Текст книги "Золотой поезд"

Автор книги: Юрий Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

25

Андрей с двумя партизанами-сербом и румыном – прошли вперед по линии километров шесть. Они шли осторожно, вглядываясь в каждый холмик, в каждый куст. Впереди показался третий туннель. «Дойдешь до туннеля и возвращайся обратно», – вспомнил Андрей приказ Ильина.

– Товарищи, отдохнем немного и будем возвращаться. – Садясь, Андрей провел рукой по траве. Ладонь стала мокрой от росы. «Завтра будет хорошая погода», – подумал он.

Издали донесся глухой взрыв. Все трое вскочили на ноги и, постояв секунду, пошли, почти побежали в ту сторону, к поезду. «Что там случилось?» – думал Андрей. Страшное слово «самоликвидация», сказанное однажды Лавровым, все время стучало в ушах. Сердце будто подкатывалось к самому горлу. Он то и дело оглядывался на прихрамывающего серба – пуля, давно уже застрявшая в бедре, не позволяла ему быстро ходить.

Вдруг впереди мелькнула тень. Все трое упали на землю и притаились. Человек шел быстро, не оглядываясь, отчетливо было слышно его хриплое напряженное дыхание. Андрей узнал Маркова. Он тихо окликнул его. Марков вздрогнул и сунул руку в карман.

– Петр Иванович! Это я! -Андрей подбежал к нему.

– А, это ты! – обрадовался Марков.– Как хорошо, что я встретил тебя.

– Что там?

Марков закрыл лицо руками.

– Все погибло, Андрей, все погибло!

– Поезд?

– И поезд и люди. Нас настиг большой отряд. Я спасся чудом. Пошел искать тебя. – Он замолчал, потом быстро спросил: – Кто там?

– Что? – не понял Андрей,

– Кто там? – нетерпеливо повторил Марков– Наши или…

– Не знаю, Мы никого не встретили.

– Значит, фронт проходит дальше. На этом участке должны находиться части генерала Товаркова.

– О чем вы, Петр Иванович? – Андрей плакал.

– Нет, это я так, соображаю, как нам лучше добраться к своим. Ну, пойдем, будем пробираться…

Андрей повернулся, чтобы позвать партизан, и вдруг почувствовал сильный удар в затылок. Деревья прыгнули вверх, небо наклонилось и наступила темнота.

26

Последнее, что помнил Ильин, – до боли яркая вспышка, грохот и удар в грудь.

Открыв глаза, он увидал белый потолок и сразу подумал: «В плену». Нельзя показывать, что он пришел в сознание. Надо выиграть хоть несколько минут, чтобы вспомнить все, подготовиться к допросам, пыткам…

– Все еще не пришел в себя? – услышал он чей-то рокочущий бас.

– Нет не пришел, – ответил другой голос, показавшийся знакомым.

Кто-то склонился над ним, пощупал пульс, приложил ко лбу руку. Ильин открыл глаза и узнал Лунева.

– Товарищ! – рванулся он, но тут же бессильно упал на подушки. Тупая боль пронизала все тело.

– Что со мной? – тихо спросил он.

– При взрыве вы ранены осколком породы, – ответил Лунев.

У Ильина перехватило дыхание:

– Поезд?

Лунев кивком головы позвал кого-то из глубины комнаты. Тяжело ступая, к койке подошел Лавров, за ним Мате.

– Поезд цел, – глядя в сторону, процедил Лавров.

– Цел! – закричал Мате. – Цел! Но где он? Засыпан породой! Марков предатель. А мы… мы… я даже не знаю, как это по-русски назвать. Я не знаю такого плохого слова!

– Подожди, Мате, – остановил его Лавров.– Спокойно. Я расскажу по порядку. Марков оказался предателем. Никакого отряда не было. И вообще мы были уже по эту сторону фронта. Как раз накануне наши здорово потрепали беляков и части генерала Товаркова отошли назад. Но Марков, видно, этого не знал. Он рассчитывал выстрелами привлечь колчаковцев. А не удастся – так заставить нас взорвать поезд. Он еще до взрыва успел скрыться. И ведь, гад, пробрался через туннель, чтобы мы не смогли его преследовать. Сначала мы не заметили его бегства – не до того было. Стали отходить и встретили отряд чекистов. Они возвращались с задания– ликвидировали какую-то банду, услышали взрыв и поспешили к нам. От них мы узнали о делах на фронте. Тогда мы вернулись. Нашли наших товарищей. Марков их застрелил. У обоих раны в затылках. Видно, он немного отстал и… помнишь было два револьверных выстрела сначала? А потом он поднял стрельбу, потом…

– Где Марков?

– Марков побежал вперед, – не сразу ответил Лавров, – хотел выйти к своим – это значит к белым, но наткнулся на Андрея. Он не заметил двух других, думал, что Андрей один, и попытался его убить. Но только ранил. Его захватили. Сейчас идет следствие. Оказывается, он не Марков вовсе, а известный провокатор Ломакин.

– А мы не поняли этого и… не выполнили задания,-Мате заходил по комнате. – Надо ехать в Москву. Немедленно. Еду я, – произнес он.

Ильин сделал попытку приподняться.

– Что же ты скажешь?

Мате одернул гимнастерку, поправил кобуру маузера. Его добрые, всегда смеющиеся глаза были сейчас холодными, жестокими.

– Я знаю, что сказать, – ответил он. – Я скажу правду.

27

Мате шел по улице огромного, по-военному строгого города. В другое время он, так мечтавший побывать в Москве, обязательно исходил бы весь город пешком. Но сейчас Мате ничего не замечал: ни знаменитых охотных рядов, ни Иверских ворот, ни круглых афишных тумб, ни ярких плакатов – окон РОСТА. Мысли его были сосредоточены на предстоящем докладе. От волнения он все убыстрял шаг, и прохожие, удивленно глядя на почти бегущего военного, уступали ему дорогу.

Все время пути до Москвы он молчал, глядя в окно вагона, и никто в этом угрюмом необщительном человеке не узнал бы прежнего Мате. Сегодня утром он встретил знакомого венгра. Шандор, сидевший вместе с ним в лагере военнопленных, тоже был в партизанском отряде, затем в 4-й армии Фрунзе и теперь прибыл в распоряжение Реввоенсовета республики. Он рассказал Мате о гибели Франца Бокмюллера.

Три дня колчаковцы допрашивали и пытали его. На четвертый Бокмюллер заговорил. Он согласился указать, где спрятано золото. Он водил белогвардейцев по тайге двое суток, пока те не поняли, что австриец морочит их. Они зверски избили его и расстреляли. Когда Бокмюллера поставили к дереву, он запел «Интернационал». Все это рассказал Шандору офицер, перешедший на сторону красных.

Расставшись с земляком, Мате снова вернулся к своим мыслям, в тысячный раз повторяя приготовленный рапорт, подбирая наиболее верные, точные слова.

…Мате вошел в большую светлую комнату. Невысокий человек в очках поднялся ему навстречу.

– Начальник охраны поезда с золотым запасом, – доложил Мате.

– Пожалуйста, товарищ Мате, Владимир Ильич ждет вас.

Ленин сидел за столом и что-то быстро писал. Солнечные лучи падали на стол, рядом с Ленинским локтем. Увидев Мате, Владимир

Ильич встал, шагнул ему навстречу и крепко пожал руку.

– Здравствуйте, товарищ Мате. Садитесь. Рассказывайте, – Ленин указал Мате на кресло, а сам сел на стул, внимательно разглядывая собеседника.

Мате продолжал стоять.

– Что же вы молчите и почему не садитесь?

– Товарищ председатель Совета Народных Комиссаров! Товарищ Ленин, – Мате по-военному вытянулся. – Команда поезда не выполнила задания. В поезде был враг. Мы не узнали его. Поддались на провокацию…– от волнения голос Мате начал пресекаться, мало заметный акцент стал гораздо сильнее.– Я считаю, что за это надо всех наказать… Надо военный трибунал.

Веселые огоньки погасли в глазах Ильича. Он встал и остановился против Мате, заложив руки за спину и чуть склонив набок голову.

– Вы, конечно, были против взрыва, товарищ?– спросил он.

– Нет! – Мате прижал руки к груди. – Нет! Я первый был за взрыв, и меня первого надо наказать.

Ильич несколько секунд внимательно смотрел на Мате и вдруг широко улыбнулся. Он подошел к венгру и крепко обнял его.

– Мы очень любим, товарищ Мате, когда люди признают свои ошибки. Вы спасли золото – спасибо! Поезд мы скоро откопаем, и золото будет в руках его настоящего хозяина, в руках народа.

Ильич быстро прошел по комнате, заложив руки в прорези жилета, и вновь остановился против Мате.

– То, что вы сделали,– архиважно. Вы спасли золото Республики. И вы сохранили гораздо более ценное – людей. Это настоящие люди, сделавшие почти невозможное! Я считаю, Владимир Дмитриевич, – обратился Ленин к вошедшему Бонч-Бруевичу, – что товарища Мате и других товарищей, отличившихся в операции с «золотым поездом», надо представить к награде. Очень прошу, займитесь этим делом.

Ленин быстро подошел к столу, выдвинул ящик и что-то достал из него.

– Советским правительством, я думаю, вы будете награждены почетным оружием. А это, прошу вас, примите от меня лично, – он протянул растерявшемуся Мате красивый кинжал с золотой отделкой.

– Спасибо, Владимир Ильич, – тихо сказал Мате.

– Нет, это вам спасибо. И передайте мою благодарность всем товарищам.

И Ленин крепко пожал руку Мате.

ОБ АВТОРЕ

Дмитриев (Эдельман) Юрий Дмитриевич родился в 1925 г. в Москве.

Во время Великой Отечественной войны был на комсомольской работе.

После окончания в 1950 г. МГУ работал учителем.

В 1956 году была опубликована первая повесть Ю. Дмитриева «Двинцы», в 1957 г. – «Зеленый патруль».