Текст книги "Перевоспитать актрису (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Простите? – заговорила она, когда молчание затянулось.
Отлично – у адвоката нет слов. Некомпетентно.
– Мне нужен Леша.
– Проходите, – пригласила он меня как к себе домой.
Я вошла в знакомый коридор, чувствуя себя часовой бомбой. Еще немного – и взорвусь.
Будет вообще комично, если я вытащила их постели. Боже, о чем я думаю? Только воображение уже услужливо подбросило картинку, где ногти этой… мадам впиваются в шикарный зад, который я по праву считала своей собственностью.
– Леша, к тебе пришли, – крикнула девушка.
Он вышел из комнаты и поднял брови в удивлении, увидев меня.
– Ивонна?
– Надо поговорить, – насколько могла, непринужденно сказала я. – О деле, – добавила.
Девушка скрылась в комнате, а Леша кивнул головой в сторону кухни:
– Пойдем.
О деле говорить мне сейчас не очень хотелось. Но главное – не взорваться. Иначе он меня точно пошлет куда подальше.
Леша закрыл дверь в кухню и привалился к ней спиной, скрестив руки на груди.
– Я тебя слушаю.
Так профессионально-равнодушно, что я не выдержала:
– Однако быстро ты мне замену нашел.
Зря ляпнула. Весь адвокатский опыт мне сейчас не пригодился. Не смогла правильно выстроить разговор. А ведь именно от начала все и зависело. Леша шумно выдохнул и сказал:
– Ты, кажется, хотела поговорить о деле.
Неужели ему так не терпится вернуться в постель? Длительное воздержание дает о себе знать?
Язык так и чесался сказать все это вслух, но на этот раз я сдержалась.
– Ага. Пришла, так сказать, поделиться информацией со следствием.
– Забыла, где находится мой рабочий кабинет?
– Леша, блядь, ты издеваешься, что ли? – рявкнула я.
– Я тебя с удовольствием послушаю, если ты перестанешь орать.
Леша отлепился от двери и, ногой пододвинув табурет, уселся на него, выжидательно посмотрев на меня.
Ладно, он прав. Не стоит пороть горячку.
– Со мной тут один человек интересными фактами поделился…
Я пересказала наш разговор с Мажором. Конечно, не называя имени «информатора». Леша слушал, не перебивая, пальцами барабанил по столу и смотрел в одну точку, куда-то в пол.
В конце моего монолога мне вообще показалось, что он мыслями где-то далеко и уже давно потерял нить повествования. Но как только я захлопнула рот, он посмотрел на меня и задал вполне логичный вопрос:
– Откуда информация?
– Неважно.
– Ты еще в театр не сунулась?
– Тут насчет театра такая мысль…
Леша покачал головой:
– Боже мой, какая бредовая идея посетила твою голову?
– Отправить Ботаника в театр под видом актера.
С минуту Леша на меня смотрел так, как будто я сморозила глупость. Кажется, эта информация в голове у него никак не укладывалась.
– Ты сейчас шутишь? – все-таки с надеждой спросил он, но по моему лицу понял, что нет. – И этот, блин, – добавил недовольно, – вроде умный парень, а идет у тебя на поводу.
Я даже не знала, за кого стало больше обидно: за себя или за Ботаника. Вздернув подбородок, я сказала:
– Разрешения у тебя не спрашиваю. Просто решила предупредить, чтобы ты не удивился, если вдруг увидишь его там. Надеюсь, ты не будешь ему мешать?
– Я даже приду на его премьеру, – на полном серьезе ответил Леша. – Придется разориться на билет.
Я снова едва сдержалась, чтобы не прокомментировать его последнюю фразу. Иначе снова начнется скандал с битьем посуды и всеми вытекающими. Только, боюсь, на этот раз секса на кухонном столе не получится. Барышня в соседней комнате не оценит.
– Пойду я, уже поздно…
– … А тебе еще предстоит ночной марафон, – закончил Леша за меня фразу, кривляясь.
Кстати, именно что-то подобное я и собиралась сказать. Все же мы не перестали думать в одной плоскости.
– Леша…
Я хотела что-нибудь сострить, но осеклась. Просто инстинктивно почувствовала, о чем он сейчас думает. Я два месяца об этом мечтала, но сейчас хотела оказаться подальше отсюда. Он же несерьезно думает о сексе со мной, когда его ждет девушка лет на пять младше меня и с фигурой пошикарнее. И явно без огромных рыжих тараканов в башке.
– Все-таки я пойду.
Но, уже дотронувшись до ручки межкомнатной двери, услышала, как по полу проехались ножки табурета. Леша перехватил меня за локоть, потянув на себя, и я даже не успела и слова сказать.
Он меня поцеловал. Так поцеловал, что я почти почувствовала себя героиней мексиканского сериала, когда ноги начали подкашиваться, как будто мне их переломали. Я вцепилась в Лешины плечи, а потом мои руки заскользили вниз по спине и нырнули в его шорты. Сзади, конечно.
Ногти привычно впились в упругий зад, и Леша сильнее прижал меня к себе. У меня уже основательно срывало стоп-кран. И где-то возле самой черты я осознала, что мы творим всего в метре от его… девушки?
Я нехотя убрала руки из шорт и уперлась в Лешину грудь, оттолкнув его.
– Ты и мне изменял прямо под носом?
А вот после этих слов он снова ожесточился. И даже как будто температура в кухне упала на пару градусов.
– Я просто не понимаю, как ты стала таким хорошим адвокатом при всей своей тупости, – снова равнодушный тон.
– Можешь не провожать, – выскочила я в коридор, а потом и на лестницу, громко хлопнув дверью.
Все, хватит! Не получилось в первый раз, не получилось во второй… Хотя на второй попытке я до этого момента крест не ставила. Надеялась? Конечно. До встречи с девушкой в халатике в его квартире.
А еще он назвал меня тупой. Вообще замечательно!
Я шла пешком по улицам, несмотря на то, что начал накрапывать мелкий, но до ужаса противный дождь. Но именно он и отрезвил.
И я поняла – просто мне нужно его в чем-то обвинить. А винить надо только себя. Ну не только, а в большей степени.
Где-то на полдороги я поймала такси и вскоре оказалась дома, вконец промокнув. Тимоша бросился к моим ногам, но тут же недовольно отскочил, отряхнувшись.
– И как тебя Танька моет, если ты так воду не любишь?
Ответом мне было привычное «мяу», прозвучавшее одновременно с сигналом моего телефона. Сообщение.
«Думаю, не стоит напоминать, что обо всей вашей шпионской деятельности сообщать мне, иначе быстро прикрою вашу лавочку».
Опомнился. А я еще удивилась, что сразу не использовал мою идею.
«А ты делаешь все, чтобы Танькино задержание не продлили», – набрала я.
Постояв минут пять, гипнотизируя экран, поняла, что ответа не дождусь.
– На обиженных воду возят, – сказала сама себе.
Ну вот я же простила.
Глава 3
Конечно, дома не сиделось в ожидании документов для Ботаника. Уже с самого утра я позвонила ему. Трубку сняла Инесса, которая явно не была рада столь раннему подъему.
– Где твой обоже? – спросила я.
– Спит, – шепотом ответила соседка.
– Поднимай и корми блинчиками. Через полчаса я его жду.
– Ивонна, ты невыносима.
– Ага, я знаю.
Еще ночью я прикинула, чем можно заняться, не привлекая к себе внимания работников театра. Туда, конечно, пока не сунешься. Но можно поговорить с соседями Елены. Не факт, что поможет, но это лучше, чем сидеть на одном месте и ждать.
Ботаник появился ровно через тридцать минут. Вот уж пунктуальный человек. И одновременно с моей дверью открылась соседняя, откуда показалась голова Эда.
– Привет, – кивнула я соседу, не понимая, что его заставило выползти из своего убежища.
– Ага, – вместо приветствия сказал Эд. – Как я понял по вчерашней просьбе, вас интересует смерть актрисы Елены Гройсман.
– Да, – ответил Ботаник.
– Я тут нарыл что смог, сбросил вам на почту, – посмотрел на меня Эд и хлопнул дверью, начав закрывать ее на все замки.
– Спасибо! – крикнула я, но без уверенности, что сосед меня услышал, а потом повернулась к Ботанику: – Надеюсь, адресом Елены ты обзавелся еще вчера?
– Обижаете, – протянул он, начав спускаться по лестнице.
Мы вышли на улицу, и я отдала ключи от машины Ботанику, устроившись на пассажирском сидении. Достав телефон, не стала терять времени и начала открывать прикрепленные файлы, полученные от Эда. Всего ночь, а тут целое досье. Кажется, придется раскошелиться не только на пиццу и бумагу.
– Что там? – спросил Ботаник.
– В принципе, обычная информация. Родилась, выросла, окончила, вышла замуж… Мажор говорил правду: родом она из Симферополя, переехала сюда в двадцать, сразу же пошла в ЗАГС с неким Кириллом Александровичем Гройсманом, через год развелась. Начинала она учиться еще в Крыму, но заканчивала уже здесь. После четвертого курса начала совмещать учебу с работой все в том же театре.
– Интересно, – заметил Ботаник.
– Думаю, следствие уже и без нас это знает.
– А вам нужен был повод Леше позвонить?
– Слушай, а ты не борзеешь? – завелась я. – Кстати, надо бы мужа бывшего тоже проверить, – перевела снова тему, но Ботаник не сдавался:
– Мне кажется, Леша уже должен был проверить. Хороший повод поговорить.
– Заткнись, а?
Вчера уже поговорили. Только вот Ботанику об этом знать совсем необязательно.
Мы остановились во дворе девятиэтажного дома и вышли на улицу. За что люблю хорошую погоду и лето, так это за то, что на лавочках всегда можно найти словоохотливых бабушек, молодых мамочек и пьющую пиво молодежь. Вот только время мы выбрали неподходящее.
Слишком рано.
– Ивонна Сигизмундовна, – сказал Ботаник, как будто читая мои мысли, – попозже бы приехать.
Ну уж нет, мне нужна деятельность, иначе просто свихнусь. Как по заказу, дверь нужного подъезда распахнулась. На ловца и зверь, как говорится. Оценив ситуацию, Ботаник поспешил на помощь. Молодая девушка, больше похожая на зомби, чем на человека, толкала коляску, держа на руках орущего младенца. Ботаник придержал дверь, на что девушка улыбнулась и сказала:
– Спасибо.
– Извините, – вступила я в разговор. – Вы давно здесь живете?
– Да всю жизнь, – ответила она, укладывая ребенка в коляску. – Могу угадать: вы по поводу Лены?
– Приятно иметь дело с умным человеком, – улыбнулся Ботаник. – Вы правы. Нас интересует Елена Гройсман, если вы говорили о ней. Мы из юридической фирмы.
Девушка начала трясти коляску, спросив:
– Прогуляемся? А то спим мы только на улице, прямо ужас. Никакого спокойствия.
– Конечно, – согласился Ботаник.
Мы начали наворачивать круги вокруг двора, ожидая, пока орущий комок успокоится. Через минут десять он все-таки уснул и стал нравиться мне гораздо больше, причмокивая губами с закрытыми глазами.
Ничего не имею против детей, но я бы, наверное, свихнулась на месте этой молодой мамаши, которая представилась Верой.
– Мы с Леной неплохо общались, пока я замуж не вышла. Она сняла эту квартиру года четыре назад, а я живу на этаж выше. Несколько раз вместе сходили в клуб, я приходила в театр, она – ко мне на свадьбу. Но когда я забеременела, сами понимаете, стало не до того. Мы здоровались при встрече, иногда созванивались, пили чай, но у Лены все больше было работы, а я погрязла в семейных делах.
– О бывшем муже она вам что-то рассказывала? – спросила я.
– Да, – кивнула Вера. – Замуж она вышла ради вида на жительство. По сути, брак был фиктивным, ей нужно было получить вид на жительство. Только через год Крым стал российским, вот она и развелась, поскольку уже стала гражданкой России. Я не спрашивала об отношениях с мужем, но знаю, что он был ее однокурсником. Кажется… – задумалась девушка на минуту. – Ну учились они точно вместе. Вчера уже полиция всех соседей опрашивала, я тоже все рассказала. Там прямо нельзя было промолчать, такой следователь симпатичный…
Ботаник деликатно кашлянул, а я даже не сразу поняла, что она имеет в виду Лешу. Ну конечно, что ему куковать одному, если даже замужняя девушка с ребенком посчитала его симпатичным.
– Мы знаем, что у Елены появился парень, где-то полгода назад, – снова перешел к делу Ботаник.
– Да, Игорь, – вздохнула Вера. – Я работала до декретного отпуска в компании Михаила Гончарова, так что сына его знала.
Я застонала. Конечно, не вслух, а всего лишь мысленно. Но мне стало казаться, что все, что происходит в этом городе, не проходит мимо семьи Гончаровых. Брови Ботаника, как я заметила, поползли вверх. Видимо, его посетила та же мысль.
– Вера, скажите, – продолжил он разговор, – а кроме Игоря Михайловича, ну, никого больше не было в последнее время?
Девушка пожала плечами, остановившись, а потом задумалась. Ну же, ну же… Так не хотелось снова тыкаться из угла в угол, сортируя сплетни от полезной информации.
– Знаете, где-то недели две назад я выходила из квартиры ночью. Опять не спал, – кивнула на ребенка, – и услышала разговор возле Ленкиной квартиры. Разобрала только отрывки фраз, сейчас даже не вспомню, что там было. Ты… приехал… оставил… Вот какие-то такие обрывки из того, что помню. Когда я начала спускаться вниз, естественно, создавая шум на весь подъезд, голоса стихли. Хлопок двери – и парень возле подъезда, еще помог мне выйти. Такой бородатый, но симпатичный. На этого… – защелкала Вера пальцами. – Во! На Криса Хэмсворта похож.
Если бы я еще знала, кто это. Но Ботаник вроде понимающе кивнул. Ладно, потом мне объяснит. Но явно это какой-то непростой и довольно симпатичный парень. Надо, наверное, познакомиться с современными кумирами, а то чувствую себя совсем древней.
– И что? – спросила я.
– Да ничего, – снова пожала Вера плечами. – Но это единственная странность, которую я заметила. Два часа ночи, а тут такой спектакль. Я с Леной не говорила о той ситуации, думала, что не стоит ей знать, как я стала невольным свидетелем каких-то разборок. Но ни до, ни после я этого парня больше не видела. Но не могу утверждать, что он не появлялся больше в Лениной жизни. В общем, я даже не уверена, что это так важно… Не знаю.
Итак, что мы вынесли? Ничего интересного, кроме парня, который похож на кого-то там. И как его найти?
Ботаник озвучил мой вопрос:
– Вера, а вы не видели, этот мужчина на машине уехал? Все-таки ночью общественный транспорт не ходит.
– Он остался возле подъезда, я пошла в сторону аллеи, – указала она рукой влево, – и видела, как во двор заехала машина такси. Естественно, на номер я не смотрела, но службу запомнила. У меня брат двоюродный там же работает.
Вот это уже хоть что-то. Конечно, это может быть поиском иголки в стоге сена, но попробовать стоит.
– Вы рассказали об этом следователю? – спросила я.
Вера отрицательно покачала головой:
– Только что сама вспомнила. Думаете, надо позвонить и рассказать?
– Мы сами, – обворожительно улыбнулся Ботаник. – Спасибо за помощь.
– Надеюсь, что действительно помогла.
Я попрощалась с Верой и отправилась к машине, обдумывая все, что она нам рассказала. Ботаник задержался, записывая телефон девушки, а потом протянул ей визитку. Взрослеет – уже вон и визитками обзавелся.
– Ну что? – спросил он, садясь в машину. – Поделимся информацией со следствием?
– Не уверена, что следствие заинтересуется каким-то загадочным парнем. Скорее всего, они упорно копают под Таньку.
– Вы не верите в систему или в Лешу?
– Так, если ты не прекратишь свои очень прозрачные намеки, то пойдешь отсюда пешком.
– Ага, – сказал Ботаник, вроде бы не поверив мне, и достал телефон. – Привет, есть разговор, – начал он, когда собеседник ответил. – Нет… Да, давай. Конечно, со мной. Через двадцать минут будем.
Догадаться, что звонил он не Инессе, было нетрудно. Нет, все-таки парень зарвался. А еще спелся с Лешей. И я совсем перестала понимать, кто тут и кем руководит.
– Ну и?.. – повернулась к нему.
– Леша через двадцать минут ждет нас возле дома бывшего мужа Елены. Может, он и есть тот загадочный мужчина, которого видела Вера?
– Достань его фото и убедись.
– Отличная идея, – согласился Ботаник и, назвав адрес, сосредоточился на телефоне. – Есть! – воскликнул он через минут десять. – Фото из паспорта, качество не очень, но мне кажется, что это не он.
Остановившись на светофоре, я взяла телефон и уставилась на Кирилла Гройсмана. Темноволосый, коротко стриженый, ни намека на щетину, высокие скулы, карие глаза. Но этой фотографии не один год, так что кто знает, как он мог измениться.
– Перешли фото Вере.
Ботаник усмехнулся и сказал:
– Уже. А вот и ответ, – услышал он короткий писк телефона. – Пишет, что не похож.
– Ладно, разберемся.
Ботаник посмотрел на меня и кивнул. Хотя, наверное, для открытия тренинга «Учимся думать позитивно» еще не время. Пока мы ничего стоящего не нарыли. Но это только начало пути. И надеюсь, что в театре Ботанику повезет.
Мы приехали одновременно с Лешей. Выглядел он уставшим, под глазами пролегли круги. Неужели девушка всю ночь мучила? Вернее, не мучила, а доставляла неземное удовольствие. Эта мысль возникла неожиданно, но не хотела столь же быстро покидать голову. Кажется, пора переквалифицироваться в сценариста порно, чтобы унять свою буйную фантазию.
Ботаник приветливо махнул Леше рукой и спросил:
– А почему Гройсмана в отдел не вызвал?
– Не дозвонился. Хотел оперов за ним послать, но решил, что так быстрее будет. А у вас что?
– А у нас есть информация…
Леша даже не повернул голову в мою сторону, пока Ботаник пересказывал наш разговор с Верой. Только хмурился, что придавало уставшему лицу еще более плачевный вид.
– Интересно, – резюмировал он в итоге, но от комментариев удержался.
– Надо найти этого парня, – сказала я, чем наконец-то привлекла Лешино внимание.
– Найдем. Вернее, я найду.
– Это нечестно, – возмутилась в ответ. – Мы могли бы вообще тебе не рассказывать ничего.
– Но рассказали, – выдал Леша обворожительную улыбку. – За что следствие вас благодарит. Хотите, даже грамоту от министерства попрошу вам выдать? На крайний случай можно и от начальника отдела.
Ударить его, что ли? Чтобы прекратил стебаться надо мной. И желательно между ног, чтобы на пару дней отбить желание спариваться.
– А с тобой к Гройсману можно? – спросил Ботаник, явно разгадавший мои намерения.
– Идемте. От черта-то ладаном можно, а вот от вашего энтузиазма однозначно ничем.
Звонок в домофон остался без ответа. Тогда Леша позвонил в соседнюю квартиру и представился. Слова «следователь» и «майор» поистине волшебны. Особенно, на пожилых людей, а ответила нам дама в возрасте, судя по голосу. Наверное, советский менталитет и боязнь людей в погонах уже вросла в ДНК.
Дверь подъезда открылась, и мы вошли внутрь. Консьерж отсутствовал, а жаль. Можно было бы поинтересоваться передвижениями Кирилла Александровича. На этаже нас уже ждала старушка. Леша показал удостоверение, а она сказала:
– Наконец-то! А то я три раза уже звонила. Достал он меня.
– Кто? Сосед? – спросила я, кивнув на дверь Гройсмана.
– Да, три дня куролесит уже. Музыка гремит, девки визжат. Шум, гам, срамство. Не удивлюсь, – понизила она голос, – если они там и наркотики принимают.
– Вы очень бдительны, – улыбнулся ей Леша, – мы разберемся.
Он надавил на кнопку звонка, но дверь нам никто не спешил открывать. Пять минут бесполезного времяпрепровождения на лестнице, и я решила проверить дверь. На удивление, она открылась. В нос тут же ударил сильнейший запах перегара и табака.
– Ну и вонь, – сказала я, заход внутрь.
– Ивонна, ты не имеешь права… – начал Леша.
– Вот и стой за дверью. А я, если уж приехала, поговорю с Гройсманом.
Ботаник пожал плечами и следом за мной зашел в квартиру. Хозяин нашелся в комнате. В одних трусах он лежал поперек дивана и громко храпел. Я пнула его ногой – ноль реакции.
– Может, водой холодной окатить? – предложил Ботаник.
– Дельная мысль, – согласился Леша, появившись в дверях комнаты.
Вода, конечно, дело хорошее, но можно пока и обойтись. Конечно, мой способ был даже менее гуманный, но я все же врезала Гройсману прямо в пах.
Ну вот и эффект! Кирилл, как его там… О, Александрович вроде, подорвался, приняв сидячее положение и, положив руки на причинное место, попытался сфокусировать на нас взгляд.
– Вы кто? – спросил он хрипло через минуту.
– Зеленые змии, – ответила я.
– А кто мне по шарам заехал?
– Не знаем, барабашка, наверное.
На мой ответ усмехнулся Ботаник, да даже Леша не смог скрыть легкую ухмылку. И посмотрел на меня как раньше. Или мне просто показалось…
– А вода есть? – спросил Гройсман, начав потирать виски и слегка постанывая. Наверное, давил на жалость. А может, ему действительно настолько хреново.
– Слушай, ты у себя дома, так что тебе виднее.
Хозяин квартиры потянулся к кружке на прикроватной тумбочке и расстроено выдохнул, видимо, не найдя там спасительной жидкости. Следом он принюхался к стакану с темной жидкостью и обрадовался:
– О, пиво!
От пива там наверняка осталось только название, но Гройсман, даже не поморщившись, в два глотка выпил подозрительное содержимое и снова посмотрел на нас:
– Так кто вы?
– Мы хотим поговорить о вашей бывшей жене, – отлепился Леша от косяка, достав удостоверение.
– О какой жене? – не понял Гройсман.
– Еленой звали, работала в театре, развелись вы четыре года назад, припоминаешь? – спросила я.
– Ах, Ленка. Да какая там жена… Я с ней даже не трахался. Стоп! – округлил глаза Кирилл Александрович. – А почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
– Елена погибла, – почти с трагизмом в голосе пояснил Ботаник.
Что ли, уже в роль вживается? Такими темпами он точно в актеры из юристов уйдет.
– Когда? – удивился Гройсман. – Я же вроде пару дней назад ее видел. Или больше… – задумчиво потер он затылок. – Черт, не помню. Даже не помню, сколько дней куролесил. Какое сегодня число?
– Двадцатое, – сказала я, уже сомневаясь, что разговор выйдет продуктивным.
– А, значит, пять дней назад. Она позвонила мне, несла какую-то околесицу. Я слушал вполуха, как раз заканчивал работу над сценарием, так что мне было не до нее.
– Так, Кирилл Александрович, – прервал его бессвязную речь Леша, – давайте по порядку. Начиная от знакомства с Еленой и заканчивая последним разговором.
– Минуту, – поднялся Гройсман и скрылся в направлении, где, по идее, должна находиться кухня. Шлепок холодильника – и вот он, довольный как мартовский кот, вернулся в комнату с бутылкой пива.
– Мы вас слушаем, – поторопила я его, пока он снова не впал в бессознательное состояние.
– С Ленкой мы познакомились в институте, хоть и учились на разных факультетах. Веселая девчонка, красивая, амбициозная. Только вот не местная. Я не в курсе всех этих проволочек, но вроде бы на время учебы в институте она могла беспрепятственно находиться в городе и стране, а потом… Хрен знает. Ну начали мы общаться, сдружились. Ничего интимного. Она вообще, сколько я ее помню, ни с кем не встречалась. А у меня тоже был простой в личной жизни. Вот она и попросила жениться на ней.
– А вы знали, что фиктивные браки – это незаконно. Елена, скорее всего, опиралась на украинское законодательство, где всем плевать, липовый это брак или настоящий. А в России все немного по-другому, – сказала я Гройсману.
Конечно, привлечь его никто к ответственности никто не сможет, но иногда просто удивляет, как живут некоторые люди, не зная минимальных правовых норм. Наверное, только заповеди вспоминая. А кодексы-то гораздо объемнее.
– Мы сейчас не об этом, – мягко сказал Ботаник, поправив очки, – продолжайте, Кирилл Александрович.
– Ну поженились мы с Ленкой. В принципе, меня все устраивало: дома чисто, в холодильнике жратва есть. Она переехала из общаги ко мне, чтобы все выглядело достоверно, а через год – опа! Крым стал частью России, поэтому вид на жительство ей больше не нужен был. Вот мы по обоюдному согласию и развелись. Она сняла квартиру, правда, не знаю, на какие средства, и переехала. Мы иногда созванивались, поздравляли друг друга с праздниками, обедали вместе в институте, встречались на студенческих вечеринках.
Гройсман замолчал и сделал несколько глотков пенного светлого. Потом выдохнул так, как будто его только что настиг оргазм, и блаженно прикрыл глаза.
– Кирилл Александрович, – спросил Леша, – а был ли в окружении Елены парень, бородатый, светловолосый?
– И о последнем ее звонке тоже расскажите.
– Странно, но это все связано, – ответил Гройсман, открыв глаза и начав говорить уже не так печально. Надо было сразу дать ему похмелиться. – Как я и сказал, почти не слушал Лену. Но она была на взводе. Почти всхлипывала в трубку. Я учился на режиссера, хоть и пишу сейчас сценарии, так что даже в мастерице перевоплощений смог распознать искренность эмоций. В целом, ее монолог свелся к тому, что мне стоит рассказать о фиктивности нашего брака, если ко мне придет светловолосый мужчина с бородой. Что-то вроде того, что это в моих же интересах. Ну, я из вежливости поинтересовался, что случилось, а она ответила с присущим ей драматизмом… Кажется, это звучало так: «Прошлое настигло». Я, честно, не стал вдаваться в подробности. Ответил, что нет проблем, все скажу. Вот мы и попрощались, потом я начал отмечать день рождения и завис на четыре дня. А теперь пришли вы и говорите, что Ленка погибла.
– Кирилл Александрович, вы должны завтра подъехать в отдел, и мы запротоколируем ваши показания, – сказал Леша.
Мы с Ботаником вышли из квартиры Гройсмана и спустились вниз. Даже разговаривать не было необходимости. Мы явно думали об одном и том же. Скорее всего, этот загадочный блондин и есть тот парень, о котором говорила соседка Елены. Значит, надо его найти. А еще покопаться в прошлом актрисы, если она сказала, что оно настигло ее.
Подождав Лешу на улице, я спросила:
– Что дальше будешь делать?
Он с полминуты подумал, посвящать нас в детали или нет, но все-таки ответил:
– Костя только что прислал сообщение. Просил заехать. Сегодня же, а то с завтрашнего дня он на неделю в отпуск. Так что поехали.
– А можно? – недоверчиво поинтересовался Ботаник.
– Да я уже как-то привык к вам. Временами даже скучно становится без твоей умной рожи, – посмотрел Леша на него, – и твоей стервозности, – улыбнулся мне.
Сомнительный комплимент, но я лучше промолчу. Мало ли… еще запрет меня в изоляторе временного содержания вместе с Танькой.
Глава 4
Когда мы уже подъезжали к моргу, Ботаник наконец подал голос:
– Кажется, Константин Иванович не обрадуется. Может, надо было ему что-то от изжоги захватить?
Я посмотрела на этого остряка, припарковав машину, и спросила:
– Ты где так язвить научился?
Он в ответ пожал плечами и улыбнулся:
– У меня были лучшие учителя.
Если уж он говорил во множественном числе, то явно имел в виду не только меня. Скорее всего, и Лешу тоже. Я положила подбородок на руль и повернула голову в сторону припарковавшейся рядом машины. Все-таки я идиотка. Из-за такой глупости поссориться. Может, та брюнетка в его квартире уже приняла предложение? Не все же такие несговорчивые, как я.
– Ивонна Сигизмундовна, мы будем сидеть или пойдем? – спросил Ботаник, выходя из машины.
Леша уже тоже нетерпеливо прокручивал ключи на пальце, ожидая нас. Ну, не стоит заставлять тогда. Я вышла и направилась к дверям. Все равно все не то, все не так. И от этого тошно. Очень тошно.
Костя привычно поднял голову, когда мы вошли в кабинет, и поморщился. Реально у человека изжога, судя по выражению лица.
– Ваша троица меня доконает, – обреченно выдохнул Костя.
Леша сразу перешел к делу:
– Что у тебя?
– Ваша Елена Гройсман рожала. У нее старый шрам на промежности, да и тазовые кости… Возможно, это их врожденное расположение, но я бы сказал, что все-таки роды были. Да и по рубцу можно сказать, что ее резали во время родов. Немного, там буквально пять стежков было наложено. Да и шов довольно старый. Но это могло быть два года назад, а могло – и десять.
Каждый из нас сейчас задумался. Двадцатилетняя девушка приезжает в наш город, без детей, только с амбициями. Быстро поднимается по карьерной лестнице, а потом ее настигает прошлое. Если она и рожала, то во сколько лет? Девятнадцать – это максимум.
– Леша… – протянула я.
– Не надо мне устраивать тут курсы повышения квалификации. Естественно, я отправлю запрос, – перебил он, словно прочитав мои мысли.
– Что-то еще? – спросил Ботаник у Кости, пока я не выдала в ответ что-нибудь, после чего Леша точно пресечет всю нашу самодеятельность.
Клементьев бросил на стол папку и сказал:
– Можете сами все прочитать, но ничего сверхъестественного. Шрам от удаления аппендикса, след от ожога на ноге, родимое пятно на животе, сросшийся перелом ключицы. В общем, банальные травмы, которые могут встретиться у каждого. У меня три перелома было и ожог от мангала на руке.
Ботаник задумчиво полистал отчет, а потом подошел ко мне и ткнул пальцем в одну строчку.
– Устричный соус, – сказал он. – Вы были правы.
– Так вот на что произошла реакция? – услышал Костя нас. – Да, морепродукты – мощный аллерген.
– Только откуда у вас такая просвещенность? – посмотрел по очереди Леша на меня и Ботаника.
Мажора сдать, что ли? Нет, не сдам. Мало ли еще пригодится.
– У каждого свои источники, – улыбнулась я в ответ.
Может, еще и воздушный поцелуй послать? И доведу его до белого каления.
Но Леша странно отреагировал. Тоже расплылся в улыбке и сказал:
– Я даже знаю имя твоего источника. И он уже на допросе. Надеюсь, без толпы папиных юристов.
Ну и ладно. Мажор должен был предвидеть такой поворот. Все-таки они вроде как не скрывали свои отношения, так что видеть их вместе могли многие.
– Ребята, если вы закончили словесную прелюдию, то можете приступать к непосредственному контакту, – не без иронии сказал Костя, пока мы с Лешей сверлили друг друга взглядами.
Мы уставились на ухмыляющуюся физиономию патологоанатома, и эта сцена, наверное, была достойна любой комедии.
– Так, – сказала я, – Костик – ты чудо. Без тебя бы просто развалился весь отечественный сыск, а медицина скатилась до уровня средневековья.
– Ой, узнаю адвокатские сладкие речи. Только не перебарщивай, а то сладкое сказывается на фигуре и уровне глюкозы в крови.
Ботаник в разговор не встревал, просто сидел, уставившись в окно, и о чем-то думал. Пора уезжать, а то не хватало, чтобы он еще свои предположения вслух озвучил.
Я быстро попрощалась с Костей и потянула за собой Ботаника. Леша еще остался в кабинете Клементьева, только крикнул вслед:
– Таню в шесть забери из ИВС.
Вот раньше не мог сказать! Как будто не знал, что я переживаю. Или знал, что продолжу в любом случае рыть носом землю. Все же азарт уже не остановить. И Ботаник тоже это понял, когда мы сели в машину:
– До Симферополя около тысячи километров. Поедете? – спросил он.
– Тебе Леша провел краткую экскурсию под названием «Путешествие в мозг Ивонны» или сам додумался? – не выдержала я.
– А что тут думать!
– Поеду. А ты завтра получишь документы и пойдешь в театр. Дела фирмы оставь на кого-нибудь другого. Большой там завал?
– Да не очень. Оспаривание наследства, кража… Сплошь гражданка и административка. Из уголовки только изнасилование, но этим не я занимаюсь.
Да он даже выражаться начал по-другому. Скоро вообще на жаргон перейдет.
– Поехали где-нибудь перекусим, а потом за Танькой. Заодно обговорим детали.
