со мной. – Я присоединюсь чуть позже, – ответила Виктория. – Пока ты моешься, я подготовлю ложе. Ванная комната оказалась отделана зеркальным кафелем. "Сдвинутая на зеркалах", – подумал Мельник, залезая под душ. К своему удивлению, твердого мыла он не обнаружил. Пришлось использовать какую-то душистую жидкость во флакончике, напоминающую шампунь. Она давала обильную пену и называлась "Mousse de baignoir" . "Французская, – решил Мельник. – И пахнет приятно". Он помылся, выключил воду и вытерся ворсистым махровым полотенцем. Когда он появился в комнате, обвязав полотенце вокруг бедер, Виктория ждала его у разобранной постели. На ней была длинная шелковая рубашка, под которой просвечивало натренированное в фитнесс-центре тело. "Призывная девочка", – подумал Мельник. Виктория приблизилась к нему и прошептала: – Дорогой, я так люблю тебя! Ее правая рука скользнула вниз, и полотенце упало на толстый мягкий ковер, обнажив внушительное хозяйство лейтенанта спецназа, заботливо подкорректированное медиками. – Ого, все это твое! – Ну, а чье же! – Мельник привлек ее к себе и провел пальцами по плечам, снимая рубашку. Кожа у Виктории была гладкая, словно шелк. Виктория прижалась к нему, чтобы почувствовать его эрекцию. – Я так тебя хочу! – простонала она, и Мельник обнял ее. – Ох, не так сильно. – Ногти впились ему в спину. Мельник ослабил руки. Их губы встретились. Целоваться Виктория умела. Наконец она отстранилась и, переводя дух, прошептала: – Ты весь дрожишь, ты как железный. Идем. Она увлекла его на кровать, которая прогнулась под ними и словно бы пошла волнами. – Что это? – удивился Мельник и от неожиданности даже отвлекся. – Где? – не поняла Виктория. – Ах, это, это – водяной матрас. – Она сдавила ляжками его член. – Ну же, иди ко мне! И он пришел. Виктория что было сил вцепилась в его плечи. Она не ожидала, что он окажется таким большим. Виктория застонала от удовольствия. После долгого воздержания Мельник кончил быстро. Они полежали немного, затем Виктория умело привела его в действие. Она была опытной женщиной и старалась доставить партнеру удовольствие, не забывая при этом о себе. Мельник увлекся и забыл о своих проблемах, для него существовала только эта комната и Виктория в ней. Потом они отдыхали. Виктория была ласкова, ей нравился этот супермен. – Что у тебя в мышцы залито? – поинтересовалась она, гладя его по плечу. – У тебя там парафин или ты так накачан? – И то и другое, – ответил Мельник. – Я люблю тяжести. – Ты прямо железный. Я сначала думала, что это от возбуждения. – И от возбуждения тоже. – Но сейчас-то ты расслаблен, а мышцы – во. – Она потрепала бицепс. Мускул слабо качнулся в сторону и застыл. – Они силуминовые, – буркнул Мельник и тут же заткнулся. Однако Виктория проглотила эту информацию, для нее силумин и силикон были абсолютно одинаковые вещи, а из последнего, как она слышала, изготовлялись протезы женской груди. Так почему из силумина, который даже на слух звучал жестче, мужчины не могут делать себе рельефные мышцы? Пусть делают, если им это нравится. – Знаешь, а хорошо, что мы встретились, – мечтательно сказала она. – Хорошо, – Мельник ласково погладил ее живот. – Ты мне нравишься. Виктория дотянулась до столика и посмотрела на часы. – Нам пора, – сказала она с некоторым сожалением. – Я тебя до дома подкину. Ты где живешь? "Назвать свой адрес?" – думал Мельник. Мысли двигались лениво. Виктория встала с постели и теперь одевалась. Мельник лежа глядел на нее. – Поторопись, дорогой, – сдержанно произнесла она, – А то мой благоверный супруг скоро придет. Надо его встретить хотя бы. Мельник оделся. Они спустились вниз, и Виктория отвезла его домой. – Когда мы встретимся? – спросила она, остановив машину у дома. – Я за тобой заеду. – Давай завтра вечером. – Нет, завтра вечером я не могу. Лучше встречаться днем. – А днем я не могу. Может быть, тебе позвонить? Виктория рассмеялась. – Знаешь, я мобилу себе еще не приобрела. Но я подумаю. – Мельник промолчал. Лучше я тебе позвоню. – У меня пока телефона нет, – сказал он. – Я недавно въехал. – А-а, понятно, – протянула Виктория, – ведомственное жилье. А то я думаю, почему здесь одни военные. Мельник оглянулся и увидел руоповцев, идущих с работы и гуляющих с семьями. Все они были в штатском. – Почему ты решил, что они военные? – Ну а кто вы, пожарная охрана? Видишь, все какие подтянутые. – Понятно. Так может быть, я все же тебе позвоню? – Ладно, записывай номер. Буду ждать с часу до трех дня. Если скажу "алло-алло" – значит, я дома одна и можно говорить. Если что-то другое, значит, ты ошибся номером. – Понял. Они поцеловались. Мельник вылез из "БМВ" и пошел к парадному, кивнув на ходу чете Бурцевых, проводивших его ошалелым взглядом. Вечером, засыпая на раскладушке, Мельник подумал, что надо купить кровать.

*** Они встретились через три дня. Мельник не пошел в спортзал и позвонил Виктории домой. Услышав "алло-алло", он сказал, что хочет ее видеть. На этот раз Виктория превзошла саму себя. Мельник был на верху блаженства подобного он не видел даже в лучшую пору своей семейной жизни. Наконец, удовлетворив друг друга, они лежали и разговаривали. Фамилия Виктории оказалась Луговая. Мельник знал, что группировка Лугового была одной из самых сильных в городе, а теперь ему представилась уникальная возможность взглянуть на "папу" с позиции его близких – далеко не всем доступной точки зрения. Существовавший в сознании Мельника образ бандита как заведомо отрицательного общественного элемента сильно поколебался. Пахан банды, имевший за спиной пять ходок и семнадцать лет отсидки, вдруг предстал совершенно в ином свете: умный, безжалостный, прекрасный организатор оказался любящим мужем и заботливым семьянином. Виктория была его женой больше десяти лет. Детей у них не было, и они удочерили племянницу – дочь старшей сестры Виктории, утонувшей восемь лет назад. Сейчас Альбине было девятнадцать, и она училась в гуманитарном университете. Еще одним членом семьи являлся племянник Лугового – Игорь, живший, правда, отдельно. Игорю было двадцать четыре года. В группировке Лугового он исполнял обязанности куратора нескольких подконтрольных фирм и время от времени охранника Сергея Сергеевича, в основном на конфиденциальных встречах, когда присутствие посторонних лиц было нежелательно. Луговой привечал племянника как сына, но Игорь предпочитал жить и держаться, за исключением работы, отдельно, после смерти жены, разбившейся на машине, он замкнулся в себе. – Их брак мог быть счастливым, – голос Виктории дрогнул, она моргнула, и на ресницах появились слезы. – Они любили друг друга – и так мало прожили вместе... Случайность, но Игорька очень жалко. "Случайность ли?" – скептически подумал Мельник. Его размышления прервал звук вставляемого в замочную скважину ключа. Мельник посмотрел на Викторию, которая мгновенно побледнела, и соскочил с постели. Если это бандиты Лугового, отследившие "БМВ", придется валить всех насмерть. Сколько их может быть: трое, четверо? Хрустя паркетом, он вышел в прихожую и приготовился встретить незваных гостей. За дверью послышался веселый смех. Замок открылся, и в квартиру вошла высокая загорелая девушка с длинными, окрашенными под платину волосами, весьма гармонично оттенявшими смуглую кожу, и личность в джинсовой куртке, черных очках и с густым хайром до плеч, плавно переходящим в жиденькую бородку а-ля "хиппи новой волны". Увидев в прихожей полностью обнаженного мужчину, барышня раскрыла рот, но еще большее удивление вызвало появление из-за его спины Виктории, торопливо завязывающей пояс халата. – Альбина, ты что здесь делаешь? – строго спросила она. – Откуда у тебя ключи?

– Я зашла... – Но тут Альбина, видимо, справилась с удивлением. – Я здесь, вообще-то, по той же причине, что и ты. – Где ты взяла ключи? – голос Виктории источал арктический холод. – Нашла, – ответила Альбина. – Не бойся, я папе ничего не скажу. – Нет, если надо, мы уйдем, – произнесла личность. – Ну ладно, мама, мы тут не вовремя, я вижу, – язвительно сказала Альбина, мы пойдем. А он очень даже ничего. – Я с тобой дома поговорю, – процедила Виктория. – Ну мы пошли. Пока, – и, еще раз смерив с ног до головы Мельника, Альбина выпроводила волосатое существо и выпорхнула сама. – Черт! – Виктория сжала кулаки и топнула ногой. – Ничто не вечно, – философски заметил Мельник.

*** После знакомства с Викторией его холодная отчужденность ко всем окружающим стала исчезать, уступая место некоей философской оценке происходящего. О своем контакте с женой Лугового он сообщил подполковнику Хрусталеву. Тот немедленно довел эту информацию до сведения начальника отдела, который передал дальше по команде. Руководство РУОПа дало добро на развитие дальнейших отношений – эта разработка могла дать немало ценной информации по группировке и, возможно, зацепить на крючок самого Лугового. С Альбиной Мельник встретился спустя две недели. Теперь он получил массу свободного времени для работы с потенциальным информатором и смог удовлетворить Викторию, с нетерпением ждавшую каждой но вой встречи. Однажды Виктория сказала, что не может быть уверена, в какое именно время сумеет освободиться, и, чтобы не рисковать с телефонными звонками, предложила Мельнику подождать ее, оставив ключи от места свиданий. Альбина встретила его в парадном, – видимо, она специально ждала. – Привет, – сказала она, подходя к нему. – Привет, – отозвался Мельник. – А ты что тут делаешь? – Я пришла, – Альбина посмотрела ему в глаза, – сказать, что ее сегодня не будет. Они уехали на дачу в Репино и пробудут там до завтра. – Хм, – Мельник еще раз оценил ее ноги. Альбина достала из кармана свои ключи.

– По-моему, нам нечего терять время, – непринужденно заметила она. У Альбины были свои причины для встречи. Во-первых, он был любовником ее мачехи, а она давно хотела составить ей конкуренцию; во-вторых, он был старше и опытнее ее хилых сокурсников; а в-третьих, ей просто нравились атлетически сложенные мужчины. Альбина действовала решительно и выиграла без особого труда. Награда оказалась достойной. Мельнику она понравилась своей непосредственностью и темпераментом. Он, естественно, сравнивал ее с Викторией. Та хоть и владела большим арсеналом приемов, но годы сказывались – Виктории было почти сорок. Обе они неплохо дополняли друг друга. Лето 1994 года выдалось для него поистине жарким, и не только по причине безоблачного неба.

7 Сергей Луговой был давно занесен в черные списки ГУВД. В своей работе он имел дурную привычку становиться на пути людям с холодной головой и горячим сердцем. У этих людей в подчинении были другие люди с идеалом в башке и револьвером в руке. На стволе револьвера по причине профессиональной необходимости зачастую был навинчен глушитель. Луговой играл важную роль в жизни города, но далеко не ту, какую хотелось бы людям из МВД и Большого дома. И было принято решение его убрать. Письменным приказом начальника Управления внутренних дел города Санкт-Петербурга Луговой Сергей Сергеевич был назначен к ликвидации. Специальная разработка в рамках операции "Чистые руки" проводились инспекцией по личному составу в обстановке строгой секретности. Подполковник Хрусталев был вызван в Главк, где ему зачитали приказ начальника ГУВД. Об этом он должен был поставить в известность только самих исполнителей. "Чистые руки" допускали комплекс мер по очистке рядов руководящего состава органов внутренних дел Санкт-Петербурга, и одним из звеньев этого тщательно спланированного плана была ликвидация генерал-майора Бурятина, во время неофициальной беседы с уголовным авторитетом Луговым на даче последнего. Такой непростительный залет коррумпированного генерала должен был стать электрическим разрядом, от которого задергались бы связанные с ним лица в милицейском аппарате и окончательно проявились для своих внимательных коллег. Размах намечался нешуточный, охватывались даже регионалы, и, не без помощи ФСК, имевшего на всех компромат, чистка получалась хорошая. Для проведения акции Хрусталев выбрал лейтенанта Мельника, официально работавшего по Луговому, и прапорщика Гаджиева как хорошо совместимого напарника. Больше людей не требовалось. На даче в Репино намечалось присутствие четырех человек: Бурятина, водителя-охранника – командира взвода ОМОН, Игоря Лугового и, наконец, самого Сергея Сергеевича. Гаджиев и Мельник прибыли в Репино на "Форд-эскорте" спецроты ГАИ. Они были одеты в недорогие турецкие спортивные костюмы и вооружены безотказными "АКМС" с прибором бесшумной беспламенной стрельбы. Коттедж господина Лугового на окраине поселка стоял на отшибе, под сенью могучих сосен. Участок в двадцать четыре сотки был огорожен металлическим заборчиком и имел бассейн и цветочные клумбы. Цветы в этот год уродились на славу: тюльпаны (уже осыпавшиеся), пышные кусты роз и шиповник. Шиповник рос вдоль забора. Он послужил прекрасным укрытием для подкравшихся с задней стороны дома бойцов. У бассейна они увидели несколько плетеных садовых столиков, за одним сидели двое в трусах и что-то пили, за другим одиноко расположился средних лет мужчина в черной майке и слаксах. Перед ним лежал кейс, который Мельник определил как спецконтейнер для транспортировки "АКС-74У". Парочка, сидящая у края бассейна, была в возрасте, у одного на шее висело полотенце. Мельник не знал, что видит Сергея Лугового, Хрусталев, как всегда, не назвал никаких имен. Другой показался ему знакомым. Впрочем, для воспоминаний была не та обстановка. Мельник вытянул палец в сторону отдельно сидящего человека, указывая напарнику цель. Гаджиев кивнул. Выстрелы прозвучали одновременно. Прапорщик снял охранника, а Мельник господина с полотенцем на шее. Тот завалился вперед, отодвинув столик. Тут же голова Гаджиева дернулась, а в боковом окне, рядом с которым они теперь стояли, образовалась дырочка. Мельник развернулся и послал туда пулю. Гаджиев упал рядом. Человек, сидящий за столиком, начал подниматься. Мельник рванулся ко входу, в доме хлопнул еще один выстрел, стекло разбилось. Человек вскочил. Мельник на бегу шмальнул в него от живота, сейчас он был занят тем, кто находился внутри дома. Нельзя было допустить, чтобы он своей дурацкой пальбой поднял на ноги всю округу. Человек у бассейна упал. Мельник ворвался в дом, по ходу движения используя выступающие предметы в качестве укрытия и контролируя стволом пространство перед собой. Чистой операции не получалось. Засевший в комнатах охранник ждал его, но пока было тихо. Припоминая расположение помещений, план которых показывал Хрусталев, Мельник прошел гостиную и оказался в холле, дальше был главный вход. В этот момент ударил выстрел. Мельник развернулся и вдавил спусковой крючок. Человек сломался в поясе и упал. Мельник вскинул автомат к плечу и произвел контрольный выстрел в голову. Четвертый, как и говорил Хрусталев. На всякий случай Мельник обошел дом, но никого не обнаружил. Он подошел к убитому. Ему было двадцать с небольшим лет, совсем еще пацан; он лежал на спине, раскинув руки. Пуля вышла через глаз, теперь из раны текла кровь и еще какие-то студенистые комки. "Мозги," – понял Мельник. Он отвернулся и пошел посмотреть на напарника. Гаджиев был мертв. Пуля попала в правый висок и снесла левую часть головы. Наповал. С ним все ясно, и теперь надо было разобраться с остальными. Телохранитель лежал как манекен, даже издалека было видно, что он неживой. Мельник откинул крышку кейса. Так и есть: спецконтейнер с вытяжной рукояткой, прикрепленной к "АКС-74У". Ребята прибарахлились на совесть. Флажок переводчика огня стоял в среднем положении, и можно было не сомневаться, что в патронник дослан патрон. Человек у бассейна зашевелился. Это был тот, последний. Он был ранен в плечо и медленно отползал к воде, оставляя за собой широкую полосу крови. Он глядел на Мельника широко открытыми глазами. В глазах был страх. – Не убивай, – дрожащим голосом выговорил он. – Не убивай, я начальник РУОП, не имеешь права... – Да ну? – Мельник остановился. Он вспомнил, кого напоминал этот господин. Без мундира и в не совсем обычной обстановке генерал-майора Бурятина легко можно было спутать с каким-нибудь мафиози. Мельник бросил взгляд на его недавнего собеседника. Тот лежал лицом вниз. На затылке виднелась кровь. – Не стреляй, – взмолился Бурятин. – Давай поговорим. Это ошибка. Я тебя знаю, ты – Мельник, программа "Ландскнехт". Мельник опустил автомат, ему стало интересно. – Давайте поговорим, – его осенила мысль. – Мне вовсе и не вас надо было, а его, – он кивнул на лежащего. Бурятин дернулся и застонал. Мельник помог ему сесть. Генерал морщился от боли. – Что это за программа "Ландскнехт"? – Мельник налил виски и придвинул стакан генералу. Бурятин влил в рот его содержимое. – Разработка КГБ, – он перевел дух и прокашлялся, виски было крепким. – Тебя укрепили броней, повысили реакцию, еще что-то, я не вдавался в подробности. Приказ замминистра внутренних дел. Тебя перевели в Седьмой отдел и стали готовить для отряда. Бурятин еще налил. Мельник сел напротив, положил автомат на стол и задумался. – Кто убил мою жену и дочь? – наконец спросил он. – Я не верю, что это бандиты. – И правильно делаешь, – Бурятин откинулся в кресле, лицо его порозовело. – Я знаю, ты меня все равно завалишь, у тебя приказ. Но, повторяю, это твоя ошибка. Коллеги меня подсидели. Без седьмого отдела они бы не справились, а так – в компании с Луговым, – здорово, да? С Луговым?! Мельник посмотрел на убитого. "Так это Сергей Сергеевич? Виктория... Игорь. И его я убил. Везде сплошное дерьмо". – Везде сплошное дерьмо, – сказал он. – Что? – Бурятин налил новую порцию. Похоже, перед смертью он решил напиться. – Да ничего, – Мельник встряхнулся. – Кто убил мою жену, кто исполнитель, вы знаете? – Знаю, полковник Семагин, – Бурятин проглотил стакан вискаря. – Ты тогда начал вилять, когда получил квартиру. Стало всем понятно, что ты скоро подашь рапорт об уходе. Но я только потом узнал о его решении, поверь, я не был в курсе, что твою... – В это не верю, – Мельник положил руку на автомат. – Ты все знал заранее... – Нет, – начальственным тоном оборвал его Бурятин. – Я действительно ничего не знал. Поверь, мне жаль, что так получилось. Зря ты ерепенился. Тебе дорога наверх была открыта. Квартиру получил, через месяц бы старшего лейтенанта присвоили, капитана досрочно. В гору бы пошел... – Как найти Семагина? – Передай бутылку. Мельник снял ладонь с автомата, перелил остатки спиртного в стакан, поставил бутылку и вернул руку на место. – Не дури, парень. Чего тебе еще не хватает? – Как найти полковника Семагина? – повторил Мельник. Бурятин продиктовал телефон. – Это в Большом доме? – Ага. – Бурятин выплеснул виски в рот. – Это они хозяева "Ландскнехта". Но не занимайся херней. Подумай. Давай работать вместе. Каюсь, я сказал Хрусталеву, чтобы он тебя в тот день в наблюдение поставил. Что поделать, Система... Указательный палец Мельника придавил спусковой крючок. Из спины Бурятина вылетело что-то темное, оставив длинные красные брызги на белом мраморном полу. – Твою мать! – выдохнул генерал-майор, падая на столик. Правая рука его столкнулась со стаканом, схватила и раздавила его. Мельник сделал контрольный выстрел в голову и подошел к Гаджиеву. Кровь на его виске почернела, у лица кружились мухи. Можно было взвалить сейчас на себя этот труп и вернуться на базу, чтобы верой и правдой дальше служить Системе, получая досрочные звания, пайковые, продвигаясь в должности. Но Мельник больше этого не хотел. Теперь у него были другие планы. – Я вам не ландскнехт, – медленно произнес он, – и вы мне – не хозяева! Он немного подумал, вернулся в дом и забрал пистолет Игоря. Лицо убитого отекло и выглядело ужасно. Мельник вышел из дома и, перепрыгнув через забор, двинулся к машине. На конспирацию ему было теперь плевать. Надев темные очки, Мельник гнал автомобиль в сторону города. Водителя со сломанной шеей он оставил в лесу. День был солнечный, и над дорогой дрожало марево. "Форд" оказался очень удобным в управлении. Он был получен в начале года Госавтоинспекцией Санкт-Петербурга в качестве гуманитарной помощи от Соединенных Штатов Америки. Мельник не имел пока четкого плана, как именно он достанет Семагина, но понимал, что звонить по служебному телефону и назначать встречу бессмысленно. Полковник, конечно, предложение примет, но увидит ли его Мельник? Он не сомневался, что профессиональные киллеры ФСК прикончат его раньше, чем он успеет заметить хотя бы одного. Так что звонок в Большой дом временно откладывался. Мельник въехал в город, нашел ближайший телефон-автомат и набрал номер Виктории. – Вика, – сказал он. – Нам надо срочно встретиться. – Тебе совсем не терпится? – осведомилась Виктория. "Дура", – подумал Мельник, но вслух сказал: – Я узнал, что случилась одна неприятная вещь – Сергей Сергеевич убит у себя на даче. Наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием микрофона. – Вика, – осторожно спросил Мельник, – с тобой все в порядке? – Где мы встретимся? – голос Виктории стал ледяным. Мельник понял, что она едва сдерживается. – Лучше в каком-нибудь помещении, – предложил он. – Может быть, я к тебе заеду? – Нет. – Тогда давай где обычно. – Нет, только не туда. – Тогда подъезжай ко мне. – Я сейчас буду, – Виктория повесила трубку. Мельник добрался до дома и оставил машину под окнами. Автомат он спрятал под сиденье. Виктория появилась спустя пятнадцать минут. Внешне она выглядела весьма спокойно, только в уголках глаз немного подтекла тушь. – Рассказывай, – произнесла она вместо приветствия. Мельник усадил ее на стул, сам сел напротив. – Ну? – голос Виктории дрогнул. – Сергей Сергеевич и Игорь убиты на даче в Репино примерно два часа назад. Глаза Виктории медленно наполнялись слезами. – Откуда ты знаешь? – Мы в пожарке поймали милицейскую волну по рации, – стал путано объяснять Мельник. – Там открытым текстом идут переговоры. Виктория разрыдалась. – Господи, Господи, – повторяла она, – я знала, что этим все кончится. Или разборка, или менты. Господи, какие вы все злые! Мельник хотел ее обнять, но она вырвалась и вскочила. – Это твои легавые дружки! – крикнула она. – Да ты что! – испугался Мельник. – Я случайно услышал. Мы с ребятами... – С какими ребятами? – простонала Виктория.– Как будто я не знала, что ты мент. За что, Господи! Я чувствовала, что все так и будет! – Я-то тут при чем? – буркнул Мельник. Виктория дала себя обнять и уткнулась ему в плечо. Постепенно всхлипывания становились тише. Наконец она отняла лицо, сосредоточилась и стала вспоминать. – Так, спокойно, спокойно. В сейфе деньги – Кариму. Позвонить Кариму и сообщить... – Мельник понял, что она припоминает инструкцию, данную Луговым на случай непредвиденных обстоятельств. – Ладно, я поехала. Твоя информация точная?

– Точней не бывает, – заверил Мельник. – Я поеду с тобой. – Тебе там нечего делать. – Я тебя одну не отпущу, – сказал он. Они спустились вниз и сели в "БМВ". – Тебе, наверное, будет лучше не показываться, – предупредила Виктория, заводя мотор. – Скажешь, что я твой телохранитель, которого ты недавно наняла. – Глупости, – фыркнула Виктория. – Все друг друга знают. Лучше тебе не лезть. – Я не могу оставить тебя одну, – сказал Мельник, который сам больше всего боялся остаться один. Ему нужен был кто-нибудь рядом. Виктория гнала, махнув рукой на все правила уличного движения. Машины спешили увернуться с ее пути. Некоторые водители исповедовали правило трех Д: "Дай дорогу дураку", но большинство просто не хотело связываться с бандитами на крутой тачке. У дома Виктория побледнела. – Ребята приехали, – сказала она. – Они уже знают. Получив реальное подтверждение, она испугалась. Команда прибыла в черном "Мерседесе-300" и серебристом "БМВ-650". Человек восемь, максимум, прикинул Мельник. Он сунул руку под куртку и пощупал "ТТ". В обойме оставалось четыре патрона, но вряд ли машины были загружены под завязку. Они сели в лифт, и Виктория нажала кнопку. Мельник обнял ее за плечи, Виктория вздохнула. – Только веди себя тихо, – сказала она. – Хорошо, – успокоил ее Мельник, – конечно. На лестничной площадке их уже ждали. Один возился с замком, еще трое наблюдали за его успехами, нервно покуривая "Кэмел". Увидев выходящую из лифта Викторию, они оживились. – А вот и хозяйка пришла, – сказал невысокий плотный мужчина с радиотелефоном, бывший, видимо, главным. – Вика, кто это с тобой?. – Охрана, – небрежно отмахнулась Виктория, она изо всех сил старалась держать себя в руках. – Я все знаю, Вика. – Мужчина подошел к ней и обнял. – Сергей... Виктория заплакала. Они постояли несколько минут. Бандиты молча курили, изредка окидывая взглядом Мельника. Наконец Виктория успокоилась. – Прости, Карим, – сказала она, вытирая платком слезы. – Я сейчас, я все помню... – Да что ты, – ответил мужчина. – Мы думали, что тебя похитили тоже. Приехали посмотреть. Что с Альбиной, знаешь? – С ней все в порядке. – Виктория достала ключи и открыла дверь. – Проходите. Квартира оказалась крутой. Гораздо солиднее, чем Мельник мог себе представлять. Здесь жили люди, действительно не привыкшие ни в чем себе отказывать. Они прошли в дальнюю комнату, вероятно, кабинет хозяина, и Виктория толкнула большую картину в массивной позолоченной раме. Картина плавно отъехала, открыв дверцу сейфа. Ключ от него хранился в тайнике книжного шкафа. Виктория набрала код на цифровом диске, вставила ключ и с трех оборотов открыла дверцу. В сейфе лежали деньги. – Давай кейс, – скомандовал Карим. Один из бандитов торопливо подал "дипломат", в который начали укладывать аккуратные пачки долларов. Рядовым людям нечасто удается видеть вживую крупные суммы денег. Мельник причислял себя к кругу граждан среднего достатка и вдруг понял, в какой нищете он все это время жил. И еще он осознал, что другой такой возможности больше не представится. В спецназе ему не служить. Если только что он желал лишь сквитаться с преступным Семагиным, а будущее свое видел в густом тумане, то теперь понял, что оно может быть вполне ясным, прекрасным и, возможно, даже изумительным. Деньги, много денег, – они давали свободу. Их нужно было взять. Мельник выхватил пистолет. Карим уловил его движение, но не успел что-либо предпринять. Мельник выстрелил дважды, третий патрон заело, и лейтенант прыгнул через всю комнату, чтобы не дать оставшимся в живых достать оружие. Двоих он убил. Одного, по крайней мере, точно наповал – Мельник видел, как взлетели его волосы, а обои обдало кровью. Карим был вооружен и выхватил пистолет прежде, чем Мельник сумел к нему приблизиться. Карим имел преимущество – от Мельника его отделял пацан, оторопело застывший у открытого "дипломата". Чтобы убрать его с дороги, потребовалось врезать как следует по ребрам. Бандит улетел, отброшенный мощным ударом, а Карим пустил свой "ТТ" в действие. Он выстрелил Мельнику в грудь. И время остановилось. Все вернулось на исходную. Была чужая квартира, и был "черный", стреляющий в него в упор. Мельник много раз вспоминал ситуацию, приведшую его некогда на больничную койку. Много раз она ему снилась, во сне его вновь и вновь убивали, а наяву он мечтал увернуться или опередить бандита. И теперь эта мечта исполнилась. Рефлекс, выработанный на стрельбище, опередил движение. Пуля скользнула по защитному слою сократившихся супермышц. Второй выстрел Карим сделать не успел. – Йа! Виктория со стороны видела зрелище во всей его красе. Удар ногой был ужасен. Карима отшвырнуло метра на два. Он налетел затылком на массивную дверцу сейфа и с тупым треском размозжил себе башку. Мельник на секунду обезумел, но этого оказалось достаточно, чтобы превратить комнату в подобие бойни. – Чурка! – заорал он, поймав падающего и еще живого Карима за грудки, вздернул его вверх, отпустил и обрушил на голову сокрушительный удар кулаком. Череп Карима оказался проломленным в двух местах. Последний удар пришелся на височную впадину, кости треснули, и лицо стало асимметричным. Он упал всем телом на стол, кропя ковер далеко разлетевшимися брызгами крови. К этому моменту он уже умер. – Чурбан, – выдохнул Мельник, к которому постепенно возвращалась способность осознавать окружающий мир. Он оглядел комнату и заметил Викторию, больше похожую на мраморную, чем на живую. – Все нормально, – сказал он себе и повернулся к столу. Он положил в кейс последние пачки денег, закрыл его и подобрал пистолет Карима. – Пошли отсюда, – кинул он Виктории. Та слабо кивнула и последовала за ним. Увиденное сильно повлияло на нее. Она забралась на заднее сиденье и съежилась там, трясясь мелкой дрожью. Постепенно она отошла и заплакала. – Что ты наделал... – прошептала она. – Что ты наделал? Дурак, ты же меня подставил! – Что? – переспросил Мельник. – Да пошли они все. Никто мне ничего не сможет сделать. Со мной ты в безопасности. – Придурок! – ответ Виктории был более чем красноречив. – Пошли они все, – повторил Мельник. – У меня в городе осталось одно дело, а потом мы уедем отсюда. Уедем вместе. И Альбину с собой возьмем, если захочешь. С такими деньгами мы сумеем устроиться где угодно. – Ты просто ненормальный, – сказала Виктория. – Нас найдут. – Кто, бандиты твои? Пускай поищут. Со мной не найдут. Виктория промолчала. Она была слишком напугана, чтобы возражать, к тому же она понимала, что теперь полностью зависит от Мельника и от денег, которые он забрал. Поэтому спор прекратился. Оказавшись дома, Мельник напоил Викторию водкой и уложил спать на раскладушку. Сам же он пошел в душ. Сегодня был еще один рабочий день, и надо было отмыться. Мельнику было о чем подумать, а в душе очень хорошо думалось. Каким мог оказаться расклад по факту всего происшедшего на сегодня? Начальство еще ничего не знает. Даже если соседи, услышав выстрелы или что-то увидев (допустим, найдутся такие законопослушные соседи, имеющие под рукой телефон), позвонили в милицию, информация до РУОП дойдет, но как скоро? Тревогу можно поднимать лишь в том случае, когда будет найден водитель, хотя и труп Гаджиева окажется существенной уликой, если его найдет кто-то из своих. Но для оперов с "земли" Гаджиев – всего лишь безымянный киллер. Машина ГАИ, которая стоит под окнами? Нет, если бы подозрение уже пало на него, в квартире бы их ждали. Значит, что-то пока затягивается. Далее. Соседи могли никуда не звонить, а быстренько рвануть в город или связаться с бандитами. Тогда засвечиваться ментам они, конечно, не будут. На это впрямую указывает осведомленность Карима. Почему они прибыли так поздно? С момента ликвидации Лугового до встречи с Викторией прошло около двух часов. Уточняли? Возможно. (Мельник не мог знать, что лишь спустя час после его ухода с дачи к Луговому зашел сосед – почтенный коммерсант, находившийся под его крышей, который и отзвонился команде.) Что теперь? Деньги исчезли. С Викторией их вряд ли увяжут – слишком уж резко все получилось. Но машину будут искать. Кстати, о машинах – от них надо избавиться, от обеих. И вообще, надо отсюда уматывать. Куда, на чем? Сплошные проблемы. Помывшись, он осмотрел повреждения. Кожа на груди была порвана. Он свел края раны и заклеил пластырем. Вода, как обычно, принесла облегчение. На бандитов ему было наплевать, Мельник был уверен, что справится с любым количеством братвы, но вот "свои" внушали опасения. С этими шутки плохи. И тут Мельник сообразил. Место свиданий. В своих отчетах он так и не указал точный адрес. Это давало необходимую фору во времени, но, чтобы ее использовать, надо было уезжать немедленно. Мельник уложил в сумку необходимые шмотки, разбудил Викторию и почти волоком погрузил ее в "Форд". Затем поднялся, забрал вещи и без сожаления покинул квартиру.