Текст книги "Опасная ложь (СИ)"

Автор книги: Юлия Гетта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

3

– Hi, honey… – голос Бена в телефонной трубке звучит слаще меда, проливая бальзам на мою израненную душу. – I miss you so much, that it seems to me my longing for you is already greater than the whole universe…

(Привет, милая. Ты знаешь, я так сильно по тебе скучаю, что мне кажется, моя тоска по тебе размерами больше всей нашей вселенной)

– Oh my darling… – тяжело вздыхаю, прикрыв глаза. – I miss you too.

(Ох, мой дорогой… Я тоже скучаю по тебе)

– I’m thinking about coming to Russia all the time. I want to see you, – самоотверженно заявляет он, и я не могу сдержать печальной улыбки.

(Я постоянно думаю о том, чтобы приехать к тебе в Россию. Хочу увидеть тебя)

– No, Ben. It is impossible.

(Нет, Бен. Это невозможно)

– Why not?!

(Почему нет?!)

– I can’t tell you now. Sorry…

(Я не могу рассказать тебе. Прости…)

– Ok, – его голос становится сухим, и это ранит меня даже сильнее, чем я могла предположить. – But when will you be able to go back?

(Хорошо. Но когда ты сможешь вернуться?)

– I’m not sure, Ben. I’m still having one thing to do. And you know that it’s very important to me.

(Я не знаю, Бен. Я должна сделать одно дело. Ты знаешь, это очень важно для меня.)

– Ok. Do it! – недовольно произносит он. – And come back to London as soon as you can!

(Ладно. Делай свое дело! И быстрее возвращайся в Лондон!)

– Ok. And Ben… – медленно произношу я с печальной улыбкой на губах, и чувствую, как по щеке катится слеза. – You can’t call me any more. I’ve got another phone number… And another skype… I’ll try to call you myself as soon as I can.

(Хорошо. И Бен… Ты больше не сможешь звонить мне. У меня теперь другой номер. И другой скайп. Я буду сама звонить тебе, как только смогу)

– You know… I don’t really like it, – холодно отвечает он.

(Ты знаешь… Мне это не нравится)

– I know. But it is necessary for me.

(Я знаю. Но так надо)

– The main thing is, that you should go back as soon as you only can, my love.

(Главное, возвращайся скорее, моя любовь)

– Ben. I may not be back at all.

(Бен. Я могу вообще не вернуться.)

На последней фразе, мой голос срывается и переходит в хрип. Он что-то еще говорит мне, но я уже не слушаю.

– Прости меня… – шепчу в трубку на русском, а по щекам градом катятся слезы. – Прости, дорогой…

Со злостью стираю слезы и сбрасываю вызов, после чего сразу отключаю свой старый телефон навсегда. Теперь у меня два новых. Один официальный, второй чёрный, для связи с Захаровым.

В груди ломит так, будто я только что выдрала оттуда кусок мяса. Черт, и когда только я успела так сильно привязаться к Бену? Мы вместе всего ничего… Не больше года. Да и серьёзно-то у нас никогда не было, так, взаимоприятное времяпрепровождение. Или мне так только казалось? В любом случае, я и представить себе не могла, что буду так сильно по нему скучать. Сейчас я бы многое отдала, чтобы оказаться рядом с ним, в своей лондонской квартире, хотя бы на пару часов… Но это невозможно. Нет у меня больше лондонской квартиры. Да и меня самой тоже официально больше нет.

Черных Алена Дмитриевна погибла в автокатастрофе. Так и не сумев смириться с потерей отца, приняла изрядную долю алкоголя, села за руль папиной машины и на огромной скорости врезалась в столб. Автомобиль воспламенился практически сразу, и от девушки остался лишь обгоревший труп. На самом деле этот труп принадлежал какой-то бомжихе, которая покинула наш мир еще задолго до аварии, но ее телу было суждено сыграть не последнюю роль в нашем с Захаровым плане. Он организовал все это для моей безопасности, потому что считает Баженова чуть ли не всевидящим дьяволом. И принял все максимально возможные меры предосторожности для того, чтобы исключить вероятность раскрытия Баженовым моей настоящей личности.

Теперь я – Малинина Алена Ивановна. Имя – это, пожалуй, все, что от меня осталось. А все остальное принадлежит другой девушке, тоже вполне реальному человеку. Ей предложили крупную сумму денег в обмен на ее имя, и она согласилась. Не знаю, как Захаров ее нашел, но эта девушка идеально подходила нам. Она выросла в небольшом городе, и совсем недавно переехала в Москву, в поисках новой жизни. Ее родители погибли, родственников нет, друзей, как я поняла, тоже. Для моей тезки, как и для меня, сделали новый паспорт, и она улетела, кажется, в штаты, чтобы начать новую жизнь уже там. А я поселилась в ее съемной квартире и присвоила себе ее старую жизнь.

Сбрасываю телефоны на пол, откидываюсь на подушку и закрываю глаза. Надо уснуть. Сон в последнее время стал для меня одним из самых ненавистных занятий – мне часто снятся кошмары. Но я должна отдохнуть. Надо выспаться, чтобы хорошо выглядеть и трезво соображать – завтра меня ждет непростой день. Новая встреча с Баженовым. Он будет присутствовать на каком-то благотворительном приеме, и я тоже отправлюсь туда вместе с Жанной. Захаров слишком долго ищет человека, который смог бы меня представить Баженову без риска для нас, он никому не доверяет. А я не могу так долго ждать. Меня раздирает изнутри от желания уничтожить этого ублюдка, и бездействие – равносильно смерти. Поэтому я приняла решение действовать самостоятельно. Он ведь просил не попадаться ему на глаза? Это отличный повод сделать ровно противоположное. «Случайно», разумеется. Такие, как он, словами не разбрасываются, и, значит, мое появление на этом вечере ему вряд ли удастся проигнорировать.

4

Благотворительный прием. Я, конечно, слышала о таких раньше, но никогда не доводилось присутствовать лично. Уж лучше бы и не довелось. Даже слова трудно подобрать, чтобы описать свои впечатления от этого мероприятия. Это даже не абсурд, это какая-то насмешка над всеми нуждающимися, ради которых, собственно, и затеваются подобные сборища так называемых сливок общества. Концертный зал Барвиха Luxury Village оформлен живыми цветами, словно это не официальный прием, а чья-то мегапафосная свадьба. Столы ломятся от деликатесов и элитного бухла. Я молчу про публику. Женщины в роскошных вечерних платьях, с бриллиантами во всех местах, в которые их только можно засунуть. Наверное, если раздеть одну такую и продать все ее шмотье с побрякушками, то на вырученные деньги можно было бы год кормить небольшую деревню в Африке. Мы с Жанной, собственно, мало чем от них отличаемся. С той лишь разницей, что наши шикарные уборы и украшения взяты напрокат. Мужики одеты скромнее – при выборе смокинга особенно не разгуляешься. Но от одного их чванливого вида тошнит.

Наверное, мне никогда этого не понять. Если ты действительно хочешь помочь кому-то – возьми и помоги. Зачем спускать при этом кучу бабла на ветер? Для чего? Чтобы заставить богачей раскошелиться? Но неужели нельзя этого сделать, к примеру, без тех же живых цветов, от неисчислимого количества которых меня не покидает ощущение, что организаторы накануне приема грабанули Голландию. Это не акция в защиту нуждающихся, это какой-то праздник лицемерия и ярмарка тщеславия в одном флаконе.

Но я улыбаюсь. Вежливо киваю головой во время светской беседы со словоохотливым седовласым дядечкой, потому что Жанна рядом, и бдит за моими манерами ежесекундно. Я не должна забывать, зачем здесь нахожусь, и отвлекаться на размышления о вечном сейчас не время. Баженов тоже здесь. На расстоянии нескольких метров от нас общается с каким-то хмурого вида мужчиной и держащей его под руку полноватой женщиной.

– Не пялься на него хоть сейчас, Алена! – злобно шипит на меня моя наставница, улучив момент, когда наш собеседник отвлекся.

Но слишком поздно. Мы с Баженовым уже встретились глазами.

И снова от его пронзительного хищного взгляда по спине жар, словно кипятком обдали. А следом озноб по коже, когда отвернулся. Наш зрительный контакт продлился не более двух секунд, но меня натуральным образом колотит от него. Становится дурно, душно, невыносимо плохо. Все чего, мне сейчас хочется – это уйти. Куда-нибудь, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. А еще лучше – сразу сдохнуть.

– Извините, Иосиф Давыдович, – выдавливаю из себя улыбку, обращаясь к нашему дядечке, и поворачиваюсь к «подруге». – Жанна, я отойду ненадолго.

– Куда? – очаровательно улыбается она, но во взгляде будто лед застыл, позволяя мне в полной мере прочувствовать, что эта женщина думает о моей самодеятельности.

– В туалет, – наклоняюсь к ней чуть ближе и быстро шепчу на ухо. – Мне плохо.

– Я с тобой, – хмурится Жанна, но я жестом останавливаю ее, давая понять, что не стоит.

Быстрым шагом иду в сторону выхода, и когда, наконец, спускаюсь в холл, где сейчас практически безлюдно, как телефон в моем клатче начинает вибрировать и надрываться стандартным сигналом входящего вызова. Торопливо достаю его из сумки и смотрю на экран, чтобы убедиться – это Жанна. Первая мысль – будет снова отчитывать, но к моему удивлению ее голос в трубке звучит радостно.

– Он провожал тебя взглядом, Алена! До самого выхода! Это победа! – триумфальным шепотом заявляет она. – Сейчас тебе лучше уехать отсюда, пусть помучается, поищет глазами в толпе, и не найдет. Я уверена, в нем проснется охотничий азарт. И в следующий раз он уже точно не даст тебе так просто исчезнуть, поверь моему опыту. Так что езжай домой. Позвони Славе, он встретит тебя. А я, пожалуй, тут задержусь. Понаблюдаю еще за нашим объектом.

– Это гениальный план, – усмехаюсь я, чувствуя, как по венам прокатывается волна облегчения от очередной небольшой отсрочки собственной казни. – Жанна, ты просто великий комбинатор.

– Прибереги свой сарказм для кого-нибудь другого, – высокомерно фыркает она в трубку и отключается.

А я убираю телефон обратно в сумку, испытывая массу самых противоречивых эмоций. Он заинтересовался мной, это очевидно. Это действительно маленькая победа. Только подобный успех не приносит мне чувства удовлетворения, напротив. Становится еще тревожнее.

Я не стала звонить Славе, решив сначала закрыть задачу с посещением уборной. Мне сейчас жизненно необходим контакт с водой. Лицо умыть, конечно, не получится из-за макияжа, но, по крайней мере, освежить шею и область декольте я могу себе позволить. Вода действительно успокаивает меня и позволяет привести в порядок нервы. Жаль только, что ненадолго. На обратном пути меня поджидает неожиданное препятствие в виде того самого седовласого дядечки, с которым мы успели познакомиться во время приема.

– Аленочка, у вас все в порядке? – участливо интересуется он, завидев меня. – Ваша подруга сказала, что вы нехорошо себя почувствовали?

– Все в порядке, Иосиф Давыдович, благодарю вас, – мило улыбаюсь ему, пытаясь пройти мимо, но он самоотверженно преграждает мне путь.

– Позвольте проводить вас обратно? Как бы дурное самочувствие не приключилось повторно.

– Не беспокойтесь обо мне, пожалуйста, – я продолжаю улыбаться и начинаю потихоньку пятиться в сторону выхода, мечтая поскорее избавиться от этого престарелого ухажера. – Я лучше, пожалуй, поеду домой. Очень рада была знакомству!

– Аленочка, я, безусловно, тоже очень рад! – театрально восклицает он, сложив руки на груди лодочкой. – Но позвольте в таком случае подвезти вас до дому? Мне будет весьма приятно!

– Иосиф Давыдович, спасибо, но не нужно, – его навязчивость начинает уже порядком меня раздражать, и я больше не могу заставлять себя улыбаться. – Меня ожидает мой водитель.

– Так отпустите его, Аленочка, – настойчиво предлагает он, доводя меня буквально до бешенства. – Что может быть лучше дороги домой в приятном обществе?

Я едва сдерживаю себя, чтобы не послать его прямым текстом, и героически подбираю слова для вежливого отказа.

– Иосиф Давыдович, мне льстит ваше внимание, но я правда нехорошо себя чувствую, и мне необходимо сейчас побыть одной.

– В таком случае я бы хотел встретиться с вами в другой день, если вы не возражаете, Аленочка, – никак не угомонится он. – Пригласить вас на ужин. Кажется, вы упоминали, что любите итальянскую кухню? Бывали в Палаццо Дукале? Там подают изумительную пасту с морепродуктами!

Вот же привязался старый черт.

– Иосиф Давыдович, я бы с радостью, но… – закончить фразу я не успеваю. Боковое зрение фиксирует движение слева от нас, и я непроизвольно бросаю туда быстрый взгляд, чтобы в следующую секунду замереть от пристального внимания ненавистных глаз.

Баженов с двумя своими телохранителями идет прямо к нам. Мой горе-ухажер прослеживает за моим взглядом и тоже в одну секунду меняется в лице. Его тонкие губы растягиваются в неестественно широкой улыбке, обнажая ряд слишком идеальных для его возраста зубов.

– Константин Владимирович! – блеет он елейным голоском, разводя руками в стороны в приветственном жесте. – Как я рад вас видеть!

– Ну, здравствуй, Йося, – насмешливо произносит Баженов, смеряя его ледяным взглядом. – Так уж и рад?

– Рад, рад, – яростно кивает «Йося». – Конечно же, рад!

– Опять к молоденьким девушкам пристаешь? – усмешка исчезает с лица Баженова, сменяясь скучающим выражением. – И не стыдно тебе?

– Ну что вы, Константин Владимирович, я всего лишь поинтересовался самочувствием этой юной особы, исключительно из вежливости, – начинает торопливо лебезить мой престарелый ухажер, не прекращая по-дебильному улыбаться. – Мы случайно разговорились наверху, а потом ей сделалось нехорошо… так ведь, Аленочка?

Я не успеваю среагировать на обращенный ко мне вопрос, как Баженов слегка морщит нос и с пренебрежением отвечает:

– Ладно, Йося, не оправдывайся. Ехал бы ты лучше домой, к своей дражайшей супруге. Я слышал, она болела? Как сейчас ее самочувствие? Надеюсь, уже лучше?

– Да, ей лучше, значительно лучше, – снова слишком активно кивает Йося, так, что кажется, будто его старая шея сейчас не выдержит нагрузки и сломается пополам. – Благодарю вас, Константин Владимирович. Я действительно, пожалуй, поеду. Если вы не возражаете.

– Не возражаю, Йося. Наталье Карловне привет.

– Обязательно передам, – расплывается в натянутой улыбке Йося, и поспешно ретируется.

Не успевает он скрыться из виду, как холодное внимание Баженова переключается на меня. Под кожей прокатывается неприятный жар, мне слишком не по себе, и приходится призвать все свои внутренние ресурсы, чтобы взять под контроль неуместные эмоции.

– Я бы солгала, если бы сказала, что рада видеть вас, но… Спасибо, что снова выручили, – пытаюсь мило ему улыбнуться, и, кажется, у меня это выходит даже вполне правдоподобно.

– Серьезно? – усмехается он одним уголком рта. – Хочешь сказать, что даже не расстроилась?

– Почему я должна расстроиться?

– Состояние Йоси, если не ошибаюсь, оценивается в несколько сотен миллионов американской валюты. Думаю, его внимание – большая удача для такой, как ты.

На мгновение я впадаю в ступор. Но, к счастью, быстро нахожусь с ответом.

– Для такой, как я? – холодно усмехаюсь точно так же, как он, одними губами. – Я не могу понять, вам доставляет радость унижать женщин? Или только конкретно меня?

Он вскидывает брови вверх и медленно подходит ко мне вплотную. Мне стоит огромных усилий выдержать это его устрашающее наступление и не попятиться трусливо назад.

– Ты слишком обидчивая для содержанки, Алена, – задумчиво произносит он, находясь ко мне так близко, что я не только не могу пошевелиться, но даже забываю дышать. – Сразу в жены метишь? На текущем перенасыщенном рынке это довольно амбициозная цель.

Это психологическое давление. Он намеренно прессует меня своей энергетикой, хочет подчинить, заставить сдать позиции, и, надо признать, у него это почти получилось. Но только потому, что застал врасплох. Вскидываю подбородок и с вызовом смотрю ему в глаза:

– Никуда я не мечу. Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моих целях. Понятно?

– Да что ты, – снисходительно произносит он. – А очень любопытно было бы узнать.

– Боюсь, вам в этом отношении ничего не светит, – заставляю себя изобразить высокомерную улыбку. – Всего доброго. Мне нужно идти.

– Идти? – равнодушно переспрашивает он. – Я так не думаю. Ты поедешь со мной.

Несколько секунд я снова пребываю в полной растерянности, а потом неестественно смеюсь, хоть его слова совсем не похожи на шутку.

– Никуда я с вами не поеду, – просмеявшись, холодно произношу, и хочу отойти от него на безопасное расстояние, но мне не удается.

Баженов хватает меня за локоть, не позволяя сдвинуться с места даже на миллиметр. Наклоняется к самому уху и, понизив голос, медленно произносит:

– Поедешь…

От вкрадчивого звучания его голоса, от горячего дыхания, обжигающего шею, меня пробирает буквально до самых костей. По телу проносится волна неконтролируемой дрожи, в ногах появляется слабость, и как ни стараюсь, не могу быстро собрать себя в кучу.

Я все еще не могу отмереть, когда он выпускает из захвата мою руку, отстраняется, и уходит, небрежно бросив одному из своих охранников напоследок:

– Николай, проводите девушку в машину.

5

– Не надо меня провожать, я сказала, что никуда не поеду! – выкрикиваю я в удаляющуюся спину Баженова, наконец, очнувшись. Но слишком поздно – он даже не оборачивается.

– Лучше вам не шуметь, хуже будет, – предостерегает меня уже знакомый голос его охранника, которого, как выяснилось, зовут Николай.

Я поворачиваюсь к нему и уверенно смотрю в глаза, давая понять, что настроена решительно:

– Послушайте, я с вами никуда не пойду.

– Боюсь, я вынужден настаивать, – сконфуженно улыбается он, вводя этим меня в полное замешательство.

– Вы же не потащите меня силой? – осторожно уточняю, чувствуя, как от переизбытка адреналина в крови меня начинает потряхивать.

– Мне бы очень этого не хотелось, – добивает меня этот громила.

Черт. И ведь понимаю, что он не блефует. Такому здоровяку даже силу не потребуется применять, кажется, он одной рукой может взять меня за шкирку, и потащить как беспомощного котенка, не прилагая к этому особых усилий. Да и сопротивляться слишком яростно не имеет смысла, ведь, если подумать, то, что сейчас происходит – может сыграть мне на руку. Баженов, наконец, сам проявил инициативу. Пусть и таким варварским способом, но что еще можно ожидать от такого, как он? Главное, что он сам изъявил желание пообщаться со мной, ведь об этом постоянно твердила мне Жанна. Я все это понимаю, но ничего не могу с собой поделать – все мое естество противится тому, чтобы добровольно подчиниться такому хамскому требованию.

И еще мне страшно. Наверное, впервые за все время я испытываю самый настоящий страх. Что, если Баженов просто изнасилует меня и вышвырнет, как использованный презерватив? Нет, не за поруганное девичье достоинство переживаю, я давно смирилась с тем, что придется пойти на этот шаг ради восстановления справедливости. Меня тревожит другое. Ради своей цели я готова без сожаления пожертвовать чем угодно, даже собственным телом и остатками души, но если он не поведется, то все это будет напрасно. Он так и останется безнаказанным. А я так и буду гореть в своем личном аду.

А еще мне страшно, что он каким-то образом мог узнать все и видит меня насквозь. Просто решил поиздеваться немного, прежде чем уничтожить угрозу. Но об этом лучше вообще не думать. Баженов не мог ничего узнать, если только он и вправду не сам дьявол во плоти.

– Я никуда не поеду с ним… – тихонько бурчу себе под нос.

Всего лишь мысли вслух, но Николай, кажется, воспринимает брошенную мною фразу на свой счет. Тяжело вздыхает, подходит ко мне вплотную, заставляя отшатнуться и открыть рот, чтобы закричать, но я не успеваю проронить ни звука. Он молниеносно зажимает мне рот своей огромной ладонью, одновременно хватая за локоть и притягивая к себе, чтобы в следующее мгновение обнять за талию. В таком виде он тащит меня в сторону выхода. Со стороны это, должно быть, выглядит так, будто я просто иду в обнимку со своим кавалером, и по какой-то причине он держит меня рукой за лицо. Никто вокруг даже не обращает на нас внимания. А я бьюсь в немой истерике, испытывая откровенный шок, пытаюсь вырваться из его рук, прилагая нечеловеческие усилия, но очень быстро понимаю, что все бесполезно. Равносильно борьбе мышонка с терминатором, или железным человеком.

– Я уберу руку, если пообещаете не устраивать сцен, – предлагает Николай, когда мы уже движемся по паркингу, и я утвердительно киваю.

– Вы хоть понимаете, что творите?! – выпаливаю, едва мои губы оказываются на свободе. – Это просто произвол какой-то! Вы не имеете права так обращаться с людьми!

– Я всего лишь выполняю свою работу, – равнодушно отзывается гребаный терминатор, и с обвинительными нотами в голосе добавляет. – Вы только что пообещали обойтись без сцен.

– Ну да, ты же просто послушная шестерка, – язвительно отвечаю я. – Нет смысла устраивать тебе сцены.

Челюсть Николая плотно сжимается, но на удивление он так и не произносит ни слова в ответ на мое хамство.

Вскоре он услужливо, будто я не пленница, а самая что ни на есть уважаемая гостья, распахивает передо мной дверцу глянцево-черного Майбаха с тонированными вкруговую стеклами. И после того, как я обреченно забираюсь в просторный салон и усаживаюсь на сидение, захлопывает за мной дверь. Потом забирает какую-то папку с переднего пассажирского кресла, запирает машину и уходит.

Я перестаю вообще что-либо понимать. Если меня только что похитили, то почему даже не отобрали сумку с телефоном? Неужели Баженов настолько уверен в своей безнаказанности, что даже полиции не боится? Я ведь могу позвонить им и заявить о похищении человека?

Наверное, я бы так и сделала, если бы не преследовала одну конкретную цель. В моей ситуации звонить в полицию глупо. Сначала нужно хотя бы узнать, куда и с какой целью хочет увезти меня Баженов, а уж потом бить тревогу. В конце-концов, не убьет же он меня. Если, конечно, он и правда каким-то невообразимым образом не раскрыл наш с Захаровым план, в таком случае у меня есть все шансы закончить сегодняшний день в канаве с перерезанным горлом.

Я не знаю, сколько еще у меня есть времени, прежде чем Николай, или сам Баженов вернется в машину, поэтому, торопливо достаю из клатча свой телефон и набираю Жанну.

– Я сейчас на парковке, заперта в машине Баженова, – выпаливаю в трубку, едва она произносит «алло».

– Боже, Алена, что ты там делаешь?! – восклицает наставница с неподдельным изумлением.

– Короче, мы столкнулись в холле, и он снова начал мне хамить. Я, естественно, тоже не молча сносила это. А потом он ни с того ни с сего заявил, что я поеду с ним, и приказал своему охраннику отвести меня в машину.

– Черт… – из динамика раздается раздраженный выдох. – Это плохо, очень плохо. Вот какого черта ты меня опять не послушалась, Алена? Я ведь сказала тебе ехать домой?!

– Угомонись, я просто в туалет зашла ненадолго… – устало объясняю я, и тру ладонью лицо, забив на макияж.

– Если бы ты с самого начала слушала меня и делала все так, как тебе говорят, то никогда не попала бы в такую ситуацию!

– Ты права, Жанна, я все испортила. Но теперь-то что делать?

– Я не знаю, не знаю… – голос наставницы в трубке звучит взволнованно, и её состояние непроизвольно передается мне, вызывая новую порцию мандража. Не припомню, чтобы она когда-нибудь так из-за чего-то переживала. Кажется, я и правда серьезно попала. – Понятия не имею, если честно. Первый раз с таким сталкиваюсь.

– Просто отлично! – восклицаю я, теряя остатки самообладания. – Так давай думай быстрее, как вытащить меня отсюда! Пока он не увёз меня куда-нибудь в лесок и не оставил там!

– Да ладно тебе, Ален, ты чего? – неуверенно произносит Жанна. – Зачем ему тебя лес везти, ты сериалов пересмотрела что ли? Ну, даже если предположить, что он действительно по каким-то причинам захотел тебе навредить, то, думаю, у тебя бы как минимум телефон отобрали, точно. И закрыли бы не в машине, а в багажнике. Да и не на глазах у всего честного народа, Ален, тут же повсюду камеры!

– Думаешь? – настороженно переспрашиваю, чувствуя, как страх понемногу начинает отпускать.

– Да уверена! Он ведь не псих, и не дебил какой-нибудь, чтобы девушку за хамство убивать. Мы же не в средневековье живем, в конце концов! Думаю, он просто хочет тебя напугать, и таким образом на место поставить.

– Да, это все логично, но мне все равно как-то стремно, Жан, – удрученно признаюсь ей.

– Ну хочешь, я вызову полицию, Ален? Я просто правда не знаю, что еще можно сделать.

– Нет, – активно кручу головой из стороны в сторону, будто она может меня сейчас увидеть. – Полицию не надо. Ладно, посмотрим. Может и правда таким образом он хочет меня проучить за длинный язык. Если он не сделает мне ничего плохого, это может сыграть нам на руку. Надеюсь, что хотя бы насиловать не станет.

– Может все-таки вызвать полицию, пока не поздно, Ален? – голос Жанны становится совсем тревожным.

– Нет, Жанна. Если все обстоит так, как ты говоришь, то, возможно, это и есть мой единственный шанс сблизиться с ним. Я не хочу терять этот шанс.

– Слушай, Ален. Зачем тебе сдался этот Баженов? Давай найдём кого-то попроще, посговорчивей? У меня есть масса очень аппетитных вариантов…

– Нет, Жанна. Я уже не раз говорила тебе, что мне нужен именно Баженов.

– Я не понимаю, что ты в нем нашла?

– Не забивай этим голову. Лучше думай, как мне найти к нему подход. Психологов подключай там, я не знаю. Не мне же тебя учить, в самом деле. И будь на связи.

– Хорошо, Алена. Раз тебе так сильно хочется именно Баженова, будем работать с ним дальше. Будет тебе Баженов.