Текст книги "Консорт Ее (СИ)"

Автор книги: Юрий Холоденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Что? – спросил я, отрыв глаза. В ответ в меня уперлись четыре почти не моргающих глаза.

– Офигеть, – с восхищением произнесла Марья.

– Невероятно, – на выдохе еле слышно сказала Анна Викторовна.

– Что? – повторил я вопрос, на который так и не получил ответа.

– Ну что? Все еще не готова на эксперименты над собой? – с легкой улыбкой задала вопрос лекарь, полностью игнорируя меня.

– Я… не знаю, – растерянность на лице Марьи ставила меня в тупик. Хотя я понимал, что ответа я уже ни от кого не добьюсь, задал в третий раз свой глупый вопрос. В этот момент в палату зашла кадета Ольга, так что все внимание переместилось на нее, заставив некоторых из нас выйти из ступора. Лекарь накинула простынь обратно и, приблизившись ко мне, прошептала на ухо:

– Я не знаю, как ты это сделал, но ты исцелил глубокий рубец на голове так, что теперь там вместо шрама небольшая залысина ровной кожи. Остальное потом, не при посторонних, – и заговорщически мне подмигнула, отчего настроение у меня улучшилось.

Глава 3

– А как же мое лечение? – удивилась Марья, когда Анна Викторовна направилась к выходу.

– Мне нужно поговорить с Василисой Никитичной. Я скоро вернусь и продолжу. А ты пока подумай над моим вопросом, – и подмигнула уже ей.

В ответ Марья перевела взгляд в начале на меня, а потом отвела в сторону. Мне показалось, что она загрустила, но чтобы знать наверняка, нужно было подтвердить свою догадку, так что я принялся дальше экспериментировать, но уже не с лечением, а со зрением. Хоть практика у меня и была, снова включить аура-видение удалось раза с четвертого. Ореол Марьи был иссиня-голубой, у кадеты – серый. Странности обнаружились, когда я перевел взгляд в угол палаты, где никого не было. Желто-голубое свечение висело в воздухе, а спустя пару секунд моего за ним наблюдения, сжалось с двух метров до метра.

– Все хорошо? – поинтересовалась Ольга, которая, как оказалось, уже некоторое время следила за мной.

– Нормально, – отмахнулся я, – просто задумался. Кадета тут же потеряла ко мне интерес, а я в недоумении продолжал коситься на этот непонятный угол, отключив аура-видение. Отвлекли от созерцания пустоты два вошедших лекаря.

– Как вы тут? – Василиса Никитична была в хорошем расположении духа.

– Все хорошо, – скромно произнесла Марья.

– Отлично, – с улыбкой ответил я.

– Это замечательно! Сергей, я должна тебя осмотреть, – и приблизившись ко мне, вопреки ожиданиям, начала рассматривать голову, – надо же. Впервые с таким сталкиваюсь. Ань, ты была права, – и начала водить руками над моим телом, ладонями вниз.

– Ну, стала бы я тебе врать. Вот только…

– Ольга, не могла бы ты принести мне капельницу с «коктейлем Брюзговой»? – а потом переведя взгляд с меня на Марью – а лучше две.

– Конечно, – легко согласилась кадета и вышла.

Как только дверь за выходящей захлопнулась, Никитична одним движением скинула с меня простыню и ахнула.

– Я глазам своим не верю. Ни следа! – еще раз проведя руками надо мной, изрекла Никитична.

– Что ты решила? – Анна Викторовна обращалась к Марье, – времени у нас мало.

– Я согласна, – уставившись на мое тело, проговорила Марья.

– Хорошо. Сергей, давай попробуем на другом пациенте твое исцеление, только, – она протянула мне простынь, – для лучшей концентрации тебя. Ну и нас, – она мило улыбнулась.

Поднявшись с кушетки, завязал простынь на поясе и приблизился к моей подопытной. Марья хоть и согласилась, в глазах читался страх, а руки немного дрожали.

– Я готов. Что мне нужно представлять?

– Давай начнем с малого, – Анна встала рядом, а Никитична обошла кушетку с другой стороны, чтобы никто не загораживал обзор, – попробуй начать с восстановления ноги. Там лишь синяки и шрамы, я думаю, ты справишься.

Закрыв глаза, начал концентрироваться и представлять передо мной ногу, без шрамов. Эффекта не было никакого. Решив, что дело в представляемой ноге, вспомнил, как она сидела на кушетке, когда мы пили чай. Тогда она была в коротких шортиках, которые давали хороший обзор ее красивых и стройных ножек. Вместо ожидаемого эффекта, появился другой, более пикантный, отчего моя простыня чуть ниже пояса начала движение в сторону кушетки. Пока этого никто не заметил, я быстро положил ее ногу и открыл глаза.

– Не получается, – с грустью в голосе ответил я.

– Странно. Ведь с собой получилось, – размышляла вслух Василиса Никитична.

– Ничего. Мы для того, чтобы лечить, учились семь лет в академии, а ты хочешь научиться за пять минут, – подбодрила меня Анна Викторовна.

– С собой получилось, – повторил я за Никитичной, – секунду!

Свои легкие я исцелял по наводке лекаря, а вот все тело сразу я восстанавливал сам! Снова аккуратно подняв ногу, я переключился на концентрацию магии во мне. Снова ощутив, как магия расположена по моему телу, медленно через руку направил ее в Марью, пытаясь не концентрироваться на месте. Постепенно мое тело начало тускнеть, а Марьи – разгораться. Послышался хохот.

– Марья, не дергайся, – предупредила Анна Викторовна.

– Не могу, очень щекотно, – сквозь смех, отозвалась та.

– Главное – ногой не дергай, – не открывая глаз, произнес я.

На миг потеряв концентрацию из-за разговоров, упустил свечение тела. Хорошо, что ногу не отпустил, так как зуд в пальцах подсказывал, что магия продолжает перетекать. Снова уловив движения магии по телу Марьи, непроизвольно открыл рот. Светилась лишь голова да несколько маленьких участков на руках и ногах. Больше восьмидесяти процентов тела было темным. Переведя взгляд на себя, заметил, что перестал тускнеть. Перетекание остановилось, но не я. Мне нужно было не только узнать, что не так, но и исцелить, поэтому усилием воли я начал насильно перегонять в нее магию. Все темные участки сразу начали наливаться светом, а я продолжил терять запасы магии. Сквозь веки начал пробиваться яркий свет, послышался крик.

– Как же жжет, – сквозь слезы прокричала Марья.

– Потерпи немного, – приложив руку ко лбу Марьи, Анна пыталась ее успокоить, – еще чуть-чуть. Ты сильная, справишься. А потом, когда все закончится, еще и сильно удивишься.

Я же, боясь потерять концентрацию, пытался отгородиться от посторонних звуков.

– Ань, ты уверена? Посмотри, она вся светится, – в голосе Василисы Никитичны слышались нотки волнения.

– Не уверена, но ты посмотри на шрамы! Они испаряются на глазах! Блин! – с этими словами она одним рывком выдернула трубки из левого бока Марьи, отчего та взвизгнула так, что я чуть не выпустил из рук ее ногу.

Секунд через тридцать мое тело погасло совсем, а ее свет стал равномерным. Всего за пару минут я вымотался так, как за день не уставал. Тяжело выдохнув, я отпустил ее и открыл глаза. Перед моим взором предстала полностью нагая Марья с прекрасным молодым телом, на котором теперь отсутствовали синяки и шрамы. Кое-где оставались кровавые разводы, но это никак не портило той красоты, которую я лицезрел.

– Сереж, ты молодец. Но некрасиво так пялиться, ты смущаешь девушку, – с этими словами Анна накинула на Марью простынь.

– Э-э-э-э, – осознавая, что так оно и было, протянул я, – прости.

– Ничего, – смущенно ответила Марья, – после того, что ты сделал…

На полуслове дверь с грохотом отворилась и к нам, пятясь, зашла Ольга, тянущая за собой две капельницы. Анна тем временем аккуратно меня оттеснила к моей кушетке и встала рядом, создавая вид, что они с Никитичной просто лечили Марью, а я не при чем.

– Спасибо, Ольга. Очень вовремя, – еле сдерживая улыбку, произнесла Никитична, – не могла бы ты еще оказать мне одну услугу?

Кадета лишь молча кивнула, хоть мне и показалось, что она не очень то и рада помогать.

– Отведи Сергея в наш туалет, – и уже обращаясь ко мне, – в этом отделении нет туалета для пациентов, только утки. Обычно пациенты тут сами не ходят.

– Но у него же есть утка, – попыталась возразить кадета.

– Есть. А еще он – мужчина. И он нас стесняется. Ладно, сама провожу, – с этими словами она схватила меня за руку и потащила на выход.

– Я сама закончу, – вдогонку крикнула Анна, на что Никитична лишь молча кивнула.

Дальше она повела меня по пустому коридору. Двери, мимо которых мы проходили, не имели никаких опознавательных знаков или номеров, все однотипные. Завернув за угол, вошли в первую дверь слева. Это оказался маленький кабинет, в котором находились стол, пара стульев, диван и шкаф. Василиса жестом указала на стул, а сама направилась к шкафу. Я молча сел, уверенный, что сейчас не время и не место расспрашивать, для чего мы здесь. Из шкафа были извлечены электрический чайник на подставке, три кружки и сахарница. После того, как вода закипела, из шкафа перекочевала на стол еще и пиала с конфетами. Лекарь в две чашки сделала обычный чай, а в третью – какой-то личный сбор трав. Еще пару минут мы сидели в тишине, пока, наконец, дверь кабинета не распахнулась.

– Я уже здесь, – закрывая за собой дверь, промолвила Анна.

– Молодец. Мы тебя ждем. Чай почти остыл.

– Не могла уйти раньше. Проверила Марью – это невероятно!

– Не ори ты так, – начала возмущаться Василиса Никитична.

– Ой, – резко притихшим голосом ответила Анна, – я вся на эмоциях.

– Вижу. Но не разделяю твоего энтузиазма. Впервые сталкиваюсь с такой магией, с таким мужчиной. Что нам теперь делать? И хватит стоять в дверях, я же сказала, чай остывает. Давай присаживайся.

– А что не так? – удивилась Анна.

– А то, что его на всеобщее обозрение показывать нельзя. Если о нем узнают люди – это будет ужасно. Муженисты такой пикет развернут, что императрица может пострадать. Но и не сказать мы не можем… За такой короткий срок нереально даже двум профессиональным лекарям вылечить двоих пациентов. Я в растерянности, – немного грустно произнесла Василиса.

– Хм… Я об этом как-то не думала, – честно призналась Анна, – может, подержим их тут еще пару дней? Будем делать вид, что лечим, никто не поймет. Только…

– Сразу два вопроса: твоя госпожа знает о нем? Ты предлагаешь не рассказывать императрице?

– Эх, – лекарь Дома тяжело вздохнула, – у нас о его способностях многие знают. Он госпожу от пуль спас, выстроив перед собой щит. А на счет императрицы… Я думаю, стоит сказать.

– Хороший выбор. Я считаю так же. Ее сын же у вас живет? Может, лучше через него?

Я молча сидел и наблюдал диалог двух лекарей, попивая отвар ручного сбора. Он был недурным на вкус и придавал бодрости, так что лезть в их умозаключения я не стал.

– Сделаю. Что-то еще? – Анна уже допила свой чай.

– Нет. Продолжаем якобы лечить наших пациентов, предупреди Марью, чтобы тоже лишнего не говорила.

– После того, что случилось, я уверена, что не будет.

– Забирай Сергея, а я займусь отчетами. Как же надоела эта бюрократия…

– Не торопись, – с улыбкой ответила Анна Викторовна, – сейчас им капельницы поставлю, да приду тебе помогу.

– Буду рада, – быстро согласилась Никитична.

А дальше день пролетел достаточно быстро. Вначале нам поставили капельницы с коктейлем, после был обед и дневной сон. После пробуждения мы поужинали и до самой ночи разговаривали с Марьей, так как никого больше в палате не было.

* * *

Следующее утро началось с завтрака, а после Анна Викторовна забрала Марью на обследование – нужно было выяснить, долговечна ли моя магия или носит временный характер. Я же остался в палате один и откровенно скучал. Начал практиковаться в концентрации, что далось гораздо проще и быстрее, чем первые разы. Аура-видение включал и выключал, как по щелчку пальцев, что тоже радовало. Остался один нерешенный вопрос, которым я решил заняться:

– Кто ты? – спросил я, глядя в угол палаты, прямо на свечение. Оно с серого плавно перетекло в пурпурно-голубое. Я повторил свой вопрос, но теперь эффекта не было никакого. Я привстал, опоясав себя простыней, и начал приближаться к цветному ореолу. Ореол вначале сжался, как и первый раз, а затем начал медленно двигаться в сторону двери. Уже понимая, что в палате все это время был не один, я никуда не торопился. А вот у свечения возникли проблемы: добравшись до двери, которая в данный момент была закрыта, не было никакой возможности ее открыть, не выдав своего присутствия.

– Назови свое имя и я открою тебе дверь, – сделка была выгодна для обоих.

– София, – послышался тонкий голос спустя несколько секунд раздумий.

Моя непроизвольная улыбка заставила ореол полностью окраситься в пурпурный цвет, изгоняя всю голубизну. Я ускорил шаг, а невидимка медленно начала отходить от двери в противоположный угол. Открыв дверь, жестом указал на выход. В пурпурный цвет добавились зеленые переливы и он быстро прошмыгнул мимо меня в проем.

– Как мало я знаю о магии, – почему-то произнес это вслух.

– Очень. Обязательно говорить это в коридор? – с улыбкой спросила Василиса Никитична.

– Так вышло, – ушел от ответа я, – может, расскажете подробнее, пока никого нет?

– Если ты будешь спокойно лежать, а вопросы задашь позже. Не хочу отвлекаться во время обследования, вдруг что-то упущу.

– Договорились, – я бегом запрыгнул на кушетку и улегся.

– Похвальное рвение, – усмехнулась она, – что ты знаешь о магии?

– Знаю, – я закатил глаза, вспоминая, – что магия делится на четыре стихии. Читал про отношение цвета волос к присущей магии, про архимагов…

– Молодец, – она откровенно хохотала с моих ответов, – и где ты такие книжки нашел?

– У нас. В библиотеке, – недоумевая, с чего такая реакция на мои слова, ответил я.

– Эта книжка рассчитана на детей, лет до восьми, максимум. Когда у них еще нет представления о полноте мира, все делится на черное и белое, – начав обследование, она продолжила, – на самом деле мир не такой. Он всегда серый. Нет чистого добра, нет чистого зла, есть только наше отношение к происходящему действию и реакция из опыта. Так и с магиями – на самом деле их не четыре, а гораздо больше. Например, мы – лекари, – она отвлеклась от манипуляций руками и уставилась на меня, – к какой из четырех стихий ты нас относишь?

– А-а-а, – я задумался, ведь в книге они были уникумы, как и архимаги, – даже не знаю. Наверное, магия воды. Вода – источник жизни.

– Мы являемся магами жизни, – она снова вернулась к исследованию, – так же существуют и маги смерти.

Мои глаза округлились. Сразу предстал перед глазами огромный мужчина с синюшной кожей, одетый в черный балахон, с огромным скипетром и повелевающий армиями скелетов, зомби и прочей нечисти. Видимо, свои мысли я озвучил вслух, потому что по палате разнесся гогот:

– Ахахахаха, – Василиса Никитична чуть согнулась от смеха, закончив обследование, – я не могу! Ты как маленькое дитя. Маги смерти в большинстве своем – культурные и хорошие люди.

– Ага, с армиями зомби, пытающимися съесть человеческую плоть.

– Меньше телевизор смотри. А то снимают для вас, мужчин, всякий бред, а вы потом тени своей боитесь. Вон как побелел от страха.

– А что, такого быть не может? – поинтересовался я, немного приходя в себя.

– Ну почему же, – перестав улыбаться, задумалась она, – но ты опять делишь мир на белое и черное. Среди магов смерти столько же хороших магов, как и среди других стихий. Видишь ли, людская злость, ненависть к остальным, не зависит от принадлежности к какой либо из Школ, хотя, конечно, некоторые склонности влияют на характер. Например, маги теней в большинстве – интроверты. Любят одиночество, затворничество.

– Понятно. А сколько всего Школ магии?

– На данный момент изучены восемь направлений магии: воздух, вода, земля, огонь, жизнь, смерть, тень и время.

– Время? – я оживился, – то есть, существуют маги, которые могут изменять время? Это же лучшая магия на свете!

– Перестань мыслить узко. Ты тоже оказался магом, так что эти знания тебе необходимы. Так что стань серьезным и думай рационально. Никто не может управлять временем, прыгать в прошлое и будущее. Было, конечно, несколько любопытных, которые пытались это сделать. Но, поверь, ничем хорошим для них это не закончилось.

– Тогда… в чем смысл магии времени? – я перестал улыбаться, разговор выходил весьма серьезный и полезный.

Глава 4

– Не во всем есть смысл. А вот польза большая. Ускоряя время на определенном земельном участке, зависящем от их силы, можно за сутки вырастить картофель или помидоры. А в бою, замедляя время, они могут наносить сокрушительные атаки и оставаться невредимыми.

– А архимаги? – этот вопрос меня интересовал давно, даже в книге о них было написано мельком.

– С ними все сложнее. У них есть способности к абсолютно любой магии. Есть такие, которые развивают все понемногу, есть те, кто углубились в одну из Школ и изучают только ее. Обучение у них проходит быстрее, они словно губки, впитывают магическую энергию и знания. Но таких девочек рождается крайне мало. Слава Богине… – последняя фраза была сказана почти шепотом.

– Так получается, они универсальны? Тогда почему хорошо, что их рождается мало?

– Универсальны, – она согласно кивнула, – но цена за такую силу слишком велика.

Было видно, что эта тема была ей неприятна, так что я молча лежал и ожидал продолжения.

– У некоторых мозг не выдерживает таких нагрузок. Они становятся неуправляемы, опасны для окружающих. А с их силой – это очень опасные враги, которых крайне тяжело усмирить.

Еще несколько минут я провел молча, переваривая информацию, пока дверь не открылась и не заглянула кадета Татьяна:

– Просили сопроводить, – пояснила она, пропуская Марью в палату, – и Анна Викторовна просила передать, что ждет вас в ординаторской.

– Уже иду, – отозвалась Никитична и почему-то подмигнула Марье.

Марья же, дождавшись, когда дверь закроется, направилась прямиком ко мне, едва я успел слезть с кровати.

– Сергей, – томно вздыхая, начала она свое «нападение», – как ты себя чувствуешь?

Напряжение в голосе давало понять, что не это она хотела сказать, но…

– Все хорошо. Твое самочувствие не ухудшилось?

– Все просто замечательно! Ты знаешь, – она приблизилась ко мне настолько, что я невольно сделал шаг назад, в сторону кушетки, на которой раньше лежала Анна Викторовна, – сегодня общалась с Елизаветой Егоровной. И получила от нее разрешение, – кокетливо сообщила мне она.

– Разрешение? – я не удивился, но нужно было уточнить. Все это время не забывал, что оставался всего лишь рабом.

– На право, – она зажала меня между собой и кушеткой, следующую фразу прошептав мне на ухо, – провести с тобой время.

Ее поведение было достаточно милым, а то, как она боялась сказать прямо, явно выдавало ее неопытность и стеснение в этом деле. Я притянул ее к себе, схватив за талию. Стройная девушка совторым размером груди и выделяющейся талией не могла оставить любого мужчину равнодушным. Мое удивление наступило позже, когда я начал целовать ее губы. Сладкий поцелуй и ее раскрасневшееся лицо не могло объяснить того, что мое естество каменным стояком уперлось ей в живот. Я непонимающе перевел взгляд со своего пояса на нее, а она лишь улыбнулась:

– Я заранее договорилась с Анной Викторовной. Все готово и нас никто не побеспокоит, – сказала Марья, неловко скидывая простынь и еще сильнее краснея.

Я перевел руки с ее талии на спину, притянув левую грудь к своему рту, впился в сосок. Ее непродолжительное «ах» нарушило тишину в палате. Она хаотично начала водить руками по моей голове, то сильнее прижимая, то немного отпуская ее. Продолжая нежно покусывать, правую руку спустил к ее колену, ощущая ее желание, стекающее по ногам. Решив еще немного подразнить, я провел пальцами от внутренней стороны бедра и выше, достигая ее прекрасной розы. Она была настолько возбуждена, что лишь прикосновение вызвало продолжительный стон, сорванный на полуслове открывшейся дверью:

– Сергей, на выход, срочно!

Где-то вдали послышался взрыв и стены непроизвольно задрожали. Марья удивленно уставилась на кадету Ольгу, которая торопила меня покинуть палату. Я заслонил собой Марью, которая быстро подняла простыню и обвязала ее вокруг. Дальше оделся в кинутый мне кадетой стандартный комплект х/б белья. После схватил Марью за руку и направился к выходу. Боковым зрением уловил недовольную гримасу, которая выступила на лице Ольги, как только она осознала, что я иду не один. Выйдя из палаты, продолжая обеспокоенно озираться, кадета повела нас в левый коридор, все время ускоряя темп. Взрывы становились громче и ближе, мы не успевали убежать, так что, завернув за угол, вломились в первую попавшуюся на пути дверь. Кадета пропустила меня вперед, а сама замыкала колонну. Как только я с Марьей вошел внутрь, дверь захлопнулась за нашими спинами, а кадета, выхватит пистолет из кобуры, резким ударом по голове лишила сознания Марью, которая кулем повалилась на пол. Под ее головой началась растекаться красная лужа. Я развернулся и, увидев происходящее, крепко сжал кулаки, готовый броситься на Ольгу.

– Привет, зайчонок, – послышался из-за спины знакомый бас, – рада тебя видеть, – в голосе была явная издевка.

Я развернулся на сто восемьдесят градусов. Ноги налились свинцом, воздух перестал поступать в легкие, глаза отказывались моргать от ужаса. Этого не могло быть! Несколько человек утверждали, что она мертва. Погибла несколько дней назад. От осознания, что она жива и стоит прямо передо мной, бок охватила фантомная боль, а все остальное тело парализовало.

– А с ней ты зря так, – Анастасия обращалась к кадете, – она слабенькая, могла и убить.

– Да какая разница? – легко пожала плечами Ольга, – плата моя где?

– Секунду, – начальница охраны нажала какой-то символ на браслете и,спустя минуту ожидания, в комнату ворвалась Татьяна. Я и кадета развернулись в сторону шума, однако Ольга слишком медленно среагировала на выставленное оружие, дуло которого было направленно прямо ей в лоб. Раздался выстрел, содержание черепной коробки разлетелось по комнате, обильно покрывая меня. Желудок свело в спазме и я с огромным усилием удержал подкатывающий ком. Пока я боролся со своим организмом, Анастасия подошла ко мне и, заломив руки за спину, ловким движением одела оковы.

– Они восьмиточечные, так что даже не думай использовать свою силу, – и уже обращаясь к Татьяне, – хватай деваху и двигай за мной.

Схватив меня, Анастасия направилась дальше по коридору и, пройдя еще пару дверей, завернула в подсобку.

– Нам валить надо! – в панике закричала кадета, – а мы в подсобке отсиживаемся.

– Мы и уходим. Этот туннель специально для императрицы построили, на всякий случай, – и, нажав на несколько кирпичей в стене, отошла ближе к двери.

Стена почти бесшумно отъехала в сторону, обнажив зев темного прохода. Большой свод, чуть больше двух метров, со сталактитами, из-за которых приходилось постоянно пригибаться. Под ногами то и дело мелькали большие булыжники, заставляя смотреть больше под ноги, чем вперед. Анастасия включив достаточно мощный фонарь, вела нас вперед. После очередного поворота туннеля, оступился и больно приложился головой об землю – руки, как я не пытался на рефлексах выставить их перед собой, были за спиной. Во рту почувствовался вкус крови, отчего я непроизвольно выругался. За это моментально получил ногой по ребрам:

– Тише ты, – предупредила Анастасия, – а то оторву тебе что-нибудь, не слишком нужное.

Я моментально заткнулся и безуспешно попытался встать. Одним ловким движением начальница охраны Клавдии легко поставила меня на ноги и толкнула в направлении выхода, отчего я сделал несколько быстрых шагов и вновь рухнул наземь.

– М-да… До чего же мужики бесполезные пошли, даже сами идти не могут, – с этими словами она закинула меня на плечо так же, как сейчас Татьяна несла Марью.

По рукотворной пещере мы шли еще минут пять. На выходе уже стояла девушка, одетая в военную форму.

– Ну наконец-то! – воскликнула она.

– Маруся, заткнись и заводи машину, – огрызнулась Анастасия.

– Ага, – ответила неизвестная и направилась к белому тонированному джипу.

Пока обходила к водительскому сидению, открыла багажник, в который Татьяна уже закидывала Марью, так и не пришедшую в сознание.

Тем временем начальница охраны поставила меня рядом с машиной, а сама взяла с заднего сидения небольшую сумку и направилась к кадете.

– Все, как мы и договаривались. Здесь твоя с Ольгой доля, паспорт Чешской республики и ключи от автомобиля, что на больничной стоянке.

– Спасибо, было приятно иметь с тобой дело, – Татьяна с улыбкой взяла сумку левой рукой, а правую протянула для рукопожатия.

– Мне тоже, – ответила Анастасия и после рукопожатия, развернулась ко мне.

От ее ледяного взгляда непроизвольно поежился. Она сделала три быстрых шага и, нырнув в машину, вынырнула из нее, удерживая в руке второй пистолет. Звук выстрела разнесся по посадке, в которой мы сейчас находились. Безжизненное тело упало в траву, окропляя зелень красным цветом. Я уловил еле заметное движение травы, вопреки дуновению ветра, и переключился на аура-видение. Недалеко от тела кадеты стоял уже знакомый мне ореол, только сейчас цвет у него сменился на черно-алый. Выглядело завораживающе, но Анастасия этого не заметила и направилась за сумкой, которую Татьяна не выпустила из рук даже после смерти. Ореол сменил местоположение и резким ударом попытался вырубить начальницу охраны Клавдии.

– Беги! – голос звучал ниоткуда, но явно адресован был мне.

Выйдя из ступора, успел сделать только один шаг, когда на помощь Анастасии кинулась Маруся. Я же, с оковами, далеко не убегу. Да и Марью бросать тоже не хотелось, явно ей не светила долгая и счастливая жизнь, особенно после моей пропажи. Так что я кинулся на водителя сзади, пытаясь снести ее своей массой и фактором неожиданности. Вышло откровенно хреново: было такое чувство, будто я пытаюсь опрокинуть вкопанный бетонный столб. Анастасия тем временем вступила в схватку с невидимкой, используя свои кулаки. Со стороны это выглядело наверняка забавно, но с моим зрением я видел, что невидимке нехило достается. Маруся же, резко развернувшись от налетевшего меня, с огромной силой врезала ногой мне в живот так, что я отлетел на несколько метров. С ухмылкой на лице, она начала приближаться ко мне, а я пытался вдохнуть так необходимый организму кислород. Водитель зависла надо мной, не дойдя полшага, и занесла ногу для еще одного удара. В следующую секунду она улетела к ближайшему массивному дереву, хорошенько приложившись к нему спиной. Удар был такой силы, что тело оставило после себя кровавый след. Но Маруся не растерялась и, чуть мотнув головой и фокусируя взгляд куда-то мимо меня, кинулась к машине. Пришедшая в себя Марья, которую не связывали из-за того, что она была в отключке, уже стояла возле багажника. Сделав два шага, обходя машину и приближаясь ко мне спиной, еще раз вскинула руку вперед и водителя, так спешившего к нам, второй раз пригвоздило к дереву. Удар был вряд ли сильнее, чем первый, но на этот раз тело Маруси обмякло и повалилось вниз. Марья, развернувшись, начала искать взглядом Анастасию и, заметив ту, валяющуюся в траве без сознания, опустила руку. А затем резко схватилась за шею, скорчившись от боли.

– София, стой! Она помогла мне со второй, – резко выкрикнул я, так как после удара аура-видение выключилось.

– Никуда не уходите, помощь уже в пути, – произнесла невидимка.

– Спасибо, – ответила Марья, потирая раскрасневшуюся шею.

– Брось, это моя работа, – и София стала видимой.

Я считал, что удивить меня трудно, так как почти каждая девушка в этом мире выглядела сногсшибательно, но это было ошибкой. Ростом она была метр шестьдесят, маленькая грудь подчеркивала осиную талию, а хвостик русых волос придавал ей необычного очарования. Одета она была в обтягивающий темный костюм, на котором не было видно ни молний, ни швов. В общем, на вид маленькая и хрупкая девушка. Как она могла уложить громилу Анастасию – не представляю. Улыбнувшись мне и, бросив быстрый взгляд на Марью и оценивая состояние той, она направилась к лежащей неподвижно Марусе и проговаривала в правое запястье:

– Нападавших две. Обе обезврежены. Нужна скорая, – и кивнув чему-то своему, подошла к нам. Я время зря не терял, сосредоточился и восстановил поврежденное ребро, на котором образовался скол из-за удара Маруси.

– Опять тренируешься? – поинтересовалась София, заметив свечение под кожей, проступающее даже через рубаху.

– Не, уже умею, – отпираться смысла не было, она видела наши тренировки и наверняка все поняла.

– Хорошо, – она подошла ко мне вплотную, плавно обнимая руками. Я смотрел ей прямо в глаза, ощущая через одежду тепло ее тела. Уловив мимолетную улыбку на ее лице, чуть не нагнулся для поцелуя. Она же, отпорхнув от меня на полшага, медленно крутила на пальце оковы.

– Вот и поддержка, – кивнула мне за спину, где в дали уже показались две машины скорой помощи.

Звук выстрела разнесся по посадке оглушительнее первого. Вздрогнув от неожиданности, успел отметить, что у Софии на правой руке образовалась царапина, которая едва кровоточила. Она же, не теряя времени, стала вновь невидимой и через мгновение голова Анастасии, которая сидела на траве, направив в нашу сторону пистолет, откинулась назад с жутким хрустом. Удар нашей защитницы вышел настолько сильным, что шейные позвонки начальницы охраны не выдержали.

– Сергей! Сергей! – как будто сквозь воду говорила Марья, удивленно выпучив глаза. Я лишь повернулся к ней, успокаивающе положив руки на плечи. Открыв рот, не смог сказать и слова, а зрение стало мутным. Что-то начало щекотать левый висок и я инстинктивно провел рукой, убирая источник раздражения. Алая кровь, обильно покрывающая мою руку, подсказывала, что все очень плохо…

* * *

– Сергей! Очнись! Ну же! – голос по-прежнему звучал как-то отдаленно, но это была явно не Марья. Чуть приоткрыв глаза, увидел нависшую надо мной Анну Викторовну.

– Мне нужна твоя помощь. Только не отключайся! – голос ее был командным, но мягким.

– Я…постараюсь, – еле выдавил из себя я. В горле стоял ком, слова давались с трудом. Жутко разболелась голова и я снова потянулся рукой к месту боли, но лекарь жестко перехватила мою руку.

– Не надо этого сейчас делать. Лучше сконцентрируйся, нам нужно твое экстренное исцеление.

Несколько попыток сконцентрироваться не увенчались успехом, боль в голове нарастала с каждой попыткой и я начал тихонько постанывать. Болью отозвалось правое плечо. Голову повернуть сил не хватало, пришлось напрягать периферическое зрение. К моей руке был прижат синий тюбик, овальной формы, на торце которого была кнопка.

– Обезболивающее, – пояснила Анна Викторовна, – Сереж, попробуй еще раз.

– Ага, – отозвался я и закрыл глаза.

Боль стала утихать, в тишину ворвался шум деревьев, отдаленные голоса людей, звук не заглушенных скорых. Сквозь сжатые веки начал проступать контур моего тела, постепенно наливающийся светом. Что было на голове, мне не удалось рассмотреть, но мысленно направил поток света в голову.