Текст книги "Норманны — Русы Севера"

Автор книги: Юрий Петухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Семитов могли остановить только семиты. Кочевых семитов могли остановить только оседлые семиты. Остановить и втянуть, всосать в свою среду. Это было единственное решение огромной, общечеловеческого масштаба проблемы. Ни одно государство, ни один город, ни одно княжество Сурии-Русии-Палестины-Ханаана-Месопотамии не додумалось до этого и не попыталось воплотить в жизнь. Египетские жрецы-волхвы и здесь доказали свое превосходство.

Таким образом, одно из самых цивилизованных и окультуренных племен гибридных семитов было «избрано» – именно избрано! (отсюда и легенда об «избранном народе») – для проведения необычного эксперимента. Из этого «избранного» племени надо было создать культурных, цивилизованных, оседлых семитов и посадить в Ханаане-Палестине, в той самой «обетованно-святой земле», которая представляет из себя мост на Суэцкий перешеек – именно там, на подходах к «мосту-перешейку» надо было остановить массированное нашествие не просто иного этноса, но иной расы, иного мировоззрения, иного сознания… Спасать Египет и часть еще не поглощенной Сурии-Палестины надо было в ближайшие десятилетия²⁸.

Волхвы-жрецы не скрывали своих намерений. Это они внушили племени Иакова-Израиля, что оно есть «избранный народ». Для успеха дела сами подопытные должны были ощущать свое мессианство, свою избранность – только абсолютно верящие в свою особенность люди могли остановить нашествие себе подобных.

Даже пресловутое «бегство евреев из Египта» (по «библейской традиции» ок. 1280 г. до н. э., фактически позже), этот очередной «исход» жрецы-волхвы русов обставили и обыграли как самостоятельное решение самого «избранного народа». Было крайне наивно думать, что регулярные армейские части Египта, профессиональные воины не смогли бы догнать и остановить караван-табор с детьми, стариками, женщинами и козами. Все эти легенды о «казнях египетских», о «хитроумных евреях», обхитривших фараона, его сановников, спецслужбы и простодушных соседей-египтян, о «расступившихся водах Красного моря» очень красивы и поэтичны, это настоящая, подлинная литература. В жизни, в истории все было реалистичней и проще.

Сам «египетский плен» несчастных подопытных длился, разумеется, не пятьсот лет, и даже не триста – это преувеличение, обычный литературный прием, применяемый для того, чтобы поразить воображение слушателей и читателей, это заурядная гипербола составителей Ветхового Завета. Точных дат не знает никто, но пребывание «избранных» гибридных²⁹ семитов в Египте могло длиться в течение смены двух-трех, от силы четырех поколений, то есть сто двадцать – сто пятьдесят лет. Этого времени волхвам-жрецам должно было вполне хватить для того, чтобы выработать и закрепить необходимые признаки «оседлого населения», не разрушая самого семитского менталитета, суть которого в направлении своей этноэнергии-пассионарности не внутрь собственного рода-племени или социума, а во внешнюю этносреду. Процесс воспитания, выучки, селекции не мог длиться пятьсот лет. За такое время была бы утрачена сама цель эксперимента по выведению новой, агрессивно-сдерживающей и контролируемой, то есть управляемой «породы» людей нового типа.

Судя по всему, жрецы-волхвы были мастерами своего дела и работали они без выработанных значительно позже понятий о «правах человека». В селекционные работы входил труд на строительстве пирамид и прочих сакральных или хозяйственных объектах Империи. Не способные к организованному труду отбраковывались и, скорее всего, погибали на таких работах. Отсюда и легенды о «жестоких фараонах и рабском труде». О большинстве прочих методов селекции, применяемых египетскими жрецами-волхвами, мы можем только догадываться. Жрецы ставили перед собой грандиозную задачу, так как думали не только о создании «живого щита» на пути кочевых орд, но и о выращивании нового населения всего Древнего Востока, способного хоть каким-то образом хранить начала высоких цивилизаций. Альтернатива была одна – дикие орды «людей смерти» и дикая бесплодная пустыня на месте цветущих городов и селений.

За некоторое время до того как, по мнению жрецов-волхвов, «избранный народ» созрел для возлагаемых на него надежд и обязанностей, к нему был приставлен специально подготовленный человек из жреческой касты, который должен был провести закрепление благоприобретенных признаков и выработку морали, цементирующей «избранных» в суровых условиях Синайской горной пустыни, после чего привести их на заранее определенное место – на земли Ханаана, и перекрыть этот «естественный мост», по которому орды кочевников шли на Север Ближнего Востока, в Северную Африку, а в дальнейшем могли пройти всеуничтожающим валом в Малую Азию и Европу.

Речь идет о Моисее. «Библейская традиция» продолжает слепо считать его за этнического еврея, хотя науке известно, что Моисей не был евреем³⁰, более того, он даже не знал праив– рита (это известно и из Библии) и общался со своей «избранной» паствой при посредстве «брата»-толмача.

Жрецы-волхвы Древнего Египта не могли поручить столь ответственную миссию одному из подопытных гибридных семитов, а тем более случайному человеку. Вне всяких сомнений, Моисей был человеком из их среды, то есть он и сам был волхвом-жрецом, этническим русом-индоевропейцем.

При этом надо не забывать, что несмотря на всю чрезвычайно строгую кастовость, жрецы-русы XIII–XI веков до н. э. могли уже отличаться от жрецов-русов времен Меша-Меса-Менеса, Джосера (Ясура-Руса) и иметь некоторые афразийские (хамитские) внешние признаки. При всем при том духовно, культурно, традиционно и этнически жрецы-волхвы Древнего Египта, сколь бы ни была смугла их кожа, оставались русами. Об этом говорит и имя жреца-пастыря. Моисей есть позднее, олитературенное «имя». В еврейской традиции великого учителя звали (и зовут ныне) Моше. Имя «Моше» исходит из начального «Мос, Мес, Меш» – «объединитель, собиратель, с-мес-итель». Мы опять и опять, как в древнеегипетском, шумерском, критском, польском и даже «московском» (Мосх-Месх-Мосох) вариантах, сталкиваемся с этим традиционным именем русов. Вполне возможно, что оно не было даже именем. Более вероятно, что это был изначальный эпитет – «смешивающий», «объединяющий», «ведущий за собой», «сплачивающий вокруг себя» – Мес-Меш-Мош-Мосх…

Наверняка у каждого из исторических и легендарных «месов-моше» были и свои личные имена. Но в историю, «писания», хроники, легенды и мифы они вошли по своему главному и определяющему эпитету-прозвищу – «Объединяющие, Сплачивающие вокруг себя». Вот именно таким был и «библейско»-исторический Моисей-Моше-Меш. В данном случае и лингво– и мифообразы абсолютно совпадают с историческим образом. И в основе всего – корень-основа языка русов «мес-, меш-».

Моисей-Меш-Моше не мог и не должен был быть из среды кочевников, «людей смерти», где заповедями были «убей, укради, умыкни, обмани, возжелай чужую жену и сделай ее и ее детей рабами…», напротив, по замыслу жрецов-волхвов, он должен был упрочить в сознании «избранных», оседлых семитов основные принципы-заповеди высокой земледельческой цивилизации: «не убей, не укради, не обмани, не возжелай…»³¹ и т. д. И не просто упрочить эти новые нормы морали в среде «избранных», но и с их помощью распространить эти нормы-заповеди в доступной им семитской кочевой среде. Проще говоря, жрецами-волхвами русов Египта двигало великое стремление спасти этот «погибающий мир». И Моисей должен был быть именно жрецом-волхвом русов, истовым и непреклонным носителем этой морали. Он должен был быть Учителем.

Но при этом Моисей-Моше непременно должен был быть абсолютно своим для «избранного племени», для семитов-предъевреев, которых он выводил из «египетского плена» и вел в «землю обетованную». Если бы данные семиты знали, что они есть субъекты эксперимента (то есть подопытные) и что их куда-то и зачем-то поведет неведомый чужак-египтянин с одному ему известными целями, да еще при этом навязывая им свою, чуждую им мораль, ничего бы из этой затеи не получилось. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Поэтому для Меша-Моисея-Моше разрабатывается «легенда», что якобы он родился у неких Амрама и Йохевед из колена Леви, а они, якобы испугавшись очередного мифического «ирода», который якобы собрался умерщвлять всех «младенцев мужеска пола», положили его в корзинку и спрятали в нильских тростниках, где его непременно нашла дочь фараона (где еще бродить царским дочерям, как не в тростниковых зарослях Нила!), нашла, и Моше воспитывался при дворе, среди сановников и жрецов. По этой причине он имел право и не знать языка семитов. Но, разумеется, был «кровь от крови и плоть от плоти», да еще из левитов. Да еще лично общался с Богом (подобно праотцу Аврааму-Еврею) на Синае и получил задание ввести «избранных» в Ханаан.

«Легенда» была безупречной. Судя по всему, подготовленные к «исходу» оседлые гибридные семиты-предъевреи в нее поверили. Власти и армия Египта обеспечили «коридор» для прохода «избранных» (без этого обеспечения мимо пограничных застав мышь бы не прошмыгнула). И «исход» начался.

Перед вступлением в Ханаан надо было провести «избранных» по местам «общения с Богом», еще раз убедить в божественности их новой морали, в божественности и непререкаемости их «избранничества» и попутно избавиться от всех слабых, сомневающихся, недовольных. В этом заключалась мессианская задача Моисея. Он и был первым историческим «мессией» (Мешиах, на праиврите) – и опять даже в этом, самом «еврейском» слове мы видим исходный корень-основу языка русов «мес-меш» – то есть «объединяющий, ведущий за собой».

По мнению «библеистов», из «плена» изошли полмиллиона евреев. Это ничем не подтверждается – ни Торой, ни египетскими документами, ни археологией… ничем! И это еще один из бесчисленных примеров того, как официальная «академическая школа», беспрекословно выполняющая все установки «библеистов», пишет «историю». Цель понятная – удревнить, предать масштабность и приоритетность событию «планетарного, исторического значения».

Фактически событие было более чем заурядное. Двенадцать родов-племен гибридных семитов, общей численностью не более пятидесяти – шестидесяти тысяч (максимум максиморум!) под руководством и контролем представителей египетской администрации (Моисей и его ближайшее окружение) переправлялись из одной «черты оседлости» в другую – из Северной Африки в Ханаан. Не исключено, что в планах Египта была не только «гуманитарная акция», но и тайная операция по расширению своего влияния в странах Ближнего Востока. Но нас интересует прежде всего этническая история мира, а политическая в последнюю очередь.

Итак, учитель-пророк-мессия Мес-Меш-Моше-Моисей благополучно переправил «избранный народ» на Синайский полуостров и повел его к горе Синай (имеющей и второе название – Хорив, звучащее по-славянски: вспомним легенду о Кие, Щеке и Хориве). В «библеистической» трактовке евреи, попав на Синайский полуостров, тут же возликовали, что вырвались из «проклятого, деспотического, тоталитарного» Египта, и тут же начали отмечать праздник Песах в ознаменование «исхода». Все это достаточно нелепо. Потому что полуостров входил в состав Египта и полностью контролировался администрацией фараонов. Там были крупные египетские медные рудники-копи.

Моисей вел «избранных» к горе Синаю-Хориву от оазиса к оазису, от источника к источнику. То есть именно по тем местам, где стояли египетские сторожевые заставы. Значит, Моисей имел «пропуск». Другого варианта быть не могло. Ни одна военная застава не стала бы церемониться с беглецами, на них надели бы ошейники, связали в цепочки (как это показано на египетских фресках и рельефах) и отправили бы обратно, на каторжные работы или на те же медные рудники, на которых сорок лет не выживешь. Какую-то часть смутьянов казнили бы на месте показательной казнью в назидание прочим. Но этого не случилось. И это полное подтверждение факта, что «исход» был санкционирован властями. Но сами «избранные», не понимавшие механизма «чудесного избавления», получили возможность уверовать в слова Моисея, что им покровительствует Бог и что Он будет их вести и спасать повсюду, что они воистину «избранники Божьи», «Божий народ».

Автору этой книги довелось пройти и проехать по стопам «беглецов» через полуостров до горы Синая-Хорива (ныне гора Моисея, Джебел Муса), побывать в оазисах у источников, в монастыре Святой Екатерины, где и поныне растут кусты «неопалимой купины», «пообщаться с Богом» на вершине горы Моисея, то есть все осмотреть своими глазами, прощупать своими руками, понять собственным умом и собственным сердцем. И потому я могу заверить читателя, что по этой горной дикой голодной пустыне абсолютно невозможно провести не только полмиллиона людей, но даже и ста тысяч. В первом же оазисе эти сто тысяч мужчин, женщин, детей, стариков полностью осушили бы жалкий источник, вытоптали бы все живое, передавили бы друг друга… и «исход» бы завершился.

Нет, Моисей был умным человеком из жреческой касты русов, он знал в подробностях маршрут, он специально проходил этим маршрутом за несколько лет до «исхода» (эту предварительную разведочную экспедицию он мог совершить только по заданию жрецов-волхвов и египетской администрации; будь он простым евреем-«первопроходцем» из «колена Левитова», его бы вернули назад в ошейнике и сгноили бы на каменоломнях – в Египте любили порядок, потому он простоял три тысячи лет). Моисей знал, что провести через синайские пустыни можно от силы двадцать – тридцать тысяч человек (и это с учетом того, что тогда источники были полноводней и оазисы больше). Но пустыня есть пустыня. От оазиса к оазису надо пройти десятки километров по выжженной каменистой земле, где с одной стороны бесконечная цепь голых гор, а с другой – безжизненная равнина, ведущая к Красному морю. К тому же надо сказать, по моему наблюдению, у каждого источника проживает и поныне полудикое племя довольно-таки суровых людей. Мы знаем, что и прежде племена, даже кочевые, не уходили далеко от воды. Причем они считали себя ее хозяевами. Эти воинственные племена защищали бы свою воду до смерти, они бы не отдали ее никаким «избранным», в первом же оазисе началась бы кровавая бойня с чужаками. Но Моисей, видимо, предусмотрел и это. Как он обеспечил проход «избранного народа» – какими-то дарами местным вождям племен? или опираясь на силу стоящих там застав-гарнизонов египетской армии? Кто-то обеспечивал прохождение будущих евреев по всему долгому, тяжелому и непроходимому маршруту. Еще раз повторюсь, надо видеть эту суровую местность, чтобы иметь о ней представление. А кто кормил огромное количество переселенцев? Ведь они ушли из «плена» без возов и повозок, с легким скарбом за плечами и гоня перед собой коз и овец. А что ели козы среди голых камней? В Торе есть что-то про «манну небесную» (на праиврите «ман») – это жалкий налет на ветках тамариска, и им пропитать человека невозможно, тем более тысячи людей. Перед «исходом» исходящие взяли много золотых украшений (в долг) у местных доверчивых египтян. А наутро ушли. Они могли приобретать пищу на прихваченное и на свое золото у аборигенов Синая. Но те и сами жили впроголодь, к тому же их, вместе взятых, было значительно меньше «избранных», в пустынях не живут тысячи й миллионы, там живут десятки и сотни. Да и по Ветхому Завету, пока Моисей был на горе, евреи отлили из золота огромного «золотого тельца» – значит, они не расставались с золотом. Остается одно пропитание «переселенцев» было опять-таки на плечах египетской администрации; скорее всего, провиантом «беглецов» обеспечивали на военных заставах. Делалось это через Моисея и его людей. Тем самым учитель-пастырь приобретал все больше авторитета.

А авторитет нужен был полный и непререкаемый. Держать в подчинении двенадцать вождей двенадцати родов-«колен» с их племенами, особенно если это касается бывших кочевников-семитов, «людей смерти», пусть и гибридных, пусть и прошедших через «селекцию» и выучку в Египте, но все же семитов, практически не поддающихся организации, огосударствлению, подчинению, было чрезвычайно трудно. Здесь срабатывали только четыре фактора: многолетнее египетское «программирование» на выполнение цели; абсолютная и непреложная установка на «избранность»; абсолютное подчинение единому Богу, который не только ведет, спасает, обеспечивает полное процветание и власть надо всеми в будущем своему «избранному народу», но и карает его беспощадно и жестоко за любое неподчинение, карает так, как никого другого на свете, то есть и карает «избранно» и избирательно; абсолютное подчинение посреднику между Богом и «избранными» – то есть самому Моисею.

При таких жестких установках даже самым гордым и строптивым вождям оставалось одно – подчиняться. Но для этого подчинения надо было еще скрепить «договор с Богом», получить «заповеди-скрижали» непосредственно из рук Бога – невидимого и неизреченного для всех, кроме Моисея (да и для него тоже).

Волхв-рус Меш-Месх-Моше-Моисей обязан был довести «избранный народ» до Горы Бога. Только получив материальный знак договора-завета (скрижали), гибридные семиты могли стать «избранным народом», евреями, и после этого отправиться на «заповеданное» им место поселения в Ханаан, закрыть этот «мост» в Египет, стать «пробкой» в горле геокувшина, остановить экспансию «диких», «незамиренных» орд протосемитов и семитов в цивилизованный мир, а также распространить влияние Египта на Сурию-Русию, Палестину, Малую Азию, а в дальнейшем и на Европу.

Инструментом, которым жрецы-волхвы и фараоны Египта могли это все проделать, и были гибридные, «запрограммированные», «замиренные» (как выяснилось позже, Не до конца) евреи. Но прежде надо было обеспечить их выживание. И оно было им обеспечено.

Моисей провел «избранный народ» по всему Синаю, получил «скрижали», усмирил ропот и крамолу, он сделал все, что ему поручили и во что он верил сам. За Моисеем были тысячелетия истории и традиций цивилизации русов, за ним были два тысячелетия опыта жрецов-волхвов Древнего Египта. Духовная, интеллектуальная пропасть между ним и его паствой была бездонной. Но он сам шел по краю пропасти, рискуя жизнью при любом неверном шаге. Узнай паства о скрытых механизмах «исхода», Моисея растерзали бы на месте. Как тысячелетие спустя распяли Христа, и боготворившая его паства бросала в него камни и вопила: «распни! распни его!»

Во времена Христа индоевропейская цивилизация на Ближнем Востоке была в полнейшем упадке (вхождение римских «индоевропейских» легионов лишь усугубило ее гибель и упрочило власть семитских образований). Но при Моисее цивилизация индоевропейцев, хотя и начала клониться к закату, но была еще в расцвете (Египет, Хеттская империя, Палестина-Ханаан-Филистина, Сурия-Русия, Ассур-Русса, Финикия-Венетия…)

Гору Синай-Хорив Моисей выбрал неслучайно. Она стоит в центре оконечности Синайского треугольника-полуострова, возвышаясь над горным разломом-долиной. Места не просто впечатляющие, но, по всей видимости, геопаранормальные. Я, как историк, этнолог, работающий с фактами, скептически отношусь к «аномально-паранормальным явлениям», вокруг которых ныне столь много всяческой суеты. Но гора Моисея (Синай, Хорив, Джебел Муса), наверное, одно из немногих на планете мест, где сходятся какие-то незримые нити, придавая этому месту ощутимую «сакральность».

Эта «сакральность» начинает ощущаться еще на подъезде, усиливается в ущелье, где стоит монастырь Святой Екатерины, и достигает пика у самой горы и на ее вершине. Во всем этом пространстве человек невольно впадает в состояние какой-то оглушенности, заторможенности (интересно было бы проверить, что находится под скальными породами Синая или в них), отрешенности. Сама по себе гора невысокая, но над ней и вокруг нее будто открывается некий незримый колодец вверх, во вселенную – человек начинает ощущать пространство над собой, то, чего нет в иных местах.

Моисей, судя по всему, знал эту «аномальность» Синая-Хорива, сам ощущал ее. Он знал, что предуготовленных к «избранничеству» надо привести именно сюда. И он их привел. Правда, пока он «общался с Богом» на вершине, его подопечные сумели развести внизу дрязги и ссоры, несмотря на всю «сакральность» места. Темперамент и менталитет бывших «людей смерти» сказывались. Моисей быстро восстановил порядок. Продемонстрировал «скрижали». Завет-договор с Богом состоялся – никакого хода назад, даже малейшей лазейки для «избранных» не оставалось: или вперед, или ужасающие господние кары, мучительная смерть, проклятие, гибель.

Беспристрастный и объективный историк-этнолог по вопросу этногенеза евреев может дать один ответ: эту общность создали египетские жрецы-волхвы и Моисей, запрограммировавшие евреев на «избранность». Без них, без «египетского плена», без «завета», заключенного Моисеем, никаких исторических «библейских» евреев не было бы. А было бы еще одно (вариант – двенадцать) племя (племен) кочевых семитов, позже арабов-христиан или арабов-мусульман. Это более чем очевидно.

Египет создал евреев и выпустил их в мир.

Но на этом этногенез евреев не закончился.

Мы недаром употребляем понятие «общность». Ибо после Египта и Синая евреи переросли понятие «племя», но они не стали ни «народностью», ни «народом», ни «нацией». Почему? Потому что они после выхода из общепротосемитского состояния, когда у них была своя земля-прародина (Аравийская степь), в состоянии «гибридных семитов»-«евреев» не обрели своей собственной земли-родины (ведь Ханаан все-таки родина ханаанеев-индоевропейцев), не обрели единой культуры и традиций (мы не имеем абсолютно никаких археологических древностей евреев 2 тыс. до н. э.; «библеистами» это объясняется запретом на изображение «идолов-кумиров», людей и т. д., но даже это не объясняет отсутствия «еврейских артефактов»), не имели и не обрели единого языка (иврит «восстановлен» по крохам в последние столетия; арамейский язык принадлежал арамеям; в рассеянии евреи говорили на диалектах немецкого – «идиш», русского и пр. языков), не имели собственной государственности (все цари Соломоны и их царства есть отражение реальных властителей типа ассирийских Салманасара-Шалмонашарру I и их реальных царств Ассура-Ашшура-Руссы, не имевших к евреям никакого отношения) и т. д. Очевидно, что для евреев написали их «древнюю историю», используя фрагменты истории индоевропейских (и других) народов Ближнего Востока. Но даже это не сделало евреев народностью или нацией. Они остались именно общностью. И в этом нет ничего уничижительного, даже напротив… Но об этом позже.

А сейчас вернемся к реальным племенам-«коленам», из которых волхвы-русы Древнего Египта создали «избранный народ» и которым волхв-рус Меш-Месх-Моше-Моисей в знак свидетельства того вручил «скрижали от Бога» в Синайской горной пустыне, там, где «вселенский колодец» нисходит на землю.

Был ли во всем этом какой-то заведомый обман в отношении самих «избранных»? Кривили ли душою ради задуманного дела Моисей и жрецы-волхвы Египта, эти самые образованные, духовно и интеллектуально развитые люди того времени, имея дело с наивными детьми природы, еще только выходящими из первобытности? Об этом и многом другом я размышлял, стоя на вершине горы Моисея в абсолютной тишине под бездонным синим небом Синая. Оно было не голубым, не серым, а насыщенно синим. Таким, что невольно напрашивалась мысль, а не «синай» ли из «сини, синего»? Но это было бы слишком явно и просто, а я, как человек, имеющий некоторое понятие о языковедении, не восприимчив к «народной этимологии». Хотя в ту же эпоху северный туманный берег Анатолии назывался Туманна, а ослепительное побережье Финикии-Ливана – Сиянна.

Над Синаем всегда синее небо. Был декабрь, и тут, на вершине, было и чуть морозно, и тепло от прямых солнечных лучей и, главное, очень чисто – и физически и духовно. Это была неземная чистота. Я специально выбрал такое время, чтобы на Синае-Хориве не было туристов. Мы поднимались на гору полдня, с раннего утра, без проводников и разрешения (что есть нарушение законов нынешнего Египта), нам не был нужен никто посторонний.

Моисей тоже поднимался наверх без проводников. Он имел на это право. Он шел к Богу. А мы, его отдаленные, но прямые потомки, шли по его стопам, предварительно очистив души и помыслы внизу, в монастыре Святой Екатерины, в храме и у «неопалимой купины», где Господь впервые явился Моисею из огня и пламени. Можно верить или не верить «в чудеса», но прикосновение к древности и традициям дает определенный заряд. Правда, чуть ниже располагался «горный приют», который содержат арабы, но туристов не было, арабы спали. И никто не мешал моему «общению с Богом» и моим размышлениям, под которыми была весьма и весьма основательная база.

Итак, лукавил ли волхв-рус Моисей перед «детьми природы», которых он вытаскивал из тьмы первобытного миросозерцания, из несусветно-беспросветной животной дикости? Я пришел на Синай со своими сомнениями, пусть и небольшими, но все же… я пришел, чтобы разрешить их здесь, на том месте, где их наверняка разрешал дЛя себя Моисей (иначе ему не понадобилось бы сорока дней). И я начинал постигать (не догадываться, не понимать, не приходить к выводу), а именно постигать, что Моисей ни на миг не обманывал свою паству, ни на йоту не кривил душой. Он на самом деле, в полном смысле этого слова открывал им Единого Бога. Того, которого знал он сам, которого знали все посвященные, жрецы-волхвы Египта, Шумера-Все-Мира, Сурии-Русии, Аратты, Хараппы… он открывал им Единого и Всерождающего Рода Вседержителя, Изначальную Суть и Сущность, Единое Начало Всего и Повсюду… можно привести еще множество красивых и пышных эпитетов, которые все равно не определят того, что заключено в коротких и емких понятия Бог или Род.

Мы не беремся рассуждать о самой вере, ее истинности или ложности. Мы изучаем лишь истоки, генезис и существование традиций. Характерной традицией суперэтноса русов, как мы уже знаем, была вера в единое божество. Все прочее, сопутствующее было лишь ипостасями этого божества. Все древнеегипетские, шумерские, ассирийские «боги» были лишь светом и тенями Единого Бога русов. И это абсолютно точно знали сами жрецы-волхвы и князья-цари упомянутых цивилизаций русов и их сыновних цивилизаций. Более смутно знали и понимали эту множественность в единстве и единство во множественности простые русы-родовичи как Ближнего Востока, так и всей заселенной ими ойкумены. Например, подавляющее большинство нынешних христиан не сможет вам объяснить, в чем троичность и единство Святой Троицы. Что же касается гибридных русов, и тем более предэтносов из этнококона, окружавшего суперэтнос, то они воспринимали только то, что видели. Так, скажем, один из «патриархов-авраамов» (мы установили, что Авраам-Еврей есть собирательный образ), перекочевав под стены очередного городища индоевропейцев, будь то в Месопотамии, Сурии или Ханаане, заходил в городские святилища русов (двери их были открыты для всех; эта открытость во многом и погубила склонны к союзам с теократией Египта и к каким-то «общечеловеческим» планам на грядущее. Они были проще. Жреческие касты Двуречья, Ассура-Руссы, Ханаана-Палестины-Финикии постепенно утрачивали влияние, перерождались и все больше и больше начинали заниматься «интеллектуально-духовным обслуживанием» наиболее обеспеченных выходцев из семитской среды, кавказоидов и «торгового интернационала». У жрецов-русов Египта не было союзников. Возможно, они и не искали никаких союзов, а работали в присущем им и прежде и позже «герметическом» стиле. В конце концов, они работали с тем этноматериалом, которым могли располагать. Они не знали понятий «сионизм», «антисемитизм», «русофобия» и «юдофобия». Они делали конкретное дело в конкретных условиях. И мы не можем осуждать их выбора.

Избранным передавался истинный единый Бог.

Моисей и жрецы-русы Египта вершили то, во что сами истово верили. И передавали своего Бога они тем, в кого верили и на кого надеялись. То есть они были чисты и перед Богом, и перед собой, и перед всеми «двенадцатью коленами», которые они отправляли на поселение в Ханаан, на тот «мост», на ту «святую землю», где сходились орды кочевых семитов, «народы моря» и наступающие с севера хетты. По замыслу жрецов-волхвов Египта «избранные» должны были стать оплотом новой, устойчивой цивилизации русов-индоевропейцев на Ближнем Востоке, остановить экспансии со всех сторон и распространить свет истинной веры как на юг, так и на север.

Волхв-рус Месх-Моисей положил на это дело всю свою жизнь. Он привел подопечных к Ханаану. Взошел на гору Нево, чтобы обозреть сверху «черту оседлости». Гора Нево (северные аналоги: озеро Нево, оно же Ладожское, река Нева) – сплошь топонимика русов, а сразу через Ярдон (Иордан) город Яриха (Иерихон; и кто только придумал это «н» на конце, у евреев в иврите его нет, и Иордан у них Ярдон). Как не замазывай основу «библейской» штукатуркой, а изначальное, русское, пробивается. Моисей-Месх увидел родину предков-русов. Но сам не дожил до входа в «обетованную землю». Возможно, именно эта смерть главного идеолога и вождя «избранного народа» несколько нарушила ход дальнейших событий, которые мы реконструируем с большой степенью достоверности.

Не совсем понятен, правда, путь евреев от Синая к Акабскому заливу, а потом через пустыни, мимо Мертвого моря к горе Нево. Автор, занимаясь изыскательскими работами, неоднократно прошел и проехал вдоль и поперек весь Израиль-Палестину и может с уверенностью утверждать, что среди этих безжизненных соляных пустынь, «лунных ландшафтов» южной окраины Мертвого моря, голых и страшных Иудейских гор и вообще в самой этой «яме» («ямой» израильтяне называют огромную впадину, где находится Мертвое море, оно значительно ниже уровня Средиземного моря, на 350–400 метров) выжить практически невозможно. В этот земной ад можно ввести и двадцать, и тридцать тысяч детей, женщин, стариков, мужчин, но выйдут из него к горе Нево не больше сотни изможденных и умирающих страдальцев. Там нет жизни. И этот ад невозможно проскочить за день или два. И солнце там палит круглый год. И соль оседает на коже и в легких. Впрочем, вполне возможно, что три тысячи лет назад эти пустыни были более проходимы. Но и тогда через них ни при каких, даже самых благоприятных обстоятельства не прошли бы полмиллиона человек – это абсолютно исключено. То есть мы опять приходим к тому, что «избранных» было совсем немного, максимум два-три десятка тысяч… да и эта цифра маловероятна.