Текст книги "А жить-то хочется (СИ)"

Автор книги: Юлия Схейбал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Юлия Схейбал
А жить-то хочется

Я бывшая беспризорница, которая смогла своими силами поступить на журфак. На меня почти все согрупники смотрят свысока. Как на грязь на колесах своих дорогущих машин, подаренных папочками. Ничего, я стану лучшим журналистом. Всего добьюсь сама. И никто никогда меня не попрекнет ни длинной волосатой рукой, что протолкнула меня наверх, ни постелью.

На протяжении нескольких недель слежу за одним высокопоставленным чиновником. Типа приличным семьянином. Ха. Все мужики козлы и этот не исключение. Я точно знала, где и когда он встречается со своей любовницей. И сегодня ночью я все сниму, это будет сенсация. Я студентка второго курса покажу, что могут сделать «интернатовские выскочки». Посмотрим, кто из нас над кем будет смеяться, когда лучшие газеты мне предоставят первую страницу своих газет и журналов. Я или эти папочкины сыночки. Особенно достал Юрка, наследничек этого кобеля. Посмотрю, как он запоет, когда о папочке всплывет этот материал.

Две недели назад я узнала, где он свил свое любовное гнездышко. Все это время изучала чуть ли не каждый сантиметр периметра ограды. Точно знала месторасположение видеокамер, где находится охрана и когда происходит смена. Забор просто так не перелезть, сверху протянута проволока под напряжением. Но ничего, мой старый приятель по интернату работал в киевэнерго и обещал вырубить этот участок от системы по моему звонку. У меня будет не больше трех минут до того, когда они включат запасное энергопитание, чтобы перебраться на другую сторону и спрятаться в саду, который окружает дом. За три минуты я и не такое успею сделать.

Все шло по плану. В начале одиннадцатого ночи объект прибыл. И не сам. Я даже не сомневалась. Подождала еще час, не сразу же они прыгнут в постель. Смотреть же, как они разговаривают или ужинают, было не интересно. Мне нужны снимки откровенных постельных сцен.

Делаю звонок Саньку, через пять минут весь квартал накрывает темнота. Не теряя ни секунды, лезу на забор. И тут яркая вспышка. Почему? У меня же было три минуты. Мы проверяли это несколько раз за две недели. Обидно. В глазах темно. А где картинки с пронесшейся жизнью?

* * *

Когда пришла в себя, все еще была ночь. Луна ярко светила на небосводе, звездочки весело подмигивали. Вроде жива. Попробовала пошевелить руками, ногами, головой. Все цело. Села. В глазах немного поплыло изображение, желудок подкатил к горлу, я его быстро вернула назад. Нечего, и так тошно, бунта на корабле не потерплю. Наверное, головой об землю нормально приложилась. Так как на затылке чувствовалась приличного размера шишка. Хорошо хоть упала на мягкую землю, а могло хорошенько приложить к дереву. Тогда бы одной шишкой не отделалась.

Дом окружала небольшая лесопосадка. Кстати, кроме лунного, другого света не наблюдается. Похоже, из-за меня вырубило всю округу. А почему тогда генераторы не включили? Особнячки-то тут дорогие. Но мне это только на руку. Надо уносить ноги. Что-то меня сомнения давят, что голубки там сейчас при свечах воркуют, да и непонятно, сколько времени я пролежала. Часы остановились, и мобилка погасла, скорее всего, из-за того, что шарахнуло током.

После пяти минут ходьбы, я не могла никак понять, в чем дело. Деревья не заканчивались. Ну да, вокруг дома росло несколько деревьев, но несколько, а я уже пять минут топаю, а ни просвета, ни дороги не видно. Не могу же я по кругу ходить.

Решила заканчивать с этим брожением меж трех сосен и просто залезла на дерево. Благо опыта и практики у меня было выше крыши. Все детство лазила с мальчишками то по деревьям, то по заброшенным домам или стройкам.

Не поняла: и где же я нахожусь? Я понимаю, лунный свет это не дневной, но увидеть ближайшие трехэтажные особняки мне не удалось. Мне вообще ничего не удалось увидеть, кроме верхушек деревьев. Так, и как это прикажете понимать?

Идти куда-либо желание пропало. Спустилась вниз, села на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. Надо подумать. Где я и что произошло? Возможно, все же охрана меня нашла, но подумав, что я того, тю-тю, просто вывезли в ближайший лес и выкинули. Другой идеи в голову не приходило. Придется ждать утра, бродить ночью по лесу не лучшая мысль. Тем более, голова от удара раскалывалась.

Я отношусь к тем людям, которые могут спать всегда и везде. Дали бы только такую возможность. Поэтому, только закрыв глаза, сразу отправилась в мир сказок и приключений.

Когда их открыла, уже было довольно светло. Птички вовсю щебетали. Типа привет, день новый настал, хватит дрыхнуть. Пить хотелось жутко. С собой брала поллитровую бутылочку воды, но ее оприходовала, пока ждала голубков. Так что сейчас она была пуста. Хорошо хоть голова болеть перестала. Так что будем радоваться хотя бы этому.

Взглянула на мобильный в надежде, а вдруг все же отдохнул и решил включиться. Надежда была напрасной. И что же мне делать, как позвать на помощь? Покричать что ли? Решила перед тем как кричать, сначала, все же еще раз влезть на дерево. Возможно, при дневном свете что-то новенькое увижу. Если наличие дороги это что-то новенькое, то ее я увидела. А так больше ничего глаз не радовало. Вокруг одни деревья.

Дорога была проселочной, не асфальтированной. Но раз дорога есть, значит по ней хоть иногда, но кто-то ездит. Ждать здесь или пройтись вперед, в надежде выйти на трассу или к какому-то жилью? Для меня нет ничего хуже, чем ждать. Движение – это жизнь. Поэтому будем двигаться. А так как я правильная девочка, то пойду-ка я направо, не налево же.

Идти пришлось долго. Неужели они меня так далеко завезли? Это сколько же я была в отключке. Хорошо меня долбануло. Часа через три-четыре, все же вышла к какому-то селению. Что-то совсем уж захудалое село. Не помнится, чтобы около Киева были такие. Я бы поверила в наличие такого, где-то в Закарпатье, да и то, под большим вопросом. Плетеные заборы, дома или деревянные или вообще мазанки. Во дворах колодцы и что самое худшее ни одного признака цивилизации. Типа асфальта, электропроводов, столбов или вышек, даже ни одной машины. Постояла, посмотрела на это, с грустными мыслями типа, куда же меня занесло и как отсюда выбираться. Да и подошла к первому дому. Там как раз женщина воду с колодца набирала. Одежда ее была какая-то странная, вроде как мешок на себя надела, да веревкой подвязала. Из-под подола этого ужасного нечто, грязные, босые ноги выглядывают. М-да, жесть.

– Хозяюшка, не дадите воды попить и не подскажете, где тут телефон у вас? Мне бы позвонить.

А та на меня посмотрела как на прокаженною. Какие-то странные знаки руками сделала, сплюнула на землю и в доме исчезла. Что же ей во мне не так не понравилось? Ну да выгляжу не ахти. Одета во все черное. Знала же, что иду не на воскресную прогулку. Джинсы, кроссовки, бейсболка и гольф. На гольф надела Сашкину теплую рубаху. Она на меня великовата всего ничего. У него пятидесятый размер, а у меня сороковой. Зато не жмет и попу прикрывает, а рукава можно и закатать, да и холодно ночью. Правда теперь вся одежда после ночной прогулки, грязная, и я, наверняка, тоже. Посмотрела бы она на себя, ее балахон выглядит ничуть не лучше. Ну и ладно, не гордая, могу сама телефон поискать. Если повезет, то и магазин найду. Тогда куплю воды. Приняв такое решение, быстро пошла дальше.

Почему-то все прохожие на меня странно реагировали. Косились и старались отойти подальше. Блин, надо найти зеркало и посмотреть на себя. Возможно у меня что-то с лицом после падения. Хотя, на ощупь, вроде все нормально. Да и ничего не болит. С такими мыслями вышла в цент селения.

Впереди собралась толпа народа. И все громко считали. Похоже, тут свадьба. Люблю поглазеть на невесту. Да и на жениха тоже интересно посмотреть. Начала пробираться сквозь толпу. На меня бросали неприязненные взгляды, но и только. И вот я в первом ряду. То, что увидела, меня, повергло в шок. К столбу, на вытянутых руках был привязан полуголый парнишка и его били плетью, а толпа, отсчитывала, сколько раз его ударили. Как такое может быть в двадцать первом веке? Это же немыслимо. На его спине не видела живого места. Она вся была в крови. От каждого нового удара, парень выгибался и мычал. Кричать не мог, так как в рот ему была вставлена палка.

Я бросилась вперед.

– Как вы смеете? Прекратите немедленно.

Не успела подбежать, как мужик с хлыстом, ногой въехал мне в живот. Я сразу сложилась пополам. Потом он еще и плетью огрел меня сверху.

– Пшел вон щенок, а то сейчас займешь его место.

Не то, что ответить, вздохнуть не смогла. Вообще я не плакса, но слезы сами побежали по щекам. Порка парня продолжилась. На меня никто не обращал внимания. Счет дошел до двадцати, после чего его облили с ведра водой и унесли куда-то. Медленно поднявшись, отошла в сторону.

В голове стучал вопрос, что здесь происходит? На съемку фильма это не походило, да и камер нет. Спина горела от удара хлыста. При этом я была в одежде. Что чувствовал тот парень, даже думать не хотелось.

Где я оказалась? Мне реально стало страшно, потому что не понимаю, что происходит. Про то, что хотела, есть и пить, уже забыла. Единственное желание, как можно быстрее, оказаться дома. Пусть мой дом и институтская общага, но это намного лучше, чем-то, где нахожусь сейчас. Надо уходить отсюда. Как можно быстрее. Вот только я не помню, откуда пришла. И тем более не знаю куда идти. Ну и пофигу, главное унести ноги.

Пропетляв по улицам, все же нашла выход. Явно не тот, через который сюда попала. Так как последним домом оказалась таверна. Ну и бог с ним. Главное, что отсюда свалила. Теперь только бы подальше унести ноги.

Идти пришлось весь день. Ни одна машина по дороге так и не проехала. Только ближе к ночи, впереди, увидела освещенные окна. Обрадовалась. Наконец то. Ни названия поселка, ни, тем более, что он собой представляет, не увидела. Небо затянуло тучами. Надо попроситься к кому-то на ночёвку. Вторую ночь проводить в лесу, особо желания не было. Тем более, в этот раз, грозило еще, и намокнуть под дождем. Который, судя по раскатом грома, мог вот-вот начаться.

Дотащилась до первого дома. Опять плетеный забор. Звонка нет. Начала стучать в ворота. Вышел мужик.

– Хозяева, пустите переночевать, – тут же попросила у него.

– А ты кто такой? – недовольный вопрос в ответ.

– Да я заблудилась, телефон сломался, позвонить не могу. Помогите, пожалуйста, – начала перечислять все свои несчастья свалившиеся на меня.

– А ну иди отсель, а то сейчас собак на тебя спущу.

В то, что мне отказывают, не хотелось верить. Поэтому, как можно жалобнее, попросила еще раз.

– Ну пожалуйста.

Ответом мне был приближающийся собачий лай собак. Вот гад. Пришлось все же возвращаться в лес. Очень быстро. Стучаться в другие дома, желание пропало. Настроение ниже плинтуса. Пройдя еще немного вглубь леса, упала на землю. Ноги еле держали меня. Устала. Вырубилась молниеносно. И по фигу что земля не матрас, твердая и жесткая. Когда ты голодная, целый день, своими двумя топаешь, заснешь там, где упадешь.

Проснулась от заливистого пения петухов в селении. Дождя так и не было. Какой умник утверждал, что в селах, тишь да блажь, а в городе шумно? Под звуки города, спать, одно удовольствие, они убаюкивают и успокаивают. А тут?..

Больше заснуть не смогла. Язык прилип к небу, горло пересохло, а желудок рулады выписывал. Хочу пить, есть и помыться. И очень-очень хочу кофе.

Попробовать еще один заход сделать в поселок? Ну а что делать? Оглянула себя. Все очень плачевно. Грязная с головы до ног. Попробовала струсить немного пыли. Безрезультатно. Забросила свой рюкзачок на плечо. Что-то сегодня он мне показался, намного тяжелее, чем вчера. Надо заглянуть, возможно, что-то получится выкинуть. Заглянула вовнутрь. Самое тяжелое это фотоаппарат. Обидно, но похоже, он разбился при падении. Скрепя сердце, выкинула его. Диктофон, не работающая мобилка, ручка, кошелек, блокнот и пустая бутылка из-под воды. Все остальное много места не занимало, да и весело мало. Ничего полезного. Зря не курю, тогда хоть зажигалка бы была.

Забросив облегченный рюкзак назад на спину, пошла к селению. В этот раз решила, не стучат ни к кому, а сразу идти в центр.

Здесь, в отличие от предыдущего поселка, ближе к центру встречались каменные двухэтажные здания. Да и улицы, некоторые, были выложены булыжниками. Это, единственные признаки цивилизации. Хотя, назвать это признаками цивилизации, можно только с большой натяжкой.

Прохожих на улице не было. Ну да, я же проснулась с первыми петухами, нормальные люди в это время еще спят. Мне понадобилось часа два, чтобы все обойти. Вывод. Селение очень похоже на небольшой средневековый городок. Энтузиазма это мне не придало. Я даже не могу придумать, где такой город может еще существовать. Возможно, все же ударилась головой сильнее, чем кажется. И потихоньку схожу с ума? Готова обратиться к врачу. Только кто бы подсказал куда. С радостью брошусь в объятия мед братьев.

Город потихоньку просыпается. На улицу начали выходить люди. Мое удивление продолжалось. Женщины все в длинных платьях-балахонах, судя по звуку, многие в деревянной обуви, на головах платки или чепцы, полностью скрывающие волосы. Мужчины были то ли в колготках то ли в лосинах, сверху бриджи, рубашки с широкими рукавами и на них надеты уже удлинение, до середины бедра, жилеты. На ногах или деревянные или кожаные туфли. Как все запущено.

Тут я услышала цоканье копыт. В реальной жизни мне этот звук не встречался, но в фильмах то я его не единожды слышала. И действительно, из-за поворота вылетела лошадь с всадником. Обалдеть. Мой маразм крепчает. Судя по тому, что я увидела, у всадника на поясе висела то ли сабля, то ли шпага, а возможно вообще меч. Не очень-то я разбираюсь в оружии. Но помимо этого, заметила довольно длинные уши. Остренькие такие, как в фильмах про эльфов.

Может я попала в селение каких-нибудь толкинистов? Это единственное объяснение тому, что я вижу. Заигрался народ.

Ну народ то может и заигрался, это их дело. Но мне-то хочется отсюда выбраться. Вроде бы видела постоялый двор. Это типа нашей гостиницы, насколько я помню. Там мне кажется, помощь можно будет попросить. Они же должны принимать где-то туристов и приезжих, так что и связь с внешним миром у них должна быть.

Быстро прикинув в уме, где его видела, направилась сразу в ту сторону. На память, никогда не жаловалась, так что и сейчас она меня не подвела. Пятнадцать минут, и я стою у открытых ворот данного заведения. Никто встречать меня не вышел. Ну и ладненько, могу и сама зайти.

В полутемном помещении стояло несколько рядов деревянных столов, около них с этого же материала лавки, впереди за прилавком какой то мужик. За ближайшим столом, кстати, кушал наездник которого я недавно на улице видела.

– Что тебе надо малец?

Ну да, не очень я похожа на девушку, особенно в состоянии теперешней одежде. Маленькая, худенькая, с коротко стриженными волосами, вечно торчащей во все стороны. Я всегда больше походила на пацана. С пацанами в интернате и возилась. В юбке меня никто и не видел. Моя одежда – это широкие брюки с большими карманами и рубашка на выпуск. Я даже свои белые волосы перекрасила в черный цвет, чтобы, не дай бог, блондинкой не считали.

Язык отлипать от неба не хотел. Кое-как выдавила.

– Пить.

– Воду можешь в колодце во дворе набрать.

В ответ только благодарно махнула головой и выскочила на улицу. Сразу же начала шарить взглядом по двору в поисках сего чуда техники. Нашла в углу. Первая мысль, вода не фильтрованная, мало ли какая в ней зараза плавает. Ну и пусть плавает. Если не попью точно сдохну. Схватившись за ручку начала крутить доставая ведро. Ух холодная, аж зубы стынут. Заодно набрала в бутылочку. Мало ли чего. И умылась. Почувствовала себя почти человеком. Как же мало надо для счастья.

Желудок выдал, чего именно ему не хватает. Вернулась назад к мужику.

– Спасибо еще раз. А у вас можно покушать?

Он на меня оценивающе так взглянул.

– Можно, если деньги есть.

– Есть, есть.

Полезла в рюкзак за кошельком. Показываю. Не миллион, но на покушать хватит.

– Что это за бумажки, себе можешь их оставить.

Достала мелочь, он взглянул на нее.

– Что ты мне тут подсовываешь, а ну вали, пока стражей не позвал.

– Если вам эти деньги не подходят, давайте я отработаю.

– Мне никто не нужен. Вали давай.

– Ну хоть позвонить дайте или подскажите, где автобус или какой другой транспорт, чтобы отсюда уехать.

– Что? Все пацан, плеть по тебе плачет, раз по-хорошему не понимаешь.

Делать нечего, пошла к выходу. А тут, тот типа эльф, встал из-за стола. Мужик бросился к нему, кланяется, вам понравилось элдер, чего хотите еще элдер, ну и так далее. Мне вообще то наплевать, кто кому что лижет, пытаясь выслужится, а вот на кусок хлеба, что остался на столе ой как не наплевать. Бросила на этих двоих быстрый взгляд, они поднимались по лестнице на второй этаж. По идее на меня уже не смотрят. Подскочила к столу, схватила кусок хлеба и бросилась к выходу. Дожилась, докатилась, а что делать если кушать хочется?

Когда уже выскакивала за ворота, меня схватили сзади за шиворот.

– Попался воришка.

Сзади стоял хозяин постоялого двора. Вот же.

– Пустите.

– Или плати за хлеб или отвожу в префектуру.

– Мои деньги вас не устраивают и работы вы не даете. Вам что жалко кусочек хлеба, что остался от клиента, вы же его в лучшем случае собаке скормите.

– Это мой кусок хлеба, и собака моя его заработала, в отличие от тебя.

И потащил меня куда то. Силен был боров, я как не крутилась вырваться не могла. Потом начала просить отпустить, после начала угрожать. Но меня продолжали тащить, молча, больше не разговаривая со мной. И вот мы уже у двухэтажного каменного здания. Перед ним стоит столб, похожий на тот около которого пороли парня в другом селе. Около дверей стоят двое военных. В латах, шлеме, с пиками в руках. Меня толкают к одному из них со словами.

– Поймал у себя вора, надеюсь на справедливое наказание.

После этих слов он развернулся и ушел. А меня подхватили и втолкнули внутрь. Один из воин повел меня куда то по коридору, второй остался, похоже, у дверей. Завели в одну из комнат, что шли вдоль коридора. Там за единственным столом сидел старик, что-то записывая в огромную книгу, пером, обмакивая его время от времени в чернильницу. Мы молча стояли ждали, когда он закончит.

Через минут десять, отложив перо в сторону он наконец соизволил посмотрел на нас. Мой сопровождающий сразу заговорил.

– Этого мальчишку привел уважаемый Дирей. Сказал, что поймал в своем доме на воровстве.

Сказать что я девушка или нет? Что-то мне не хочется признаваться. Левой пяткой чувствую, что не стоит этого делать.

– Что ты на это обвинение скажешь?

– Я есть хотел, предложил хозяину денег, но они его не устроили, потом предложил поработать за еду. Но ему, и работники не нужны. А когда уходил, то взял со стола кусочек хлеба, недоеденный клиентом.

– Значит признаешься в воровстве?

– Разве это воровство? Я взял то что ему не нужно, то что он выбросит. То за что ему уже заплачено. Так что по идее это даже не его хлеб, а того, кто кушал. А оставив его на столе он отказался от него. Получается, что у уважаемого Дирея, я ничего не крал.

– Ты купил этот кусок хлеба?

– Нет, я же вам рассказал.

– А раз ты его не купил, он тебе не принадлежит. Он не валялся на улице, а находился в доме уважаемого Дирея. Ты его взял без разрешения, значит украл. А ты знаешь какое наказание ждет вора?

– Нет.

– Покажи мне свои ладони.

Я показала. В одной руке, так до сих пор и был зажат тот злосчастный кусочек.

– Ладони у тебя чистые, это говорит о том что поймали тебя на воровстве первый раз. Повезло. Отделаешься двадцатью ударами плети. Если выживешь, на руке выжгут В – вор. Если тебя поймают второй раз, то уже сорок плетей и отрубят руку, а в третий просто повесят. Наказание получишь вечером. Уводи.

Сказать, что у меня был шок, это ничего не сказать. Молча шла куда говорили, не сопротивляясь. Казалось, еще один шаг, и кто-нибудь выскочит с криками: вас снимала скрытая камера. Только почему-то так никто и не выскакивал. Мы опустились в сырой подвал, где меня впихнули в темную камеру. Маленькое окно, под самым потолком, почти не освещало ее. Подождав пока глаза привыкнут к полумраку начала оглядываться по сторонам.

Помещение каменное, довольно большого размера. Я на глаз не очень умею определять размер, но как на меня не меньше пятидесяти квадратов. Вонь от нечистот стояла невообразимая. Здесь уже было не меньше десяти человек и все внимательно следили за мной. Даже не за мной, а за рукой с все еще зажатым куском хлеба. Пальцы разжались, и он упал на грязный пол. Похоже, местных жителей не волновала чистота пола, на который упал кусочек. Все бросились к нему. По-моему, не только люди, но и крысы. Я еле успела отскочить в сторону. На полу началась возня. Это меня добило окончательно. Слезы хлынули в два потока.

Я точно поняла, это не игра. Я не знаю где я, но это не игра и я явно не в Украине. Где же я? Хочу назад в свой мир, мне тут страшно. Не хочу тут быть. Я не выживу. Вспомнился один удар плетью и спина наказуемого. Я это не смогу пережить. Если и не умру во время экзекуции, то от заражения крови, без медицинской помощи точно загнусь. Я не хочу, мне всего восемнадцать.

Хотелось присесть и все обдумать. Но на полу были или нечистоты, или гнилая солома. Подошла к окну, в надежде хоть немного вздохнуть свежего воздуха и просто прислонилась к стене. Паника зашкаливала. Выхода из ситуации не видела. Не видела, потому что его не было.

Так я и простояла несколько часов. Один раз внизу двери открылись меленькое окошко, через нее на пол бросили несколько кусков хлеба и ведро с водой. Как есть не хотелось, но подойти и подобрать желания нет. Наблюдала как свора не пойми кого, дерутся за каждый кусок. Ведро с водой разлили. Неужели и я тут превращусь в такое. Не хочу, лучше смерть. Может попросить их меня пристрелить, чтобы не мучилась.

Но жить то хочется. Я же еще ничего не видела, кроме интерната да подворотен. Только жить начала, когда в институт поступила. Не влюблялась, да толком даже не целовалась. Я не готова умирать.

Дверь открылась. Зашел один из стражей. Обвел нас взглядом. Ища кого-то.

Нет только не меня, я не готова.

Зашел, схватил одного из тех кто тут был раньше и поволок на выход. Дверь снова закрылась.

Страшно.

А если я расскажу, что из другого мира? И что это изменит? Наверное, все же ничего. Возможно признаться, что я девушка? Но боюсь, что тогда помимо плетей мне придется пережить еще несколько неприятных моментов. Читала, знаю.

Так как все еще стояла возле окна, то услышала шум собирающейся толпы. По мою душу или того что уже вывезли? Прошло еще какое-то время, и толпа начала считать. Похоже, этого поймали во второй раз.

Интересно, если их попросить сразу повесить, они исполнят?

Так прошло несколько часов. Я слышала, как открывались другие камеры, а потом на улице снова считала толпа. И вот опять открылась наша дверь. Все, похоже, настал и мой черед. Слезы уже закончились, наступила апатия.

Но кроме стража, в этот раз зашел еще какой то мужик, оглядел нас, поморщился и сообщил.

– Его величество король Валео готов даровать помилование тем, кто не осужден за убийство или предательство и вступит в его войска сроком на десять лет. Есть желающие?

Что-то желающих я не заметила. Получаются, эти люди готовы перетерпеть удары плетью, только чтобы не служить. Десять лет – это конечно много. Но все же шанс отсюда выбраться. Да и выжить мне там будет легче, чем тут. Хотя возможно я и ошибаюсь. Тем более я не знаю, что меня там ждет. Зато точно знаю, что меня ждет здесь. Ничего хорошего.

Оторвавшись от стены пошла к выходу.

– Я желаю.

* * *

Вышла из камеры, быстрый взгляд на коридора. Вдоль стен стоит с десяток человек. Все же я не единственная согласилась на службу. Значит не все так страшно. Сказали стать лицом к стене, руки за спину. Стою, слушаю как открываются еще несколько дверей. Зачитывается тот же приказ. Еще несколько мужиков присоединилось к нам. Потом нас повели наверх.

В одной из комнат нас ожидал все тот же старик. Судья и присяжный в одном лице, корпел над каким-то фолиантом. Тем же или другим не понятно. В этот раз десять минут не пришлось ждать. Почти сразу же оторвался от своего занятия и взглянул на нас. Судя по его взгляду, отпускать нас на службу к его величеству, он не горел желанием. Ну, это в общем то его проблемы.

Тот что зачитывал нам приказ, подошел к столу. Старик моментально вскочил, уступив свое место.

– По очереди подходите ко мне, называете свое имя. Кто умеет, расписывается. Если не умеете, ставите отпечаток большого пальца правой руки. После этого вы считаетесь принятыми на десятилетнюю службу к его величеству, королю Валео. За службу будете получать три нурия в конце каждого месяца, а также два выходных, но в какие дни ваш дарх будет говорить. Амуницией и оружием вас обеспечат. За попытку побега двадцать плетей и бесплатная веревка, за предательство вам подсадят дионских червей. Вопросы есть?

Похоже, вопросов не было. Мужики начали по одному подходить, называть свое имя и ставить отпечаток пальца в книге в книге. Пока пропускала всех вперед, прислушиваясь кто как отвечает.

– Михей, сын Данэля.

– Дэо, сын Лаоста.

– Рэм, сын Урока.

Вроде ничего сложного. Вообще-то я Найденова Виктория Дмитриевна. Найденова потому что нашли меня, а точнее не нашли, а нашел. Наш сторож в интернате Дим Димыч. Подбросили меня. Хорошо хоть под дверь интерната, а не на мусорник. Есть и такие мамаши. Не о том мысли. Представляться то как буду?

А чего голову то ломать? Была Виктория, стану Виктором сыном Дмитрия.

Услышал бы это Дим Димыч неделю бы, не меньше меня подкалывал. Хороший он мужик. Пошла и я к столику. Голос сделать погрубее и морду кирпичом.

– Имя?

– Виктор сын Дмитрия.

Мужик на меня внимательно посмотрел. Потом на местного судью.

– Вор он.

Еще один взгляд на меня и вот уже вносит какую то запись.

– Ставь отпечаток.

– Я и расписаться могу.

Во как знай наших. Буду я еще вашими чернилами свои руки марать, они и так не больно то чистые. Удивленный взгляд на меня. Разворачивает книгу в мою сторону и пододвигает чернильницу с пером.

– Ну, покажи нам.

Заглядываю в книгу. А там ничего не понятно, какие-то закорючка. Единственно, что разделено все на аккуратненькие столбики. В одном походу номер, наверное, потом широкой, скорее всего наши имена. И последний, это отпечатки. Последняя строка, по идее мое имя, напротив него и ставлю свою красивую роспись. Очень долго придумывала, в свое время. Так как собиралась стать известной журналисткой. И хотела иметь длинную красивую, с закорючками роспись.

Похоже, у мужика случился ступор. Он никак не ожидал, что я действительно распишусь. Несколько минут сидел и рассматривал, что же я там наваяла такого. Пусть любуется, мне не жалко.

Прочистив горло, он позвал следующего. Закончив, захлопнул книгу и пошел к выходу. А мы все за ним. Куда же мы теперь с подводной лодки то. Правильно, в повозки. Рассадили нас по лавочкам. И покатились по булыжной дороге.

Ох ты ж мать моя женщина. Через пять минут я готова была идти пешком, только бы не чувствовать этой трясучки. Об амортизаторах тут явно еще понятия не имели. Выехали за ворота, а там нас еще две такие же груженые повозки ждали. И началась многочасовая пытка. Каждый камушек, каждая неровность на дороге отдавалась на моей несчастной мадам сижу. Сижу я на ней, сижу и так мне ее жалко, несчастную. И себя, между прочим, тоже. В конце концов это ж моя несчастная, почти уже потерявшая чувствительность, полностью отбитая задница, плясала на жесткой скамейке.

Когда я уже готова была взвыть и просить о милости вернуть меня назад в тюрьму, на улице совсем стемнело. Телеги, съехав с дороги, остановились около лесочка. Нам напомнили, что будет за побег и разрешили спуститься на землю.

Я первым делом начала приседать и растирать ноги. Остальные последовали моему примеру. Попрыгав еще немного и вернув чувствительность своим конечностям, бросилась в лес. По вполне природной потребности. Пришлось прятаться, чтобы не начали задавать глупые вопросы.

Удовлетворив эту потребность, тот же себя напомнила громком урчанием вторая. Жрать хотелось так, что готова запеть арию голодного волка из оперы, ой, когда ж мы наедимся. Возвращаясь к стоянке, думала, с кем же на эту тему можно поговорить.

Похоже, нас голодом морить не собирались, так как уже стояла очередь из мужиков. Впереди на одной из телег, трое воинов, сопровождающий нас, раздавали еду. Буду надеется это съедобно.

Оказалось, нам давали кусок хлеба, сыра и в какую-то глиняную плошку наливали что-то мутное. Судя по плошки, ее никогда не мыли, и кто из нее что пил или ел не понятно. Нет. Я не могу сказать, что я сильно уж брезгливая. Но брать ее мне что-то не хотелось.

Хочется или нет, у меня не спрашивали, всунули и отодвинули в сторону. Типа очередь, не задерживай, а то сейчас как задержат, то под вопросом смогу ли я завтра ходить. А я что? Я ничего. Отошла себе в сторонку, просела, опершись на колесо одной из телег и приступила к изучению своего пайка. Хлеб оказался не первой свежести, но вполне даже ничего. В интернате иногда и более сухой ела. Сыр был соленный, чем-то напоминал по вкусу брынзу. А вот жидкость, оказалась прокисшим пивом. Ой нет спасибо, что-то не хочется. Сейчас была рада что в бутылку с колодца набрала воды. С каким наслаждением я ее выпила. Не удержалась и выпила всю. Буду надеется, завтра мы прибудем на место. Пить то пойло что выдают, я не собиралась. А без воды долго не протяну.

Кстати, как я поняла, плошки, это выданный нам инвентарь. Чашка и тарелка в одном лице. И типа потеряете или разобьете, будете в жмени еду получать. Аккуратно вылив содержимое убрала ее в рюкзак, так сидя и заснула.

Проснулась от того что трясли за плечо.

– Просыпайся парень, скоро будем ехать. Иди поесть возьми, а то до вечера больше не дадут.

Посмотрела благодарно на мужика и побежала получать свою порцию хлеба и сына. От кислого пива отказалась. Воин что его наливал, просто пожал плечами. Типа не хочешь как хочешь, нам больше достанется. Вчера, наверное, всовывали не столько эту гадость, как саму посуду. Между прочим, в отличие от меня остальные его пили. И смотрю, не жаловались, а готовы были за добавкой подойти. Ну как говориться каждому свое. Съев свою порцию хлеба, сыр убрала в рюкзак. Все же он соленый, а пить у меня не было. После побежала в кустики, а возвращаясь, увидела на стоянке переполох. Меня схватили и забросили в повозку. Там уже сидело несколько мужиков. Поинтересовалась, что тут случилось. Оказалось, двое все же решили сбежать. Точнее не решили, а сбежали. Паек свой они не получали и утром их никто не видел. Всех, кто остался, рассадили по телегам, а потом двое воинов на лошадях рванули в лес.