Текст книги "Теория факта (СИ)"

Автор книги: Юрий Барзов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

И был один, только один фрагмент как будто в насмешку правильно смонтированный неведомым монтажёром. Фрагмент неприятный, болезненный, но Федор смотрел его снова и снова, несмотря на боль, потому что, погружаясь в это воспоминание, он ощущал Аэлиту живой.

Сюжет начинался  в фавелах, на торговой площади, которую Федор уже видел в других фрагментах. Аэлита шла и поглядывала сверху вниз на себя. Ее взгляд скользил по соблазнительно вздрагивающей от ходьбы  груди под малюсеньким топом. Соски выпирали сквозь тонкую обтягивающую ткань. Коротенькие шорты открывали гладкие стройные бедра до самого верха. Федор невольно любовался, хотя наряд был вызывающим даже для Бразилии. Профессиональным, так сказать. Аэлита подняла взгляд и началось то, что Федор больше всего не хотел смотреть и каждый раз смотрел до конца не отрываясь. Он готов был видеть Аэлиту в любых условиях, но пусть только живой. Любую боль, любую беду можно в конце концов преодолеть, кроме ухода за последнюю грань, откуда нет возврата. Хотя боль, иногда, кажется нестерпимой.

+++

Федор большую часть дня действовал как нормальный человек, но отчаяние подкрадывалось незаметно и охватывало его в самые неожиданные моменты. Он мог то замереть с ложкой супа, недонесенной до рта. То замолкал на середине фразы. Мог зависнуть на страховке на стене воронки. Его не посылали на задания эскадрона и он снова стал выходить с отцом на склон. Больше не было слез, а был холод в груди. Холод потери несбывшейся жизни. Понимание, что этой жизни, которая казалась такой реальной, не будет больше никогда. Жизни с Аэлитой. Ощущение потери было тем сильней, чем более реальным и само собой разумеющимся было продолжение той жизни, где Аэлита была жива. И в такой момент отчаяния и боли приходило желание прекратить эту версию жизни. Оборвать. Перечеркнуть ее.

Справедливости ради надо признать, что Федор никогда не планировал самоубийства и не задумывался о самоубийстве всерьез. Он просто очень живо представлял себе как рвется почти перетершийся страховочный трос и он, Федор, летит вниз на дно воронки, ударяясь телом о выступы карниза. И как потом наступает тьма. В такие моменты он совсем не боялся смерти. И чем ярче он себе представлял свою смерть, тем дальше отстутупал безотчетный страх смерти, который не давал ему заснуть в детстве.

Наступило утро, когда Федор проснулся с простой мыслью, что он не хочет умирать, хотя больше и не боится смерти. Эта мысль была наполовину мыслью, наполовину ощущением. И ощущением столь глубоким и новым, что Федор понял, что он снова способен радоваться жизни. И что эта радость не будет предательством памяти Аэлиты. Что даже печаль о любимой может быть радостной, если она не переходит в невыносимую боль утраты. А в основе этой боли лежит жалость к себе. Та же самая жалость к себе, которая заставляла его безотчетно бояться смерти.

Перестав жалеть себя, Федор смог вспоминать любимую с радостью, а не с болью. Ощущение бездны, открывшейся с уходом Аэлиты, сменилось ощущением полноты любви, которую он начал чувствовать намного сильнее на фоне горечи утраты. “Я могу продолжать делиться своей любовью, даже теперь, когда моей любимой больше нет” – спокойно думал Федор. – Я могу и буду это делать и тогда моя любовь не умрет”. В его голову вернулась ясность мысли. Он продолжал удивляться, как он может жить и радоваться жизни одновременно ощущая боль невосполнимой утраты. И страх смерти куда-то ушел. Ему хотелось, чтобы навсегда. “Возможно, у меня просто повысился болевой порог” – с этой мыслью Федор стал просматривать статьи о попытках создать на базе компьютеров аналог человеческого мозга. Пока он не понимал, зачем он это делает, но фрагмент из памяти Аэлиты, просмотр которого раньше занимал у Федора дни на пролет, уже настолько врезался ему в память, что он, казалось, постоянно воспроизводился где-то на задворках его мозга как музыка, доносившаяся из окна соседнего дома.

Глава 9. Рыжий Гарри

Девочка, тебе сколько лет?

Девятнадцать.

Ну это для полиции девятнадцать, – К потному, розовому как окорок английскому туристу с татуировкой свастики на бритой голове, напоминающей жирную коленку, подскочил ее сутенер. Стал что-то нашептывать. Англичанин согласился, не торгуясь.

Аэлита привела англичанина в свою комнату больше похожую на кирпичный подвал. Она не смотрела по сторонам и на англичанина, а, потупив глаза стала быстро раздеваться.

Аэлита считала в уме. “От 60 долларов, заплаченных туристом, мне достанется 15. Для апгрейда компа остается  собрать еще 85. Как-нибудь выдержу”. Аэлита до слез зажмурила глаза. Соседка – проститутка со стажем дала ей перед выходом на площадь нюхнуть какой-то гадости. И теперь, похоже, начиналось ее действие. Англичанин оказался на удивление стеснительным и даже нежным. Но у него так противно пахло изо рта, что Аэлита побыстрее перевернулась на живот…

Файл закончился. В памяти Аэлита была года на два моложе, чем при их знакомстве с Федором. И эта каморка была совсем не похожа на светлую комнату, из которой она общалась с Федором.

Федор гнал от себя мысли о том, что произошло в каморке после обрыва фрагмента памяти, но они возвращались и возвращались.

+++

А происходило там на самом деле не совсем то, что казалось Федору очевидным.

Я недостаточно выпил, чтобы так. Оденься.

А как же деньги? – Аэлита обернулась.

Я все заплачу, – сказал англичанин, показывая две стодолларовые банкноты. Аэлита села. Стала натягивать шорты, глядя на англичанина снизу вверх.

Это много. Вы же договорились на 60, верно?

Тебе все, что сверху.

Мои 15, остальное сутенер отберет.

Почему?

Долги.

За травку? За крокодил?

Травка.

Значит, не все потеряно. Зачем тебе это?

Я коплю на апгрейд компа.  Хочу участвовать в Хаке надежды.

В Хаке надежды? А что можешь?

Давай покажу. – Аэлита вытащила из под кровати уродливый черный ноутбук.

Эта машинка старше моей бабушки.

Аэлита молча раскрыла комп, открыла окно терминала и стала набирать команды.

Да, для бабушки эта штука бегает резвее некуда, а ты вообще молоток!

Откинувшись от экрана компьютера, сказал англичанин через час-полтора.

Я могу тебе помочь выкупиться?

Это бесполезно. Долг обязательно окажется больше. Они на мне хотят много заработать.

Кто они? Твой сутенер не единственный?

Ну есть еще Порко Америку.

Порко Америку – это Грязный Гарри, что-ли?

Ну да, Грязный Гарри по португальски, – Аэлита глупо хихикнула и разрыдалась.

Он тебя изнасиловал?

Да.

Аэлиту передернуло., но она перестала рыдать и подняла глаза на англичанина.

Подонок. Ну ладно. Меня, кстати, Гарри зовут. Рыжий Гарри.

Я заметила. – Аэлита хихикнула, глядя ему в пах.

Гарри застеснялся и начал неловко натягивать боксеры, потом шорты со множеством карманов. Аэлита тоже наконец натянула топ. Она была так увлечена, что забыла одеться, потому, что впервые живьем, а не в чате, общалась с крутым хакером. А в том, что Рыжий Гарри крутой хакер она теперь нисколько не сомневалась. Ей показалось, даже, что она встречала упоминания о нем где-то в глубоком интернете. Но очень расплывчатые. Мол был такой крутой парень. И куда-то пропал.

Это химиотерапия. – сказал Гарри, поглаживая голый череп со свастикой, – Ну и ошибки молодости.

А сейчас ты прямо старик.

Аэлите было легко с Гарри, хотя она и чувствовала постоянный холодок опасности, исходящий от него. “А пусть.Что еще может быть хуже?” – отбросила она опасения.

Я разберусь с Порко Америку.

Как?

Сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться. – ответил Гарри фразой, которую Аэлита уже где-то слышала. – У тебя есть эккаунт в биткойн, к которому эти дряни не имеют доступа?

Конечно. И в хакерском чате тоже.

Я тебя найду. Все будет хорошо. Никого не бойся.

Гарри попрощался с Аэлитой на рассвете на пороге ее кирпичного ящика, который в фавелах называют домом.

За  ночь они успели поговорить, кажется обо всем. Даже об отвратительном запахе изо рта у Гарри, который, как оказалось, происходил от съеденного им в отеле жареного японского гриба шитаке. Гарри только не хотел распространяться о своей болезни, которая к моменту их встречи наконец отступила, хотя, возможно, и не насовсем. “Пусть бы навсегда” – подумала Аэлита. Гарри путешествовал вокруг Света, чтобы успеть увидеть и испытать как можно больше в той жизни, которая ему осталась. В Бразилии выбор местных достопримечательностей пал на юных проституток.

Может, задержишься? – спросила Аэлита. Ей было неловко, что у Гарри вышел облом.

Не сегодня. Я с тобой свяжусь.

        +++

Ракета прошла у Порко Америку между колен и взорвалась, ударившись взрывателем о перекладину кресла, на котором он сидел. Его ноги, пах, низ живота превратились в кровавое месиво. Это случилось на рыночном пятачке, где он любил сиживать по вечерам, обозревая свое царство. Он был еще жив, его руки дергались, а рот судорожно открывался, как у выброшенной на берег рыбы. Все, взрослые и дети на площади просто стояли и смотрели. Аэлита отвела глаза раньше, чем тело застыло и его накрыли простыней подоспевшие фельдшеры скорой помощи. Вдруг на покрытый окровавленной простыней труп с воем бросилась какая-то старая женщина. “Оказывается у этого гада все же была мать” – подумала Аэлита. – ”Неужели у любого гада есть кто-то, кто заплачет о нем?”

Сутенер Аэлиты исчез. Или точнее, он старательно пытался не попадаться ей на глаза. Пару раз она его издалека замечала в толпе. На ее счете в биткойнах появилось что-то около пяти тысяч долларов, а курьер DHL доставил ей небольшую плоскую коробку, в которой оказались крутой комп и ВР сет последней модели. Игрушки были самого дорогого и лучшего бренда “Ксаоми”, а не какого-нибудь дешевенького “Мэпплсофта”. И никаких весточек от Гарри. Сначала она ждала. Надеялась на скорые перемены в своей жизни. Но ровным счетом ничего не происходило.

+++

Она работала в сети, готовилась к Кубку. Мир за порогом ее будки как будто отодвигался вдаль, когда она надевала ВР сет. Однажды из сладкого зазеркалья виртуальной реальности ее вырвал знакомый голос. На пороге стоял Гарри.  Прошло уже полгода с его первого появления здесь. Короткая но густая вьющаяся рыжая шевелюра закрывала свастику на голове. В руках – цветы. Аэлита не удержалась. Бросилась ему на шею. В этот раз она искренне хотела его. И из чувства благодарности, и потому, что он притягивал её как мужчина. Сильно и немножко стыдно. Как притягивает запретное удовольствие, которое от чувства опасности становится только желаннее.

Тебе было хорошо? – спросила она его через некоторое время, когда они вдвоем лежали на постаменте, заменявшем ей кровать и отдыхали от секса.

Да, очень. А тебе? – это не было дежурным вопросом. Гарри постарался изо всех сил, чтобы доставить ей удовольствие.

Мне было очень хорошо с тобой, – Аэлита не притворялась во время секса и не врала сейчас. Ощущение было абсолютно ново. И оно было прекрасно.

А теперь мы можем поиграть, – предложил Гарри, надевая ей на голову ВР сет. – Давай попробуем так.

Вечер и ночь пролетели как одно мгновение. Они лишь прерывались, чтобы покурить травы. Утром бодрые, веселые и голодные они вызвали Uber и отправились в отель, где остановился Гарри – завтракать, а потом продолжать занятия любовью без любопытных ушей вокруг и запаха помоев из сточной канавы под окном.

У тебя потрясающая горячая и сухая кожа.

Тихо говорил Гарри. Аэлита расположилась в кресле у стола с какой-то легкой закуской, которую они поглощали в приступах манчинга в перерывах между сексом и сном.

И по ней бегают маленькие симпатичные мурашки. Я глажу им спинки.

Гарри сидел на полу, положив голову ей на колени и, едва прикасаясь,водил пальцами по её бедру.

А у тебя очень нежные горячие губы и язык, от которого я просто улетаю.

Аэлита снова испытывала возбуждение. Ей было легко и просто с Гарри и она говорила правду, зная, что он будет рад ее услышать и поймёт все правильно.

        +++

Так пронеслись несколько дней.

Мне пора лететь, – однажды утром сказал Гарри, – Работа.

Когда мы увидимся?

Не знаю.

Кем ты работаешь?

Я киллер.

Аэлита хотела рассмеяться, но поняла, что Гарри не шутит, когда вспомнила конец Порко Америку.

Ты оператор ударного дрона?

Я – пилот. Мне нужно око. Не хочешь попробовать?

А кто такой око?

Это – член экипажа, который управляет сенсорами дрона и следит за целью пока  я веду дрон.

А кто нажимает на гашетку?

Я. Око удерживает лазерный прицел на цели до конца.

То есть мне придется убивать?

Да. К моменту удара ты досконально изучишь жизнь подонка и у тебя не появится жалости. Я не беру заказы на хороших людей. Есть неприятные моменты, конечно. Особенно, когда надо удостовериться, что цель поражена летально. Но это и доход, и опыт, который пригодится, когда попадешь в эскадрон.

А риск есть?

Есть дроны – охотники на дронов, которые отслеживают, куда дрон полетит и могут поразить или сфотографировать того, кто запускает и обслуживает дрон. Но риск минимален, если не связываться с правительственными и террористическими целями. То есть с теми, у кого есть ресурсы отследить.

Я тебя поняла. Можно подумать?

Это не совсем удобно. Если ты откажешься, я должен буду тебя убить.

Слова звучали буднично и спокойно, почти нежно. И эта нотка нежности заставила Аэлиту поверить. Убьет.

Думаешь, я держусь за такую жизнь?

Вижу, что не держишься. И меня это расстраивает. Я тебя не пугаю. Просто констатирую факт. После первого хита отпущу на все четыре стороны. Будут деньги и будет время подумать, зачем жить.

Так Аэлита в 15 лет стала оком у одного из лучших пилотов дронов – киллеров на планете. Ребята типа Гарри работали за деньги. Поэтому они использовали другой жаргон, чем пилоты дронов из ВВС.  Убийство у них называлось хит, а не страйк, как у военных. Наблюдатель и стрелок-наводчик – око, а не сенсор. В остальном суть работы была похожа. Киллеры не могли себе позволить такую разведку, какую имели ВВС. Кроме того, они редко работали в команде даже на одном дроне, не говоря уже о нескольких. Поэтому риск был выше, а накладки и промахи случались чаще.

Гарри ходил на задания редко, но метко. Его жертвы, действительно, не вызывали ни малейшей жалости. Однажды, наблюдая за тем, как будущая жертва бьет и насилует молодую женщину, Аэлита чуть не расплакалась от беспомощной злобы. Приказа на уничтожение еще не было. Значит, деньги от клиента еще не пришли. А всякий труд должен быть оплачен, как любил повторять Гарри. Зато потом, когда приказ был получен, Аэлита постаралась прицелиться жертве точно в пах. Взрывом ему оторвало нижнюю часть тела, но еще полчаса Аэлита должна была наблюдать как дергалась и билась в конвульсиях верхняя половина. Таковы правила хита. Надо обязательно убедиться, что цель мертва, и записать это на видео. Тогда клиент переведет вторую половину гонорара. Аэлиту трясло. Гарри молча наблюдал за ней.

Я понял, что потерял тебя там.

Сказал он Аэлите, когда та  через пару недель заявила, что завязывает с киллерством.

Уговор дороже денег. Ты вольна завязать, как я и обещал. Твои хиты для меня достаточная гарантия, что ты не захочешь распространяться о том, чем я занимаюсь. Но мне жаль. У нас получилась отличная команда.

Будешь кого-то искать на мое место?

Нет. Я и тебя не искал.

Я так и поняла. Спасибо тебе за все.

Не стоит благодарности. Ты же не против со мной дружить после того, как мы перестали работать вместе?

Нет, конечно! Ты мой друг навсегда. Только сейчас мне надо немного времени, чтобы прийти в себя.

Понимаю. И не буду тебе надоедать. Обещаю.

Аэлита поцеловала Гарри в щеку, а он нежно обнял ее на прощание. Они уже давно к этому времени перестали быть любовниками, но остались друзьями. Дружба продолжалась и после ухода Аэлиты из команды. По крайней мере, ей так хотелось думать. "Надеюсь, Гарри не заставит меня мучиться, если решит убить", – иногда думала она с содроганием вспоминая свою последнюю жертву.

Глава 10. Я чувствую, значит я существую

“Я никогда не смогу заглянуть ей в глаза, погладить шелковистую кожу, почувствовать вкус её губ,” – Федор травил себе душу, но вдруг остановился. Ему вспомнилась тоненькая пожелтевшая книжка в синей обложке с лобастым автором на обороте. Книга, которую он в детстве зачитал до дыр, найдя в комнате соседа-философа, когда того не было дома. "Теория факта". Там говорилось, что сенсорика определяет сознание. А как называлась первая часть? Та, через которую было трудней всего продираться? Природа жизни. Природа жизни, черт подери!

В детстве Фёдору особенно запомнилась история про врача, который после большой войны занимался реабилитацией сапёров, потерявших одновременно зрение и кисти обеих рук. У сапёров это был частый случай ранения при разминировании. Если человек оставался без кисти, но был зрячим, то ему делали двупалую кисть из костей предплечья и он быстро научался ей пользоваться. Человек, лишившийся ещё и зрения в дополнение к осязанию, не мог научиться пользоваться заменителем кисти из предплечья. Ещё Фёдора удивило, что люди, потерявшие слух, когда они уже умели говорить, через небольшое время после потери слуха теряли также способность говорить. Это было связано не с физическими причинами, а с затуханием сознания, как писал автор. Чувства – важнейший элемент разума. И об этом была его книга.

Но ведь можно попытаться возродить сознание, поступив наоборот. А что будет, если, память Аэлиты через компьютер, эмулирующий мозг, подключить к сенсорике как у человека? И попробовать включить механизм поиска в памяти аналогов комплексов ощущений, которые будут вводиться в мозг через блок сенсоров?

Федор бросился барабанить в дверь соседа – Философа. Тот сидел на грибах родителей Фёдора, как и все в округе, но не ходил в трипы, а принимал по маленькой для повышения работоспособности, как он говорил. Поэтому Федор удивился, что сосед долго не отвечает. Наконец, Философ открыл дверь. Он был погружён в раздумья, оказывается.

Философ, ты чего не открываешь?

Что за спешка? Я медитировал,– ответил Философ, позевывая.

Мне нужна твоя помощь. Срочно! – Фёдор закричал, увидев, что Философ начал закрывать дверь с желанием пойти спать дальше.

В чем дело?

Мы должны оживить девушку, которая вчера погибла в Сан Паулу,

Фёдор, я не врач, но даже я знаю, что на таком сроке не оживляют, Не глумись, дай поспать.

Полная копия ее памяти хранится в базе данных эскадрона, Их суперкомпы – в нашем распоряжении... Но только на полгода.

Увидев, как расплывается в мечтательной улыбке лицо Философа, Федор решил сразу вернуть его на землю.

Подожди, но ведь этого никто, никогда не делал.

Нет, но я вспомнил книгу Хрустова и решил, что нам надо попробовать запустить сознание с помощью чувств, а не мыслей.

Ты помнишь Книгу?

Да, и помню, что там было написано про чувства, как основу мысли. А все современные суперкомпьютеры – это просто большие калькуляторы.

Не совсем. Идею чувственной основы разума разделял не только Хрустов. Были и в индустрии ИИ в начале века очень серьезные умы, которые считали, что именно чувственная сфера создает паттерны нейронов в коре головного мозга. Даже термин был – “телесное обучение”.

А куда это все делось? – Федор был немного расстроен, что оказался не первым с идеей включения тела вместе с мозгом, но и обнадежен. – Там не тупик оказался, надеюсь?

Не тупик, а тупость от ума. На междисциплинарные исследования не выделялись инвестиции, Всех интересовал супер-интеллект, а не воспроизводство человека на другой основе. Ключевые вопросы о природе сознания, о природе жизни отметались. И погоня шла за объемом.

Как там… Сто миллиардов нейронов и тысяча триллионов синапсов.

Да. И они сделали ставку на продление биологической жизни человека, не сумев создать жизнь. Но…

Не мучай, Философ.

В одной из гигантских компьютерных корпораций работал ведущим ученым человек, который верил в сенсорику. Он даже утверждал, что математика невозможна без множества метафор, которые рождаются только в мозге, наделенном набором разнообразных органов чувств. Иначе, мол, на уровень абстракции не подняться.

И где он теперь?

Он – очень старый триллионер, сделавший состояние на процессорах “Крайний север”.

Ничего себе!

А процессоры “Крайний север” самая лучшая компьютерная модель мозга человека из существующих. И ей как раз не хватает сенсорного интерфейса, сопоставимого с человеческим.

Значит у нас есть мозг.

К мозгу из процессоров нам необходим мозг Нарьенги.

Создателя процессора?

Да. Именно Нарьенги Чопры. Мы с ним ведем философские беседы в интернете, порой. Он предельно точен в формулировании задачи. А это – и есть решение.

Если он заинтересуется, у нас появится шанс.

У нас появился шанс, когда ты решил возродить любимую, парень.

Я не могу дышать без нее, Философ.

Тогда не будем терять времени. Нам необходимо сходить в трип вместе, чтобы ощутить, к чему им предстоит прикоснуться. У тебя есть грибы?

Обижаешь, это же наш семейный бизнес.