Текст книги "Феодосий Николаевич Чернышев (1856—1914)"

Автор книги: Юрий Анисимов

Соавторы: Валентин Оноприенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Во время Русско-шведской экспедиции на Шпицберген Ф. Н. Чернышев проводил широкую программу астрономо-геодезических, топографических, метеорологических, физико-географических, геологических и палеонтологических исследований. В географическом отношении большое значение имели постоянные магнитные и метеорологические наблюдения, а также работы по изучению северных сияний. В трех местах маршрутами был впервые пересечен Западный Шпицберген, в результате чего было получено много новых данных о совсем неисследованных его областях. В Стурфиорде по указаниям Ф. Н. Чернышева проводились постоянные промеры глубины залива, что позволило получить новые гидрографические сведения. Ф. Н. Чернышев на основе собственных геологических исследований объяснил рельеф архипелага.

В начале 1903 г. Ф. Н. Чернышев совершил экспедицию в Ферганскую область для выяснения причин и последствий землетрясения, происшедшего 3 декабря 1902 г. в г. Андижане. В состав экспедиции входили М. М. Бронников, В. Н. Вебер, А. А. Фаас, К. В. Марков, Б. Я. Корольков. Затем Ф. Н. Чернышев проехал через Алайский хребет, чтобы ознакомиться с последствиями Кашгарского землетрясения (9 августа 1902 г.). Итогом этой экспедиции, кроме геологических исследований, стал доклад Ф. Н. Чернышева на заседании Центральной сейсмической комиссии 20 мая 1903„ г. с предложением об устройстве в Оше, Намангане, Новом Маргелане, Верном и Кашгаре сейсмических станций. Комиссия одобрила это предложение. Высокую оценку этой кратковременной работе Ф. Н. Чернышева в Средней Азии дал В. А. Обручев: «Хотя в многочисленных трудах Ф. Н. имеются лишь три, в заголовках которых названы азиатские местности, имя его не исчезнет из истории научного завоевания Азии» ^[38].

Велики заслуги Ф. Н. Чернышева и в деле организации географических исследований. Эти возможности давали ему не только важные посты – председателя Отделения физической географии Географического общества, директора Геологического комитета, ученого секретаря Минералогического общества, которые он занимал, но и высокий авторитет, завоеванный им собственными исследованиями в экспедициях: «Создав себе широкую популярность этими исследованиями, Ф. Н., естественно, явился центром, к которому начали стекаться материалы, собранные самыми различными исследователями: специалисты-геологи, молодые начинающие путешественники, практики-инженеры, чиновники архангельских губернаторов, купцы и т. д.– все приходили к нему, приносили то, что им казалось заслуживающим интереса. Такими чисто случайными силами исследована была, например, Болынеземельская тундра, которая на первой карте, изданной Геологическим комитетом, была обозначена как полная terra incognita. Здесь начал свои работы фанатик русского Севера Журавский, доставивший в Петроград сначала небольшие геологические материалы. Как только об этом узнал Ф. Н., он очень заинтересовался ими, и вскоре в этот район при его поддержке отправилась экспедиция, снаряженная Журавским и Рудневым, материалы которой были просмотрены Ф. Н., а затем Журавский снова посетил эту местность постоянно при поддержке и указаниях Ф. Н. Здесь же начались работы Кулика, при содействии Минералогического общества (секретарем которого был Ф. Н.), продолжающего их до сих пор. Можно упомянуть также о трудах Едемского, работавшего в соседнем районе. Ф. Н. из всего этого более или менее случайного материала сумел получить так много, что на только что изданной международной карте Европейской России Болынеземельская тундра показана с достаточной подробностью только на основании этих материалов» ^[39].

При содействии Ф. Н. Чернышева были осуществлены экспедиции Б. М. Попова на Кольский полуостров, Μ. М. Кругловского на северный остров Новой Земли, широкая программа изучения Болынеземельской тундры. Эти экспедиции снаряжались Минералогическим обществом. После смерти Ф. Н. Чернышева дирекция общества вынесла постановление о продолжении «в память своего незабвенного секретаря» всех его геологических и географических начинаний и прежде всего изучения Болынеземельской тундры, которая его особенно интересовала.

Исключительно активной была деятельность Ф. Н. Чернышева в Русском географическом обществе, объединявшем более тысячи членов и обладавшем солидным капиталом, позволявшим снаряжать крупные экспедиции в отдаленные и малоисследованные районы.

За четыре года пребывания во главе Отделения физической географии Ф. Н. Чернышевым было оказано содействие нескольким экспедициям в почти не затронутые исследованиями области Северной Сибири: Б. М. Житкова —на п-ов Ямал, С. А. Бутурлина – на Колыму, Ц. В. Оленина – на Верхоянский хребет, И. П. Толмачева – в бассейны рек Хатанги и Анабары. Кроме того, были снаряжены экспедиции А. А. 'Григорьева на Канинский полуостров, Я. С. Эделынтейна – по Дарвазу, Η. М. Книповича – для изучения гидробиологии Каспийского моря. Академия наук при его активном содействии направила на север Русскую Полярную экспедицию под началом Э. В. Толля, а в 1909 г. министерство торговли и промышленности – научную экспедицию для изучения Северной Сибири между устьем Лены и Беринговым проливом. Партиям Геологического комитета, работавшим на севере Сибири, вменялось в обязанность наряду с геологическим изучением территории решать и географические задачи. Разработанный под руководством Ф. Н. Чернышева в 1912 г. десятилетний план работы Геологического комитета предусматривал изучение совершенно неисследованных районов Восточной и Западной Сибири и Таймыра не только в геологическом, но и в географическом отношении.

Как председатель Отделения физической географии Ф. Н. Чернышев много сделал для организации программ изучения летучих песков и селевых потоков (1902 г.), возобновления работ постоянной гипсометрической комиссии (1903 г.), организовал комиссию по исследованию условий образования донного льда и постоянную ледниковую комиссию (1904—1905 гг.). Преемник Феодосия Николаевича на посту председателя Отделения физической географии Ю. М. Шокальский писал в предисловии к специальному выпуску «Известий географического общества», посвященному памяти Ф. Н. Чернышева: «Среди других предприятий Отделения Феодосию Николаевичу принадлежит руководство делом изучения интересного и важного, нередко и с практической точки зрения, вопроса о происхождении донного льда, изучение которого, благодаря заботам Феодосия Николаевича, было подвинуто вперед, и распространение сего явления в водах России получило обстоятельное освещение, а собранные по данному вопросу материалы были обработаны членами Отделения и изданы в трудах общества» ^[40].

Близкой к географической была деятельность Ф. Н. Чернышева в Северной комиссии, учрежденной при Комитете для помощи поморам Русского Севера. Задачи этой комиссии заключались в разработке вопросов научно-промысловых исследований в северных водах, в учреждении инспекции рыболовства, научнопромысловых станций и рыбацких школ на Кольском полуострове, в Мезенском и Печорском крае. В 1899 г. комиссия была преобразована в Промысловый отдел Общества содействия русскому торговому судоходству, и Ф. Н. Чернышев был избран вице-председателем отдела. Хотя деятельность комиссии и отдела была направлена на решение сугубо практических задач (наиболее целесообразное конструирование кораблей для плавания во льдах, наилучший способ засолки рыбы и типы построек для рыбацких колоний), Ф. Н. Чернышев стремился реально помочь знакомым ему по полярным экспедициям мезенским и печорским рыбакам, используя достижения науки. Он писал по этому поводу: «Получить практические результаты без научной основы – задача довольно трудная; как только исчезнут научные основания в исследовании, не получится и практических результатов» ^[41].

Обширная деятельность Ф. Н. Чернышева по географическому изучению Русского Севера и полярных , областей в силу ряда обстоятельств оказалась незаслуженно забытой, и долг потомков состоит в восстановлении ее истинного значения. Можно полностью присоединиться к словам С. Н. Никитина при награждении Ф. Н. Чернышева Константиновской медалью Русского географического общества: «Все вышесказанное, конечно, более чем достаточно для того, чтобы Географическое общество имело признать... в Феодосии Николаевиче Чернышеве одного из тех русских географов, имена которых мы читаем в списках ученых и путешественников, увенчанных Константиновской медалью, высшей в России наградой за труды по географическому изучению нашего отечества»^[42].

¹ Павлов А. П. Памяти Феодосия Николаевича Чернышева.– Зап. Геол. отд. О-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1914, вып. II, с. IV.

² Стратиграфия СССР: Девонская система. Кн. 1. М.: Недра, 1973, с. 56.,

³ Зап. Геол. отд. О-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1914, вып. II, с. LVI.

⁴ Чернышев Ф. Н. Историческая геология: Каменноугольная и пермская системы. М.: Гостехиздат, 1929.

⁵ Стратиграфия СССР: Пермская система. М.: Недра, 1966, с. 24—25.

⁶ Изв. Геол. ком., 1914, т. XXXIII, № 1, с. 15.

⁷ Зап. Геол. отд. О-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1914, вып. II, с.VI.

⁸ Изв. Акад. наук. V сер., 1903, т. XVIII, вып. 1, с. XX.

⁹ Материалы для геологии России, 1916, т. XXVII, с. XXII.

¹⁰ Стратиграфия СССР: Пермская система. М.: Недра, 1966, с. 418.

¹¹ Феодосий Николаевич Чернышев: Библиографический указатель и материалы к биографии. Л.: Изд-во АН СССР, 1961, с. 13—14.

¹² Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 138.

¹³ Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 139.

¹⁴ Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 142.

¹⁵ Неймайр М. История Земли. Ч. 2. СПб., 1898, с. 7.

¹⁶ Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 143.

¹⁷ Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 139.

¹⁸ Груза В. В. Методологические проблемы геологии. Л.: Недра, 1977; Методы теоретической геологии. Л.: Недра, 1978; и др.

¹⁹ Горн, журн., 1889, т. I, № 1, с. 140.

²⁰ Тр. VII сессии Международного геологического конгресса. СПб., 1897, с. СХШ.

²¹ Динер К. Основы биостратиграфии. М., 1934, с. 154.

²² Симаков К. В., Оноприенко В. И. «Геологическое» и «физическое» время.– В кн.: Методологические проблемы геологии. Киев: Наук, думка, 1975.

²³ Развитие учения о времени в геологии. Киев: Наук, думка, 1982.

²⁴ Халфин Л. Л. Принцип Никитина – Чернышева – теоретическая основа стратиграфической классификации.– Тр. Сиб. н.-и. ин-та геол., геофиз. и минер, сырья, 1969, вып. 94; Теоретические вопросы стратиграфии. Новосибирск: Наука, 1980.

²⁵ Журнал чрезвычайного заседания Минералогического общества 21 января 1914 года, посвященного памяти почетного члена и секретаря общества Ф. Н. Чернышева.– Материалы для геологии России, 1914, т. XXVII, с. XXXVI– XXXVII.

²⁶ Материалы для геологии России, 1914, т. XXVII, с. IX.

²⁷ Материалы для геологии России, 1914, т. XXVII, с. XXXVII– XXXIX.

²⁸ Новик Е. С., Пермяков В. В., Коваленко Е. Е. История геологических исследований Донецкого каменноугольного бассейна (1700—1917). Киев: Изд-во АН УССР, 1960, с. 336.

²⁹ Чернышев Ф. Н., Лутугин Л. И. Донецкий бассейн.– Изв. О-ва горн, инженеров, 1897, № И, с. 15—40; N° 12, с. 20—42;

Полезные ископаемые Донецкого бассейна.– Вести, золотопромышленников и горного дела, 1897, № 24, с. 554—555.

³⁰ Сидоров М. К. Север России, о горных его богатствах й препятствиях к их разработке. СПб., 1881, с. 10.

³¹ Лисичкин С. М. Очерки по истории развития отечественной нефтяной промышленности. М.; Л.: Гостоптехиздат, 1954, с. 97.

³² Изв. Геол. ком., 1890, т. IX, № 2/3, с. 77.

³³ Тихомиров В. В. Геология в Академии наук (от Ломоносова до Карпинского). М.: Наука, 1979, с. 212—213.

³⁴ Верна Э. Я. Труды Ф. Н. Чернышева в области географии Урала.– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1914, т. L, вып. 8, с. 459.

³⁵ Толмачев И. П. Труды Феодосия Николаевича Чернышева по географическому изучению Севера России.– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1914, т. L, с. 439.

³⁶ Чернышев Ф. Новоземельская экспедиция 1895 года.– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1896, т. XXXII, вып. 1, с. 24.

³⁷ Чернышев Ф. Новоземельская экспедиция 1895 года.– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1896, т. XXXII, вып. 1, с. 22.

³⁸ Обручев В. А. Д! А. Клеменц, Π. П. Семенов-Тян-ШансКий и Ф. Н. Чернышев как исследователи Азии.– Зап. Геол. отд. О-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1914—1915, ч. 3, с. 17.

³⁹ Толмачев И. П. Труды Феодосия Николаевича Чернышева по географическому изучению Севера Сибири.– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1914, т. L, вып. 8, с. 442.

⁴⁰ Толмачев И. П. Труды Феодосия Николаевича Чернышева по географическому изучению Севера Сибири,– Изв. Рус. геогр. о-ва, 1914, т. L, вып. 8, с. 436.

⁴¹ Тр. О-ва судоходства, 1900, протоколы, с. 7.

⁴² Отчет Рус. геогр. о-ва за 1896. СПб., 1897, приложение, с. 9—10.

Глава 8
Личность Ф. Н. Чернышева в документах в воспоминаниях современников

Исключительно одаренная и энергичная личность Ф. Н. Чернышева отразилась в его научной и организаторской деятельности. Ему удалось в условиях царской России второй половины XIX в. подняться к вершинам науки и общественного положения и реально повлиять на судьбы геологической науки и практики в нашей стране. Во всей деятельности Ф. Н. Чернышева проявились его демократизм, высокая гражданственность, государственный ум, оптимизм и человечность. Его ученик, профессор Горного института, член-корреспондент АН СССР и один из организаторов Палеонтологического общества Н. Н. Яковлев в речи, посвященной памяти Ф. Н. Чернышева, отмечал: «Добродушие и доброжелательность, прямота и честность отражались в его ясных лучистых сероголубых глазах. Ясность духа, бодрый оптимизм редко оставляли Ф. Н., так же как доверчивость и снисходительность в отношении к людям. Он умел быть начальником, умел приструнить подчиненных в случае надобности, но никогда не переставал быть и товарищем, даже по отношению к совершенно молодым людям. Эти качества и другие, например способность увлекаться, по-детски огорчаться, делавшие его именно как-то по– детски привлекательным, нечасто проносятся людьми через всю жизнь до возраста и высоких положений... Сам вечно за работой, он более всего ценил в людях работу и постоянно неутомимо подгонял в ней других; если кого-либо недолюбливал, то лишь лениво и мало работающих» ^[1].

Бюст Ф. Н. Чернышева работы 3. Ракитиной, 1952 г. Из коллекции Р. Ф. Геккера

Ему вторит преемник Чернышева К. И. Богданович: «Как человек Ф. Н. Чернышев представлял собой натуру сильную, цельную, характера открытого и ясного. Интересы, которыми он жил с первых шагов своей самостоятельной деятельности, были сосредоточены на науке, которой он служил всеми силами своей исключительно талантливой натуры. Бодро и успешно, казалось, прошел он свой жизненный путь, прерванный так преждевременно и неожиданно; но этот путь не был усыпан розами; это был путь утомительный и с препятствиями, требовавшими не только определенно выраженной и исключительной талантливости, но также из ряда выделяющихся энергии и трудоспособности. Жизнь Ф. Н. Чернышева может служить примером огромной и напряженной трудовой жизни. Яркие черты ученого par excelence тесно переплетались в нем с чертами бодрого и в то же время чуткого человека, а именно это сочетание делало его таким близким для всех окружающих, все равно искали ли они в нем ученого или человека. Гармоничность всего его характера, цельность всей его натуры быстро устанавливали в отношении ФГ Н. Чернышева ту непринужденность, которая при более продолжительном знакомстве с ним для многих переходила в хорошую дружбу, в которой он всегда являлся стороной, дававшей много и ничего не требовавшей» ^[2].

Уже в первые годы работы в Геологическом комитете Ф. Н. Чернышев проявил бескорыстное служение науке, честность, скромность, увлеченность делом, умение работать с другими геологами и простым людом. Эти свойства его личности и образовали цельность характера и мировоззрения. Когда архангельский губернатор А. П. Энгельгардт в 1894 г. пригласил его возглавить экспедицию на Новую Землю, у высших чиновников Горного департамента возникли подозрения, что Ф. Н. Чернышев использует командировки, чтобы получить большие гонорары за работы. Директор Геолкома А. П. Карпинский писал в связи с этим руководителю Горного ведомства: «Не имея возможности явиться в департамент, считаю своим долгом письменно изложить следующее. У меня был Чернышев, который заявил о неудовольствии департамента по поводу ходатайства архангельского губернатора. Энгельгардт явился в Комитет от имени департамента, почему мы полагали, что намерения его не могут оставаться там неизвестными. Если Энгельгардт не избрал в своих ходатайствах надлежащего пути, то вина в этом не должна падать на Комитет. Чернышев, кажется, несколько обиделся сделанным ему будто бы заявлением, что он из-за денежных интересов гоняется за командировками. В отношении Чернышева это действительно неприменимо, и он только что отказался за недостатком времени и по другим причинам от частного предложения, которое дало бы ему столько средств, каких он не получает от нас за все время службы» ^[3].

С юных лет Ф. Н. Чернышев избрал трудную судьбу путешественника и исследователя и проявил незаурядную целеустремленность, чтобы осуществить свои мечты. Немного можно назвать крупных геологов, которым, как Ф. Н. Чернышеву, пришлось бы столько времени провести в плаваниях и экспедициях в суровые и труднодоступные места, где закалился его характер. Современники Ф. Н. Чернышева рассказывают о тех лишениях и трудностях, которые пришлось ему перенести, работая на Урале, Тимане, Новой Земле,. Шпицбергене. Изучая обнажения по берегам р. Белой, он так увлекся, что оказался на опасной скале, с которой едва смог спуститься. Во время Тиманской экспедиции Феодосий Николаевич и его спутники в течение десяти дней питались только морошкой, которую собирали в тундре, но не прервали своих работ. При падении с лошади на Урале он серьезно повредил ногу, но продолжал работу. Особенно велики были трудности, перенесенные Ф. Н. Чернышевым во время трех сезонов работы на Шпицбергене. Нередко он и его спутники серьезно обмораживались. Но его могучий организм, постоянный оптимизм и неизменная бодрость в соединении с подлинной увлеченностью работой позволили ему преодолевать все трудности.

В экспедициях Ф. Н. Чернышев серьезно подорвал свое здоровье – у него развилось тяжелое заболевание желудка, ревматизм с воспалением нервов правой руки и неизлечимая болезнь сердца. Он никогда не делал для себя каких-либо скидок в сложных экспедиционных условиях. В 1908 г. при поездке на Эльбрус, уже серьезно больной, он, как в молодости, спал на земле, завернувшись в бурку. Интересное свидетельство о характере Ф. Н. Чернышева оставил П. И. Степанов, с которым он в 1913 г. участвовал в экскурсиях Геологического конгресса в Торонто: «Чтобы собрать фауну трилобитов, пришлось подниматься на вершину горы Стефен. На это восхождение мы затратили целый день. Для пожилых экскурсантов были заготовлены верховые лошади, но седла были неудобные, и кто не мог долго идти пешком, тот предпочел остаться внизу. Однако Ф. Н. Чернышев поднялся на лошади до самого верха горы, куда тропинка шла по крутым осыпям, и когда его фигура появилась над обрывом, раздались аплодисменты... При спуске с горы Стефен один из „любителей коллекций“ под тяжестью рюкзака упал и сломал ногу. Ф. Н. Чернышев отдал ему свою лошадь, и пострадавшего отправили на станцию, где ему была сделана перевязка»^[4]. Этот случай очень характерен для Феодосия Николаевича. В маршрутах он нередко нес большой рюкзак с образцами и сполна делил со своими подчиненными все экспедиционные невзгоды. Подобные качества сближают Ф. Н. Чернышева с поколением советских геологов, работавших на мелко– и среднемасштабных геологических съемках в неосвоенных районах Сибири, Дальнего Востока и Приполярного Севера в тяжелейших условиях полевой жизни, когда требовалось проявить волю и характер, мужество и оптимизм, находчивость и дружбу, родство со своими подчиненными.

Именно в экспедициях приобрел Ф. Н. Чернышев своих близких друзей. К ним принадлежали его спутник по Тиманской экспедиции и работам на Шпицбергене академик О. А. Баклунд, активный участник . Шпицбергенской экспедиции доктор А. А. Бунге и др.

С неизменным уважением и теплотой относился Ф. Н. Чернышев к простому трудовому народу. Он высоко ценил работу рядовых участников своих экспедиций – рабочих, проводников. Страницы его отчетов по Шпицбергенской экспедиции пестрят словами благодарности и восхищения трудовым энтузиазмом рабочих, мезенских поморов, матросов с судов экспедиции, на -плечи которых легли многие трудности полярной экспедиции. Работая на Новой Земле, Ф. Н. Чернышев с большой теплотой относился к ненцам-проводникам, много сделавшим для успеха экспедиции. Их именами он называл реки на восточном берегу южного новоземельского острова, а в отчете об экспедиции писал: «Немалое значение в успехе всего предприятия имело в высшей степени усердное отношение к делу как моих рабочих, так и проводников. Двое из последних (Константин и Прокопий Вилка) пробыли в составе экспедиции все время нашего пребывания на Новой Земле, и я не сомневаюсь, что без помощи этих простодушных и честных людей нам не удалось бы добиться и половины полученных нами результатов»^[5]. В Центральном государственном историческом архиве Ленинграда сохранилось написанное Ф. Н. Чернышевым ходатайство о награждении Константина и Прокопия Вилка медалями^[6].

Ф. Н. Чернышев был крупнейшим организатором науки в России на рубеже XIX и XX вв. Эта сторона его деятельности особенно значительна и проявилась не только в его основном деле – руководстве Геологическим комитетом, где период его директорства по справедливости называют «Чернышевским», но и в научных и практических начинаниях в самых разнообразных областях.

Из-за организаторских и других особенностей личности Ф. Н. Чернышева при назначении на пост директора Геологического комитета ему было отдано предпочтение перед таким крупнейшим отечественным ученым, как С. Н. Никитин. Это был очень талантливый исследователь, работавший исключительно целеустремленно и сделавший чрезвычайно много в самых разных областях геологии, палеонтологии, географии^[7]. С. Н. Никитин – в полном смысле слова талант-самородок, недаром с юных лет он готовил себя к тому, чтобы стать «русским Гумбольдтом». В Геологическом комитете раскрылись и организационные таланты С. Н. Никитина, он стал настоящим идеологом и стратегом программы геологического изучения России; достаточно вспомнить его многочисленные «записки» по совершенствованию работы комитета. Однако в то же время это был очень острый полемист, далеко не всегда доброжелательный критик, обращавший внимание на малейшие промахи и недоработки других специалистов.

Должность директора Геологического комитета требовала не только научных качеств, но и умения ладить с людьми, знания их психологии, умения работать с «верхами». Ф. Н. Чернышев, будучи крупным ученым, отчетливо представлял перспективы развития геологической службы. Как никто из геологов, он был хорошо знаком с постановкой геологической службы в других странах, видел преимущества и недостатки зарубежных государственных геологических учреждений. За 20 лет существования Геологического комитета вместе с ростом квалификации его кадров усложнялась и его внутренняя структура, росли чины и награды его ведущих специалистов, а вместе с тем и их амбиции. Все это требовало умения управлять большим коллективом, умиротворять неизбежно возникавшие в нем противоречия. Еще больших усилий требовало контактирование с власть имущими в тогдашней Российской империи. Рост задач геологического изучения требовал постоянных ходатайств и хлопот по увеличению финансирования Геолкома.

Ф. Н. Чернышев в полной мере обладал всеми необходимыми для этого качествами. Он представлял столь редкий для того времени тип ученого с исключительными качествами оргайизатора-практика. Этим и объяснялась его популярность в Академии наук, где ученых с такими способностями было чрезвычайно мало. Поэтому к нему обращались за советом и помощью в делах организации научных исследований специалисты различного профиля. Геолком был одним из первых учреждений, в котором совмещались чисто научные, познавательные цели с практическими нуждами, т. е. это был прообраз современных научных организаций.

Организаторский талант Ф. Н. Чернышева стал залогом успеха многих предприятий, крупнейшим из которых была Русско-шведская экспедиция на Шпицберген. На заседании Присутствия Геологического комитета 9 января 1914 г., посвященном памяти Ф. Н. Чернышева, К. И. Богданович говорил: «В день погребения Чернышева лицо, непричастное непосредственно к науке, но одинаково высоко уважаемое в России и Швеции, с подкупающей искренностью говорило мне, что русский академик Чернышев во время своих неоднократных посещений Стокгольма в течение Шпицбергенской экспедиции стал в Швеции более популярным, чем свои шведские ученые, исключительно благодаря его удивительным организаторским способностям» ^[8].

Ф. Н. Чернышев действительно был прирожденным руководителем. Один из его учеников А. П. Герасимов отмечал: «Каждый из нас, конечно, отлично знает уменье Ф. Н. разъяснять различные недоумения геолога в беглых, деликатных замечаниях, брошенных мимоходом; каждый, конечно, не раз пользовался его советами в разных затруднительных случаях и находил опору в его живом сочувствии и искреннем и глубоком интересе к работе каждого из его сотрудников по комитету. Можно смело сказать, что у него в голове всегда была ясная, отчетливая и полная картина работы каждого из нас, а нас ведь в последние годы было до 70 человек. Ему одинаково интересны и близки были результаты, добытые в Келецком кряже и на Анадыре, в Лапландии и на границе Персии» ^[9]. И далее: «Везде и всегда он вкладывал в дело всю душу, ничего не делал вполовину и всюду стремился дойти до настоящей сути дела. Нас всегда поражала та быстрота, с которой он ориентировался в любом новом районе, с которой он схватывал основные черты его строения; всегда импонировало то уменье, с которым он, отбрасывая в сторону мелочи, сразу хватался за главное» ^[10].

Велика роль Чернышева как руководителя геологической службы России на новом этапе ее развития. Обладая государственным умом и дальновидностью, он последовательно и принципиально отстаивал интересы геологической службы России, не склоняясь перед правительственными сановниками. Весьма характерно свидетельство неизменного секретаря и библиотекаря Геологического комитета Η. Ф. Погребова: «На одном из заседаний министерской комиссии, на котором директор Геологического комитета добивался отпуска средств на постройку собственного здания для Геологического комитета, на реплику министра торговли и промышленности Тимашева, что «само министерство еще не имеет своего здания», Ф. Н. Чернышев ответил: «Министерство может подождать, но неудобно (или даже стыдно) перед Европой держать на частных квартирах крупнейшее научное государственное учреждение, известное всему миру!». И эта реплика сыграла свою роль: деньги были отпущены, и благодаря энергии Ф. Н. Чернышева в короткий срок (менее двух лет) был построен подлинный ^дворец геологии“». Н. Ф. Погребов рассказывал также о том, что Ф. Н. Чернышев сам выбирал место для здания и удачно остановился на самом высоком месте Васильевского острова: «В результате невская вода, затопившая в наводнение 1924 г. большую часть острова, не проникла в подвалы Геологического комитета. В процессе постройки Чернышев все время следил за строительством, и... осматривая готовый фундамент, обнаружил, что он сделан неудовлетворительно, расковырял бетон и потребовал, чтобы фундамент переделали» ^[11].

Ф. Н. Чернышев не жалел сил и времени на подготовку и воспитание кадров геологов. Его профессорская деятельность в Горном институте была сравнительно кратковременной, и подлинная школа молодых геологов была им создана в стенах Геологического комитета. В 1893 г., будучи еще сравнительно молодым геологом, Ф. Н. Чернышев вместе с Л. И. Лутугиным положили Много труда на выработку навыков работы в поле и формирование геологического мировоззрения прибывших в Донецкий бассейн выпускников Горного института Н. Н. Яковлева, А. П. Герасимова и А. К. Мейстера. Это было трудное время разработки стратиграфического разреза донецких каменноугольных отложений, и Ф. Н. Чернышев вводил молодых специалистов во все детали работы. Не ограничиваясь районом работ Л. И. Лутугина, в помощь которому они были направлены Геологическим комитетом, он познакомил их с рудопроявлениями в других районах бассейна, в Нагольном кряже, на соляных копях и др.

Ф. Н. Чернышев в дальнейшем следил за ростом этих геологов. Он передал в обработку Η. Н. Яковлеву фауну моллюсков и ракообразных девона с островов Вайгач и Новая Земля, наставлял его в палеонтологии. Летом 1894 г. по предложению Ф. Н. Чернышева Минералогическое общество направило Н. Н. Яковлева в Архангельскую губернию и на Тиман, в район верхнего течения Выми и Мезени. Позднее Н. Н. Яковлев под руководством Ф. Н. Чернышева обрабатывал донецкую фауну и материал по триасовым ящерам со Шпицбергена. Ф. Н. Чернышев редактировал его монографические описания фауны, рекомендовал его как преподавателя в Горный институт. По рекомендации Ф. Н. Чернышева Н. Н. Яковлеву была присуждена Ломоносовская премия Академии наук за описание донецкой фауны пластинчатожаберных моллюсков, кораллов и брахиопод.

О стиле работы Ф. Н. Чернышева оставил интересные воспоминания П. И. Степанов, который еще студентом Горного института пришел по рекомендации Л. И. Лутугина в 1902 г. в Геологический комитет к Ф. Н. Чернышеву: «... в дверях появился невысокого роста человек, крепкого сложения, украшенный седоватой шевелюрой, с усами и бородкой. Поражали живые, пытливые глаза, которые смотрели из-под черных, густых бровей. В руке у него была папироса, а очки висели на одном ухе... Он прочитал письмо, в котором рекомендовали меня, студента Горного института, желающего работать по геологии и палеонтологии. «Языки знаете?» – последовал вопрос. Я ответил, что знаю плохо, за исключением французского. «Это уже хорошо, но изучайте и немецкий и обязательно английский... Ну, что же, я дам вам обработать коллекцию с озера Балхаш – ее собрал Л. С. Берг – любопытная силурийская фауна. Работать будете вот за этим столом», и он показал на стол у окна, вблизи двери, ведущей в его кабинет.