Текст книги "Нарушая тишину (СИ)"
Автор книги: Юлия Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 15
Если когда-то я думала о том, что не выдержу и нескольких дней вдали от дома и буду постоянно названивать Дашке, волнуясь о папе, то сейчас, спустя неделю, понимаю, что я плохая дочь, сестра, да, как оказалось, и работница из меня никудышная. И зарплату по факту мне получать не за что: Максим сам прекрасно справляется со всем, и я ему совсем не нужна. Ну, возможно, только в качестве влюбленной до беспамятства дурочки, которая в рот ему заглядывает и ни на шаг не отпускает от себя.
Думая об этом, под ложечкой начинает неприятно посасывать. Сегодня мы улетаем, и что нас ждет впереди – неизвестно.
Как я и думала, Степан Геннадьевич недооценивает Максима. Или не хочет замечать, что его сын невероятно талантлив, а вообще, по моим наблюдениям, у них очень натянутые отношения. Максим не спешит делиться своими достижениями, а Степан Геннадьевич не замечает того, что в его сыне скрыт огромный потенциал.
– Эй, сладкая, ты чего замерла? – Максим обнимает меня сзади за талию, сжимает в кольце рук. – О чем думаешь?
Дует мне у уха, вызывая табун мурашек на коже.
– Не знаю, – лукавлю, переплетаю наши пальцы, но Максим тут же спускает их вниз по бедрам и, сжимая ткань юбки, тянет ее вверх.
Моё сердце начинает колотиться о ребра с каждой секундой быстрее, набирая скорость.
– Макс, самолет… – тихий стон срывается с моих губ, когда парень толкает меня вперед, заставляя упереться ладонями в спинку кресла.
– Не могу с собой справиться, – сжимает мой хвост в своих пальцах, тянет назад, заставляет выгнуться, открыться.
– Максим… – срывается с губ, и я, задохнувшись от нахлынувших эмоций, уже не могу дышать.
Кожей чувствую, как Макс подстраивается под мое дыхание; со временем начинает дышать за нас обоих, за двоих. Слышу шуршание одежды позади себя. Короткое чертыхание. И следом чувствую горячую твердую плоть, упирающуюся в меня.
Макс входит в меня резко и сразу глубоко. С каждым движением он проникает в меня глубже, приближая нас к финалу, будто в фильме, который мы смотрим на одном дыхании. Шлепки разгоряченной кожи друг о друга становятся сильнее, громче. Я закусываю до боли губу, чтобы не закричать; чувствую, что до разрядки мне, как и Максу, остается совсем чуть-чуть, когда парень сжимает на моем горле пальцы, придавливает слегка, рычит в ухо:
– Не сдерживай себя – нарушай тишину, кричи. И я слышу, как бьётся твоё сердце. Я чувствую тебя так сильно, что начинаю сходить с ума. Ты в моей голове постоянно. А я в твоей?
Это вопрос, понимаю, что вопрос, открываю рот, чтобы ответить, но с губ срывается стон.
– Когда я с тобой, я становлюсь другим человеком. И меня мало что волнует. И мало кто волнует. Я хочу, чтобы ты знала: мне плевать, что скажет или подумает отец. Слышишь?! Ты моя! – он отпускает мою шею, хватает бедра двумя руками и врывается в меня со всей мощью, у меня звезды из глаз сыплются.
Я думала, это конец, но Макс делает еще один резкий рывок вперед, и…
Я никогда не могла представить, что можно дойти до финала дважды в один миг.
Я уже почти не слышу своего имени, которое он повторяет, только чувствую, как он двигается внутри меня, а от его голоса с каждым движением становится все легче.
Мне кажется, что все вокруг замирает, все звуки превращаются в неразборчивое бормотание. Это чудесно.
Когда он наконец выходит из меня, я откидываюсь на кресле и еще несколько минут сижу неподвижно в тишине и спокойствии. Макс принимается покрывать поцелуями мою шею, нежно прикусывая кожу, пока не доходит до мочки уха.
– А теперь пора, крош. Иначе нам придется задержаться здесь еще на неопределенный срок. Отец не поймет.
Парень отстраняется, и я чувствую пустоту, которой тут же заполняется то пространство, где он только что стоял. Смотрю на закрытую дверь в ванную комнату и с ужасом думаю о том, что будет, если вдруг Степан Геннадьевич узнает о нас. Только сейчас приходит осознание того, что я отказала боссу и стала встречаться с его сыном. Меня будто из ведра водой холодной окатило.
Я вдруг четко увидела шефа, который с перекошенным от злобы лицом смотрит на меня, подписывает размашистым почерком заявление об увольнении.
Вскакиваю с кресла. Поправляю одежду. Боже мой!
Оглядываюсь по сторонам, как будто оказалась в этом номере впервые. Что же я натворила? Степан Геннадьевич мне этого не простит. А если я лишусь этой работы, то, значит, автоматически пострадаю не только я, но и отец!
Я слишком многое поставила на кон, не задумываясь о последствиях. Бросилась в пучину страсти с головой, совершенно не заботясь о том, что будет дальше.
Мысли с ума сходят и путаются в голове, пока я пытаюсь придумать, как же мне поступить правильно.
Мне хочется кричать от боли. Мне хочется плакать от обиды, так как правильным будет только один выход: сказать Максиму «НЕТ».
Глава 16
Всю дорогу до аэропорта я стараюсь быть к Максиму максимально близко. Потому что предчувствие или шестое чувство, не знаю, что это… но оно мне подсказывает, что как только мы вернемся, все изменится.
– Сладкая, почему так дрожишь? Тебе холодно? – парень нежно обнимает меня за плечи, притягивает к себе.
– Немного волнительно, – растягиваю губы в улыбке. Я не хочу показывать ему, что я переживаю и мне страшно от того, что нас ждет.
Только сейчас понимаю, что совершила непоправимое, когда не рассказала Максиму, что Степан Геннадьевич предлагал мне быть его любовницей, а теперь…
Поднимаю глаза на парня, он вдруг опускает свои, и наши взгляды встречаются.
– Что? – целует меня в нос.
… а теперь у меня язык не повернется сказать ему правду.
– Ничего, – бубню под нос, зарываюсь лицом ему в плечо, не хочу, чтобы Максим видел мои переживания.
В аэропорту мы узнаем, что наш рейс задерживается.
– Можно было бы и не спешить, – играет бровями парень. Понимая, на что он намекает, я чувствую, как щеки заливаются краской.
– Да, верно, – шепчу я.
Мы сидим на подоконнике, обнявшись, и я чувствую дыхание Максима на своей шее.
– В конце концов, а что нам мешает продолжить? – парень соскальзывает с подоконника и тянет меня за собой.
– А тебе не кажется, что это немного странно? – задыхаюсь от смущения.
Но Максу на все плевать, он тянет меня за собой, не обращая на мое сопротивление никакого внимания.
– Это странно звучит из твоего рта, – усмехается он. – Почему-то до этого тебя это не смущало.
– Максим, ты же знаешь, что я о другом, – я больше не сопротивляюсь его натиску. И его уже не отговорить от того, что он задумал.
– О чем тогда? – Максим подталкивает меня в лифт, и там, как назло, нет ни одного человека.
– Что ты задумал? – растерянно хлопаю глазами.
– Сейчас увидишь.
Двери лифта закрываются.
Стоит только кабинке начать движение, Макс нажимает на панели какую-то комбинацию цифр. Свет гаснет, но тут же включается приглушенная подсветка.
– У нас с тобой есть несколько минут, – голос парня становится низким, волнующим. У меня от него мурашки по коже разбегаются.
– Максим! – вскрикиваю, когда он толкает меня к стенке и, подхватив под бедра, подсаживает на перила. Мне ничего не остается делать, кроме как обхватить его за шею, чтобы не упасть. – Что ты творишь?
Но вся эта ситуация такая острая и дикая, что я завожусь практически мгновенно только от одной мысли, что сейчас двери лифта откроются и нас кто-то увидит.
– Ты такая горячая, – рычит мне в шею, прикусывая и тут же целуя укус.
С моих губ срывается стон. Да, Макс прав: я готова. Готова к тому, чтобы он взял меня, и парень не медлит. Врывается сразу. Жестко, грубо. Но так и должно быть. В этом моменте мы так чувствуем. Я такая же, как и он. Нетерпеливая. Жадная до его прикосновений, поцелуев. И Максим знает об этом. Знает о том, что дышу в эти мгновение только им. И парень без оглядки берет все, что я ему отдаю, до последней капли, до последнего вздоха.
– Я люблю тебя, – рычит мне в губы Максим, вбиваясь в меня до предела.
У меня из глаз сыплются искры, сердце рвется выскочить из груди, чтобы метнуться ввысь. Еще толчок, и я мгновенно сгораю, как вспыхнувшее перо, в лавине эйфории, захлестнувшей меня с головой.
– И я люблю… – подставляю сухие губы для поцелуя, но кабинка вдруг дергается, и Макс резко отпускает меня.
– Мля, – чертыхается, а я хватаюсь за перила, еле удерживаясь на ногах. – Сладкая. Давай встряхнись, – улыбается парень, уже полностью взяв свои эмоции под контроль, и помогает мне поправить короткое платье, приводя его в должный вид.
– Извини. Я не была готова к такому раскладу, – мурлычу в ответ, томно улыбаясь.
И ненавижу себя за это. Я становлюсь слишком зависимой от него. Слишком беззащитной перед его обаянием.
Двери лифта открываются, и нас с подозрением разглядывают четыре пары глаз.
– С вами все в порядке? Что случилось? – задает вопрос работник аэропорта, а второй, что стоит рядом с ним, проходит внутрь, разглядывает панель.
– Сами не понимаем, – напускает искреннее удивление Максим, дергает меня за руку. – Лифт вдруг остановился, двери закрылись. Мы так испугались!
Парень хватается за сердце. А я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, кусаю губы.
– О, бедные дети! Пройдемте. Возможно, вам будет нужна помощь психолога? И покажете как раз документы. Когда ваш рейс? – в голосе мужчины чувствуется ирония, да и по его глазам видно, что он все понял, уж слишком пристально рассматривает нас.
– Наш рейс задерживается, – отвечает Максим. – Но от вкусного какао мы не откажемся. Да, сестренка? – улыбается, а у меня, впрочем, как и у работников аэропорта, глаза от удивления округляются.
– Что?!
– Что?! – спрашивает одновременно мужчина.
– Какао у вас есть? В автомате? – начинает объяснять Максим.
– Да… – кивает он, но по его глазам видно, что человек до сих пор находится в недоумении. – Вы брат с сестрой? – все-таки не удерживается от вопроса.
– Ес-с, – щелкает пальцами Максим. – Сестренка, ты чего молчишь? Ну, скажи ему.
– Да, – киваю.
А самой мне неприятно очень. Зачем Максим врет? И даже если он так решил подшутить, то это выглядит совершенно неуместно. Ведь всем понятно, чем мы занимались в лифте. И что теперь подумает о нас администратор?
– Хорошо-хорошо, – немного отойдя от смущения, проговаривает мужчина. – Давайте ваши документы. Я посмотрю. И можете идти.
Пролистав наши паспорта и глянув билеты, мужчина в неловком молчании возвращает нам их обратно.
– Мы сводные, – улыбается Максим.
И, резко развернувшись, направляется в сторону столиков, утягивая меня за собой.
– Зачем ты так сказал? Ты видел его лицо? Что он теперь будет думать о нас? – раздраженно дергаю рукой, и Макс не ее удерживает, сразу же отпускает.
– А тебе не всё равно? Ты зависима от чужого мнения? – парень неожиданно останавливается, и я со всего размаху налетаю на него.
– Черт! – тру ушибленный нос. – Да что с тобой? – возмущаюсь.
– Скажи мне спасибо, что так легко отделались, сладкая, – улыбается Максим, дразня меня своими ямочками на щеках. И я тут же вся таю. Мои губы против воли растягиваются в ответной улыбке, а злость и недовольство сходят на нет.
– Ты видел его лицо? Он же сейчас побежит своим коллегам о нас рассказывать, – все еще пытаюсь быть недовольной, но у меня это плохо получается.
– Плевать, – Макс не выдерживает и хватает меня за руку. – А будешь и дальше мне об этом говорить, мы повторим это снова…
…И мы повторяем, только уже в самолете. Это чересчур откровенно, горячо, ярко. Возможно, все дело в том, что мы оба неосознанно чувствуем приближение конца. И все эмоции накалены до предела.
Не говорим об этом вслух, но оба понимаем, что у наших отношений нет продолжения.
Глава 17
Когда мы приземляемся, в аэропорту уже ждет машина. Об этом сообщает Степан Геннадьевич Максиму, позвонив ему.
– Сегодня у бабушки юбилей. Я надеюсь, ты помнишь?! – слышу грозный голос босса.
– Забыл. Но ведь ты есть у меня, чтобы напоминать об этом, – тут же ерничает парень.
И я тычу его в бок. Макс морщится.
– Не остри, – рычит Степан Геннадьевич.
– Скоро буду, – бурчит в ответ парень и уже хочет отключиться, когда…
– Я хочу, чтобы Майя приехала с тобой, – голосом, не терпящим возражения, произносит мужчина.
Я от удивления открываю рот, а у Максима зло сверкают глаза.
– Она устала и хочет домой, – отвечает за меня он.
– Я не прошу, а приказываю, и не тебе решать! – рокочет босс, и у меня от его тона сердце проваливается в пятки. Складывается ощущение, что происходит что-то неладное.
– Нет! – резко обрывает его парень и кладет трубку.
– Максим, что ты делаешь?! – восклицаю и пытаюсь выхватить телефон, правда, параллельно приходит осознание того, что этот мобильник не мой. Но Макс уже перехватывает мое запястье и с силой сбрасывает. Я так не вовремя делаю шаг в сторону, и нога соскальзывает с бордюра, попадает ровно между решетками ливневки, и я падаю. Все происходит так быстро, что Макс не успевает меня подхватить, и я ударяюсь головой об асфальт.
Затылок простреливает острая боль. Я морщусь.
– Майя! – Макс нависает надо мной, но я как будто теряю сознание ненадолго. Всего секунд на пять, но этого времени хватает для того, чтобы парень поднял меня на руки и усадил в машину.
– Давай в больницу, – командует водителю.
– Не нужно, – качаю головой и тут же хватаюсь за нее. – Сейчас отпустит.
Но не отпускает. В полуобморочном состоянии Макс доставляет меня в травмпункт. Мне делают рентген щиколотки; оказывается, что у меня небольшой вывих. Накладывают тугую повязку и отпускают домой.
– Ну, как ты? – я выхожу из кабинета, и Макс встает мне навстречу.
– Нормально, – отвечаю и тут же ойкаю, когда парень подхватывает меня на руки. – Максим, прекрати. Поставь меня. Я могу сама идти.
Верчу головой и вижу, как на нас все пялятся.
– Люди смотрят, – говорю совсем тихо.
– Ты опять за свое?! – злится парень и только крепче прижимает меня к себе.
Я закусываю губу, чтобы остановиться и прекратить уже это все, но на удивление он продолжает. От его взгляда и тона голоса внизу живота что-то переворачивается.
– Ты можешь отказаться и больше не работать на него, – холодно говорит парень.
И я чувствую, как каменеют его мышцы в ожидании ответа.
– Я не могу, – полушепотом отвечаю.
– Ты можешь, – он вдруг замедляет шаг, когда до машины остается несколько метров. – Можешь найти другую работу.
– Наверное. Но сейчас это сложно сделать, Максим, – с отчаянием произношу.
– Разве ты не видишь, как отец смотрит на тебя? – с каждым словом в голосе парня все больше слышна сдерживаемая ярость.
– Максим… – начинаю.
– Он не отпустит тебя и не позволит нам встречаться, пока ты будешь работать в его фирме, – констатирует парень, и меня в животе мурашки собираются в тугую спираль. Я знаю, что парень прав, но на кону не только мое благополучие, но и жизнь отца с Дашкой.
Я делаю глубокий вдох. В голове кручу несколько вариаций исхода нашего разговора, но, посмотрев в глаза парня, чувствую, что ум пустеет.
– Дай мне немного времени, – прошу шепотом.
Максим поджимает губы и оставляет мою просьбу без ответа. Водитель открывает дверь, и парень помогает мне забраться в салон.
– Макс, куда мы едем? – требовательным голосом спрашиваю.
Я начинаю взволнованно оглядываться по сторонам. Мы выехали за пределы Москвы и направляемся теперь в неизвестном мне направлении.
– Я же попросила отвезти меня домой, – поворачиваюсь к парню всем корпусом.
Но Максим, уткнувшись в синий экран айфона, не обращает на меня никакого внимания. И у меня возникает неприятное чувство дежавю. Он ведет себя так, как тогда в лифте, когда мы с ним поцеловались в первый раз.
– Максим, – сжимаю его запястье. Когда парень поднимает на меня взгляд, меня будто по лицу пощечиной бьет холодность в его глазах, а за ней – ненависть. Я сразу все понимаю. Он ничего не скажет, но и не отвернется от меня. Он просто будет презирать меня, не видя во мне ничего хорошего, считая, что я его больше не достойна.
– Максим, пожалуйста, отвези меня домой, – мне вдруг становится страшно.
Достаю телефон, чтобы посмотреть в навигатор, но парень неожиданно выдергивает у меня трубку и кладет себе в карман.
– Чуть позже, – чеканит и снова погружается в паутину соцсетей.
А я растерянно хлопаю глазами.
– Мужчина, извините! – стучу в перегородку, которая разделяет нас с водителем, но мне никто не отвечает. – Максим, прекрати, что происходит?!
В панике кидаюсь на парня, но он, конечно же, не позволяет даже дотронуться до себя, перехватывает мои руки и больно дергает их вверх. Я становлюсь перед ним совершенно беззащитной. Он кладет мне ногу на колени и жестко фиксирует меня, прижимая к сиденью.
– Майя, не истери. Ничего я тебе не сделаю. Все, что хотел, уже получил. И если захочу, снова дашь мне то, что потребую. Ты можешь сейчас, ничего не делая, просто посидеть спокойно? Или даже вздремнуть. Хотя… – выглядывает в окно и, увидев там что-то, улыбается. – Уже ни к чему. Приехали.
Автомобиль останавливается, и Максим, отпустив меня, открывает дверь. Выходит. Я не успеваю даже сообразить, что происходит, как парень открывает дверь с моей стороны, берет под локоть, небрежно выдергивает из машины.
– Где мы? – оглядываю с трепетом в груди широкий двор с газонами и огромным особняком посредине, который подсвечивается невероятным количеством лампочек.
Но осознание приходит сразу же, как только замечаю припаркованные по аллее, уходящей в темный парк, машины.
– Зачем ты привез меня, Максим? – обиженно требую ответа.
– Так надо, – скупо отвечает, и я опять оказываюсь у него на руках.
Но в этот раз я не готова мириться с его натиском. Упираюсь парню в плечи ладонями. Ерзаю в его руках.
– Отпусти! Не нужно! – говорю громко, чтобы привлечь внимание парня.
– Послушай, Майя, – рычит Макс, – еще раз култыхнешься – будешь болтаться у меня на плече задницей вверх. Не уверен, что моей бабуле это понравится, но вот мужской пол точно оценит открывшийся вид.
– Ты сейчас это серьезно?
– А ты еще сомневаешься во мне? – нахально отвечает.
Я ничего не успеваю сказать, так как Макс уже стоит перед дверьми и, прежде чем открыть их, закрывает глаза, делает глубокий вдох.
– Молись, сладкая, – склоняется ко мне и целует в засос.
Глава 18
Я слышу, как дверь открывается, и только тогда Макс выпускает меня из своего плена.
– Ого, вот это сюрприз, племянничек! Отец сказал, что ты приедешь один. А кто эта прекрасная дева? И где ты ее нашел? – меня с любопытством рассматривает парень примерно моего возраста.
– Не лезь, понял? – грубо отвечает Максим и, переступив порог, несет меня вглубь дома. У меня все полыхает внутри смущением.
– Максим, не надо. Я прошу тебя! – умоляю его, но хватка парня становится только крепче.
– Лучше будет, если ты замолчишь, – советует он.
– Что это с ним? Какая муха его укусила? – обиженно говорит открывший нам двери парень, который идет след в след за нами.
А я уже слышу приближающийся гул толпы. Там звучит музыка, смех. Я уже внутренне представляю, что сейчас будет. У меня все холодеет внутри, когда Максим останавливается перед закрытой дверью, за которой собрались все его родственники.
– Не надо, – крепко сжимаю его шею, но его не остановит моя просьба, знаю.
Парень нажимает ручку и толкает дверь. А я вся сжимаюсь в комок в его руках. Чувствую кожей надвигающуюся бурю.
– Максимка?! – в женском голосе звучит удивление. – Эффектное появление! Давай проходи.
Я вся покрываюсь испариной. Мне так стыдно, что хочется провалиться сквозь землю. И в тоже время я понимаю, что нужно бы взять себя в руки и не упасть до конца в грязь лицом.
– Поставь меня! – шиплю ему в ухо. – Немедленно!
И тут – слава небесам! – парень меня слушает, но даже после того, как отпускает меня, его рука по-хозяйски продолжает лежать на талии.
– Привет, бабуль, – Максим подходит к женщине и тащит меня за собой.
Я чувствую на себе цепкие взгляды родственников парня, но глаз не поднимаю. Потому что знаю: поддержки я в них точно не найду.
– Ну, привет-привет, внук.
Я наконец-то осмеливаюсь посмотреть на женщину, и тут же мой взгляд встречается с парой холодных бездушных серых глаз, точь-в-точь как у босса. Ком из воздуха застревает посередине грудной клетки.
– И что это за концерт? – слышу приглушенное возмущение, когда она обнимает внука. – Кого в этот раз ты притащил? – не стесняясь, выражается женщина, прекрасно зная, что я ее слышу.
– Макс, Майя, что происходит? – за спиной раздается голос босса, и мне кажется, сейчас в моем мозге случился микроинсульт. В глазах темнеет. Тело прошибает озноб. Ещё чуть-чуть, и сердце выскочит из груди.
– Степан Геннадьевич… – я резко дергаюсь в руках Максима, но парень вцепился в меня мертвой хваткой, не давая даже на сантиметр сдвинуться.
В помещении вдруг стихает музыка, и повисает тишина. Все замирают.
– Ну, Максим, давай, – вздергивает брови виновница торжества, – удиви меня.
Женщина садится на стул, складывает пальцы домиком и кладет на них подбородок, точь-в-точь как босс.
– Майя?! – Степан Геннадьевич останавливается от меня на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд прожигает до костей. И я готова уже покаяться. Признать все свои грехи. Но…
– Отец, бабуль, я женюсь. И это моя невеста. Майя. Прошу любить и жаловать, – вдруг рука Макса соскальзывает с моей талии, лишая поддержки, и парень резко падает передо мной на колено, протягивает непонятно откуда взявшуюся на его ладони коробочку.
– Мама, – шепчу одними губами, в голове все шумит, а сердце заходится в бешеном пульсе.
– Что?! – женщина резко вскакивает со стула, и тот, опрокидываясь, с грохотом падает на пол. – Что это за шутки?!
– Идиот! – рычит босс, мгновенно сокращая между нами расстояние и выбивая эту самую коробочку из рук сына.
Макс вскакивает на ноги. С яростью смотрит на отца.
– А ты, дрянь, – босс обращает полный гнева взгляд на меня, – пошла вон отсюда! Мигом! – рявкает так, что содрогаются стены дома.
Я, вскрикнув, вздрагиваю всем телом. Ладонями рот закрываю. Из глаз от обиды и страха брызнули слезы.
– Не ори на нее! – вступается за меня Максим, загораживая от отца. – Не имеешь права. Или злишься, что тебе не досталась? – с вызовом спрашивает.
– Что вы тут устроили? – к нашим разборкам присоединяется еще кто-то из родственников. – Что за цирк? Другого момента нельзя было выбрать, чтобы выяснить отношения?!
– Ой! – вскрикивает какая-то женщина, я оборачиваюсь к ней и вижу, как та сломя голову несется к бабушке Максима. – Срочно! Вызывайте неотложку! Маргарите Петровне, кажется, плохо с сердцем!
Родственники всей толпой кидаются к женщине, а я, прихрамывая и всхлипывая от боли в ноге, пячусь к двери.
Шажок. Еще один. И еще. И мне удается почти незаметно покинуть помещение.
Лишь в последний момент Максим оборачивается туда, где я только что стояла, и, понимая, что меня нет, начинает оглядываться по сторонам.
Но я уже закрываю за собой дверь и, искусывая губы в кровь, терпя боль в щиколотке, спешу покинуть дом.
– Майя! Стой! – догоняет меня голос парня уже на аллее, выходящей к воротам. Я не останавливаюсь, продолжаю идти, вытирая злые слезы.
– Майя! – голос уже совсем близко, но я, к сожалению, не могу бежать. Поэтому и скрыться от него не получится.
Я чувствую дыхание Максима за своей спиной уже через несколько секунд. Парень хватает меня за руку.
– Постой ты, дай объяснить! – задыхается, а я со всего размаха залепляю ему пощечину. Звонкую. Хлесткую.
Парень, не ожидая такого поворота, замирает, сжимая мою руку в своих пальцах.
– Ненавижу! – сквозь слезы, кидаю ему в лицо. – Ненавижу! – рычу и замахиваюсь для второго удара, но Макс перехватывает руку.
– Я все объясню! – нависает надо мной.
– Пошел нахрен со своими объяснениями! Они мне не нужны! Отпусти! И больше не прикасайся ко мне! – сквозь слезы в голосе кричу ему в лицо, вырываю руки.
– Глупая, – Максим заводит мои руки мне за спину и прижимает к себе, я барахтаюсь в его объятиях, мне становится так противно от самой себя, что сил нет. Как же я могла довериться такому, как он?! Как?!
– Я хочу, чтобы ты забыл о нас, – тихо произношу, глядя на него исподлобья. – Ты правильно сказал. У нас с тобой будущего не будет. И это не из-за Степана Геннадьевича, а из-за тебя.
Тело Макса каменеет после моих слов. Он ослабляет хватку, а через секунду и вовсе отпускает меня.
– Ты даже не хочешь выслушать меня? – спрашивает, отступая на шаг.
– Нет, – качаю головой.
– Мы поговорим об этом позже, хорошо? – он пристально смотрит на меня, но я игнорирую его взгляд.
– Нет, – повторяю и, круто развернувшись, продолжаю путь.
Слезы льются из глаз рекой, когда, дойдя до ворот, понимаю, что Макс не пошел за мной. Обида. Боль. Разочарование. Все это разом обрушивается на меня. Я в отчаянии поворачиваю голову в надежде увидеть его, но… за моей спиной никого нет. Там пусто.
Сердце разрывается на части.
Если бы я знала, что так все закончится… Никогда! Никогда бы не села в тот проклятый лифт. Никогда бы не полетела вместе с Максимом. И никогда бы не полюбила его так сильно, как люблю сейчас. Сердце от его поступка рвется в клочья. Я не могу поверить, что он так надругался над моими чувствами к нему!
В голове вдруг яркой вспышкой мелькает догадка: я была нужна Максиму, видимо, для того, чтобы насолить отцу. Не больше.
