Текст книги "Афера по букве закона (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Мой старший товарищ не ошибся в одном – Леша оккупировал диван и развлекался, сбивая зеленых свиней разноцветными птичками. Сегодня магнитные бури, что ли? Один с детским восторгом играет в злого полицейского, второй деградирует в геймера. Ну хотя бы радует, что квартиру мне не сжег, пытаясь закосить под Джейми Оливера (прим. автора – английский повар и ресторатор).
– Наша теория подтвердилась? – спросил Леша, оторвавшись от телефона.
Я красочно описала нашу поездку в ресторан. Не забыла и про голливудские замашки Константина Ивановича. Прямо Рэмбо и Терминатор в одном флаконе.
– Теперь нам надо вернуться к Романову, – в итоге заключила. – И просмотреть все с самого начала. А если ты, дорогой, – ткнула в Лешу пальцем, – еще и поделишься интересными сведениями, то будет вообще замечательно.
– А что я?
И такие глаза невинные, что ни один следователь не прикопался бы, будь Леша по другую сторону закона.
– Ты пока достань копию дела Романова, а я приглашу на кофе Ботаника.
– А ты решила, что думать в три головы лучше?
– Как в старые добрые…
Ботаник заверил меня, что спустится через десять минут. Леша же никаких телодвижений не делал. Только когда я положила трубку, сказал:
– Как стемнеет, схожу за делом.
– Не поняла?..
– Я сделал копию, прикинув, что информация может понадобиться, пока я в командировке, – на последнем слове сделал кавычки пальцами.
– И где копия? Я могу прямо сейчас съездить, – не поняла я, зачем все так усложнять.
– Ну, – Леша скривился, будто съел ненавистное малиновое варенье. – Тебе это не понравится.
Глава 14
– Ивонна, совсем ополоумела?
Леша прикрывался руками и уже несколько раз обошел по кругу диван, который был между нами единственной преградой, пока я запускала в эту находчивую голову все, что попадалось под руку.
Набивка диванных подушек уже летала вокруг и опускалась на пол, диван, кресло, столик. В итоге я решила, что мне надо укусить этого идиота, чтобы наверняка душу отвести.
– Козел, – выдала я.
– Милая, как банально. От тебя я ожидал большего.
Нет, ну мог бы и промолчать. Отбросив в сторону хрен пойми откуда взявшийся у меня в руках пульт от телевизора, я сложила руки на груди и посмотрела на Лешу. Он замер за спинкой дивана и с подозрением на меня косился.
– То есть из всех своих знакомых ты выбрал именно бывшую, чтобы оставить копию?
– Ну там бы точно ни меня, ни дело не искали, – снова сказал в свое оправдание.
Как же, блин, гениально. Только доводы разума и ревнивая женщина – понятия несовместимые.
Когда Леша вроде бы расслабился, видимо, подумав, что я успокоилась, мне не составило труда запрыгнуть на диван, а потом и через спинку и повалить этого умника на пол. Надеюсь, он основательно ушиб свою пятую точку.
– Ивонна! – заорал он, но тут же заткнулся, когда я устроилась сверху и, прижав за шею к полу, с чувством укусила за нос.
Именно в таком положении нас и застал Ботаник. Я подняла голову, услышав тихое покашливание, и сказала:
– Привет.
– У вас тут, я смотрю, семейная разборка? Могу позже зайти, – на полном серьезе кивнул мой протеже, даже не удивившись присутствию Леши в моей квартире.
– Мы закончили, – ответила я, поднимаясь.
– Ты же позвала меня не для того, чтобы я помог убрать этот бардак? – обвел рукой комнату Ботаник.
Ой-ой, кажется, кто-то пополнил ряды остряков. Хотя… Вот тут-то он нам и пригодится. Я повернулась к Леше и спросила:
– Сколько ехать на машине до твоей подружки?
– Ну она не…
– Меньше текста! – рявкнула я так, что Ботаник даже дернулся.
– Минут двадцать туда, столько же обратно. Ну и там недолго. Она сейчас в декретном сидит, так что будет дома.
– От кого в декретном?! – я взревела уже так, что у самой уши заложила.
Леша, кажется, даже не понял, о чем я спросила. Удивленно на меня посмотрел, а потом дошло…
– Ивонна, ты ненормальная? Уж точно не от меня.
– Эй, народ. А можно мне адрес? – Ботаник поднял вверх руки и даже попытался стать между нами. – Как я понял, мне надо куда-то съездить. Леша не станет светиться, а ты, – посмотрел на меня, – если дорвешься до несчастной женщины, натворишь дел. И потом мне придется думать, как доказать в суде, что ты была в состоянии аффекта и даже фурия в аду не могла сравниться с тобой.
Нет, я определенно довольна своими педагогическими навыками. Просто мозги Ботаника надо было направить в нужное русло. А с такими мозгами и чувство юмора будет отменным.
– Проинструктируй парня, – сжалилась я. – Но разговор еще не окончен.
Леша с опаской прошел мимо меня, наверное, ждал очередного удара. Но я демонстративно достала пылесос, чтобы не узнать адрес мадам. От греха подальше. Аффект аффектом, но и за него можно на общий режим лет на пять попасть.
Ботаник уехал, а Леша вернулся в зал и, дождавшись, когда я выключу пылесос, спросил:
– Ну и что на тебя нашло?
– Развод грозит по-настоящему.
Только я убрала пылесос, как Леша решил больше не давать мне поблажек. Да, он бы мог меня скрутить, когда я только собиралась его цапнуть за нос, но позволил это сделать. Теперь раунд за ним. Забросив меня на плечо, понес в спальню со словами:
– Перемирие будет жарким.
О, да… Около часа у нас есть. И провести его надо с пользой для дела. То есть тела.
Чем мы, собственно, и занимались, игнорируя сообщения на моем телефоне. Уверена, это возмущенный Эд пишет, чтобы мы были потише. Но надо же оторваться от души, чтобы не думать о какой-то бывшей, а полностью сосредоточиться на смерти Романова.
Едва оторвавшись от постели и друг от друга, мы только успели сходить в душ, как вернулся Ботаник. Слава богу, не с пустыми руками. Поняв, что перемирие состоялось, он улыбнулся и устроился в кресле. Хоть кого-то не тянет на мой диван.
– Итак, – голосом властного босса сказал мой протеже, – можно кофе, пока я ознакомлюсь с материалами?
А не охренел ли он? Наверное, эта мысль отчетливо читалась на моем лице, потому что Леша тут же отреагировал:
– Я приготовлю.
Пока Ботаник перелистывал страницы, в квартире стояла почти гробовая тишина. Только звук кофемашины и шуршание бумаги. Наконец Леша поставил на столик три чашки и спросил:
– Ну что, Ваня, твой свежий взгляд успел заметить?
– Итак, есть версия ограбления, – начал Ботаник, – при этом у парня пропадает только телефон. И мне не кажется это случайностью. Как я мог заметить, при нашей встрече в офисе не только я записывал разговор. Момент второй: одно точное попадание. Константин Иванович точно все описал в отчете, и как я могу судить по статистике, обычные грабители такие точные удары не наносят. Там скорее хаос, возможно, даже несколько ударов. А это больше похоже на военную подготовку.
– Да, – согласился Леша, – я уже тоже об этом подумал.
– И даже мне не сказал? – возмутилась я.
– Ну, я не успел, – виновато развел он руками.
– Убью, – пообещала с улыбкой и снова посмотрела на Ботаника, наблюдавшего за нами с интересом.
– Мне можно продолжить? – спросил он.
– Валяй, Ванюша, – махнула я рукой.
– При этом, как я понял, мы имеем связь Романова с Верещагиным, хотя последний утверждает, что бармен подрабатывал у него в курьерской службе. Верещагин же в свою очередь нацелился на Гончарова, вот только загвоздка: это нечестная конкурентная борьба или что-то личное? А для последнего нет оснований. Знакомы они не были раньше, в силу разницы в возрасте девушек не делили. Тогда что? А тогда наш серый кардинал, который, возможно, – поднял палец вверх Ботаник, делая акцент на последнем слове, – стоит за Верещагиным, и есть связующее звено. Надо найти этого человека, если он существует. Но в то же время мы не знаем, есть ли связь между Романовым и этим серым кардиналом. Может, мы действительно не там ищем.
– И есть еще девушка, пропавшая почти тридцать лет назад, – напомнила я. – Леша, ничего не хочешь сказать по этому поводу?
– Да я сам толком ничего не знаю, – тут же ответил он.
– Тогда расскажи, что знаешь, – лукаво улыбнулась я и, наклонившись к его уху, тут же рассказала, что ему за это будет. Причем рассказала очень красочно.
Сработало! Не стоит мужика отлучать от тела, надо, наоборот, дать ему то, что заинтересует. А я заинтересовала.
– Ладно, – согласился Леша, – что знаю, то и расскажу.
Леша почесал бровь и наконец-то начал говорить:
– Я мало что знаю о девушке, пропавшей тогда. Причем узнал я от него, – кивнул на Ботаника.
– От меня? – удивился мой протеже.
– Ты как-то вскользь обронил, что к тебе приходил странный парень со странной просьбой. Не знаю почему, но я заинтересовался тогда этой историей. И нет, тогда ни Верещагина, ни Гончарова никто не разрабатывал, – поднял Леша руки, заметив мой свирепый взгляд. – А потом, видимо, судьба так распорядилась, что все оказалось связано.
– Судьба?! – заорала я. – Я тебе сейчас покажу судьбу!
– Остановись, Ивонна, не выпускай когти, – отшатнулся мой благоверный. – Если ты вырвешь мне язык или яйца, то в ближайшее время я не смогу говорить.
– Продолжай, – прищурившись, благосклонно кивнула я.
– Примерно в те годы пропало десять девушек в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, и это только в городе, область я не шерстил. Твой отец, – предупредил Леша мой вопрос, – жил тогда здесь. Мы-то еще под стол пешком ходили, а он мог что-то слышать или знать. Вот поэтому я и встретился с ним, когда он только прилетел. Да, в четыре утра, но это не противозаконно.
– Я так понимаю, – снова встрял Ботаник, – что у тебя были фото всех этих девушек. Ты хотел узнать, не знакомы ли они Зигмунду Давидовичу? Но ведь тогда еще не были связаны все дела.
– Чуйка, Ваня, чуйка. Поработай ты в следственном комитете с мое, и не так бы думать стал.
Все-таки зря я списывала Лешу со счетов и записывала его в стриптизеры и экстрасенсы. Ментовская чуйка его редко подводила.
– Подожди, – остыла я, – ты хочешь сказать, что заинтересовался пропавшей девушкой, потому что сработала твоя чуйка? А потом просто связал ее с Романовым?
– Ну да, обычное стечение обстоятельств.
– И что тебе сказал отец? – поднявшись с дивана, я начала мерить шагами комнату.
– Он сказал, что ничего не помнит, – пожал Леша плечами.
– Да гонит он!
– Я по выражению его лица понял примерно то же самое.
– Он никогда ничего не забывает. Назвать ему имя человека, которого защищал двадцать лет назад, вспомнит все детали дела. Вплоть до даты рождения всех свидетелей и их места жительства.
– И что сейчас говорит твоя чуйка? – недоверчиво спросил Ботаник.
– Иногда случайности неслучайны, – изрек Леша.
– Какая глубокая философская мысль, – кивнула я, но на мой сарказм только получила два неодобрительных взгляда. – Да ладно, не надо так смотреть, – вернулась на диван. – Так что там со случайностями?
– Смотрите, – Леша откинулся на спинку. – Романов приходит к тебе, Ивонна, но попадает к Ване и упоминает некую пропавшую тридцать лет назад девушку. Ваня вскользь говорит мне о странном клиенте, и почему-то меня заинтересовывает этот случай. Я все пытался добраться до архивов, но добрался незадолго до гибели Романова. И я ведь не знал сразу, что это тот самый парень, который к вам приходил. Ты еще не кололась и фыркала, – повернулся ко мне, – а ведь мы могли договориться.
– Договоришься с тобой, – буркнула я и попыталась передразнить Лешу: – Ивонна, не лезь туда, Ивонна, не лезь сюда. Ивонна, я тебя в подвале на цепь посажу.
– Извините, вы отвлекаетесь, – снова вклинился Ботаник со своей миротворческой миссией.
– В общем, оставим прелюдию, – подытожил Леша. – Наш любимый папуля ничего не сказал, но я понял, что кого-то он узнал на этих фото.
Поднявшись, я начала мерить шагами комнату, думая. И в один момент остановилась, открыв рот.
– И какая бредовая идея посетила твою голову? – почти в один голос заявили Ботаник с Лешей.
– Нам нужно покопаться в прошлом Гончарова, – уверенно сказала я.
– А он тут при чем? – не понял мой протеже.
– Ты что-то связала с тем визитом Михаила Юрьевича, когда собиралась меня в шкаф отправить, – кивнул Леша.
– Да, Гончаров тогда был странным и как будто хотел чем-то поделиться, но в последний момент передумал. Причем это было что-то из прошлого. Я пока не представляю сама, как и что, но у меня тоже есть чуйка. Романов пришел ко мне из-за пропавшей девушки, сам Романов как-то связан с Верещагиным, а мой новый друг Станислав Ильич гадит Гончарову.
Пока все бессвязно и много белых пятен, так что история полностью не вырисовывается. Я даже не знаю, одна там история или две. Ну хотя бы труп в багажнике точно не имеет к Романову отношения. Отделили мух от котлет, так сказать, но все равно еще много вопросов.
И первый, самый, пожалуй, главный: чем Гончаров так насолил Верещагину?
Хотя скорее не ему самому, а тому серому кардиналу, который стоит за спиной Станислава Ильича. Или у меня снова фантазия разыгралась.
Еще вопрос: какое отношение Верещагин имеет к пропавшей девушке, если он тогда был подростком и даже не жил здесь?
– Ивонна, у тебя сейчас голова лопнет, – серьезно заметил Леша. – Надо больше фактов. Факты, факты… Их вечно не хватает.
– Может, милейшая Ольга Сергеевна сможет пролить свет хоть на что-нибудь? – предположила я, вспомнив, что хоть один человек в офисе Верещагина не смотрит боссу в рот.
Звонить пока не буду – лучше поздно вечером. Мало ли, до какого времени в офисе работники сидят. О сверхурочных я знаю не понаслышке.
– Есть одна загвоздка, – голос разума нашей компании покачал головой. – Ты представляешь, что с нами сделает Гончаров, если узнает, что мы копаемся в его грязном белье?
Вот черт! Об этом я как-то не подумала. Но можно же попытаться как-то незаметно, только по бумагам, не подключая людей, которые могут донести. Например, подключить того же Эда. Хотя, думаю, если и были в биографии Михаила Юрьевича порочащие его факты, то он их быстро подтер, как только стал известным и обеспеченным человеком.
Ладно, черт с ним, попробую напрямую.
– Я сама с ним поговорю, – решила в итоге.
– Как будто ты не знаешь старого лиса, – усмехнулся Леша. – А если поднажмешь, то полетят наши головы.
– Тогда я сверну всю кампанию по обработке Верещагина.
– Ходишь по лезвию, – снова воззвал к моему разуму Ботаник.
Но где я, а где рациональное зерно? Сколько бы моих подзащитных отправилось по этапу, если бы я думала разумно? Хотя голову оторвать, а также сделать из моей кожи несколько ремней не раз обещали.
Гончаров, конечно, человек сложный и властью обладает немалой, но не будет же он в самом деле убивать меня за тайны тридцатилетней давности.
Под сомневающимися взглядами Леши и Ботаника я набрала номер и стала ждать ответа.
– Ивонна, да ты без меня жить не можешь, – усмехнулся Михаил Юрьевич.
– Конечно, приревновала вас к силиконовой секретарше, вот и проверяю.
Если бы кто-то слышал мои разговоры с Гончаровым, Верещагиным и Костиком, то точно бы сказал, что я после развода пустилась в распутство.
– А если серьезно? – тон Гончарова изменился.
– А если серьезно, то нам надо встретиться.
– Есть новости по Верещагину? – не поверил он. – Так быстро?
– Давайте при встрече.
– Приезжай ко мне домой через час. Можешь захватить своего очкарика, раз мент покинул вашу чокнутую компашку.
– Ну вот зачем вы так?.. – протянула, обидевшись. Не за себя, за Ботаника. Я на определение «чокнутая» уже давно не обижаюсь.
– Ивонна, тебе не идет, прекрати, – рассмеялся Гончаров.
Ну хоть настроение человеку подняла, а это сейчас точно не помешает.
Глава 15
Леша все порывался поехать с нами, но я его отговорила. Он же в командировке, так что нечего светиться в городе, где мы, можно сказать, знаменитости.
Ботаник взял машину Инессы, и мы прикатили к дому Михаила Юрьевича точно в оговоренное время.
– Ты, Ивонна, только без своих… – мой протеже, подняв руку, очертил ею круги в воздухе.
– Без чего? – удивилась я, хотя прекрасно поняла Ботаника.
– Идем, – вздохнул он. – Но если нас выпрут…
– Мы же такие лапушки, как нас можно обидеть? – округлила я глаза.
Ботаник только вздохнул, но промолчал и вышел из машины. Мне оставалось только прикусить язык и пойти за ним. Я нажала на кнопку возле ворот и обворожительно улыбнулась в камеру.
– Нас даже не пустят, – печально вздохнул Ботаник.
Но тут же из динамика послышался голос:
– Хватит кривляться.
Неужели у Гончарова нет специально обученного человека, который открывает двери? Сам ответил. Может, он сам еще и чай-кофе нам сделает?
Что-то не теми вопросами я задаюсь. Тут надо думать, как подвести разговор к интересующей меня теме.
Михаил Юрьевич ждал на веранде с обратной стороны дома, куда нас провел молчаливый охранник.
– Привет, сыщики, – усмехнулся Гончаров, увидев нас, и сделал знак своему секьюрити, чтобы тот удалился.
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич, – Ботаник сама любезность.
– Čao poctiví obchodníci! – выпалила я. (чеш. – привет добропорядочным бизнесменам)
Не, ну в любом случае никто ничего не понял, тем более сарказма. Так что пусть мой протеже не волнуется – никто нас не выпрет.
– А ты все ерничаешь? – спросил Гончаров, который сегодня пребывал в удивительно прекрасном настроении.
– Нет, я всего лишь вас поприветствовала, – расплылась в улыбке и без приглашения упала на плетеный стул.
– Ну и ты присаживайся, – благосклонно кивнул Михаил Юрьевич Ботанику. – Есть новости по Верещагину?
– Мы работаем, – заверила я со всей серьезностью.
Гончаров прищурился и потянулся к коньяку на столике. Умный человек, что сказать. И думаю, сейчас он уже пожалел, что пригласил и Ботаника.
– Ивонна, бьешь меня моей же плетью, – покачал головой Михаил Юрьевич.
Да, не только ему играть со мной в угадайку. Я сразу в офисе раскусила, что от меня требуется обработка Верещагина. Еще тогда даже намекнул на мои аналитические способности. Теперь моя очередь. Все возвращается бумерангом.
– Вы, Михаил Юрьевич, точно не знаете, за что Верещагин на вас ополчился? Он же давал вам какие-то намеки, когда звонил, а потом вы пришли ко мне и начали говорить намеками. И я поняла, что вы о чем-то догадываетесь. Но о чем?
Ботаник пнул меня ногой под столом. Ну не сдержалась, да! Но надоели мне все эти прелюдии.
– Думаю, ты хочешь заключить со мной сделку, – Гончаров откинулся на спинку стула, сложив руки под подбородком.
Что ж, бизнесмен в нем, похоже, давно выжил обычного человека. Сделка, договор, контракт… А уже как обычные люди мы не разговариваем?
– Я хочу всего лишь разобраться в происходящем.
– Ивонна, ты мне нравишься, я даже тобой восхищаюсь…
– Но? – поторопила Михаила Юрьевича.
– Но ты иногда такое грязное белье трясешь. Не думал, что доберешься до моего.
– А вы знали, что Романов, тот погибший бармен, искал девушку, пропавшую больше тридцати лет назад.
Гончаров отреагировал. Поморщился, потер переносицу и шумно выдохнул.
– И как ты связала ту девушку со мной? – наконец-то поинтересовался Михаил Юрьевич.
Я попала в точку!
– А я не связала, – снова выдала улыбку на все тридцать два, – вы сами сейчас все связали.
Сразу не понял, а потом рассмеялся. Смеющийся до колик Гончаров – это, скажу вам, зрелище. Можно было снять и продать СМИ за баснословные бабки.
– Ивонна, я в тебе не ошибался.
– Я готова слушать дифирамбы в свою честь хоть до утра, но на ночь у меня другие планы.
– Идемте со мной, – Гончаров поднялся, допив коньяк, и мы все вместе вошли в дом.
Михаил Юрьевич пересек гостиную и толкнул дверь из красного дерева. Мы оказались в просторном светлом кабинете, но не таком, как в офисе. Здесь было уютно, что ли… Видно, что хозяин этот кабинет любил. Фотографии на стенах, книги в шкафу и на столе, обои даже миленькие.
Указав нам на диван, Гончаров устроился за столом и открыл один из ящиков. Достал фото, провел по нему двумя пальцами с какой-то странной улыбкой и посмотрел на нас с молчаливым Ботаником.
– Ее звали Лида.
Пока я охреневала от перемен в великом и ужасном, Ботаник додумался спросить:
– Вы ее любили?
– А ты, парень, явно учился у лучших, – Михаил Юрьевич даже не злился.
– Что случилось? – наконец-то отмерла я.
– Это долга и неприятная история. И я более чем уверен, что она здесь ни при чем.
– А вдруг? – настаивала я.
Ох, наверное, чуйка передается половым путем, потому что я сейчас в полной мере поняла, о чем говорил Леша.
Гончаров посмотрел на Ботаника и спросил:
– Он же все равно узнает, даже если подождет на улице?
– Михаил Юрьевич, – вступил снова в разговор мой протеже, – то, что вы говорите Ивонне, остается на замке, если это, конечно, не уголовно наказуемое деяние, срок давности которого еще не истек.
– Ничего уголовного там не было, да я вообще чист перед законом.
Я чуть не прыснула в кулак от такого заявления. Но собралась и спросила:
– Так расскажите нам эту историю.
– Хорошо, – Гончаров кивнул наконец-то, пока я рассматривала фото на стенах.
А Михаил Юрьевич любит путешествовать, да и всегда любил, судя по всему. Некоторым фото в рамках явно лет двадцать-тридцать.
– Ивонна, слушать будешь? Или тебя так увлекли мои фото?
– Я вас слушаю, – заверила, переведя взгляд на Гончарова, который явно собирался с силами для разговора.
В подобном состоянии видеть его – это нонсенс. Скорее планета остановится, чем я еще раз увижу такого Михаила Юрьевича. Хотя что-то похожее мне уже приходилось наблюдать, когда он заявился со странным разговором ко мне домой. И пусть тогда его слова показались мне бредом, но я смогла что-то вычленить, связать и додумать. И, судя по всему, попала в точку.
– Как иногда жизнь интересно поворачивается, – начал Гончаров с философской мысли, и только я открыла рот, чтобы прокомментировать, как Ботаник, предугадав мое стремление, ущипнул меня за бок. – Прошло больше тридцати лет, – Михаил Юрьевич продолжил, даже не обратив на наши телодвижения внимания, так его захватили воспоминания. – Я уже и не думал, что ту историю кто-то вытянет наружу.
– А можно поближе к истории, а то я ни черта не понимаю, – все-таки вставила я свои пять, а то такими темпами просидим мы в гостях у Гончарова до завтрака.
Михаил Юрьевич посмотрел на меня как-то потеряно и вздохнул.
– Умеешь ты, Ивонна, испортить момент.
– Ну, можете достать старый фотоальбом, и мы, устроившись на полу среди разбросанных черно-белых фотографий, вместе всплакнем, пока вы будете рассказывать мне душещипательную историю. Но мы люди деловые и ценим время, поэтому давайте ограничимся фактами.
– Она не хотела вас как-то обидеть, – начал снова сглаживать углы Ботаник, но Гончаров его перебил:
– Да нет же, как раз хотела. Ладно, слушайте, – наконец-то Михаил Юрьевич стал похож на самого себя, что не могло не радовать, и мы начали внимать. – С Лидой я познакомился в Сочи в восемьдесят четвертом. Оказалось, что мы с ней из одного города. Она отдыхала одна, я – с друзьями, и так получилось, что Лида влилась в нашу компанию. А потом появился он, – Гончаров замолчал, и я поняла, что он пытается справиться со злостью. Столько лет прошло, а рана, видимо, не зажила. – Его звали Виктор, то ли из Перми, то ли из Твери он приехал в Сочи, и Лида пропала. Он был таким балагуром, на гитаре играл, вечно какие-то байки травил, жил с друзьями в палатках и просто наслаждался жизнью. Я ходил с Лидой к ним и понимал, почему она влюбилась в него. Мне тогда было двадцать четыре, ему примерно столько же, а Лиде только девятнадцать. Я отступать не собирался, у меня тогда были кое-какие идеи по… хм, бизнесу, и я мог дать ей стабильность, а не этот вечный путешественник.
– Но все равно она выбрала его и притащила в наш город, – не спросила, а констатировала я.
Честно говоря, я ожидала какую-нибудь другую историю, а тут обычный любовный роман с любовным треугольником. Но мне кажется, что это еще не конец. Пропала же эта Лида куда-то. И я даже знаю, а не просто предполагаю, как Гончаров начинал свой бизнес.
– Вы имеете какое-то отношение к ее исчезновению? – озвучил мои мысли Ботаник.
И кто теперь из нас не тактичен?
– Еще один такой вопрос, и ты сам пропадешь без вести, – улыбнулся Михаил Юрьевич.
– И что было дальше? – спросила я, думая, что это была только присказка.
Что-то же должно быть, просто так люди не пропадают.
– Дальше мы вернулись сюда. Я даже подружился с Виктором, чтобы быть ближе к Лиде, – Гончаров так усмехнулся, будто сам себя считал идиотом. – Мы много времени проводили втроем, хотя у меня его особо и не было, но я был с ними каждую свободную минуту. Думаю, Виктор что-то подозревал о моих чувствах, а вот Лида не видела ничего, только его. Она была такой, – Михаил Юрьевич посмотрел на меня и дал точное определение: – Полная твоя противоположность. Нежная, милая, чуткая, даже какая-то воздушная.
Ну да, ну да, а я циничная стерва. Только я пока промолчу, потому что мы подбираемся к самому интересному, кажется.
– Нежная героиня, ее принц и властный антагонист, – резюмировала я.
Может, книги начать писать? А что, из моей практики сюжетов хватит.
– Я не был антагонистом, Ивонна, – Гончаров едва заметно покачал головой. – Я просто любил ее. Да, молодость… И когда через год я узнал, что они собираются пожениться, как только Виктор вернется из своего очередного похода с друзьями, то решился наконец-то. Он уехал, а я пришел к Лиде и рассказал, что влюблен в нее. Она заплакала и сказала, что поняла это где-то полгода назад. Я уговаривал ее отменить свадьбу и быть со мной, но Лида… Черт возьми, я не знаю, что было у нее в голове, но через неделю она пропала. Искал ее, потом вернулся Виктор, и мы искали вместе. А через год бесполезных поисков он обвинил меня в том, что я убил ее. Вроде как не доставайся ты никому. Полный бред, я бы никогда Лиду и пальцем не тронул.
Гончаров замолчал, а я удивилась:
– И это все?
– Это все, – кивнул Михаил Юрьевич.
– Извините, а что стало с Виктором? – задал Ботаник правильный вопрос.
– Без понятия. Он уехал и больше я его не видел.
– А вы его фамилию помните?
– Я ею никогда не интересовался, – Гончаров снова сам себе удивился.
– А Лида? – спросила я. – Думаю, о ней вы знаете все.
– Марченко Лидия Васильевна, шестьдесят пятого года рождения, место прописки: Ленина, восемь. Что еще из фактов?
– У нее остались родственники? И как она может быть связана с Верещагиным или погибшим Романовым?
– Знаешь, Ивонна, Верещагин откуда-то знает о той истории. По телефону он мне намекал об ошибках прошлого, даже как будто говорил словами Виктора, что я причастен к исчезновению или даже смерти Лиды.
А вот это интересно. И образ серого кардинала приобретает уже вполне человеческие очертания. Личные счеты, сведение которых началось через тридцать лет? Маловероятно, но возможно.
Но вопросы остаются. При чем здесь Романов? И с какого бока здесь мой отец? Про него я пока не спрашиваю, потому что в первую очередь хочу поговорить с ним сама. Надеюсь, его пьянка с мэром скоро закончится.
– Спасибо за откровенность, Михаил Юрьевич, – поднялась я.
Ботаник удивленно на меня посмотрел, но потом, видимо, понял, что я найду и другие пути. Мы пока услышали только одну сторону, а уж что там было на самом деле… Да, этого мы не знаем. Но я очень надеюсь узнать.
