Текст книги "Непримиримые (СИ)"

Автор книги: Юлия Журёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Симон, – нараспев произнес рыжий. – Ты моя первая и единственная любовь. Разве могу я, скромный норвежский парень, бросить эту груду мышц и бороду в придачу ради хрупкого женского тела?

Я приложила руку к лицу и расхохоталась.

– Что такое? – я прервалась, заметив их странные взгляды.

– У тебя такой смех…

– Как у лошади, да? – смутилась я.

– Смейся почаще, – подмигнул мне Фуркад, после чего направился внутрь здания. – А сейчас я должен вас оставить.

Мы даже не успели прощаться с парнем, как он скрылся за входной дверью, оставив нас наедине. Опасно, знаете. Для Йоханнеса, разумеется.

– Симон уже пустил в ход свое обаяние? – вдруг спросил меня Бе. А я то думала, он просто будет молчать, пока я не оставлю его одного.

– Он забавный, – улыбнулась я, – и, похоже, говорит только то, что думает.

– Да, есть такое.

– Ты почему не отдыхаешь? Через час на стрельбища идти.

– Я после обеда пройтись люблю, иначе в сон клонить начинает, так что я, пожалуй, прогуляюсь, – и, спустившись по лесенке, норвежец отправился куда-то в сторону леса.

Наверное, при такой обстановке лучше гулять одному, когда никто не мешает твоим мыслям…

На стрельбищах наше время почему-то совпало со временем для стрельбы русской женской сборной, поэтому пришлось делить всех на подгруппы, чтобы не было путаницы и скандалов.

– Уже середина дня, но от тебя не слышно призыва о помощи, – отметила Оля Зайцева, которая махала на себя скрученным полотенцем, пытаясь создать ветер.

– Я сильнее, чем может казаться, – ответила я, тихо смеясь над тем, как норвежцы разлеглись на траве в позе звезд и положили на лица футболки. Мне и самой было очень душно. Поскорее бы пятница: выберемся на склоны, где круглый год лежит снег. Там тоже, конечно, не особенно холодно, но всяко лучше, чем здесь.

– Саш, ваша очередь, – крикнула Ольга Подчуфрова.

– Хорошо, сейчас своих архаровцев разбужу только.

С этими словами я отправилась к норвежцам. Проснулись все, кроме Йоханнеса, который сегодня либо полночи не спал, либо просто по жизни соня.

– Йоханнес, – протянула я, тряся парня за плечо. – Просыпайся, наша очередь стрелять.

Я была одарена каким-то невнятным бурчанием, после чего парень развернулся на другой бок и продолжил спать дальше. Каков наглец! Я продолжила трясти его.

– Тут так просто не справишься, – засмеялся Эмиль, – этот парень – жуткий соня.

Что же мне делать? Похоже, просто так я его не растолкаю. Можно, конечно, у кого-нибудь отобрать винтовку и приставить дуло к виску, но, боюсь, меня не поймут. Оставлю этот способ на крайний случай.

Хотя стоп… кажется, в моей бутылке осталась еще вода. Думаю, холодный душ еще никого не оставлял равнодушным.

– Бе, предупреждаю последний раз. Или ты просыпаешься, или я выливаю на тебя всю воду, что у меня осталась, – прошипела я над самым ухом спортсмена.

– Бедный брат, его то душем ледяным будят, то водой из бутылки, – запричитал Тарьей.

Но Йоханнесу было все равно, или он просто не слышал моих слов. Ну, что же, я предупреждала…

– Ааа! – было первое, что закричал норвежец после того, как на него вылили половину бутылки воды. – Кто это сделал?

Парни тут же опустили глаза, стараясь не разразиться смехом, глядя на разъяренное лицо норвежца.

– Все на стрельбище, – скомандовала я парням, показывая на мишени. – Они вас ждут.

– Это ты сделала, – прошипел младший из братьев Бе. – Ведьма, – он со злым оскалом поднялся с земли и, взяв винтовку, отправился стрелять. – Хочешь войны? Ты ее получишь.

Забавно: я даже не стараюсь с ним поссориться, а он строит из себя обиженного ребенка… Хотя, может, на самом деле так и есть.

Сомневаюсь, кстати, что он что-то сможет мне сделать, потому как у него не будет на это времени. Согласно графику следующих тренировок на оставшееся время сборов, он будет с ног валиться от усталости.

========== Миритесь ==========

Неделя пролетела незаметно. Почти все время я отдавала команде и появлялась в собственном номере исключительно ради того, чтобы поспать. Отвлечься получилось лишь за теннисной партией с Уле Айнером. Пока мы играли, он дал мне очень много профессиональных советов и в целом оказался весьма интересным собеседником. Йоханнес со мной так и не разговаривал, а времени на разборки с ним у меня просто не было.

Сегодня у нас был решающий день. От него зависело, будет ли норвежская сборная, включая меня, нежиться в теплых объятиях постели или будет впахивать на трассе под палящим солнцем.

С самого утра начались сборы, и где-то уже ближе к обеду мы выехали в горы. У подножия сели на подъемник, после чего в конце концов оказались на спортивной базе, где смогли облачиться в экипировку.

– Так, парни, сегодняшняя итоговая тренировка будет состоять из заездов по двое. В каждой паре – парни из разных стран. Ваше время будет суммироваться, и тренеры выведут общий итог. Сейчас можете размяться и изучить трассу, – объявила я.

– Ты тоже кататься будешь? – удивленно спросил Ветле, глядя на мой лыжный костюм.

– Конечно, я не профессионал, как вы, но на лыжах стоять умею. Так что не расслабляйтесь, вы под моим надзором.

– Кому-нибудь из нас попались русские в пару?

– Да. Оппонентом Йоханнеса будет Антон Шипулин. Тренеры надеются увидеть красочную борьбу и победу вашего друга. Сначала Антона хотели поставить вместе с Мартеном, но передумали.

Трасса была в прекрасном состоянии, солнце не слепило глаза, условия будто были созданы специально для нас.

Парни тут же начали гоняться друг за другом, как дети малые, ликуя от побед. Совсем силы не берегут. Девушки только и успевали сторониться, чтобы их не сбили наши мужчины-биатлонисты.

Итоговый заезд получился весьма напряженным. Случались самые неожиданные победы и даже падения. Леша Волков немножко не вписался в поворот и познакомился с прекрасными французскими сугробами. В самой ожидаемой дуэли выиграл Антон, хотя многие ставили на победу норвежца.

Решение тренеров я объявила только тогда, когда мы ехали обратно в отель.

– Завтра вам выделят свободную только вторую половину дня. Утром у каждого своя программа. Братья Бе идут со мной заниматься ускорением на трассу, остальные отправляются в тренажерный зал на силовые тренировки, – парни сразу опечалились. Их мечта поспать до обеда накрылась медным тазом. – Не делайте такие мученические лица. Я тоже надеялась поспать. Скажите спасибо хоть за это, французы завтра вообще весь день тренируются.

– И только русские спят… – вздохнул Тарьей.

– Я удивлена не меньше вашего. Все тренеры ставили на нашу победу. Но в результате их команда опередила нас на три секунды.

– Три секунды? – взвыли все.

– Бог мой, мы неудачники, – буркнул Йоханнес.

– Ладно, завтра занимаетесь до обеда, а дальше делайте все, что хотите, только не попадайтесь мне на глаза.

***

На трассу мы отправились с утра пораньше, пока на улице было еще не так жарко. Утренний лес во Франции -это нечто. Такой красоты я в жизни не видела. Создавалось ощущение, что я попала в сказку. На листьях блестела утренняя роса, пела птицы, а сквозь кроны вековых сосен пробивались солнечные лучи.

Братья явно не разделяли моего восторга и понуро плелись где-то позади. Дойдя до трассы, мы расположились в двухстах метрах от финиша. Я решила, что обоим Бе не помешало отточить навыки скоростного финиша.

– Эх, парни, наверное, отдыхают в тренажерном зале, – вздохнул Йоханнес.

– Я бы не была так уверена. С ними там сейчас целая делегация тренеров. Так что вам еще повезло.

– Ну, это еще как посмотреть, – буркнул младший Бе… и получил в ответ убийственный взгляд.

– Я могу удвоить нагрузку.

– Йоханнес, молчи, иначе пули моей винтовки настигнут тебя, – сквозь зубы прошипел Тарьей.

Я гоняла их около часа, заставляя пробегать одну и ту же дистанцию раз за разом. Становилось все жарче, и братья уже изрядно вспотели и покраснели как раки.

– Отлично, один подъем в гору, и можете быть свободны, – скомандовала я.

– Если упаду где-нибудь на подъеме, оставьте меня прямо там, – прохрипел Тарьей.

За ним забавно было наблюдать. Я до сих пор не верила, что вот так могу спокойно отдавать команды своему кумиру и общаться с ним на равных. Возвращались мы медленно, почти прогулочным шагом, разговаривая о всякой ерунде. Ну, разговаривали я и Тарьей, а его братец всю дорогу разглядывал собственные ноги и молчал.

– И долго вы будете еще не разговаривать друг с другом? – не выдержал старший Бе.

– Это он со мной не разговаривает, – спокойно сказала я.

– Я жду от тебя извинений, – также спокойно продолжил Йоханнес.

– Я от тебя тоже.

– А мне за что извиняться?

– Например, за то, что уснул на тренировке. Я понимаю, я очень скучная, но все же…

– А-а-а! – взвыл Тарьей, хватая нас за руки и соединяя наши мизинцы между собой. – Мирись-мирись-мирись… А если не помиритесь, то я расскажу маме, откуда на самом деле царапина на ее машине, – он посмотрел на брата, после чего обернулся ко мне. – И Симон узнает, кто на самом деле разрисовал его вчера, когда он уснул в кресле.

– Так это была ты? – расширил глаза Йоханнес. – А получил в результате я!

– Так, вы меня не поняли?

Помирились мы мгновенно. Тарьей сумел найти нужные точи воздействия на нас.

На нашем этаже в отеле царила идеальная тишина, а, значит, остальная часть команды еще в тренажерном зале. Немного позлорадствовав, парни отправились в душ, а я решила окунуться в приятную прохладу своей комнаты и немного отдохнуть, потому что после длительного пребывания на солнце я была полностью измотана.

========== Простая. ==========

Прошла уже неделя с первого выезда в горы. Сегодня на дворе стояла прекрасная пятница, хотя… прекрасной она была только для меня, потому что всем остальным сегодня предстояла зарядка под моим чутким руководством.

Ребята узнали об этом только вчера и младший Бе тут же пошел искать себе удавку. На этой неделе мы почти не ссорились и жили очень даже мирно, если только не считать небольшого забега по этажу в попытке отобрать у моего высочества последний кусок пиццы, которую я им позволила после изнурительной тренировки. Первый раз видела, чтобы у людей при слове «пицца» так горели глаза.

В понедельник, после утренней тренировки, повезу ребят в город, чтобы пройтись по магазинам, да и просто прогуляться. С нами вызвался съездить Симон, который сказал, что хорошо знает эти места.

Ровно по назначенному времени я начала будить команду, истошно тарабаня по дверям, надеясь на то, что они ребята не глупые и проснутся сразу, ибо сегодня я точно отыграюсь на опоздавших на зарядку.

Когда все собрались на площадке возле отеля, я начала показывать упражнения. Было интересно наблюдать за этими полусонными спортсменами, которые еле стояли на ногах. Особенно удручающе выглядела русская команда, которая похоже легла только под утро. Вот шалопаи.

– Круговые движения тазом. Тима, если это круговые движения, то я Магдалена Нойнер, – кричала я на друга, движения которого напоминали больше треугольник нежели круг. – Йоханнес, я сказала приседать, а не сидеть месте, – слышалось уже буквально через минуту. – Отжимания, отжимания, Леша… Волков, ты что, уснул? – не унималась я, созерцая то, как Леша во время упражнения умудрился уснуть, лежа на траве.

– Еще пару минут, и ты охрипнешь, – засмеялся Симон, отжимающийся неподалеку. Без рубашки. Бог мой. Он издевается. Я хочу это тело.

– А теперь прыжки на месте. Растолкайте Шипулина, я вас умоляю, – захныкала я, и ребята засмеялись.

С горем пополам мы окончили зарядку, и все отправились готовиться к завтраку, который был уже на носу. Сегодня мы немного задержались.

– Так, вечером культурно-развлекательное мероприятие, так что после ужина все выходим во двор за отелем, – сообщила я за завтраком.

– Что за мероприятие? – спросил активно поглощающий салат Уле.

– Посиделки у костра, для улучшения вашего морального состояния и для сближения спортсменов.

– Песни у костра и подобное?

– Ага.

– Не удивлюсь, если идею подала ты, – бросил Йоханнес.

– А если и я, то что?

– И почему я не удивлен?

– Дорогой, если тебя что-то не устраивает, можешь сидеть в своей комнатке и смотреть мультики, – буркнула я.

– Дорогой, – протянули Тарьей и Свендсен, – как звучит!

– Парни, не доводите до истерики.

– Кто обижает нашу принцессу? – раздался позади голос старшего Фуркада.

– Принцессу? – переспросил Йоханнес. – Друг мой, вы выбираете неправильную сторону баррикады, вы в курсе?

– Дорогой Йоханнес, ну, зачем вы так грубо обращаетесь с этим прекрасным цветком?

– Слышал? – улыбнулась я.

– Цветком… да это скорее кактус.

– Не забывай, что у кактуса есть иголки, – фыркнула я, а команда уже покатывалась со смеху.

– Вот уж не ожидал, что лучший друг променяет меня на девушку, – закатил глаза Йоханнес, отпивая из кружки какао.

– Ну, как могу променять тебя на кого-то, ты всех сердцу ближе, – Симон сказал это так громко, что вся столовая сначала оглянулась на них, а позже расхохоталась.

– Ну, вот, рассекретил нас, – пробурчал Йоханнес, в шутку стукая друга в бок.

***

До вечера все занимались строго по расписанию и только после ужина смогли расслабиться. Хозяева отеля по нашей просьбе развели на заднем дворе аккуратный костер, русские ребята принесли гитару, а мы с девочками нарезали побольше закусок и закупили напитков.

Антон и Дима усиленно пытались прыгать через костер, но получалось у них не ахти, потому что огонь был слишком высоким.

– Антон, если подпалишь шорты, как на прошлых сборах, я сфотографирую это и выложу в инстаграмм, -крикнула я, и все тут же с ухмылкой посмотрели на Шипулина. – Благодаря тебе, боксеры с дельфинами я запомню навсегда.

– А тренеров не будет? – спросили ребята.

– Именно, будем только мы, – улыбнулась я.

– Так может…

– Нет, подождите, в следующий четверг их не будет в городе, тогда и выпьем, – шепнула я Свендсену, тот сразу заулыбался и замолчал.

Пели сегодня сразу на четырех языках. Русском, французском, норвежском, английском. Каждый подпевал, как мог.

– Пошли танцевать, – вдруг дернул меня за руку Тима и потащил поближе к костру.

Малышко заиграл известную русскую песню «Такие девушки как звезды». Не знаю почему, но мы всегда танцевали с Тимой под нее. Трезвые и не совсем. Практически сразу к нам присоединились интернациональные пары в лице Оли и Тарьея, Фанни Хорн и Симона, Мартена и Тириль Экхофф, Йоханнеса и Кати.

Тима кружил меня, улыбка не сходила с моего лица. Люблю, когда он такой веселый, это греет душу. Но когда он на втором куплете вдруг подхватил в танец Катю Юрлову и толкнул ко мне в объятия Йоханнеса, я немного опешила и начала тихо ненавидеть лучшего друга, которому позже обязана была устроить взбучку. Маленький негодяй.

Йоханнес, как ни в чем не бывало, подхватил меня в танец, ни в чем не уступая Тиме. Сейчас я даже немного дивилась его поведению. Буквально днем он всячески не одобрял эту идею. Я, конечно, знала, что он малость странный, но чтобы настолько…

– Ты же не хотел идти, – шепнула я ему во время танца.

– Ну, решил испортить тебе вечер своим присутствием, вот и пришел.

– Негодник, – я начала колотить его, а он принялся бегать от меня вокруг костра. Ему эти забеги доставляют удовольствие? Вдруг он остановился и пошел на меня, а через секунду перекинул меня через плечо и начал кружиться.

– Отпусти, Бе, отпусти!

– Какая милая парочка, – ворковали над нами Симон и Мартен, делая такие лица, как будто они в картинной галерее.

– Йоханнес, солнышко норвежского биатлона, поставь меня на место, – ласково заговорила.

– Такие слова ласкают слух, -засмеялся он, а я стукнула его по спине. – Поиграем в самолет! – он закружил меня вновь. – На взлет! – протянул этот ненормальный.

– Мамочки! – завизжала я, хватаясь за его футболку, дабы не упасть.

Когда Йоханнес немного подустал, он поставил меня на место и в этот момент совершил роковую ошибку, ибо я схватила первое, что под руку попалось (а это была кофта Оли Подчуфаровой) и, свернув ее, начала колотить Йоханнеса, который оставался подозрительно веселым.

– Антон, Антон! – истерично смеясь, прятался за Шипулиным норвежец. – Спаси меня ,пожалуйста!

Позже ребята вновь взялись за гитару. Играли международные хиты, которые знали наизусть почти все. После посиделки я вызвалась убрать мусор, раз это была моя идея. Единственное, что я потребовала, так это одного добровольца в помощь.

Мальчики, как самые умные, вытолкнули вперед выше упомянутое солнце норвежского биатлона, а сами сбежали так, что пятки сверкали, оставив нас одних, обосновав это тем, что нам просто необходимо побыть наедине и узнать друг друга получше. Они смерти его хотят?

– Собери стаканчики, а я пока костер потушу и соберу всю посуду, – тихо скомандовала я и начала убираться. Убирались мы молча, пока я не нарушила тишину:

– Почему ты передумал?

– Я просто хотел посмотреть, что из этого получится.

– А на плече меня таскал, чтобы тоже посмотреть, что из этого получится?

– Нет, мне просто стало интересно, какая ты настоящая, когда не командуешь нашей сборной.

– И какая же я? – улыбнувшись, спросила я.

– Живая и подвижная, – сказал, глядя мне в глаза, Йоханнес. – Не такая, как всегда. Будь такой почаще. Если уж на то пошло, что нас окрестили парочкой, мне не нравятся зануды.

Я рассмеялась и кинула в него бумажкой, которую только что подняла с земли.

Мы только успели выбросить мусор, как вдруг погас фонарь и мы оказались в полной темноте.

– Нам определенно везет, – заключил Йоханнес, который, как и я, ничего не видел. Нам предстояло еще зайти в ворота и каким-то образом подняться по ступенькам крыльца. И свет в окнах, как назло, был потушен. Все спать легли.

– Положимся на мое чутье, – сказала я и шагнула вперед, после чего моментально споткнулась и полетела на землю, и, наверное, расцарапала бы все лицо и колени, если бы не руки Йоханнеса,который на удачу не промахнулся в темноте и поймал меня.

– Спасибо, – заикаясь, сказала я, вставая на ноги, а парень взял меня за запястье.

– Что ты делаешь?

– Ты хочешь еще раз упасть?

– А если ты упадешь? Боюсь, я тебя так подхватить не смогу, – заключила я.

– Можешь упасть вперед меня и смягчить падение, – весело ответил рыжий, я в ответ лишь только зыркнула на него, но в темноте, он, думаю, не увидел этого.

Мы шли, нащупывая ногами каждый камушек. Ладонь норвежца по-прежнему сжимала мое запястье, и что самое интересное, мне была приятна его забота. Значит, он бывает нормальным человеком, хоть иногда.

– Тут где-то была яма, – вспомнила я.

– Ага, – согласился норвежец и тут же, очевидно, наступил в эту яму, ибо мы полетели вниз. Мое падение было мягким: я упала на своего подопечного.

– Ай, – раздалось из-под меня, – голова, – застонал спортсмен, и я тут же вскочила с него и помогла встать.

– Сильно ударился?

– Да нет, жить буду. Вот только колени, похоже, разбил на пару с локтями.

– Пойдем ко мне в номер. У меня аптечка есть, – и мы продолжили аккуратно вышагивать. Спустя минут пять поднялись по ступенькам ко входу, где уже при свете достигли дверей моего номера.

Локти были разбиты не сильно, а вот колени пришлось забинтовывать, сначала продезинфицировав.

– Тренеры меня точно по головке не погладят, покалечила им спортсмена своей уборкой, – вздохнула я, накладывая последнюю повязку.

– Да ладно, скажу, что в ванной упал.

– Либо ты натер весь пол мылом, либо ты просто слон, – улыбнулась.я

– Ну вот что ты начинаешь, все же нормально было, – засмеялся Йоханнес.

– У тебя красивая улыбка, – сказала я.

– Что ты сказала? – Йоханнес сделал вид,что не расслышал.

– Спать иди, говорю, а то уже надоел мне, – я начала выталкивать рыжего за дверь, а он упирался.

– Компенсируй мне мои страдания и возьми к себе в кроватку.

– Изыди, подлый извращенец! – бросила я ему вслед, когда смогла вытолкать из комнаты.

Сегодня я тоже увидела его настоящего, более простого и раскрепощенного. Был бы он таким всегда, работа моя была бы проще.

========== Женитесь. ==========

Сегодня я, как и обещала ребятам, устроила вылазку в город. Он, конечно, больше напоминал деревню, но какая-никакая цивилизация.

Сопровождать нас вызвался Симон Фуркад, который сегодня немного не выспался и поэтому проспал всю дорогу. Нашего перемирия с Йоханнесом хватило ровно на одну ночь, ибо следующим утром после инцидента со светом по всему отелю были опять слышны мои ругательства и его смех, когда он спасался от моей кары у девочек в комнатах.

– Сначала пройдемся по магазинам, потом можно и пообедать, – обратилась я к команде, когда мы оказались на месте. Сегодня мне предстояло взять под свое руководство не только парней, но и девушек. Сначала я не планировала брать их с собой, но они так просили, что я не могла отказать. Ну, они у нас люди взрослые, серьезные, в отличие от парней, так что могут сами за собой присмотреть. – Встречаемся, вот у этого кафе, – я показала спортсменам на вывеску небольшого кафе, которое находилось прямо напротив нас, – через два часа.

Я собиралась пройтись по магазинам, купить родным подарки и заодно прикупить себе одежды. Симон, который должен был идти со мной, прихватил с собой еще и своего лучшего друга. Боже мой, спокойствия мне не видать. Все то время, что мы искали магазин, они постоянно шутили, смеялись и носились вокруг меня, как дети малые. Прохожие даже стали на нас странно посматривать. Да, этих двоих нельзя друг к другу подпускать.

Труднее всего было отбиться от кучки туристов, которые узнали парней и завалили просьбами об автографах.

В магазин я попала уже обессиленная и вещи примеряла так, как будто меня насильно заставляют.

– Купи себе бикини, будешь в нем по отелю ходить, глаза мои радовать, – кинул мне Йоханнес, когда я рассматривала летние платья.

– Я тебе трусы со Спанч Бобом куплю, и будешь у меня в них на тренировки ходить, – не осталась в долгу я.

– Так хочешь увидеть меня без одежды?

– Нет, просто вы похожи, да и оба говорите полную ерунду.

– Ну как вам? – из примерочной вышел Симон в облегающей футболке. Бог мой.

– Вот что действительно радует глаза, – тихо сказала я, и, услышав это, Йоханнес демонстративно отвернулся, а я громче добавила. – Прекрасно смотрится, вот ее и купи.

– Я кушать хочу, – заныл уже через полчаса в магазине рыжий. – Покормите меня. Кушать!

– Скоро пойдем, успокойся, – попыталась заткнуть его я, ибо это нытье продолжалось уже десять минут и малость поднадоело.

– Покорми меня. Ты за меня в ответе, – канючил этот ребенок-переросток.

– Боже, за что ты мне достался? – закатила глаза я, доставая из сумки шоколадку.

– О, спасибо, – загорелся Йоханнес и начала распечатывать сладость.

– Саш, я ненадолго отойду, – обратился ко мне Симон, – нужно заскочить к знакомому, встретимся в кафе.

– Хорошо, – с улыбкой согласилась я, а сама готова была убить этого дезертира, который оставляет меня.

Закупившись как следует, мы с Йоханнесом пошли в сторону кафе, до которого было десять минут ходьбы. Покупок получилось очень много, ибо русские мальчики не упустили свой шанс и составили мне целый список, чтобы самим лишний раз никуда не ездить.

– Боже, я сейчас умру, – ныл Йоханнес, шагая под палящим солнцем. Мне и самой было не лучше, а я ему еще и большую часть пакетов вручила, ибо я существо нежное и не пристало мне тяжести носить, когда рядом мужчина. А если честно, просто мне было лень все это тащить, и я выбрала себе самые легкие пакеты.

– Вот в отель приедем, и умирай сколько хочешь, а пока ты рядом со мной, не смей, – пригрозила я ему.

– Боже, что в этих пакетах? Кирпичи?

В кафе нас ждали уже все. Оказывается, мы дольше всех ходили по магазинам. Даже Симон, который заглядывал к своему школьному приятелю, уже вернулся. Мы тут же попросили сдвинуть нам четыре столика, чтобы не сидеть группками, и сделали большой заказ.

– Что ты сделала с ним? – спросил Тарьей, когда увидел, как Йоханнес налег на графин с водой, который нам принесли еще до заказа. Он пил стакан за стаканом.

– Ничего, абсолютно ничего, – улыбнулась я.

– Затащила бедного ребенка под палящее солнце и вручила ему пакеты с кирпичами, – пожаловался Йоханнес брату.

Нам принесли заказ и все накинулись на еду. На столе было все что угодно, от салатов и пиццы и до жареной курицы. «Спортсмены и спортивное питание», что тут скажешь.

Когда закуски были съедены, разразилась борьба за последний кусок пиццы между Йоханнесом и Симоном, которые отказывались отдавать друг другу столь желанный остаток от огромной пиццы с грибами.

Сначала они просто спорили, кому он достанется, а позже начали вилками перетаскивать его она свой край. Я сидела между ними, подвергаясь опасности.

– Симон, у тебя есть десять секунд, – бросила я французу, когда в моей голове появился план по спасению голодающего друга и собственной психики. На этих словах я резко дернула Йоханнеса на себя и поцеловала в щеку прямо рядом с уголком губ.

Я не рассчитывала, что получится так близко, но не суть. На секунду он опешил, и кусочек оказался в руках Фуркада.

За столом тут же раздался смех, и все с иронией смотрели на бедного норвежца, который то ли от неожиданности, то ли от смущения, а, может, и от злости покраснел.

– Ах так, значит! Помогаешь вражескому стану? – спросил у меня рыжий.

– Ну, хочешь, я и его могу поцеловать, – ответила я, отправляя в рот кусок курицы, ребята снова прыснули от смеха, а я коснулась губами щеки француза, победно улыбаясь.

***

После вечерней тренировки вся наша банда завалилась в мою комнату, чтобы поиграть в карты. Предложила не я. У нас вообще азартные игры запрещены, но когда предлагает Тарьей, я не могу отказать. Первая любовь все-таки.

К себе в компанию мы позвали девочек из русской команды, хотели позвать еще и француженок, но те отправились на пробежку.

Наши же девочки сразу после ужина пошли спать, но вот у мальчиков, кажется, открылось второе дыхание.

– На что играем? – хитро спросил Ветле.

– Может, на раздевание? – подмигнул Тарьей.

– Тебя Кристин потом самого разденет и из дома выгонит, – ответил ему брат.

– Тогда, может, на желание?

– А почему бы и нет, – согласились сразу все.

Первую партию проиграл Ветле, девочки усадили его диван и стали красить ногти ярко-зеленым лаком, с которым он должен был проходить три дня.

Дальше мужская спальня сборной России наблюдала серенаду, которую исполнял Эмиль для Антона. Второй был немного в шоке. Он, конечно, подозревал, что норвежец питает к нему нежные чувства. Но не настолько же нежные.

Наконец проиграла я. Проиграла Тарьею, и тот, судя по улыбке, замыслил что-то гадкое. Как оказалось впоследствии, очень гадкое.

– Сегодня днем мы видели невинный поцелуй и теперь просто требуем настоящий, – будоражащим голосом заявил норвежец. Йоханнес открыл рот в попытке что-то сказать брату, но так и не смог. У меня тоже не было слов.

– Да ладно вам, это же игра, – засмеялся Эмиль. – Вы не поверите, нас с Тарьеем тоже один раз заставили целоваться после игры в бутылочку.

– Черт, – сквозь зубы проговорила я.

– Поцелуй! Поцелуй! – начали скандировать спортсмены.

– Замолчите, извращенцы! – крикнула я. – Бе, закрой глаза и потерпи пару секунду.

– Ты что, серьезно собралась меня целовать? – его глаза расширились до предела.

– Лучше сделать это в трезвом виде, нежели в пьяном.

Парень закрыл глаза, когда я подсела к нему. Перед тем как поцеловать норвежца, я показала старшему Бе кулак, ознаменовавший то, что на завтрашней тренировке я отыграюсь и кому-то не поздоровится.

Мысленно перекрестившись, я прикоснулась к губам норвежца и легонько поцеловала. По телу прошлась приятная дрожь. Черт, я же целую Йоханнеса – того, кто мне постоянно досаждает.

– Саш, у тебя есть… – в дверях застыл Тима, который пришел, видимо, что-то у меня спросить, – ножницы, – договорил он после неловкой паузы.

Его появление заставило меня резко отпрянуть от норвежца, что вызвало у Йоханнеса улыбку.

– Да, Тим, возьми в тумбочке, – я выдавила из себя улыбку.

– Ага, – сказал он и двинулся к прикроватной тумбочке, по пути чуть не столкнувшись с дверным косяком. – Вы, это… можете продолжать, – сказал Тима, выходя из комнаты.

Норвежская команда залилась смехом. Ну, вот сейчас об этом буду знать все русские парни. Черт, друг мой, как же ты не вовремя зашел однако.

Йоханнес с хитрой улыбкой смотрел на меня. Радует, что не появилось это чувство неловкости, которое обычно бывает в таких случаях.

Далее шла череда поражений русских девушек и новых необдуманных желаний. Наконец пришла очередь проиграть и рыжей бестии Йоханнесу Тиннесу Бё.

– Раздевайся, – скомандовала я.

– Чего? – вскочил младший Бе.

– Как у вас все быстро, – засмеялась Оля Подчуфарова.

– Помнишь, мои слова про трусы со Спанч Бобом? – спросила я, и норвежец со страхом в глазах кивнул головой. – Так вот,

я их нашла, – продолжила я, доставая из одного из пакетов, стоящих в углу, ярко-желтые боксеры с мультяшным героем. -

Зайдешь в каждую комнату на нашем этаже и похвастаешься парням своими трусами.

Йоханнес опустил голову и, выхватив боксеры у меня из рук, отправился в ванную переодеваться.

Мы ждали его минут десять. Похоже, паренек долго собирался с силами. Наконец, он показался из ванной комнаты, и я успела отметить, что у него очень даже неплохое тело. До уровня Симона, конечно, не дотягивало, но все же.

Первой на очереди была комната парней из Франции. Мы бы и ко всем девушкам зашли, но те еще до игры разбрелись по отелю.

Стоило только Йоханнесу зайти, как Мартен выронил журнал, который читал до этого. Не часто к ним заходят норвежцы в ярко-желтых труселях.

– Симон, тут твоя подружка пришла, – пихнул он полусонного брата.

Француз повернулся в сторону двери и замер с открытым ртом.

– Бог мой, Йоханнес, ты что меня так позоришь?

– Это все она, – он показал на меня. – Я всегда знал, что русские извращенцы.

– Что ты мне на Сашу тут наговариваешь. Посмотри, она же не могла тебя раздеть.

– Она? Пресвятой Бьерндален, за что мне эти муки?

– Сам виноват, – пояснил раньше названный пресвятой.

Дальше мы отправились к русским мальчикам. Правда, по дороге чуть не попались тренерам. Мы вовремя сумели спрятаться в конце коридора, иначе бы дисциплинарный выговор ждал абсолютно всех.

Стоило нам зайти в комнату, как Шипулин вскочил с кровати и начал причитать на русском.

– Срамота! Срамота-то какая! Голый мужик, в нашем монастыре.

– Пошел вон, малолетний извращенец, – старушечьим голосом сказал Женя Гараничев, идущий на нас с лыжной палкой.

– Пристанище идиотов, – вздохнул Малышко, который в это время читал книгу. Кажется, за столько лет дружбы с этими ребятами он вполне привык к стриптизу средь белого дня.

Когда мы вернулись в номер, ребята просто попадали со смеху, а норвежец пошел переодеваться.