Текст книги "Эльф для счастья (СИ)"

Автор книги: Юлия Эллисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 40. Разговор с рабом

Муж потупился, но затем всё же начал говорить:

– Мы пока не слишком ладим с Алеком, а расстраивать вас этим я не хочу.

Я нахмурилась.

– Мы опять перешли на «вы»? Алан, я ведь уже говорила.

– Прости! – Он мгновенно исправился, склоняясь к моей руке и ласково целуя мне пальцы. – Я стараюсь придерживаться новых правил, но пока не всегда удаётся.

В моей груди моментально родилась нежность к нему. Мой эльфик умел быть таким... Таким... Я не могла выразить собственных чувств словами, но зато отчётливо понимала, что никогда не смогла бы отказаться от него, забыть. «Пожалуй, если бы на месте Алека был в своё время Алан, то я бы не пережила его предательства. Не смогла бы вынести», – в какой-то момент пришло ко мне осознание, практически оглушая.

«А может, всё дело в том, что я сама сейчас повзрослела и воспринимаю свои чувства более взросло?» – тут же подумалось мне, пока супруг выжидающе смотрел на меня.

– Если всё настолько плохо, то я могу. – Начав было говорить в ответ, я не нашла подходящего варианта, как закончить то предложение.

«Отказаться от Алека? Продать? Снова перевести в статус общедворцовых? Нет, я определённо не хочу этого делать. Рука не поднимется подписать документы на его продажу. Освободить? Элитного раба, который привык быть таковым? Понадеявшись, что он выживет сам? Я прекрасно знаю, что последнее не получится. Алан тоже один без меня бы не справился. Возможно, что со временем он и сможет считать себя полноценно свободным, но пока он определённо зависим от моего мнения. Впрочем, мне это совсем не мешает. Есть и свои плюсы в муже из рабов. Как минимум, он не будет считать себя выше меня и пытаться захватить власть», – размышляла я, слегка запутавшись в собственных мыслях и поднимая растерянный взгляд на любимого.

– Не плохо. И вот ещё что. – Он едва заметно скривился. – Тебе нужно поговорить с ним.

Удивившись, я осторожно заглянула в его зелёные омуты глаз.

– Зачем?

– Джина. – Эльф посмотрел на меня с любовью. – Я уже говорил, что смогу с ним смириться и жить мирно, но этого сейчас не можешь ты.

«Что он такое говорит? Причём тут я? Мне как раз очень даже удобно, если у меня будет и любимый муж, обеспечивающий мой комфорт, и раб. Алан же наоборот сейчас должен уговаривать меня отказаться от него, продать, избавиться, чтобы остаться одному.» – нахмурившись, подумала я, а затем честно призналась:

– Я не понимаю.

Супруг нежно погладил самыми кончиками пальцев меня по руке.

– А что, если он не предавал тебя, Джина? – Его голос был мягким, но то, о чём он говорил.

Я отшатнулась. «Зачем он вообще это делает? К чему лезет во всю эту грязь? Бередит мой старые раны?!» – задалась про себя вопросом, отворачиваясь от него.

Сердце вновь отозвалось болью, стоило мне только вспомнить тот день. Стражу, что приволокла меня обратно, как какую-то преступницу, суровый взгляд отца, осуждающие перешёптывания слуг, и Алека, с его зелёным и до глубины души виноватым взором. Я сразу тогда поняла, кто меня выдал. Об этом даже не требовалось спрашивать, поскольку всё было видно по поведению раба, его изорванной в клочья спине и изменившемуся ко мне отношению... Больше не было того, кто составлял мне компанию на прогулках, равно как и наших разговоров в ночи. Присутствовала лишь им же выстроенная между нами стена вины, и моя тоска по единственному тогда другу, а ещё общая горечь и боль.

«А ведь я верила ему, делилась своими планами, мечтала с ним. Да, я не могла взять его с собой, ведь он мне не принадлежал, но собиралась забрать сразу же, как только смогу. Хотела выкупить, дать свободу, сбежать с ним на край света.» – припомнила я и прикрыла глаза, тихо вздохнув. Входная дверь скрипнула, впуская в комнату предмет моих мыслей.

– Я оставлю вас наедине. Сделаю ванну. – Алан соскользнул с кровати. – Джина.

Он посмотрел на меня с любовью, когда я неожиданно запаниковала, и продолжил:

– Ради меня. Ради нас. Тебе нельзя нервничать, а до тех пор, пока эта проблема не разрешится, ты будешь о ней думать.

И муж ушёл, скрывшись через несколько мгновений в ванной комнате и плотно прикрыв за собой дверь, из-за которой вряд ли можно было хоть что-то подслушать. Мне же ничего не оставалось, как посмотреть на коленопреклонённого раба.

– Госпожа? – Тот явно не понимал, что происходило, и почему Алан вдруг ушёл.

Более того, я даже увидела, как в его глазах на мгновение промелькнул страх.

А мне так дико не хотелось начинать разговор и поднимать былое, что.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила я у него суровым тоном, трусливо надеясь избежать разборок.

«Пусть выложит всё сам, и тогда мне не придётся задавать неудобные вопросы. Сегодня я так устала, что сил едва хватает на то, чтобы держать глаза открытыми. Какие уж тут разговоры? А ещё снова проснулся голод. Похоже, лекарство Лия подействовало, потому что совершенно не чувствуется дурнота», – определила я, смотря на Алека.

Тот вздрогнул, испуганно бросив взгляд на дверь ванной комнаты, но взял себя в руки.

– Простите, госпожа. Этого больше не повторится! – Он тут же склонился до пола, по всей видимости, подумав о чём-то совершенно ином. – Впредь я буду вежлив к вашему мужу и стану полностью придерживаться собственного статуса его личного раба.

Я поморщилась, поскольку всё пошло совершенно не так. «Что же они не поделили? Очень любопытно. Может, стоило с этого и начать?» – воодушевившись, решила про себя.

– Ты был с самого начала приставлен к Алану, так зачем вообще стал к нему лезть? – Добавив немного магии в вопрос, я заставила раба через клеймо отвечать только правду.

И он явственно ощутил магическое воздействие, побледнев ещё сильнее.

– Госпожа. – Темноволосый эльф попытался увильнуть, но ничего не вышло.

– Отвечай! – настойчиво проговорила я, добавляя в голос ещё строгости и магии.

– Потому что я безумно ревную господина к вам! – Сорвалось с губ Алека признание, заставившее его испуганно задрожать.

А я... Я просто не знала, что и сказать. «Ревность? Но это же...» – посетила меня растерянная мысль, в которую даже не верилось.

– Ты любишь меня? – Мне казалось всё каким-то абсурдом.

Да, я безусловно знала, что рабы ничем не отличались от свободных и были способны на искренние чувства, но Алек. Он всегда оставался таким закрытым, что подобное мной даже и не предполагалось. Отчего-то мне казалось, что моё чувство никогда не было взаимным, и я скорее удерживала его рядом, чем позволяла себя любить.

– Да, госпожа. Люблю. – Эльф говорил так, будто признавался в великом грехе, а затем. Затем словно прорвало плотину, и на волю выбрались его настоящие эмоции, все искренние чувства, что он скрывал долгие годы, пряча в себе и не давая пробраться на волю ни грамму лишнего.

Я слушала его, как заворожённая, испуганно то сжимая, то разжимая кулаки. «Если бы я знала раньше.» – была у меня единственная мысль, когда он наконец замолчал, давая мне возможность осмыслить услышанное.

Глава 41. Признание

– Я эмоциональный раб. – Алек признавался в этом, словно в каком-то проступке. – В школе нас учили именно этому – проявлять эмоции, разговаривать с хозяевами, развлекать их своим послушанием или непослушанием. Нам вкладывали в головы установки, что нельзя постоянно быть идеальными, а надо что-то вытворять, ведь должно быть так, чтобы раба всегда было за что наказать. За что не любить. Никто из таких, как я, не живёт долго.

Он говорил то громко и чётко, то срывался на шёпот.

– И именно поэтому меня направили к вам. Я умею втираться в доверие, умею быть нужным и могу так накосячить, что хозяину захочется содрать с меня шкуру. Это и называться «развлекать» в моём мире. – На пухлых губах эльфа отразилась грустная усмешка.

Я продолжала по-прежнему неподвижно сидеть на кровати, пока он стоял на коленях у двери и говорил. Слушая его, я боялась, что Алек остановится и не расскажет то, что мне следовало знать уже давно.

– Но вместе с этим в нас есть и один существенный изъян, ведь мы привязчивы благодаря своим эмоциям. Легко испытываем глубокие чувства, влюбляемся, умеем дружить, сострадать. – У меня перехватило дыхание. – Ия влюбился. Влюбился в вас практически с первого взгляда. Принцесса в клетке – это было так странно, и я сначала просто жалел вас, но потом. Когда моей задачей стало докладывать о ваших мыслях, чувствах, успехах, и я начал с вами разговаривать, то очень быстро понял, что пропал. Затем, когда в мои обязанности вошла ещё и постель, ведь королю нравилось, что его дочь благодаря мне ни в чём не нуждалась и готовилась к скорому браку, я должен был ненавязчиво обучить вас ублажать мужа, и мне стало противно от самого себя. Противно делать подобное, но это был прямой приказ, который оставалось нельзя ослушаться.

Раб на мгновение замолчал, глядя на собственные руки, но затем продолжил:

– Я знал о побеге. Вы говорили не раз, и мне правда получалось скрывать всё до последнего. Удавалось выдавать другие ваши слова, когда меня спрашивали прямым приказом, не слишком при этом усердствуя. Но в тот день... Я пришёл, а вас не было. Мне сразу же стало всё ясно, но эмоции. Эмоциональность – это и впрямь моё проклятье. Пока вы находились рядом, я хоть и чувствовал себя паршиво из-за обмана, но всё равно был счастлив, а когда вы ушли. Что осталось от меня? Я очень расстроился. Расстроился и не сообразил сразу, как стоило себя вести, а потому вернулся с нетронутым подносом на кухню, где как раз был распорядитель.

Взволнованно выдохнув, эльф облизнул пересохшие губы, так и не подняв взгляда.

– Допрос длился недолго, и из меня очень быстро выдавили всё, что могли. Затем вернули вас. И я. – Он замолчал, чтобы дополнить ещё тише, практически неслышно: – Я обрадовался, ведь снова был с вами, только. Я не хотел этого, ведь отлично понимал, что эта клетка ничего хорошего вам не принесёт! Сильнее, чем тогда, стыда я ещё никогда не испытывал. Я даже стал мечтать, чтобы меня, наконец, перевели куда-нибудь от вас, прекратив нашу обоюдную агонию, ведь в ваших глазах горела такая непримиримая обида. Только вот королю явно всё нравилось, ведь тот хотел как-нибудь вас наказать, а я был живым напоминанием вам о предательстве. Заодно он желал показать, что такие, как я, простые рабы, недостойны ни любви, ни сострадания. Что мы всего лишь вещи, которыми принято пользоваться по своему усмотрению, а потом забывать.

Моё сердце сжалось, а по щекам непроизвольно побежали слёзы. «Так вот как всё было. Его подослали ко мне с самого начала, и я знала это, но почему же теперь мне так больно и противно? Почему хочется выть от несправедливости? И вместе с тем. В чём же конкретно Алек здесь виноват? Ведь не он всё придумал, воплощая в жизнь столь жестокосердечный план», – поняла я, с тихим потрясением смотря на него.

– Я надеялся, что меня убьют после второго вашего побега. Надеялся, что бросят на какие-нибудь самые тяжёлые работы, где не останется времени даже на мысли о вас, но король знает толк в развлечениях. Именно поэтому я и остался во дворце, всё время находясь вблизи от ваших покоев, будучи вынужденным каждый день заново переживать тот кошмар, что случился со мной, но не быть в силах что-либо исправить. А в день, когда вы вернулись. Мне сразу сказали, что я снова должен буду втереться в доверие к вам, попытаться вернуться в вашу постель, влюбить вас в себя. Я не хотел всего этого, но с прямым приказом через клеймо не поспоришь. К моему счастью, всё сложилось несколько иначе, чем представлял король. Вы переписали документы на себя, и все прошлые установки через клеймо мгновенно развеялись, давая мне свободно дышать.

Выслушав его, я смахнула несколько слезинок с лица. «Неужели я была настолько слепа и глупа, что не видела этой драмы, разворачивающейся прямо под носом? И даже теперь. Повзрослела? Узнала жизнь? Как же! Сейчас я ощущаю себя несмышлёным и наивным ребёнком», – мелькнула у меня мысль, полная горечи.

– Я счастлив, что в вашей жизни всё сложилось удачно. – Улыбнулся Алек, впервые за время своего монолога поднимая на меня взгляд. – Алан хороший муж и наверняка принесёт вам немало приятных моментов, будучи воспитанным совершенно иначе, чем я. И я бы искренне хотел стать частью этого счастья, но. Я эмоциональный раб. Пройдёт немного времени, всё станет хорошо, и мне обязательно понадобится сделать что-нибудь такое, что заставит вас разозлиться. И подобное случится в любом случае, даже если я не захочу, уж таковы у меня правила и установки, да и моё воспитание. Я сам не знаю сейчас, что это будет. Данное проклятье накладывается на нас ещё в школе, а мне не хочется этого. Не хочется расстраивать вас, видеть тот полный боли и обиды взгляд, которым вы временами на меня смотрели...

Покачав головой, я молча наблюдала, как по щекам всегда такого невозмутимого и даже наглого эльфа потекли слёзы, однако тот их будто не замечал.

– Избавьтесь от меня, принцесса! Я пытаюсь направить свою энергию на вашего мужа, стараюсь разозлить его, чтобы та установка не сработала против вас, но только не знаю, как это действует. Возможно, если по документам именно вы моя хозяйка, то всё бесполезно, и все правила всё равно сыграют против вас, а я. – Он прикрыл глаза. – Я не хочу этого. Вы беременны, Алан сказал мне. К тому же вам сложно снова влиться во всю эту жизнь, а ещё нужно стать королевой. Наверняка у вас скоро будет целая куча проблем и такой раб, как я, просто всё испортит. Со мной не получится никакого счастья, а лишь страдания и мучения, так что.

На пару мгновений в комнате повисла полная тишина.

– Избавьтесь от меня! – Раб повысил голос. – Продайте! Убейте! Сделайте, что хотите, но не надо подпускать меня слишком близко к вашей семье. Я в любой момент могу снова предать, сказать что-нибудь неуместное, разозлить, вывести из себя.

Казалось, в те мгновенья всё остальное отошло куда-то на второй план. «Ох, Алек.» – подумала я, шокированная его откровениями.

Глава 42. Разрешение проблем

– Алан! – громко позвала я мужа, не в силах пока говорить о чём-то ещё с черноволосым эльфом. Тем более, что мне не хотелось никак ему навредить.

На сердце было неспокойно, а глубокая жалость к рабу моментально вытеснила из меня всю злость и обиду. «Какая же я была дура! Какая. Слепая!» – ругалась про себя я, прикрывая на пару мгновений глаза и пытаясь собраться с мыслями.

Муж неслышно вернулся в комнату.

– Ты знал? – В моих глазах по-прежнему стояли слёзы.

«Как вообще можно творить подобное с живым существом? Получается, Алек вообще иногда не может себя контролировать, намеренно совершая то, что обязательно должно расстроить его хозяина? «Развлечение»? Как бы не так!» – мысленно определила я, выжидающе смотря на супруга.

Алан посмотрел на притихшего у дверей раба.

– Что Алек эмоциональный, или о его ненамеренном предательстве? – спросил он.

Слова любимого звучали ровно. Так, словно подобное его вообще не волновало.

Об эмоциональности.

Муж вздохнул.

– Начал догадываться, когда он обвёл меня вокруг пальца утром, хотя перед этим каялся и подобного ничего особенно не предвещало.

– То есть все его выходки и правда происходят непроизвольно? – Мне было важно услышать правду.

– Не знаю... – Алан с лёгким сочувствием взглянул на черноволосого эльфа. – Но все эмоциональные, такие, как он, долго не жили. Я видел подобных, ведь мои хозяева их покупали. Они такие же элитные, как и я, только стоят дешевле. Их обучение не такое. Идеальная подушка для битья. Раб, который умеет говорить, проявлять эмоции, выводить из себя, даже ненавидеть. Алеку повезло стать дворцовым. Здесь его эмоции толком ни на кого не были направлены и, вполне возможно, ему достаточно было вывести кого-то из себя всего раз или два за месяц, но если это такой же раб, как и он сам, то ему ничем это и не грозило.

«Выходит, всё действительно так? Все его проступки навеяны кем-то со стороны? Какой-то глупой установкой в голове? Законом, вбитым в черепушку с самого рождения? Нет, я знала, что рабам некоторые нормы вживляются прямо в мозг, как непреложное правило, но так... Такое.» – задумалась я, не в силах подобрать нужного определения тому, что узнала.

– Как давно подобное делают в нашей стране? – Мне было дурно от услышанного. Супруг отвёл взгляд.

– Алан. – Я уже знала, каким будет ответ.

– Не знаю, Джина. Возможно, несколько десятков лет.

«Отец! Это он создал таких рабов, так я и думала. Только он мог додуматься до подобного! Я, когда читала законы и указы, натыкалась на что-то похожее, относящееся к рабским фермам, только не придала этому значения, а теперь же. Отец всегда стремился чем-то развлечь аристократию, придумать какую-нибудь очередную весёлую игру, чтобы все они шли за ним, смотрели ему в рот, слушались. И ведь придумал же! Дать каждому аристократу по такому рабу, и они, что очевидно, благодаря этому будут заняты его воспитанием, а не политикой», – пришло ко мне осознание, которое огорчало, но нисколько не удивляло меня.

– Это можно убрать?

Любимый пожал плечами, а Алек и вовсе боялся даже дышать.

И тогда я соскочила с кровати.

– А как это работает, ты знаешь? – Взволнованно посмотрела на мужа.

Мне хотелось, чтобы он вспомнил других подобных рабов и попытался понять, что именно меня интересовало. Словно услышав мои мысли, Алан задумался, а потом поднял на меня взгляд и проговорил:

– В целом, они начинают дурить, когда хозяин слишком долгое время о них не вспоминает или чересчур долго не наказывает, будучи довольным их поведением.

Тихо выдохнув, я ощутила смутную надежду.

– Значит, если его время от времени профилактически наказывать, то всё может и не сработать?

– Джина... – Супруг смотрел на меня с сомнением. – Это всего лишь теория. Я не знаю и не могу утверждать, что всё работает именно так. У меня в голове нет подобного, там совершенно другие установки, которые работают иначе, и на моё поведение никак не влияют.

– Алан, а что, если я просто подарю тебе Алека? Ты ведь сумеешь. Хм. – Я не знала, как точнее выразить мысли. – Ты сможешь в достаточной мере быть им недовольным, пока мы не найдём того, кто уберёт это у него из головы?

Мой эльфик нахмурился.

– Думаешь, что такое можно убрать? – уточнил тот.

В ответ же я лишь пожала плечами. «Убрать, приглушить, да хотя бы просто понять принцип действия всего этого, чтобы как-то им управлять! Не может же быть всё настолько плохо, как рассказал Алек? Ну ляпнет он что-то невпопад, нарушит какое-нибудь правило. С этим же можно справиться, правда?» – решила про себя, кусая губы.

– Очень на это надеюсь, – честно призналась в ответ. – Так что, Алан? Ты справишься? Он ободряюще улыбнулся и подошёл ко мне ближе.

– Конечно, Джина, если таково твоё желание. Пока он раздражал, но в меру.

Я кинулась к письменному столу, доставая бумаги на Алека, и тут же лёгким росчерком пера переписала его на мужа, сделав свадебным подарком, но потом.

– Медуза! – выругалась сквозь зубы. – Прости, Алан! Я не подумала.

В моей голове запоздало вспыхнула полная формулировка закона, по которому супруг-консорт из бывших рабов мог иметь любое имущество.

– Его теперь нельзя будет перепродать, подарить или как-либо ещё от него избавиться, – почти сразу добавила я.

Любимый же успокаивающе мне улыбнулся, словно ничего не случилось.

– А ты бы хотела от него избавиться? – задал он вполне резонный вопрос.

«Хотела бы я от него избавиться? Только не после такого неожиданного признания, несмотря даже на всё то, что Алек сделал в прошлом. Злость, вне всяких сомнений, в моей душе ещё остаётся, но теперь она направлена далеко не на него», – подумалось мне.

– Но ты. – Я посмотрела на мужа, совершенно не понимая, как он ко всему относился.

«Не могу же я любить одновременно двоих! Или могу? Нет! Я точно люблю только Алана. Точка!» – приняла решение, смотря на последнего.

– Спасибо за подарок, Джина. – Тот шагнул ко мне и забрал документы, откладывая их в сторонку и сообщая: – Я приготовил ванну. Не хочешь немного расслабиться?

Вздохнув, я поняла, что он прав. Мне требовалось успокоиться, ведь за день произошло слишком многое, отчего моё поведение уже становилось не совсем адекватным.

– Конечно. – Улыбнулась ему в ответ.

Для меня было необходимостью просто выдохнуть и обдумать всё в спокойной обстановке. «В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает», – пришла ко мне мысль, даря пусть и слабое, но всё равно утешение.

– Сделаешь мне массаж? – Я просяще взглянула на супруга.

– Всё, что пожелаешь, – с любовью ответил он, а затем повернулся к рабу и сказал: – Алек, принеси нам ужин сюда. На троих.

Последний сразу же подскочил на ноги и выбежал из комнаты, исполняя приказ.

– Не переживай насчёт него. – Алан улыбался. – Я ещё ни разу не видел, чтобы такие, как он, делали хоть что-то, способное навредить хозяину. Предать он точно не сможет.

– А тебя сложно вывести из себя... – Коснувшись лица эльфа, я вспомнила наши с ним пляски на корабле. То, как все пугали его, и он трясся от страха, но ни разу не позволил себе сорваться.

– Мы найдём выход, Джина, – успокаивающе проговорил он.

И я, глядя в его зелёные глаза, верила в это. Отчего-то во мне поселилась твёрдая уверенность в том, что всё обязательно будет хорошо.

Легонько потянув любимого за волосы, я вынудила его встать на колени.

– Поиграем?