Текст книги "Афера по букве закона (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
Слушай внимательно и не спорь, но делай по-своему.
Думаю, и Леша не надеялся, что я буду внимать каждому его слову. Слишком хорошо он меня знал.
Так что, не раздумывая, я набрала номер администратора, у которого сегодня выходной, но ответа не дождалась. Ладно, позже попробую, а пока съезжу в общежитие, где жил Романов.
Я, честно говоря, сразу подумала, что навигатор ошибся, когда прибыла на место. Жилым зданием этот кошмар, сошедший с картины «Постапокалипсис», можно было назвать с очень и очень большой натяжкой. Судя по трещинам, пятиэтажка готовилась вот-вот рухнуть, да и для безопасности жителей надо было натянуть оградительную ленту по периметру. Мало ли кусок стены на голову рухнет или оконная рама выпадет?
По выщербленным ступенькам я поднималась с опаской. Вроде и каблук небольшой, но шею свернуть вполне реально. Железная дверь – вот точь-в-точь как в морге – открылась со скрипом, и я оказалась во временном портале, который перенес меня, наверное, лет на пятьдесят назад.
Может, Гончарова попросить, чтобы ремонтик тут сделал? Заодно в новостях засветился бы как доброй души человек. А что? Плюсик в карму, да и в глазах общественности пару баллов.
На общежитие здание внутри не было похоже, скорее на многоэтажный барак. Никаких комендантов, даже вахты нет – только полутемные коридоры. Ну и кого мне здесь искать?
Поднявшись на второй этаж, я прошла по коридору. Слышимость, конечно, убойная. За одной дверью надрывается ребенок, за другой – кого-то называют пьяным козлом, за третьей – орет музыка.
И как люди живут в этой какофонии?
В конце коридора я наткнулась на открытую дверь, которая вела в ванную. Или что-то наподобие. Там мне повезло встретить трезвого и даже приветливого человека. Женщина развешивала белье и, видимо, услышав мои шаги, обернулась.
– Здравствуйте, – удивленно сказала она, окинув меня взглядом.
Наверное, я в этот интерьер совсем не списывалась.
– Здравствуйте, – ответила я. – Вы не знаете, с кем я могу поговорить о Никите Романове? Молодой парень, барменом работал, у него еще татуировка на шее.
Женщина, хмурясь, отрицательно качала головой, но когда я сказала о тату, ее лоб разгладился.
– Ах, да. На третий этаж вам. Но комнату не знаю. Точно не триста восемь и не триста двенадцать. И в триста двадцатой никто не живет. Знаете, зайдите все-таки в триста восьмую – там обитает наш старожил Семеныч, он всех знает.
Поблагодарив женщину, я вернулась к лестнице и поднялась на этаж выше. За дверью нужной мне комнаты было тихо. Я аккуратно постучала, надеясь, что хлипкая дверь не упадет на меня, и вскоре мне открыл крепкий дедок.
– О, а я думал, что мыши скребутся, – непонятно чему обрадовался он. – Заблудилась, рыжуля?
Черт! Надо было хоть имя дедули узнать.
– Если вы Семеныч, то я к вам.
– Ну, проходи. Ох, наши кумушки уже засудачат, что ко мне шикарная девушка пришла.
Я вошла в маленькую, обставленную старой мебелью, но чистую комнату и устроилась на старой табуретке возле окна. Семеныч присел на скрипнувший диван и, улыбнувшись мне, надел очки, процитировав известную сказку:
– Чтобы лучше видеть тебя.
Надеюсь, старичок хотя бы не злой серый волк.
– Меня зовут Ивонна, я…
– Из Западной Европы, что ли? Словакия?
– Чехия, но только наполовину.
– Люблю интересных людей и интересные истории, – Семеныч похлопал по обложке книги, которая лежала возле него.
Жюль Верн «Таинственный остров». Я кивнула на издание и спросила:
– Любите приключения?
– Я увлекался спелеологией в свое время. Наверное, это и не так удивительно, учитывая, что учился я на геологическом факультете в Перми. Ох, начинали мы с Крыма, там пещеры неглубокие, как раз для новичков. А потом поехали на Кавказ… Сейчас уже нет таких увлеченных людей, какими были мы. Так, что-то я заговорился по-стариковски. Ты зачем пришла-то ко мне?
Я заговорщицки чуть наклонилась вперед и спросила:
– А детективные истории вы любите?
– Очень, – воодушевленно ответил Семеныч.
К сожалению, я даже не успела начать, потому что в дверь кто-то постучал.
– Вы кого-то ждете? – спросила я.
– Нет, только если Петька опять пришел на бутылку просить. Суббота в нашем королевстве проходит обычно бурно.
Я очень буду рада, если за дверью окажется неведомый Петька, даже на бутылку ему дам без возврата. Но интуиция упорно орет, что мне лучше спрятаться в старенький шкаф и подружиться с молью.
Семеныч открыл дверь, и я услышала знакомый голос:
– Здравствуйте, я хотел бы поговорить о вашем соседе.
– Ух ты, сколько интересного за один день, – восхитился Семеныч, еще не понимая, что сейчас здесь произойдет катастрофа мирового масштаба.
– Интересного? – подозрительно спросил Леша. – Дайте угадаю… У вас в гостях девушка с милой мордашкой и скверным характером.
Так, ладно. Я выпрямила спину и второй раз за день нацепила маску невозмутимости. Ну он же все-таки не думал, что я останусь в стороне?
Сейчас главное, чтобы обошлось без скандала, а то это хлипкое здание не выдержит. А гибель под обломками сотни людей – это даже для моей совести слишком. Зато у Семеныча будет интересная история. Хотя он, кажется, и не против, учитывая его следующие слова:
– Ну-с, проходите, молодой человек.
Леша не стал отказываться от приглашения. Прошел, осмотрелся и метнул в меня такой взгляд, что я бы поежилась, если бы прокурор частенько не одаривал меня такими же.
Я выдала улыбку «а-ля Игорь Верник», но Леша не проникся. Исподтишка показал мне кулак и занял место на диване. Семеныч с довольной улыбкой взял стул, поставил его посреди комнаты и сел, положив руки на колени.
– Расскажите, молодые люди, кто и что натворил.
– Никита Романов, – ответила я. – Он погиб.
Леше, судя по очередному брошенному на меня взгляду, не понравилось, что я взяла инициативу в свои руки.
Улыбка с лица Семеныча сползла, он снял очки и потер переносицу.
– История мне уже не нравится. И какая версия у товарища следователя?
Товарищ следователь выдохнул с недовольством и сказал:
– Ограбление. Неподалеку отсюда.
– Что ж, район у нас не самый благополучный, но местные воришки обычно только угрожают.
Ну вот, даже Семенычу это кажется странным, а Леша заладил про ограбление. Может, ему пора на курсы повышения квалификации? Теряет сноровку. С такими темпами попрут его скоро из следственного комитета.
– Вы были хорошо знакомы? – задал Леша самый банальный вопрос.
– Ну как вам сказать. По-соседски, наверное. Никита переехал сюда лет пять назад, когда поступил в институт. Не шумел, не буянил, не пил. Мне даже казалось, – понизил голос Семеныч, – что это ненормально для молодого парня. А денежки у Никиты водились. Одевался же прилично, явно не в этих хэндах. И ремонт у себя в комнате сделал. А еще мне книжки дорогие иногда давал почитать. Ух, новые издания, такие красивые, бумага хорошая.
Как мало надо кому-то для счастья – всего-то новую историю. Ну, в принципе я тоже люблю истории, только у меня они почему-то в жизни, а не в книгах.
– Скажите, – спросила я, – а он с кем-то здесь общался?
– Вот не знаю, – покачал головой Семеныч. – Но мне кажется, что нет. Да и особо никого Никиткиного возраста здесь нет.
Решив не нервировать Лешу, я больше вопросов не задавала, позволив ему взять инициативу в свои руки. Он задал еще несколько вопросов и поднялся. И тут передо мной встал почти шекспировский вопрос: идти или не идти? Сделав выбор в пользу первого варианта, я тоже попрощалась с милым стариком, оставив ему свою визитку, когда Леша отвернулся.
В коридоре было оживленнее, чем полчаса назад, когда я шла к Семенычу. Повылазили любопытные соседи, тихо переговаривались между собой, глядя, как работают, скорее всего, криминалисты в одной из комнат. Леша как раз туда и направился, а я понадеялась, что моего присутствия он не заметит в толпе. Ошиблась.
Только я хотела заглянуть в комнату, как Леша, за которым я следовала по пятам, чтобы быть вне поля зрения, обернулся. Затормозить я не успела и врезалась в него.
– Ивонна, я пока по-хорошему просил.
Ух, какие мы грозные.
– А что я?
– Чтобы через две минуты тебя здесь не было! – рявкнул Леша, и внимание соседей переключилось на нас.
А вот сейчас он очень злился. И моя интуиция подсказала, что лучше действительно свалить от греха подальше.
– Поеду домой обниматься с Танькиным котом, – серьезно сказала я и пошла к лестнице, чувствуя прожигающий спину взгляд.
На улице заметно прибавилось машин, что неудивительно. И возле одной я заметила, можно сказать, хорошего знакомого, Лешиного коллегу. Увидев меня, Климов подавился сигаретным дымом и округлил глаза.
– Ивонна, – откашлявшись, протянул он, – какого хрена ты тут забыла?
– И тебе, Серега, привет.
– Я надеюсь, ты с Лехой не столкнулась?
– Было дело, – кивнула я. – Но, как видишь, обошлось без жертв. Наверное, Леша пожалел ваших сотрудников.
– Остришь, – довольно кивнул Климов, – можно выдохнуть.
И почему все соотносят градус моего настроения с уровнем сарказма?
– А что я должна делать?
– Ну, из-за развода переживать, например. Или думать, как повыдирать сопернице волосы.
Тут Серега заткнулся и поморщился. Еще один профнепригодный – не умеет держать язык за зубами.
– А у меня есть соперница? – невинно поинтересовалась я, улыбнувшись.
– Ивонна, ну я же мент все-таки. Может, там, конечно, чисто секс. Но Леха то с помадой на шее, то взъерошенным приезжает, как будто только с бабы слез, вечно переписывается с кем-то с дебильной улыбкой на лице… Извини, – пожал Климов плечами.
Я улыбнулась еще шире и похлопала его по плечу:
– Да расслабься, Серега, мы же в разводе. Пусть трахается с кем хочет.
Сделав на прощание Климову ручкой, я села в машину и поехала домой, попутно набирая номер администратора. Кажется, кто-то хорошо проводит выходной. Может, мне взять пример?
Возле супермаркета, конечно, места не было. Ага, в субботу не только пьют, но и устраивают поездки за продуктами. Машину пришлось бросить в ближайшем дворе, заехав на газон за мусорку.
Надо было выбрать магазин поменьше. Неужели у людей дачный сезон закончился? Отстояв полчала в очереди, я почти без сил добралась до машины и, бросив бутылку на соседнее сидение, позвонила Таньке. Сестрица мне обрадовалась:
– Ванька, ты уже домой едешь?
– Еду, готовь закуску.
– У меня завтра спектакль.
– О, поверь, Таня, я с бодуна всегда лучше в суде выступаю.
– Ладно, жду.
Надеюсь, пьяная сестрица не заведет свою любимую пластинку о мужиках-козлах. Но пить в одиночестве я, конечно, не стану, а то у Таньки появится новая теория о разведенной алкоголичке. Хотя есть еще мохнатый, но вряд ли он оценит коньяк, даже если смешать его с молоком.
К счастью, вечер обошелся без упоминаний лиц мужского пола. Вот вспомнилась поговорка про черта, которого помянешь… Только у нас случилось все с точность до наоборот. Мы не вспоминали, а он появился.
Дверь пошла открывать Танька, потому что ко мне на колени забрался Тимоша, а его мохнатое величество беспокоить сестрица не велела. И только по одному ее возмущенному возгласу я догадалась, что это не Эд зашел за солью.
– У тебя еще совести хватает сюда заявляться? – заорала Таня.
Леша в перепалку не захотел встревать. Видимо, сестрицу он просто отодвинул и прошел в квартиру, хоть и слышалось что-то вроде: «Не пущу!»
Я посмотрела на коньяк в своем бокале и залпом опрокинула, поняв, что не мириться Леша приехал.
Недовольному Тимофею все-таки пришлось убраться с моих колен – просьба была такая, что не согласиться невозможно:
– Ивонна, возьми ключи от машины и выходи на улицу.
Итак, делаем выводы. Леша не мог не увидеть, что мы с Танькой пьем – значит, ехать никуда не надо. Леша злой – значит, что-то случилось.
Да ладно? Нет, ну такое бывает только в плохих детективах. Ощущение, что завоняло большой и противной подставой.
Мне-то скрывать нечего, да и я думаю, что Леша по старой дружбе постарался, чтобы самому заняться этим вопросом, но если я не ошибаюсь, то сейчас будет глобальный трындец.
И кому я так не угодила?
Танька в коридоре, уперев руки в бока, метала в Лешу взгляды, достойные Монтекки и Капулетти.
– Куда ты с ним собралась? – завопила снова сестрица.
– Бери Тимошу и езжай домой, – сказала я.
Странно, но Танька заткнулась. Молча проводила нас взглядом и даже перекрестила, правда, не в ту сторону, как положено. Хотя если бы и сделала правильно, вряд ли бы мне это помогло. А когда я увидела Константина Ивановича возле подъезда, то мои худшие предположения начали получать вполне реальные очертания.
– Костик, – спросила я, – ты выбрался из морга?
– Ну, – пожал плечами Клементьев, – судмедэксперта у нас нет, так что приходится вашему покорному слуге заниматься и криминальными трупами, и вот ездить на трупы.
– Если экскурс в распределение обязанностей окончен, то давай ключи, – протянул Леша руку.
Все-таки хорошо, что меня сегодня посетила мысль выпить. На трезвую голову трупы в багажнике воспринимать тяжелее. Нет, я просто так подумала, а не то чтобы находила их каждый день. Но все равно от увиденного опустилась на бордюр возле машины.
Может, у Костика нашатырь попросить? Хотя вряд ли у него есть – труп не поднимет. Лучше медицинского спиртика.
– Милая, – посмотрел на меня Леша сверху вниз, – ты по уши в дерьме.
Да я уже как бы поняла. Но нельзя не отметить, что Леша приехал только с Клементьевым. Хотя сейчас без бригады они не обойдутся.
Пока Костик рассматривал труп женщины в моем багажнике, я так и продолжала сидеть рядом, чувствуя, что меня вот-вот вырвет.
– Ивонна, – сказал Константин Иванович. – Я, конечно, понимаю, что стресс и все такое, но не сидела бы ты на бордюре. Пусть и тепло, но ты женщина молодая, еще детей рожать.
– Ты издеваешься?! – заорала я. – У меня труп в багажнике, я в разводе, какие, мать твою, дети?
– Не ори на старших, – нахмурился Клементьев. – Я, дорогая, живу дольше тебя и вижу многое. Ты можешь дурить голову кому угодно, но только не мне. Если я молчу, то это не значит, что я ничего не замечаю.
Я только хотела сделать удивленное лицо и спросить, что он имеет в виду. Да вот с Костиком это не прокатит, судя по всему, так что лучше перевести разговор на другую тему:
– Что скажешь по трупу?
– Тебе он не скажет ничего, – обломал меня Леша, подходя к машине. – Собирайся, поедем в отдел.
– Ты меня задержать, что ли, собрался?
– Ивонна, надеюсь, до этого не дойдет, хотя ты знаешь, что…
Да, я знала, что он может. Только мне страшно не за себя, а за следственный комитет. Если мой отец узнает об этом, то разнесет к чертям здание и поотрывает погоны у всех ментов. Думаю, большие друзья отца, мэр и генерал-лейтенант МВД, простят ему эту маленькую шалость.
– Ты хотя бы знаешь, кто это? – спросила я, устроившись на пассажирском сидении рядом с Лешей.
– Второй администратор ресторана.
Охренеть! Я целый день пыталась дозвониться до трупа, который катала в своем багажнике. Но больше меня волновала, в какой момент и каким образом этот самый труп там оказался?
У меня было только два варианта: возле общаги Романова или во дворе возле магазина. На парковке перед рестораном это нереально было сделать, возле моего дома тоже.
– О чем задумалась? – спросил Леша, когда мы прибыли на место.
– О том, что надо продать машину. Ну, или хотя бы сдать на запчасти, потому что слава о ней разнесется быстро.
– Ты ненормальная.
Как будто до этого момента Леша был уверен в моей нормальности. Даже смешно. Я была такой, когда мы встретились, когда поженились – в общем, всегда. А сейчас звучит как претензия. Видели глазки, что покупали, так что нефиг сейчас обзываться.
Я вышла из машины и, не дожидаясь Лешу, поднялась по ступенькам. Чертовски все знакомо. В этом здании мы познакомились, в этом здании мы впервые… Черт! Не стоит вспоминать.
И меня здесь многие знали. Хорошо, что суббота, иначе бы любопытных взглядов не избежать. Мы с Лешей поднялись в кабинет, не разговаривая и даже не глядя друг на друга. А оказавшись за закрытой дверью, я едва поборола желание отшлепать его по кое-какому шикарному месту. Привез меня сюда, ничего не объясняет, еще и подозревать сейчас начнет.
Не стоит нам оставаться вдвоем в закрытых помещениях… Ох, не стоит.
Глава 4
Леша устроился за столом и, кивнув мне на стул, сказал:
– Рассказывай.
– Что тебе рассказать? – не поняла я.
– Ивонна… – предостерегающе начал Леша.
Стоило бы, конечно, смиренно сесть на стульчик и опустить глаза в пол. Все-таки у меня в багажнике труп, а это не шутки. Но, представив себя в такой позе с взглядом, полным тоски, я не сдержала усмешку.
– И что смешного? – повысил Леша голос.
– Ничего, – покачала я головой. – Слушай, а отдельную камеру мне, если что, выделят? Не люблю большое скопление людей.
Хотя я все-таки надеялась, что до этого не дойдет. Я же не идиотка, чтобы таскать намерено с собой трупы по городу, и Леша должен это понимать. Но еще он хорошо понимает, что я начну кататься по городу в поисках ответов, а это отличная мотивация, чтобы упечь меня в камеру. А основание в этой стране всегда найдется, было бы желание.
– Расписывай весь день по минутам. Где была, с кем встречалась? – спросил Леша.
Ладно, не буду доводить человека, у него и так, судя по всему, с нервишками проблемы. Не стоит усугублять.
Я постаралась как можно подробнее рассказать обо всем, начиная с того момента, как уехала из морга. Раньше труп точно не мог попасть в мой багажник. Леша слушал меня, не перебивая и даже не глядя на меня. А когда я закончила, он только бросил:
– Свободна.
– И это все? – не поверила я.
– Вряд ли все, но на сегодня закончили. И еще…
– Знаю, знаю. Сидеть тихонько и никуда не лезть?
– В точку.
– Ничего не обещаю, – пожала я плечами. – Учитывая, как работает наша полиция…
– Ивонна!
– Все, ухожу.
Я выскочила из кабинета, надеясь, что травмоопасные вещи не полетят мне в спину. Ну Леша тоже хорош. Да пусть он хоть сто раз повторит: «Не лезь», меня это не остановит.
Отсалютовав дежурному на выходе, я вышла на улицу и поняла, что даже не могу вызвать такси. Телефон остался в квартире, кошелек тоже. Охренеть! В домашней одежде и с перегаром я стояла на крыльце и прикидывала, что делать. Может, вернуться и попросить Лешу отвезти меня домой?
Пока я думала, из машины, припаркованной за территорией, вышел молодой человек и махнул мне рукой. Я еще осмотрелась по сторонам, но больше никого не заметила. Значит, точно мне.
Парень открыл заднюю дверь, когда я подошла, и улыбнулся, увидев, что я нахмурилась. Я, конечно, девочка взрослая, с чужими дядями кататься не боюсь, но в свете последних событий надо быть настороже.
Оглянувшись, я подняла голову вверх и увидела в окне Лешу. Он стоял, подперев подбородок рукой, с задумчивым видом и смотрел на меня. Ну, или тачка ему приглянулась. Тут разобрать сложно.
– Ивонна, с каких пор ты стала такой пугливой? – услышала я из салона голос, который узнала.
А вот это уже интересно…
Я нырнула в салон и уставилась на Михаила Юрьевича.
– Что происходит? – спросила, когда машина тронулась с места.
– Ты бы мне объяснила.
Ага, как же! Я, кажется, одна не понимала, что за дерьмо вокруг. И хоть бы какой добрый человек поделился. Не будет такой человек, как Гончаров, сидеть возле ментовки и ждать меня только для того, чтобы подвезти домой.
– Михаил Юрьевич, чувствую себя полной дурой. Мой муж, то есть бывший муж, что-то явно не договаривает. Вы ищете с ним встречи, но даже не намекнули зачем. При этом вы меня ждете у дверей следственного комитета, следовательно, как я понимаю, не боитесь светиться, но при этом для разговора с Лешей не поднялись.
Я начинала злиться, и Гончаров это понял.
– Не любишь чего-то не понимать? Вот и я тоже.
Обалденное объяснение! Я все прямо поняла и прониклась. Как бы не так… А Михаил Юрьевич что-то не спешит делиться со мной информацией. Только говорит загадками.
– Ивонна, – наконец-то снова заговорил Гончаров, когда мы подъехали к моему дому, – я тут подумал, что мы можем помочь друг другу. И дело не в организации встречи с твоим бывшим.
О, нет. К такому разговору мне надо подготовиться. Хоть минимально, но быть вооруженной. Не люблю быть не в теме, как сказал сам Гончаров.
– Михаил Юрьевич, спасибо, что подвезли. Давайте перенесем разговор на завтра.
В ответ он поморщился, но кивнул.
– Жду тебя завтра в восемь в своем офисе, позже у меня весь день забит.
Наверное, о том, что воскресенье – день выходной, Гончаров не слышал. Но иначе он не смог бы подняться так высоко.
– Хорошо, – кивнула я и открыла дверь. – Спасибо, Михаил Юрьевич.
– Сочтемся, Ивонна.
Вот это мне и не нравилось. Все вокруг темнят и ничего не рассказывают. Я только успела подняться на этаж, как открылась дверь Эда. Сосед высунул голову и, осмотревшись, сказал:
– Я думал, тебя надолго повяжут. Иди сюда.
На ловца и зверь. Я, кажется, начала о чем-то догадываться, но Эд сможет помочь прояснить картину. Вслепую идти на встречу с Гончаровым и уповать только на свои догадки не хотелось.
Я не успела озвучить свою просьбу, как Эд сказал, опустившись на стул возле стола:
– А твой паренек, этот Романов, оказался довольно занятным.
Причем у Эда был такой вид, будто он только что раскрыл американского шпиона или взломал базу МИ-6. Впервые вижу соседа таким.
– Что там? – спросила я.
– Кажется, секта, но секта непростая.
– Секта? – переспросила я, не поверив.
– Слушай, я не выхожу из дома, но и то знаю больше тебя. Ты где была последние пару месяцев? – развел руками сосед.
Хм… Хороший вопрос. Сразу я типа была в медовом месяце, а потом разводилась. Охрененно романтично, и Эду знать об этом не стоит, даже если он все слышал через стенку.
Я удобнее устроилась на диване возле пустой коробки из-под пиццы и сказала:
– Внимаю.
Сосед горестно вздохнул. Ну что поделать, я понимаю, что общение с людьми не самое его любимое занятие, но такими темпами вообще можно потерять все коммуникативные навыки.
– Может, я тебе распечатаю, что нарыл? – нашелся Эд.
– Ты мне лучше расскажи, я аудиал.
– Ха-ха-ха, – по слогам сказал сосед. – Ты язва, а не аудиал. Ладно, слышала о парне по имени Станислав Верещагин?
– Парнем я бы его не называла, – заметила я. – Скорее мужчиной средних лет. Слышала, конечно, он же постоянно в новостях мелькает, благотворительностью занимается, весь такой блаженный и правильный до приторности, как будто с ним что-то не так.
– Это в тебе говорит юрист, – кивнул Эд. – Мужик появился в нашем городе год назад где-то и быстро начал разворачиваться. Причем не как обычный бизнесмен, а явно под вдохновением Далай-Ламы.
– Ты бы для начала погуглил, кто он такой, прежде чем проводить аналогии.
– Слушай, будешь перебивать – вообще отправишься читать массу распечаток.
– Продолжай.
Эд почесал затылок, выражение лица у него стало еще печальнее, но он все-таки заговорил:
– В общем, мужик он мутный, я ничего о его прошлом нарыть не смог, кроме того, – сосед посмотрел на экран одного из компьютеров, – что Верещагин окончил БГАС, причем с отличием. Правда, раньше это называлось не академией, а высшим колледжем связи.
– Подожди, – прервала я Эда. – Первые буквы аббревиатуры наводят меня на мысль о том, что это было не в России.
– Да, Белорусская государственная академия связи. Ее не так давно переименовали.
– Но окончил он ее лет двадцать назад?
– Да, потом ни места работы, ни вообще каких-либо цифровых следов. И вдруг Верещагин появляется в нашем городе, скупает недвижимость, расширяет бизнес и все в этом роде. При этом он еще нравится людям, они идут за ним. Станислав Ильич не пропагандирует любовь к Богу или к восхвалению буддизма, но Верещагин уже вовсю лобызается с верхушкой нашего города. Если смотреть по статистике, то ему понадобится еще пару месяцев, чтобы все прибрать к рукам.
Меня, конечно, удивил анализ Эда по статистическим данным, но теперь понятно, почему Гончаров так заволновался. Конкуренция – вещь сложная и иногда очень грязная. Если Верещагин как-то потеснил Михаила Юрьевича, то Гончарову это очень не понравилось. Теперь я, кажется, знаю болевые точки, а с таким знаниями понимаю, чего ждать от завтрашней встречи.
– Эд, – попросила я, – распечатай мне все, что нарыл на этого мужика. А еще скажи, где нашел его связь с Романовым?
– В одной статье. Я прогнал фотку твоего бармена по программе и увидел его, выходившим из офиса Верещагина. Конечно, я взломал камеры на соседнем здании и посмотрел, что Романов там появлялся почти каждый день. Люди – идиоты, без подключения к сети и облака, где все хранится, они бы были в большей безопасности.
– Люди просто не знают, что есть гениальный хакер, который может залезть к ним без суда и следствия.
– А вот Верещагин, видимо, знает, – нахмурился Эд.
Кажется, сосед не смог что-то взломать и расстроился по этому поводу. Ну, бывает. Я тоже не все дела выигрывала, Леша не каждое раскрывал. Всегда есть кто-то, кто умнее, сообразительнее…
Так, я вообще не о том.
– Откуда мысли о секте? – спросила, покачав головой.
– Знаешь, Ивонна, сложить два и два несложно, если ты прошерстишь всю инфу об этом блаженном. Я же сказал, что секта непростая, может, и вовсе не секта, но все подобные вещи у меня с этим понятием прочно ассоциируются. Верещагин привлекает к себе людей, быстро расширяется, ему в рот смотрят.
– Эд, а тебе не кажется, что ты просто социопат? Просто обаятельный мужик решил развернуться.
Принтер закончил работать, и сосед протянул мне стопку листов. Это все я должна прочитать, чтобы понять? Ладно, разберемся. И опять же мысль, что со смертью Романова это никак может быть не связано.
Кстати, неплохо бы об этом узнать. Корпоративный чат мне в помощь.
Я взяла бумаги, что распечатал Эд, и, попрощавшись, пошла домой. Но вечер оказался насыщенным на события. Оставленный телефон не затыкался. Как он еще не разрядился – удивительно. Звонки и сообщения от Таньки, пара вызовов от Клементьева, даже от Инессы.
Решив никому не перезванивать сегодня, я устроилась на диване, разложив перед собой распечатки Эда, когда додумалась проверить второй телефон. Он лежал в шкафу, пользовалась я им редко, но метко.
Бумажки меня подождут, а вот…
На телефоне было одно сообщение: «Завтра. В том же месте».
Надо полагать, что и в то же время. Но утром у меня встреча с Гончаровым, а потом что-то вроде совещания. Я написала в ответ: «Не смогу».
Ответа долго не было, и я углубилась в чтение статей, что распечатал мне Эд. Уже около полуночи телефон снова пикнул.
«Тогда в десять вечера».
«ОК».
Коротко и ясно. Уверена, что и понятно.
Еще два часа я читала. Верещагин действительно занятный мужик, но определение Эда «секта» я все еще не понимала. Ну занимается мужик бизнесом, тянется к нему народ, и что? Он довольно привлекателен внешне и, судя по нескольким видео, которые я отыскала в интернете, обаятелен. Есть что-то в нем такое притягательное, его словам веришь, если ты, конечно, не подозревающий всех юрист. Говорит Станислав Ильич складно и вроде бы открыто, но при этом в словах больше пустого звона. Мало информации о своей жизни, но в одной статье я, кажется, уловила связь с Гончаровым. Михаил Юрьевич отсыпал немалые суммы на городские больницы и хосписы, что упоминалось вскользь в новостях, а Верещагин с прессой, конечно, ездил по этим местам и держал больных и умирающих за руку, едва ли не пуская слезу. При этом он выглядел так, как будто его близкие родственники. Или по мужику Голливуд плачет, или он там стажировался то время, которое пропадал, или действительно был искренним в своем сочувствии. Конечно, общественность пустила слезу, глядя в экран и газеты. Возможно, кто-то даже выдвинул предложение канонизировать его. Скорее всего, у Верещагина крутой пиар-менеджер, а может, это ход перед избирательной кампанией. Кто разберет этих бизнесменов? Они так и рвутся в политику.
Но ясно одно: тип мутный.
Такие правильные и блаженные вызывают у меня странное предчувствие, что по ночам они препарируют младенцев или пьют кровь девственниц. Ботаник не в счет, там скорее исключение из правил.
Я пока вообще не понимала, какое отношение к смерти Романова и администратора, имя которой я даже не знала, имеет Верещагин. И главное – имеет ли вообще? Его связь с барменом Эд проследил, но труп в моем багажнике никак не вписывается в схему.
А есть ли вообще эта схема? Вопросов все больше и больше, а отвечать на них никто не хочет. Одна надежда, что Гончаров или кто-нибудь из моих юристов прояснит ситуацию.
С этими мыслями я уснула на диване, прижимая лист с фоткой Верещагина к груди. Нет бы с осязаемым теплым мужиком спать, а я, блин… Ладно, плевать.
Утро иногда начинается не с кофе и весьма неожиданно. Телефон жужжал, дверной звонок разрывался. Кому нахрен я нужна, когда за окном только рассветает?
Ответ на этот вопрос заботливо подсказала надпись на экране. Телефоны вообще умные штуки. Единственное – я надеялась, что по ту сторону двери все-таки кто-то другой. Даже полиция с наручниками наготове, росгвардия, которая положит меня мордой в пол. Четно, кто угодно… Я даже ФСБ переживу.
Но мои мольбы и упования на милость всех богов древнегреческого и скандинавского пантеонов не были услышаны.
Я открыла дверь и вроде бы натурально обрадовалась:
– Папа! Ты же позже собирался приехать.
– Откуда у тебя в машине взялся труп?! – с места в карьер начал родитель.
– Может, просто в радиусе километра не было тачек со свободными багажниками? – предположила я.
Папа закатил глаза и прошел в квартиру. Мне ничего не оставалось, кроме как закрыть дверь и пойти за ним. Кофе, которым и занялся отец, был как нельзя кстати. Но я уверена, что кипа бумаг на журнальном столике не осталась незамеченной.
Я сгребла все и бросила на пол под стол, когда папа повернулся и спросил:
– У тебя хоть твой мент ничего не отсудил?
– Ты же юрист, – поморщилась в ответ.
– Ну мало ли.
– Ты приехал в такую рань, чтобы обсудить мой развод?
– А он мне даже начинал нравиться.
А я его люблю, и что? Это все равно не повод приезжать ни свет ни заря с хмурой физиономией. Хотя это и неудивительно… Не понимаю, у кого вообще может быть довольное лицо в такое время.
Но если отец сейчас начнет привычно давить, то я не посмотрю на взаимную, хоть и странную любовь длиною в тридцать лет и кровные узы.
– Пап, ты же его терпеть не мог.
– Есть в нем какая-то странная чертовинка, что я всерьез решил, будто у вас получится.
А вот это странно. Отец Лешу поносил любыми словами, отнюдь не лестными, а в итоге даже отзывается теперь о нем без сарказма. Все чудесатее и чудесатее, а точнее полный бред. Я вижу то, чего нет, хоть интуиция и орет об обратном. А мой отец может обмануть даже самого дьявола.
