Текст книги "Охота за Чашей Грааля"

Автор книги: Юрий Торубаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 2

Да, молиться за них надо было. Северная «зараза» жакерии постепенно опускалась. Если там все было ясно: Жак боролся со своим угнетателем, то здесь, на юге, все осложнилось благодаря присутствию англичан. Кто поддерживал их, ожидая для себя лучшей доли, кто поднимался против ненавистного захватчика.

Опасность же была в том, что, нападая друг на друга, они не спрашивали, кто ты такой. Случалось и такое, что бились меж собой те, кто одинаково видел своего врага. Поэтому, нашей троицы приходилось опасаться всех. А это сильно сдерживало их продвижение. Но, наконец, они добрались до заданного района.

Отыскали вблизи небольшую деревушку. Одна семья сильно обрадовалась возможности заработать и переселилась к своим родственникам. Хозяйка вызвалась быть у них стряпухой, а хозяин – проводником. Звали его широко распространенным именем: Жак. Был он среднего роста. Но плотный, кряжистый. Сила так и веяла от него, хотя был и не молод. Быстрый, понимающий взгляд его темных глаз говорил о том, что он лишен ума.

Как выяснилось, в молодости он был в услужении самого тамплиерского Ордена. Служение его закончилось с разгромом ордена королем Филиппом. Его наниматели почувствовали, что он мог оказаться и неплохим помощником. И тогда они решили открыть ему свой секрет. Слушал он их внимательно, сосредоточенно, что говорило о том, что он многое знает, но взвешивает, как ему поступить. И он высказал им свои опасения.

– Дело вы затеяли опасное. Тут много было желающих. Но чтоб найти чашу, я не знаю. Скажу честно, что за время своей работы там я много раз слыхал о ней. Но… ни разу даже глазком не взглянул на нее. Хотя, признаюсь, так хотелось… Знаю, что стерегли ее какие-то монахи. Я видел одного.

Если начало его рассказа сеяло сомнение в душах слушателей, то его сообщение, что он видел одного из тех, кто ее стерег, враз вернула им радость надежды.

– Жак, откуда посоветуешь начать поиск, – спросил Роберт.

– Я… думаю, с замка Монсегюр и развалин на холме Безю. Там была крепость тамплиеров.

Слушатели переглянулись: это же им говорил аббат Жизо!

– А ты нам… помогнешь? – спросил Кобылья.

Жак почесал затылок.

– Дело… тово… опасно… – И он поднял искрящие глаза на Пожарэна, почему-то определив его старшим.

Тот улыбнулся:

– В обиде не будешь.

Жак вздохнул и проговорил:

– Не могу отказать достойным людям.

«Достойные» люди вместе с хозяином рассмеялись. А на завтра определились начать подготовку. Так как, по словам Жака, до Безю от их деревни было не менее трех суток пути, то определились взять с собой палатку. Надо было нанять тех, кто будет копать, носить да и искать тоже. В старые шахты кто полезет. Из продовольствия хозяин посоветовал взять муки, крупы, соли, немного винца.

– А… посолиднее? – спросил Пожарэн.

– Зверья там бей, не перебьешь. Да и рыбешки хватает. А вот оружья надоть.

И, нагрузившись всем необходимым, небольшой караван покинул деревеньку и двинул на северо-восток. Жак, хорошо знавший эти места, предложил занять одну незаметную лесистую лощинку. Еще одно ее достоинство было в роднике, который бил из-под земли и протекал по днищу лощины. Вода у истока ломила зубы и была приятна на вкус. Пожарэн и Роберт сходили посмотрели, и предложение Жака было принято. Прежде чем начать обустройство, так как всем было понятно при беглом осмотре местности, что здесь жить придется ни один день, Жак спросил:

– Жилье вам строить по отдельности?

На что Роберт первый высказал мысль, что он непротив жить втроем. Его дружно поддержали.

Так как смотреть даже на дружную работу наемников было как-то не очень удобно, то по предложению Кобылье было решено подняться на гору. Услышав такое решение, Жак, что-то сказав работникам, подошел к тройке.

– Я слышал, вы хотите подняться… – И он хотел головой показать на вершину.

Но высота горы была такова, что картуз свалился с головы Жака. Да, когда-то магистр, решивший построить свою крепость, долго выбирал место, пока не показали ему эту гору. Его покорила ее высота, крутость стен и, главное, наверху оказался водный слой.

Во время строительства, чтобы легче было доставлять строительный материал, была построена витая дорога вокруг горы. Весь лес вырублен и выкорчеван, чтобы никто незамеченным не мог подойти к крепости. Но за то долгое время, когда по приказу Филиппа крепость была уничтожена, прошло много времени. Склоны заросли и подниматься наверх стало в несколько раз труднее.

Жак также дал совет сменить тяжелые сапоги на легкие чевяки и заланить одежду. Когда все это было проделано, Жак вручил им чекмари, и они тронулись в путь. Сделав всего по нескольку десятков шагов, они поняли, что бы делали они без Жака, который, как собака, чуял, как лучше пробираться в этих зарослях. А шли они налегке. Только Жак что-то тащил на своем горбу.

Пролив семь потов, они оказались на вершине. Как не устали, но та панорама, которая развернулась перед ними, просто захватила их. Прежде всего, бросились в глаза живописные скалы, которые, разрывая зеленый покров, как сказочные паруса выплывали из глубины желтеющего вдали тумана. Это на северо-востоке. На юге и западе картина была совсем другой. Меж веселых, с нежной зеленью лугов, огромными то темными, то светло-зелеными пятнами раскидывались лесные массивы. Все это прорезало, как артериями, серебристые воды рек и речушек. Кое-где, нарушая эту зеленую гармонию, вкрапливались серые силуэты крестьянских изб.

– Красотища! – вздохнул Кобылье.

– Зато под ногами…! – заметил Пожарэн.

Да, под ногами были груды камней, сквозь которые пробились, став почти деревьями, кусты.

– Смотрите! – воскликнул Пожарэн. – Березки!

Все бросились к ним. Роберт узнал их. Они росли кустом, пятерочки нежных, светлых стволиков.

– Надо же! – дивятся Пожарэн и Кобылье. – Куда их занесло!

– Как и вас, – смеется Роберт.

Они рассказали Жаку, что у них на родине целые леса таких деревьев. Тот наклонил голову то вправо, то влево, потом произнес:

– Красивые.

Налюбовавшись красотой, они решили браться за дело.

– Но как искать в этой заросшей груде камней? – засомневался Роберт.

– Даа… тут, наверное, филипповцы все обыскали, – сделал предположение Кобылье.

– Даа, – почесывая затылок, согласился с Пожарэн.

– Да! – сказал и Жак. – Здесь искать нечего!

Все посмотрели на него. Взгляды их были такие, словно Жак убил в них надежду. Это уловил и Жак. Он усмехнулся:

– Я думаю, ее они здесь и не хранили. Эта гора изрыта разными ходами, где делались тайники. Магистры нанимали для этого немецких шахтеров.

Эти слова оживили их.

– Так надо искать выход! – посоветовал Кобылье.

– Да, – задумчиво проговорил Пожарэн, – придется облазить всю гору.

– Домой приедем уже старенькими, – смеется Кобылье.

Рассмеялись и остальные. Посмеявшись, решили спускаться вниз. Люди равнины, они не знали, что спускаться оказалось гораздо хлопотней, чем подниматься. Когда вернулись, лагерь полностью был готов. Его даже окружили плетеной оградой, материалом пошел вырубленный лесок для лагеря. Подивились они и другому. В котле клокотало какое-то варево. По запаху скорее всего уха. А на вертеле жарилось несколько зайцев. Такая встреча подняла настроение.

– Эээ, братцы! Если так будет каждый день, то я вряд ли захочу отсюда уехать, – потягивая носом, сказал Пожарэн, а сам рассмеялся.

– Да, – произнес Кобылья, – сколько Рома теряет!

– Ниче! – подмигивая Роберту, хохоча, говорит Пожарэн. – Его там две хозяйки обхаживают!

– Да, – поддерживает Роберт, – они накормят, так накормят…

Слышал бы их Роман. Ему было не до смеху. Со всех сторон начали ползти слухи, что в округе орудуют какие-то банды. Тревогу начал бить Бланка де Клемен по поводу невозвращения Изабеллы де Буа.

– Кто ее увез и куда? – по нескольку раз в день задавала она вопросы Роману.

Но что тот мог сказать. Только пожимал плечами. Эта неизвестность породила тревогу. Она усилилась, когда какой-то житель ближайшей деревни прискакал в замок сказать, что неизвестные напали на деревню Арно, которая находится в нескольких десятках лье от них, и сожгли ее. Вскоре другой житель сообщил, что подобное произошло и в деревне Монре.

– Господи, – всплеснула руками Бланка, – что же нам делать?

Она так выразительно посмотрела на Романа, что того, бедного, так сильно пробил пот, что он не выдержал и рукавом, как это делает на Руси черный люд, вытер пот с глаз.

– Надо готовить крепость, – нашелся он, – я пойду… – поторопился он поскорее оставить ее.

Но не тут-то было.

– Я с вами! – решительно заявила она.

От этих слов ему стало не по себе. Но… куда деваться.

Он первый полез на стену. Когда поднялся, за ним поднялась и Бланка. Отдышавшись, она, склонив свою прелестную головку, ангельским голоском произнесла:

– Во Франции мужчина подает женщине руку, когда она поднимается.

Краска залила лицо Романа. Взгляды их встретились. Он не выдержал и заторопился вперед, да так сильно, что она крикнула:

– Куда, граф, вы бежите?

Проживание когда-то в тевтонском замке вдруг здесь ему очень пригодилось. Незаметно для себя, наблюдая там, как производили ремонт крепостных стен, он это вспомнил и стал делать довольно грамотные замечания. Это отметила про себя герцогиня, не отстающая от него ни на шаг. После обхода, она собрала людей и дала им указания по тем замечаниям, что сделал Роман.

Затем Роман проверил наличие оружия. Но и тут потребовалось его вмешательство. Он же приказал запирать ворота не только на ночь, но и днем. Прежде чем их открыть, страж должен был залезть на стену и убедиться, что рядом никого нет.

Вскоре очередь дошла и до ратного люда в замке. Каково же его было удивление, что лиц мужского пола оказалось всего несколько человек. Пьер с двумя взрослыми сыновьями, конюх, кучер, садовник да пара подметал. Собрав их, он приказал принести оружие. И тут без удивления не обошлось: топоры, вилы да косы – было их оружием. Пришлось вооружать их из графского арсенала. И немного обучить владению мечом, секирой, шпагой, стрельбой из лука. Глядя на эту, как Роман называл про себя, банду, он невольно вспоминал свои новгородские походы. От них воспоминания перекидывались на Московию. Как там?

Все меньше на Руси слышно о деяниях московского князя. Его врагов это радовало. Долго ждал возвращения своего посланника Олгерд, да так и не дождался. Понял умный князь, что нет в живых его посланца Драйнаса. Видать, уж не узнает… Решил сам попробовать крепость Московии.

Первым его шагом было вернуть Ржеву. Не любил он отдавать назад что-нибудь, раз взятое. Пошел он со своим сыном Вингольтом. И взяли город. Олгерд дальше не пошел. Решил узнать, какова будет реакция Московии. Так ли она слаба, что не заступится за своего смоленского князя. Не заступилась. Это окрылило Олгерда. И в его голове зародился большой поход на Московию. Но какая-то сила хранила ее, спасая от коварных дум великого литовца.

Внезапная кончина магистра Арфберга заставила прервать ход мыслей великого литовского князя. С Арфбергом у него установились доверительные отношения. Это его усилиями он избавился от княжича Василия, открыв дорогу его сыну на великое княжение. Ему не терпелось узнать, как это случилось. Не пожалел денег. Вскоре ему рассказали, что Арфберга видели вместе с Обно после возвращения его из Московии. Что они вновь хотели затеять, тайной останется навсегда. Но доподлинно известно, что после этой встречи магистр, придя к себе, почувствовал себя очень плохо. Вскоре его не стало. Еще узнал Олгерд, что новый магистр с патологической ненавистью относился к литовскому князю. Тут уж не до Московии. Срочный его посланец мчится к Кейстуту. Верный, преданный брат является по первому зову. Решили готовиться к походу не на восток, о котором мечтали, а на запад.

Бердибек начал с того, что послал Мурзу Кошака на северную Русь, от него натерпелись горя. Но терпела Русь, вбирая в себя и накапливая свою скорбь. Не чувствуя противодействия, Бердибек послал сына Мамат-Хожа пока на Рязанское княжество. Мамак, придя в Рязань, направил в Москву к великому князю Иоанну посланца с предложением установить новые границы между Московским и Рязанским княжествами. Но у Иоанна хватило сил выгнать посланца, запретив тому появляться в Московии. Трудно сказать, как бы отреагировал Бердибек на такой поступок Московии, если бы… не смерть Бердибека от руки своего сына Кулпы.

Что-то неспроста небо вдруг стало так опекать Московию. Наверное, первым на Руси об этом подумал Пересвет, придя к преподобному Сергию с таким своим открытием. Тот поднял на него кроткие, лучезарные глаза и тихим, проникновенным голосом сказал:

– Нам надо больше молиться о них. Просить Господа нашего проявить величайшую милость поспособствовать нашим посланцам в их поиске и неустанно благодарить Бога за Его благоволение к нам, грешным, – сказав это, он почувствовал, как в одногласие бьются их сердца.

Глава 3

Графиня Изабелла де Буа ждала своего переговорщика, так она про себя называла Руссингена, стоя посреди комнаты, обнимая прижавшихся к ней детей. Руссинген был ей приятен своей застенчивостью, обходительностью, вниманием и желанием, она это чувствовала, помочь ей. И все же сегодня она хотела решительно потребовать от него, чтобы он выполнил свои обещания насчет Роберта и отвез ее и детей в Буа. Обдумывая, что она еще ему скажет, услышала вдруг властный, резкий стук. И поняла, что это не он. Так оно и случилось. Не дожидаясь ее ответа, дверь отворилась, и вошел незнакомый, уже немолодой человек. По его походке, надменному взгляду серо-зеленых глаз она поняла, что это важная птица, и постаралась сделать независимое выражение.

– Я рад приветствовать графиню Изабеллу де Буа и ее, – тут он постарался улыбнуться, – прекрасных наследников.

– Кто вы? – вместо приветствия спросила она, голос ее прозвучал вызывающе.

Но тот, по всему было видно, не придал этому особого значения и довольно мирным голосом повторил:

– Кто я? Граф Конрад фон Вернер, рыцарь тевтонского ордена, – произнес он довольно гордо.

– Рыцарь? – с удивлением воскликнула графиня. – А я считала, что они остались…

– …только в книгах! – закончил он ее слова на довольно веселой ноте. – Да, вы находитесь под защитой рыцарей тевтонского ордена, которые считают своим долгом ходить за больными, защищать женщин и биться с врагами веры, – глядя вдаль, сказал он.

Произнеся эти слова, а говорил он с выражением, с интересом посмотрел на нее. Вероятно, хотел видеть, какое впечатление произвели его слова. Но она, похоже, не оценила их. Тогда он спросил:

– Может быть, синьора предложит мне сесть.

– Да! Да! – как бы спохватившись, произнесла она. – Прошу! – и указала на кресло.

Но он стоял как вкопанный.

– Садитесь, – пригласила она.

– Только после вас, синьора.

Она направилась к креслу, стоящему у небольшого, но изящного столика. Рыцарь ловко подскочил и подставил ей кресло. Она присела, не отпуская детей. Он сел напротив.

– А где… мой… – Она замялась.

Изабелла до сих пор не знала его имени, а сам Руссинген не осмелился назвать ей себя.

– Руссинген! – назвал он, поняв, о ком спросила графиня.

– Простите, но я не знала его имени.

– Это не страшно, синьора. Главное, что он у нас очень обходительный человек. Или у вас есть к нему претензии?

– Что вы! Нет! Я видела, что он очень старался… услужить мне. Когда я его теперь увижу? – спросила графиня, зачем-то ближе подвигая детей.

– Не скоро! – вздохнул он. – Но я с удовольствием готов исполнять ваши просьбы, если, конечно, смогу их выполнить.

– Я хочу в Буа! – заявила она. – К своему мужу!

– К сожалению, – он сокрушенно покачал головой, – это невозможно.

– Но почему? Ваш… Ру… Русин…

– Руссинген, – подсказал Вернер.

– Да, он, – сказала она, – обещал мою встречу с Ро…

– Простите, – он перебил ее, – обстоятельства сильно изменились.

Она посмотрела на него расширенными глазами.

– Но он…

Граф опять не дал ей говорить.

– Я не хочу сказать, что он обманывал вас, но получаемые нами сведения были довольно противоречивы. Они – то подавали надежду, то рушили.

– Так скажите мне всю правду, – голос прозвучал умоляюще.

И чтобы рыцарь проявил жалость, прижала к себе детей.

Он вздохнул, расправил полы кафтана. Только сейчас она обратила внимание, что рыцарь тщательно одет. Кафтан с золотыми вензелями, на левое плечо наброшена мантия с бархатными скрижалями на груди, ноги в сафьяновых коричневых сапогах. Она посмотрела на себя. «Крестьянка и только!» – мелькнуло у нее в голове. Юбка из шерсти в широкую полосу, светлые чулки, простые кожаные башмаки, полотняная шемизетка да бористая епанча. Она постаралась убрать ноги под кресло.

– Правду? – Он усмехнулся. – За правдой сегодня не угонишься. Вы, французы, сошли с ума. Вас бьют англичане, а вы поднимаетесь против собственного короля, против замков.

Он почему-то последние слова произнес со значением. Изабелла уловила его намек.

– Что, мой… замок взят?

Он поправил аккуратно подстриженные усики, потом провел рукой по седеющим волосам. Графиня не выдержала.

– Ну? – грубовато спросила она.

– Да, – рыцарь облизал губы, – кто-то его захватил.

– А Роберт? Что с Робертом? – Изабелла поднялась, словно тигрица, готовясь к прыжку.

– Роберта, графа Буа, – поправился он, – там не было.

Графиня без сил упала в кресло.

– Слава богу, – тихо произнесла она и перекрестилась. – А где он? – опомнясь, спросила она.

– Да… где-то с королем. Где ему быть!

– Да он же ранен?

– В руку, сеньора, в руку.

Он поднялся. Потом спросил:

– Жалобы, просьбы есть?

– Если что узнаете о графе или о замке Буа, сообщите, пожалуйста, поскорее мне.

– Хорошо, синьора.

Откланявшись, он вышел, а дети насели на мать:

– Когда домой, когда вернется папка?

Что им сказать.

– Скоро, – ответила она, платочком вытирая глаза…

Придя к себе, Вернер решительно направился к столу. Выдвинув кресло, вдруг задумался, опершись на его спинку. «Да. Она прекрасна! – тихо прошептал он. – Теперь понятно, почему так стал защищать ее Руссинген. Нет, мой твердый мальчик, я не дам тебе испортиться до конца. – Он сел в кресло и позвонил. В дверях показался рыцарь, стоявший на чреде.

– Ко мне Руссингена!

Вошедший Руссинген был мрачен, лицо выглядело обиженным.

– Садись, – и он указал на кресло у стола. – Завтра тебе надо ехать в Каркасон. Оплатишь вперед на полгода за проживание. Там поищи знатоков.

– Вернер, да я думаю…

– Думаю я. – Глаза Вернера смотрели холодно, жестко.

Такой взгляд не предвещал ничего хорошего. Руссинген повернулся и направился к выходу.

– Эй, – окликнул его Вернер, – а деньги! – и бросил на стол кисет с деньгой.

Затем он вызвал Вольфа.

– Надо собрать разный сброд и взять замок, – сказал ему Вернер.

– Со сбродом замка не взять! – отчеканил тот.

– Ты бы узнал, кто там, потом говорил. Если не справишься с садовником да кучером, я в тебе ошибся, – назидательно проговорил он.

Вольф понял все:

– Когда я могу приступать?

– Сейчас, – был ответ Вернера.

Вольф, как неглупый человек, не очень-то поверил шефу. Вооружившись главным, деньгой, он отправился в путь. На одинокого всадника никто не зарился. Каждый думал: «Да будь у него деньга, разве бы он ехал один». Расспрашивая по дороге редко встречающихся путников, он через несколько дней был уже у стен Буа.

Опытный военный глаз еще на подъезде определил, что замок в ожидании нападения. Ворота наглухо закрыты. На стене видна стража. «Вот тебе садовник с конюхом, – саркастически улыбнулся Вольф, – нет, тут с кем попало на штурм не пойдешь!» И развернул коня.

Искать себе помощников он знал где. Кабачок – вот прибежище людей, ищущих приключения. И таких людей здесь полно. Торговля замерла, не стало денег. А жить-то надо. Начав прощупывать таких людишек, он понял, что на замок Буа они не пойдут.

– Там хозяева – люди! – ответил ему один полупьяный кандидат на временного воина.

«Ну что, – решил Вольф, – привезу дальних. Еще лучше».

Отъехав от этого места не менее сотни лье, он занялся вербовкой. Она шла довольно успешно, что позволило ему делать отбор. Набрав десятка три более тренированных вояк, Вольф не стал засиживаться, а повел их на Буа, не сказав о цели похода.

После того как Вернер выпроводил Руссингена и отправил Вольфа, он вплотную занялся поиском чаши. Для этого пригласил к себе рыцаря Эренфрида, праправнука альтенбургского командора. Отлично сложен, плечист, грудаст, что говорило о недюженной его силе. У него было приятное тонкое европейское лицо, мало вяжущееся с его фигурой. Он был непобедим на ристалищах и не глуп в делах. К тому же, несмотря на свою молодость, ему не было и тридцати, он дважды котировался на магистра.

– Садись, Эренфрид. – Вернер вышел из-за стола и подставил ему кресло.

И у них потекла неторопливая беседа о том, зачем они сюда прибыли, что уже сделано и что надо сделать. Вернер перед ним поставил пока две задачи: приступить к обследованию и поиску на горе Безю и продолжать разузнавать о тех, кто мог бы помочь в обнаружении чаши. Эренфрид взял себе поиск на горе, а двум своим друзьям с подвешенными языками поручил общаться с местными людьми.

От их замка до Безю было два дня пути. Приехав на место, Эренфрид решил обосноваться на месте, выбрав для этого восточную сторону, поближе к речушке. Привязав лошадь, он решил подняться на гору. Спортивному молодому парню это было не в тягость. Любоваться природой он не стал, а поинтересоваться развалинами захотелось. Эренфрид долго лазил по каменной гряде, не находя ничего возможного для поиска. Все ходы были завалены. Приустав, он присел на валун и вдруг почувствовал какой-то неприятный запах и пошел на этот запах. Чем ближе он подходил, тем острее запах чувствовался. Он нашел. Это было… человеческое испражнение. Здесь кто-то был. Причем недавно. Эренфрид не спустился, а скатился с горы, запрыгнул на коня и погнал его в обратную дорогу.

Когда он, с несколько расширенными глазами, рассказывал об этом Вернеру, тот, на удивление рассказчика, был довольно спокоен. Когда Эренфрид закончил говорить, Вернер, глядя в окно, произнес:

– Они уже здесь!

Эти слова были непонятны Эренфриду, и он не без удивления посмотрел на Вернера. Почувствовав его взгляд, Конрад повернулся к нему:

– Не торопись, ты скоро, мой мальчик, – за последнее время Вернеру почему-то понравилось так называть своих помощников, – все поймешь. А пока установи за ними наблюдение. Знай их каждый шаг, о чем говорят. Но… не вздумай попасть им на глаза.

И вдруг Эренфрид взбунтовался. Он резко вскочил, грохнув сапогами о пол, отчего Вернер даже вздрогнул.

– Я – рыцарь, а не жалкий соглядатай, – заявил он.

Вернер, уже пришедший в себя, усмехнулся.

– Ты знал, зачем мы едем?

Тот кивнул.

– Знал! И не представлял себе, что поиск может предполагать и другое? Как ты думаешь, почему у нас находится графиня с детьми?

Эренфрид, Вернер это почувствовал, стал что-то соображать. Горячность его таяла на глаза.

– Я тебе скажу, – Вернер вышел из-за стола и подошел к нему, – если мы ее не найдем, орден наш не протянет и двух десятков лет!

Такое высказывание Вернера шокировало Эренфрида. На какое-то мгновение он потерял дар речи.

– По… Почему? – наконец произнес он.

– А потому… – Вернер вернулся на свое место. – Я хочу тебя спросить: за счет чего живут государства? – сказав, он склонил голову, на его губах застыла издевательская улыбка.

– Ну… как… живут…

– Да, живут: за счет войны, победной войны, чтобы побежденные платили дань или торговли, на худой конец. Скажи мне, кого мы можем одолеть, чтобы за их счет жить: русских? Нет! Литовцев? Нет! Поляков? Нет! Немцев? Нет! Никого, слышишь, как бы мы не старались, одолеть не можем. Это показали годы наших войн. Тогда что, ты прикажешь заняться торговлей. А? Рыцарь?

У того голова упала на грудь.

– Не все так плохо, – голос Вернера изменился, стал каким-то уверенным, – мой мальчик. Если мы найдем чашу, все будет по-другому. Иди и ищи.

Эренфрид поднялся и побрел к дверям…

У Пожарэна и его друзей работа по поиску чаши сдвинулась с места. Им удалось отыскать тщательно заделанный вход в подземелье. Когда они вошли туда и прошли расстояние, которое позволял попадающий туда дневной свет, их встретила прохлада, затхлый воздух, пропитанный гнилью и еще какой-то гадостью.

– Нужны факелы, – подсказал Жак.

В этот день они больше не работали. Вернувшись на стоянку, принялись за факелы. Что бы они делали без Жака! Хитрец сразу об этом не сказал, но топленого жира взял в достатке.

И вот вновь они на месте. И опять удивил Жак. Все увидели у него на плече моток бечевы.

– Это зачем? – подивился Кобылье.

– Увидите! – загадочно ответил тот.

Развалив замаскированный вход, они вошли вовнутрь. Вскоре пришлось зажигать факелы. Кое-где кровля обвалилась. Приходилось на животах пробираться по упавшей породе. Затем попали под сильный капеж. Пока пробирались, промокли до нитки. Еле спасли факелы. Миновав водную завесу, этот таинственный ход неожиданно разветвился на три выработки. Вот здесь-то Жак, забив в стену железяку, привязал к ней бечеву. Дальше шли, распуская ее за собой. Они тщательно осматривали и обстукивали каждый сажень, ища какое-нибудь укрытие, нишу. Но все было напрасно. А дальше проход, по которому они шли, стали пересекать другие. Заблудиться здесь было легко. Зайдя в один поворот, они наткнулись на человеческий скелет. Кто это был? Теперь уж не узнать. Одежда давно сгнила, цепей ни на ногах, ни на руках не было.

Сзади внезапно что-то загремело. Все замерли. Чего греха таить, стало страшно: а вдруг перевалило проход так, что и не выбраться. Видать, об этом подумали все. Жак вызвался посмотреть. Все ожидали его, затаив дыхание.

– Ничего страшного, – сообщил он.

Невольно у всех вырвалось:

– Ух!

– Слушай, – Пожарэн обернулся к Роберту, – ступай-ка назад. Куда ты с больной рукой. Видишь, что творится.

– Неет! Я друзей не бросаю, – ответил тот.

В этот день они обследовали все выработки, которые позволила их бечева.

– Завтра надо нарастить, – объявил Жак.

Когда вышли на божий свет, солнце уже нежилось на пышных ветвях букового леса. Чумазые, взмокшие, усталые, голодные, вернувшись к себе, они переоделись в сухое, наскоро пожевали и завалились спать.

Незаметно пробежало полмесяца. Результат – несколько скелетов, проржавевшее оружие да шишки и синяки от отваливающейся породы. Все выработки в этом входе они вроде обошли. Теперь надо было искать следующий вход. Работа так захватила их, что Роберт, к стыду,, подзабыл о жене, где она, вернулась или нет домой. И только в наступивший перерыв он вспомнил о своих домашних делах.

– Я с вами совсем закрутился. Нет мне прощенья. Если Изабелла бросит меня, такого мужа, правильно сделает, – со смехом объявил он друзьям.

– А еще ты забыл, что ты капитан мушкетеров. Рука прошла и тебе надо являться к королю.

Роберт серьезно задумался. Но молчал.

– Знаешь что, – к нему подсел Кобылье, – езжай-ка ты домой. Действительно, тебе надо являться к королю и жену повстречаешь. А мы тут без тебя, так Жак. – Он повернулся к нему.

Жак кивнул.

– Вот видишь.

– Правильно, Андрей, ты говоришь, – поддержал его и Пожарэн, – давай собирайся, а мы пока действительно без тебя обойдемся.

Роберт задумался.

– Ваша светлость, – обратился к нему и Жак, – ваши друзья сказали правду. Езжайте.

Роберт вздохнул:

– Я понимаю, ехать надо. Но не могу бросить друзей.

– Друзья все понимают и говорят тебе: езжай! – чуть не в голос проговорили они.

– Ну смотрите…

На следующий день, отказавшись от провожатых, он ускакал, крикнув им на прощание:

– Я постараюсь поскорее вернуться.