Текст книги "Алмазы Якутии"

Автор книги: Юрий Запевалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Начальник РССУ Устиченко, которому по заданию предстояло проложить воздухопроводы и кабельное хозяйство, приехав на площадку, сразу предложил схему ускорения работ. По проекту, все коммуникации проходили по полупроходным подземным каналам.

– Георгий Александрович, сколько же времени тебе понадобится рыть эти траншеи? Да ещё зимой! Давай проведём всё поверху! Установим передвижные металлические опоры, проложим путепроводы и смонтируем вместе и трубы, и всё кабельное хозяйство. Изолировав, конечно, металл от электричества.

Проведём коммуникации на одних опорах, но на разных уровнях. Все трубы и весь кабельный комплекс смонтируем вместе.

– Принято. К утру схемы путепроводов будут готовы. Я уже, признаться, начал их разрабатывать. Хотел с тобой посоветоваться. Думал, ты меня раскритикуешь. А ты вон как, сам предложил тоже самое. Присылай людей. Завтра утром схемы я твоему бригадиру выдам.

Сроки строительства и монтажа коммуникаций сократили более чем на месяц!

И строители Объединения выполнили большой объём работ – по бетонированию и строительству лебёдок главного шахтного подъёма. И тоже сократили сроки ввода этих лебёдок. Поистине, начало проходки стволов подземного рудника обеспечили все предприятия Объединения «Якуталмаз» «мирнинской площадки». К началу года у проходчиков «Шахтоспецстроя» появился огромный фронт работ – по подготовке непосредственно проходческих механизмов, бурению замораживающих скважин, окончанию монтажа шахтных Копров, по другим подготовительным работам. Ну, и конечно, по чисто проходческим делам.

В январе 1983 года проходка шахтных стволов рудника «Интернациональный» началась!

На полтора года раньше установленного руководством Объединения срока!

Через три года в мае 1985 года комиссия приняла в эксплуатацию Скиповой ствол. Глубиной 1040 метров. А ещё через год, в июне 1986 года был принят Клетевой ствол, который был пройден на тридцать метров глубже.

По итогам 1986 года большой группе проектировщиков и строителей подземного рудника «Интернациональный» было присуждено высокое звание Лауреатов Государственной премии СССР.

10

Краснопёров сидел в кабинете у Сафонова уже второй час.

Они обсуждали схему перевода работающих цехов подземного рудника в состав Рудника «Мирный».

– Объединение предлагает создать у нас в руднике новый цех – «Цех обслуживания подземного рудника «Интернациональный». – Сообщил Лев Алексеевич.

– Что-то уж больно мудреное название. Не проще создать именно подземный рудник! Пусть он и обрастает постепенно вновь вводимыми цехами. Сейчас на финише постоянная мощная электроподстанция. Не создавать же для неё новую службу энергетиков, когда у вас на руднике они есть. И толковые специалисты. Так же по постоянной водонасосной, по очистным сооружениям, по водоочистке, ну и та далее. По всем цехам нового рудника надо приглашать специалистов, обустраивать их как-то. А в Руднике есть специализированные отделы, есть главные специалисты. Они и подыщут себе помощников по подземке.

Кроме того – бухгалтерия, плановики, экономисты – это сколько надо будет новых служб создавать! А в Руднике всё это есть.

– Рудакова беспокоит накладка в структуре – нельзя же рудник в руднике создавать!

Рудаков уже почти два года работал в Москве, заместителем Министра Цветной металлургии. Там, в Министерстве опять произошла реорганизация. Раньше Золото и Алмазы были в разных Управлениях Министерства. Решили всё это объединить, создали новую структуру «Главалмаззолото». Вот Начальником этой новой структуры, в ранге Заместителя Министра и назначили Рудакова. Валерия Владимировича, бывшего Генерального директора Объединения «Якуталмаз».

– Лев Алексеевич. Я давно когда-то, когда Рудаков ещё в Объединении работал, говорил ему, что на базе рудника «Мирный» надо создавать Мирнинский Алмазодобывающий ГорноОбогатительный Комбинат. А в Комбинате и подземный рудник будет к месту! Без нарушения структуры.

– Для этого нужен приказ Министра. А на Ломако с этим вопросом никто выходить не хочет. Почему скажет, сразу не думали, когда Рудник создавали!

– Да ведь ничего и доказывать-то не надо. В Объединении рудник «Мирный» как раз и является Горно-Обогатительным комбинатом. Кстати, единственный, из всех предприятий. Что такое «Удачный»? Это – Удачинский карьер на трубке Удачная.

И всё. А обогатительная фабрика – она при карьере. Какой же это Комбинат. Я ещё могу согласиться с Айхалом – там два карьера и две фабрики. А у вас! У вас на руднике сосредоточены все виды открытых горных работ – у вас и разработка россыпей – двумя «приисками»! У вас и открытые горные работы – два, а иногда и три карьера! У вас три обогатительных фабрики. При этом – они не от одного карьера. Фабрики обрабатывают и руду, и пески россыпей. На вашем руднике и карьеры, и драги. Все, известные миру горные работы! Ну? Это что, как не Горно-обогатительный Комбинат?!

– Вот скоро ты возглавишь Рудник, сам и будешь пробивать это решение!

– Как это, скоро возглавишь? Вы что, меня в директора прочите? А вы куда же?

– Тебя Калашников хочет назначить Главным инженером нашего рудника. Но, пока это секрет. Ты постарайся до поры, до времени молчать. Это я так, проговорился. Но не случайно! Я хочу, чтобы перевод объектов подземки в Рудник ты на себя примерял. Это тебя заставит соображать, как следует.

– Калашников был у нас на площадке недавно. Он сказал, что он и сам в Москву собрался. Рудаков, вроде, к себе его забирает.

– Да. Он мне говорил об этом тоже. Ну, и что тебя волнует?

Не беспокойся – свято место пусто не бывает.

– А Уркина куда же?

– А ты не знаешь? Рудаков уже подписал приказ о назначении Уркина Директором Удачинского Гока.

– Вот это дела! Живёшь там в тайге, на стройплощадке, и ничего толком не знаешь!

Краснопёрова Калашников вызвал к себе в кабинет через неделю.

– Есть мнение – назначить тебя Главным инженером Рудника «Мирный». Уркин уже утверждён всеми инстанциями – и Министерскими, и Обкомовскими – Директором Удачного. Как смотришь на своё назначение?

– Мне надо довести до конца одно дело. Мы затеяли большие изменения Проекта строительства горизонтальной горной части «Интера». В Донецке на следующей неделе созывается Техсовет института «Шахтопроект». Я всё это затеял, мне бы и надо довести всё до конца. Новый начальник пока со всем этим разберётся!

– Сколько на это надо времени?

– Недели две. Да, неделя на Донецк, затем дня два-три на Орджоникидзе, там тоже согласование с проектировщиками, в сопряжениях выработок есть неясности, и, наконец, Ленинград.

С ними согласование сопряжений стволов с горизонтальными камерами.

– Полмесяца тебе хватит?

– Хватит. Но хотелось бы, Евгений Петрович, и в отпуске отгулять. Я же три года в отпуске не был.

– Отгуляешь. Вернешься из командировки, назначим тебя Главным инженером и, пока ещё не вникнешь во все дела, отпустим тебя в отпуск. После трёх лет задерживать тебе отпуск мы не имеем права. Ну, что. Так? Решили?

– Решили, Евгений Петрович. А как у вас с Москвой?

– А вот, тебя назначу Главным, и поеду в Москву. К тому времени, наверное, все согласования подоспеют.

– Так мы ещё увидимся?

– Увидимся, увидимся! Кто же тебя без меня главным-то назначит?

– Ну, спасибо. Тогда я спокоен. Хотя, скажу вам откровенно – бросать стройку, подземный рудник жалко. Я ведь уже веду переговоры с новым подрядчиком. По строительству горизонтальных выработок. Агитирую Горнопроходческое Управление нашего Министерства взять на себя эти работы. Вот тогда Подземный рудник уж точно запустим в начале девяностых!

– А «Шахтоспецстрой» что? Не справится? Норильский?

– Справится. Да только в какие сроки? Они специалисты по стволам. Горизонтальные выработки они не ведут. Есть у них, конечно, и участки по «горизонталке». Но это ведь и новые коллективы, и новые договора, и новые Управления. Так почему бы нам всё это не отдать Управлению своего министерства. Они специалисты, они эти работы хорошо знают. Они моим предложением очень заинтересовались. Готовы приехать. На «смотрины» и на переговоры.

– Ладно. Подумаем. Ты давай, заканчивай свои дела по «Интеру», что намечено, и берись за Рудник. Здесь у нас «сегодняшний день», прямая добыча алмазов. Нам сейчас это важнее.

11

Когда Георгий вернулся из командировки, приказ о его назначении Главным инженером «Мирного» уже был подписан.

Георгий в командировке задержался. Будучи на Украине, в Донецке, он заехал в Никополь, там же рядом, побывал на Крановом заводе, оформил заказ на высотный кран. Краны, высотой подъема груза свыше 100 метров, выпускал единственный в Советском Союзе завод, именно этот завод – в Никополе. Кран нужен для монтажа высотного Копра на Скиповом стволе Подземного рудника.

Калашников к тому времени уехал в Москву, на его место, Главным инженером Объединения «Якуталмаз», назначили Сафонова. Тут же был подписан приказ о назначении Краснопёрова и.о. директора рудника «Мирный». Таким образом, Георгий с первых дней работы на руднике оказался в двух должностях – и Директор, и Главный инженер в одном лице. Георгий занял кабинет, который всего лишь пять лет назад с таким интересом рассматривал – при определении его на работу в Объединении «Якуталмаз».

Об отпуске все как-то забыли.

Но через три месяца кадровики заволновались – должна приехать Министерская комиссия по проверке работы Объединения, а у них Директор рудника уже четвёртый год без отпуска.

Не положено. Георгию повезло – как раз из загранкомандировки, из Анголы, вернулся Толя Верменич, работавший до этой командировки заместителем директора рудника по экономике.

На него и возложили обязанности Директора на период отпуска Краснопёрова.

Георгий улетел отдыхать. В Крым, в Алушту.

Объединение «Якуталмаз» возглавил, после Рудакова, Пискунов. Владимир Венедиктович. До назначения Генеральным директором он работал Первым секретарём Мирнинского Горкома партии. Краснопёров мало тогда занимался вопросами политики, вообще общественными делами. Не до того ему было.

Он весь был сосредоточен на строительстве подземного рудника. Он тогда дневал и ночевал на стройплощадке.

Дело в том, что проходчики как раз в это время «проходили» обводнённый слой, мощностью более двухсот метров. И водозащита должна была быть выполнена так, чтобы потом, при дальнейшей проходке стволов ниже этого водяного слоя, в стволах было «сухо». Чтобы, как говориться, «не капало»! В полном и естественном смысле этого слова.

Красноперов ежедневно спускался в проходческой бадье в ствол. Поочерёдно – до обеда в скиповой ствол, после обеда – в клетевой. Он не разрешал без его проверки продолжать проходку, пока лично, хоть днём, хоть ночью, не проверит надёжность сварки стыкового шва. Плёнки водозащитного слоя. Эта плёнка закладывалась в кольцевое крепление ствола для предотвращения просачивания воды. Сквозь это крепление. Плёнка закладывалась между бетонным кольцом крепления и «тюбингом». От качества сварки стыковых швов этой плёнки и зависела надёжность водозащитного слоя каждого метра такого крепления!

Проходчики прошли эти двести метров сплошной воды, и в стволах действительно – даже не капнуло. Такого качества водозащиты добились проходчики «Шахтоспецстроя».

И во время устройства Кейль-кранца, этакого «водоизоляционного воротника» между водоносным слоем и дальнейшей проходкой «по сухому», Краснопёров «замучил» проходчиков своими требованиями качества. Этого же, водозащитного крепления. На Клетевом стволе на этом Кейль-кранце проходчики просидели неделю, доведя толщину дубовых клиньев, из которых и состоял «воротник», до толщины бумажного листа. На Скиповом уже было проще. Там, зная требования Краснопёрова, проходчики сразу довели плотность изоляционного кольца до нужных кондиций.

Такой жесткий, круглосуточный контроль отнимал много времени. Поэтому, Краснопёров в те времена мало чего знал о деятельности Первого секретаря Горкома. Некогда ему было заниматься общественными делами.

Но, после образования партийного Штаба по строительству подземного рудника, Красноперову пришлось близко познакомится с Пискуновым.

Заседания Штаба проводили еженедельно. Вёл заседания штаба, как правило, Иванов, второй секретарь Горкома. Но как-то Иванов уехал в командировку и заседание Штаба, совершенно неожиданно для строителей, приехал провести Первый секретарь. И вот тогда Георгий воочию убедился, какая же большая, оказывается, разница между Первым секретарём и всеми остальными работниками – и Горкома, и Горисполкома.

Во-первых, узнав, что заседание штаба по «Интеру» будет проводить Первый, на стройплощадку пожаловали все Первые лица руководителей строительных подразделений, все Подрядчики и Субподрядчики, а их было более десятка организаций, Руководители предприятий эксплуатационных, включая и Директора рудника Сафонова, и Заместителя Генерального директора Объединения Русина. Такого внимания этой стройке давно уже не оказывалось!

Краснопёров был предупреждён, что приедет Пискунов, и конечно, подготовился соответственно. Он сделал обширный доклад о ходе строительства поверхности рудника, особенно подчёркивая сроки окончания строительства, и ввода объектов проходки в работу.

Пискунов поочерёдно заслушал руководителей строительства, и к концу каждого доклада негромко спрашивал:

– Когда закончим? Сроки ввода определите.

Строители сами называли сроки окончания работ. Помощник Первого эти сроки записывал. А в конце совещания Пискунов также негромко объявил:

– Будем теперь собираться не вообще поговорить о работе, а тематически. Ближайший срок ввода когда?

– Лебёдочную вводим во вторник.

– Вот, во вторник и соберёмся. Посмотрим приёмку и пуск лебёдочной, затем проверим ход строительства остальных объектов. – И уехал.

На строительной площадке рабочих резко прибавилось.

Вдвое против прежнего.

На следующем заседании Штаба Пискунов спросил Краснопёрова:

– А когда главный водовод запускать будем? Воды озера в зимние холода может ведь и не хватить. В марте запускаем Компрессорную. Значит – вода нужна к марту?

– Да воды в озере, по нашим подсчётам должно хватить, Владимир Венедиктович. А другие потребители на площадке к приёму воды ещё не готовы. Лучше бы водовод запустить по теплу. Скажем, в апреле, когда больших холодов уже не будет.

– А если не хватит воды. Ну, вот сбой произойдёт по воде, компрессоры охладить будет нечем. Что тогда? Всё встанет. Нет, дорогие мой, «мы не можем ждать милостей от природы!». Разработайте с Грабцевичем схему запуска, в условиях наших холодов.

К марту водовод надо запустить. Пусть работает. Лишнюю воду, в конце-концов, сбросим в то же озеро. Тогда будет полная надёжность работы и компрессорной, и насосных, и, что, наверное, самое главное, работы Котельной. Как бы в суровые холода нам ещё и без тепла не остаться. Помнишь, что говорили «мудрые»?

«Лучше перебдеть, чем недобздеть»! Так что, запускайте водовод.

А про холода забудьте. У нас с «Вилюйгэсстроем» опыт запуска водовода в сильные морозы уже есть. При пуске двенадцатой обогатительной фабрики на Удачном морозы достигали пятидесяти градусов и ниже. И ничего! Помёрзли, конечно, но воду на Фабрику подали. Так что, давайте – программу, сроки и запуск!

Георгий с Грабцевичем разработали схему запуска водовода по секциям. Одну секцию прогрели, заполнили водой, открыли промежуточную задвижку. Воду на сброс, прогреваем следующую секцию, готовим к запуску. Морозы конечно, по закону вредности, на период запуска резко усилились – за пятьдесят стоят морозы.

Запускались больше недели. Но, когда вода пришла на площадку, промёрзшие, продрогшие, собрались у Кузнецова в Быткомбинате, как следует напарились в бане, выпили водки, и никто даже не чихнул после той недельной «проморозки».

Когда ввели последний объект из всего проходческого комплекса – а это были все наземные коммуникации – на площадке скопилось большое количество всяких строительных отходов, строительного мусора. Пискунов, на практически последнем заседании Штаба по строительству поверхности Подземного рудника, вдруг объявил:

– Предлагаю провести на площадке строительства рудника общегородской субботник. За один день соберём здесь всё, вывезем на свалку, а то ведь даже смотреть неприятно на хлам этот строительный.

Пискунов сам, лично возглавил на субботнике коллектив работников Горкома партии. Все предприятия вышли на тот субботник! За сутки площадку подобрали, очистили, мусор частично сожгли, частично вывезли.

С началом проходки стволов работа Штаба была завершена.

Вскоре, после перевода Рудакова в Москву, именно Пискунова назначают Генеральным директором Объединения «Якуталмаз».

Что это за должность была тогда, в восьмидесятых годах, можно показать таким разговором в Правительстве.

Как-то Рудаков, уже будучи Начальником «Главалмаззолото», Заместителем Министра, по служебным надобностям попал на приём к Председателю Госплана СССР.

Представился.

– Так кто ты говоришь есть? И зачем ко мне пришёл? У тебя же своё начальство есть – тот же Ломако. Почему с ним не решаешь дела?

– Я Рудаков. Заместитель Ломако по добыче алмазов и золота, – отрекомендовался Валерий Владимирович.

– Ты Рудаков? Заместитель Министра? Ну, и что? Не знаю. И не слышал о таком. У нас таких заместителей сотни в Правительстве. А вот я знал когда-то Рудакова – Генерального директора Объединения «Якуталмаз»! Вот! Это был действительно Рудаков! Один! На сотни директоров! Алмазный директор! Да! Этого и Председатель Правительства приглашать к себе не стеснялся!

А как заместителя, хотя бы и Министра, я тебя и слушать не стал бы. Я тебя принял как Депутата Верховного Совета СССР. Не имею я права не принять Депутата такого уровня. Но депутатство-то твоё тоже ведь от того директорства ещё осталось! А? Так? Ладно.

Не обижайся. Давай, выкладывай, что ты от меня хочешь!

Вот такое значение Алмазодобывающей отрасли в Правительстве Союза тогда придавали.

За всю историю алмазодобычи Пискунов становился четвёртым Генеральным Директором.

Тихонов, основатель и создатель отрасли. Солдатов, его продолжатель. Рудаков, «Директор от Бога», как говорили о нем все сто тысяч алмазодобытчиков, сделавший отрасль действительно ведущей отраслью в промышленном комплексе Советского Союза, раскрепостил сверхсекретную отрасль, сам стал участвовать во многих международных конференциях, и к добыче алмазов допустил заинтересованных советских и зарубежных партнёров.

И вот – Пискунов. Владимир Венедиктович.

Его назначение, прямо скажем, приняли неоднозначно. В большинстве своём люди приняли это назначение неблагоприятно. И даже с недоумением.

«Ну, какой он директор, – слышал Георгий некоторые высказывания, – какой у него производственный опыт? Электромеханик на прииске? И это весь его багаж производственный?

А комсомол, затем горкомовские передвижения – это что? Это всё ля-ля-ля. Это не работа. Как может такой человек, с таким производственным опытом, руководить одной из важнейших промышленных отраслей страны! Единственной отраслью. Других таких алмазодобывающих предприятий в стране нет. Урал?

Да что там Урал!.. Даже сегодня, когда мы ещё не развернулись на всю мощь, Уралу от общей по стране добычи алмазов достаётся всего лишь восемь десятых процента. У нас одна драга в год добывает в три раза больше алмазов, чем весь этот хвалёный Урал!». В общем, разговоров было много.

И Пискунов действительно тяжело, медленно входил в руководство отраслью.

Но, первый же его всеобъединенческий «сбор», большое совещание руководителей предприятий Объединения, с участием партийных и профсоюзных представителей, передовых рабочих и заслуженных работников, в верхнем совещательном зале Дворца Культуры, поразил всех.

Тогда впервые прозвучало понятие – Круглый стол. Столы в зале действительно были расставлены большим прямоугольником. Каждая делегация каждого промышленного района имела свои закрепленные места, на которых и расселись все делегации чинно, благородно.

Пискунов сделал большой доклад о перспективе развития Объединения на ближайшие годы. Этот доклад и поразил всех.

Пискунов предложил создать единое Комплексное Предприятие – от Усть-Кута до Юрюнг-Хая, от озера Байкал до Анабарского залива Северного Ледовитого Океана.

Пискунов предложил объединить все предприятия этой территории в одно.

Под общим руководством Объединения «Якуталмаз».

И распространить «владения» этого Нового предприятия на всю территорию Западной Якутии – от южных ворот Якутии на реке Лене, до самого Ледовитого океана.

Да, до Северного Ледовитого Океана, где объединение «Якуталмаз» принимает грузы, поставляемые по Северному морскому пути! Все предприятия на этой огромной территории объединить под единое Управление.

Под управление Производственного Объединения «Якуталмаз»!

– Для этого мы должны создать ряд совершенно новых, специфических предприятий и организаций – Строительного комплекса, предприятий Речного и Морского транспорта, организаций Энергетического передела. Мы должны расширить научные и проектные отделения института «Якутнипроалмаз».

Учитывая возрастающую роль науки в развитии алмазодобычи, предлагается Производственное Объединение назвать по-новому. Мы назовём его Научно-Производственное Объединение «Якуталмаз». Тем самым дадим новое оформление Научно-изыскательского и проектного комплекса нашего Института, тесно связав его с производством.

Мы должны поднять сельское хозяйство. В наших необычных для такой Северной местности условиях – это прежде всего закрытые, тёплые помещения. Это птицефабрики. Не должны мы кур и яйца завозить из Центральной России, мы всё это можем производить сами! Также молоко, мясо. Значит – современные, оборудованные механизмами и автоматами новые коровники, доильные агрегаты и лаборатории качества. Мы всё должны спланировать, рассчитать, всё создавать осмысленно, не абы как, не «как получится», а по делу! У нас сегодня в совхозе «Новый» мясомолочное стадо всего лишь восемьсот голов.

Кто мешает нам поднять его до двух тысяч голов? Корма мы всё равно привозим. Ну, так закажем, будем завозить не две с половиной тысяч тонн кормов, а, скажем, – пять тысяч. Или сколько там понадобится по расчётам совхоза. И то, что мы получим, это наш, собственный резерв, не зависимый от привоза с «материка». При этом мы, конечно, не призываем отказаться от наших заявок на продовольствие. Нет! Всё что завозилось, так и будет завозиться. Но прикиньте, насколько наше собственное производство снизит стоимость всех потребляемых нами продуктов!

Всем известно, что завозимые продукты к нам, на Север, в «разы» дороже, чем стоят эти же продукты на «Материке».

Ну, стоимость-стоимостью, но ведь огромное значение нашим продуктам придает ещё и – свежесть!Одно дело привозные, мороженые-перемороженые продукты, и совсем другое – здесь, наше, всё, как говорится, тепленькое и свеженькое!

Мы должны также развить местное огородничество, тепличное выращивание овощей среди населения, создать и развить тепличное хозяйство в цехах предприятий Объединения.

Мы должны, наконец, понять, что все условия обеспечения наших рабочих, наших трудящихся, наших жителей северных городов и посёлков, жизнь наша здесь, на Севере, на сто процентов зависит от нас с вами, от руководителей, от нашей организованности, значит, всё это зависит, в конечном счёте от каждого из нас, вот здесь, в этом зале сидящих руководителей и активистов.

Всё у нас здесь, на Севере, зависит от нашей с вами организованности, от нашего с вами умения Руководить!

Далее. Мы давно, и очень жестко, зависим от строителей. Не они зависят от нас, а мы от них. Мы платим деньги и должны бы по той присказке и «музыку заказывать»! Но именно строители, из-за обилия заказов, большого количество начатых в строительстве объектов диктуют нам свои графики строительства и сроки ввода объектов. Они постоянно капризничают – это возьмём в производство, а это нам построить тяжеловато.

И этот их каприз закономерен! Денег строителям мы выделяем «немеряно»! И объектов строительства планируем ежегодно такое количество, что строителям есть из чего выбирать. Вот и выбирают – что полегче, но подороже. Посмотрите, сколько у нас строительных заделов! Закончат нулевой цикл – а это земля, бетон, всё денежное – и на новые стройки переключаются!

Опять же – куда повыгодней. И где полегче. По трудозатратам.

По привлечению людей.

Но, главное, всё же не это. «Вилюйгэсстрой» должен строить объекты энергетики. Новые Электростанции. Вот Министерство Энергетики возьмёт да и перебросит наших Энергостроителей в другой район Страны! Всем известно, что сейчас в Правительстве СССР назревает проблема начала строительства Зейской ГЭС. Разворачивается в полном объёме и стройка нашей, третьей очереди Чернышевской ГЭС. Вот, энергостроители туда и уйдут! Уже уходят! И с чем мы останемся?

Значит, мы должны свои строительные объёмы взять в свои собственные руки! Создадим своё собственное строительное Управление. В системе «Якуталмаз»! И будем – на своих же капитальных вложениях сами деньги и зарабатывать! Жильё строить – для себя! Промышленные стройки – то, что нам надо. И дешевле будет – не надо накладных расходов подрядчика, и сроки будем выдерживать те, что именно нам и нужны.

Но, конечно, надо на первых порах чем-то жертвовать. Жильё будем вводить, но для того чтобы привлечь строителей – и рабочих, и грамотных инженеров, придётся часть жилья отдавать строителям. Пока наше собственное Стройуправление не встанет по-настоящему «на ноги». А это, по нашим расчётам, два года. Вот, в эти два года и надо будет строителям отдавать половину всего вводимого нами жилья. Половину. И в два года.

Иначе нам свой строительный цех не создать. Вернее, долго мы его создавать будем, очень долго. И тяжело.

Когда мы решим все вопросы создания собственного Строительного комплекса, тогда легче будет решать и подчинение нашему Объединению других отраслей и предприятий всего Западно-Якутского Промышленного района.

Я так полагаю, мы должны будем возложить на себя и все речные перевозки – от Усть-Кута до Океана, и все автомобильные перевозки – а значит создание и поддержание в рабочем состоянии дорог. И постоянных, и «зимников». Это, наконец, и весь воздушный транспорт в нашем регионе. Да-да. Не удивляйтесь. Все аэропорты, весь воздушный флот должны быть в собственности Объединения «Якуталмаз». Должен на нашей площадке один быть хозяин. Тогда, этим районом и управлять легче будет, и отдача от каждого передела будет совсем другая.

Да и ответственность конкретная.

Вот такая нелёгкая предстоит нам с вами работа в ближайшие годы.

Сегодня мы ничего обсуждать не будем. Я вам доложил. Задача всем, я надеюсь, ясна. Всем подготовиться, как следует, и на следующем нашем таком же совещании, а оно состоится через месяц, всем предлагаю обдумать сегодняшние наши предложения и, через месяц, высказать по всем этим делам своё мнение.

Ну, а по строительному комплексу, я думаю, тут надо обсудить чисто организационно-тактические проблемы. На следующем совещании я вас всех познакомлю с нашим новым руководством создаваемого нами Строительного Комплекса. Обсудим, и как нам его лучше назвать. Всем всё ясно? Вопросы будем задавать через месяц. Всем спасибо. До свидания.

12

Зима восемьдесят четвёртого стала настоящим испытанием для Мирного. Для всех – и алмазодобытчиков, и строителей и всех монтажных субподрядных организаций. Но особенно эти испытания выпали на работающих здесь северян, на людей. Не только живущих в этих экстремальных, как теперь говорят, условиях. Но в этих условиях работающих, добывающих для Страны Советов так необходимые ей Алмазы. И технические – для всё более растущей промышленности, для станкостроителей, для разного направления автоматчиков, энергетиков, буровиков, да разве всех перечислишь. Теперь, когда эти Алмазы появились в стране, оказывается, ни одна отрасль не может обойтись без сверхпрочных минералов. Кроме прочности обладающие, как всё более выясняют учёные, ещё многочисленными свойствами физического характера, без которых не может развиваться ни наука, ни промышленное производство.

Но, это – если только технические. Основной же доход Стране приносят алмазы Ювелирные, доля которых в общем объёме добычи из Якутских Кимберлитовых трубок составляет более пятидесяти процентов! Эта самое высокое содержание ювелирных алмазов в руде среди всех месторождений Мира!

Но вот, зима восемьдесят четвёртого. Испытание не только для рабочего люда, для всех жителей Западной Якутии. Главное испытание, главная ответственность естественно ложится на Руководителей. На руководителей Республики, отрасли, на руководителей предприятий.

Дело в том, что последние три года выдались засушливыми.

Летом жара беспрерывная, доходящая до сорока градусов плюсовых даже в тени. Ни дождинки не «высыпало» небо на землю.

А зимой затяжные холода, с температурой, уже минусовой, ниже сорока пяти – пятидесяти градусов. И ниже! Зимы, к тому же малоснежные. Снежный покров не обеспечивал весной достаточного водосбора. А он нужен. И в питьевых водохранилищах, но особенно он нужен Гидроэлектростанции.

Уровень воды в водоёме Вилюйской ГЭС опустился на шесть метров ниже критического уровня! А всё на Севере, вся жизнь – от электричества! Электроотопление, подача тепла и воды в жилые дома, в промышленные цеха, работа всех предприятий, с их энергоёмким оборудованием, да что там говорить! На Севере шагу не ступишь без электроэнергии!

Специалисты быстро подсчитали – оставшейся в водоёме Вилюйской плотины воды хватит для работы Чернышевской электростанции едва ли до середины зимы! А там – беда! Может остановиться всё! Но, главное – отопление. Грозит Северным городам и посёлкам самое опасное – остановка отопительных котельных!

В городе создается инициативная группа по разработке необходимых мер по выработке, а главное, по осуществлению этих разработанных необходимых мер по ликвидации создавшегося опасного положения. Туда входят ученые и проектировщики института «Якутнипроалмаз», директора промышленных предприятий, Главные специалисты Объединения и Комбинатов, Партийные и Советские руководители города, района. Возглавил рабочий Штаб по чрезвычайному положению Генеральный директор Научно-Производственного Объединения «Якуталмаз» Пискунов. Владимир Венедиктович. Именно здесь, именно тогда, в эти тяжелые для алмазодобывающих предприятий годы, Пискунов проявил себя как выдающийся организатор.

Когда всё хорошо, тогда всем хорошо, и все хороши. А вот при условиях, когда надвигается беда, которую можно преодолеть, не допустить только общими, но чрезвычайными усилиями, вот тогда на свет Божий выдвигаются Таланты!