Текст книги "Вне зоны доступа (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

Я скорее почувствовал присутствие Стоцкой, чем её увидел. Стряхнул с лица холодные капли. Стараясь не суетиться, как идиот, демонстративно неторопливо вышел на берег.

– Тоже пришла поплавать?

– Ага. Поплавать…

Яна отсалютовала мне голубым полотенцем, которое сжимала в руках, и отвернулась. То ли сама смутившись, то ли не желая смущать меня… Я хмыкнул и сунул ногу в джинсы. На влажную кожу одежда натягивалась с трудом. Когда я все же справился и оглянулся через плечо, Яна все так же топталась неподалеку, но раздеваться не торопилась. Я принялся гадать, что могло заставить её по доброй воле прийти сюда в такую рань. Лично мне, например, нужно было остыть. Потому что вот уже сорок минут, как я не мог сосредоточиться на работе. Сегодня я не делал чего-то особенного, просто приглядывался к окрестностям, прикидывал в уме, когда можно будет поймать лучший свет, и какую из своих камер выбрать. Мне даже удалось снять несколько интересных кадров, на которых я запечатлел двух редких для этих мест птичек. А потом вспомнил свой ночной сон – и весь рабочий настрой накрылся медным тазом.

– Только знаешь, я, наверное, воздержусь.

– Что так?

– Там, пожалуй, холодней, чем я думала, – вдруг ухмыльнулась Стоцкая. Я сощурился. Это что, она таким образом намекает на мой сморщившийся от холода член? Зараза. Хорошо, что я не сомневался в собственной мужественности, и мне не светили комплексы. Плохо – что мне тут же захотелось продемонстрировать ей себя во всей красе. Плоть, которую мне вроде как удалось усмирить, вновь воспрянула духом. В самом прямом смысле этого слова.

– Тебе не кажется это немного нечестным?

– Что именно?

– То, что ты видела меня голого, а я тебя нет.

Яна фыркнула:

– Кажется, мы не в детском саду, Данил.

– Ну, нет – так нет. Согласись, я не мог не попробовать.

Яна рассмеялась и покачала головой. Улыбка сделала её еще привлекательнее, хотя, казалось, куда уж больше?

– Не дождешься.

– А если я отвернусь?

Не знаю, почему настаивал. Почему позволял себе все эти вольности. Это был неправильно, с какой стороны ни посмотри. Господи, это же была та самая Яна Валентиновна Стоцкая, которую я чуть было со света не выжил! Которую долгое время проклинал и винил во всех своих бедах. А тут… Все перевернулось с ног на голову. Я вообще не понимал, что происходит, и уже пожалел о своих словах, когда она… Черт. Она потянулась к своей одежде.

Я не должен был этого чувствовать. Не должен был допустить. Все, чего я хотел – так это восстановить свой номер и снова услышать Тень. За спиной раздался плеск и тихие ругательства. Вот, как, оказывается, Яна Валентиновна могла! Действуя, как под гипнозом, я обернулся. Солнце не так давно встало. И его лучи падали на землю под острым углом. Освещение было просто идеальным. Я потянулся к камере и щелкнул. Раз… другой. Видимо, услышав характерный звук, Яна обернулась. Не знаю, чего я ждал. Но точно не того, что она повернется ко мне, распрямив руки по швам, и уставится прямо в глаза. Мое сердце загрохотало, больно ударяясь о ребра. Я сделал еще один снимок, приблизил. Идеальные черты лица, идеальное тело… Идеальная грудь с маленькими розовыми сосками. Я щелкал затвором, как одержимый. А внутри закручивался какой-то ураган.

– Не думал, что ты разрешишь себя фотографировать вот так… – сказал, чтобы что-то сказать, когда она все же вышла на берег и потянулась к полотенцу.

– Почему?

– Ну, мало ли. Вдруг мои фото как-то скомпрометируют тебя.

– Сильнее, чем ты это уже сделал?

Яна приподняла бровь и вновь оглянулась на меня через плечо. Я хмыкнул и почесал в затылке.

– Чувствую, что должен еще раз извиниться. И я бы так и сделал, не гордый, да только это для тебя ничего не изменит, так?

– Проехали.

– Ян…

– Да?

– У меня есть некоторые связи. И если ты серьезно хочешь вернуться к работе в столице, я мог бы…

– Не надо. Я справлюсь сама.

Яна промокнула волосы и поежилась под налетевшим прохладным ветром. Я мог представить, как ей холодно, с мокрой-то головой.

– Так, что будет с теми фотографиями?

– Не знаю… Хочешь, отдам их тебе?

– Отдай. Я живу вон там. – Яна взмахнула рукой в сторону леса, – Можешь прямо сейчас их мне и перекинуть.

Признаться, меньше всего я ожидал приглашения в гости. Не знаю, почему. Собственно… а какого черта? Почему нет? Я пожал плечами. Сложил в чехол свой Nikon и пошел следом за Стоцкой. В лесу было еще холоднее. Высокие макушки деревьев смыкались над головами, практически не пропуская солнечный свет. Пахло сыростью, мхом и хвоей. Теперь это место у меня навсегда будет ассоциироваться с этими ароматами.

– Ну, вот и пришли… – стуча зубами, пробормотала Яна, когда перед глазами замаячил просвет. Нам открылся вид на небольшой, но добротный сруб.

– Ты живешь посреди леса одна?

– Мне нравится…

– Удивительно.

– Что именно?

– Почему ты подалась в город, если тебе нравится жить вот так?

– В городе было больше возможностей, – пожала плечами Яна. Достала из кармана ключ и, отворив дверь, взмахнула в приглашающем жесте рукой. – Я сейчас переоденусь и сварю кофе. А ты пока располагайся… Мой ноут на барной стойке в кухне. Если хочешь – можешь перекинуть фотографии сам.

Я огляделся. Миленько. Добротная деревянная мебель в современном стиле, рулонные шторы на окнах. И скатерть на столе в цвет. Чуть в стороне – мягкий диван, который условно разделял комнату на две зоны: кухонную и гостиную.

– Куда перекинуть-то? – крикнул я в глубину дома, завидев потрепанный жизнью ноутбук.

– Просто создай на рабочем столе новую папку! – донесся до меня тихий голос.

Я пожал плечами, поднял крышку ноутбука и… замер. На фотографии рабочего стола был запечатлен орел, парящий над Гранд-Каньоном. Но самой интересной деталью на этом фото была тень птицы, которую удалось уловить.

«Держись своей тени»… – в моих ушах зазвучал давно забытый голос шамана. – «Держись своей тени»…

– Все нормально?

Я вздрогнул. Обернулся чуть более резко, чем следовало, и едва не врезался в Стоцкую.

– Да. Все хорошо. Я как раз хотел подсоединиться к вай-фаю, чтобы передать фотографии. Юэсбишки у меня не с собой.

– А, ну… давай. Вай-фай у меня не запаролен.

– Серьезно?

– Угу. Вряд ли кому-то придет в голову переться сюда, чтобы уворовать мой трафик. – Яна подошла к кухонной стенке и замерла в нерешительности. – Чай? Кофе? – спросила она.

– Кофе. Только, если можно, покрепче.

– Постараюсь.

Пока Яна варила кофе, я подключился к действительно халявному вай-фаю, создал папку под незамысловатым названием «Стоцкая» и, перекинув в нее фотографии, решил было стереть их из карты памяти, но так и не смог… Вместо этого развернул её фото на весь экран и залип на нем, как придурок.

Над ухом раздался смешок. Я вскинулся и чуть было не выбил из рук Яны чашку.

– Осторожней…

– Извини.

– Ничего. Я понимаю… ты одержим своим делом. Это все объясняет.

Она ошибалась. Прямо сейчас я был одержим кое-чем другим. Точнее кое-кем. Я был одержим ею… И это было по-настоящему дерьмово. Я запутывался все сильней.

– Хм…

– Мне нравится эта фотография, – Яна отпила кофе из своей чашки и склонилась чуть ближе к экрану. До меня донесся тонкий аромат ее шампуня и кофе с корицей. Моя Тень тоже предпочитала такой. – Может быть, я даже покажу её… – Яна осеклась.

– Кому?

– Своему мужчине… – пробормотала она, отводя от лица упавшие на глаза пряди.

– Оу… – пробормотал я. Мои чувства смешались в довольно странный коктейль из жгучей ревности и какого-то странного облегчения.

– Что это значит – этот звук?

– Да так… Просто вспомнил, что виноват в твоем разводе и… – я не договорил, и, чтобы не показать своих истинных чувств, щелкнул мышкой, закрывая папку.

– Можешь вычеркивать этот пункт из списка собственных прегрешений. К моему разводу ты отношения не имеешь. Что смотришь? Я правда так думаю. Да и вообще, все, что ни делается – все к лучшему. И, кстати, я давно уже не Стоцкая… – криво улыбнулась Яна, ткнув пальцем в название папки.

– Сменила фамилию? – спросил я, меняя название на «горячая штучка». Яна улыбнулась, так что на ее щеках образовались ямочки, и кивнула:

– Ага. Первым делом вернула себе девичью. А ты?

– А я по-прежнему Соловьев.

– Нет, я не об этом, – отмахнулась Яна. – У тебя появился кто-нибудь?

– Да, кое-кто есть.

– Наверное, она очень обрадовалась, когда ты вернулся.

– Ну… Я надеюсь. Вообще-то наша связь оборвалась, но я надеюсь…

– Есть план, как ее вернуть?

– Да… Есть кое-какие задумки.

– Я рада за тебя, правда. Ты… действительно умеешь любить. Твоей избраннице повезло.

Яна отставила пустую чашку и провела пальцами по столу. Моя рука находилась в миллиметре от ее бедер, которыми она подпирала стол. Мои пальцы зудели, так я хотел обхватить их и…

– Почему ты так думаешь?

Мой голос осип. Слова как будто царапали горло. Я никогда не рассказывал о Тени своим любовницам. Это было слишком личным, намного более личным, чем секс. А тут как будто черт дернул!

– Потому что те, кто умеют ненавидеть так сильно… обычно так же отчаянно любят.

– И тут я опять вынужден извиниться. У меня не было причин тебя ненавидеть…

– Не было. Но как я уже неоднократно говорила, обиды на тебя я не держу.

Видимо, не выдержав напряжения, Яна спрыгнула со стола. Я тоже встал. И мы чуть было не столкнулись с ней лбами. Избегая удара, Яна оступилась и едва не упала. Но я вовремя успел ее подхватить. Наши груди, взгляды и чувства столкнулись. Я сглотнул, читая в её глазах тот же голод, что сжирал меня самого.

– Твой мужчина…

– Наша связь прервалась, но я надеюсь, что…

Я не дал ей договорить. Накрыл губами губы. Просто не смог больше противиться этому желанию. К черту, что ее сердце занято другим. К черту! В моей душе тоже не было места для другой женщины. Я это окончательно понял, едва её не потеряв. Но… моя Тень была так далеко! Так бесконечно от меня далеко… И я даже не знал, смогу ли ее вернуть.

Яна оказалась ужасно вкусной. Теплой, мягкой, податливой. Я терзал ее губы своими, лизал и покусывал, погружался языком в сладкий жар ее рта. И это было так хорошо! Как никогда не было. Я хотел, но не мог от этого отказаться.

– Подожди… Подожди, так нельзя, – срывающимся голосом пробормотала Яна, прерывая наш поцелуй и утыкаясь лбом мне в ключицу.

– Почему? – уточнил я. Растер ее подрагивающие плечи, спину… Поцеловал волосы.

– Потому что мы не свободны! Я люблю другого! И ты наверняка любишь…

– Да… Да, люблю. Но какого-то хрена это не мешает хотеть тебя до звона в яйцах.

Выпалив это, я отстранился от Яны и с шумом выдохнул. Тело предавало. Плоть требовала своего. А душа… моя душа рвалась к Тени. Проклятье.

– Я думаю… думаю, тебе лучше уйти.

– Да. Ты права. Извини.

Я собрал свою аппаратуру и пошел к двери.

– Если пойдешь вверх по тропинке – срежешь крюк, – донесся мне в спину негромкий голос.

– Спасибо. Я именно так и поступлю.

Но к дому я не пошел. У меня было полно работы. Домой вернулся, лишь когда солнце поднялось высоко-высоко. Пообедал вместе со всеми и засел просматривать отснятый материал, делая в блокнот кое-какие пометки. А ближе к вечеру снова позвонил Кирычу, который, если его послушать, делал все, чтобы восстановить мой номер, да только толку от его стараний?

Вконец расстроившись, я заглянул к Светке. Если верить Елене Васильевне, та весь день не выходила из дома, и было нетрудно предположить, что все это время она протусила в социальных сетях.

– Ты хоть бы на улицу вышла, – предложил я.

– Что мне там делать? Комаров кормить?

– Воздухом дышать, Света…

– Не хочу.

– Завтра мы поедем к озеру. Там есть остров, на котором водятся редкие…

– Мне это неинтересно.

– Окей. Там мы останемся на день-два, как пойдет работа…

– Валяй…

Я опустошенно качнул головой.

– Свет… Скажи, тебе вообще на меня насрать? На то, что я выжил… и вообще? Ничего не екает?

Света закусила губу и отвела взгляд. Ну, и на том спасибо. Хоть снова не принялась огрызаться.

Мои мысли снова вернулись к Тени, когда я закрылся в душе. Я зажмурился, вспоминая ее тихий голос, ее смех, подставил лицо под теплые капли, воображая, что это ее нежные руки скользят по моей коже. Сжал член… представляя ее. Желание нарастало. Я с силой толкался в кулак, но только лишь когда кончил, понял, что в какой-то момент моя Тень обрела черты Яны…

Глава 10

Когда зазвенел будильник, я, кажется, только-только уснул. С трудом разлепил глаза, нащупал орущий телефон и вырубил звук. За годы работы я привык к такому режиму, но сегодня подъем дался мне нелегко. Я умылся, выпил дерьмовый растворимый кофе, потому что времени на приготовление нормального совсем не сталось, и вышел во двор. В доме Астафьевых было темно, свет горел лишь в кухне. Валентин Петрович выходить мне навстречу не спешил. Зевнув, я подошел к УАЗику, на котором мы планировали ехать, и осторожно опустил на землю сумки. Они были достаточно тяжелыми, а я все никак не мог вернуться в прежнюю форму. Cтарость – не радость.

Некоторое время спустя на веранде все же загорелся свет. Дверь открылась. Но вместо кряжистой фигуры Валентина Петровича на пороге возникла хрупкая – Елены Васильевны. Она была полностью одета, а на её плече болталось ружье.

Не по мою ли душу? – мелькнуло в моей голове.

– Доброй ночи, – подал я голос.

Женщина вскинулась, прижала ладошку к сердцу.

– Вы меня напугали.

– Простите. Я думал, вы в курсе наших с Валентином Петровичем планов.

– Планов? Ах, да…

Елена Васильевна растерла глаза и подошла ко мне еще ближе.

– Боюсь, ваши планы придется отложить до лучших времен. Валентин Петрович… он… с ним что-то случилось.

Я подобрался:

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что Валик не вернулся домой с обхода.

Елена Васильевна подошла к машине и попыталась открыть УАЗик, но у нее ничего не вышло. Тогда она раздосадованно пнула машину по колесу.

– Постойте. Объясните же все по-нормальному! Я ничего не понимаю, а потому понятия не имею, как вам помочь.

– Да что тут объяснять? Валик – егерь. А это довольно опасная профессия в наших краях. Браконьеры… Сволочи. Все, что угодно, могут сделать. Да что я болтаю? Мне бы эту машину открыть…

– И что дальше? Рулить-то ты, один черт, не умеешь, – донесся скрипучий голос из окна.

– Я не знаю! – огрызнулась Елена Васильевна, – но и на месте сидеть не могу. Он должен был вернуться еще два часа назад.

– Тогда, наверное, нам стоит вызвать подмогу?

– Рано еще!

– Так может и паниковать… тоже рано? – осторожно заметил я. Елена Васильевна обернулась и раздраженно на меня уставилась:

– Я что, похожа на истеричку?

– Очень! – раздался смеющийся голос бабы Капы.

– Да ты ведь сама сказала, что что-то не так! – огрызнулась на свекровь Едена Васильевна.

– Сказать-то я сказала, – согласилась она. – Но ты ничем не сможешь помочь. Туда ехать надо!

– Я попрошу кого-нибудь из мужиков, – нашлась Елена Васильевна. – Сейчас позвоню. Сан Санычу или Генке…

– Зачем? Я могу повезти.

– Ленке там делать нечего, – заявила баба Капа, появляясь в дверях.

– То есть как это? – возмутилась Елена Васильевна.

– Ты ему не поможешь. А ты… – старуха обернулась ко мне, – езжай за Янкой. И дуйте с ней на всех парах в Волчью лощину. Она знает дорогу. Что стоишь? Поезжай!

– Там Светка…

– Ничего с твоей свиристелкой не будет, – заскрипела баба Капа. Не доверять ее словам у меня причин не было. Я как-то сразу проникся энергией этой женщины. Поэтому, ни секунды больше не медля, я забрал ключи из ослабевших рук Елены Васильевны, открыл дверь и запрыгнул на водительское сиденье.

В своих командировках что только мне ни приходилось водить, так что и на этот раз проблем не возникло. Пообвыкнувшись за рулем, я утопил педаль газа в пол и помчал по извилистой укатанной в камень грунтовке. Меня потряхивало – так работал выброшенный в кровь адреналин. Чувство опасности растекалось по венам, обостряя работу органов чувств, заставляя сердце биться сильнее. Когда-то я гнался за этими ощущениями. Они будоражили кровь. Напоминали о том, что я все еще жив и на многое годен. И вот теперь, когда я в кои веки решил пожить, как все нормальные люди, избегая малейших угроз, мне пришлось снова столкнуться с опасностью.

В домике Яны не спали, несмотря на раннее время. Она выскочила навстречу машине раньше, чем я успел припарковаться. Рванула вперед, дернула дверь на себя и замерла с открытым ртом:

– Данил? А где папа? Что у вас случилось?

– Он не вернулся с обхода. Баба Капа сказала, чтобы мы с тобой ехали в Волчью лощину. Ты знаешь, где это находится?

Яна кивнула. На ее побелевшем лице двумя яркими пятнами выделялись глаза. От беспокойства её зрачки расширились. И в этом бездонном омуте мне виделось что-то потустороннее и мистическое.

– Я только возьму ружье.

Яна помчалась в дом, оставив меня размышлять, у всех ли барышень в здешних краях имеется оружие.

Спустя каких-то двадцать минут мы уже катили по грунтовке к озеру.

– Как думаешь, что могло случиться? – спросил я, чтобы нарушить давящее молчание, повисшее в салоне.

– Понятия не имею. В тех краях не берет телефон, но отец никуда не выходит без рации… Я попыталась связаться с ним, но ничего не получилось.

– На него могло напасть какое-нибудь животное? Медведь или волк?

– Животное… Только не волки и не медведи.

Яна не стала развивать свою мысль, но я и без того понял. Если с Валентином Петровичем что-то и правда случилось – виной тому люди. Браконьеры или незадачливые охотники.

– Здесь зверя ценных пород – сколько хочешь. Сейчас не сезон, но кого это останавливает?

Голос Яны звучал устало и надтреснуто. Я сместил ладонь с рычага переключения скоростей и, нащупав ее руку, легонько погладил. Яна медленно повернулась ко мне лицом. Впилась взглядом в мой профиль, а я трусливо пялился на дорогу и руки не убирал.

– Здесь притормози. И езжай медленнее. Старайся смотреть по сторонам, вдруг он… – Яна снова не договорила. Волнение пробирало до костей, перехватывало горло, и как бы она ни храбрилась, брало свое. – Стой! Остановись…

Я резко ударил по газам, и не успел остановиться, как Яна выскочила из машины. Сумасшедшая баба!

– Что ты вытворяешь? – заорал я. Яна отмахнулась, склонилась к земле, подсвечивая себе фонариком.

– Здесь следы вездехода. Вот, видишь, и дальше по траве… Отец объезжает заказник на таком. Но тут не один след.

Яна шла вперед, а я послушно плелся за ней, пока не вспомнил.

– Стой… Ружье-то мы не взяли.

– Не хотелось бы, чтобы оно нам понадобилось, – пробормотала Яна, когда я вернулся к ней, на этот раз с ружьем на плече.

Мотовездеход Валентина Петровича мы обнаружили минут через пятнадцать. Я бросил взгляд на Яну, с лица которой, кажется, вообще сошли все краски. В бледных лучах восходящего солнца она казалась неживой застывшей куклой.

– Эй… Эй, ты меня слышишь? Все будет хорошо, мы найдем его! Ты сможешь связаться с полицией или спасателями?

– Да… наверное. Теперь уж они не скажут, что у нас нет причин для волнения.

– А с этим что делать? – я кивнул в сторону вездехода.

– Пусть здесь стоит. Если будут проводиться следственные действия, то… – Яна взмахнула рукой. Я подивился ее предусмотрительности. На всякий случай посветил фонариком по окрестностям. Неподалеку от мотовездехода Валентина Петровича на траве чернела кровь.

– Ян, посмотри…

Яна подошла поближе. Трясущимися пальцами коснулась травы.

– Стой, где стоишь! – послышался хриплый знакомый голос.

– Папа! – Яна вскочила и со всех ног полетела навстречу мужчине. Я рванул следом, опасаясь, как бы тот не пристрелил малахольную. В темноте поди, разбери, кто это!

– Яна?

– Папа! Папочка… с тобой все хорошо?!

– А что мне будет?

– У тебя кровь… – Яна хаотично ощупывала отца на предмет возможных повреждений, кажется, даже не замечая, что плачет. – Данил, посвети-ка сюда. Он ранен!

– Чего это ты говоришь обо мне, как будто меня нет?

По тому, как звучала речь Валентина Петровича, я понял, что на самом деле все обстоит гораздо серьезнее, чем я подумал. Тот был крепким мужиком, но, видимо, потерял много крови и теперь с трудом оставался на ногах.

– Похоже, пуля засела в кости. Данил, помоги-ка мне. Обхвати папу за плечи.

– Я не инвалид, – едва ворочая языком, пробормотал тот.

– Давай уже… Инвалид. Я подгоню машину…

– А Кузнечик?

– Кузнечика твоего завтра заберу. Ничего ему здесь не будет. Нужно в полицию сообщить о происшествии. Ты в курсе, кто это так тебя?

– Нездешние, – коротко отрапортовал мужчина.

Яна кивнула и помчалась к УАЗику. С большим трудом нам удалось запихнуть мужчину в салон, и хорошо, что отключился он уже там. Потому как, видит бог, я с трудом удерживал его вертикально, даже когда Валентин Петрович оставался в сознании.

– Куда ехать?

– В амбулаторию! На насыпи появится связь. Я попробую дозвониться до Юрия Борисовича. Это наш местный хирург.

Яна сжала пальцы на запястье отца, чтобы проверить пульс.

– Как он?

– Ничего. Жить будет, – уверенно кивнула Яна, одной рукой убирая с лица отца волосы, а другой – прижимая трубку к уху.

– Юрий Борисыч, да-да… Астафьева. Вы там как сегодня? В коматозе, или папу сможете подлатать? – тараторила в трубку Яна. – Ага… пулевое. Ну, так, не смертельно, вроде. Так мне вас ждать или самой браться? Спасибо! Спасибо, Юрий Брисыч, скоро будем. Наркоз Степка уколет. Вы уж сами ему позвоните, добро?

Отбив звонок, Яна позвонила кому-то еще. Из разговора я понял, что матери, но мысли мои все равно были о другом.

– Может быть, его лучше в город?

– Зачем?

– Как я понял, ваш Юрий Борисович – товарищ ненадежный.

– Юрий Борисович – самый лучший. Он этих пулевых на своем веку повидал – во! – Яна провела ладонью по горлу и вновь уставилась на отца. – Он – военный хирург в прошлом, в каких только горячих точках ни побывал. Руки – золотые. Цены ему нет.

Я задумчиво кивнул и сосредоточился на дороге. Уже на подъезде к амбулатории Валентин Петрович очнулся и даже на своих ногах дошел до процедурной.

– Ассистировать надо?

– Сам справлюсь.

На своем веку я каких только госпиталей ни повидал. Амбулатория Яны была далеко не самым худшим учреждением, в котором людям оказывалась медицинская помощь. Это вам не палаточный госпиталь в Африке. Но кое-что меня вся-таки поразило. Я первый раз видел, как кровь переливается напрямую – от человека к человеку. И было что-то завораживающее в том, как по обычной трубке от капельницы от Яны к ее отцу перетекала жизнь. Я отвел взгляд от иглы, воткнутой в ее голубую вену, и утонул в темных провалах Яниных глазах.

– Не думал, что это еще практикуют, – пробормотал я, пряча смущенье за кашлем.

– У нас здесь обычная амбулатория, Данил. Кровь у нас не хранится… А отец… он потерял достаточно. Я подхожу.

– Да понял я. Не дурак…

Яна устало прикрыла глаза.

– Спасибо тебе, – добавила, когда я уже, было, решил, что ничего больше мне уже от нее не услышать.

– За что?

– За то, что помог мне, приехал… Да и вообще за то, что вошел в положение.

– В какое еще положение?

– Ну, насколько я понимаю, это приключение совсем не вписывалось в твои планы. Разве у тебя нет четкого рабочего графика?

Я почесал в затылке и, вынужденный признать, что так оно и было, кивнул:

– Есть такое, но что ж теперь? Все мы люди. Может, мне удастся найти нового проводника, пока твой отец будет восстанавливаться.

– Не нужно.

– Что?

– Не нужно нового. Я выросла в этих краях и о здешней природе знаю побольше многих. Все тропы, каждый маршрут, закрытый для неподготовленных путешественников.

– Эй-эй… Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Только не пойму, как это мне поможет?

– Я стану твоим проводником.

– Что?

Это было так неожиданно, что я даже рот открыл. И замер посреди кабинета.

– Я буду твоим проводником.

– А как же амбулатория?

– У меня отпуск, Данил. Я четыре года в него не ходила. И при последней проверке сверху меня за это чуть на столбе не вздернули. Так что… на ближайшее время я свободна. А там и отец поправится.

Я кивнул. Закрыл за собой дверь палаты. И, прислонившись к ней спиной, растер лицо ладонями. Как же я ошибался, когда думал, что все мои самые интересные путешествия остались в далеком прошлом. Как же я ошибался…