Текст книги "Исцеление любовью (СИ)"
Автор книги: Юлия Слободян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Глава 48
Сергей подумал об этом обо всем, переступив порог бывшей Диминой комнаты и увидев Юлю в задумчивости. Она его не заметила. Сергей прошел и сел на кровать возле нее.
– О чем задумалась? – спросил он, взяв ее за руку.
Юля взглянула на него, но лицо ее осталось серьезным. Обычно, когда возникала подобная ситуация, девушка, переведя взгляд на Сергея, улыбалась. Но она не поступила так сейчас, и он понял, что тревожит ее нечто серьезное.
– Что-то с папой? – спросил Снегирев. – По-моему, ты на него хорошо повлияла. Он ведь нашел работу, так? И Оля приедет к нему погостить летом.
Юля кивнула.
– Ты хотел о чем-то со мной поговорить? – спросила она.
– Хотел, но, видимо, сейчас не время. Тебя что-то тревожит в последнее время. Что?
Юля помолчала, а потом сказала:
– Мое положение.
– Твое положение? – переспросил Сергей. – А что с ним?
– Я себя чувствую… – Юля отвернулась. – Я живу за твой счет, – сказала она, не глядя на Сергея.
– А что у меня плохой счет? Тебе чего-то не хватает?
– Сереж, не надо шутить, – попросила она. – Я живу в твоем доме и не приношу сюда ни копейки.
– Ты и не должна. Ты учишься.
– Меня это не оправдывает.
– Нет, оправдывает. Ты учишься на дневном отделении. Ты не должна работать. И потом… У меня вполне достаточно денег, чтобы тебя обеспечить.
– Да, я это поняла, – сказала Юля и подняла руку, демонстрируя ему кольцо с бриллиантом.
– Тогда зачем тебе работать?
Юля опустила голову, а когда взглянула на Сергея, глаза ее выглядели очень виновато.
– Я живу за твой счет, – повторила она и опустила голову снова.
– Ты же жила за счет своих родителей, – сказал он.
– То родители, а это… – она замолчала.
Настала пауза.
– Юля, мы уже месяц живем вместе, – сказал Сергей. – И…
Тут Снегирев заметил, что глаза ее наполняются слезами.
– Юля, ты что? – взял он ее за плечи.
– От меня здесь нет никакой пользы, – сказала она.
– Не преувеличивай, – попросил Сергей. – Ты вполне много делаешь по дому, да и… – и тут до него дошло, что она имела в виду.
– Подожди, – сказал он, приподняв ее лицо. – Ты хочешь сказать, что… Ты считаешь, что не отрабатываешь своего содержания?
Юля, плача, кивнула.
– Ты считаешь, что ты здесь – содержанка? – переспросил Сергей.
Юля снова кивнула. Слезы катились по ее щекам. Чувствовала она себя мерзко.
– О Боже, какая глупость! – воскликнул Снегирев. – И как тебе это только в голову пришло? Ты хотя бы знаешь значение этого слова?
– Знаю, – ответила она. – Содержанка – это женщина, живущая за счет своего любовника.
– Вот именно, любовника, а не… – тут Снегирев поперхнулся своими же словами. – Подожди, так это что получается? У нас с тобой теперь «бессонные» ночи раз в два дня, потому что ты считаешь, что должна со мной «расплачиваться»?
Юля сидела молча и не поднимала на Сергея глаз. Она была с ним счастлива, была довольна, что они каждый вечер вместе, но вместе с тем понимала, что должна что-то отдавать, что-то вкладывать в их отношения. Сергей же вообще не задумывался об этой стороне вопроса.
С того дня, когда, наконец, их отношения стали носить более интимный характер, Снегирев выдохнул. Секс был для него важен, но не менее чем его отношение к Юле. В конце концов, с Лизой он в свое время прождал до ее восемнадцатилетия и ничего, не умер.
Сейчас они жили как все нормальные люди. Конечно, Юля несколько дольше обычного боролась со своим страхом девственницы, но в любом случае, всё в итоге устаканилось. Они стали жить, почти как муж и жена, разве что не регистрировали своих отношений. Всё было хорошо. Приятное времяпрепровождение, решение каких-то текущих бытовых вопросов, его работа, ее подготовка к сдаче диплома, визиты к ним друзей и визиты к Юлиному отцу – всё то, чем живут обычные семьи. Сергей радовался происходящему. Наконец-то он живет полноценной жизнью! А тут Юля…
Нет, со дня ее переезда к нему, Снегирев заметил, что она стала какая-то нервная и немного замкнутая, но он связал это с предстоящей сдачей диплома. В конце концов, до этого события был всего месяц и ясно, что Юля волновалась. Он как раз поэтому и собирался поговорить с ней сегодня, чтобы попытаться снизить градус напряжения, а тут выяснилось вот что… Фантазерка!
«Содержанка, – подумал Снегирев. – Она считает себя содержанкой… Боже, какая глупая девчонка… Я же люблю ее. Как она это не поймет?»
Сергей взглянул на Юлю. Она сидела, глядя на свои колени. Он протянул руку и вытер с ее щеки слезу. Затем провел рукой по ее шее, плечу и убрал ее, доведя до груди. Юля подняла него взгляд. И тут Сергея озарило.
«Господи, – подумал он, – да она же считает, что должна спать со мной за то, что я оплачиваю ее счета. Она думает, что я купил ее…»
– Юля, – Сережа взял ее за подбородок, – посмотри на меня и скажи мне все, как есть. Ты думаешь, что должна что-то мне отдавать за мои деньги?
– Разве ты этого не ждешь? – спросила она. – Разве ты не хочешь что-то от меня получить?
– Ты считаешь, что должна со мной расплатиться?
Юля кивнула.
– А расплачиваться мне нечем, – сказала она. – Кроме меня самой.
Снегирев закрыл глаза.
– Боже мой, какую чушь ты говоришь, – произнес он, проведя руками по своим волосам и открыв глаза. – Как тебе это только в голову пришло? Да неужели ты думаешь, что я дал тебе крышу над головой только для того, чтобы затащить тебя в постель?
– Может и не только для этого…
– Замолчи! – потребовал он.
Он приложил руку к собственному горлу и закрыл глаза.
– Я люблю тебя, – сказал Сережа, посмотрев на нее. – Видит небо, я тебя люблю. Я никого так не любил.
– Я чувствую себя обязанной, – произнесла Юля.
Снегирев прижал ее к себе.
– Не надо, – произнес он. – Ты мне ничего не должна. Ты мне ничего не должна. Я тебе говорил это раньше. Я говорю тебе это сейчас. Ты думаешь, я намеривался купить тебя?
– Сережа, – Юля попыталась вырваться из его объятий и опять включила свою пластинку. – От меня же нет практически никакой пользы…
– Я люблю тебя! Ты понимаешь это?! – Сережа крепко сжал ее лицо в своих ладонях. – Для меня главное, чтоб ты была со мной.
– Я с тобой, – кивнула она.
– Неужели ты сомневаешься в моей любви?
– Я не сомневаюсь, Сережа, – Юля снова прижалась к его груди, обхватив его руками. – Но я не хочу чувствовать себя содержанкой.
– Ты – не содержанка! Ты – моя невеста! Ты – женщина, которую я люблю!
– Сереж…
– Нет! Дай я скажу. Я прекрасно понимаю, что ты видишь со своей стороны. У меня много денег и тебе кажется, что я могу позволить себе все. Да, действительно, я много могу купить. И ты считаешь, что я «купил» и тебя. Не перебивай! Ты считаешь, что за мое хорошее отношение к тебе ты мне обязана… То есть, вот почему ты стала такая податливая и тихая?
Юля опустила голову. Ей было неприятно об этом говорить, стыдно. Она ощущала себя никчемной. Никчемной, слабой и зависимой. Ощущала человеком, который не может жить в свое удовольствие, а должен за все платить. И она платила, как могла…
Молчание ее затягивалось и это сильнее напрягало Снегирева.
– Ответь мне, – потребовал он. – Да или нет?
– Да, – кивнула она.
Слезы вновь потекли по щекам девушки, а Сергея будто током шибануло.
– И кем после этого я должен был себя почувствовать?
Юля не смотрела на него.
– Посмотри на все моими глазами, – попросил он. – У меня есть женщина, которую я люблю. В один не совсем прекрасный день она оказывается в трудном положении. Как я могу оставить ее? Как бросить? Я этого не хочу. Я хочу ей помочь. Позаботиться о ней. Вырвать ее из этой трудной ситуации. Максимально облегчить ей жизнь. Все это по одной причине – мне небезразлична ее судьба. Никакой корыстной цели у меня нет. Я даю своей возлюбленной максимум из того, что я способен дать, а она… она думает, как это отработать.
Юля еще раз всхлипнула и бросилась Сереже на шею.
– Сереженька, прости меня, родной, – прошептала она ему на ухо. – Я очень глупо себя вела. Но мне просто очень хотелось отблагодарить тебя за твою доброту и…
– Купи мне какую-нибудь безделушку, если хочешь, – ответил он. – Этого будет вполне достаточно.
– На твои же деньги?
– На наши деньги, – поправил Сергей. – Еще раз: ты – не содержанка. Ты – невеста. Ты поняла меня?
Юля кивнула.
– Ты больше не будешь думать такую ерунду?
Юля помотала головой.
– Вот и умница, – Сережа коснулся губами ее лба. – Вместо того чтобы думать всякую чушь, лучше готовься свой диплом защищать. Хорошо защитишь – подарю тебе интересную поездку.
Юля улыбнулась.
– Какая же ты у меня глупышка, – покачал головой Снегирев.
– Ты хотел о чем-то со мной поговорить? – спросила она, обняв его. – Когда зашел.
– Хотел, – согласился Сергей.
– О чем?
Сергей задумался на несколько секунд, а потом сказал:
– Как звали твоего первого мальчика?
– В каком смысле?
– Твоя мама сказала, что у тебя первый поклонник появился в двенадцать лет. Как было его имя?
– Сережа, не говори ерунды, – попросила Юля. – В двенадцать лет я выглядела совсем не привлекательно. Никакого мальчика у меня не было – физиономия у меня была тогда еще не та. Да и фигура тоже. Единственное, что со мной произошло в двенадцать лет, так это моя встреча с Сашкой, но мы просто друзья.
– Тогда почему она мне так сказала?
– Не знаю. Видимо, она просто переврала тебе один эпизод. В пионерском лагере меня впервые пригласил на танец мальчик. Это все. Больше ничего не было. А зачем тебе это все надо знать?
– Да так, ни зачем, – Сергей коснулся губами ее щеки, а потом вышел из комнаты, оставив ее одну.
У Юли возникло смутное ощущение, что он хотел говорить с ней не об этом.
Глава 49
Юля не умела свистеть, но в этот раз у нее получилось очень даже хорошо. Сергей обернулся на нее. Можно было, конечно, сказать: «Не свисти, денег не будет», но суеверие было не про него.
– Это твой дом? – спросила девушка, глядя на двухэтажное здание кремового цвета.
Они стояли перед домом метрах в пяти на зеленом газоне. Рядом располагались похожие дома, припаркованные машины и почти никого не было на улице.
– Да, это мой дом, – подтвердил Снегирев. – Пошли.
Он открыл дверь и завел Юлю внутрь. Направо была гостиная. В ней уместилась бы половина Юлиной трехкомнатной квартиры. Все было красиво и элегантно обставлено. Кресла, диваны, столик, телевизор, шкаф с книгами. Прямо не комната, а картинка из журнала с модным дизайном.
Юля опасливо оглянулась на Сергея, мол, можно туда зайти, но тот лишь подтолкнул девушку. Она попыталась снять обувь, но Снегирев засмеялся:
– Можешь в обуви пройти. Ничего страшного.
Девушка прошла и осторожно присела на диван. Сергей тоже устроился там, бросив сумки в коридоре.
– Да, – протянула Юля. – Последний раз я такое видела в двухтысячном году, когда по телевизору повторяли мой любимый сериал.
Сергей усмехнулся.
– И сколько мы здесь пробудем?
– Пока не надоест, – ответил Снегирев.
– Ты хочешь познакомить меня со своими американскими друзьями? Я же ни слова не понимаю по-английски.
– Я понимаю, это главное, – отозвался он. – Хочешь перекусить?
– А что здесь есть еда? Сколько времени она тебя здесь ждет? Наверное, разложилась уже или превратилась в зомби.
– Здесь нет еды, но рядом есть кафе.
– Я бы поспала, – потянулась Юля. – А то в самолете было так неудобно и у меня все тело затекло.
– Тогда пошли наверх, – Сергей потянул ее за руку.
Они вышли в коридор, переступили через сумки и прошли к лестнице. На втором этаже Снегирев распахнул перед ней ближайшую дверь. Посреди комнаты стояла двуспальная кровать, рядом тумбочка с телефоном, в углу шкаф, у стены был телевизор.
– Можешь падать, – сказал он, указав на кровать.
– А ты где упадешь?
– Я пока не буду, – покачал головой Снегирев. – Вещи кое-какие разберу.
Юля прошла к кровати и села.
– Большой дом в России, – сказала она. – Большой дом в Америке. Сколько же у тебя денег?
Сергей открыл рот.
– Не отвечай! – крикнула она. – Это риторический вопрос. Я не хочу этого знать.
– Поспи, – посоветовал он.
– Я обещала Дашке позвонить, как прилетим, – сказала Юля. – Чтобы она моим потом передала, что всё в порядке.
– Давай я наберу, – сказал Сергей, подошел к телефону, снял трубку и набрал номер. Затем протянул трубку Юле. – Болтай сколько влезет.
– Это же дорого, – сказала она.
Снегирев взглянул на нее.
– Ты же не хотела знать, сколько у меня денег.
Девушка взяла трубку и улыбнулась. Сергей вышел из комнаты.
– Дашка, это я, привет! Все нормально! Долетели хорошо! Да, сейчас дома у Сережи. Большой дом. Шикарный… Выгодный, выгодный жених, – стала рассказывать Юлька. – Не прикалывайся. Лучше расскажи, как у тебя дела... Оперативно ты. Я думала, отдохнуть захочешь. Лето все-таки…. Это только через месяц будет… Наверно спать лягу… Скорей всего одна... Почему звонить поменьше? А-а, в этом смысле. Да он не обидится. Бежать надо? Ну ладно. Ну давай, пока.
Юля повесила трубку и, завалившись на подушки, провалилась в сон. Проснувшись, девушка обнаружила рядом спящего Снегирева. «Будить? Не будить?» – подумала она. – «Да пусть поспит».
Она вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице. Дом действительно был большим. Несколько комнат внизу, несколько наверху, просторная кухня. Не дом, а мечта. Юле даже не верилось, что это правда происходит с ней. Еще вчера ходила по отцовскому огороду, а сегодня на другом континенте в большом доме.
Направо была кухня, и кухня эта была не меньше, чем гостиная. Юля нашла в шкафчике банку кофе, взяла чашку и вскипятила чайник. «Блин, а с чем кофе пить?» – подумала она. – «Тут же нет ничего, ни конфет, ни печенья, про бутерброды я вообще молчу». В итоге пришлось выпить кофе без ничего.
Юля вернулась в гостиную и вышла на маленький балкончик. Тут же ей открылся вид на океан. Небольшие волны поднимались и медленно плыли к берегу. Белые барашки на них напоминали лестницу. А когда волна добредала до песка, то морская пена оставалась на нем, как кайма. Грохот прибоя приятно ласкал слух, а пальмы, растущие рядом с пляжем, весело покачивали своими листьями на ветру. Морской свежий воздух наполнял всё вокруг и, казалось, что даже дышится легче. Юля смотрела и смотрела на волны. Ей никогда не доводилось видеть океан вживую. И теперь она поняла, насколько отличается виденное на картинке от увиденного своими глазами.
Девушка вернулась в комнату. Телевизор включать не имело смысла – по-английски Юля понимала, только если с ней говорить медленно. Она же прикинула, что вряд ли ведущие американских каналов сделают исключение персонально для нее.
Блондинка огляделась в поисках того, чем бы заняться. Тут взгляд ее упал на книжную полку. Юля подошла и среди книг обнаружила фотоальбом. Она достала его и открыла. С первой же страницы стало понятно, что это свадебный альбом. Альбом Сергея и Лизы. На фотографиях Сереже было тридцать лет, хотя он выглядел моложе.
«Наверно, от того, что везде улыбается» – подумала она. – «Но как-то уж слишком он улыбчивый. Как-то это всё выглядит слишком приторно».
Лизе было где-то восемнадцать-девятнадцать. Совсем юная девушка в пышном белом платье, с полупрозрачными рукавам и длинной шелковой фатой. «Красивая невеста, но вот глаза… Что-то не так в ее глазах. Не так, как у него», – размышляла Юля. – «У него глаза светятся… И у нее тоже. Только вот впечатление, что по разным причинам. Он счастлив, доволен… Она вроде тоже довольна… Но как-то ее взгляд… Как будто в ее глазах торжество».
Юля пролистывала альбом. На всех фотографиях вполне счастливые лица. Вот жених и невеста танцуют, здесь смеются, здесь целуются, здесь вместе режут торт. Кто мог предполагать, что через два года брак этот распадется?
Следующие фотографии: невеста с родителями жениха, жених с родителями невесты, жених среди подружек невесты, невеста танцует с шафером, невеста вместе с Диди, которому еще лет четырнадцать.
– Он волновался сильнее меня, – услышала Юля голос у себя за спиной.
От неожиданности она вздрогнула, пальцы ее разжались, и альбом упал на пол, громко шлепнувшись.
– Ты что так подпрыгиваешь? – спросил Сергей, обойдя диван и усаживаясь возле нее.
Юля еще несколько секунд сидела, застыв с поднятыми вверх руками.
– Сережа, зачем ты так пугаешь? – спросила она, выйдя из ступора.
– Я не думал, что ты так подскочишь, – пожал плечами он.
– Ты тихо подошел.
– Нет, просто ты очень увлеклась, – ответил Сергей и поднял с пола альбом.
– Ничего, что я его взяла? – спросила Юля. – Я не знала, чем заняться.
– Ничего, – сказал Сергей и открыл альбом на первой странице.
Он некоторое время глядел на фотографию, а потом захлопнул альбом и отложил его. Наверно минуту Сергей смотрел в одну точку, а потом вдруг вспомнил, что не один в комнате.
– Выбросить его надо, – сказал Снегирев, посмотрев на Юлю.
– Ты, правда, этого хочешь? По-моему, ты выглядишь там очень счастливым.
– Зачем хранить память о том, что уже умерло? Умерло, ничего не оставив после себя.
Сергей снова потянулся к альбому и стал вытаскивать фотографии. Вытащив их все, он не глядя на них, принялся рвать снимки на кусочки. Юля молчала и смотрела за его действиями.
Вскоре на столе лежала небольшая кучка обрывков от фотографий. Сергей взял ее в руки, а затем швырнул в корзину для бумаг. После этого он посмотрел на девушку и улыбнулся ей.
– Вот и все, – сказал он.
– Тебе, наверно, очень давно хотелось это сделать, – заметила Юля.
– С чего ты взяла?
– У тебя на лице сейчас такое облегчение.
– А я действительно его чувствую. Как будто занозу вытащил.
– От чего же ты этого раньше не сделал?
– Не знаю. Наверно, не созрел.
– Долго же ты созревал, – сказала Юля.
Снегирев кивнул.
– Пожалуй, даже слишком. Ну, а как там Даша?
– Нормально. Представляешь, уже работу себе нашла.
– Так быстро?
– Я ей про то же сказала. Лучше бы отдохнула – лето же.
– А ты хочешь отдохнуть?
– Было бы неплохо.
– Пляж рядом, ты можешь загорать каждый день.
– А ты?
– И я с тобой.
– Да, теперь, когда многие заботы в прошлом, можно отдыхать, – согласилась Юля.
Глава 50
Через пару дней поход на пляж стал невозможен. В первые дни Юля сгорела на солнце. Спать на спине ей стало больно. От того отдых был уже не очень веселым.
Сережины американские друзья хоть и были веселыми, не произвели на Юлю особого впечатления. Впрочем, как ей казалось, она на них тоже. «Наверно, надо долго здесь прожить, чтобы подружиться», – думала она. – «Мы с ними, видимо, разойдемся, уважая друг друга».
Вообще Юля начала скучать довольно скоро. Сергей разрывался между ней и людьми, с которыми он был так дружен. Он тоже ощущал эту дистанцию между его друзьями и невестой.
– По-моему, тебе не сильно весело, – произнес он, когда они вечером сидели в постели.
– Было бы веселее, если бы здесь была Дашка, – сказала Юля.
– Так позвони ей.
– Что каждый вечер ей звонить?
– Можешь каждый.
– Вряд ли стоит. Она с работы приходит уставшая, а на выходные, наверно, идет на дискотеку. Должна же она с кем-то познакомиться.
– Судя по нам с тобой, – произнес Снегирев. – Счастье не обязательно искать далеко. Оно иногда у тебя под носом. Просто его надо разглядеть.
– Хочешь убедить меня, что семь лет назад думал обо мне? – усмехнулась Юля.
– Нет, ты же сама знаешь, что тогда я тебя не замечал.
– Было бы странно, если бы заметил, – произнесла она. – Трудно посмотреть на неудавшегося подростка при красавице-жене.
Сергей помолчал.
– А ты меня так с того времени и помнишь? Хорош я был тогда?
Юля улыбнулась.
– Красивой мы с тобой были бы парой, если бы родились в одно время.
– Хочешь сказать, если бы мы были ровесниками? – спросила Юля.
– Угу.
Она засмеялась:
– Не обольщайся. Если бы мы с тобой были одного возраста, и ты бы был также молод, как и я сейчас, то я бы даже не взглянула в твою сторону!
– Это еще почему?
– Потому что в двадцатилетнем виде ты мне не понравился, – отозвалась Юля.
– Это ты по фотографии судишь?
– Нет, по Диди. Вы с ним очень похожи. Поверь, я смотрю на него – ничего со мной не происходит.
– Так может это от того, что ты на него смотришь, а если бы был я… – Сергей замолчал.
– А если бы был ты? – выразительно спросила Юля.
– Да, хорошо, что я тебя сейчас встретил, – сказал он, подумав.
– Почему?
– Потому что тогда я тебя бы вряд ли оценил. Скорей всего, просто воспользовался бы случаем и все…
– Вот значит, как ты поступал, – Юля легонько толкнула Сергея в плечо.
– Да, – подтвердил он. – Молодой был и глупый. А потом и со мной так обошлись.
– Лиза?
– Угу. Она замуж недавно вышла. Уже в третий раз.
– А когда был второй?
– Через три месяца после нашего с ней развода.
– Ты очень переживал?
– Да.
Снегирев замолчал и уставился в одну точку. Вид у него был задумчивый и опечаленный, как будто он вдруг снова оказался наедине со своей женой, которая говорит ему, что они должны развестись, что они разные люди. Юля заметила это и осторожно взяла Сергея за руку, но он этого даже не обратил внимания. Но, очнувшись от своих мыслей, сказал:
– На себе опробовал свое отношение. Так что, хорошо, что я встретил тебя сейчас.
– Для меня тоже хорошо, что я тебя встретила, – подмигнула ему Юля, пытаясь приободрить. – Появилась возможность прокатиться на самолете. А так когда бы и куда я полетела?
– Что ж ты все шутишь со мной? – спросил Сергей и улыбнулся.
– Ну а с кем еще? – спросила Юля в ответ. – Здесь больше никого нет. А жаль. Я хотела сюда Олю свозить, чтобы она тоже увидела океан. Но мама ее не пустила.
Снегирев хмыкнул:
– Ее можно понять. Наше с ней знакомство было не очень удачным, потом когда она сломала ногу, вышло, что я обманул ее доверие. Да и вообще, мне кажется, что не очень-то она мне симпатизирует. Было бы странно в такой ситуации, чтобы она доверила мне своего ребенка.
– Ну ты же не сделал Оле ничего плохого, – возразила Юля.
– Ладно, не переживай так, – сжал ее руку Сергей. – Всё устаканится и мы еще свозим твою сестру сюда. Хорошо хоть твой отец со мной нормально общается после того, как я умыкнул тебя из его дома. Мне кажется, что он привык к тебе за те месяцы, что ты у него жила.
Юля только кивнула, но ничего не ответила. Месяц после возвращения Сергея домой оказался для нее очень трудным. Она буквально разрывалась между любимым, отцом, младшей сестрой, больной матерью и подготовкой к сдаче диплома.
Юля в буквальном смысле каждый день в течение апреля и начале мая кочевала из дома отца в дом Сергея и обратно. Периодически она появлялась и в квартире, где жила с матерью, но это чтобы прибраться и заняться подготовкой к сдаче. В остальном же это было мучение. Она регулярно следила, чтобы отец нигде не припрятал выпивку, чтобы не пил украдкой, гоняла соседей, которые могли искусить его «зеленым змеем». Кроме того приходилось уделять внимание младшей сестре и фактически отчитываться перед матерью. Но больше всего Юля боялась, что предсказания Сергея сбудутся. Отец повесит на нее заботу об Оле, а сам вернется к употреблению алкоголя.
И хотя присутствие старшей дочери продолжало худо-бедно сдерживать слабовольного Алексея Викторовича, Юля боялась, что как только Оля вернется к матери, а она сама уедет к Сергею, отец от одиночества запьет снова.
– Я так боюсь оставить его одного, – со слезами на глазах признавалась она Снегиреву. – Я знаю, что он слаб, что мало чем мне помогает, и я фактически тащу его на себе, но все равно он мой отец и я люблю его, Сережа! Я не хочу, чтобы он умер пьяным где-то под забором, чтобы замерз в снегу или подрался с собутыльниками!
– Я понимаю, милая, – отвечал он. – Но, к сожалению, пока твой отец сам не настроится на то, что алкоголя не будет в его жизни, мы бессильны.
Сергей от этих разговоров чувствовал себя неловко. С одной стороны он понимал, что алкоголизм – это тот вид болезни, когда человек, в первую очередь, должен сам прикладывать силы для избавления от этого недуга. А с другой, его грызло чувство вины, что именно он спровоцировал рецидив у будущего тестя. Может быть, еще и поэтому мать Юли относилась к Сергею прохладно и не хотела доверять ему младшую дочь?
Со своей стороны Снегирев тоже попытался сделать максимум, чтобы помочь разрешить ситуацию в сторону благополучного исхода. Он пожертвовал несколькими выходными, чтобы сходить с будущим тестем в баню и съездить на рыбалку, где пытался проводить задушевные беседы, объясняя, что они с Юлей, конечно, Алексея Викторовича не бросят, но всё же он должен взять себя в руки. Снегирёв даже пообещал помочь будущему тестю подыскать новое место работы, если тот решит переехать обратно из деревни в город. Но тут Алексей Викторович хоть и был признателен, воспротивился:
– Не поеду. Не хочу. Я с детства жил в городе. Потом с Алиной, как поженились, тоже там остался, хотя я ей говорил, что в деревне учителя тоже нужны. Но она была против. Говорила, что Юляшка должна в городе жить и учиться. Но я всегда мечтал жить в деревне. С самого детства. Тут воздух, тут природа, тишина опять же по вечерам, хе. Поэтому теперь никуда отсюда не поеду! И потом я Оленьке цыплят обещал, а еще думаю козочку завести, чтобы молочко натуральное она тут пила, а не эту дрянь магазинную. Ты видел? Оно даже не скисает!
Сергей и Юля принимали его аргументы, но мягко увещевали, что для исполнения этих желаний нужен стабильный заработок, а не случайные шабашки и подработки. Алексей Викторович вроде бы соглашался, но дальше слов дело не шло. Юлю это беспокоило. Всё чаще она думала о том, что ее отцу нужен не пряник, а кнут. Сергей был прав: человек сам ответственен за свою жизнь и если кто-то упорно хочет утонуть, ничего тут не сделать. Но в то же время она боялась, что именно она и утопит своего отца.
– Ты должна принять решение, – сказал Юле Сергей за день до ее официального переезда к нему. – Ты тоже должна решить, так же как он. Будешь ты его тянуть на себе или дашь возможность что-то сделать самому.
И тогда она решилась. Юля оглядела комнату в поисках вещей, которые она, возможно забыла. Но, кажется, нет, все было уложено. Девушка подняла сумку и вышла из комнаты на кухню. Отец сидел за столом. Юля остановилась, глядя на него.
– Дочка, я все понимаю, – сказал он. – Ты взрослая, хочешь жить отдельно. Со своим…
– Не в этом дело, папа, – перебила Юля.
– Да что я, не понимаю что ли, – махнул он рукой. – Сам был молодым. Только как же Оленька? Ты же обещала мне помочь с ней…
Юлины глаза глядели на родителя твердо и решительно. Голос был также тверд.
– Я помню, – сказала она. – Тебя действительно волнует Оля?
– Дочка…
– Да, я знаю, что я твоя дочка, – сказала Юля. – Но помимо меня у тебя есть и другая дочь, о которой тебе следует заботиться в первую очередь. Я, как ты правильно заметил, уже взрослая.
Алексей Викторович собирался что-то сказать, но Юля не дала ему это сделать.
– Я ухожу, – произнесла она. – Я вряд ли сюда вернусь. Только если навестить тебя, в гости. Я, папа, больше не буду тебя контролировать, искать твои заначки, ругать и уговаривать. Я с этим покончила! Я очень люблю свою сестру, но она мне – не дочь. Не я давала ей жизнь. И не я за нее в ответе перед Господом. Жизнь Оле дали вы с матерью. Вы за нее и будете отвечать.
Если после того, как я уйду, ты захочешь пить дальше – это твое право. Но я хочу, чтоб ты знал, что если ты сопьешься или будешь пьяный замерзать под забором, я не ударю палец о палец, чтобы отобрать Олю у матери. Я не имею на это права ни законного, ни морального. Я оставлю ее с ней. Совесть моя, папа, будет чиста. И если Господь в день страшного суда спросит меня, почему я не помогла сестре, я отвечу, потому что у моей сестры есть отец. Он обязан о ней заботиться, но он предпочитает спиваться. И тем самым не участвовать в судьбе одного из двух людей, которым он дал жизнь. Он не хочет защитить свою девочку и помочь ей. Со своей сестринской стороны я для Оли сделаю, что могу – буду любить ее и поддерживать. Но воспитывать, защищать… У нее есть мать и отец… Вопрос лишь в том, кому Оля нужна и для чего.
Юля подошла к входной двери мимо ошеломленного отца.
– Хочешь, – обернулась она возле нее. – Спивайся, опусти руки и говори, как тебе тяжело. А хочешь – подними голову, распрями плечи и борись за свою младшую дочь. Тем более сейчас судьба предоставила тебе шанс. Оленьке понравилось в деревне, она может приехать к тебе летом и мы с Сергеем если что подсобим, но не более. Сделай выбор, папа: твоя жалость к себе или твоя дочь.
Она ушла, закрыв за собой дверь.
– Надеюсь, я все сделала правильно, – сказала Юля, сев к Сергею в машину и сдерживая слезы. Она все равно чувствовала себя тяжело, говоря с отцом так жестко.
– В любом случае сейчас уже поздно что-либо менять и о чем-то жалеть, – заметил Снегирев. – Рубикон перейден.
– Ты прав, – сказала Юля и тяжело вздохнула.
Очнувшись от своего воспоминания, Юля посмотрела на Сергея.
– Я хочу позвонить папе, – сказала она.
Снегирев повел плечами, что могло означать «Никаких проблем. Звони». Юля взяла трубку и стала набирать номер отца. Сергей чмокнул невесту в щеку и сказал, что пока что сделает им чай и оставил ее в комнате одну.
Сидя за столом и размешивая ложкой сахар, Снегирев размышлял о том, что хоть и разорвал свадебные фотографии с Лизой, всё равно вытравить все воспоминания не получится. Хочет он или нет, но Лиза – часть его жизни. Пусть не самая большая, не самая длинная, но тоже важная. Ведь он так любил ее! И даже то, что теперь всё это казалось ошибкой, не умаляло силы его чувств к этой женщине. Конечно, очень обидно, что всё завершилось на минорной ноте, но с другой стороны, не расстанься он с Лизой тогда, был бы он сейчас счастлив с Юлей? Может быть и правда, всё, что не делается, к лучшему?
Не успел Сергей додумать свою мысль, как дверь в кухню распахнулась и залетела счастливая Юля.
– Сережа! – воскликнула она так, что он аж подпрыгнул. – Сережа, ты представляешь, папа мне только что сказал, что его взяли на работу! Официально! Господи, я так рада!
Юля от радости прыгала по кухне, как кенгуру по австралийской пустыне. Совершив серию прыжков, она подлетела к Сергею и крепко его обняла, будто он лично устроил ее родителя на работу.
– Отличная новость! – улыбнулся Сергей, обнимая ее в ответ. – И куда же его взяли?
Юля, наконец, выпустила его из объятий и плюхнулась на соседний стул.
– В школу, сторожем, – выдохнула Юля. – Конечно, не очень прибыльное место, но у папы запросы скромные. Кроме того благодаря его сменному графику Оленька сможет бывать у него летом чаще. Ты знаешь, что он мне еще сказал?
– Нет, что?
– Что заведет там полезные связи и устроит Олю в эту школу, – улыбнулась Юля. – Если он действительно взялся за ум, то может быть и правда ему удастся убедить суд, чтобы Оленька жила с ним.
