Текст книги "Непримиримые (СИ)"

Автор книги: Юлия Журёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Нет, эта тренировка целиком и полностью ваша, я тут только для того, чтобы если что перебинтовать конечности, если кто упадет, и чтобы никто не сбежал. Не забудь, кстати, напомнить его высочеству, что у него через полтора часа контрольные два километра.

Норвежец кивнул и со смехом отдал мне честь. Тренировка началась.

Какое тогда зрелище предстало моему взору! Около двух десятков накаченных парней, а некоторые были даже без футболок… И все абсолютно бесплатно. Многие женщины мира, а особенно фанатки биатлона, готовы были отдать баснословные деньги за подобного рода вид…

Я наблюдала за парнями, «заполняя документы». Особенно мое внимание привлекал торс Симона Фуркада. Хоть француз, в отличие от своего брата, не был самым сильным в мире, природа явно одарила его внешностью… Тело просто нереальное, а особенно это было видно сейчас: каждый мускул напрягается, а лицо сосредоточено…

– А ты почему не катаешься? – спросил меня Мартен, остановившись рядом, чтобы перевести дух.

– Я привезла с собой только одну пару лыж, – улыбнулась я. – К тому же, лыжероллеры это не мое.

Я вспомнила, как хорошо умею падать на них и разбивать колени об асфальт.

– О, так ты обратись к Симону, он в этом деле лучше меня. Мне как-то снег ближе. Думаю, брат с удовольствием даст тебе пару уроков, а роллеры можешь взять у меня или у кого-нибудь из ребят. Думаю, тебе никто не откажет.

– Почему ты так думаешь? – усмехнулась я. Последние его слова веселили.

– Можешь не верить, но этим парням, – он показал на всех ребят, что катались по трассе, – ты понравилась. Просто ты новенькая и нам нужно привыкнуть к тебе. Но если дружишь с нашими друзьями, то и с нами, думаю, общий язык найдешь. Ладно, я поехал, – сказал француз и вернулся на трассу.

Заполнив дневник тренировки, который я вела специально для тренеров, я развалилась на траве и блаженно прикрыла глаза, в тайне надеясь немного вздремнуть, но не тут то было. В рюкзаке Шипулина заверещал –да, именно, он буквально разрывался писклявым рингтоном – на весь лес телефон.

– Тох, тебе кто-то звонит! Выключи свое орудие массового поражения, пока я не разбила его об асфальт! – закричала я во весь голос. Раздался смех.

– Посмотри, кто звонит, – крикнул в ответ Шипулин, тормозя неподалеку.

Я достала телефон и тут же засмеялась. Звонил Саша Легков, с которым мы были довольно хорошо знакомы. Работая с этими балбесами, с кем я только не познакомилась! Постоянно разъезжая с ними по соревнованиям и сборам, я натыкалась на самых разных людей, начиная мамой Антона и заканчивая Ильей Трифановым, которому я помогала с репортажами и снимала ребят, пока они не видели. Биатлонисты еще потом очень удивлялись, откуда брались те или иные кадры.

С Александром Легковым я познакомилась чисто случайно в очереди в туалет на соревнованиях в Ижевске, куда я поехала с парнями уже в роли болельщика. Стоя в самом конце очереди, мы разболтались…

Не спрашивая разрешения Шипулина, я ответила на звонок:

– Личный секретарь его высочества Антона Шипулина у телефона.

– Сашка, ты, что ли?

– Угу, – довольно протянула я.

– А где этот разгильдяй? – весело спросил король лыж. Легков был невероятно позитивным человеком. Разговор с ним, пусть даже короткий, заряжал огромной энергией.

– А, да вон, прохлаждается, но это он типа делает вид, что он крутой спортсмен. Встал в эффектную позу, привлекает белок, а то тут кормят так себе, – откликнулась я.

– Она все врет! – раздался позади крик Шипулина. – Кормят тут хорошо.

– А, то есть со всем остальным ты согласен? – захохотала я.

– Сама знаешь, биатлонистам только бы пожрать, а как тренироваться, так это пусть лыжники.

– И то верно, – согласилась я.

– Как там твои норвежцы? – поинтересовался Саша.

– Ой, лучше не спрашивай, – вздохнула я.

– Обижают? Они мне все не нравятся. С тех пор, как познакомился с Нортугом, понял, что ничего хорошего от норвежцев не жди.

– Да не в этом дело, просто в коллектив вливаюсь. Трудно, чувствую, будет.

– Ну, а что ты хотела? Так всегда, особенно в первую пору, а потом освоишься. Ты у нас девочка бойкая, – ободрил меня Легков и добавил таким сюсюкающим тоном. – Ну-ну, не вешай нос.

– Стараюсь. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Тренировка-то скоро закончится?

– Минут двадцать еще, не больше, хотя наша сборная, по-моему, еще раньше смоется. Я так и вижу в глазах Малышко поиски пути отступления.

– Скажешь Антохе, чтобы перезвонил?

– Конечно, скажу, – тепло ответила я.

– Ну все тогда, до связи, и скажи своим гаврикам, что если будут обижать, то нарвутся на мой гнев! – захохотал лыжник.

– Окей, пока, – с этими словами я отключилась и положила телефон обратно в сумку к Шипулину.

Я начала махать норвежским ребятам, чтобы проезжали по последнему кругу и направлялись ко мне. Парни, перешептываясь, стали потихоньку скапливаться вокруг меня.

– Думаю, на утро хватит. Кто жаждет продолжения – милости просим в тренажерный зал, который находится на первом этаже нашего отеля возле автостоянки. Йоханнес Бё, выйди вперед.

Немного насупившись, парень сделал шаг мне навстречу, вытирая пот со лба. Голубые глаза смотрели на меня с неким вызовом и в то же время с безразличием к окружающему миру.

– Сейчас бежишь вглубь леса до красного флажка, который означает отметку в один километр, разворачиваешься и возвращаешься к нам. Сделать это ты должен на максимальной скорости, которую ты только можешь из себя выжать, – сухо продолжила я. – Все остальные располагаются на траве и отдыхают.

Пока Йоханнес готовился к старту, я отметила про себя, что парень довольно упертый и, что странно, даже не стал особо спорить по поводу моих штрафных нововведений.

– А почему сегодня зарядки не было? – спросил Ветле, складывая лыжероллеры вместе и помещая их в специальный чехол.

– Тренерский штаб дал вам день на акклиматизацию и попросил вас сильно не нагружать.

– А кто первым будет ее проводить? – спросил Эмиль, достав из карманов шорт конфету, которые были строго запрещены на тренировках. – Конфетку хочешь?

Как это мило.

– Нет, спасибо. Дай ее лучше Тарьею, а то он сейчас отключится.

Старший Бе, и правда, был уж слишком красный, и взгляд у него затуманился. Складывалось такое впечатление, что он перегрелся на солнышке или посидел в сауне лишнего. Эмиль протянул другу конфету, и тот принял ее с самой что ни на есть детской улыбкой на лице.

– Я просто слишком сильно разогнался, вот теперь дыхание сбилось, – оправдывался Тарьей. – Так что там с зарядкой?

– Первым в этой большой очереди была вроде Тириль Экхоф.

– О нет, она же нас загоняет, – взвыли парни.

– Я готов, – бросил Йоханнес и встал на старт, линия которого была отмечена желтым цветом.

– На старт, внимание ,марш.

Парень ринулся в бой со временем, а я… я стояла и смотрела на это зрелище, даже не подумав включить секундомер.

– А ты чего время не засекаешь? – спросил Тарьей.

– Думаю, Александра хочет преподать твоему брату хороший урок, что бывает, если споришь с руководством и не подчиняешься правилам, – засмеялся Уле. – Жестоко, конечно, но в целом поучительно.

– Если в ваших планах есть получение Хрустального Глобуса, то, думаю, вы доверитесь мне, – улыбнулась я.

Некоторое время спустя из глубин леса появилась рыжая макушка норвежца. Добравшись до финишной черты, Йоханнес резко затормозил. Когда же он заметил, что мой секундомер выключен, а бумаги, которые я держала специально чуть ли не перед его носом, пусты, парень чуть ли не побагровел от злости.

– Ты что, не отсчитывала результат? – вспылил он, снимая лыжи.

– Не надо было грубить мне с утра пораньше, дорогой. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся. Тренировка закончена, все молодцы. Обед ровно в час, до этого свободны.

Дождавшись, пока ребята собрались, я направилась в сторону гостиницы, прекрасно ощущая на себя еще не остывший взгляд разъяренного норвежца. Он даже не подозревал, насколько мне трудно было вести себя невозмутимо рядом с ними – с людьми, которые стоят на лыжах с детства и разбираются в этом куда больше моего.

========== Стерва ==========

Сказать, что я был зол, – значит не сказать ничего. Я был разъярен, а глаза, судя по всему, метали молнии. Неужели эта взбалмошная девчонка действительно решила творить все, что вздумается? Как же внешность бывает обманчива… Снаружи такая милая, все делает очаровательно, начиная легкой улыбкой и заканчивая даже гневом… Но внутри у нее таится самая настоящая стерва, которая готова подчинить себе всех и вся, пробивая путь к цели, идя по головам.

Вот и сейчас Александра идет рядом с Уле, которому она, видимо, сразу понравилась. Она беззаботно щебечет что-то, активно жестикулируя. Кажется, они обсуждают изогнутые палки Уле, которыми он так гордится. На лице у нашего… моего мучителя нет и следа той нахальной кривой улыбки, подаренной мне в конце забега. Либо Александра действительно ничего не воспринимает всерьез, либо просто хорошо маскируется.

– А я и не думал, что подобные девушки еще существуют, – присвистнул идущий рядом Эмиль. – Как бы мы не вылетели из команды, – рассмеялся друг, поправляя солнцезащитные очки.

– А с виду такая милая, что и не скажешь, что внутри пылающий вулкан, – ухмыльнулся Ветле. – Но мне кажется, что что-то тут нечисто. Не верю, что она такая стерва.

Вдруг на мое плечо легла рука. От испуга я аж вздрогнул, но, благо, вскрикнуть не успел. Оказалось, что русская команда нагнала нас на лесной тропинке, оставив французов тренироваться в одиночестве. Скорее всего, Мартен уговорил всех остаться еще ненадолго. Парень любил продолжительные нагрузки, обосновывая это тем, что получает кайф от состояния перед сном, когда ты просто готов упасть без сил, даже не расстилая постель.

– Что грустим, господа хорошие? – спросил вечно неунывающий Антон Шипулин, убирая руку с моего плеча.

Мы промолчали, просто показав взглядом на брюнетку, шагающую впереди команды всей и болтающую с биатлонным королем. Кажется, она была его фанаткой, что в принципе неудивительно. Наш Бьорндален даже в свои сорок способен охмурить любую девушку, на которую ему только покажут рукой.

Русские враз ухмыльнулись.

– Понимаем, мы тоже от нее вначале вешались. Гоняла нас как ненормальных, а еще эти ее штрафы, – довольно протянул последнее слово Дима.

– Но результат не заставит вас ждать. Вон Тимоха у нас не попал на Олимпиаду, так тренеры с ее помощью парня на региональные соревнования так подготовили, что место в сборной ему точно обеспечено. Он тогда ее чуть ли не расцеловал, – засмеялся Цветков.

– У нее ведь нет нужного образования! – возмутился Эмиль.

– Она окончила университет по профессии спортивного агента. Она не должна этим заниматься, да. Просто, как признались в СБР, им нужен был человек, который согласится с нами работать. Она вроде такая вся активная, научить ее следить за нашими нормативами не составило труда, а харизмы хватает. Сейчас она заочно учится на помощника тренера, вот и практикуется, -стирая пот со лба, вставил свою лепту Лапшин.

– Что? – вскрикнули русские.

– Черт, она же просила молчать, – чертыхнулся Тимофей. – Я вам этого не говорил, вы этого не слышали.

– Но почему она скрывает это? – не понял Шипулин. Собственно, как и все.

– Не хочет привлекать внимания. Поэтому контракт с ней только до зимы… Потом ей нужно сдать сессию. Правда, летом она на испытательном сроке, так что контракт можно разорвать.

– Почему она тебе все рассказывает, а мы как всегда ничего не знаем? – обиделся Малышко.

– Я ей просто нравлюсь, а вы неудачники! – со смехом бросил Тимофей и побежал догонять Александру, а когда настиг ее, самым наглым образом вмешался в беседу биатлонного короля и нашего агента. Закинув руку девушке на плечо, Лапшин что-то начал шептать ей на ухо.

Уле, чтобы не мешать друзьям, ретировался в нашу компанию.

– Они там что-то петь собрались, вот, песню на английский переводят, – улыбнулся норвежец.

– Кажется я знаю, что они собрались петь, – заржал Шипулин.

– Готов? – захохотала Александра.

– Еще бы, – откликнулся Тимофей. – И раз, два, три.

– Я уеду жить к норгам.

Я уеду жить к норгам.

Я уеду туда, где большая вода.

Может быть, навсегда.

Я еду жить к норгам.

Мне еда будет снится.

Но проблема одна -

Все сожрали с утра.

Проще мне утопиться…

Я уеду жить к норгам.

– Песня про то, как норги любят есть по утрам, – улыбнулся Малышко.

– Браво! – засвистел Антон вслед за напарниками.

– Спасибо, – ребята повернулись к нам и демонстративно поклонились «публике».

– Они горланили ее, пока мы помогали Саше собирать вещи в эту поездку.

– Почему с вами она так ведет себя?

– Ее общение – результат вашего поведения, очевидно. Мне тут сказали, как прошло ваше собрание… Йоханнес, своим опозданием ты заставил ее считать вас всех потенциальными обидчиками. Она, наверное, защищается от ваших возможных нападок. Перестаньте воспринимать ее как врага.

– Как вы, профессионалы, умудрились сблизиться с персоналом? – спросил Ветле.

– В сборной вы все друзья, так почему она не может стать вам другом?

– Я даже не знаю, она не такая…

– А с Лапшиным они просто друзья? – неожиданно вырвалось у меня. Эти недоумки сразу довольно заулыбались.

– У Тимофея есть девушка. Конечно, они с Сашей просто друзья. Они оба такие неугомонные, что им самое место рядом.

– Вы тоже у нас не паиньки, – заметил я.

– Нет, по сравнению с ними мы еще цветочки, как оказалось.

– А с виду вроде не больно и шебутная, – улыбнулся Малышко. – Но когда мы с вами будем разбирать завалы гостиницы, вы убедитесь, что внешность обманчива.

Я был совершенно с ним солидарен. Парни заржали, а я снова ушел в себя. Чувствую, проблем у меня будет из-за нее… И характером мы явно уже не сошлись.

Впереди началось какое –то действие. Тимофей начал носиться из стороны в сторону, собирая цветы. Он подарит ей букет? Но я был неправ – Саша начала плести из собранных цветов венок. Получалось у нее сначала не очень. Но через некоторое время в ее руках красовался небольшой венок из фиолетовых и желтых цветов, название которых я, если честно, не знал. Критично осмотрев свою работу, наш агент с хохотом водрузила свое произведение искусства на голову своему русскому приятелю и засмеялась еще громче от этой картины.

– Не двигайся, я должна это запечатлеть, – заливалась девушка.

– Тим, ты у нас прямо принцесса! – крикнул Антон своему другу.

– Ну, венок я тебе сплела, где моя награда? – с гордым видом спросила девушка.

– Минутку, – он снял со спины чехол с лыжероллерами, забрал у Саши ее портфель и попросил подержать все эти сокровища нас. Мне как ни странно достался портфель Александры. И как она его таскает? Вроде такая хрупкая.

Лапшин встал посреди дороги и нагнулся. Я сначала даже не понял, что они собрались делать.

– Я готов, – бросил он, и девушка с разбегу запрыгнула ему на спину.

– Вперед, – скомандовала Александра, и Тимофей послушно пошел вперед, а наш агент запела песню на родном языке.

– Певица от бога! – крикнул Цветков наезднице.

– Так, тебе что-то не нравится? – возмутилась молодая особа. – Сейчас сам конем станешь.

– Давай заснимем их, – шепнул Эмиль Антону.

– А потом сольем Трифанову. Я уже вижу начало передачи: «Каждая девушка мечтает оказаться верхом на Тимофее Лапшине, но это оказалось под силу только ей…»

– Все, Тим, я устала на тебе ехать, ты больно твердый. Накачал себе бицепсов всяких, а мне мучайся!

Чуть не упав, девушка слезла со спины друга и стала оглядываться в поисках своего ненаглядного неподъемного портфеля, который свисал с моего плеча. Я совсем и забыл про него.

Сегодня сам не свой. Летаю вообще где-то далеко. Сбился с ритма жизни, пора возвращаться в реальность, а то так точно либо упаду где-нибудь, либо наживу новых проблем.

– Товарищи, где мой портфель? – разнеслось над лесом.

– У Йоханнеса, – Ветле показал на меня пальцем. – Что-то он сегодня молчаливый. Заболел, похоже, – и ухмыльнулся, хитрюга.

– Ага, любовная лихорадка, – запричитал мой братец, и я в очередной раз убедился, что он тот еще идиот, особенно когда идет рядом с Эмилем, которому он сразу же после сказанной фразы дал «пять».

Девушка направилась ко мне за портфелем, а парни потихоньку пошли вперед. Во мне смешалось несколько чувств: я был ужасно зол и обижен на Александру, но в то же время любовался красотой поднятых на меня карих глаз. Нет, Саша не была идеальна, но своей детской внешностью, замашками мальчишки и заливистым смехом… Нет, мне нужно помнить, что внешность – это всего лишь обертка, как у конфеты.

Сняв слабеющими руками портфель с плеча, я чуть было не уронил его на землю, но вовремя спохватился. Александра протянула руку, чтобы забрать свои вещи, но я не думал отпускать лямку портфеля.

– Что? – с растерянным видом спросила меня агент.

– Ничего, – вдруг, словно облитый водой, я дернулся. – Держи. Что? – теперь я задал тот же самый вопрос, когда увидел удивленный взгляд Александры.

– Вы, мужчины, такие странные, – буквально ужаснулась она.

– Это мы то странные? А кто тут то орет на всех и вся из-за ерунды, то смеется и ведет себя как ребенок? – парировал я.

– А не надо меня выводить из себя, – ответила мне девушка.

– Не надо стучаться в мою дверь по сто раз.

– Я предупреждала.

– Хорошо, тогда вчера вечером за что отчитала?

– Нарушение режима не присуще настоящему спортсмена.

– На что это ты намекаешь?

– На то, что ты несерьезный.

– А ты сама серьезность, как погляжу.

– Я добросовестно выполняю свои обязанности.

– Оно и видно, оставила команду одну. А вдруг у них с собой те две бутылки водки? Напьются, пока по лесу идут…

– Они не станут меня так подставлять! – буквально мне в лицо бросила Александра и направилась в сторону гостиницы.

Мы шли на расстоянии шагов шести друг от друга, молчали. Впрочем, эта высокомерная стерва не умеет разговаривать нормально. По дороге мы встретили девушек, которые только направлялись в сторону трассы на тренировку. Ребята ждали нас почти у спуска к гостинице. При нашем приближении некоторые взвыли.

– Мы думали, что вы помиритесь, а вы только разругались еще больше, как погляжу, – грустно улыбнулся Эмиль.

– Пока этот… самовлюбленный идиот не научится себя вести, пусть ко мне даже не подходит!

– Пока не закончишь истерить, даже не жди нормального отношения к себе!

– Ненормальный!

– Истеричка!

– Индюк! Нарцисс! – она повернулась ко мне лицом.

– Стараюсь от тебя не отставать! Стерва! – лицо агента исказилось в недовольной гримасе, а ладони сжались в кулаки. Она меня бить собралась?

– Эй, может, хватит? – вмешался было Ветле.

– Не мешай!

Если наша команда еще предпринимала попытки помирить нас или хотя бы остановить этот дурдом, то русские в открытую делали ставки, кто кого одолеет, и большинство почему-то было на стороне девушки.

И тут из глубин леса вышло бородатое существо, именуемое Симоном Фуркадом. Это означала, что наши французские друзья закончили тренироваться и тоже направлялись в сторону гостиницы. Французы что-то громко обсуждали, смеясь так громко, что тишина леса сотрясалась, как фарфоровый сервиз. Заводилой как всегда был Симон, которого было пора познакомить с бритвой, иначе мы скоро будем вырывать волоски из его бороды и загадывать желания.

Заметив то, что наша компания находится в состоянии явного напряжения, французы остановились.

– Девушка, вы почему моего друга обижаете? – бархатным голосом спросил Фуркад-старший у русской и ярко улыбнулся, щурясь от ослепляющего солнца. Девушка посмотрела на него как на идиота, и ее лицо вытянулось от недоумения.

– Я его обижаю? Да это он меня сегодня до психоза довести пытается.

– Йоханнес, это правда?

Парни уже просто не сдерживали смех. Правильный нашелся, судью из себя строит, сейчас еще и отчитывать начнет!

– Симон, неужели ты веришь малознакомой девушке больше, чем своему другу?

– Малознакомой, но очень симпатичной девушке, – поправил меня приятель. А, этот обольститель решил ее охмурить, похоже. Теперь будет из кожи вон лезть, только бы угодить или сделать очередной комплимент. Что-что, а это он может.

– Друг мой, мне кажется, или между нами встала женщина? – прищурился я.

Этот цирк всех явно забавлял, и парни подавали знаки, чтобы мы не останавливались.

– Нет, что ты, – развел руками Симон.

– Нет, я, значит, по нему месяцами скучаю, места не нахожу, а он вот так со мной поступает! – сказал я и отвернулся. Как же Фуркаду просто удается перевести все внимание с нашего скандала на себя!

– Ууу, – протянула Саша. – Да вы, господа, из голубой партии, как я погляжу.

Мы Симоном сразу обернулись на эту фразу, забыв про свой концерт, хотя я уже такой ревнивый монолог ему приготовил.

– Только попробуй! – показал мне кулак Тарьей. – Я еще племянников хочу.

– Я тоже! – опомнился Мартен.

– Не видать нам общего счастья, – демонстративно взгрустнули мы.

– Я пойду, пожалуй, – буркнула Александра и, протиснувшись сквозь компанию русских парней, пошла вниз по спуску.

– Она забавная, – отметил мой друг.

– Понравилась? У тебя же есть девушка, куда тебе еще одна?

– А кто сказал, что я собираюсь с ней встречаться? – подмигнул мне приятель и побежал догонять Александру, а я глядел ему вслед, пытаясь понять, что он имел ввиду.

========== Начало войны положено ==========

Обед, в отличие от завтрака, я все-таки решила провести в компании своей команды, тем более что к ребятам у меня были некоторые вопросы, на которые я искала ответы еще со вчерашнего дня. Это касались не только распорядка дня, спорта и их личных данных, но также и досуга. Нужно было выяснить интересы ребят и понять, что они вообще за люди такие, чтобы хоть как-то найти ключик к их сердцам.

Столовая гостиницы была очень просторная, а главное, благодаря огромным окнам, светлая. В такой обстановке было приятнее принимать пищу, чем в четырех белых стенах. Сборные сидели за своими столиками, мужская часть отдельно от женской. Их старались отделить друг от друга как можно сильнее: они отдельно ели и тренировались, жили на разных этажах. Видимо, личные отношения на этих сборах не приветствовались совсем.

К моему большому сожалению, агенты – впрочем, как и тренеры, – питались в точности, как и господа спортсмены. То есть ни единой лишней калории в рот. Да, без моих любимых отбивных я тут быстро скелетом стану. Хотя парни пока не знают, что в моем распоряжении есть служебный автомобиль, на котором я в свободное время могу выбираться в город. Думаю, им пока не стоит про него знать, иначе мне сразу составят список покупок.

Идя с полной тарелкой каких-то среднесортных макарон и двумя подозрительными котлетками, я задумывалась совсем не о качестве приготовленной пищи, а о том, как по привычке не свернуть к русскому столу.

За прошлый год я успела привыкнуть к тому, как Дима аккуратно разрезает ножиком мясо, а Тима в это время старается сделать то же самое вилкой, как Антон гоняется за ускользающей от него последней макарониной по тарелке, а Оля через силу ест фасоль, хоть и на дух ее не переносит, но знает, что по распорядку следующий прием пищи нескоро… как над ухом постоянно чавкает Цветков.

Норвежские ребята были немного ошарашены тем, что я решила сесть вместе с ними, но промолчали и тут же добыли откуда-то еще один стул. То ли я где-то нагрешила в прошлой жизни, то ли мне просто так везет, но посадили меня между Тарьеем и Эмилем, которые сразу дали мне понять, что обед будет очень веселым: они все время смеялись, шутили, пытались своровать котлеты у друг друга из тарелок и дразнили Йоханнеса, который благодаря мне был не в духе.

– Народ, я подумываю на завтра арендовать теннисный корт на третьем этаже на пару часиков, кто-нибудь хочет составить мне компанию?

– Я был бы не против, – улыбнулся Уле, – если ты, конечно, тоже.

Как я могу быть против, если моим противником по теннисной партии будет сам Король Биатлона, непревзойденный Уле Айнер?

– Конечно, не против, – улыбнулась я, накалывая на вилку кусок котлеты. – Если обыграете меня, то можете не приходить на утренние тренировки следующие два дня. Назовем это неким призом.

– О нет, – засмеялся норвежец, – мне эти ранние подъемы только в радость, так что думаю, можно просто сыграть на интерес.

Еще утром я заметила, что несмотря на возраст, сорокалетний мужчина выглядел явно свежее, чем его товарищи по команде. Откуда в нем столько энергии? Думаю, этот вопрос мучает многих, а не только меня. Что заставляет его на протяжении стольких лет прокладывать пути к победам, когда у него и так есть все титулы? Какова его цель? Думаю, эта партия поможет найти ответы на многие вопросы, тем более что у меня будет возможность узнать их от самой легенды биатлона.

– Я откажусь, но как-нибудь в следующий раз обязательно уделаю тебя на корте, – с набитым ртом ответил Эмиль.

– Вот и отлично… Итак, кто-нибудь из вас собирается посещать тренажерный зал, который нам предоставили?

– С нашим то расписанием? Мы просто не успеем, – буркнул Йоханнес, доедая свой обед.

– Ну, после утренней тренировки у вас есть четыре часа, из которых, согласно физиологии человека, один вы можете потратить на тренажеры, – спокойно ответила я. – Или хотя бы минут тридцать днем. Только перед сном не смейте туда ходить, иначе потом не уснете всю ночь.

– Это жестоко, – заныл Ветле.

– А по-другому никак. Или противники вас, или вы противников, – бросила я парням, вставая со своего места и направляясь к столу, куда нужно было складывать грязную посуду. – Победитель только один.

После трапезы я решила выйти на крыльцо отеля и немного подышать свежим воздухом. Он просто одурманивал, честное слово. Так и хотелось лечь под одной из вековых сосен прямо на траву и уснуть крепким сном, который бывает только в детстве, когда ты отдыхаешь у бабушки в деревне и тебя берут с собой на покос. Полное единение с природой.

Выйдя из здания, я остановилась около ступенек и сложила руки на груди, потихоньку вдыхая терпкий аромат сосновых веток и молодой травы.

– Красота, правда? – раздался над ухом приятный мужской голос, но я все равно подскочила от неожиданности.

Чуть позади меня в точно такой же позе стоял главный обольститель женских сердец всего биатлонного мира Симон Фуркад. На его лице сияла безупречная улыбка, а глаза горели так, словно он только что выиграл Чемпионат Мира. Парень пребывал в хорошем расположении духа с самого утра. Ну, хоть кто-то из нас не унывает…

– Да, тут очень красиво, – с замиранием сердца произнесла я, не отрывая глаз от леса, из которого сейчас был слышен перезвон различных птичьих голосов.

– А это только маленькая часть нашей прекрасной страны. Франция великолепна.

– Уверена, так скажет каждый спортсмен про свою страну.

– Возможно, но ты не можешь не согласиться, что такую девственную природу редко где встретишь.

– Это да.

– Власти специально не вырубают эти леса: многие туристы приезжают сюда именно ради красивых пейзажей и хороших фотографий.

– Этим вы и отличаетесь от русских, что хоть какие-то попытки делаете, чтобы сохранить свою природу.

– Как тебе норвежцы? Трудно?

Я усмехнулась. Что бы я сейчас ни сказала французу, он все равно рано или поздно расскажет об этом разговоре своим друзьям из моей команды, так что смысла скрывать что-либо нет.

– Хорошие ребята, идут на контакт, но, похоже, не собираются открываться мне. Я понимаю, что прошло всего полдня, как я в полном объеме начала с ними общаться, но по ним видно, что они считают меня лишней в команде.

– Я уверен, что ты ошибаешься… Хотя даже если это и так, простых рабочих отношений никто не отменял. Закончится контракт, и ты будешь в силах сама выбрать себе новую работу.

– Тут ты прав, но спортсмены… чтобы с ними работать, нужно найти с ними общий язык.

– Так ведь было с русскими, да?

–Да… они очень настороженно приняли меня в сборную, когда я пришла на практику, и мне дорогого стоило добиться их расположения.

– Например?

– Резерв особо не лез на рожон, мешал мне только основной состав. С Максимом мы сразу подружились: он паренек тихий и против меня идти не стал. Антон до конца не верил, что я смогу изменить их результаты, но со временем… Леша во многом поддерживал Антона. Труднее всего пришлось с Лапшиным, – я отвела взгляд в сторону и тяжело вздохнула, вспоминая самое начало своей практики.

Сейчас, когда все так хорошо и когда мы с Тимохой лучшие друзья, я не хотела окунаться в эти неприятные воспоминания.

– Он невзлюбил меня с самого начала. Постоянно придирался, огрызался, спорил. Он милый только на первый взгляд. Даже один раз довел до слез…

– И как же получилось так, что вы стали близки?

– Однажды я не выдержала и высказала все, что думаю по поводу его характера, наглости, развязности в общении и неспортивном поведении. Он слушал, не перебивал, а потом вдруг сорвался и обнял, извиняясь за все, что наговорил мне. Потом моя практика закончилась, а Тиме было объявлено, что на Олимпиаду он не едет… Стоит ли говорить, каким ударом для него это было… Так, стоп.

– В чем дело? – спросил француз.

– Что-то я слишком много наговорила. И как тебе удалось меня так разболтать?

– Ну, это мое природное обаяние и свежий воздух, – промурлыкал Симон, смеясь. – Не бойся, я никому не расскажу. А Тимофею повезло с тобой.

– Спасибо, – я опустила голову, а потом спросила. – Ты давно дружишь с Йоханнесом?

– Что, заинтересовал мой дружок?

– Да нет, – я повела плечами, – просто он, как осел, все делает по своей воле, – скороговоркой выдала я и тут же замолчала на пару секунд. – Хочу понять его, но не знаю, с какой стороны подойти.

– Будь собой. Мы дружим с ним только полтора года, но младший Бе очень простой рядом с теми, кому он доверяет. Я не спорю, он тот еще олух и редкостный дурак, но его трудно не любить.

– С экрана он всегда казался мне таким жизнерадостным и веселым, а на самом деле…

Тут Симона прорвало, и он сквозь смех прохрипел:

– Детка, ты его просто еще не знаешь…

Я фыркнула:

– Уф, вы все такие непонятные.

– Не мне тут косточки перемываете? – из холла к нам вышел младший Бе, которому, видимо, стало совсем жарко, потому что из одежды нам нем были только шорты. Его тело было не столь накаченным, как у французского биатлониста, но, думаю, ему бы и не пошли такие мускулы.

Рыжий щурился от солнца, постоянно прикрывая глаза руками.

– Конечно, тебе, – кинул Симон, – у нас же других тем для обсуждения нет. Только ты, единственный.

– Я так и знал, – отметил норвежец. – Ой, да ладно, я знаю, что я просто настолько сногсшибателен, что про меня трудно не говорить.

– У него явно началась звездная болезнь, – усмехнулся Симон, прикладывая руку ко лбу Бе. – Температуры вроде нет, а вот зрачки расширены. Говорят, зрачки расширяются, когда смотришь на то, что тебе нравится. Либо тебе приглянулась Саша, либо ты все-таки влюблен в меня.