Текст книги "Позволь мне разгадать тебя (СИ)"

Автор книги: Юлия Конова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Издали послышались сирены скорой помощи, и толпа ринулась смотреть на происходящее в окна.

Я тоже встала, в надежде увидеть хоть что-то одним глазком. В поле зрения появилась медицинская каталка, и поломанная девушка, что лежала на ней.

Все выдохнули, что хотя бы жива, но вот последствия ее выходки представить было сложно.

Когда ситуация была накалена до предела, нам ничего не сообщали уже больше часа, а охранники корпуса не давали выйти из здания, наконец появилась наша классная руководительница и сухо рассказала о случившемся. Попросила тех, кто живёт в общежитии отправиться туда, а другим, позвонить родителям, чтобы их забрали по домам.

Я пыталась позвонить и написать Максиму, но его телефон был выключен, а тетя Света ответила, что неизвестно, когда они освободятся, ведь ее тоже вызвали в школу.

Пришлось звонить своей маме и она немного нехотя, ведь она была записана на маникюр, согласилась забрать меня и отвезти домой.

Весь оставшийся вечер, после того как приехала домой, не могла ничем заниматься, только мониторила чаты и читала новости.

На экране загорелся входящий вызов, сердце пустилось вскачь, ведь звонил Максим.

– Привет, впустишь? – только и спросил устало.

– Да, сейчас.

Сбежав с лестницы на первый этаж, открыла входную дверь другу, который сидел на ступеньках, опустив голову.

Села сзади него, обняв за корпус, и положила голову на его спину.

Максим тяжело вздохнул, но позволил.

– Ты как?

– Несколько часов бесконечных допросов, давление со стороны взрослых, будто я ее толкнул и знаю причину ее поступка… – уперся ладонями в лицо, – мы всего лишь с Борькой были рядом и услышав вскрик девчонок. Просто оперативно среагировали, пока не набежала эта толпа попугаев… А пытали, будто я чистосердечно признался в преступлении. Черт, Марусь, я так устал… Есть что-нибудь пожрать?

– Пойдем поищем. Я тоже, кстати, не ела. Так переживаю, и не могу поверить, что подобное произошло у нас в школе.

Макс невесело хмыкнул и поднялся. Взгляд у него был тяжёлый, лицо усталое. Я невольно приблизилась и разгладила складку между бровей, а Горский неожиданно поймал мою кисть, поднес к губам и поцеловал сухими губами.

– Пойдем, Марусь, уже прохладно.

Еду в холодильнике нашли и даже погрели. Ели молча, а Макс так вообще, вяло и неохотно.

Кое-как домучив свою порцию, он убрал свою тарелку в посудомоечную машину, и без слов потянул меня наверх, взяв за руку. Первый зашел в мою комнату, потащил в сторону кровати и забравшись с ногами, чтобы и тут потянуть за собой, опустился на мягкую поверхность.

– Можно я сегодня побуду с тобой? – сомкнул руки в кольцо у меня на животе, и притянул к своему корпусу.

Я завозилась, устраиваясь поудобнее, а потом ответила, ведь чувствовала, что Макс в этом нуждается, и просит он, в принципе, крайне редко.

– Конечно, оставайся. Тебя родители не потеряют?

– Нет, я сказал матери, что буду у тебя.

Больше ничего спрашивать не решилась, все разговоры спокойно подождут до утра.

Через пару минут, я услышала тихое сопение в свою макушку. Макс был горячий, лежать с ним вот так, когда мы давно уже не дети, было непривычно.

Под мерное сопение парня я уснула сама, и в таком положении мы проспали всю ночь.

***

Утром мы с Максом проснулись одновременно, сработал будильник и поднял нас в школу. Дверь в мою комнату была приоткрыта, видимо, пока мы спали, родители заходили и наблюдали за нашим сном. Неприятно, конечно, я люблю, когда, несмотря на обстоятельства, дверь в мою комнату закрыта. А то так получается, что проходной двор какой-то. Хорошо, что мы спали в одежде и ничего компрометирующего видно не было, а то бы вышел конфуз.

– Ммм, Марусь, выключи эту сирену… – спросонья, отворачиваясь к стенке, попросил Макс.

Нащупав телефон на прикроватной тумбочке, я выключила звук и стала осмысливать все то, что вчера происходило.

Горский постепенно просыпался, повернулся обратно ко мне лицом, рассматривая с прищуром в мою сонную моську.

– Макс, почему Наташа выпрыгнула из окна? – спросила то, что не давало мне, со вчерашнего дня покоя.

Горский поморщился, будто проглотил что-то кислое, но ответил:

– На нее поспорили, Марусь.

– Поспорили? – переспросила, потому что казалось, что я ослышалась.

– Да, у нас такое практикуется в школе, если ты не знала.

Я была в шоке, потому что о подобном роде развлечений, слышала впервые за девять лет учебы.

– Почему я никогда об этом не слышала?

– А зачем тебе туда совать свой красивый носик, – коснулся кончика носа и улыбнулся, хотя глаза оставались какими-то грустными, – зачем тебе вся эта мажорская грязь? Ты девочка домашняя, ранимая, хоть и такая бойкая, но все равно тебя нужно беречь от подобных движух и защищать от всяких недоумков, – притянул меня к себе и обнял.

Я не ожидала этого услышать, расчувствовалась, поэтому спокойно позволила притянуть себя в объятия и даже немного пожамкать. Потом мое терпение закончилось, и я уперлась ладонями в грудь Горскому и заглянула в глаза.

– Скажи… А ты участвовал в этих… играх?

Я видела, как меняется расслабленное лицо друга, на мучительную гримасу.

– Почему…ты спрашиваешь?

– Просто ответь, – напирала я.

– Участвовал.

– Сколько раз? – не отставала я.

Макс закусил губу и лег на спину, уставившись в потолок.

– Это было два года назад, – начал он, – мы с парнем из старшего класса поспорили, кто первый разведёт одиннадцатиклассницу на откровенные фотки, ну и…

– Что? – склонилась над ним, – продолжай!

– Я выиграл этот спор, – выдохнул друг.

Пульс забился где-то в ушах, я живо представила, как все это могло выглядеть.

Откинувшись также на спину, я пыталась вспомнить, что было в нашей жизни два года назад.

– Это было весной? – вспомнила какие-то обрывки, когда друг много времени пропадал, как говорил, на тусовках, а оказывается…

– Да, – признается, – из-за меня она чуть не завалила ЕГЭ, и я чувствовал себя последней сволочью. Отец тогда как-то узнал об этом тотализаторе, наказал по самые не балуй, да и я сам понял, как облажался, поэтому терпеливо нес бремя отработки наказания.

– Ты все лето работал курьером у отца в компании! – осеняет меня, ведь мозаика постепенно начинает складываться.

– Да, это была моя повинность.

– И ты после этого больше не…

– Нет. Я после того случая как-то резко повзрослел и понял, что не надо творить всю ту дичь, на которую подбивают тебя, казалось бы, друзья и приятели. Не дружба это, а хня полнейшая!

В коридоре раздались шаги, и через минуту мама заглянула в приоткрытую щёлочку:

– Всем привет! Эм, вставать пора, а то в школу можете опоздать, вы время видели?

После этих ключевых слов мы подорвались с кровати как ужаленные. Макс понесся в гостевую ванну, которая тоже находилась на втором этаже нашего дома, а я забежала в свою и начала активно приводить себя в порядок.

Через пятнадцать минут мы сидели за столом и быстро поглощали геркулесовую кашу. Похвалив и поблагодарив за завтрак, Макс убежал домой переодеваться и собирать рюкзак, предварительно пообещав справится в максимально короткие сроки.

Сегодня была очередь везти нас в школу Павлу Юрьевичу, отцу Макса. Наши родители выработали очень удобную стратегию, составили между собой расписание, возили и забирали нас по очереди.

Несколько лет назад, Горский вложился в компанию моего отца, позволив сделать резкий рывок в увеличении штата его фирмы и создании нового направления по разработке телефонных чат-ботов для банков и других крупных компаний, ведь сам Пал Юрич работал в телефонной компании, и в самом начале, когда это направление только стало развиваться в стране, быстро просек спрос и вовремя подсуетился. Таким образом, Горский-старший работал на двух работах, на официальной должности в крупной компании, куда пришел еще совсем молодым, и пока был не готов распрощаться с теми связями и властью, что держал сейчас в руках, и по мере сил курировал разработку чат-ботов в компании моего отца, заключая со своей же компанией, где вел основную деятельность, крупные контракты, как с фирмой подрядчиком.

Но своего единственного сына считал приемником и возлагал большие надежды. Будущее Макса было уже распланировано, но друг не жаловался, говорил что и сам видит смысл в будущей профессии. Единственное, что лично меня, как молодую девушку смущало, что Павел Юрьевич хоть и любил Макса, был к нему порой категоричен и строг. Воспитывал дедовским методом – кнутом и пряником, по мере сил старался держать в ежовых рукавицах и не давать спуску в некоторых принципиальных вопросах. Были моменты, где отец давал сыну полный карт-бланш, а были строгие рамки и условности в поведении.

Горский старший как и мой отец, могли бы давно нанять личного водителя, как делали это другие родители, который бы нас возил и забирал из школы. Но когда мы изредка встречались по выходным за дружеским ужином, наши предки шутили, что время летит слишком быстро и они ловят особый кайф в коротких минутах, что мы ездим из или в школу…

Попрощавшись в отцом Макса, мы вышли на парковку около учебного здания, и пока мы были не в массе общих знакомых, я дернула парня на себя и тихо спросила:

– Макс, а в школе есть женский тотализатор?

Друг нехотя кивнул. Наше учебное заведение открывалось для меня с новой стороны. Было дико осознавать, что те, кто меня окружают, участвуют в каких-то дурацких играх, ставя на кон жизнь и репутацию, а также психологическое здоровье других учащихся, ничем не отличающихся от них самих.

– Ты можешь узнать, на кого сейчас идут ставки?

– Зачем тебе? Неужели захотела поучаствовать?

– Как друга тебя прошу, просто узнай.

– Ладно, раз уж ты так просишь.

– Спасибо, увидимся, – увидев одноклассниц, поспешила к ним, чтобы обсудить тему номер один сегодняшнего дня.

А через несколько часов я узнала имена тех, кого девочки нашей школы решили сделать мишенью в своей нездоровой игре.

5

В сообщении, которое мне прислал Максим, фигурировало всего три имени, и одно было Алексей Тихомиров.

Весь оставшийся урок я провела в невеселых думах, ведь было понятно, что девочки, которые сейчас крутятся вокруг него, испытывают к Леше не только женский интерес, но еще и нацелены на определенную выгоду, а достигать своих целей будут хитрыми методами.

Еще я думала о Горском, о том, как к нему относится после его признания. С одной стороны, он участвовал в этом споре единожды, но с другой, все-таки участвовал. После его слов, вся моя слепая вера в светлый образ парня стала как-то крошиться, пошла мелкими трещинами. Только сейчас я осознала, что многого не знаю о друге, о чем он думает, чем по-настоящему живет. Мы давно не общались с ним по душам, я все также продолжаю чувствовать его закрытость, какую-то возведенную стену вокруг него. Будто он внутренне предупреждает: "Не подходи, может шибануть током! Высокое эмоциональное напряжение!" Что я будто считываю это и не лезу на рожон.

Представляя своего идеального парня, я бы не хотела, чтобы он был таким, как мой друг, я бы хотела быть уверена в человеке, в его намерениях, в отношении меня и трепетных чувствах. Почему-то сразу возникает образ черноглазого парня с задорной улыбкой. Сердце начинает биться сильнее, а мысли путаться. Украдкой бросаю на темный затылок беглый взгляд, ведь он сидит впереди меня, а я на задних партах.

Из транса меня выдергивает звучание моей фамилии. Я настолько погрузилась в свои мысли, что, заметив это, учительница задала лично мне вопрос по теме урока, а я растерявшись, не сразу сообразила о чем речь. Заметила изучающий взгляд Леши, о котором только что думала и немного смутилась. Как ни странно, это внимание придало мне уверенности, да еще и соседка по парте поддержала и шепнула мне повторно вопрос, который спрашивала учительница. Быстро покопавшись в памяти, я уверенно дала ответ и села на свое место. Другие одноклассники смотрели снисходительно, но быстро отвлеклись, записывая новый материал по теме урока.

В нашей школе деньги родителей почти не играли роли. Нет, конечно, если ты был бедным стипендиатом, то тут обстоятельства складывались несколько иначе. К таким учащимся относились снисходительно, но и были их единицы, и как мне до этого момента казалось, что их просто игнорировали, а теперь я в этом совершенно не была уверена.

В нашей школе, в коллективе ценились личностные качества и то, что человек сам представляет из себя, насколько ведется на провокации, как может отстоять свою позицию и насколько большой у него круг общения.

Леша в нашем серпентарии новичок, его сразу сделали предметом спора, он не успел еще нарастить броню и обзавестись друзьями, которые в случае чего бы его поддержали.

Я снова вспоминала момент нашего знакомства. Того, как тогда он совершенно незнакомой девушке, протянул руку помощи, отвадив своим присутствием от внимания трех дегенератов.

Я не могла бросить его сейчас, зная правду, тем более не после просмотра вчерашнего видео, как обычную девушку настолько загнали в тупик, видимо те, кто на нее спорили, что Наташа предпочла выйти в окно, чем решить проблему как-то иначе.

С горем пополам дождавшись большую перемену, будучи уже в столовой, когда мы покупали себе еду, я настойчиво взяла Лешу за кисть руки, когда он уже было направлялся в сторону нашего столика и посмотрела серьезно в глаза.

– Леш, мне нужно с тобой обсудить очень важную вещь, – пыталась глазами донести всю важность будущего разговора, – пойдем на улицу поедим, чтобы нам никто не мешал.

Было видно, что парень растерян, и не понимает, как ему со мной себя вести. Взглядом я давила, напирала, ведь сильно беспокоилась, а когда я себя так ощущаю, отключаю голову и действую чисто на инстинктах. Для верности, я еще раз дернула парня за руку, и Леша невольно подчинился, пошел за мной.

На улице была хорошая, но уже свежая погода. В теплое время года на веранде тоже выставляли столы со скамейками, чтобы учащиеся могли потрапезничать на открытом воздухе. Дальше шла лужайка и небольшая роща. Вот туда я и вела приятеля, чтобы нам точно никто не смог помешать.

Леша уже осмелел и уверенно следовал за мной. Когда мы подошли к одному из деревьев, Тихомиров галантно снял с себя пиджак и постелил его на землю, чтобы мы могли на него присесть.

Поставив подносы с едой рядом с собой, я начала свой рассказ.

– У меня есть друг, Максим Горский и он вчера был как раз рядом с той девушкой, Наташей, которая выпрыгнула из окна, и из-за которой такая шумиха второй день подряд, – пауза. – Вчера вечером, когда мы встретились, он рассказал, что его допрашивали, а потом признался, что у нас в школе есть тотализатор как женский, так и мужской, – парень посмотрел на меня удивлённо, но молча продолжил слушать. – Я клянусь, до вчерашнего дня и не думала, что у нас в школе творится подобное, я до сих пор пребываю в шоке! Но главное не это, а то, что на тебя поспорили, Леш! Те, кто, как я думаю, постоянно крутится рядом с тобой, и я очень переживаю за тебя, ведь мы с тобой хорошо общаемся и ты помог мне тогда.

Тихомиров невесело хмыкнул и задумался, но пока молчал.

– У тебя есть какие-то мысли относительно этой ситуации, раз ты меня позвала на этот разговор? Или просто предупредить?

Я замялась, непривычно было говорить такое парню.

– Вообщем… Я придумала, что мы с тобой можем притвориться, что встречаемся.

Леша как-то странно посмотрел на меня и усмехнулся.

– Маш, мне, конечно, приятно, что ты готова пойти на такое ради меня, но разве ты не хочешь нормальных отношений? Нам же потом с тобой еще два года вместе учиться.

– Нет, я готова Леш, я хочу, чтобы от тебя хотя бы отстали. В идеале вообще бы прекратить подобную дурь, но боюсь это мне уже неподвластно.

– Я тебя услышал, Маш. И, спасибо. Мне правда приятно, я это очень ценю, но дай мне время подумать.

– Хорошо, – кивнула, соглашаясь, – тогда давай есть, а то уже все остыло.

Когда до следующего урока оставалось пять минут, мы в быстром темпе возвращаемся в столовую и оставляем грязную посуду. Вместе бежим в другой корпус и успеваем впритык к началу урока.

***

Я стою на парковке в ожидании Макса. До этого я прождала его целых два часа в библиотеке и успела сделать всю домашнюю работу.

Замечаю Горского в компании двух девочек. Они о чем-то весело разговаривают, но когда Макс видит меня, он быстро прощается и спешит в мою сторону. Искренняя улыбка на его лице делает меня чуточку счастливее, и даже не портят настроение уточные надутые губки этих двух школьниц, которые явно переборщили, уже в таком возрасте с уколами красоты.

– Привет Марусь, как день прошел? Что-то я тебя сегодня не видел на большой перемене.

– Да, дела были.

Парень выгибает бровь и уже с интересом смотрит, в ожидании продолжения рассказа.

– Поделишься?

– Прости, это личное.

– И давно у тебя появились от меня секреты? – требовательно.

– Они и раньше были, просто тебя никогда не интересовали. К тому же, у тебя их будет побольше, но я же молчу, и не распрашиваю!

– Ну так спроси, я готов ответить на любой! – заводится.

– Хм, а как дела у тебя с той девушкой из торгового центра? Встречаться официально будете, или только так, тайком?

– Понял-понял, в твои женские секретики лезть не буду, – выставляет перед собой руки и комично ставит густые брови домиком.

Я прыскаю от такого поведения и снова, в который уже раз, оглядываю парковку. Что-то мама опаздывает…

Поговорив еще пару минут ни о чем, мы, наконец, видим машину родительницы, и наконец, грузимся в салон.

***

Вечер я провожу одна, за просмотром сериала с мелкой. Мы с сестрой смотрим второй сезон "доктора кто", на который нас подсадил Горский, а сам слился, гуляя в неизвестном направлении, как одинокий кот. Впрочем, кто я такая, чтобы его об этом спрашивать? Вот и довольствуюсь тем, что он может дать. Он же не мой парень, чтобы проводить с ним много времени, он мой друг и этим все для нас сказано.

– Маш, ну как там обстановка в школе? – к нам подсаживается моя мама, которая до этого была на кухне.

– Сегодня спокойней, – рассказываю. – Я видела людей в погонах, но конкретики никакой нам не сообщают, поэтому рассказать мне нечего. Ты лучше у тети Светы спроси, думаю, она знает побольше меня.

Мама со мной соглашается и присоединяется к нам на диване. Через час домой приезжает папа и мы ужинаем, а потом я иду в свою комнату, где гипнотизирую телефон, точнее, один контакт с фоткой, который мне явно небезразличен.

Интересно, какое решение примет Тихомиров? Согласится на мою авантюру или нет? А если согласится, то насколько мы должны быть правдоподобны и должен ли знать, Макс, например, о нашем секрете, или для всех мы будем настоящей парой? Вопросы, множество вопросов, которые остаются пока без ответов…

Утром следующего дня, когда мой отец привозит нас в школу, я с нарастающим волнением осматриваю пространство перед главным входом, но нигде не вижу одноклассника.

Макс, что пока идет рядом, замечает мой рассеянный и бегающий взгляд.

– Ты кого-то ищешь? – интересуется.

– А, нет. Тебе показалось, – отвожу взгляд.

– Маша! – раздается сзади.

Сердце начинает учащенно биться, ладошки вмиг потеют, а дыхание учащается. Я медленно оборачиваюсь и наблюдаю быстро подходящего к нам, улыбающегося парня, который увидев, что я повернулась, машет мне рукой.

Все происходит словно в замедленной съемке. Вот он приближается с улыбкой на устах, вот его рука перемещается мне за спину, придвигая к мужскому корпусу, а потом он и вовсе, оставляет быстрый поцелуй на моих губах, а рядом Макс, стоит как пришибленный и на все это пялится.

– Привет, я Леша, – протягивает Горскому руку, но тот так брезгливо на нее смотрит и переводит недоумевающий взгляд на меня.

Что ж, показательный маневр был красноречивее любых слов, и я включаюсь в игру, становлюсь для всех девушкой Тихомирова.

– Макс, Леша мой одноклассник, и теперь мы встречаемся, – делаю страшные глаза, чтобы друг был более дружелюбен и пожал руку, теперь уже моему фиктивному парню. Но Макс, наоборот, засовывает руки в задние карманы брюк и показательно игнорирует Лёшино дружелюбие.

Что ж, печально, конечно, но пережить возможно.

Руку Леша, наконец, опускает и приобнимает меня за плечи. Раз Макс проявляет себя таким образом, то и от меня пусть ждет подобного отношения. Обидевшись на друга, что не поддержал и не проявил участие, я молча тяну Лешу в сторону и мы под общее внимание со всех сторон, заходим в корпус, делая непринужденный вид и показывая всем, что мы вместе.

По пути в класс, я заметила стайку девочек, которые недовольно смотрели на нас и шептались между собой. Это зацепило мимоходом, когда мы быстро лавировали по коридорам школы, идя в полуобнимку.

– Ничего, что я так открыто к тебе подошёл? – шепнул мне на ухо парень.

– Нет, ты молодец, – ответила также тихо, – поставили сразу всех в известность. А на Макса не обращай внимания, он отойдет, – говоря это вслух, я сама не верила в собственные слова.

Начались уроки, и соседка по парте потребовала рассказать подробности. Я почти честно призналась, что Лёша мне нравится и я призналась ему в своих чувствах, а он ответил. Подруга искренне порадовалась за меня, а я сидела вся пунцовая, понимая, как наши отношения выглядят со стороны.

Теперь нам с Лешей приходилось постоянно находиться поблизости. Парень мне, правда, мне очень нравился, и я решила даже присмотреться к нему. Вдруг наша дружба, и общая тайна выльется во что-то большее?

Уроки у нас сегодня с Максом заканчивались одновременно, поэтому мы с Тихомировым договорились встретиться на выходных и обсудить план дальнейших действий.

Когда я пришла на парковку, Макс даже не повернулся в мою сторону, стоял отвернувшись, и смотрел куда-то вдаль. Пришлось делать над собой усилие и первой идти на контакт.

Друг мазнул по мне глазами и отвернулся.

– И кто из нас девочка? – решила спровоцировать, но Горский только дернул плечом и снова отвернул голову.

Подъехала тётя Света, и Макс молча забрался в машину, демонстративно сел рядом со своей мамой на переднее сиденье, а я, как обычно, на заднее.

Когда мы подъехали к дому, я уже хотела было попрощаться, но Макс наконец-то обратился ко мне:

– Пойдем, инглиш тебе помогу сделать, – и не дожидаясь моего ответа, махнул тете Свете рукой, которая, как обычно, уезжала в Москву по своим женским делам, и потянул меня за руку, взяв в захват кисть руки, в сторону их дома.

Очутившись в холле, он резко повернулся, и скинул рюкзак на пол. Его глаза горели недовольством, скулы были напряжены, и вообще он был какой-то натянутый.

– Ничего не хочешь рассказать? – выплюнул.

Скрестив руки на груди и выгнув бровь, я ответила:

– По-моему, все и так ясно. И я совершенно не понимаю твоего скотского поведения.

– Почему о том, что у тебя появился парень, я узнаю на глазах всех учащихся, а не от тебя лично?

Я могла бы объяснить, могла бы поведать тайну, но тон разговора и претензия в голосе вынуждали меня защищаться.

– Ну извини, – развела руки в сторону, – что оскорбила твою чувственную натуру. Но факты от этого не изменятся, мне нравится Леша и теперь мы с ним пара.

– Ты для этого просила узнать про женский тотализатор, из-за него? – подходит близко, на расстоянии шага, и смотрит вопросительно в глаза.

– Да, из-за него.

– Ясно… Ну поздравляю, чё, – усмехается, – наконец-то ты познаешь все прелести взрослой жизни.

Я замахиваюсь, чтобы стукнуть его по плечу, а он этим пользуется. Притягивает меня к себе и целует, фиксируя затылок пятерней.

На словах у него одно, а на языке совершенно другое. Погружает язык в мой рот, проталкивая его в глубину, и начинает нагло играть им с моим, переплетая их и самозабвенно лаская.

Я бы сопротивлялась, била его, но наши поцелуи настолько редки и непредсказуемы, и по большей части исходят от инициативы Макса, что в такие моменты я напрочь теряюсь и растворяюсь в них.

Его руки притягивают вплотную, гладят мою спину, а когда Горский забывшись, стонет мне в рот, я словно просыпаюсь и отпихиваю его от себя.

– Нам…нам больше не следует так себя вести, – говорю, задыхаясь.

Макс облизывает свои губы, но кивает.

– Это был прощальный, Машка. Теперь ты взрослая, в отношениях… – тянет последнее слово. – Короче, больше приставать не буду, но и ты не проси. Теперь для этого у тебя есть парень.

Макс вроде и говорит задорно, но почему-то глаза его отражают совершенно противоречивые чувства.

– Ладно, мне пора. До завтра, Макс.

– До завтра, – говорит глухо.

6

Полгода спустя

Время за учёбой летело быстро. За эти месяцы произошли очень большие перемены в моей жизни.

С Лёшей мы так и продолжаем встречаться, наше общение постепенно трансформировалось в дружбу, а потом как-то само собой мы стали по-настоящему парой. В выходные мы обязательно проводили, хотя бы один день вместе, а после уроков засиживались в библиотеке или у него в комнате в общежитии, которую он делил с одним соседом, но которого постоянно не было, когда я приходила.

Еще Леша рассказывал о своей семье, много о старшем брате, который был старше его на пять лет и в мае этого года женился. Их общая мама умерла несколько лет назад, но каким образом я так и не поняла. Его отец был бизнесменом, у которого были какие-то проблемы в бизнесе, поэтому он и отправил младшего отпрыска в закрытую школу, потому что много времени проводил на работе. Все это Леша мне рассказывал по секрету, а я и не планировала кому-то об этом говорить, ведь даже с лучшим другом наши отношения испортились до неузнаваемости.

Из-за того, что я стала проводить много времени с новым одноклассником, мы постепенно перестали ездить вместе с Максом домой, а потом, в ноябре у друга было совершеннолетие и ему подарили долгожданную машину, а права выдали через несколько дней после дня рождения. Теперь мы практически не пересекались и в гости друг другу не ходили. Макс жил своей жизнью, а я своей.

Сначала Горский соблюдал со мной дистанцию, а потом вообще стал позволять себе язвить в мой адрес. При этом щурился или смотрел недобро, хотел вывести на эмоции, и они, честно признаться, рвались наружу. Но я всегда сжимала зубы и кулаки заодно и только взглядом показывала, что злюсь из-за подобного поведения друга. Хотя, какой же он друг после этого, так, сосед и знакомый. Друзьями мы были раньше, но дети выросли, а дружба рассосалась.

После того случая, родители Наташи, той, на которую спорили парни, хотя личности мне так и не стали известны, перевели в другую школу и все про нее забыли. В школе несколько месяцев велась тщательная проверка, проверяли и допрашивали многих, чуть ли не полшколы, но меня это не коснулась, как и Лешу тоже. Поэтому мы мало что знали о той истории. После нашей размолвки с Горским, мне не у кого в принципе было поинтересоваться мажорскими играми, а девочки, с которыми я пыталась завести разговор об этом, делали вид, что не понимают, о чем я говорю.

Еще в начале наших фиктивных отношений, ко мне подходили некоторые девочки старше, и даже имели наглость те, кто младше, просили меняпо-хорошемурасстаться с Тихомировым. Мне было смешно, и я посылала таких далеко и надолго. Хорошо, что еще тогда мы не окончательно рассорились с Горским, и если он замечал, что меня прессует кто-то из старших, вставал на мою защиту, и сам посылал в долгое пешее.

А потом, когда все более-менее улеглось, ко мне перестали подходить, а Макс в школе и вовсе стал меня игнорировать.

Было обидно и неприятно. Вот она, оказывается какая, цена нашей дружбы. Интересно, а если у Макса раньше меня появилась официальная девушка, я бы также возвела стены и стала держать дистанцию, или было как-то по-другому?

Теперь Макс, не таясь ходил то с одной девушкой в обнимку, то с другой. Раньше с ним всегда была я, а теперь он демонстративно показывал, что в его жизни теперь то одна, то другая краля. А сколько таких еще за пределами школы, в городе?

Постепенно я перестраивалась на новый распорядок жизни, в какой-то степени я была даже благодарна, что Макс показал себя настоящего, а у меня теперь есть отношения, которые мне дороги.

Не знаю, было это проблемой или нормой, но с Лешей мне было очень хорошо. Он если и не заменил в общении Макса, то стал очень близким человеком. Он не напирал, ему не нужны были другие девушки, он смотрел на меня влюбленными глазами. Мне было невероятно тепло и хорошо с ним, и даже поцелуи наши мне нравились. Но у меня не перехватывало дыхания, как с тем же Максом, не скручивало нутро в тугой узел, когда мы целовались, и я не знала, нормально это и так должно быть, или все-таки нет?

Макс

Выдыхая пары сигаретного дыма, я сидел на веранде дома одноклассника Ильи Фадеева, родители которого по хорошей случайности укатили куда-то на выходные, а дом оставили в полном распоряжении Илюхи.

Медленно курил, сидя на промозглом мартовском ветру, и думал, в какой момент все пошло по пизде? Когда Маруся стала встречаться с тем дрищем, или намного раньше, когда я понял, что втрескался в роднульку, которая стала меняться и становится все краше, а я реагировал как парень, и мне постоянно хотелось быть рядом, обнимать и целовать?

Но я давил в себе эти порывы, прикрывался дружбой, трогал и даже целовал, когда зудело нестерпимо, а потом ехал к другой и вытравливал эту нездоровую тягу, к еще не до конца оформившейся и пока не созревшей девушке.

Сколько это продлилось, как бы наши отношения сложились в будущем, если бы не её новый одноклассник и тот факт, что она в него влюбилась?

Правильно Машка, Макс ведь для тебя не парень, Макс – просто друг, а вот новенький Лешка свежее мяско, и вот именно на него тебе надо было обратить свое внимание!

Только одному богу известно, как меня тогда ломало, как я бесился. Я же при Машке даже лишнего касания и улыбки другим девочкам себе не позволял. Был предан как верный пёс, нарезая круги вокруг своей хозяйки.

Ну а другие девушки были, да, но все это на таком расстоянии от Гончаровой, чтобы она меня ни с кем лишний раз не увидела, только мимолетно знала, что у меня кто-то есть. А количество и частота моих встреч с девушками была для нас с Машкой темой табу.

Я оберегал ее как мог, хотел, чтобы эта белая лилия постепенно распускалась, и не думала о том неоднозначном, порой несправедливом мире, в котором обитали все люди, в той или иной степени. Спасибо приятелям, с уродливой стороной жизни они меня познакомили вдоволь. А Гончарова домашний цветочек, тихая наивная и верящая в добро девушка.

Она пока еще маленькая, и не созрела для полноценных отношений. Ей бы вот так, за ручку походить и пообниматься, влюбленно, как дурачки, пялясь друг на друга. Вот в этом плане Тихомиров полностью ей подходил, если бы не моя жгучая ревность, сам бы благословил.