Текст книги "Сказки должны кончаться свадьбой (СИ)"
Автор книги: Юлия Стрельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 7
Замок Серых Лордов притягивал взгляд. Серое небо, серое зимнее утро, серая громада вырастающая вдали. Но скупость красок скорее подчеркивала, что строение впереди – настоящая крепость, неприступная, мощная, надежная. Дом для вернувшихся воинов, преграда для врагов, защита для оставшейся за спиной мирной страны, жизнь для раненного, конец долгого пути для девушек и, возможно, конец для меня. Сколько разных смыслов вобрали в себя его стены.
Про собственный конец я старалась не думать, пока проводила обряд, потому что тогда была важна лишь жизнь умирающего. А сейчас непрошеные мысли полезли в голову сами, не слушаясь моих попыток думать о другом. Я боялась не того, что сделала что-то запрещенное. На Ту Сторону ходят не только ради черной волошбы. Владеющие Силой проводят обряды подобные тому, что сделала я, не позволяя душам, чей час еще не пришел, покинуть тела. Просто я была убеждена в том, что увидев Крела, Владеющие попросят принести все те вещи которые использовались в обряде. Иначе очень трудно будет снять наговор, который до сих пор не позволял ему умереть. А взглянув на них – тут же поймут их сущность и, несомненно, захотят узнать: отчего у меня хранится порождение зла, зачем я привезла эти вещи с собой на их землю, и откуда той у которой нет Дара, если она не переступала Грань известны тонкости столь сложного и редкого ритуала. И что-то мне подсказывает, что если хоть один ответ будет не в мою пользу – моя смерть не заставит себя долго ждать.
На границе с Запретным краем, где люди даже спят рядом с оружием, не знают жалости к колдунам. Малейшее сомнение, ничтожное подозрение в том, что в сердце скопилась тьма – и встреча с огнем и сталью обеспечена. Но у меня больше не было ни желания, ни сил менять что-то. Бесполезно скрываться от судьбы. Мне и так много раз удавалось действовать вопреки ей.
Когда, вытолкнув с Тропы Крела с Адером, я провалилась в беспамятство, оно привело меня обратно на Ту Сторону. Я ожидала этого. Они принадлежат миру живых и потому недоступны. Мне же право выхода надо доказать. Если я не сумею сделать этого, то останусь на тропе навсегда.
– Здравствуй, Майоки, – прошелестел рядом со мной невесомый ледяной голос. Так когда-то звал меня отец. Но он умер. А я – Ирга.
– Останься, Ирга, – сказал ветер голосом матери. – Ты замерзла на ледяном ветру? Согрейся. Больше тебе не будет холодно. Разреши мне позаботиться о тебе.
И я окунулась в детство. Тепло нагретой солнцем земли, и знакомый забор. Чуть саднит разбитая коленка, и звонко шлепают, поднимая фонтанчики пыли, растоптанные сандалии. Скоро позовут обедать, а где-то вдали беззаботные высокие голоса звали меня в игру и смеялись просто потому, что ничто не мешало им это делать. Таким было мое счастье. Я всхлипнула и рванулась вперед. Домой. К теплу маминых рук. Зацепилась сандалеткой за камешек и упала, чувствуя под щекой холодный лед тропы.
Наваждение пропало. Как жаль, что я знаю – эта иллюзия ложь.
Моего беззаботного детства больше нет. То место, где нам было хорошо, полностью уничтожено. Превратилось в горькое пепелище. Я видела его собственными глазами и сама забрала единственную найденную там вещь – обгорелую, облупившуюся неваляшку, сделанную моим отцом. Ту самую, которая, как величайшее сокровище, лежит в моей сумке.
– С тобой интересно, – засмеялись льдинки.
И на меня навалилось новое видение…
Забытье кончилось лишь утром. Тихо поскрипывали полозья саней, на которых, заботливо укутанные в одеяла и плащи, лежали мы с Крелом. Выйдя с тропы я ощущала спокойствие, почти умиротворение. Все вещи из обряда тоже были тут. Хорошо, что их собрали. Так Владеющим Силой легче будет понять, что я сделала. В конце концов, даже если меня присудят к смерти, он будет жить. На мой взгляд, не худший обмен. Говорят, что спасение чужой жизни искупает множество грехов. Надеюсь что так. Мысли снова начали путаться, на этот раз грозя обычным беспамятством и слабостью…
Желания шевелиться или сопротивляться не было, но я заставила себя сесть и вдохнуть морозного воздуха. Безволие окутывает и держит крепко, подобно смерти. Холод помог. В голове сразу просветлело. Муть бессознательных кошмаров отступила.
Я еще успела удивиться солнечному свету, снегу, тяжести собственного тела, отыскать взглядом Мел и Коррейна.
А потом перед нами выросла каменная громада с крошечными фигурками на зубчатых стенах, яркими знаменами на башнях – замок Серых Лордов приветствовал гостей и путников вернувшихся домой.
Стоило саням остановиться, заехав во двор, как я соскочила и отошла в сторону ко всем остальным девушкам, чтобы не мешать Серым мгновенно засуетившимся вокруг Крела. А потом послушно потянулась вслед за всеми, проходя сквозь череду длинных коридоров в сердце замка – в главный зал.
Путешествие на Ту Сторону сыграло со мной злую шутку. Я узнала его сразу, как только вошла. Он был точно такой, каким представлялся: некрасивый, умудренный и выбеленный прожитыми годами, с хищным внимательным взглядом, гордой осанкой, и фигурой воина. Серый Лорд. Тот, ради кого Крел вернулся с той стороны, тот, кто отражался в его глазах на Тропе. Что скрывается в этом человеке, ради чего стоит вернуться даже с Той Стороны?
Перед Лордом хотелось склониться, признавая свою слабость, проявляя покорность. Он наверняка трудный, закрытый человек с тяжелым нравом. Но при этом настоящий повелитель.
Мелинда испуганно дернулась при виде темной фигуры у кресла и я успокаивающе положила ей руку на плечо. Второй протянула ей кубок, взятый со стола. Его горячий бок приятно согревал мою ладонь. Кузина, вцепилась в предложенное обеими руками и стала торопливо пить, чуть стуча зубками о край. Долгая дорога, холод и, особенно буря, дались ей нелегко. Горячий напиток немного успокоит ее.
Моя родственница и госпожа совсем не озаботилась моим отсутствием на последнем отрезке пути – хватало собственных переживаний. Ей сказали, что меня попросили присмотреть за раненым. Что же. Такая история ничуть не хуже любой другой. Наверняка, это Коррейн позаботился обо мне. Добрый мальчик, еще не до конца покинувший детство.
Серый Лорд терпеливо ждал, когда девушки немного придут в себя и заметят его присутствие. Обвел всех внимательным взглядом и чуть качнул головой, как будто подзывая. Тут же сбоку появился Адер, сменивший рваную куртку на чистую рубаху, но все в тех же пропитанных снегом и солью сапогах, и быстро подошел к помосту, на котором стоял Лорд. За ним последовало еще двое.
Серый воин опустился на колено перед своим спокойно и неподвижно стоящим повелителем, остальные воины склонили головы.
– Мой лорд! Буря застала нас в пути. Моя вина…
– Не пугай наших гостий своей покорностью, я прекрасно знаю, что ты все сделал как надо, – прервал его хозяин замка. Даже голос у него оказался опасным, обманчиво спокойным. – И нисколько не сомневаюсь в тебе, друг. Есть еще что-то, что ты хочешь мне сказать?
Адер оглянулся и махнул мне рукой, не вставая с колена. Я поняла его жест – в таких случаях каждый говорит за себя. Мне пора представиться.
Вышла вперед, стараясь не споткнуться. Ноги все еще держали некрепко. Склонилась, скинув капюшон и сложив руки на груди в знак почтения:
– Я приехала сюда вслед за госпожой, Серый Лорд. И прошу Вашего позволенья остаться с ней.
– Вот как? Преданность – редкая черта. Мало кто решается на столь долгий и трудный путь без веской причины. Надеюсь, твоя госпожа заслужила ее.
И обернулся к остальным девушкам, словно утратив всякий интерес к моим словам:
– Вас проводят в комнаты отдохнуть. Не беспокойтесь ни о чем. Долгий путь закончен. В этом замке вы под надежной защитой. Никто не обидит вас. А сейчас вас проводят в комнаты, чтобы вы могли отдохнуть с дороги.
Он даже не озаботился тем, чтобы придать тону чуть тепла или доброты – человек привыкший повелевать воинами и не ведающий жалости. Думаю, даже то, что он приветствовал невест лично, не знак уважения и гостеприимства, а всего лишь желание рассмотреть их поближе.
Что же я буду рада, если интерес к моей особе так и не появится, я не невеста, чтобы нравится. Еще раз поклонилась и поспешила вслед за покидающей главный зал Мелиндой. Следует воспользоваться короткой передышкой и набраться сил. Пусть Лорд и разрешил мне остаться, но что он скажет, когда узнает про Крела?
Все-таки умирать, тем более по обвинению в колдовстве, мне совсем не хотелось.
Ждать и мучиться сомнениями пришлось совсем не долго. Когда мне передали, что Лорд желает видеть меня, прошло всего несколько часов. Отмытая от дорожной пыли Мел только-только заснула. Она была настолько поглощена собой и последними потрясениями, что даже не заметила, как далеко блуждали мои мысли, пока я помогала ей привести себя в порядок.
Услышав приглашение, я поправила ворот платья, провела рукой по волосам, проверяя прическу и пошла за провожатым. Он спокойно повернулся ко мне спиной, но при этом не отпустил рукояти кинжала. Боится, но не показывает страха. Разве я ожидала иного? Что же ему сказали про меня?
Серый Лорд ожидал в том же зале величественный и непреклонный, словно рок. Я вдруг поняла, что он совсем не так стар, как казалось. Если бы не седина, то он выглядел бы почти ровесником Крелу. Муж и воин, которому еще далеко до заката. Кроме Лорда тут присутствовал Адер, еще несколько незнакомых мне Серых и две женщины – одна в летах, другая совсем еще девочка – не больше шестнадцати лет. Перед старшей лежали хорошо знакомые вещи: фляга Адера, кинжал, зеркальце, пузырек с ядом.
Когда я вошла, Адер стрельнул в меня чуть напряженным и недоверчивым взглядом. Видимо, его тоже просветили, что именно я сделала, и что могла сделать. Во взгляде его снова читалось недоверие. Даже потрескивающий огонь в камине больше не казался дружелюбным. Видимо, все в этом мире повторяется, а у меня судьба ходить по кругу.
Колени отчетливо задрожали. Но показать страх – значит, фактически признать вину. Эту нехитрую истину я усвоила давно. Потому не согнула спины и высоко держала голову.
Лорд при виде меня чуть приподнял брови, как будто удивляясь столь скорой встрече, и жестом предложил подойти. Пожалуй, он единственный, совсем не опасался меня. Даже такая малость внушала робкую надежду на то, что меня хотя бы выслушают.
Провожатый, доставив меня к указанному месту, испарился без звука. Под перекрестьем недружелюбных взглядов я вышла на середину. В тишине каждый шаг отдавался гулко и неестественно громко.
Первой молчание нарушила старшая из женщин. Лицом она владела хорошо, но руки, руки сложенные в охранном жесте выдавали ее недоверие, говорили, что и спокойствие ее напускное. Неужели не найдется места в обитаемом мире, где ненависть и страх не будут сопровождать меня?
– Вижу, нет нужды объяснять, зачем ты здесь. Это твои вещи?
Я кивнула. Зачем отрицать очевидное?
Глядя на ее морщинистое лицо, подумалось, что тридцать лет назад эта Владеющая Силой уже была взрослой. Только самым сильным и чистым дано пронести свой Дар через всю жизнь, а тем более, через ужасы и грязь войны. Я не смогла. И уверена, она увидела это. Отголоски утраченной Силы. Остатки былой чистоты. И теперь, встретившись со мной взглядом, пыталась понять, сумела ли я вовремя остановиться. Вторая Владеющая Силой, то ли дочь, то ли ученица, рассматривала меня со смесью брезгливости и любопытства. Пока еще слишком наивная, чтобы услышать правильные ответы на незаданные вопросы.
– Ты осознаешь, что сейчас здесь решается твоя судьба?
– Да, госпожа…
Владеющая как будто не заметил паузы, не сообщила имени, отвела взгляд, сосредоточившись на лежащих перед ней предметах. Тоже мера предосторожности. Говорят, что через встретившиеся взгляды можно пробраться в чужую душу.
– Клянись говорить правду.
Я поклялась. Смешно. На Суде Правителя и Владеющая и Лорд в состоянии отличить правду ото лжи безо всяких клятв. А я не сомневалась, что это Суд. И свидетели, и обстановка, все по правилам. Женщина между тем снова перевела взгляд на меня, неожиданно расслабила руки, распустив охранный жест, и спросила:
– Почему ты сделала то, что сделала?
Да она же просто устала, осенила меня догадка. Наверное, сама снимала мой наговор и закрывала вновь открывшиеся раны.
– Ты знаешь ответ, госпожа, – отозвалась я со всем доступным мне уважением. – Есть поступки, после которых нельзя вернуться. Я могла бы переступить Грань, и излечить его. Но он не пожелал бы себе такой судьбы. И его родные не поблагодарили бы меня. Могла бы ничего не делать, но тогда его кровь оказалась бы и на моих руках. Иногда мы делаем не из-за того, что должны, а потому что нельзя иначе.
Владеющая улыбнулась. Совсем мимолетно, но этим ободрила меня лучше всяких слов. Она поняла.
– Хорошо, что ты осознаешь опасность игр с Тьмой. И я вижу, что ты не подходила к Грани. Но как тогда объяснишь, почему у тебя оказались вещи, созданные злой рукой?
Это был скользкий вопрос. Вопрос моей проклятой крови. И я решила сказать то, что могла.
– Я не имею права сказать, как они попали ко мне, но могу объяснить, почему они здесь. Ты знаешь, госпожа, что такие вещи нельзя оставлять в чужих руках. У меня нет Силы уничтожить их, и я не знаю никого, кому можно было бы передать без вреда такое зло, поэтому я забрала эти вещи с собой. У меня просто не было выбора.
– И все же ты умеешь с ними обращаться.
Мудрая женщина. Не обвиняла, просто сообщала то, что заметила, проясняла обстоятельства.
– Ты права, Владеющая Силой. Я видела раньше такие ритуалы. Знала, на что иду.
– Хочешь, чтобы я забрала их?
Сердце пропустило удар. Да, да! Несомненно, она распорядится ими лучше и избавит меня от тяжкого бремени. У нее хватит Силы чтобы прервать Зов.
– Да, Владеющая! Кроме зеркала. Его надо уничтожить немедленно. Я использовала его, чтобы заглянуть на Ту Сторону. Не стоит оставлять открытыми такие пути .
Владеющая шевельнулась, провела рукой над осколком стекла и кивнула, глядя поверх моей головы.
Даже самая слабая Владеющая почувствовала бы могильный холод, идущий от этого осколка. Последний вопрос был просто проверкой моей откровенности.
– Подойдите ближе, леди Ирга, – вдруг сказал Лорд.
За все время разговора с Владеющей Силой он не проронил ни слова и, кажется, даже не пошевелился. Тем неожиданнее оказался его голос. Я приблизилась, не поднимая головы, боясь, и одновременно желая услышать свой приговор. Несколько мгновений Лорд молчал, вероятно, разглядывая меня или принимая решение.
– Айнарра считает, что в вас нет зла, – наконец, неохотно признал Серый. – Вы спасли жизнь Крелу. Как его брат, я не могу убить вас.
Я вздрогнула. Так вот почему лорд показался мне смутно знакомым. Вот почему Крел вернулся ради него с Тропы. Но Серый, казалось, не заметил моей реакции.
– Тем не менее, вы привезли в замок вещи наполненные темным колдовство. Как Лорд, хранящий эти земли, я не могу не покарать вас, – и его низкий голос раскатился надо мной смертным приговором. – Итак, если вы принесете мне клятву Жизни, то я позволю вам остаться в живых.
Клятва Жизни – древнейшая из клятв. Знак бесконечного доверия и преданности своему сюзерену. Не просто слова. Такую клятву нельзя нарушить. Стоит мне принести ее – и Серый Лорд получит право распоряжаться моей жизнью. По его воле я буду ощущать боль и радость. Моя жизнь и смерть будут в его руках. Для меня такой приговор – величайшая милость. Но эта клятва и на него накладывает обязательства.
И я согласилась. Если бы я искала смерти, то осталась бы в огненных, выжженных войной землях Аризены. Если бы не любила жизнь, то покорилась бы дядиной воле.
Сама клятва была недолгой. Всего несколько слов стоя на коленях. Серый Лорд принял и подтвердил ее, коснувшись моего лба, все также отстраненно, как и сообщал приговор.
После этого мне разрешили покинуть зал. Ноги не гнулись, и стоило немалого труда переставлять их.
Когда до спасительного выхода оставалось всего три шага, меня догнал полный любопытства голос молодой Владеющей, до сих пор молчавшей:
– Что ты отдала Смерти в откуп за отсрочку?
Я не остановилась и не повернула головы. Впрочем, никто и не ждал ответа. Дверь с тихим шорохом закрылась за моей спиной. Глупая девчонка. Никто не жаждет показывать свои слабые места. И я не скажу.
Я отдала Смерти в качестве платы единственное, что до сих пор сумела сохранить неприкосновенным – собственные сны.
Глава 8
Звук моих шагов и тихий скрип двери не разбудили Мелинду, не прервали ее мирного сна. Я взглянула на нее, привычно проверяя все ли в порядке и снова, как и всегда залюбовалась на миг золотыми кудряшками, рассыпанными по покрывалу, длинными ресницами, точеным носом. Видно на кузину ушла вся красота, которую боги выделили нашему роду. Мелинда вздохнула, поворачиваясь на бок, и сказочное наваждение разбилось на сотню хрустальных осколков.
Она не беспокоилась обо мне, пока я боролась со смертью за жизнь Крела. Она мирно спала сейчас, когда решалась моя судьба. Так должно было быть, убеждала я себя. Так правильно. Это ведь я должна заботиться о ней, а не наоборот, потому что это она – госпожа, а я лишь обязана следовать за ней. И согласилась я на такой порядок вещей по собственной воле, хорошо понимая, что именно делаю. Пусть и дальше пребывает в неведении, спит мирно и крепко, пусть набирается сил после дороги, не думая о моих проблемах.
Но вопреки собственным уговорам и доводам, я досадовала. Пожалуй, даже злилась. Держать все мысли в себе для меня не внове, но хотелось хотя бы сочувствия, если не понимания. Один понимающий взгляд, мимолетная улыбка, чтобы я перестала ощущать себя бесконечно одинокой.
Серый Лорд меня напугал. В нем совсем не было доброты, только долг – и его пощада не обманывала меня. Если этот человек вдруг решит, что я опасна – мое сердце просто перестанет биться по его повелению. Его не остановит ни то, что я спасла жизнь его брату, ни то, что мы связаны Клятвой. Здесь слишком хорошо знают, что колдунов нельзя оставлять в живых. И, несмотря на суровость такого подхода, невозможно не признать, что он оправдывал себя. Особенно если знать, откуда и почему пришли эти сильные и бескомпромиссные воины. А я знала. Увидела слишком много на Той Стороне тропы. Но об этом, как и о многом другом, как о медальоне, все еще лежащем на дне моей сумки я буду молчать. Даже глядя в лицо смерти.
Верно говорят, что во множестве знаний – много печали.
В горле пересохло, меня колотила запоздалая нервная дрожь и я не в силах была налить из кувшина воду не расплескав ее.
Когда-то мне пришлось привыкнуть к мысли, что кто-то чужой имеет право распорядиться моей судьбой. Теперь же предстояло осознать, что отныне есть человек имеющий право распоряжаться всей моей жизнью и смертью.
Я еще раз взглянула на мирно спящую, ни о чем не подозревающую сестру и покинула комнату.
Собственная кровать показалась огромной, холодной и неуютной, но усталость взяла свое.
Стоило закрыть глаза, как со всех сторон на меня навалились ледяная тьма и вечный ужас. Мои сны больше не принадлежали мне…
Но каждый раз, погружаясь в ледяной ужас сна, я буду помнить о том, что таким образом отвоевываю еще один день жизни для хорошего человека. Мои кошмары – небольшая цена за право выжить. Я ни мгновения не жалею о совершенном…
Ледяные лапы выпустили меня лишь тогда, когда за окном уже начались ранние зимние сумерки. Пусть в поту, пусть от страха, но даже так тело отдохнуло, а разум сумеет оставить кошмарные сны в небытии до следующей ночи.
Пришла пора подниматься и помогать своей госпоже собраться для того чтобы предстать перед обитателями замка в наилучшем виде. Как ни крути, а девушке по своей ли воле, против ли нее приехали, чтобы соединить свои жизни с Серыми воинами, и, несомненно, каждая из них приложит силы для того чтобы завоевать себе лучшую из возможных судеб. А для этого им потребуется не только вести и чувствовать себя, но и выглядеть, как женщинам. Уверена, что в каждых покоях сейчас властвует суета и шум. Невесты прихорашиваются.
Мои процедуры гораздо проще: поправить прическу, проверить платье и умыться. Я не собираюсь, не только блистать, но даже сколько-нибудь привлекать внимание к своей персоне. Женская доля – не моя судьба.
Ледяное умывание не принесло желаемого облегчения. Голова была тяжелая, как будто ее набили песком и опилками. От постоянного сидения в седле заныло давно не напоминавшее о себе бедро.
Моя комната располагалась совсем рядом с той, что выделили сестре. Когда я заглянула в ее покои – Мел уже проснулась и перемещалась по комнате одетая только лишь в тонкую сорочку. Вокруг – на кровати, на столе, даже на полу пестрым цветным ворохом вольготно расположились ее наряды. Туфельки лежали вперемежку с украшениями, нижние юбки почему-то были напялены на верхние. Порядок ее сейчас не заботил. Она перебирала наряды, отдаваясь этому занятию целиком. И совсем не потому что была глупой избалованной девочкой. Вовсе нет. Во-первых при должном настрое такое занятие поглощает все внимание, позволяя отрешиться от ненужного, пугающего, непонятного, уйти из реальности ненадолго в мир приятного времяпрепровождения. А во-вторых, первый ужин в замке надо встречать достойно. Мы в значительной мере – это наш внешний вид, маска, обертка. И кузина, глубоким женским чутьем осознавая эту истину, старалась нарядиться получше, доказать себе и окружающим, что она королева. Я порадовалась про себя, что Мел так быстро взяла себя в руки. И привычно захлопотала вокруг нее с щетками, заколками и булавками, между делом пытаясь распределить вещи по комнате в более традиционном порядке. Но, несмотря на такой обоюдный энтузиазм, прошло не мене часа, когда Мелинда вздохнула и неохотно признала, что получившееся – лучшее из возможного в данных условиях.
После чего нарядной бабочкой выпорхнула из комнаты, оставив меня наедине со своими провезенными через ледяную пустыню нарядами. Я снисходительно вздохнула и принялась за уборку. Похоже, что вдали от родителей в девушке вдруг проснулась безалаберность. Пусть я и ворчу сейчас как старуха, но как бы она не утратила меру, решив, что все ей позволено. Или наоборот хорошо, что Мелинда немного побудет беззаботной?
Я убирала до тех пор, пока не стало ясно, что еще немного, и опоздания к ужину не избежать. Что касается моих желаний, если бы не присмотр за Мелиндой – я предпочла бы не спускаться в главный зал, а поесть вместе со слугами. Но, во-первых, голод дал о себе знать весьма однозначно трактуемым урчанием в животе, во-вторых, я не хотела бросать без поддержки Мел в первый ее вечер в замке, а в-третьих, что-то в глубине души подсказывало, что Лорд предпочел бы держать меня на глазах. По крайне мере первое время. И если я вдруг не явлюсь, то боюсь, Серый пришлет кого-то, чтобы привести меня. А внимания к своей персоне я и так получила достаточно, и лишнего привлекать не желала. Значит, остается придти, мелькнуть у Лорда перед глазами и со спокойной совестью спрятаться в уютный тихий закуток.
Я вытащила из сумки заколку, несколько мгновений подержала ее в руках, но одеть не решилась – слишком нарядна. И если уж говорить начистоту, никакие украшения не способны изменить мою внешность: ни седую прядь, по счастью не слишком заметную в пепельных волосах, ни серые невнятные глаза, ни остальные черты. Я честна с собой и не желаю выглядеть смешной, внезапно решив украсить себя рюшами и кисеей в тщетной и глупой надежде на чудесное превращение в красавицу. Перед дверью я на миг замерла, привычно проводя рукой по волосам, одернула манжеты и воротник. Тянуть время дальше казалось бессмысленным, и я, в третий раз за этот бесконечно долгий день, отправилась в главный зал, откуда уже доносились дразнящие запахи жаркого, и куда к вечеру стягивалось, как я думаю, большинство обитателей замка. Я надеялась встретить по дороге Коррейна, понимая, что из всех обитателей замка он, пожалуй, единственный, кто благожелательно настроен ко мне, и узнать у него о состоянии Крела. Или просто услышать его смех. До сегодняшнего дня я и не представляла, как сильно нуждаюсь в его обществе. И верно, хотя в дороге он всегда был рядом, я ни разу не сочла его навязчивым или нудным. Если бы не война – у меня мог бы быть брат его возраста. Я ошибалась – он не расшалившийся мальчишка и не щенок, Коррейн – солнечный зайчик, вызывающий улыбку. В этом его сущность.
Но судьба не смилостивилась, послав желанную встречу. И в дверь главного зала я вошла в гордом и абсолютном одиночестве. Справедливости ради надо признать, что мало кто обратил на мой приход внимание. И я спокойно заняла дальнее место, целиком отдавшись наблюдениям.
Девушки расстарались вовсю. Видно, визиты к столичным портным не прошли даром – это благоуханное разноцветное облако наполняло все помещения приграничного замка особым ощущением если не праздника, то беззаботности. И, кажется, не только Меинда провела час в тесном общении с зеркалом.
Суровые пограничники тоже показали себя в лучшем свете – сверкали огни, дышал тепло камин, нарядные рубахи бросались в глаза, горели сияющие блеском сапоги, столы ломились от обилия свежей еды, не признавая царящей за окном зимы.
Лорд вошел в зал почти сразу же после меня, но с другой стороны, спокойно сел в свое кресло, тем самым объявляя начало трапезы.
Пожалуй, кроме меня только сам хозяин замка не счел нужным наряжаться. Что ж, мы почти на равных. Он – пренебрегая мишурой потому, что не видит в этом больше никакого смысла, я – не желая фальши. Серый Лорд был в той же темной одежде, что и днем. Да и зачем: здесь и так все принадлежит ему. Никто не примется за еду, раньше, чем лорд возьмет кубок. Никто не встанет из-за стола, прежде чем он позволит. Здесь живут и идут в бой по его воле. Он – полновластный господин.
Во время ужина я осторожно разглядывала всех Серых. Лица были разные: молодые, старые, бородатые и бритые, хмурые и веселые, но все мирные и какие-то домашние, что ли. Расслабленные. Некоторые показались знакомыми. Справа от Лорда сидел хмурый, вяло ковыряющий в тарелке Адер. Невдалеке от него я увидела макушку Коррейна. Еще несколько воинов сопровождавших нас в путешествии виделись вперемежку по всей длине стола.
Вряд ли Мел потребуется немедленная защита сегодня. В этом краю женщины -редкое сокровище. С ними будут обращаться уважительно, как с хрупкими вазами. Я кинула взгляд украдкой в сторону Лорда и столкнулась с желтым насмешливым взглядом, смешалась, поперхнулась, и уткнулась в свою тарелку. Больше до конца ужина я не рисковала поворачиваться в ту сторону.
Юные леди хоть и жались друг ко другу, но украдкой поглядывали по сторонам, а к середине ужина осмелели и не стесняясь засверкали глазками и улыбками. Серые в ответ прямили спины и прятали в уголках губ улыбки. Для них приезд невест означал возможность устроить собственное счастье.
Когда все насытились, Лорд встал, подняв кубок:
– Я хочу поприветствовать и поблагодарить прекрасных леди, которые решились проделать столь долгий путь. Мы надеемся, что своим светом они украсят наши земли и дома. Здесь много душ истосковавшихся по теплу. Каждая из вас вправе выбрать того, кто придется ей по сердцу. Я не буду принуждать никого. Но у каждого из присутствующих здесь мужчин есть свой долг по защите и охране этих земель. И потому, у вас не больше месяца, чтобы определиться с выбором. До тех пор, вы находитесь под моей защитой и считаетесь гостьями моего рода.
Не скажу, что речь его меня поразила. Но, по крайне мере, положение прояснила, и девушки несколько успокоились.
Никто не торопился расходиться после ужина. Самые смелые подходили знакомиться, остальные просто наслаждались общением, теплом и отсутствие срочных дел.
Я заняла укромное место в углу, недалеко от камина. Очень удобно – мне видно всех – меня почти никому. Неприступная Аллия улыбалась высокому юноше. Бекка следила за всеми испуганными глазами. А Мел присела в вежливом поклоне перед широкоплечим красавцем. Что ж судьба не рубаха, с чужого плеча ее не снимешь, и примерять ее можно только на себя. Я бы хотела, чтобы она обратила внимание на Коррейна, но мое желание сейчас не имеет никакого значения. Поэтому я привычно спряталась в тени. Но посидеть в одиночестве не дали.
Компания у меня появилась как всегда неожиданно. Коррейн. Он молча пристроился рядом. То, что молодой Серый не сторонится моего общества, обрадовало. Взгляд его, впрочем, прикипел к Мелинде.
– Вы не отрываете от нее свой взгляд. Почему же тогда сидите здесь, Коррейн?
Он грустно усмехнулся, не поворачивая головы.
– Я еще слишком молод и беспечен. Мне нечего ей предложить. Есть множество более достойных, которым впервые за долгие годы выпал шанс устроить судьбу. Я переживу,– и снова проводил Мелинду тоскливым взглядом.
Я могла лишь посочувствовать ему и ободряюще погладила по руке. Не поможет, но вдруг станет легче. Он благодарно накрыл мою ладонь своей, и наконец-то повернул голову:
– Вы ведь не служанка.
Я вздрогнула, и удивленно глянула на Коррейна
– Вы слишком независимы, леди Ирга. И в вас чувствуется воспитание и кровь.
Ну что ж. Видимо сегодня у меня день откровенных разговоров.
– Да. Леди Мелинда – моя кузина. Но это уже не имеет значения.
Он снова отвернулся. И вдруг вскочил, так и не отпустив моей ладони, неудобно дернув за руку.
– Мой Лорд!
Он подошел совсем неслышно.
Я торопливо выдрала свою ладонь из захвата и спрятала за спину. Было больно и неловко.
–Оставь нас!
Что за человек! Даже просьбы у него больше похожи на приказы. Коррейн поклонился и ушел, кинув на меня странный взгляд, а Лорд спокойно занял его место.
Несколько мгновений он смотрел на меня. Я отвернулась, не решаясь посмотреть в горящие янтарем глаза и не торопясь оправдываться.
– Он милый мальчик, не правда ли, леди Ирга?
Как будто в насмешку, он тоже продолжал звать меня леди. В устах Коррейна это же обращение звучало комплиментом. И все сказано все тем же спокойным, лишенным эмоций голосом, почти безразлично.
– Да, Серый Лорд.
– Надеюсь, вы не пытаетесь очаровать его, чтобы таким образом сбежать из-под моего надзора.
– Нет, Серый Лорд.
Это тоже была насмешка. Моя внешность может очаровать лишь слепого. Я достаточно честна, чтобы признавать это.
– Вам совсем не идет покорность. Айнарра сказала, что вы когда-то владели Силой. Что вы сделали такого, что Дар покинул вас?
Так вот для чего этот разговор. А я уже было испугалась, что чем-то вызвала неудовольствие высокого Лорда. Я почти всхлипнула. Ответить на его вопрос – вывернуть душу. Не ответить – невозможно, он имеет право спрашивать.
