Текст книги "Прикосновение (СИ)"

Автор книги: Юлия Галл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Глава 23
Первый урок целительства

Шая была не довольна утренним отсутствием Диары. Но горячий завтрак и обещание девушки взять ее вечером на тренировку с боевиками сгладили недовольство. После душа и быстрого завтрака девушки решили сварить зелья по заданию магистра Лишмана. Дия предложила поставить на дверь защиту, чтобы им никто не мешал. Рыж могла нагрянуть с предложением вместе позавтракать и уточнить насчет карт. А так как никому отвлекаться не хотелось, то Шая согласилась и, вешая на дверь лист бумаги с просьбой не мешать, заметила, как к их дверям направился Дариэль. Вот только Дия довольно решительно захлопнула ее у него перед носом и быстро наложила заклинание тишины.

– Это было не вежливо, – заметила Шая, понимая, что парень остановился возле их двери, но заклинание не позволит ему достучаться до них.

– Сейчас у меня нет настроения просвещать его.

– Ты о чем?

– Он хочет стать боевым целителем, но в данный момент не способен сдать на него экзамен.

– Как ты это поняла?

– Вчера. Во время проверки.

– Но он защищал меня.

– С этим справился бы любой боевик из вашего отряда. При массовом отравлении именно боевой целитель становится главным защитником. А Дариэль не то, что растерялся, он целенаправленно не стал ничего делать.

– Магистр Зурб тоже ему об этом сказал. Ты думаешь, он хочет поговорить с тобой об этом?

– Дай подумать. Может, он влюбился в тебя и теперь хочет узнать о тебе побольше?

– Дия! – Шая возмутилась, но смех Диары подсказал ей, что она шутит, и девушка, усмехнувшись, покачала головой.

– Про меня ни слова. Лучше занимайся его просвещением.

– Договорились.

Поделив стол пополам, девушки встали друг напротив друга и занялись своими зельями. Шая, начав делать все строго по рецепту, используя весы и другое оборудование, замерла, увидев, как работает Диара.

– Почему ты не взвешиваешь? – не выдержала она. – Мне казалось, ты настаивала, чтобы все было строго по рецепту.

– А я взвешиваю. Только использую для этого магию, – заметила Дия. – Это ускоряет процесс работы. Не нужно заниматься проверками и настройками измерительных приборов.

– А я могу этому научиться?

– Разумеется. Потом покажу тренировочный браслет.

– Браслет?

– Да. Там особые весовые звенья – от одного грамма до ста. Пропускаешь через них свои потоки и точно понимаешь, сколько что весит при прикосновении к предмету. Тренировочный браслет позволяет за месяц полностью освоить магическое взвешивание и работать без него. Это, кстати, разработка магистров нашей академии. Лишмана и Градова. Они предложили мне попробовать с ним поработать, и оказалось, это очень полезно и удобно.

– А почему у тебя ножа нет?

– Заклинание тонкого сечения.

– А ступки?

– Заклинание пресса.

– Покажешь?

– Разумеется. Смотри, если надо, чтобы выступил сок, делаешь так. Две плоскости и простое сжатие. Иногда можно добавить проколы. Этот метод хорош в любом случае, так как после не надо мыть посуду, и весь сок попадает в зелье. А если надо растолочь в пыль, то добавляешь поворот плоскостей и воздушный элемент, чтобы собрать то, что уже обработано.

Шая пробовала и всё схватывала на лету, чему была очень рада. К обеду у девушек уже стояло по готовому зелью, но обсуждение, как лучше заготавливать травы, только разгоралось. У монастыря были свои методы, на границе – свои, и обмен опытом оказался довольно увлекательным. Настолько, что девушки едва не пропустили обед, а потому времени хватило только на тарелку супа и стремительный рывок на занятие через кабинет магистра Лишмана. Девушки изначально думали воспользоваться магией доставки, но, встретив по пути мрачных первокурсников, решили доставить зелья лично. Во избежание случайностей. Несмотря на задержку, они успели к началу урока минута в минуту. Магистр Певер, осмотрев запыхавшихся девушек, усмехнулся их румянцу и приказал следовать за ним:

– Поступая в академию, у вас уже должен быть опыт в диагностике и помощи целителям, – начал он свой урок и, развернувшись, направился прочь из своего кабинета. Переглянувшись, девушки бодро двинулись следом, правильно полагая, что сегодня будет практика. Магистр тем временем продолжал:

– Ваши способности позволили вам перескочить три года обучения, потому кратко расскажу, чем все же кадеты занимаются в Академии. Во-первых, тренируют навыки самостоятельной диагностики. Многие бояться ставить конкретные диагнозы, порой буквально не веря в свои знания. Надо отметить, на экзамене вы не ошиблись ни с одним диагнозом вызванных пациентов. И главное, что вызвало большое одобрение комиссии, обосновали свои выводы данными из осмотра и сканирования. Во-вторых, кадеты получают более расширенные знания, чем лечится установленное заболевание. Многие, как ни странно, в этом слабы. Работая подмастерьями, слепо следуют решению главного целителя и не рассматривают альтернатив. Ваши рекомендации на экзамене были безупречны. И что мне больше всего понравилось, вы не зацикливались на одном способе лечения. Вы изначально предполагали отклонения в физическом теле или магии пациента. Рекомендовали проведение специальных тестов, при помощи которых выбирается лучший и эффективный способ лечения. В-третьих, кадетам очень важно понимать и изучать, как лечение влияет на пациента и какие есть меры экстренного вмешательства в момент спасения души и тела, а также шлифуется диагностика здоровья пациента по всем трем показателям. Что это за показатели?

– Душа, магия и тело, – тут же ответила Шая.

– Хорошо. В-четвертых, кадеты старших курсов отслеживают отравления Проклятых и помогают разрабатывать новые способы профилактики и лечения от их ядов. Можете сказать, почему именно наша академия занимается этим?

– Основными пациентами с отравлением являются служащие на границе и их семьи. А также те, кто проживает вблизи границы, – отчеканила Диара.

– Верно. Специфика таких ранений особенная и встречается в зонах повышенной опасности, какой считается Граница. Но есть случаи, когда Проклятые проскальзывают мимо Стражей и приходят в мирные поселения. И тогда страдают гражданские. Старики, дети. Их заражения особенно трудные, так как отрава Проклятых работает на них не так, как на взрослых. Можете сказать, почему?

– Из-за магии, – тут же пояснила Дия, и Шая согласно кивнула. – У детей ее просто нет до момента пробуждения дара, от чего процесс отравления работает нестандартно. И лечение, как правило, должно предусматривать влияние или родительской, или святой магии.

– У стариков магия есть, – подхватила ответ Шая. – Но потоки более слабые и медленные, потому сопротивление отравлению минимально, а тело в большинстве случаев получает и физическую деформацию при подселении сущности Проклятого.

– Верно. И всё это надо учитывать при работе над созданием мер профилактики и лечения таких пациентов. В первый месяц мы будем знакомиться с пациентами нашей лекарни. Порой здесь появляются уникальные случаи заражения. Но пока идет тестирование ваших знаний и способностей, в активном лечении вы участвовать не будете. На данный момент вам сейчас важнее показать, насколько хорошо вы освоили диагностику, и начнете постепенно знакомиться с новейшими методами лечения. Диара, с некоторыми ты явно знакома. Магистр Лишман уже предупредил, что во многих именно ты была его идейным вдохновителем. Возможно, ваша совместная работа позволит открыть что-то новое.

– Будем стараться.

– Не сомневаюсь. А сейчас ведите себя крайне сдержанно и спокойно. Помните, ваши эмоции могут повлиять на пациента. Мы осмотрим несколько пациентов. После жду вашего мнения об их состояниях и всем, что заметили и подумали.

– Да, магистр.

Магистр открыл дверь, и Шая замерла на пороге. В комнате находилось четверо детей от десяти до пяти лет, и все носили на себе следы отравления проклятыми.

– Смелее, – тихо шепнула Дия. – Возможно, ты будешь той, кто спасет этих детей.

Глава 24
Маленькие пациенты

Шая следовала за магистром Певером попятам. Стоя у него за плечом, внимательно наблюдала за его магическими манипуляциями, прислушивалась к вопросам, что он задавал детям, и писала свои пометки на страницах тетради. Иногда магистр позволял ей самой коснуться детей и почувствовать магический отклик сканирования. При таких моментах девушка оглядывалась на Диару, стоящую у двери, но та по-прежнему не двигалась с места.

В палате было неестественно тихо. Дети не покидали своих коек и терпеливо ждали, когда магистр к ним подойдет. Спокойно выполняли команды и равнодушно воспринимали действия Шаи. Магистр Певер тянул время и наблюдал за девушками. Они изначально воспитывались в разных условиях. Шая училась сочувствию и смирению, желанию облегчить страдания пациента. Диара, в отличие от нее, воспитывалась в борьбе. В мире, где одна минута может решить жизнь и судьбу человека. Одной не хватало решительности, второй – смирения.

Шансы, что такие противоположности могут подружиться, были равны нулю. Но магистр видел, как Шая наблюдала не только за ним, но и за Дией. А та, в свою очередь, изучала не только пациентов, но и самого магистра и Шаю. В ее глазах мелькали светлые искры, говорящие, что все магические потоки в комнате она держит под контролем, и поражался ее тонкой силе. Возможно, мастер-наставник Олирг прав, и девушка является свечой. Но тогда, что же у нее за судьба, невероятным образом направившая ее в Военную Академию. Чему ее могут здесь научить, кроме противостояния Проклятым?

– Диара, ты ничего не написала, – тихо прошептала Шая.

– Напишу, как прочитаю карты пациентов, – заметила Дия. – Много информации узнаешь из причин возникновения отравления.

– Полагаете, все дети тут отравлены?

Магистр вернулся к дверям и обернулся на детей. Кто-то тут же лег и отвернулся к стене, кто-то сидел, уставившись в одну точку.

– Да. У мальчика на крайней койке заражение крови, у тех, что у окна, – поражение желудка и, соответственно, кишечника, а тот, кто спит, – поражение мышечной ткани. Очаг поражения у него пошел от правой руки.

– Верно. А теперь вопрос. Что надо делать? Облегчить страдания или пробовать возможности исцеления.

Шая подняла ладошку. Привлекая к себе внимание.

– Облегчить страдания, – спокойно заметила она. – В таком возрасте отравление уже влияет на разум и магию детей, и по их возрасту и состоянию им осталось жить около одного месяца.

– Ясно. А вы, что скажете, курсант Клерос?

– Из того, что вижу? Облегчать страдания пока некому.

– Объясни, – Шая задала вопрос раньше, чем магистр, и, преследуя свои цели, он отступил. Уселся на стул, внимательно наблюдая за кадетами, пытался понять, что произойдет дальше? Во что выльется их опыт и знания. В ссору или союз?

– Начнем с самого вероятного исцеления. Тот, у кого поражение мышечной ткани, – не стала скрывать свое мнение Диара. – Что ты увидела? Болевой синдром по правой стороне тела, полная парализация пальцев и частичная остальной руки. Верно? – Шая кивнула. Дия продолжила. – Заражение остановить не удалось. По количеству содержания в крови блокираторов есть основание предполагать, что пьет он их давно. И раз не прекращает пить, значит, поврежденный участок растет. Потому делаем выводы – если заражение пройдет еще на пятнадцать сантиметров, то затронет сердце, и это окончательно убьёт ребенка.

– Именно, – серьезно кивнула Шая. – Так почему ты не хочешь облегчить его страдания?

– Есть причины. Если рассмотреть внимательней его заражение, то оно двигается с определенной скоростью, которую можно отследить. Если ничего не делать или по-прежнему давать ему блокираторы, то месяц, полтора, и его будет не спасти.

– Да, именно так, – нахмурилась Шая и более пристально стала рассматривать мальчика, что притворялся спящим, а сам явно прислушивался к разговору целителей. Дия не стала понижать голос и ставить защиту. Хочет знать свои шансы – тем лучше. Значит, не готов сдаваться. А это уже хорошо.

– И все же шансы справиться и выжить у него большие. Для начала отметим, он тут дольше всех.

– Что? Но причем тут это? – удивилась Шая. Дия не стала отвечать, а продолжила размышления вслух.

– Получается, если он тут дольше всех и до сих пор не пьет обезболивающие, значит, сопротивляемость и выносливость у него хорошие. Отсюда появляются сомнения по поводу срока, что ему уготовлен. Среди всех он самый старший. Более чем уверена, скоро у него день рождения, – мальчик не выдержал и повернулся в кровати.

– Через две недели, – спокойно заявил он.

– Исполнится десять лет? – уточнила Дия.

– Да.

– Отлично, тогда недельки через три тебя точно выпишут домой.

– Дия! Нельзя давать пустых обещаний! – возмутилась Шая.

– Я и не даю. В десять лет идет пробуждение Дара. Магический поток расходится по телу и словно напалмом сжигает основную отраву. В блокираторы заражения явно входит белый лен. Я заметила его вкрапления по правой стороне тела. Шая, знаешь, как он срабатывает при наличии рядом с ним магии?

– Он усиливает ее в несколько раз. И если он в теле, в пораженной части…

– Именно. Пробуждение дара, плюс хороший резерв крестного, а также контроль целителя полностью выжгут отраву из его тела. Неделя на диагностику и профилактику, и он будет свободен. Я права, магистр? – Диара обернулась к ректору.

– Да, права. Родители уже нашли ему подходящего мага, и все готово к пробуждению. Есть рекомендации?

– Я бы не посмела оспорить вашу работу, магистр, но все же хотела предложить. Пока еще есть время, рассмотрите замену блокиратора. Лучше с добавлением черного остролучника.

– Почему? – магистр взглянул на мальчика, что с интересом слушал Диару.

– Можете назвать это интуицией или бредом, но отрава в теле ребенка не простая. Я чувствую ее особенность, но более точно сориентировать не смогу. Может, попросите магистра Тредина посмотреть?

– В чем ее особенность?

– О перевертышах слышали?

– Ядах Проклятых, что при определенных воздействиях полностью меняют свои показатели?

– Да. Их открыл мой дядя, и у нас дома было очень много их видов. И вот с уверенностью на семьдесят процентов могу сказать, что у мальчика перевертыш. Скорей всего, если заражение произошло целенаправленно, при раскрытии дара яд поменяет свои свойства и первым делом попробует уничтожить ту угрозу, что есть в организме. А это белый лен.

– При наличии в крови черного остролучника яд может замедлить свои изменения. Это даст возможность пробудившейся магии уничтожить отраву, – закончил за нее магистр и, довольно кивнув, повернулся к столу, чтобы записать новые рекомендации.

– Но черный остролучник не является противоположностью Белого льна, – заметила Шая. – Как же он сработает?

– Это растение, в отличие от Белого льна, выращивают на границе специально. Есть у него особенность – не уничтожать отраву, а притягивать ее. После его внедрения целители с помощью определенных техник выводят его из организма, тем самым уменьшая действие яда. Суть в том, что притянутый к нему яд во время пробуждения магии будет… Как бы правильней сказать…

– Заторможен, – помог ей магистр Певер. – Черный остролучник не только собирает вокруг себя отраву, но и замедляет ее распространение. При замене свойств яда будет необходимая нам задержка, и мы, если не сможем его уничтожить, все же успеем поставить правильный заслон для сердца мальчика и спасти его.

– Верно, – обрадовалась Дия и довольно посмотрела на Шаю.

– Но можно вопрос? – магистр скрыл свой голос от детей. – Диара, ты для всех видишь исцеление?

Девушка еще раз осмотрела детей. На маленьком мальчике, у которого было заражение крови, она надолго задержала свой взгляд.

– Скажем так, я для всех хочу исцеления, – тихо заметила она, коснувшись магией горла и скрывая свою речь. – Но заражение крови напрямую влияет на искру будущей магии. Средства, чтобы остановить отраву, пока не нашли.

– Получается, для него все же надо подобрать облегчение страданий? – растерялась Шая, уже поверившая что все дети выживут.

– Возможно, – поджала губы Диара. – Но я бы не хотела сдаваться. Магистр, позвольте мне кое-что попробовать?

– Это причинит ему боль? – встрепенулась Шая.

– Нет, разумеется.

– Что ты хочешь сделать? – магистр поднялся и тоже посмотрел на мальчика. Тот словно почувствовал, что говорят о нем, поднял свой открытый взгляд на взрослых, и у Шаи защемило сердце. Как же жестоки Проклятые, что заставляют страдать таких крошек.

– Я хочу его рассмешить, – спокойно заявила Дия, и магистр выдал свое удивление едва дернувшейся бровью.

– Дия, – Шая не сдержалась. – Ты же сама говорила. Люди, пораженные ядом Проклятых, становятся грустными и вялыми. Зачем ты хочешь его рассмешить?

– Потом объясню. Так как, магистр? Можно?

– Пробуйте.

Бенджамин. Певер и сам не знал, почему согласился, но странное чувство азарта всколыхнулось в его душе. Почему-то увидеть улыбку ребенка стало так же важно для него, как и для Диары, что, открыв свою сумку, шагнула к кровати мальчика.

Глава 25
Фекла

Мальчик спокойно наблюдал, как Диара подсаживается к нему и берет пару чистых листов бумаги. Примостив их на своей сумке, она начала рисовать. Кружочек – личико, глазки, носик. На странице множились однообразные лица. Без эмоций и улыбок. Мальчик продолжал равнодушно следить за происходящим, не делая никаких попыток взять карандаш и нарисовать что-то свое.

Шая подошла ближе. В монастыре детям тоже давали карандаши. Монашки и послушницы никогда не рисовали за пациентов, могли помочь, но не рисовать. А Диара, нарисовав с десяток одинаковых рожиц, начала их преображать. Одному удивленно изогнула брови, и яркая эмоция оживила рисунок. Мальчик перевел взгляд с бумаги на девушку, но та, не глядя на него, продолжала менять скучные лица.

Рожицы смеялись, удивлялись, то сосредотачивались, то мечтательно закатывали глазки. Мальчик реагировал на них спокойно, и Дия перешла к негативным эмоциям. Рожицы стали обижаться, хмуриться, плакать и злиться. Мальчик всё чаще посматривал на Дию, видимо, пытался понять, какие эмоции возникают у самой девушки, но сам оставался сродни пустой рожице. Ни улыбки, ни удивления, ни страха.

Дия резко смяла рисунок. Она мяла его долго, превращая в шар, и на ее лице был гнев. Мальчик стал походить на пружинку, готовую сорваться с места. Шая с беспокойством обернулась на магистра. Что делает Дия? Почему, желая рассмешить мальчика, она, наоборот, пугает его? Но магистр только наблюдал и был абсолютно спокоен. Он отслеживал, что делала Диара. Видел, как рисунками она пыталась всколыхнуть в теле мальчика знакомые эмоции. Вот только хорошего отклика не было, и Диара перешла к странной магии. От девушки так и веяло озорством, несмотря на довольно хмурый и даже злой вид.

Именно эта негативная реакция заставила мальчика отшатнуться и постараться выдавить из себя улыбку. Но беспокойный взгляд, что он бросил на магистра Певера, только подчеркнул ее фальшивость. Сама же Диара, недовольно хмыкнув, сделала вид, что набирает из воздуха невидимую субстанцию и резко бросает ее в ребенка.

Мальчик вздрогнул. Он был очень медлителен, потому Дия не промахнулась, и раздался смачный хлопок. Неожиданно для всех нос у ребенка стал расти невероятно быстро, и ему пришлось поддержать его рукой, чтобы сохранить возможность держать голову прямо. Изумление теперь плескалось в глазах ребенка. Он тыкал нос пальцем и смешно скашивал глаза, пытаясь его разглядеть. Шая вскрикнула, когда нос невероятно изогнулся и, казалось, стал к ней принюхиваться. Такая бурная реакция привлекла внимание остальных мальчишек.

– Вот это шнобель у Ника! – восхитились маленькие пациенты.

Вскочив со своих кроватей, они окружили малыша и по очереди тыкали в нос пальцами, восторгаясь его размерами. Сам же мальчик пытался прикрыться и уйти от неуемного внимания старших по возрасту ребят. Его нижняя губа задрожала, и Шае показалось, что он сейчас заплачет. Девушка решила вмешаться. Было невыносимо видеть, как маленький ребенок переживает из-за чужого смеха. Но магистр остановил ее.

– Наблюдай, – велел он. – Любой яд Проклятых подавляет эмоции. Как правило, хорошие, позитивные уходят первыми. Со временем уходят и плохие. И целителям очень трудно расшевелить пациентов. Но когда эмоции возвращаются, то становятся очень сильными. Своим проявлением будоражат тело и душу. Тем самым заставляя человека сопротивляться отравлению.

– Но маленький Ник не смеётся!

– Ник давно не показывает никаких эмоций. Дия не просто рисовала рожицы, она ловила отзвуки изображаемых эмоций и стала воздействовать на те, что получили более яркий ответ. Но целью Диары все же остаётся смех. Жди. Я уверен, она скоро все исправит, – заметил магистр, видя, как девушка наклоняется к мальчику и что-то шепчет на ухо.

Взгляд ребенка стал спокойней, слезы ушли, зато появилось нечто вроде интереса или азарта. Ухватив свой нос двумя руками, он довольно сильно потянул его в сторону, и тот с тихим хлюпом оторвался от лица, превращаясь в странную желеобразную массу. Недолго думая, Ник запустил ее в своих обидчиков, и полупрозрачный комок попал одному из них в голову. Похожая на студень субстанция уже через секунду приняла розовый цвет и увеличила детское ухо до гигантских размеров. В отличие от Ника, мальчик не испугался, а наоборот, восторженно заявил:

– Ого! Смотрите, какое огромное! Еще бы, такое второе, и я точно смог бы летать!

Более догадливый, чем Ник, мальчик быстро понял, как можно снять волшебную массу. Потянув ухо в сторону, довольно легко оторвал его от головы и с интересом рассмотрел полупрозрачную массу.

– Мне! Мне кидай! – загалдели мальчишки, желая получить в свои руки волшебную игрушку.

Не прошло и минуты, как в палате началась веселая игра. Дети ловили субстанцию то головой, то ногами. То отращивали себе огромный живот, то невероятной длинны пальцы, то усаживая массу себе на макушку, отращивая вторую голову. Мальчишки хохотали и продолжали перекидывать магию друг другу. Шая решила вмешаться. В палате становилось очень шумно, а главный виновник продолжал спокойно сидеть рядом с Диарой и наблюдать за остальными детьми.

Вот только дети расшалились и теперь стали кидать субстанцию так, чтобы девушка не смогла ее перехватить. В пылу игры слизь сделала невероятный кульбит и приземлилась на нос магистру. Огромный шнобель, выросший на его лице, заставил всех замереть. Дети испугались, что им влетит за излишнюю дерзость. Шая замерла, пытаясь подобрать слова и защитить ребят от грядущего нагоняя.

И среди всей этой тишины неожиданно зазвучал смех Ника. Мальчик, показывая на магистра пальцем, так звонко и заразительно смеялся, что и сам целитель не сдержал улыбки.

– Ну, всё! Моя месть будет страшной, – заявил он, снимая с лица огромный нос и обводя всех грозным взглядом.

Вот только его плохо скрываемая улыбка заставила детей со смехом прятаться под одеяла и просить пощады. Ник, забравшись на кровать, прятался за Диару, а та молила магистра всех простить, замечая, что такой нос ему очень шел, и зря он его снял. Это заставляло детей вновь смеяться. На шум прибежали остальные целители лекарни, и магистру пришлось принять вид невозмутимого ректора и отдать игрушку повеселевшей малышне. В этот раз Ник уже не сидел в стороне и, спрыгнув с кровати, побежал к остальным. Магистр поманил девушек к себе.

– Изумительно сработало. Что это такое?

– Обработанное заклинание Сфокла. Мы на границе его Фёклой называли.

– Сфокла? – Шая нахмурилась. – Но это заклинание увеличения.

– Так я и говорю: «обработанное». Бумага – стабилизатор изменения. Делает его более осязаемым и плотным. Добавила элементы липучки и зеркальной идентичности. Чтобы увеличивал определенный участок тела. На границе игрушек мало, приходится фантазировать. Я вообще-то не собиралась его делать. Но мальчик словно закрыл все свои эмоции и ни на что не реагировал.

– Он не улыбался с тех самых пор, как его привезли к нам солдаты с границы, – заметил магистр, оглядываясь и видя, как Ник прижимает Фёклу ко рту, от чего его улыбка увеличилась и закрыла нос. Веселые глаза щурились от удовольствия. – Всё, что удалось выяснить – родители погибли у него на глазах. Другой родни у него нет, и только игрушка на кровати – единственное воспоминание о семье. Рад, что вам удалось их растормошить. Давно не слышал в этих стенах такого искреннего смеха.

– Получается! – загорелась Шая. – Маленького Ника можно спасти?

– Пока он смеется, надежда есть. Но пока мы не знаем, как это можно сделать, – спокойно заметил магистр.

– Я обязательно найду такой способ, – решительно заявила Дия.

– Верю, – кивнул магистр. – Будут предложения – говори. Обсудим и попробуем.

– А как же с остальными? – спохватилась Шая. – Там же еще двое мальчиков, с отравлением желудка.

– Такое происходит при поедании отравленных ягод, – спокойно заметила Диара. – Самый быстрый способ – четыре дня кормить их только плодами пыльцовки. Но они омерзительны на вкус. Дети явно будут юлить и пытаться их выплюнуть.

– Но пыльцовка – это священное дерево! – возмутилась Шая. – Оно растет только на священной земле, и ее плоды несут в себе частицы священной магии!

– И именно это дает ее плодам свойство разрушать желудочный яд, – заметил магистр Певер. – Только вот детский желудок много плодов не принимает. Все, что нам остается – поить маленьких пациентов разбавленным соком из этих плодов. Но эффект от такого лечения очень медленный.

– А его можно ускорить? – вдохновилась Шая. Желая, во что бы то ни стало спасти детей.

– Пока не известно. Могу точно сказать, что поражение желудка затронуло только кишечник. Значит, яд ограниченного действия, – пояснил магистр. – Рано или поздно лечение сработает. И раз вы так заинтересовались этими детьми, то вот вам первое задание. Поработайте с магистром Лишманом и попробуйте создать средство, которое будет так же эффективно, как плоды пыльцовки, но пригодное для детей.

– А Ник? – тут же вмешалась Дия.

– Вы можете навещать мальчика, играть с ним. Но если что-то придумаете по поводу его спасения, то сначала это обсуждается со мной и, после моего одобрения, претворяется в жизнь. Все ясно?

– Да, магистр, – хором ответили девушки.

– Хорошо, тогда пойдемте. Познакомлю вас с остальными пациентами и заодно Теодора проверим, которого вы вчера спасли.