Текст книги "Живите сильно (СИ)"
Автор книги: Юрий Хабибулин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Вышел он на волю ровно через три года, день в день, отсидев свой срок от звонка до звонка.
Время даром не потерял. Получил второй диплом о высшем юридическом образовании, подготовил материалы для защиты кандидатской диссертации и набрал целый пакет идей для осуществления новых планов на гражданке.
На улице шёл две тысячи седьмой год...
Глава 4. 'Оплот'.
Первое, что сделал Евгений после освобождения, собрал документы, подтверждающие незаконность его осуждения, нашёл всех важных свидетелей по своему делу, привлёк внимание к процессу со стороны прессы и подал заявление в суд на реабилитацию.
Депутат Кернес за три прошедших года уже давно забыл про въедливого опера, занялся новыми бизнес-проектами ещё более высокого уровня, пересел в другое кресло, поэтому судьбой посаженного его людьми мента не интересовался и вмешиваться в дела суда по жалобе капитана УБОП Жилина, не стал.
Суд по восстановлению доброго имени и признанию прошлого приговора за 'превышение служебных полномочий' недействительным, Евгений выиграл. Был реабилитирован и восстановлен в прежней должности на службе. Ему вернули звание и все награды.
Учитывая опыт, характер Жилина и свою вину перед ним за то, что не смогло защитить, начальство было вынуждено считаться теперь с ним гораздо больше, чем с обычным рядовым сотрудником, так как Евгений пострадал за свою стойкость, за правду и верность служебному долгу, согласно букве закона
Можно было бы сказать, что он победил в этом сложном клубке событий, в этом противостоянии 'сильным мира сего', но Евгений чувствовал, что со стороны местных вышестоящих руководителей МВД к нему сложилось, в какой-то степени, подозрительное отношение.
Возможно, на это как-то повлияли разборки с юристами и 'смотрящими' депутата, закончившиеся отсидкой опера УБОП, возможно, руководство опасалось новых инициатив Жилина в борьбе за справедливость, но фактом было то, что Евгению перестали давать на расследование важные дела всяких 'влиятельных людей'.
Его уделом стала работа по преступлениям, так называемого 'среднего и нижнего звена', то есть тех, где фигурантами обычно не бывали серьёзные воротилы из власти, либо политики.
За тем, как Жилин вёл расследование преступлений и сбор доказательств по порученным ему делам, начальство 'присматривало'. Часто требовало его 'на ковёр' с обстоятельным докладом по 'текучке'.
Сослуживцы объясняли такую 'опеку' молодого опера тем, что Евгений 'не умел договариваться', не умел включать 'заднюю скорость'. Из этого следовало, что если упрямый капитан опять нарвётся на какого-нибудь крупного бизнесмена или чиновника, то снова не отступит.
А это чревато!
Если такого напористого следователя не удастся подкупить или, в крайнем случае, забрать у него дело и передать другому, более покладистому сотруднику, то... что сделают 'заинтересованные лица', известно.
Устранят проблему физически!
Так что можно было сказать, что Жилина 'отечески' оберегали все – от начальства до коллег по отделу, чтобы он не встрял снова в какое-нибудь гиблое противостояние и не погиб бы...
Но даже в делах 'низшего и среднего уровней важности' можно попасть по случайности в смертельно опасную ситуацию.
И Евгений, в конце концов, столкнулся с ней.
Ему удалось взять с поличным пару мелких уголовников, которые на допросах дали неожиданные показания. Оказывается, они состояли в гомосексуальных отношениях с одним высокопоставленным чиновником. После 'раскрутки' задержанных удалось установить и фамилию этого чиновника, которого требовалось привлечь к делу, вначале, как свидетеля, получить от него определённую информацию.
Этим чиновником оказался некий Арсен Аваков, занимающий высокий пост в управлении Харьковом.
Являться на вызовы следствия он отказался, видимо, опасаясь совершенно не нужной огласки своих сексуальных предпочтений.
Прислал юристов, которые немедленно начали давать на Жилина, требуя закрыть дело, отпустить задержанных мелких уголовников и сохранить в тайне все деликатные подробности.
Их аргументация на закрытие дела не тянула, но вот наглость и откровенные попытки 'купить' Евгения, ему не понравились. На сделку он не пошёл.
Стал готовить материалы для передачи в суд, продолжил вызывать Авакова.
Через некоторое время вокруг следствия по этому дело началась непонятная 'движуха'. За обвиняемых вступились 'серьёзные люди' – политики с большими связями, бизнесмены.
Стали серьёзно беспокоить начальство Жилина и прокуратуру.
Евгений отказался взять очередную, предложенную ему крупную сумму за то, чтобы развалить уголовное дело гомосексуальных партнёров влиятельного чиновника, забыть о нём и всех фигурантах навсегда.
Вот после этого с ним начали разбираться всерьёз.
В самый последний момент, когда по оперативным данным УБОП, на Жилина готовилось покушение с взрывом служебного автомобиля, начальник отдела остановил войну.
Он вызвал к себе в кабинет Евгения и в приказном порядке, ссылаясь на некие процессуальные 'нарушения' по сбору доказательств обвинения, и жалоб на это адвоката подследственных в прокуратуру, заставил передать дело, в котором, как свидетель проходил Аваков, другому следователю.
Несмотря на все возражения и возмущение Жилина, начальник отдела настоял на своём.
Новый следователь договорился с адвокатами подзащитных, взял деньги, отпустил обвиняемых, закрыл дело и вскоре получил повышение по службе.
А Евгений остался в живых.
Но после этого случая начальство стало ещё более подозрительно к нему относиться. Присвоение очередного воинского звания Жилину всё откладывали и откладывали. В конце концов, Евгений и сам понял, что его карьера в УБОП закончена. Он так и остался в звании капитана.
Как только подошёл срок, совсем ещё молодой оперативник тридцати четырёх лет от роду, в последний раз крепко всё обдумав, ушёл на пенсию по выслуге лет.
Аваков же, в отличие от Кернеса, затаил на Жилина злобу.
Евгению не раз коллеги из УБОП и УГРО передавали, полученные из агентурных источников, обещания этого влиятельного чиновника 'рано или поздно расправиться с неподкупным ментом, который хотел 'опозорить' 'честного человека'.
Такой важный и влиятельный 'деятель', как Арсен Аваков, слов на ветер не бросал. Опасаться его стоило...
Но Евгению, вступившему в новую жизнь после выхода на пенсию, свободному теперь от массы ограничений, обязанностей и от ситуации, в которой, по сути говоря, его жизнь и его время ему не принадлежали, когда открылись заманчивые горизонты свободы и новых перспектив, было не до каких-то там дельцов, махинаторов и чиновников во власти на Украине.
Планов и задумок, которые он поставил перед собой, ещё отбывая срок в заключении, да и после того, было много. Их надо было реализовывать.
И Евгений начал это делать.
На основе богатых материалов, накопленных за время службы в УБОП-е, Жилин подготовил и защитил кандидатскую диссертацию. Получил диплом кандидата юридических наук.
Это стало приятным и знаковым событием в новой жизни. Родные, друзья, бывшие коллеги – все были рады за него, а сам Евгений почувствовал прилив сил и вкус серьёзной победы на пути в реализации своих давних жизненных целей.
Ещё будучи в тюрьме, он спланировал общие направления будущего бизнеса, определил для себя чем будет заниматься для того, чтобы душа радовалась, чтобы на Харьковской земле устанавливались закон и порядок, молодёжь занималась спортом, саморазвитием и училась самостоятельно отделять правду от лжи.
Защищаться от той бессовестной 'дезы', извращённых 'ценностей' и искаженной реальности, которые мутным потоком через настежь открытые шлюзы лились с Запада, заполняя дерьмом всю Украину, уничтожая всё то светлое и доброе, что сохранялось в душах народа ещё от советского прошлого. Стирая память общей славянской истории и победы над подлым Западом в Великой Отечественной войне.
Это было настоящим святотатством, как по мнению Жилина и многих его друзей, ветеранов, так и просто порядочных людей.
Наступление Запада на Украину и навязывание ей своих правил жизни, гнилых 'ценностей', сектантской религии и поп культуры, выглядело как экспансия, как новая война захватчиков, вернувшихся на многострадальную землю после предательского разрушения изнутри Великой страны – СССР.
Враг под новым обличьем вторгся на территорию славян и, используя изощрённые методы и технологии, применяя подкуп, шантаж, внедрение завербованных политиков и шоуменов на самую верхушку власти, массовую пропаганду в СМИ, принялся захватывать территории, предприятия, образование, мозги.
Появились новые учебники для школьников и студентов, перевирающие историю, ограничивающие и искажающие знания по многим дисциплинам.
Отдельные предметы были вообще исключены из школьных и вузовских программ. Постепенно начались проблемы с русским языком, искусственными ограничениями на его использование в обучении. На Украине стали закрываться русские школы.
Старые спортивные сооружения советского времени для детей и подростков либо прекращали своё существование, либо передавались коммерческим структурам. Большинству из молодёжи, родителям подростков было не по карману платить за занятия спортом.
Проблема просвещения, образования и спорта, была болезненной и важной. Евгений чувствовал её актуальность, огромное значение в текущих обстоятельствах и решил начать реализацию своих идей именно с неё – создать общественную организацию и спортивный клуб для молодёжи для занятий несколькими видами спорта, в частности, боевыми единоборствами.
А когда удастся собрать коллектив, объединённый общими идеями, то там можно будет заняться и воспитанием ребят, и их просвещением.
Евгений долго придумывал для организации название, которое бы наиболее полно отражало свою суть и намерения влиять на умы людей, вовлекать их в построение счастливого будущего Украины.
Помогла жена, Аня. Она предложила использовать слово 'Оплот', что по смыслу означает 'твердыня, защита'.
Евгению это название пришлось по душе, там оказалось сконцентрировано многое из того, что он намеревался воплотить в своих планах в ближайшее время.
Первой под этим названием появилась харьковская общественная организация 'Оплот', целью которой было собрать настоящих патриотов под одним знаменем и организовать просвещение народа и борьбу за будущее Украины.
Через год появился спортивный клуб 'Оплот', под эгидой которого в Харькове, затем, в Донецке, в других областях Украины начали открываться одноимённые отделения. В них стала заниматься молодёжь.
Приходили, знакомились и принимали участие в работе секций известные спортсмены и тренеры.
Евгений своей увлечённостью, своей харизмой сумел сделать то, что казалось невозможным.
Дело пошло.
Жилин перестал замечать время, оно всё незаметно улетало на воплощение в жизнь творческих планов, на необходимую текучку по решению вопросов организации, на встречи с единомышленниками и чиновниками.
На Украине 'очагово', в отдельно взятых юго-восточных регионах, начала восстанавливаться вера в правду, в добро, в возможность восстановления социальной справедливости.
Незнакомые раньше люди встречались в клубах 'Оплота', видели огоньки увлеченности и надежды, горевшие в глазах Евгения и его сторонников, заражались общей идеей и подключались к делу капитана и его команды.
Для работы разветвлённых спортивных структур 'Оплота' требовались средства и Евгений, взяв кредиты и использовав свои познания в бизнесе, открыл для создания материального задела несколько коммерческих структур: юридическую компанию 'Оплот', аудиторскую компанию 'Оплот-аудит', информационное агентство 'Оплот-Инфо' и даже торговый комплекс.
Для планируемой им помощи ветеранам ВОВ, семьям погибших на службе милиционеров, малообеспеченным семьям, Жилин создал ещё и специальный благотворительный фонд 'Оплот'.
Конечно же, новая система в полную силу заработала не сразу, преодолевая множество трудностей, отбиваясь от наездов бандитов, региональных 'царьков' и националистических структур.
Евгению, используя свои старые связи, знания и навыки пришлось улаживать многие 'сложности' при открытии организаций. Ему даже пришлось частенько общаться с бывшим депутатом Кернесом, который поднялся по служебной лестнице, но из Харькова никуда не уехал.
Жилину пришлось с ним встречаться, 'разруливать вопросы' и делать вид что 'камня за пазухой' на обидчика не держит. Это было непросто, но хорошая жизненная школа и трудный опыт помогли – Евгений справился. В итоге с Геннадием Адольфовичем они поладили.
Кернес сделал вид, что прошлого не помнит. Тем более, что Жилин больше не служил в милиции и Геннадий Адольфович при желании мог бы стереть бывшего убоповца в порошок.
Но зачем уничтожать то, что может приносить доход и быть полезным?
Так что без особой взаимной любви, но оба стали сотрудничать. Куда ж деваться, жить надо, вести бизнес, а воевать... и смысла нет, и дороже может выйти.
В общем, как-то всё в старом конфликте с Кернесом постепенно утряслось и забылось обеими сторонами. Как человек и бизнес-партнёр, Геннадий Адольфович, как выяснилось из частого с ним взаимодействия, оказался неплохим. С ним можно было иметь дело. Отношения сложились ровные, рабочие.
Коммерческие предприятия Жилина постепенно начали приносить доход. Сначала небольшой, чтобы только рассчитываться с кредитами, платить зарплаты сотрудникам и закрывать финансовые дыры. Создатель 'Оплота' себя не жалел, искал новые пути, строил планы, придумывал нестандартные для бизнеса на Украине, ходы и технологии.
Ситуация резко изменилась, когда Евгению пришла идея продавать зарубежным телекомпаниям права на показ профессиональных боёв между известными бойцами в спортивных клубах 'Оплот'.
Идея оказалась настолько удачной и прибыльной, что очень скоро финансовая ситуация в компаниях Жилина резко изменилась.
Евгений сначала полностью расплатился за взятые кредиты, затем составил подробный план по дальнейшим действиям, на которые у него раньше не хватало средств.
И первое, что он сделал, это придумал лозунг для своего общественного движения, своего клуба и идейных последователей.
'Живите сильно!' – этот призыв появился на знамени организации, как некий символ, сплав духа, мужества, напряжения всех сил для достижения цели.
Сочетание слов и их смысл можно было интерпретировать по-разному, но суть понимали все, не потерявшие совесть, люди – 'Не теряйте ни минуты времени, делайте всё возможное, напрягайте все силы, когда Родина в опасности и враг уже на нашей земле!'
Была некоторая аллюзия и на старый революционный боевой клич прошлого – 'Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой!'
Глава 5. 'Майдан'.
С наступлением 2013-го года обстановка в стране с каждым месяцем начала резко ухудшаться. В Харькове появились группы 'гостей' с Западной Украины, которые устраивали на улицах националистические митинги, размахивали знамёнами разных экстремистских партий и открыто пропагандировали людей на выступления против власти.
Ораторы, в лучших традициях Геббельса, гнали откровенную 'дезу', где информация смешивалась в выверенных пропорциях – 20 процентов правды и 80 процентов наглой примитивной лжи.
Неискушённому в нечистоплотных приёмах, простому народу трудно было разобраться в событиях, в хитросплетениях 'зажигательных' речей, подготовленной на специальных курсах в Польше и других западных странах, армии провокаторов, в деталях происходящего на Украине.
Поэтому многие из рядовых граждан по неведению вступали в какие-то неизвестные партии, группы, движения. Участвовали на всяких сборищах и собраниях, даже, несмотря на то, что на многих из них не раз были замечены бывшие бандеровцы с фашистскими наградами, боевики националистических организаций, иностранцы и продажные политики.
А когда за участие в митингах и протестах организаторы стали платить приличные суммы в гривнах и долларах, давать продукты, многие голодные украинцы начали буквально драться за возможность попасть в списки на эти оплачиваемые мероприятия.
Обманутых людей совсем не озадачивало то, к чему ведут спонсоры горлопанских компаний. И мало интересовало туманное будущее по сравнению с жестоким настоящим. Большинство из народа было просто не в состоянии самостоятельно во всём разобраться.
В этом была огромная проблема текущего политического момента на пути молодого украинского государства – куда оно пойдёт, что перевесит, какой строй и чья власть, в итоге, установятся в стране.
Размышления об этом были каждодневной головной болью Жилина и его ближайших сподвижников.
Интуитивно Евгений понимал, что ставки в этой войне высоки, что одиночные бойцы и небольшие общественные движения не смогут решить на Украине стратегическую задачу построения справедливого социального государства. Нужна была масштабная внешняя помощь, которая позволила бы нейтрализовать американскую экспансию по всем фронтам. А эта помощь с востока почему-то медлила...
Жилин не знал всех сложных политических причин и расклада сил в битве за Украину, но сдаваться и уходить в тень не собирался.
С детства считал, что за справедливость надо драться, даже если обстановка временно складывается не в твою пользу. А помощь... помощь обязательно подойдёт в критический момент! Надо только верить и держать свой рубеж обороны, несмотря на самые тяжёлые условия!
И Евгений, сжав зубы, держался. Пытался найти всё новые ходы и решения в сложном противостоянии с поднимающим голову и ощерившим зубы, возрождающимся оборотнем украинского политического экстремизма, криминального 'гуляй-поля' и бандеровщины, поддерживаемыми западными спецслужбами.
'Оборотень' везде появлялся в разных масках – либо 'благопристойных политиков', либо в чёрно-зелёных балаклавах, используя легенды прикрытия и отработанные технологии обмана, подмены понятий.
Жилина это не сбивало с толку. Везде, где появлялись представители 'оборотня' – воняло серой, а у бывшего оперативника был особый нюх на бандитов всех мастей.
Но вместе с тем, Евгений понимал, что в этой тяжёлой гонке за умы, за страну – он пока, в тактическом плане, проигрывает. У него нет необходимых ресурсов, чтобы добиться серьёзного перелома в этой изнурительной войне с превосходящим по силе противником.
И это давило на сознание.
'Оборотень' медленно вытеснял горстку бойцов за светлое будущее Украины, заставляя их постепенно сдавать территорию, свободы, веру в справедливость.
Противостояние с этой 'гадиной' с Запада, приобретало всё более и более тяжёлый и опасный характер.
Населению нужно было выживать – кормить детей, оплачивать коммунальные расходы и умудряться держаться на плаву при падении зарплат, сокращении рабочих мест, уменьшении социальных льгот и закрытии многих предприятий.
Тринадцатый год оказался переломным в жизни на Украине. Ситуация, всё ускоряясь и усложняясь, в бешеном темпе покатилась к явной катастрофе страны.
Евгений встревожился. Если до этого времени он занимался чисто общественными делами и бизнес-проектами, которые были прямо направлены на пользу родной Харьковской области, а уже по возможности, и всей Украине, старался не лезть в политику, то теперь почувствовал, что остаться в стороне не сможет.
Начиналась первая фаза близкой и уже смертоносной войны.
Нужно было выходить из формата 'простой общественной организации', изучать противника и биться с врагами насмерть, как это делали в своё время отцы и деды.
Иначе захватчики отберут страну, уничтожат всех 'нелояльных' и наведут свои порядки, которые несовместимы с моралью, с принципами справедливости и интересами большинства коренных жителей Украины.
Для одних главный смысл и принцип жизни – это достижение богатства любыми путями и средствами, для других – стремление к правде, к традициям, к социальной справедливости.
И это всегда неразрешимый конфликт в истории, в жизни почти любого общества.
И, чаще всего, самое выгодное для личного обогащения – это торговать Родиной...
Евгений всё это хорошо понимал и тяжело переживал за происходящее.
Финансовых средств от коммерческих предприятий Жилина и продажи лицензий на право трансляций матчей по боевым искусствам на иностранных ТВ, поступало на счета 'Оплота' в банках достаточно много, чтобы часть из них перенаправить на политическую деятельность и защиту страны от надвигающейся катастрофы. На рекламу 'Оплота' и его целей по ТВ, на сплачивание под общим знаменем тех, кто поддерживает идеи организации.
Жилин при этом продолжал заниматься благотворительностью: выплачивал денежные пособия семьям погибших милиционеров, помогал ветеранам ВОВ, организовывал встречи с общественностью, открывал новые спортивные центры в городках и сёлах Харьковской области.
Кроме того, Евгений подобрал активистов-патриотов, подготовленных спортсменов, добровольных помощников и стал встречаться на улицах Харькова с группировками, приехавшими из западных областей Украины.
Не хватало времени для сна, отдыха и проведения всех запланированных встреч.
Жилин разрывался между ними, пытаясь выделить и не пропустить самые важные.
Всё спрессовалось в непрерывный плотный поток тревожных событий, в круговерть бесчинствующих злобных политических ураганов с запада и опасных близких разрывов информационных мин.
Евгений пытался говорить с приезжими партийными функционерами, размахивающими разноцветными знамёнами, общаться с лидерами прозападных партий и движений, понять, что им нужно, зачем они приехали и чего добиваются. Вёл беседы в дружелюбном тоне, старался 'разговорить' собеседников, разобраться в их интересах, логике, найти хоть какое-то понимание и добиться диалога.
К огромному своему сожалению, довольно скоро понял, что большинство из прибывших 'гонцов' из Киева, Галичины, с западных границ, ничего не понимают в происходящем, участвуют в политических спектаклях за деньги или полностью зомбированы лживой пропагандой.
Ни вести аргументированный спор, ни адекватно оценивать действия своих партийных 'руководителей' и политическую ситуацию на Украине эти люди не могли.
А их формальные 'вожди' сначала несли словесную 'пургу', потом стали вообще избегать любых разговоров. В драку не лезли только из-за того, что за спиной Евгения видели крепких парней, да и слава об 'Оплоте', как спортивном клубе, где готовят чемпионов по боям без правил, давно уже разнеслась по всей многострадальной 'неньке'.
Разобравшись с составом 'гостей', убедившись, что беседовать с ними и пытаться разъяснить им реальное положение вещей, о чём-то договориться, бесполезно, Жилин сам начал готовить уличные акции для того, чтобы выставить заслон чужой экспансии. Сбить волну агрессии 'чужих' в соответствии с советом из почитаемой им китайской 'Книги Перемен' – 'Вода гасит огонь'.
Начал с того, что стал организовывать митинги в городе со знамёнами 'Оплота', встречи с горожанами и обсуждение тем на злобу дня, устраивать фотовыставки, где показывались преступления бандеровцев, раскрывались интересы их хозяев-гитлеровцев по Украине, разъяснялись аппетиты западных 'кукловодов', которые прячутся за спинами украинских политиков.
Фотовыставки и акции по озвучиванию преступлений националистов, бандеровцев, Жилин с соратниками проводили, как в Харькове, так и выезжали на автобусах командой в Киев.
Боевики от радикальных профашистских партий и их кураторы на местах, обычно, сразу же окружали площадки, на которых Евгений проводил мероприятия, с ненавистью смотрели на крепкие фигуры 'оплотовцев', но уклонялись от стычек и словесной пикировки.
Жилин не раз пытался выйти с ними на контакт, старался в шутливой форме задеть их мужское самолюбие, вызывал на поединки на ринге спортклубов 'Оплота'.
Но 'нацики', наглые и крутые с простыми гражданами, связываться с профессиональными бойцами-спортсменами не решались и в разговоры, по существу своих намерений в переустройстве Украины, не вступали.
Жилин упорно продолжал попытки начать обсуждения действий сторон, конфликт между которыми всё нарастал.
Часть прибыли Евгений стал пускать на создание рекламных видеороликов для ТВ, показывающих жизнь, действия и цели общественной организации 'Оплот', свободные и бесплатные занятия молодёжи в спортивных клубах организации, освещающие благотворительную и просветительскую деятельность своих структур на пользу народа Украины.
Сам часто выступал, как на украинском, так и на российском телевидении, давал подробные интервью киевским и западным журналистам, объяснял позицию истинных патриотов страны в сравнении с прозападными лоббистами Рады, радикальными партиями, отвечал на каверзные вопросы.
В какой-то момент Евгений почувствовал, что делает всё, что может, но серьёзно повлиять на события на Украине, бессилен.
Волна злобы, разрушения, охаивания всего того, что было достигнуто и завоёвано в советский период, подпитанная деньгами с Запада, поддержанная предателями и недобитыми в своё время потомками бандеровцев, набирая силу и высоту цунами, понеслась по стране.
Если бы в кресле Президента, в Раде, в правительстве Украины находились люди, достойные своих отцов, выигравших войну с коричневой чумой в сорок пятом, то справиться с новой нечистью не было бы никаких проблем. Беда была в том, что таких людей – честных, волевых, ответственных, в высоких кабинетах почти не осталось.
Большинство попало под гипноз 'западных ценностей', в зависимость от иностранных банков, капиталов, кредитов и 'правил игры', диктуемых Америкой. Так называемая 'элита' Украины потеряла связь со своей землёй, с народом и давно предала его.
Семьи олигархов и крупных чиновников жили за границей, их компании и собственность были зарегистрированы в оффшорах, дети учились в престижных западных школах и вузах.
'Верхушку власти' ничто не привязывало к родной стране, да и была ли когда-нибудь эта страна для них родной?
Для таких людей Родина там, где лежат их деньги!
К концу 2013-го года политический климат на Украине начал искусственно разогреваться, как топка в паровозе, в которую лопатами забрасывают уголь, не глядя на датчики давления пара.
В Киеве, в крупных, средних и даже малых городах появились банды отморозков, которые уже не замалчивали свои цели.
Скрывали они только лица – носили маски, как террористы, для того, чтобы нельзя было идентифицировать их личности при видеосъёмках милицией во время погромов зданий, нападениях на людей, издевательствах над памятниками, могилами, православными священниками и при захвате церквей.
Евгению, его семье и многим сторонникам стали поступать угрозы физического уничтожения. Это вынуждало всех держаться вместе, организовывать охрану своих мероприятий, семей и помещений, в которых находились предприятия 'Оплота'. Но делать это становилось всё сложнее и сложнее.
Обстановка накалялась каждый день.
В стране начались нападения боевиков от партий 'Свобода', 'Тризуб', 'Правый сектор' и других националистического толка, на склады с оружием, на отделения милиции, военные части, на областные, городские и районные администрации, с целями захвата власти и оружия на местах.
В конце ноября, в Киеве, на центральной площади города, началась 'движуха', там готовилось что-то крупное – расставляли палатки, приносили железные бочки, автомобильные покрышки, сооружали трибуны.
Потом, со всей страны автобусами туда начали свозить крепких молодых людей в масках, разношёрстную публику, накачиваемую каждый день политическими лозунгами, выкриками о свержении власти и, заодно, наркотиками, подмешиваемыми в чай и бесплатное питание.
Градус недовольства собранной толпы непрерывно подогревался речами разных политических марионеток из действующей власти и так называемой 'оппозиции', которая 'заводила' народ психологически грамотными, написанными закордонными специалистами по управлению толпой, 'революционными призывами'.
Непрерывно играла музыка, незаметно отключающая способность соображать и вызывающая агрессию, возбуждение, ненависть.
Толпы людей, которых кто-то собирал, кормил и обогревал на площади, для чего-то были нужны. И уж явно не для того, чтобы просто 'выпустить пар' и мирно разойтись.
В Киев оплотовцам ездить становилось опасно. Начались нападения на трассах на автобусы, избиения пассажиров и даже убийства людей.
Тем не менее, несмотря на опасность, Жилин со своими спортсменами продолжал время от времени выезжать в Киев, чтобы по возможности защищать активистов и прессу в антимайдановских акциях, ограничивать беспредел националистов и помогать сотрудникам милиции.
С каждым приездом видел, что ситуация становилась всё тяжелее.
У Евгения было всего 200 – 300 человек спортсменов, которых он мог собрать в Харькове для противодействия сторонникам 'евромайдана' в родном городе.
В столицу Украины удавалось доставить на автобусах и автомобилях гораздо меньше людей. Их численность и возможности были совершенно несопоставимы с тучами боевиков и обманутых их лозунгами людей в Киеве.
С 18-го февраля и в последующие дни, когда уже вовсю кипели страсти на площади, когда бандиты в балаклавах жгли покрышки, избивали милиционеров, а снайперы Парубия с крыш и номеров гостиниц на 'площади незалэжности' расстреливали и своих 'майданутых', и бойцов 'Беркута', и случайных прохожих, чтобы пролить кровь в соответствии с указаниями из Вашингтона и начать 'революцию' по свержению законной власти Украины, на команду Жилина напали вооружённые боевики из 'Охороны майдана'.
Ранили нескольких оплотовцев. В стычке со стороны боевиков применялось холодное и огнестрельное оружие.
Спортсмены 'Оплота' вынуждены были отступить. Раненых ребят привезли для оказания медицинской помощи в больницу Киева. Но там, узнав, что пострадавшие из Харькова, отказались их принимать или хотя бы осмотреть и сделать перевязку.
То же самое произошло и в других государственных больницах. Устроить раненых удалось лишь в платном коммерческом медицинском центре. Там взяли деньги и оказали помощь, не потребовав документов.
Домой, в Харьков вернулись с тяжёлым настроением. Страна рушилась на глазах...
22-го февраля 2014-года, почти сразу после возвращения Евгения из Киева, в Харькове, во Дворце спорта, начался съезд депутатов всех уровней из юго-восточных областей и Автономной Республики Крым, инициированный всеукраинским общественным союзом 'Украинский фронт'.
Обстановка на съезде была тревожной и тягостной. Периодически поступали сообщения, что к Дворцу спорта идут толпы вооружённых битами сторонников майдана в касках, с наколенниками, выкрикивая националистические лозунги. К ним присоединились городские 'ультрас' с флагами Украины и футбольные фанаты.
