Текст книги "Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне"

Автор книги: Юрий Цурганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

В казачьих полках и сотнях, сформированных осенью-зимой 1942 года на Дону, Кубани и Тереке, офицеры, по возможности, носили форму казачьих частей Русской Императорской Армии, включая цветные фуражки с кокардой, шинельные петлицы и старые русские погоны {{ Дробязко С.И. Вторая мировая война 1939-1945. Восточные легионы и казачьи части Вермахта… – С. 22.}} .

Приращение казачьих воинских единиц, действовавших в союзе с Вермахтом, шло и другим путями. После взятия немцами Новочеркасска 25 июля 1942 года к представителям германского командования явилась группа донских офицеров, уцелевших после большевистского расказачивания. Участники делегации изъявили готовность помогать немцам в их борьбе против Сталина. По инициативе германского командования в Новочеркасске был создан Штаб Войска Донского {{ На казачьем посту. – 1 сентября 1943. – №9, – С. 12.}} .

В целом жизнь казачьих областей, занятых немцами, лёгкой не была. Так, в Информации III Отдела РОВС о ситуации в Таганроге на первую половину марта 1943 сообщается, что положение населения очень тяжёлое, перечисляется скудный рацион питания, установленный германским командованием, говорится о том, что «…товаров нет никаких, цены очень высокие,… медикаментов нет». Однако вместе с тем сообщалось: «К антикоммунистическим армиям население относится доброжелательно» {{ ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 9, Л. 107.}} .

По сообщению того же источника, городское управление и полиция обслуживаются бывшими офицерами Русской Императорской и Добровольческой армий. «Партийцы удержались только на заводах в качестве специалистов, но их постепенно увольняют и заменяют теми, кто подвергся репрессиям со стороны большевиков» {{ Там же.}} .

В декабре 1942 года при Восточном министерстве было создано Казачье управление, которое возглавил немецкий чиновник Н. А. Гимпель. Новая организация поставила перед собой несколько комплексных задач. Прежде всего – освобождать казаков из лагерей военнопленных и исключать их из положения «остарбайтеров». Установить материальное обеспечение казаков и их семей, находящихся в Германии и зависимых от нее странах, оказывать казакам юридическую помощь. Координировать движение беженцев с казачьих территорий, которые вновь попадали под контроль Красной Армии, организовывать приемные беженские пункты, обеспечивать беженцев жильем и питанием. Применительно к проблеме эмигрантов, планировалось помогать беженцам в поисках родственников, нашедших приют в странах Западной Европы в 1920-е годы. Наконец, новое ведомство брало на себя задачу подготовить организацию временного казачьего правительства за границей и издавать журнал «Казачьи ведомости» тиражом 10 000 экземпляров {{ Дробязко С.И. Казачья эмиграция во второй мировой войне // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… – Вып. 4. – С. 65-66. }} .

Для осуществления намеченных политических задач Гимпель планировал привлечь к работе П. Н. Краснова. 25 января 1943 года Краснов подписал обращение, в котором призывал казаков встать на борьбу с большевистским режимом. В обращении говорилось о казачьей самобытности и праве казаков на самостоятельное государственное существование. В документе не было каких-либо упоминаний о России. Позже Краснов скажет, что с момента подписания этого обращения, он стал только казаком, стал служить только казачьему делу, поставив «крест на своей предыдущей жизни и деятельности» {{ Там же. – С. 66.}} .

Важным фактом направленной идеологической работы в среде казачества следует считать выход в свет 25 апреля 1943 в Берлине первого номера журнала «На казачьем посту», который стал главным печатным органом несепаратистского направления казаков-эмигрантов. Журнал издавался вплоть до 1945 года. Первый номер открывался обращением к казакам генерал-лейтенанта П. Н. Краснова. Содержание этого документа свидетельствует о том, что позиция автора не изменилась с июня 1941 года: «Идите в Германские войска, идите с ними и помните, что в Новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы нелицемерно был с ним и Германским народом» {{ На казачьем посту. – 25 апреля 1943. – № 1, – С. 4. }} .

15 октября 1943 года была опубликована военная присяга казаков, служащих в германской армии: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови» {{ Там же. – 15 октября 1943. – № 12, – С. 4.}} .

Общий характер и стиль подачи материалов в журнале «На казачьем посту» красноречиво характеризует данная им информация об отступлении немцев из казачьих областей в сентябре 1943 года: «По стратегическим соображениям Главного Верховного Командования Германской Армии, немецкие войска частично оставили занятую ими территорию, в число которой попал и наш близкий и родной, каждому казачьему сердцу город Новочеркасск, где сейчас гуляет кровавая рука иудо-большевиков» {{ Там же. – 1 сентября 1943. – № 9, – С. 12.}} .

Весной 1943 года начальником всех казачьих войсковых соединений являлся генерал-лейтенант фон Клейст. Ему были подчинены походные атаманы: Всевеликого Войска Донского полковник Духопельников, Кубанского Казачьего Войска Полковник В. Д. Белый, Терского Казачьего войска старшина Н. Л. Кулаков. К началу мая 1943 существовало около 20 казачьих полков, численностью от 400 до 1 тысячи человек в каждом. По сообщению войскового старшины М. И. Зарецкого генерал-лейтенанту Е. И. Балабину от 3 мая 1943 года: «Ощущается острый недостаток в офицерах и урядниках. Есть стремление просить у Германских властей из эмиграции указанных господ офицеров и казаков, так как прикомандированные бывшие красные офицеры не пользуются авторитетом и доверием» {{ ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 9. – Л. 211.}} .

В «Информации» РОВС за март 1943 года, также говорилось о недостатке профессиональных военных кадров: «При войсковом штабе полковника Павлова, перемещенном из Новочеркасска в Таганрог, формируются три донских полка. Командиру одного из них, полковнику Ёлкину, 70 лет. Молодых офицеров вообще нет» {{ Там же. – Л. 107.}} . Полковник В. Д. Белый, являвшийся старшим из походных атаманов, был принят Гитлером по этому вопросу. Помимо обсуждения проблемы привлечения офицеров-эмигрантов в действующие казачьи части, Белый ходатайствовал об объединении казаков, разбросанных по рабочим лагерям, лагерям военнопленных, по отдельным германским воинским частям.

Гитлер ответил, что 1 мая 1943 года начнутся перемены, и ходатайство полковника будет удовлетворено {{ Там же. – Л. 211. }} . 21 апреля германское командование отдало приказ о формировании 1-й Казачьей кавалерийской дивизии под командованием генерал-майора Гельмута фон Паннвица – крупного кавалерийского военачальника, хорошо владевшего русским языком. Дивизия была сформирована главным образом из добровольцев, вступивших в отряды казаков после прихода немцев на территории казачьих земель. Бывшие военнопленные находились в меньшинстве {{ На казачьем посту. – 1 мая 1944. – № 25, С. 2.}} . 15 июня 1943 года в городе Млаве фон Паннвицем была организована «Школа юных казаков». К июлю 1944 это учебное заведение насчитывало 450 человек, 85% которых составляли кубанцы, вывезенные весной и летом 1943 с Таманского полуострова. Школа готовила урядников с перспективой превратить их со временем в офицеров {{ Там же. – 1 июля 1944. – № 29, – С. 12.}} .

В 1-й Казачьей кавалерийской дивизии форма одежды была унифицирована. Так, например, донские казаки, составлявшие в дивизии 1-й и 5-й полки, носили черные папахи с красным верхом и скрещенными полосами серебряной тесьмы, темно-синие шаровары с красными лампасами и красно-синий нарукавный знак с буквами «ВД» (Войско Донское) {{ Дробязко С.И. Вторая мировая война 1939-1945. Восточные легионы и казачьи части Вермахта… – С. 26.}} .

В послужном списке казачьих формирований Вермахта от момента создания 1-й дивизии и до конца 1943 года следует отметить крупномасштабные боевые действия против РККА, которые вело воинское формирование, именуемого в журнале «На казачьем посту» Кубанской армией. Она обороняла предмостные укрепления, прикрывая отступление немецких частей с Кубани в Крым через Керченский пролив. В ночь с 8 на 9 октября 1943 года эвакуация была успешно завершена, и боевая операция кубанцев, соответственно, закончена. Гитлер издал приказ, в котором выразил благодарность и признательность казакам, по его распоряжению был учрежден Кубанский знак отличия {{ На казачьем посту. – 15 ноября 1943. – № 14, – С. 4.}} .

10 ноября 1943 года начальник Штаба Верховного командования Кейтель и руководитель Восточного министерства Розенберг от имени германского правительства подписали декларацию, переводившую взаимоотношения немцев с казаками на принципиально на новый уровень:

«Казаки! Казачьи войска никогда не признавали власти большевиков. Старшие войска, Донское, Кубанское (бывшее Запорожское), Терское и Уральское (бывшее Яицкое), жили в давние времена своей государственной жизнью и не были подвластны московскому государству. Вольные, не знавшие рабства и крепостного труда, вы, казаки закалили себя в боях.

Когда большевики поработили Россию, вы с 1917-го года по 1921-й боролись за свою самобытность с врагом, во много раз превосходящим вас числом, материальными средствами и техникой. Вы были побеждены, но не сломлены.

На протяжении десятка лет, с 1921-го по 1933-й годы, вы постоянно восставали против жидовской власти большевиков. Вас расстреливали, уничтожали. Вас морили голодом, избивали, ссылали с семьями на крайний север, где вы погибали тысячами. Вам приходилось скрываться, вести жуткую жизнь гонимых и ждущих казни людей. Ваши земли были отобраны. Войска ваши уничтожены. Вы ждали освобождения. Вы ждали помощи!

Когда доблестная Германская армия подошла к вашим рубежам, вы явились к ней не как пленные, но как верные соратники. Вы с семьями, всем народом ушли с германскими войсками, связали свою судьбу с ними, предпочитая все ужасы войны, биваки в зимнюю стужу, кочевую жизнь – рабству под большевиками. Все, кто только мог сражаться, взялись за оружие. Второй год вы сражаетесь плечом к плечу, стремя к стремени с Германскими войсками. Вы пережили весь ужас жидовской власти большевизма и вы никогда с ней не примиритесь. Германская армия нашла в вас честных и верных союзников!

В воздаяние заслуг ваших на поле брани в нынешнюю величайшую войну совершенных; в уважение прав ваших на землю, кровью предков ваших политую и вам полтысячи лет принадлежащую; в сознании прав ваших на самобытность – считаем долгом нашим утвердить за вами, казаки, и теми иногородними, которые с вами жили и с вами доблестно сражались против большевиков:

1. Все права и преимущества служебные, каковые имели ваши предки в прежние времена.

2. Вашу самобытность, стяжавшую вам историческую славу.

3. Неприкосновенность ваших земельных угодий, приобретенных трудами, заслугами и кровью предков ваших.

4. Если бы военные обстоятельства временно не допустили бы вас на земли предков ваших, то мы устроим вашу казачью жизнь на востоке Европы, под защитой Фюрера, снабдив вас землей и всем необходимым для вашей самобытности.

Мы убеждены, что верно и послушно вольетесь в общую дружную работу с Германией и другими народами для устроения Новой Европы и создания в ней порядка, мира и мирного, счастливого труда на многие годы. Да поможет вам в этом Всемогущий!» {{ Там же. – 15 ноября 1943. – № 14, – С. 2.}}

П. Н. Красновым принял этот документ с восторгом {{ На казачьем посту. – 15 ноября 1943. – № 14, – С. 3; Парижский вестник. – 20 ноября 1943. – № 75, – С. 1.}} . Журнал «На казачьем посту» оценил декларацию как свидетельство того, что «экзамен на право называться союзником первоклассной Германской армии выдержан», как формальный акт принятия казаков «в семью славных борцов за новую жизнь в Европе». Дату 10 ноября 1943 года планировалось сделать точкой отсчёта новой истории казачества {{ На казачьем посту. – 1 января 1944. – № 17, – С. 11. }} .

После декларации Кейтеля-Розенберга, воодушевившей казачью эмиграцию, появился ещё один документ, противоречащий предыдущему. Это был проект Восточного министерства по созданию Казачьих Опорных пунктов в Германии, Франции, Сербии и Протекторате Чехия и Моравия. Восточное министерство собиралось упразднить Общеказачье Объединение генерал-лейтенанта Е. И. Балабин, распустить все станицы и хутора и впредь управлять казаками через начальников Опорных пунктов. Приказ об этой реформе было предложено подписать П. Н. Краснову, лидеру самостийников В. Г. Глазкову и самому Балабину, что ставило его в унизительное положение. Результаты четырёхлетней работы Балабина по сплочению казаков, их моральному и идеологическому объединению, должны были уничтожиться одним приказом.

О готовящемся решении Балабину сообщил Глазков, после своей недельной командировки в Берлин, куда он был вызван чиновниками отдела Восточного министерства, занятого делами казаков Дона, Кубани и Терека. Этот отдел был создан в начале 1943 года для «оказания помощи находящимся в рядах Вермахта казакам и их семьям». Балабину было предложено договориться с Глазковым о том, кто будет назначен начальником Казачьего Опорного пункта в Праге. О кандидатуре на пост начальника Опорного пункта в Берлине Глазков вёл переговоры с полковником Зарецким, хотя компетенция Общеказачьего Объединения распространялось на всю Германию.

Переговоры Балабина с Глазковым не дали результата, так как он отверг все шесть кандидатур, предложенных Балабиным. Ситуация повторилась и при разговоре Глазкова с Зарецким. Это произошло потому, что по указанию Восточного министерства, на должности начальников Опорных пунктов Глазков должен был подобрать самостийников.

Балабину отводилась роль советника при будущем начальнике Опорного пункта в Праге, причём вторым советником должен был стать помощник Глазкова – некто Донецкий. Принять этот пост Балабин наотрез отказался. «Не сомневаюсь, – писал Балабин П. Н. Краснову, – что всё происходящее есть лишь результат происков самостийников, которые видят, как распадается их на бумаге существующая организация, и как растет и крепнет наше Объединение, и они воспользовались своими связями, чтобы разложить все организации, и под шумок сделать свои делишки» {{ Письмо Е.И. Балабина П.Н. Краснову. 6 мая 1944 г. – ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, С. 189.}} .

В действительности, здесь проявилась борьба за власть между властными структурами Рейха. Восточное министерство стремилось перевести казаков под свой контроль. Глазков и другие самостийники были только инструментом для осуществления этого замысла. Подписывая 10 ноября 1943 года совместную декларацию о казаках, Кейтель и Розенберг преследовали общую цель – стимулировать дальнейшее развитие казачьего антисоветского движения. Но дальше планы представителя военного командования и гражданского чиновника, занимающегося делами оккупированных территорий, – расходились. Кейтель был заинтересован в создании боевых частей Вермахта, а Розенберг – в создании сепаратистских «национальных комитетов», подконтрольных Восточному министерству.

Негативное отношение Балабина к проекту Восточного министерства не было продиктовано личными амбициями: «Я ничего не имею против упразднения моей должности и даже рад предстоящей свободе, пусть будет и Казачий Опорный Пункт, но зачем распускать станицы? Как и кем будут управляться казаки в провинциях, в местах, где нет Опорного Пункта? Ведь станичные атаманы и правления не будут существовать?» {{ Там же.}}

1 января 1944 года журнал «На казачьем посту» опубликовал призыв воздержаться от любой критики в адрес будущего «Верховного Атамана Казачества, кто бы ни был утвержден немецкими властями» {{ На казачьем посту. – 1 января 1944. – № 17, – С. 12.}} . Спустя ровно месяц журнал довёл до сведения своих читателей, что приказом начальника германского Генерального штаба, должность «генерала Восточных войск» переименована в должность «генерала Добровольческих войск». Вместо генерал-лейтенанта Гельмиха назначен генерал от кавалерии Кёстринг {{ Там же. – 1 февраля 1944. – № 19, – С. 2.}} . Новый руководитель родился и воспитывался в России, во время Первой мировой войны, находясь на службе в германской армии, работал в крупных штабах на Восточном фронте. В 1931-33 и 1935-41 годах Кестринг служил военным атташе в Москве. Командование Вермахта считало его одним из лучших знатоков СССР.

Новое назначение давало читателям журнала повод надеяться, что руководство Рейха заняло, наконец, последовательную позицию в отношении «подсоветских» людей и эмигрантов. Что внутриполитические интриги сойдут на нет, и формирование «Добровольческих войск» пойдет в более высоком темпе.

К тому же, 1 марта журнал смог оповестить своих читателей о новом приказе Гитлера, согласно которому все военнослужащие «Восточных войск» получали право носить германские знаки отличия и возможность быть награжденными Железным крестом и Крестом военных заслуг {{ Там же. – 1 марта 1944. – №21, – С. 2.}} .

Однако, в частной переписке крупных белоэмигрантских деятелей отразились другие настроения. В письме полковнику Гегела-Швили от 19 января 1944 года фон Лампе писал: «… я узнал, что так называемый генерал ост, то есть германский генерал, которому подчинены все российские формирования на Восточном фронте, заменен другим, говорящим по-русски и более интересующимся русскими делами. Откровенно говоря, я предпочел бы, чтобы он к нам интереса не проявлял…» {{ ГАРФ. – Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 152.}} За два с половиной года советско-германского противостояния многие иллюзии рассеялись, воодушевление, характерное для первых месяцев войны, сменилось апатией.

Кестринг все-таки «проявил интерес» к эмигрантам, и особенно к казакам, утвердив 31 марта 1944 года создание Главного Управления Казачьих Войск (ГУКВ). Состав этого учреждения говорит о намерении его создателей объединить эмигрантов и выходцев из СССР. ГУКВ возглавил генерал-лейтенант П. Н. Краснов. Его ближайшими помощниками стали генерал-лейтенант В. Г. Науменко, полковник С. В. Павлов и полковник Н. Л. Кулаков. ГУКВ предстояло сыграть заметную роль в истории антисоветского казачьего движения. В значительной степени эта роль определялась персональным составом ГУКВ.

Вячеслав Григорьевич Науменко – кубанский казак, выпускник кадетского корпуса и Николаевского кавалерийского училища, прошел неполный курс Николаевской военной академии. Участвовал в Первой мировой войне, к 1917 году занимал должность начальника штаба 4-й Кубанской казачьей дивизии. Участвуя в Белом движении на юге России, прошел путь от командира Корниловского конного полка до командира 2-го Кубанского конного корпуса. Был ранен, награжден георгиевским оружием и несколькими орденами. В декабре 1918 года был назначен министром Кубанского Краевого правительства по военным делам. С этого времени, и на протяжении всех лет эмиграции – бессменный Походный атаман Кубанского казачьего войска {{ Рутыч Н.Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии… – С. 168-169; Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 1. – С. 385.}} .

Сергей Васильевич Павлов – донской казак, выпускник кадетского корпуса, Николаевского кавалерийского училища и Винницкой военно-авиационной школы. В годы Первой мировой войны служил в боевой авиации, был награжден боевыми орденами. Принимая участие в Белом движении на юге России, прошел путь от подъесаула до полковника, был ранен, награжден золотым георгиевским оружием. Во время гибели Донской армии был вынужден остаться в Новороссийске, скрывался под вымышленной фамилией. В 1936 году арестован НКВД, но его личность установлена не была. После освобождения, предположительно, по «бериевской амнистии», создал в Новочеркасске подпольную антисоветскую казачью организацию, легализовавшуюся после прихода немцев. Сформировал и возглавил 1-й Донской казачий полк Вермахта, осенью 1943 года немцы признали Павлова Походным атаманом всех казачьих войск. К этому времени в его подчинении находилось 18 000 казаков, включая женщин и детей, образовавших так называемый Казачий Стан {{ Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 1. – С. 387.}} .

Николай Лазаревич Кулаков – терский казак, начал службу рядовым, участвовал в Первой мировой войне, был награжден Георгиевскими крестами всех четырех степеней. Принимал участие в Белом движении на юге России, произведен в чин войскового старшины. В 1920 был тяжело ранен, в результате чего лишился обеих ног. Будучи вынужденным остаться в советской России, в течение 12 лет скрывался от ОГПУ, все же был арестован, но освобожден как инвалид. После занятия немцами Северного Кавказа, местное казачье население избрало Кулакова станичным атаманом. По специальному распоряжению германского командования, для него были изготовлены протезы, на которых он участвовал в боевых действиях. Первая должность Кулакова в Вермахте – командир 1-й Терской сотни, впоследствии включенной в состав 1-й Казачьей кавалерийской дивизии фон Паннвица {{ Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 1. – С. 378; Памяти казачьих вождей // На казачьем посту. – Октябрь 1997 – январь 1998. – № 2-3, – С. 3.}} .

П. Н. Краснов и его помощники рассматривали ГУКВ как «представительство перед германским командованием для защиты казачьих прав» {{ На казачьем посту. – 1 апреля 1944. – №23, – С. 3.}} . Оно занималось казаками, прибывшими из СССР – их вербовкой на военную службу, сбором казаков из плена и из положения «остарбайтеров», обустройством жизни казачьих семей. Управление должно было переводить казаков, рассредоточенных по немецким подразделениям Вермахта, СД и СС в казачьи подразделения Вермахта. Задача переподчинения казаков представлялась самой сложной. Е. И. Балабин писал генерал-майору В. А. Дьякову: «Почти во всех немецких ротах находятся русские… Из своих рот немцы, конечно, никогда казаков не отдадут… Не отдаст казаков и СС. Но если Управление выудит казаков из плена, из ОСТ и устроит семьи – и то будет грандиозная работа и колоссальная помощь казачеству» {{ Письмо генерал-лейтенанта Е.И. Балабина генерал-майору В.А. Дьякову. 24 марта 1944 г. – ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 101.}} .

Начальник Управления Делами Русской Эмиграции в Германии генерал-майор В. В. Бискупский приветствовал создание ГУКВ, но делами эмигрантов оно «пока» не занималось. Ему было разрешено привлекать эмигрантов в германские войска «хотя бы в массовом количестве, но только персонально». «Думаю, – продолжал Балабин, – что многие пойдут, так как казаки понимают, что они связаны с немцами, что погибнут немцы – погибнут и казаки. Победят немцы – как-то устроятся и казаки» {{ Там же.}} .

По его оценке, общее количество казаков, находящихся по немецкую сторону фронта в конце марта 1944 года составляло 65 тысяч человек. 22 тысячи – в дивизии фон Паннвица, который пользовался у казаков популярностью. В его дивизию стремились попасть казаки разных воинских подразделений, в том числе и из Русского Охранного Корпуса. Командующий Корпусом Б. А. Штейфон препятствовал этому, так как во вверенном ему формировании, насчитывавшем к 1943 году 2,5 тысячи человек, казачий полк был лучшей частью.

Так или иначе, создание Главного Управления Казачьих Войск явилось важным событием. За два года казачество выросло в структурированную и официально признанную немцами силу. Вооружёнными казаками стало руководить Верховное командование Вермахта, а не районные или городские полицейские управления и комендатуры. Вместо десятков атаманов местного и временного значения образовался единый казачий центр – ГУКВ. Ссылаясь на немецкие газеты и журналы за 1944 год, журнал «На казачьем посту» сделал вывод, что казакам германское Министерство пропаганды уделяло наибольшее внимание из всех народов и этнических групп России.

Помимо задач, которые были перечислены выше, ГУКВ постепенно брало на себя и другие: продолжалась подготовка офицерских кадров, воспитание молодёжи, проверка офицерского и рядового состава частей на предмет очищения их от случайных и разложившихся элементов. Всевозможные споры и «партийные» разногласия, бывшие некогда основным содержанием эмигрантской жизни, встречались уже только как пережиток и анахронизм. Единодушия с самостийниками, однако, достигнуть так и не удалось.

«Главное Управление Казачьих Войск, – писал журнал «На казачьем посту» – утверждено Германской Властью и, стало быть, по нашей казачьей морали, установлениям и традиции, является для каждого казака незыблемым авторитетом и законом поставленным начальством. И, конечно, всякий казак понимает, что языкоблудие по отношению к своему законному руководству – не только оскорбление для всего казачества, но и измена воинской присяге» {{ Казачьи ведомости. – 1945. – № 1(15-16), – С. 3-4. }} . Казачье руководство еще раз продемонстрировало свою лояльность по отношению к Гитлеру, в связи с покушением на него 20 июля 1944 года. Текст послания, направленный в ставку Гитлера не известен, но 12 августа Кёстринг получил из ставки ответную телеграмму: «Начальнику Главного Управления Казачьих Войск Генералу Краснову. Фюрер и Главнокомандующий Армий поручил мне передать Вам Его сердечную благодарность за Ваши пожелания счастья по поводу неудавшегося покушения» {{ На казачьем посту. – 1 сентября 1944. – № 33, – С. 2.}} .

25 апреля 1944 года Гитлер издал приказ о воинской и рабочей повинности бесподданных в Германии: «Бесподданные, постоянно проживающие на территории Рейха, могут привлекаться к отбыванию воинской и рабочей повинности наравне с германскими подданными. Распоряжения и пополнения, необходимые для проведения этого Указа, издаются Начальником Главного Командования Вооружённых Сил и Рейхсарбайтсфюрером каждой области в согласии с причастными высшими имперскими учреждениями» {{ ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 208.}} .

Этот приказ в первую очередь касался эмигрантов из России, многие из которых за двадцать с лишним лет пребывания за границей не приняли или не получили гражданства стран-реципиентов. Другой столь же многочисленной социальной группы людей, не имеющих паспорта, в Европе просто не было. Новый приказ должен был увеличить приток эмигрантов в германские вооруженные силы, однако, он мало что менял по существу. Желающие поступить на военную службу могли сделать это и раньше, как добровольцы. Но ни прежде, ни теперь, поступающий в Вермахт эмигрант не знал заранее, в какую часть – русскую или немецкую, он будет направлен. Новый приказ расширял «фронт работ» для ГУКВ, переводившего русских военнослужащих из немецких частей Вермахта в казачьи части Вермахта. Но, во-первых, это касалось только казаков, во-вторых, как уже отмечалось, немецкие начальники постоянно чинили ГУКВ препятствия. К моменту подписания Гитлером приказа о бесподданных, в германских вооруженных силах итак уже находилось больше русских, чем могло охватить ГУКВ. Получая пополнение за счет призванных на военную службу русских бесподданных, немецкие командиры могли уже не так болезнено относиться к проблеме перевода какой-то части личного состава своих подразделений в казачьи войска. Но вся эта схема была настолько сложной и громоздкой, что не могла дать ощутимых результатов.

17 июня 1944 года в одной из антипартизанских операций был убит Походный атаман Казачьего Стана С. В. Павлов. Его преемником стал войсковой старшина (в дальнейшем – полковник и генерал-майор) Тимофей Иванович Доманов. В годы Гражданской войны он служил в войсках генералов А. М. Каледина, П. Н. Краснова, затем – А. И. Деникина, но в эмиграцию не попал, жил в Пятигорске и разоблачен не был. В 1942 году, при подходе немецких войск к Пятигорску, получил задание остаться в городе для работы а антифашистском подполье. Вместо этого принял активное участие в формировании казачьих частей Вермахта {{ Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 4. – С. 367.}} .

В докладах Областного немецкого комиссара города Новогрудка от 18 июля и 3 августа сообщалось, что во время эвакуации германских войск из Белоруссии, казачье командование Походного атамана Т. И. Доманова по приказу шефа СС и полиции получило задание обеспечить охрану дороги Городище-Новогрудок-Берёзовка, чтобы в любое время по ним можно было ездить без сопровождения. Казаки выполняли эту задачу вплоть до приказа об эвакуации Новогрудской области, благодаря чему удалось беспрепятственно транспортировать 3 тысячи раненых и 7 тысяч боеспособных немецких солдат {{ На казачьем посту. – 15 июня 1944. – № 28, – С. 8-9; Там же. – 1 июля 1944. -№ 29, – С. 3; Там же. – 1 февраля 1945. – № 3(43), – С. 2.}} .

В августе 1944 года «послужной список» казачьих войск Вермахта был дополнен участием в крупной карательной акции. Три сотни пешего казачьего полка войскового старшины Бондаренко, бывшего военнослужащего РККА, приняли участие в подавлении варшавского восстания, оказав существенную помощь частям СС. Германское командование наградило орденом Железного креста многих участвовавших в бою рядовых казаков и казачьих офицеров. В специальном приказе казачьим войскам №12 от 31 августа начальник ГУКВ П. Н. Краснов объявил благодарность всему личному составу полка «за проявленное мужество, за доблесть и казачье умение побеждать и без достаточного снаряжения и подготовки» {{ Там же. – 15 октября 1944. – № 36, – С. 1, 10-11.}} .

Вместе с тем, обстановка на Восточном фронте требовала немедленной эвакуации Казачьего стана из Польши. Еще в первых числах августа начальник Казачьего управления Гимпель и войсковой старшина Д. А. Стаханов посетили северную Италию и пришли к выводу, что подходящим местом для временного размещения Казачьего стана может быть территория, прилегающая к Карнийским Альпам. В сентябре-ноябре 1944 года туда прибыло свыше 22 тысяч казаков и членов их семей. Для их транспортировки, а также для перевоза вооружения, лошадей, скота, обозов, домашнего скарба, и другого имущества потребовалось 112 железнодорожных эшелонов в составе 50 вагонов и платформ каждый {{ Ленивов А.К. Под казачьим знаменем в 1943-45 гг. // Кубанец. – 1992. – № 3, – С. 49.}} .

Казачий стан во главе с Походным атаманом Домановым в военном отношении был подчинен командующему войсками СС и полиции прибрежной зоны Адриатического моря обергруппенфюреру О. Глобочкину (Глобочнигу), в административном отношении – начальнику Казачьего управления Гимпелю и начальнику ГУКВ Краснову {{ На казачьем посту. – 15 января 1945. – № 2(42), – С. 10-11.}} . На территории северной Италии строевые части Казачьего Стана подверглись очередной реорганизации и образовали Группу Походного атамана в составе двух дивизий.