Текст книги "Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939-1945"

Автор книги: Юрий Цурганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Часть третья
Эмигранты и власовское движение

Глава 7
Период зарождения и развития власовского движения

Современная российская и зарубежная историография Второй мировой войны, а также доступные для изучения источники позволяют сделать вывод, что в период войны между Германией и СССР в советском обществе не наблюдалось единодушия. Часть гражданского населения и военнослужащих Красной армии проявила тенденцию связывать с немецким вторжением надежду на перемены к лучшему, а именно на освобождение от сталинских порядков.

Уже в первые дни войны в ряде приграничных городов и деревень были зафиксированы случаи, когда представители местного населения приветствовали немцев как освободителей. Организовывали наступающим германским войскам торжественные встречи с цветами, хлебом и солью. В лагерях военнопленных и в занятых немцами населенных пунктах составлялись обращения к первым лицам рейха, с предложением сотрудничества в деле борьбы с большевизмом. Переходы военнослужащих РККА на сторону немцев отмечались на всем протяжении советско-германского фронта. Уже в 1941 году в составе германских вооруженных сил стали создаваться подразделения из перебежчиков, военнопленных и представителей населения оккупированных территорий. С 1942 года создаются батальоны, полки, бригады, а впоследствии – дивизии и корпуса[374]374
  В соответствии с директивой начальника Генерального штаба германских сухопутных сил генерал-полковника Ф. Гальдера от 16 августа 1942 года все эти воинские формирования стали именоваться «восточными войсками».


[Закрыть]. В разных регионах под оккупацией предпринимались попытки создания местного самоуправления и отрядов самообороны для борьбы с партизанами.

Исходной причиной сотрудничества граждан СССР с немцами явилась политика большевиков с момента захвата ими власти в России:

репрессии ВЧК – ОГПУ – НКВД, проводившиеся с большей или меньшей интенсивностью на протяжении всего периода большевистского правления, против всех слоев населения;

форсированная индустриализация, вызвавшая спад уровня жизни в городах, эксплуатация рабочих на государственных предприятиях, законодательства, направленные против интересов трудящихся, – об уголовной ответственности за опоздания, о закреплении рабочих на предприятиях и т. д.;

насильственная коллективизация и раскулачивание, последовавший за этим голод, а также реалии советской колхозной системы;

идеологический диктат в науке и культуре, сделавший невозможным полноценное развитие интеллектуальной деятельности;

оккупация Красной армией национальных государств, сопредельных с РСФСР и СССР.

Следует отметить, что до германского вторжения населению СССР было трудно адекватно оценить гитлеризм как возможную альтернативу сталинскому режиму. Причиной этому явилась переменчивость отношения советской пропаганды к Гитлеру и национал-социализму. До подписания советско-германского Пакта о ненападении нацистская Германия преподносилась населению СССР как враждебная держава. При этом советские пропагандисты не проводили принципиальных различий между политической природой гитлеровской Германии и буржуазных стран. После подписания договора о ненападении Германия превратилась в державу, дружественную Советскому Союзу.

22 июня 1941 года появились новые причины, стимулировавшие сотрудничество граждан СССР с немцами:

разочарование части гражданского населения и военнослужащих в способности большевистского руководства дать адекватный отпор наступающему противнику;

продиктованная из Кремля тактика «выжженной земли» для территорий, которые неминуемо должны были попасть под немецкую оккупацию, насильственное выселение жителей с этих территорий;

продолжение репрессий в Красной армии на всех уровнях; объявление правительством СССР советских военнопленных предателями и отказ от помощи им;

самообеспечение советского партизанского движения за счет населения оккупированных областей. Партизанские акции, провоцирующие немцев на совершение карательных мер против мирных граждан. Преследование партизанами представителей населения оккупированных областей, занимавшихся какой-либо созидательной деятельностью.

Движение граждан СССР, выступивших декларативно или с оружием в руках для свержения государственного строя СССР в период 1941–1945 годов, обозначается термином «Освободительное движение народов России» (ОДНР). Оно носило стихийный характер, не имело создателя и основателя в том смысле, в котором, например, Ленин был создателем и основателем партии большевиков.

В рамках ОДНР отдельно рассматривают «Русское освободительное движение» (РОД), составной частью которого являлось «власовское движение», связанное с именем генерал-лейтенанта А.А. Власова.

Андрей Андреевич Власов родился в 1901 году в Нижегородской области, в семье крестьянина. Учился в духовной семинарии, затем – на агрономическом факультете Нижегородского государственного университета. В Красной армии с 1920 года, участвовал в боях на Южном фронте против Русской армии П.Н. Врангеля и повстанческих отрядов Н.И. Махно. После окончания Гражданской войны продолжил военную карьеру, в 1929 году окончил Высшие стрелково-тактические курсы РККА им. Коминтерна, занимал ряд ответственных должностей. В 1938–1939 годах находился в Китае в качестве военного советника. После нападения Германии на СССР проявил себя как талантливый военачальник при обороне Киева и Москвы. С 1942 года являлся заместителем командующего Волховским фронтом и командующим 2-й ударной армией. С частями армии оказался в окружении. 12 июля 1942 года в деревне Труховичи был выдан местными крестьянами патрулю 28-го пехотного полка 18-й армии вермахта[375]375
  Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 1. С. 364–365.


[Закрыть].

Власову предстояло стать тем самым «комкором Сидорчуком», появление которого предсказывала белая эмиграция.

К моменту захвата Власова в плен в германских вооруженных силах уже служило около полумиллиона военнослужащих из числа граждан СССР. Власов не был единственным советским подданным, который мог выступить в качестве лидера вооруженной оппозиции сталинскому режиму, в ее формировании приняли активное участие генерал-майоры РККА И.А. Благовещенский, А.Е. Будыхо, Д.Е. Закутный, В.Ф. Малышкин, Ф.И. Трухин, М.М. Шаповалов; комбриги И.Г. Бессонов, М.В. Богданов, А.Н. Севастьянов; бригадный комиссар Г.Н. Жиленков; полковники Г.И. Антонов, В.Г. Арцезо, В.Г. Баерский, С.К. Буняченко, А.Ф. Ванюшин, К.С. Власов, И.Д. Денисов, Г.А. Зверев, А.А. Зубакин, В.Г. Киселев, С.Т. Койда, И.А. Макаров, В.И. Мальцев, М.А. Меандров, А.Г. Нерянин, А.С. Перхуров, А.И. Таванцев, А.А. Трошин, А.А. Фунтиков, Ф.Е. Черный, Н.С. Шатов и др.; капитан 1-го ранга П.А. Евдокимов; профессора высших учебных заведений Ю.А. Музыченко, Н.С. Этерлей, И. Москвитинов, Кудинов, Стальнаков и др.; Герои Советского Союза Б.Р. Антилевский, С.Т. Бычков.

Наконец, под немецкой оккупацией проявили себя такие «самородки», как Бронислав Каминский – бургомистр Локотского района (позже – округа) Орловской области. Благодаря своим неординарным организаторским способностям Каминский создал систему местного самоуправления и восстановил хозяйственную жизнь на территории, где проживала 581 тысяча человек. На основе разрозненных отрядов «народной милиции» и «самообороны» ему удалось сформировать подобие регулярной армии, которая именовалась Русской освободительной народной армией (РОНА). В январе 1943 года она насчитывала 20 тысяч бойцов[376]376
  Дробязко С.И. Локотской автономный округ и Русская Освободительная Народная Армия // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 2. С. 178–179, 189.


[Закрыть].

Среди советских военачальников, пошедших по пути сотрудничества с немцами, Власов был наиболее известным в Красной армии человеком. Это в конечном итоге позволило ему стать главной фигурой в движении, которое получило его имя. Но и после этого Власов был скорее символом, чем организатором.

Целью Власова было создание организации правительственного типа, которая стала бы альтернативой сталинскому правительству. Власов надеялся, что новое правительство станет равноправным союзником Германии, которая откажется от планов колонизации России и будет вести борьбу только с большевистским общественно-политическим строем. Власов и его единомышленники планировали создание вооруженных сил нового правительства, в качестве рабочего названия для которых использовался термин «Русская освободительная армия» (РОА). Впервые этот термин встречается в декларации городской управы оккупированного Смоленска, направленной Гитлеру осенью 1941 года. Русский освободительный комитет, как именовали себя авторы документа, изъявлял готовность взять на себя инициативу по организации активного сотрудничества населения оккупированных областей с немцами в борьбе против Сталина[377]377
  Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера/Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. М.: Посев, 1993. С. 54–55.


[Закрыть].

Термин РОА немцы использовали для обозначения совокупности русских воинских формирований в составе вермахта. До осени 1944 года эти формирования не имели единого русского командного центра, были рассредоточены по всем фронтам и подчинялись командирам немецких подразделений, в состав которых входили. Когда русские части начали сводиться воедино, образовавшаяся таким образом армия получила название «Вооруженные силы Комитета освобождения народов России» (ВС КОНР). Понятие РОА при этом сохранялось как традиционное. ВС КОНР находились под командованием Власова и имели статус равноправного союзника германских вооруженных сил, подчиненных германскому командованию лишь в оперативном отношении.

Первый политический документ власовского движения был составлен 3 августа 1942 года. Это был меморандум германскому Верховному командованию за подписями Власова и полковника В.И. Боярского. Авторы меморандума давали понять, что они являются выразителями мнения определенной части советского общества, желающей свержения правительства Сталина и изменения формы государственного устройства России. Власов и Боярский отметили, что для оппозиционно настроенных граждан СССР остается нерешенным вопрос: к кому примкнуть – «к Германии или к Англии и Соединенным Штатам. Главная задача – свержение правительства – указывает на Германию, поскольку Германия провозгласила целью войны борьбу против правительства и режима, существующих в настоящее время. Однако нет ясности в вопросе о будущем России. Если Германия не прояснит свою позицию в этом вопросе, то это может привести к ориентации на Соединенные Штаты и Англию»[378]378
  Цит. по: Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. М.: Наука, 2001. С. 198.


[Закрыть].

Эта отчасти наивная, отчасти вызывающая постановка вопроса свидетельствует, однако, о том, что предстоящее сотрудничество Власова и его единомышленников с немцами не было основано на симпатиях к нацизму.

В меморандуме содержалось предложение создать центр по формированию русской армии, которая объединила бы граждан СССР, враждебно относящихся к Сталину.

В условиях отказа политического руководства рейха от создания единой антисоветской русской армии под русским командованием Власов принял тактику «малых шагов». Она заключалась в том, чтобы начать идейное оформление движения, не дожидаясь, пока высшие круги рейха дадут санкцию на формирование русского правительства и его вооруженных сил. Власов пользовался поддержкой генералов и офицеров вермахта, не поддерживавших гитлеровскую «восточную политику». В оппозиционных кругах считали необходимым отказаться от планов колонизации России и привлекать население оккупированных областей на свою сторону. Для этого было необходимо привести оккупационную политику в соответствие с ее же официальными лозунгами освобождения России от большевизма. Одним из главных протеже Власова стал полковник Генерального штаба граф Клаус Шенк фон Штауффенберг – будущий организатор покушения на Гитлера.

27 декабря 1942 года в Берлине генерал-лейтенантом А.А. Власовым и генерал-майором В.Ф. Малышкиным было подписано «Обращение Русского Комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам»[379]379
  Документ был подписан не только Власовым и Малышкиным, но также бригадным комиссаром Г.Н. Жиленковым, батальонным комиссаром М.А. Зыковым и бургомистром Смоленска Б.Г. Меньшагиным. Однако, по непонятным причинам, последние три подписи не тиражировались.


[Закрыть]. В качестве места подписания указывался город Смоленск, благодаря чему этот документ стал известен как «Смоленская декларация». Это была первая политическая программа власовского движения, в которой указывалось не только против чего ведется борьба, но и за что. 13 пунктов документа охватывают многие жизненно важные вопросы будущего России: ликвидация принудительного труда и колхозов, планомерная передача земли в частную собственность крестьянам; предоставление интеллигенции возможности свободного творчества; уничтожение режима террора и насилия; введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати; гарантия неприкосновенности личности; освобождение политических узников большевизма из тюрем и лагерей.

3 марта 1943 года вышло в свет открытое письмо Власова «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом?». В этом документе автор обозначил свои новые идейные позиции, утверждая, что его лично ничем не обидела советская власть, но большевизм враждебен интересам народов России. В марте и апреле 1943 года при содействии германского командования Власов совершил две агитационные поездки по оккупированным районам, выступал перед широкой аудиторией. Во время выступления в Смоленске Власов заявил, что свергнуть Сталина должны сами русские и что национал-социализм навязан России не будет. Во время выступления в Могилеве Власов потребовал, чтобы немцы откровенно заявили о своих планах в отношении России. Генерал сказал также, что русских никогда не удастся превратить в колониальный народ[380]380
  Thorwald J. The Illusion. Soviet Soldiers in Hitler's Armies. N.Y. & London: A Helen & Kurt Wolff Book Harcourt Jovanovich, 1975. P. 119. Dallin A. German Rule in Russia 1941–1945. A Study of Occupation Policies. London: Macmillan & Co LTD, N.Y.: St Martin's Press, 1957. P. 566–569.


[Закрыть].

Как только в ставке Гитлера стало известно о том, какую тональность придал Власов своим выступлениям, последовали санкции. 17 апреля 1943 года вышел приказ Кейтеля, в котором говорилось: «Ввиду неправомочных, наглых высказываний военнопленного русского генерала Власова… приказываю немедленно перевести Власова под особым конвоем обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыходно. Фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве что в связи с операциями чисто пропагандистского характера, при проведении которых может понадобиться лишь имя Власова, но не его личность…»[381]381
  Цит. по: Редлих P. Из истории недавнего безумия: Краткий обзор борьбы вокруг восточной политики гитлеровской Германии // Наши дни. 1961. № 5. С. 32–33.


[Закрыть]

30 апреля 1943 года Власов был арестован. 15 сентября Гитлер принял «окончательное решение» о переброске батальонов РОА и других Восточных войск на Западный фронт, где они должны были отражать атаки англичан и американцев. Это решение фюрера лишало власовское движение политического смысла.

Активизация деятельности Власова возобновилась после встречи с Гиммлером 16 сентября 1944 года. Рейхсфюрер СС всегда был одним из наиболее последовательных борцов за «чистоту нацистской идеологии», однако военные неудачи обусловили его постепенный переход на позиции прагматизма.

Гиммлер дал согласие на создание Комитета освобождения народов России (КОНР) под председательством Власова. Вооруженные силы КОНР, первоначально в количестве двух дивизий, предстояло сформировать путем сведения воедино батальонов РОА, находящихся в составе германской армии. Как главнокомандующий войсками резерва, Гиммлер обладал для этого реальными возможностями. КОНР был учрежден в Праге 14 ноября 1944 года.

До создания КОНР организационными центрами власовского движения становились учреждения, создаваемые немцами для работы с советскими военнопленными. В ноябре 1941 года были открыты Курсы пропагандистов в Вульхайде. Лекции носили примитивный характер, но именно там сформировалась первая командно-преподавательская группа, которая будет работать в главном организационном центре в Дабендорфе.

В начале 1942 года в Вустрау открылись Курсы подготовки административного персонала для оккупированных территорий. 1 марта 1943 года начали работу Курсы пропагандистов РОА в Дабендорфе, позже переименованные в Школу пропагандистов РОА, в мае 1943 года – Подготовительные курсы пропагандистов РОА в Люкенвальде, в мае 1944-го – Офицерская подготовительная школа в Цитенгорсте. Населенные пункты, где дислоцировались эти учреждения, были расположены вблизи германской столицы.

В августе 1942 года начали работу Курсы офицерского состава и пропагандистов РОА в Летцене (Кенигсбергский округ). В конце 1942-го – Курсы пропагандистов РОА в Смоленске, в мае 1943 года – Офицерская и Унтер-офицерская школы РОА в Пскове. Летом 1944 года – Курсы пропагандистов РОА в Риге, тогда же – Женские курсы пропагандисток в Пскове и Риге. Существовала система школ для подготовки офицерского и рядового состава восточных формирований и РОА в Мариамполе, Бобруйске, Витебске, Пскове.

Эти учреждения создавались по инициативе разных немецких инстанций и для разных целей. Курсы в Вустрау были открыты по инициативе министерства пропаганды, затем перешли под контроль восточного министерства. Остальные подчинялись армейским структурам: Отделу иностранных армий Востока Генштаба ОКХ, Отделу пропаганды Восточных войск, Отделу пропаганды ОКВ и его подотделу «Активная пропаганда» (ВПР-4).

Контингент слушателей курсов и школ набирался из советских военнопленных. На преподавательские и административные должности привлекались как бывшие военнопленные, так и эмигранты. В Вустрау преподавателями русской секции (слушатели были разделены по национальностям) были эмигранты, члены НТС: Д.В. Брунст, Ю.А. Трегубов и Р.Н. Редлих. В работе отборочной комиссии участвовал В.Д. Поремский.

Члены НТС стремились привить слушателям свою идеологию и некоторых принять в организацию. После прохождения трехмесячного курса обучения часть слушателей освобождалась из плена и командировалась на оккупированные территории. Выпускники русской секции переводились в распоряжение немецкой гражданской администрации в Смоленске. Таким образом НТС рассчитывал создать ячейки организации в России. Наиболее талантливые выпускники сами переходили к преподавательской работе. Среди них были будущие активные участники власовского движения.

Из 500 курсантов Вустрау около 30 человек было принято в НТС[382]382
  НТС: Мысль и дело 1930–2000. М.: Посев, 2000. С. 23.


[Закрыть], в том числе генерал-майор Ф.И. Трухин – будущий начальник штаба ВС КОНР. Вступив в НТС в марте 1942 года, Трухин вошел затем и в состав Исполнительного бюро Совета Союза. Полковник М.А. Меандров – будущий руководитель Офицерского училища КОНР – был принят в НТС в конце 1943 года в лагере для технических специалистов под Радомом (Польша). В январе 1944-го по заданию В.М. Байдалакова перевелся в Дабендорф.

В Вустрау в камуфлированных обложках печатались материалы НТС для обслуживания кадров организации в России, для лагерей военнопленных и «остарбайтеров». Перепечатывались такие материалы, как «Курс национально-политической подготовки», книга Шубарта «Европа и душа Востока», появился журнал «Наши дни». Некоторые крамольные с точки зрения нацистов тексты удалось распространить и по официальной линии, например книгу советского инженера М. Першина «Правда о большевизме». Автор – курсант Вустрау, вступил в НТС в 1942 году. «Самое главное, – писал Першин, – ради чего, ради какого нового строя нас призывают на борьбу с коммунизмом?.. Вообще, что лучше: „свой“ ли большевизм или чужое господство над Россией? Мы отвечаем: мы, русские, не хотим ни чужого господства, ни большевизма. Мы боремся за свободную и независимую Россию…»[383]383
  Цит. по: Столыпин А. На службе России… С. 87–88.


[Закрыть]

Школа в Вустрау дала возможность членам НТС встречаться с соотечественниками из СССР и выяснять с ними, какие изменения нужны в программе, чтобы сделать ее более легкой для восприятия людьми, выросшими в Советском Союзе. И в России, и в немецком тылу сказывался недостаток серьезной литературы. А.П. Столыпин пишет, что основной вопрос у новых членов НТС был – не только против чего, но и за что надо вести борьбу[384]384
  Столыпин А. Указ. соч. С. 81.


[Закрыть]. Многие материалы НТС, изданные в 1937–1938 годах, устарели и не охватывали насущных проблем. Центр НТС в берлинском подполье спешно взялся за идеологическое творчество. С конца 1941 года в группах союза в России, в отдельных лагерях военнопленных и лагерях «восточных рабочих» составлялись письменные пожелания в отношении будущей программы НТС. Пожелания эти сводились активистами союза воедино – так рождался проект программы, который дорабатывался в комиссиях НТС.

В Вустрау в связи с этим образовался политико-просветительский центр под руководством членов Совета Союза В.Д. Поремского и Р.Н. Редлиха. Определенную роль в выработке программы сыграли «зеленые романы» – сборники лекций, составлявших «Курс национально-политической подготовки», но общая структура «предпрограммного проекта», на который предполагалось нанизывать сырой проектный материал, была разработана в берлинском Центральном идеологическом семинаре под руководством члена Исполнительного бюро К.Д. Вергуна. С ним работали и советские граждане, например Р.Н. Александров, позднее автор книги «Письма к неизвестному другу», и эмигранты, в частности философ С.А. Левицкий. Совместная работа проводилась «творческими группами» в Германии, Франции, Польше, Эстонии, Латвии, Литве, Белоруссии, на Украине, в некоторых областях России и Северного Кавказа[385]385
  Андреева Е. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение… С. 29, 243.


[Закрыть].

Люди, выросшие в СССР, требовали ответов на «все вопросы». Поэтому проект программы включал элементы философии, историософии, социологии, правоведения, экономики, социальной политики, культуры, а также стратегии и тактики борьбы. Кроме того, советские граждане требовали ответа по практическим деталям. «Вскоре стало ясно, – пишет А.П. Столыпин, – что стройной программы не создать, а практика требует общего ориентира, и тогда решено было выдать на-гора некую руду, в лучшем случае – полуфабрикат, который отшлифовать в ходе практической работы»[386]386
  Столыпин А. Указ. соч. С. 92–93.


[Закрыть].

26–28 ноября 1942 года в Берлине подпольно прошел съезд совета НТС, который принял первую редакцию программы организации и постановил: «Для осуществления Национальной Революции необходимо: 1. Выявление всех национальных антибольшевистских сил… 2. Создание мощного освободительного народного движения, оформленного в политической организации и опирающегося на вооруженную силу»[387]387
  НТС. Мысль и дело… С. 15.


[Закрыть]. Это постановление было отражено в тексте принятого документа, полное название которого – «Схема национально-трудового строя». Проект, составивший 96 страниц текста, то есть примерно двойной объем в сравнении с прежними программами, предлагал план, включающий шесть разделов (более сорока глав): общественный строй, государственный строй, экономическая и социальная политика, национальная культура, переходный период.

В документе говорилось: «Национальная революция должна завершить революцию 1917 года, направив ее по такому руслу, которое сделает возможным осуществление народных чаяний»[388]388
  Схема национально-трудового строя. Б. м., 1944. С. 91.


[Закрыть]. Подробности «Схемы» отражают степень политической зрелости советского общества. «Советское» влияние особенно сказалось на разделах, посвященных свободе и закону[389]389
  Там же. С. 20–24.


[Закрыть]. Здесь подробно перечисляются: свобода передвижения, свобода выбора местожительства, свобода слова, печати, убеждений, собраний; тогда как в более ранних проектах предполагалось знакомство читателя со всем этим. Подобные детали не включались в прежние программы, как очевидные. Новые члены союза сыграли свою роль и в формулировании положения, согласно которому все национальности, имеющие собственные территории в границах Российского государства, являются частью нации.

«Схема» распространялась в оккупированных районах страны, ее переиздавали даже в прифронтовой полосе, забрасывали и в партизанские отряды.

В дальнейшем и представители РОВС стали организовывать собрания для русских солдат и офицеров, служивших в германских частях. На собраниях зачитывались доклады по истории России, о русской культуре, Белом движении, о жизни русской эмиграции за истекшие годы[390]390
  ГА РФ. Ф. 5796. Оп. 1. Д. 21. Л. 24.


[Закрыть].

Работа военных эмигрантов с соотечественниками из СССР не ограничивалась теорией. Лектором на Курсах пропагандистов РОА в Смоленске работал бывший офицер Добровольческой армии поручик Бурцев. Строевые и тактические занятия, а также стрелковую подготовку в Офицерской школе РОА в Пскове проводил полковник Русской императорской армии Маркелов. Расположенную там же Унтер-офицерскую школу РОА возглавлял Богоявленский. Часть курсантов псковской школы, способная работать в области пропаганды, направлялась на курсы агитаторов в Бреслау, одним из руководителей которых был князь Голицын. Административный и преподавательский состав Офицерской подготовительной школы в Цитенгорсте был частично укомплектован белоэмигрантами. Командиром 2-й роты являлся бывший капитан врангелевской армии Е.Л. Краузе, он же проводил классные занятия. Строевой подготовкой ведал поручик Г.Ф. Столбняков[391]391
  Окороков А.В. Учебные структуры. РОА, казачьих частей и ВС КОНР // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 4. С. 161, 185–186, 187.


[Закрыть].

1 марта 1943 года в Дабендорфе под Берлином были открыты Курсы пропагандистов РОА, позже переименованные в Школу пропагандистов РОА. 25 марта туда была направлена группа выпускников Вустрау в количестве десяти человек во главе с Трухиным. Они составили преподавательский костяк Дабендорфа. Помимо Трухина, членами НТС в составе группы являлись А.Н. Зайцев (Артемов), Н.Г. Штифанов (Иванов) и Е.И. Гаранин (Синицын)[392]392
  Члены НТС часто использовали псевдонимы.


[Закрыть]. Качество работы курсов существенно улучшилось – Трухин был профессором Военной академии им. М.В. Фрунзе, возглавлял кафедру методики боевой подготовки, работал в Академии Генерального штаба РККА. Он обновил программу курсов и методику преподавания, положил в основу обучения курсантов РОА «Схему национально-трудового строя».

В Дабендорфе располагалась редакция газет «Заря» и «Доброволец». Оба издания находились в ведении бывшего майора Красной армии М.А. Зыкова, с именем которого связано еще одно идеологическое направление во власовском движении, альтернативное мировоззрению НТС. Свою критику существующей в СССР политической системы Зыков основывал на принципах марксизма. Несмотря на такую позицию, он пользовался большим уважением у последовательных противников коммунистической теории и практики благодаря своим высоким интеллектуальным данным. Во избежание идейных столкновений компетенции в Дабендорфе были разделены: издательская часть в ведении Зыкова; учебная часть в ведении членов НТС – Трухина, Зайцева, Штифанова. Зыков пропал при невыясненных обстоятельствах, предположительно он был похищен и убит агентами гестапо.

Главным редактором «Добровольца» с лета 1944 по апрель 1945 года был эмигрант князь Г.А. Сидамон-Эристов, носивший звание капитана Восточных войск вермахта и не являвшийся членом НТС. В типографии Школы пропагандистов, со временем получившей статус издательства, печатались учебные пособия, брошюры и книги на политические темы. В частности, «Блокнот пропагандиста», представлявший собой курс лекций, составленных с использованием «Схемы национально-трудового строя»; брошюра А. и А. Новиных (А. Зайцева и Р. Редлиха) «Воин РОА (этика, облик, поведение)»; работа Н. Штифанова «Правда о большевизме», подготовленная на основе книги эмигранта Н.А. Базили «Россия под советской властью»[393]393
  Окороков А.В. Учебные структуры С. 176–177.


[Закрыть].

Руководители НТС вышли на контакт с Власовым осенью 1942 года, когда он был переведен в Берлин. Власов захотел получить тексты всех эмигрантских политических программ, и ему незамедлительно передали один из идеологических документов НТС. Политические основы других организаций, за неимением оригинальных текстов, разъяснили на словах. Власов вернул документ с комментариями и поправками на полях. Этот экземпляр не сохранился, и оценки Власова нам неизвестны[394]394
  Андреева Е. Указ. соч. С. 251–252.


[Закрыть]. Но в составленной им «Смоленской декларации» прослеживаются отголоски идей НТС.

Власов, после его ознакомления со «Схемой национально-трудового строя», был поставлен в известность членами НТС в Дабендорфе о том, что они входят в состав подпольной политической организации. Каждую неделю Зайцев ездил с докладом о работе курсов – сначала к председателю НТС В.М. Байдалакову, потом к Власову. «Отношения, – вспоминает Зайцев, – были лояльными, недоразумений не возникало»[395]395
  Артемов А. НТС и Освободительное движение времен войны // Посев. 1994. № 5. С. 107.


[Закрыть].

Размещение выпускников Дабендорфа происходило при ста фронтовых дивизиях и специальных частях. Дабендорф начал распространять свое влияние и на «остовские» рабочие лагеря. Школа пропагандистов стала кузницей кадров НТС. За время существования лагеря в союз вступило около пятидесяти человек[396]396
  НТС: Мысль и дело… С. 24.


[Закрыть]. Была установлена связь между НТС и разбросанными по всем немецким фронтам русскими солдатами и офицерами, к чему солидаристы стремились с первых дней войны. Такая практика имела, однако, и отрицательную сторону. Привлекая в свою организацию «подсоветских» людей, солидаристы, конечно, не имели возможности проверять благонадежность новых соратников. При стремлении увеличить численность организации путем привлечения в нее граждан СССР дело шло не по линии отбора, а по линии набора. В результате в НТС вошли и такие лица, о которых в оповещении совета организации от 6 июля 1946 года будет сказано: «За военный период в ряды Союза попали, по нашей оплошности или ошибке, люди не подходящие и случайные»[397]397
  Цит. по: Прянишников Б. Новопоколенцы.. С. 172.


[Закрыть].

Дабендорф отличался от Вустрау своей массовостью. До ноября 1944 года десять учебных сборов закончили около 5 тысяч курсантов. Начальником курсов с февраля по август 1943 года был генерал-майор И.А. Благовещенский, с августа 1943 по октябрь 1944 года – генерал-майор Ф.И. Трухин, а с октября 1944 и до весны 1945 года – майор Г.А. Пшеничный. В бытность на этом посту Благовещенского Трухин заведовал учебной частью курсов. Пшеничный сменил Трухина после назначения последнего начальником штаба Вооруженных сил КОНР. К тому времени курсы в Дабендорфе утратили былое значение[398]398
  Работа курсов в Дабендорфе продолжалась до 28 февраля 1945 года, после чего, в связи с приближением фронта к Берлину, курсы были эвакуированы в селение Гишюбель близ Карлсбада. Там они просуществовали до начала апреля. 22-го числа последняя группа постоянного состава офицеров и солдат покинула расположение курсов и направилась на юг Германии, где 5 мая была интернирована американцами в лагере военнопленных в городе Хам в Баварии.


[Закрыть]. Таким образом, большую и наиболее важную часть времени своего существования идеологический центр власовского движения находился под руководством члена Совета НТС Трухина. Он, вне всякого сомнения, играл ключевую роль в Дабендорфе, однако вопрос о том, насколько важным фактором в этой связи была его принадлежность к организации солидаристов, остается открытым. Мемуаристы из НТС сходятся во мнении, что костяк подобранного при активном участии Трухина преподавательского состава состоял преимущественно из членов Союза. Вместе с тем существует весьма жесткая оценка деятельности старых и новых членов НТС как в Дабендорфе, так и во власовском движении вообще. Активный его участник, эмигрант второй волны Н.А. Троицкий (Нарейкис) вспоминает: «Зайцев не проявлял в Дабендорфе, что он член НТС… Штифанов был очень затронут советизмом… Рар и Казанцев ничего общего не имели с освободительным движением, хотя и претендовали на это. Казанцев главным образом занимался составлением листовок, сбрасываемых с немецкой стороны. Рар главным образом работником внутреннего порядка. И я не знаю, что они делали по линии НТС в своих работах…»[399]399
  Воспоминания Н.А. Троицкого о РОА и второй эмиграции (1990–1993) // ГА РФ. Ф. 10015. Оп. 1. Д. 75. Л. 74–76.


[Закрыть] Оценивая деятельность новых членов НТС, необходимо учитывать, насколько серьезно они воспринимали свое членство в организации солидаристов. Кем они воспринимали себя прежде всего – членами НТС, принимающими участие во власовском движении, или участниками движения, вступившими в НТС. Критерием являются действия людей в послевоенные годы – либо сохранение членства в союзе, либо переход в одну из ветеранских организаций РОА. Штифанов, Зайцев, Казанцев и Рар остались в НТС. Бесспорно одно, НТС всеми силами стремился внедрить свою идеологию во власовское движение, надеялся, что оно станет той «третьей силой», о которой солидаристы размышляли еще в предвоенное время.