Текст книги "Ловушка для призрака (СИ)"

Автор книги: Юрий Безрук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Макс ехал к Оливии и вспоминал, когда он впервые почувствовал, что попал в нелепое положение. Это было, кажется, недели три или четыре назад. Тогда ему мнилось, он влюблен в Оливию. Она была обворожительна, вся светилась радостью, в постели сводила с ума. И уже тогда крутила им, как хотела, Макс ничего поделать с собой не мог. Тогда же Оливия и произнесла те, испугавшие его, слова: «Как бы я хотела, чтобы он поскорее умер и мы остались вдвоем». И глаза её при этом загорелись.

  Нет, конечно, Макс думал об этом и раньше. Поначалу втайне надеялся, что Рэнделл умрет, и Оливия достанется ему. Помнится, с каким нетерпением они ждали этого момента – Рик казался таким слабым. Они спокойно обсуждали состояние его здоровья, но Макс, как оказалось, в своих прогнозах просчитался. На три недели. Так сказала Оливия. Словно вела счет, словно держала руку на пульсе судьбы Рика, его оставшегося времени. И всякий раз после осмотра спрашивала Макса: «Ну что?» – и не получив удовлетворяющего ответа, досадно и – особенно в последнее время – озлобленно поносила весь свет и Рэнделла в частности.

  Один раз Оливия так сорвалась, что чуть не разнесла кухонный сервис. Макс перестал отвечать – и так было видно: Рэнделлу осталось недолго. Только не сумел предугадать сколько. Оливия предугадала, но не призналась, как. «Приснилось»,– сказала и как-то дико улыбнулась, по-кошачьи сузив глаза, как на том портрете в гостиной. Но Максу нравился и такой взгляд Оливии – в нем отдавало чем-то животным, диким, необузданным и манящим. Но тот взгляд, когда она сказала «приснилось», не показался ему взглядом нормального человека. Тот взгляд показался ему холодным, неестественным, каким-то отчужденным и вместе с тем ясным, уверенным – жутким, звериным – будто Оливия наверняка знала о том, что и когда произойдет с Риком. И с ним произошло. В пятницу.

  В пятницу обычно Макс и Оливия встречались. У Макса. Каким образом и на кого ей удавалось оставлять мужа, для Макса всегда оставалось загадкой. Знал ли Рэнделл об их встречах, догадывался ли – неизвестно, но против Оливии устоять было невозможно. Рик лежал в своей спальне наверху, Макс выходил мыть руки в ванную комнату, Оливия держала ему полотенце, пока в один из вечеров страстно не прижалась к нему и не стала целовать. А ведь он возжелал её давно, еще когда впервые увидал на пороге кабинета доктора Макферсона. Оливия стояла там нерешительно. Волосы слегка растрепались. Она мяла и ломала свои пальцы так, что до него доносился хруст суставов. Макс вошел несмело. Она сказала:

  – Мой муж решил пригласить другого доктора.

  – Да,– сказал Макс, несмотря на то, что знал, отчего ушел предыдущий врач. Об Оливии по всей клинике ходили слухи. Макс тоже, помнится, смеялся над этим, как над анекдотом. Да тогда смеялись все: телка, которая выбирает себе в любовники домашних врачей прикованного к постели мужа. Макс тогда и не подозревал, что станет одним из них и смеялся искренне, от души, как смеялись в ординаторской все. Но вот теперь и он вошел в их число. Были ли те, кто переспал с Оливией, в неё влюблены, Максу неизвестно, но ползла за ней слава страстной женщины, женщины-вулкана, мегеры и одалиски в одном обличье. Макс замирал, когда её халат случайно касался его оголенной руки, когда чувствительные пальцы помогали ему в манипуляциях при осмотре. Макс любил смотреть на них. Тонкие длинные, изящные,– они возбуждали в нем желание. Пальцы Оливии. Макс представлял себе, как они ласкают его, как вклиниваются в его волосы, царапают острыми коготками спину, и вскоре сам убедился, что они на самом деле так искусны, как ему представлялось. Но до этого – сколько мук и мучений, сколько сердца и нервов... А потом? Макс первый предложил уехать. Ну, хотя бы встречаться у него. Ему было не по себе в чужом доме, в присутствии мужа Оливии, хоть и уединившегося наверху. Но Оливию совсем, казалось, не смущало незримое присутствие Рика, она даже находила в этом пикантность, получая удовольствие.

  – Ты знаешь,– говорила,– я иногда чувствую себя домашней кошкой, которую хозяйка застала с дворовым котом.

  Макс не хотел быть этим котом.

  – Я не могу,– сказал он ей в первый раз.

  Её умелые пальцы доказали обратное. Но на душе потом словно кошки скребли. С каждым последующим днем ему становилось неудобнее и муторнее. Только в своей постели, далеко от тяжелого дыхания Рика, Макс по-настоящему ощущал себя мужчиной. Оливия – как потерянная девица. Потом их отношения постепенно перешли в умеренное русло. Правда, порою она срывалась, все чаще хотела сразу, без прелюдии, без всяческих ритуалов и церемоний. Это пугало его, но он ничего не мог с собой поделать, потому что ощущал, что более и более желает её, что чаще и чаще теряет голову. Оливия Рэнделл была самим дьяволом во плоти, Макс – игрушкой в ее бесподобных руках. И все же Макс решился на отчаянный шаг: в конце концов отказался от продолжения лечения Рика.

  – Но почему?– спросил его Рэнделл.

  – Я, к сожалению, бессилен,– сказал ему честно Макс.– И скрывать от вас правду считаю непростительным. Но поверьте: я делал все, что мог.

  Рик не одобрял поступок Макса, считая его трусостью, хотя и сам прекрасно понимал, что ему к нормальной жизни возврата нет. И он спокойно перенес откровения Макса, может быть, догадываясь об их отношениях. Оливия последнее время так недвусмысленно смотрела на Макса у постели Рика,– это не могло остаться незамеченным.

  – Очень жаль,– сказал тогда Макс.

  – Мне тоже,– произнес после непродолжительной паузы Рик.

  Оливия оставалась до крайней степени холодной. И в тот же вечер у Макса не отличалась пылкостью. Казалось, она что-то задумала и вынашивает свою задумку в тайне от всех.

  – Он все равно не выживет, чего ты боишься?– спрашивала Оливия.

  – Не знаю,– отвечал ей Макс.– У меня какой-то горький осадок после всего.

  – После всего?– разозлилась она.

  Макс попытался оправдаться, а через две недели Рика не стало. Как Оливия и предполагался. Будто наговорила. Рик умер тихо. Так она сказала. Макс засомневался.

  – Ты не веришь мне, Макс?

   Слышалось что-то странное в её голосе. Это был голос человека, навсегда покончившего с надоевшими проблемами.

  «Ты приедешь!»– сказала Оливия твердо по телефону. Она требовала, ибо еще властвовала над ним. И Макс несмотря ни на что продолжал её любить. Боялся и любил. Безумно.

  8

  Макс не спешил. Машины обгоняли его одна за другой. Город зажегся огнями. Шоссе слабо блестело после дождя. В гостиной царил полумрак, но из спальной наверху сочился мягкий, приглушенный свет.

  Оливия пылко прижалась к нему.

  – Я так рада, так рада, просто схожу с ума. Все это так нелепо и угнетающе. Проходи.

  Оливия помогла ему снять пальто. Макс прошел в гостиную. Посреди нее, на небольшом возвышении, располагался гроб, отороченный по краям белой каймой. Макс приблизился к нему, посмотрел на покойника. У того было умиротворенное выражение лица. Впрочем, такое выражение при жизни он носил часто. Скорее всего, многое в себе скрывал. Отмежевался от всех, создал свой собственный, обособленный мир, в который в последнее время не захотел впустить даже Оливию.

  – Макс,– Оливия уже тянула его за собой одной рукой, в другой держа бутылку «Анжуйского» и два бокала.– Выпьем. За нас,– сказала, когда они вышли из гостиной и оказались на кухне.

  Оливия чокнулась с ним, выпила, забралась Максу на колени, обняла.

  – Как я счастлива, Макс. Ты даже не представляешь.

  Оливия поцеловала его, но Макс, отстраненный, не ответил. Он был еще сам не свой в отличие от нее, светящейся счастьем.

  – Почему ты ничего не ешь? Ешь, не стесняйся.

  Оливия придвинула к нему салаты, еще налила себе и ему вина.

  – Когда же, наконец, наступит завтра?

  Выпила. Макс ощутил какое-то напряжение. Все в нем противилось неоправданному веселью Оливии. Ему не хотелось оставаться тут ни минуты.

  – Может, поедем ко мне?

  – Ты что, спятил, Макс! Я должна эту ночь провести здесь.

  – Но почему?– Макс не мог понять.

  – Не знаю. Того, вероятно, требует обычай. Что за этим стоит, мне действительно неизвестно.

  Оливия опустилась у его ног на колени, облокотилась о них, заглянула в глаза.

  – Ты же не бросишь меня здесь одну? Останешься?

  – Оливия, ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

  – И ты тоже!– она рывком поднялась с колен, заходила взад-вперед по кухне.– Ты хочешь оставить меня одну? Оставить? Да? В такую минуту?

  – Я приду завтра.

  – Завтра, завтра! До завтра еще десять часов, десять долгих часов. Я не выдержу, я сойду с ума!– Оливия неожиданно остановилась возле Макса, прижалась к его груди.– Не уходи от меня, Макс, пожалуйста, останься. Слышишь – ты останешься, останешься!– схватила она его решительно за руки.– Макс, я ведь люблю тебя, люблю! Макс...– зашептали её губы, и Оливия потянулась к его губам. Ладони ее судорожно заскользили по его лицу, сдавили виски. Она стала целовать Макса, гладить, распаляясь все сильнее и сильнее. Её дрожь и волнение передалось и ему. Макс понял, что устоять перед этой женщиной и в этот раз ему не удастся. И он сдался.

  Пылкость Оливии была поразительной. Она словно в последнем угаре снова и снова безжалостно набрасывалась на него в спальне, требуя повторения. И лишь насытившись, обессиленная полностью, упала рядом с Максом и тут же уснула. Макс тоже попытался погрузиться в сон, но только закрывал глаза, как в висках начинали учащенно стучать маленькие молоточки. Голова раскалывалась от перенапряжения. Он понимал, что не должен был оставаться с Оливией наедине, не должен был давать ей ни малейшей искры надежды, должен был бежать от нее, скрыться, не поднимать телефонную трубку, ведь он знал, что Оливия была что трясина, увязнуть в которой проще простого, выбраться же – тяжело и мучительно. Но он сам пошел на это. Сам. Хотя нужно было немного подождать, каких-то два-три дня, пока не зароют покойника, пока квартира не освободится от духа Рика Рэнделла. А так все окружающее пропиталось еще большим, гнуснейшим пороком, ведь за стеной снова её муж, который пусть и не слышит больше ничего, не чувствует, не воспринимает, но еще находится здесь, присутствует, существует!

  От этой мысли Макса передернуло и бросило в холодный пот. Тут неожиданно вскрикнула Оливия и резко поднялась на постели. Испуганные и остекленелые глаза её вытаращились, рот перекосило. Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд приобрел осмысленное выражение, и Оливия узнала Макса. Узнав, сразу схватила его руку и крепко сжала.

  – Макс, Макс,– сказала она,– мне привиделся кошмарный сон.

  – Ты видела его, Оливия?

  – Да, он смотрел на нас. Смотрел, как мы занимаемся любовью.

  – Оливия, это невозможно, невозможно, Оливия!

  – Макс, мне страшно. Ты был прав, нам нельзя было здесь оставаться. Давай уедем отсюда. Давай поедем к тебе, нет, в какой-нибудь мотель, снимем номер, переночуем там. Я не могу больше. Если бы ты видел его, Макс. Он сидел рядом, тут, на краю постели. Я думала, умру от его взгляда.

  Макс попытался ее успокоить, хотя сам слышал, как не унимается сердце:

  – Оливия, что ты говоришь. Это же был сон, только сон. Ты просто сильно устала.

  Он погладил Оливию по плечу, привлек к себе.

  – Давай уедем отсюда, Макс. Я боюсь. Я сойду с ума.

  – Давай,– не стал перечить Макс. Ему самому хотелось поскорее выбраться из этой мрачной квартиры. Из этого черного склепа. Он чувствовал себя подавленным.

  Собрались в считанные минуты. Уже в машине почувствовали облегчение. Перед тем, как тронуться, Макс посмотрел вперед и дрожащим голосом произнес:

  – Ты знаешь, я ведь тоже видел Рика во сне.

  – О, боже!– вскрикнула Оливия и от ужаса спрятала лицо в ладонях.

  Всю дорогу они больше не произнесли ни слова. Подъехав к бару, Макс вышел из машины и помог выбраться ей. Оливия вцепилась в его руку и не отпускала до самого столика. Он не возражал, когда после выпитой рюмки Оливия заказала еще. Макс тоже решил хватить больше обычного.

  Выпив еще пару рюмок, Оливия поднялась и, слегка пошатываясь, побрела к танцующим. Вскоре Макс совсем потерял ее из виду в сигаретном дыму и непроницаемом чаде. Вернулась Оливия растрепанной, но несколько оживленной.

  – Еще хочу выпить,– сказала, небрежно плюхнувшись на стул.

  – Тебе не стоит больше пить, Оливия. Это может плохо кончиться.

  – Плевать! Ты что, испугался? Испугался покойника? А я его не боюсь. Отбоялась. Пускай попробует меня достать. А, Рик, ты слышишь меня!– вскричала неожиданно она, вскинув голову вверх.– Что, съел, а! На-ка, подавись, урод!– вскинула она вверх кулачок с одиноко торчащим средним пальцем. Оливия уже не контролировала себя. Захихикала, как полоумная. Но кому-то это не понравилось. Неожиданно рюмка Оливии разорвалась вдребезги, опрыскав ее каплями виски. Оливия испуганно уставилась на нее, и хмель ее как ветром сдуло. Макс тоже несколько секунд не мог прийти в себя, потом резко поднялся и потянул Оливию к выходу:

  – Все, хватит, нам пора уходить.

  Оливия безвольно дала себя увлечь, но все время оборачивалась назад и трясущимися губами спрашивала Макса:

  – Что это было, Макс? Что это было?

  – Я не знаю, Оливия, не знаю.

  Только в машине они, казалось, немного пришли в себя. Макс больше не хотел даже упоминать о произошедшем в баре.

  – Я хочу, чтобы ты переночевала у меня,– сказал он Оливии.– Так будет лучше.

  – Хорошо,– согласилась она, не спрашивая почему.– Только выпьем еще, ладно?

  – Ладно,– сказал Макс и стал заводить машину.

  10

  Траурная церемония началась в десять. Все, кто прибыл к этому времени, отправились провожать Рика Рэнделла в последний путь.

  Макс слегка поддерживал Оливию – она еще долго оставалась под впечатлением того случая в баре и последующего страшного сна, поэтому до утра не могла уснуть, боялась, что во сне ей снова явится Рик. Сейчас она выглядела измученной и усталой и приходского священника слушала рассеянно и невнимательно.

  – Мы ничего не приносим в этот мир,– нараспев говорил священник,– и все здесь оставляем. Бог дал, Бог взял. Да святится имя Господа...

  Священник читал Писание неторопливо, с прерыванием, но Оливии казалось, что каждое слово его с быстротой молнии вонзается в сердце, и когда он дошел до тридцать девятого псалма и так же тягуче произнес: «Тогда я сказал: вот иду...», Оливия не выдержала и зарыдала. Со стороны всё выглядело обычно, но Макс знал, что слезы Оливии не следы скорби – это следы страха и потерянности.

  До конца церемонии присутствовать они не стали. Макс увел Оливию, продолжавшую и в машине рыдать. Макс предложил ей на пару дней уехать.

  – Я знаю замечательный мотель у Синего озера. Отдельные домики. Там нас никто не побеспокоит. Будем только ты и я. Поверь мне, ты очень устала, тебе просто необходимо отдохнуть.

  Оливия ничего не ответила, но Макс и так догадался, что Оливия была не против – ей поскорее хотелось забыться.

  Они не стали заезжать к ней домой – пусть исчезнет дух Рика и затхлость, остававшаяся после него. Ей не нужны никакие вещи, купить их можно и по пути.

  Ехали не меньше 60 миль в час. Синее озеро скрывалось в чаще нетронутого леса в каких-то сорока милях от Блэкстоуна. Глядя на проносившиеся мимо ели и березы, Оливия даже повеселела, стала шутить, вела себя раскованнее, была многословна. Но Макс чувствовал, что за ее многословием еще скрывается неуверенность и страх, и теперь только от Макса зависит, насколько долго она пробудет в таком настроении.

  Управляющий без лишних вопросов небрежно кинул им на стойку ключи и назвал номер свободного бунгало. Макс с Оливией без труда нашли его. Оливия даже не взглянула на озеро, быстро вошла в домик и попросила Макса открыть ей бутылку виски.

  – Ты как хочешь, а я выпью.

  После того, как выпила, сразу направилась в душ, чтобы после всего, как сказала она, «смыть с себя прошлое».

  Под душем Оливия неожиданно запела, и Максу показалось, что к ней вернулось ее прежнее беззаботное состояние. Это взбесило его. Он рывком распахнул дверь и вошел в ванную комнату.

  – Как ты можешь, Оливия,– прерывающимся голосом произнес он.– В такой день.

  – Макс, Макс,– защебетала она так, будто ничего не случилось,– успокойся. Что тебя так раздражает?

  Оливия спокойно закрыла краны, вышла из ванны и, подойдя к Максу, обняла его.

  – Я понимаю, ты устал, последние дни тебя ужасно вымотали. Но ведь все позади. Он умер. Мы вдвоем. Не этого ли ты хотел?

  Оливия пристально посмотрела на Макса. Он отвел глаза. Оливия сняла с крючка полотенце.

  – Прими душ, расслабься, я подожду тебя в комнате, ладно?

  Она оставила его одного. Макс неторопливо разделся, открыл душ, посмотрел на себя в зеркало, криво улыбнулся.

  «Не мешало бы вам побриться, мистер Макс,– подумал и вдруг услышал душераздирающий крик Оливии.– Так быстро?»– мелькнуло у него, и он снова ухмыльнулся.

  Оливия сидела на краю кровати и мерно покачивалась. Вперед-назад, вперед-назад... Лицо ее при этом перекосилось, на лоб набежали морщины, под глазами отчетливее выступили синие дуги, щеки ввалились.

  Макс подошел к ней, взял за руки, попытался унять. У нее, казалось, совсем пропал голос. Оливия теперь только сидела и нервно стискивала пальцы своих рук. Это была уже не истерика, это было что-то большее.

  – Оливия, Оливия, это я – Макс.– Он заговорил с ней приглушенно, осторожно, чтобы еще больше не напугать, но Оливия совсем не воспринимала его.

  – Оливия,– затормошил девушку Макс, пытаясь привести в чувство – уже и его взяла оторопь.– Оливия!– пару раз с силой хлестнул по лицу. Это оказало определенное действие: она очнулась.

  – Макс, Макс,– слезно заговорила Оливия,– давай уедем отсюда, Макс, немедленно.

  – Что случилось, Оливия?– он, казалось, ничего не понимал.

  – Там, там,– указала она на небольшую прикроватную тумбочку.– Там... – сказала и зарыдала с новой силой.

  Макс подошел к выдвинутому ящику тумбочки и заглянул внутрь. На дне ящика лежало золотое обручальное кольцо. Макс взял его в ладонь и медленно поднес к глазам. На внутренней стороне кольца было выгравировано только два слова: Рик Рэнделл.

  11

  Всю обратную дорогу Оливия как воды в рот набрала. Макс тоже старался не донимать ее пустыми вопросами. Загадочные сны, необъяснимые происшествия... Тут крылась какая-то тайна. И как всякая тайна, она была пугающа. И все же Макс обязан был Оливии помочь.

  – Не считаешь же ты, что Рик ожил и собственноручно подкинул кольцо в ящик твоей тумбочки? Надо быть просто глупцом, чтобы поверить в это. Все эти духи, призраки, привидения,– они просто не существуют, это плод человеческого воображения, это, если хочешь,– болезненные фантазии. А ты, бесспорно, в настоящее время не совсем здорова. Как человек очень эмоциональный и, я бы сказал, необычайно чувствительный, ты слишком серьезно относишься ко всему и сама обостряешь свои переживания. Тебе стоит, наверное, несколько дней попить успокоительное. Все образуется, поверь. Мы уедем отсюда подальше, туда, где ни один стук, ни одна вещь, ни один голос не напомнят тебе о том, что произошло. Все уйдет, все забудется, только пожелай.

  Оливия молча смотрела на дорогу.

  – Ладно,– сказал, наконец, Макс после некоторой паузы.– Есть еще один вариант: раз ты веришь в существование духов, обратимся к гадалке, или к экстрасенсу, медиуму какому-нибудь. Небезызвестный тебе Алекс Видал знает одного такого. Может, хоть тот в чем-то тебя разубедит.

  Когда они подъехали к дому, в котором жил Макс, Оливия произнесла.

  – Ты хочешь покинуть меня?

  – Ненадолго. Мне нужно съездить к Алексу, мы же все обсудили с тобой.

  – В такую минуту?

  Макс пристально посмотрел на Оливию.

  – Хорошо,– согласился он после некоторых колебаний.– Так, наверное, будет лучше. Поедем вместе.

  12

  – Ну вот, теперь ты знаешь почти всё.– Макс на одном дыхании рассказал Алексу обо всем, что произошло с ними до и после погребения Рика. Оливия сидела рядом сама не своя.

  – Было еще что-то?– Алекс нашел рассказ друга чрезвычайно любопытным и занимательным.

  – Да. Я тебе еще не сказал, что и я, и Оливия видели один и тот же сон, понимаешь? Призрак Рика пришел к нам одновременно, будто, как непрошенный гость, влез в наше сознание. И вот это,– Макс раскрыл ладонь.

  – Что это?

  – Кольцо. Это его кольцо, Алекс. Рика. Понимаешь? Погребенное вместе с покойником. Но оно здесь. Это объяснить невозможно! Оливия как увидела его, чуть не сошла с ума.

  – Не удивительно, мой друг, я, наверное, тоже испугался бы, возникни в столе моего рабочего кабинета предметы или вещи моей покойной супруги. Уж ты знаешь, каким тягостным был мой брак.

  Алекс поднялся и на секунду замолчал, задумавшись.

  – Что нам теперь делать, Алекс? Я даже не знаю, к кому обратиться – нас сразу примут за сумасшедших.

  Алекс внимательно посмотрел сначала на Оливию, потом на Макса и, наконец, сказал:

  – Вы правильно поступили, что пришли ко мне, мои друзья. Кстати сказать, я давно занимаюсь подобными вопросами, знаком с трудами Тирелла и Ролла, Кавендиша и Пайка, но все никак не представлялось случая столкнуться с потусторонними силами, так сказать, вживе.

  – Но это не так безопасно, как тебе кажется, Алекс.

  – Я понимаю и именно поэтому радуюсь и еще раз говорю: вы правильно поступили, что обратились ко мне.– Алекса замолчал, посмотрел куда-то в сторону, потом сказал:

  – Ролл, кстати, утверждает, что вокруг живых существ и неживых объектов формируются так называемые «пси-поля», которые заряжаются от мыслей и эмоций, обращенных к ним. Возможно, вы сами вызвали образ Рика своими переживаниями и мыслями о нем.

  – Но если бы это было так, образ Рика, наверное, не казался бы столь реальным,– засомневался в словах Алекса Макс.

  – Может быть. Однако знаменитый популяризатор оккультизма доктор Папюс относит подобные проявления потусторонних сил к так называемым элементерам. Скорее всего, вы столкнулись с похожим призраком.

  Макс уныло хмыкнул:

  – К какому бы типу не относился посетивший нас призрак, нам от этого, знаешь, как-то не легче.

  – Однако и отчаиваться, друзья, пока не стоит,– Алекс, казалось, никогда не терял присутствия духа.– Кстати, вы хоть ужинали? Нет? Тогда я оставлю вас на несколько минут и закажу какой-нибудь снеди.

  Алекс вышел. Макс взял холодную руку Оливии и слегка сжал ее.

  – Все образуется, моя дорогая, я в это верю, Алекс что-нибудь придумает, у него золотая голова.

  Вернулся Алекс. Сообщил, что ужин прибудет минут через двадцать, а пока еще есть время восстановить сон.

  – Сон?– удивился Макс.

  – Да, мы вытащим из мозга Оливии последний сон и попробуем проанализировать его. Но для этого необходимо, прежде всего, согласие самой Оливии. Так что, Оливия, решающее слово за тобой. Ты готова подвергнуться небольшому сеансу гипноза, никакого вреда это тебе не причинит?

  Оливия не знала, что делать. Стоило ли вообще восстанавливать пережитое?

  – Поверь мне, так будет лучше,– продолжал настойчиво убеждать ее Алекс.– Таким образом ты очистишься от кошмарных видений и вернешься в свою прежнюю форму.

  – Это правда?– Оливия растерянно посмотрела на Макса. Ей нужна была простая поддержка.

  – Да, это так,– подтвердил слова Алекса Макс.

  – Тогда я согласна. Делайте, что хотите, только поскорее избавьте меня от этих кошмаров.

  Алекс попросил Оливию поудобнее утопиться в кресло и расслабиться. Очень быстро и умело с помощью маятника он ввел ее в гипнотическое состояние, и тут же на Оливию накатил последний злополучный вечер.

   Она была сильно возбуждена и необузданна. Присутствие за стеной покойника необычайно завело ее. Обычно расслабленная и спокойная в постели, теперь Оливия сгорала от нетерпения. Макс не узнавал ее, и это еще пуще воспаляло. Оливия судорожно помогала Максу раздеваться. Острое чувство страха опьяняло и подгоняло. Казалось, вот-вот – и все взорвется внутри. Оливия уже с трудом держалась, сильнее и сильнее желая этого взрыва.

  Случайно она повернула в сторону голову, раскрыла глаза и вдруг увидела Рика. Он стоял в черном траурном костюме в проеме двери и лукаво усмехался. Оливию охватил ужас, она попробовала остановиться, но что-то словно накрепко приковало ее к Максу. Темп ее движений все нарастал и нарастал, сердце чуть не выскакивало из груди, голова шла кругом, и конца этому не было видно. Когда Оливия закричала, крик ее перерос в неумолкаемый звонкий гул, иголками прошило все тело и... Оливия проснулась. Алекс вывел ее из транса.

  – Вы видели? Видели?– испуганно затараторила она, пробудившись.

  – Мы слышали Оливия,– сказал невозмутимо Алекс.– Ты видела его?

  – Он снова был здесь. Он был рядом!

  – Это ничего хорошего не предвещает,– заволновался Макс.

  – Но что же нам делать?– Оливия была в отчаянии.

  – Есть еще один способ,– чуть поразмыслив, сказал Алекс.– Мы можем пойти к медиуму и попытаться хотя бы узнать, почему Рик так озлоблен на тебя, Оливия.

  – Но где нам найти этого медиума?– спросила Оливия.

  – Есть у меня одна женщина на примете. Зовут ее Жози. Она не то, чтобы чистый медиум, но иногда впадает в транс и общается таким образом с духами посредством так называемого «третьего глаза». Через нее мы выйдем на Рика и поговорим с ним.

  – Ты думаешь, получится?– спросил Алекса Макс.

  – Стопроцентной гарантии нет, но рискнуть можно: иногда духи преследуют людей всю жизнь.

  Алекс рассказал также, что на Жози озарение снизошло еще в детстве, и с тех пор она, впадая в транс, могла обращаться с духами посредством ее давно умершей тетки

  Оливия, однако, воспротивилась:

  – Нет, вы как хотите, а с меня хватит. Никуда я больше не пойду. Раз вы говорите, что это был обычный сон, почему я должна из-за него сходить с ума?

  – Потому что он не был простым сном, Оливия, как ты этого не поймешь. Судя по всему, призрак не оставит тебя в покое,– Алекс попытался снова убедить Оливию в неординарности ее сна. Но Оливия была непреклонна:

  – Я не понимаю: какие привидения, какие призраки? Третий глаз... Вы же дипломированные специалисты, доктора, и несете какую-то чушь!

  Оливия поднялась:

  – Макс, наверное, на этом мы закончим. Несколько успокоительных таблеток перед сном, я думаю, навсегда отобьют охоту у некоторых призраков пугать девушек по ночам. Приятно было снова увидеться с тобой, Алекс. Ты как всегда неподражаем. Поехали, Макс.

  – Да, да, поехали,– поднялся со своего места и Макс.

  Оливия пошла к выходу. Макс чуть задержался, прощаясь с другом.

  – План "Б",– шепнул ему на ухо Алекс, когда Оливия остановилась у дверей.– Ничего не меняется.

  – До скорого,– сказал Алексу Макс.

  – Поехали,– еще раз Оливии.

  У машины Оливия остановилась:

  – Макс, давай сегодня переночуем в каком-нибудь другом мотеле. Я не хочу заново пережить последнюю ночь.

  – Ладно, поедем в ближайшую гостиницу, я чувствую, мне тоже необходимо отдохнуть.

  13

  Всю дорогу до гостиницы они ехали молча. Макс за рулем, Оливия рядом. Макс был недоволен, Оливия это видела. Между ними словно пробежала черная кошка. Оливия и мысли не допускала, что Макс охладевает к ней, и внезапную перемену относила лишь к его усталости – не хотелось верить в худшее.

  За окном мелькали улицы и дома, но Макс и Оливия будто не замечали их. Макс был сдержан, но в гостинице сорвался, стал упрекать Оливию в том, что она никак не определится, чего хочет. Если хочет избавиться от ужасных снов и видений, значит должна принять помощь Видала. Если нет, то хотя бы не превращать их жизнь в кошмар.

  Оливия смотрела на него непонимающе. В чем ее вина, что призрак Рика является к ней во снах? Разве это может расстроить их отношения? И кто, как не Макс, самый близкий сейчас ей человек, должен помочь в такую трудную минуту? А он вместо того, чтобы пойти навстречу... Оливия была в отчаянии. Казалось, нет никакого выхода из сложившегося положения. И Оливия сдалась. Сдалась, чтобы хоть как-то удержать Макса.

  – Ладно,– сказала, как потерянная,– Давай сделаем так, как вы хотите.

  – Вот это другой разговор,– поцеловал ее в щеку Макс и тут же набрал номер друга:

  – Алекс, это я, Макс. Мы все-таки решили остановиться на варианте с медиумом. Ты можешь договориться, чтобы нас приняли? Хорошо, будем ждать твоего звонка. Мы находимся в «Гадком утенке», переночуем здесь, а там видно будет.

  Они попрощались. Макс положил трубку, подсел на кровать к Оливии, приобнял ее.

  – Послушай, детка, я тебя прекрасно понимаю, ты думаешь, меня это не беспокоит? Ну представь себя на моем месте? Что бы ты сделала, узнав, что твоя девушка постепенно сходит с ума. А ты ведь моя девушка, и я совсем не хочу тебя терять.

  Макс снова поцеловал Оливию. Она положила ему голову на плечо и расплакалась.

  – Знаешь, как мне больно.

  – Я понимаю,– сказал в ответ Макс.

  На следующий день часов в десять утра Алекс подъехал к гостинице, где остановились Макс и Оливия, и забрал их обоих. Ночь, как видно, ни для Макса, ни для Оливии не оказалась спокойной. Оливия выглядела устало, лицо ее поблекло и осунулось. Да и Макс признался, что все его тело ломило от бессонницы, голова наполнилась тяжестью.

  Так как еще оставалось время до встречи, назначенной медиумом, Макс попросил Алекса заехать к нему и хоть слегка побриться. Они подкатили к дому Макса, вышли из машины. Когда Макс открыл входную дверь и вошел внутрь, он остолбенел. Прихожая и гостиная оказались в полном беспорядке. Картины висели косо, книги сброшены с полок и раскиданы по комнате. Ваза, стоявшая на телевизоре, разбита вдребезги. Зеркала треснуты.

  Алекс побледнел:

  – Это он, Рик. Я чувствую его присутствие.

  Макс не мог прийти в себя, Оливия тоже.

  – Уходим отсюда, уходим,– потянул их Алекс к выходу.– Едем срочно к Жози.

  14

  В машине на Макса накатила истерика. Он безжалостно набросился на Оливию:

  – Это ты во всем виновата, ты! Теперь Рик будет преследовать и меня! Из-за тебя!

  Оливия молчала, насупившись.

  – Как я мог! Как я мог!– распалялся Макс.– Мне говорили... Меня предупреждали: не связывайся с ней,– не верил. Не верил ничему, что о тебе говорили! Оказалось, все правда! Ты на самом деле – дрянь! Теперь из-за твоей похоти он мстит мне. Мне!

  Алекс попытался утихомирить друга:

  – Послушай, Макс. Мне кажется, теперь не время для упреков. Оливия не виновата, что объявился Рик. К тому же, насколько я понял, ты не слишком противился ей.

  – Тебе легко говорить – ты не скрываешься от призрака, и за тобой не тянется всякая шваль!

  – Макс, Макс,– умоляюще забормотала Оливия,– прости меня, я не думала, что всё так случится.