Текст книги "Наследие (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
– Гор, – в голосе человека была тревога.
Дракон приподнял крыло, посмотрел на Рика и осторожно потянул носом. Затем жалобно завыл, и лорд приблизился к нему.
– Иди ко мне, трусишка, – позвал он с улыбкой. – Гор, дурень, я не злюсь.
– Пф, – ответил дракон и закрыл глаза, как только руки его человека привычно обняли могучую шею. – Ар-р.
– Я тоже тебя люблю, парень, – Рик потерся щекой о чешую и затих, слушая равномерное биение драконьева сердца.
Глава 14
– Может, все-таки полетишь со мной?
Рик стоял на пороге сторожки и смотрел, не отрываясь, на Фиалку, деловито переставлявшую с места на место посуду. Занятие было бессмысленное, но женщина продолжала его, упорно не глядя на лорда. Она отрицательно качнула головой и снова собрала миски в аккуратную стопку.
– Здесь безопасней, – ответила Фиалка, переходя к очагу.
– Если он понял, что ты жива…
– Нет, он уверен, что меня больше нет, – она, наконец, обернулась и встретилась взглядом с мужчиной. – И ты ко мне не прилетай, не надо. Твой дракон нервничает, ты расстраиваешься. Не хочу я стоять между вами. Да и…
Она не договорила и вернулась к полкам с посудой, начиная в очередной раз переставлять ее с места на место. Рик отвел взгляд, понимая, что хочет сказать Фиалка, только не желал принимать, хотя выхода, казалось у него нет. Гор, действительно, нервничал, когда видел лесную затворницу. Илейни как-то наблюдал, как дракон, пользуясь тем, что человека нет рядом, подошел к женщине, обнюхал ее и издал утробное ворчание, в котором слышалось удовлетворение. После раскинул крылья, горделиво выпятив грудь, и взревел, показывая ей свою мощь. Дракон заигрывал с самкой, очень маленькой и хрупкой самкой.
Фиалка тогда протяжно вздохнула и протянула руку, рассеянно лаская летуна.
– Глупый, – сказала она, – что же ты так торопишься? Посмотри на меня, я ведь не драконица, какая из меня пара для такого, как ты? Найди себе равную.
Гор вскинулся, поднялся на задние лапы и с силой топнул передними, подняв клуб пыли. Риктор уже готов был выбежать на помощь затворнице, но когда пыль осела, он увидел, что дракон лежит перед ней, уткнувшись носом в щиколотки, и жалобно поскуливает.
– Ты и сам все понимаешь, – ответила ему Фиалка и присела на корточки, поглаживая драконье ухо.
Лорд так и не подошел к ним тогда. Он смотрел в окно и кусал губы, сам толком не понимая, что чувствует. Ему было горько от того, что его летун сделал неверный выбор и теперь страдал, досадно, что ради дракона сам вынужден держаться от затворницы подальше, к которой мужчину тянуло с каждым днем все сильней. А еще была толика ревности, и от нее никак не удавалось избавиться. Рик всегда воспринимал дракона, как равного, потому и их скрытое соперничество за одну женщину тоже, помимо воли, воспринимал всерьез. Илейни готов был рассмеяться себе в лицо за эту мысль, но смех застревал в горле, когда он видел, как Гор провожает Фиалку тоскливым взглядом. Все это казалось каким-то нелепым кошмаром.
И все же между женщиной и драконом лорд Илейни выбирал старого верного друга, заставляя себя лишний раз не смотреть на свою спасительницу. Это давалось с трудом. Даже не поворачивая головы, аниторн видел ее, ярко представляя, как Фиалка склонилась, помешивая похлебку, как проверяет пучки трав, снимает сухие, заменяя свежими, как шьет, сидя перед обычной лучиной, или читает старую потрепанную книгу. Слышал ее голос, даже когда женщина молчала. И даже ее сущность не отпугивала. Во снах он переносился на ночной луг и снова сжимал в объятьях податливое женское тело. Но наяву поцеловал ее снова лишь однажды, Гор улетел размять крылья.
А когда Фиалка сказала, что ее защита от чар полувиллиана закрепилась, и Рик может возвращаться на Побережье, он ощутил разочарование. Расставаться совсем не хотелось. Мужчине казалось, что те десять дней, которые он провел рядом с затворницей, сжались до одних суток, а этого было так мало… Бездна! И года бы ему показалось мало! Лорд-аниторн, последний потомок славного рода Илейни, полюбил. Полюбил всей душой, возможно, впервые в жизни, и терять это новое, но сильное чувство оказалось больно.
Рик отчаянно искал предлог не расставаться, но так и не смог отыскать ничего, что перевесило бы чашу весов в его сторону. Гору будет тяжело, Фиалке опасно, а ему самому… ему просто хотелось, чтобы эта женщина была рядом.
– Если Гор все-таки выберет драконицу…
– Я буду рада за него, – прервала лорда женщина. Она вздохнула и обернулась к Риктору. – Не ищи предлога вернуться, аниторн. Ты мне не нужен. То, что случилось на лугу… Это все ничего не значит. – Фиалка отвернулась, комкая свой передник. – Моя слабость, твоя потребность – ничего больше. Я жалею, что позволила тебе, это было лишним. Забудь обо всем и улетай с миром.
Илейни неспешно приблизился к ней, сжал хрупкие плечи ладонями и прижал к своей груди.
– Ты сейчас лжешь, Фиалка, – чуть хрипло сказал он. – Я знаю, что лжешь.
Женщина вырвалась из захвата и развернулась, глядя лорду в глаза. В ее взгляде был вызов.
– С чего бы мне тебе лгать, аниторн? Кто ты такой, чтобы я лгала тебе? Короткое мгновение в моей жизни и только. Появился, исчез. Дымка. Предрассветный туман. Я считала дни, ожидая, когда ты уберешься, – она рассмеялась, но смех вышел фальшивым. – Ненавижу гостей, они меня бесят. И ты бесишь.
– Фиалка…
– Уходи! – она повысила голос и указала на дверь. Рик снова сделал шаг к затворнице, но она увернулась, глядя на лорда со злостью. – Да уйдешь ты или нет? Надоел ты мне, понимаешь? Глаза намозолил! Устала я от тебя, аниторн, неужели сам не видишь? Убирайся прочь, Риктор Илейни. Убирайся и не смей возвращаться! Убирайся!!!
Оглушенный злыми словами, Рик в последний раз посмотрел на женщину. Память с жадностью впитывала в себя каждую черточку, упрямый локон, выбившийся из пучка на затылке, расстегнутую пуговицу на воротнике платья, пальцы, стиснутые в кулаки, воинственный блеск почерневших глаз, гордо вздернутый подбородок и венку, бешено пульсировавшую на шее.
– Уходи, – вдруг простонала Фиалка. – Прошу тебя.
Рик взял со стола свой меч, сглотнул и негромко произнес:
– Будь осторожна, Фиалка.
– Прощай, аниторн, – почти шепотом ответила она и отвернулась.
Помедлив еще мгновение, лорд стремительным шагом покинул сторожку. Он уже не видел, как женщина подошла к дверям, наблюдая за тем, как могучий черный дракон взмывает в воздух, делает прощальный круг над маленьким домиком, оглашая лес тоскливым ревом, и мчится прочь, унося на спине своего человека. Фиалка проводила их взглядом, после вернулась в сторожку, посмотрела на злосчастные полки с посудой, и жгуты черной Силы в ярости смели ее, разбивая на мелкие черепки. Женщина тяжело осела на пол и закрыла лицо руками. Плечи ее вздрогнули, и сквозь ладони донеслись судорожные всхлипы:
– Он мне не нужен. Не нужен. Проклятый аниторн. Рик…
Лорд Илейни не смотрел вниз, не хотел смотреть на лес, не хотел прощаться. Он и не прощался, решив найти вход из безвыходной ситуации. После невесело усмехнулся. Кажется, Риктор только тем и занимался, что искал выход: для Гора, у которого проснулся огонь, для Нэми, чтобы освободить ее от привязки к себе и дать возможность счастливой жизни с новым возлюбленным, когда в его замке все-таки появится леди Илейни. И что в результате? Гор сделал неожиданный выбор, и он не принесет дракону ни желанного соединения с самкой, ни потомства, только тоску по избраннице. Нэми сама исчезла из его жизни, погибла от чар полувиллиана.
– Как все перепуталось, – тихо произнес мужчина, и дракон вывернул ухо, прислушиваясь.
Гор, он сам, Фиалка и некий Эрхольд Дархэйм. Четыре дороги сошлись и связались в единый узел. И теперь как не потяни, но одна нить тянет за собой следующую. Найти и уничтожить полувиллиана сейчас казалось важным, как никогда. Впрочем, следовало мыслить, как правитель, забыв о собственных нуждах. Это было правильным, это было единственно верным. Пора перестраивать себя и свой подход к делам. Нельзя было повторять прежних ошибок, в их губительности Рик уже успел убедиться на собственном опыте.
Лорд мотнул головой, изгоняя из мыслей Фиалку. Это оказалось сделать сложно, но мужчина все-таки сумел переключиться на размышления о том, что будет делать, когда вернется. Сначала замок на утесе. Нужно узнать, как обстоят дела на Побережье. Аниторн отсутствовал десять дней, а это много. После визит в столицу и доклад королю. Никаких посредников и писем, только лично. Узнать все о роде Дархэйм. И нужно искать среди темных магов. Как сказала Фиалка, ритуал призыва Виллианов известен только им. Возможно, отыщется хоть какой-нибудь след.
Жаль, амулет остался у бедняги Родоса, возможно, он смог бы еще раз сослужить службу, когда придет время. Но, главное, теперь известно, как противостоять Дархэйму. Нужно заручиться поддержкой жрецов. Маги бессильны против потомка Виллиана. Хотя, как позже говорила Фиалка, и он бессилен против них. Сейчас этот смесок берет нахрапом и наглостью. Маги этого мира не привыкли чувствовать себя простыми смертными, а Дархэйм именно в этом и пытается их убедить. А все дело в том, что Силы двух миров различны по сути и строению. Они не могут вступить во взаимодействие, превращаясь в пустые выплески.
И это верно. Тэдиус пытался остановить своими плетениями нечисть, вселившуюся в тело Нэми, но его попытки оказались безобидней комариных укусов. Однако и Дархэйм убил магов у стен своего замка не черной Силой. Та же рать мертвецов наседала на них, поддерживаемая полувиллианом. Они были поднятой волей черного лорда, и магам пришлось сражаться обычным оружием.
И еще. Нужно было узнать все, что произошло в древности. Возможно, в королевском архиве сохранилось истинное описание тех событий. Из того, чему обучали жрецы, можно было уловить лишь то, что гнев Богов помог людям одолеть Виллианов и скинуть их в Бездну…
– Дурак! – Рик ударил себя по лбу ладонью. – Я ведь знал это с самого начала. Гнев Богов – Божественный Огонь! Мы все это знали…
Впрочем, они же не знали, что идут сражаться с потомком Виллиана. Считали, что неизвестный колдун каким-то образом овладел магией Бездны. Но никто даже не подумал сопоставить религиозное учение и то, с чем они столкнулись. Маги были слишком самоуверенны, Риктор слишком поглощен переживаниями о смерти наложницы. Был на верном пути, был! Но не довел до конца, обложившись книгами о любовных сказаниях, даже не заметив этого. Впустую потратил время.
– Трижды дурак, – обругал себя лорд-аниторн, не желая оправдываться перед самим собой.
Должен был мыслить, как правитель. Расслед призывал его к этому, просил быть благоразумным, но лорд, гонимый жаждой мщения, бросился в пекло сам, погубив своих людей, позволив погибнуть магам, и едва не погиб сам, дав Дархэйму оружие – собственное тело.
– Гор, – дракон полуобернулся. – Мы не летим в замок. Мы летим в столицу. Сначала доклад королю, потом домой, так будет верно.
– Ар-р, – ответил летун, давая понять, что понял человека.
Сейчас он не знал, что правильно, а что нет. Человек был здоров, значит, помощь старика с вкусным запахом ему не нужна. Человек не голоден, значит, не нужно заботиться о том, чтобы у него не иссякли силы. И, главное, человек сидит на спине дракона. Он рядом, под присмотром и защитой. А раз нет повода спорить, дракон чуть накренился, меняя направление.
– И побыстрее, мальчик.
Ладонь лорда прошлась по чешуе, рождая отклик в большом сердце Гора. Он взревел, радуясь тому, что можно нестись во всю силу, позволяя ветру изгонять из души тоску, оплетавшую ее черными жгутами, как Сила его самки… их самки с человеком. И это было странно, но лучше было думать о ней, как об их общей самке, представляя, что она небо, где они с Риком могут лететь вместе, или горный луг, по которому тоже можно бегать вместе, или воздух, или вода, или… жизнь. Иначе нельзя, потому что вся сущность дракона восставала против того, что человек мог пахнуть чужой самкой, мог трогать ее, мог быть с ней рядом. Соперника следовало убить, раздавить, сжечь, растерзать, чтобы искоренить само воспоминание о его притязаниях.
Но это же был его человек, ЕГО! Тот, кто стал Гору семьей, кто освободил его, позволил стать другом, братом. Кто готов был отдать свою жизнь за дракона, и дракон готов был умереть ради Рика, но самка, чей запах так манил и влек… Она смутила драконий разум своим ароматом, едва не заставила великана уничтожить свою семью. И все же ни наказать, ни отказаться от нее Гор не смог. Смог только уверить себя в том, что они с человеком едины, и значит, самка тоже у них может быть одна.
Только вот человек был счастливей его. Он мог обладать желанной самкой, Гор – нет. И это вызывало глухое раздражение, даже злость, но это же и мирило дракона с тем, что Рик тоже выбрал маленькую драконицу. А еще летун был благодарен человеку за то, что он больше не пах соками самки, и ярость не охватывала дракона от осознания, что кто-то смог сделать то, что не может он. Чтобы не ждало их дальше, но пока Гор мог управлять собой, и это его радовало. И как бы ни было тяжело оставлять свою избранницу, но дракон надеялся, как и Рик, что его тяга к женщине-не человеку исчезнет.
К столице они подлетали, когда солнце уже клонилось к закату, и золотые шпили древних башен, на которых развивались флаги королевства, тускло мерцали в свете заходящего светила. Гор пролетел над городской стеной, почти задев ее брюхом, и Рик выкрикнул:
– Лорд-аниторн Риктор из рода Илейни на своем драконе.
Встревоженная стража тут же выдохнула, разом успокоившись. А после переглянулись и помчались к магу, служившему в городской страже, чтобы он отправил известие во дворец – аниторн Побережья нашелся! Весть о его исчезновении уже успела облететь королевство. И как люди лорда Илейни не пытались скрыть пропажу, надеясь, что их господ ин успеет вернуться, но удержать шила в мешке не смогли. Аниторн – это вам ни какой-нибудь мелкопоместный дворянчик.
И когда Гор опустился на площадь перед дворцом, лорда Илейни уже ждали. Сам венценосец вышел ему навстречу. Он дождался, когда дракон ляжет на брюхо, когда его драконоправ ступит на каменные плиты и отойдет от зверя, затем рука короля взметнулась, давая знак, и алый всполох сверкнул над площадью. От рева дракона содрогнулся, казалось, весь город, когда его опутала сеть магии.
– За какой Бездной?! – выкрик аниторна утонул в рыке Гора.
– Взять его, – велел венценосец.
Но лорд увернулся от бросившихся на него воинов, на ходу вытягивая меч. Он спешил к своему дракону. Путь преградили, но удар рукоятью меча, и воин упал, истекая кровью из раны на виске. Звякнула сталь, и Рик скрестил клинок с двумя противниками. Не такого приема ждал Илейни. Он мог бы сдаться в руки людей Ледагарда, чтобы понять происходящее, но пленение своего летуна стерпеть оказалось не по силам. Его не просто закрыли в драконнике, куда Гор мог спокойно отправиться вслед за Риктором, ему причиняли боль, словно он совершил нечто ужасное, и теперь нес наказание.
Гор ревел не переставая. Он смотрел, как нападают на его человека, и бешенство затмевала боль от въедливых укусов жалящей магии. Дракон встал на дыбы, прорываясь сквозь путы. Боль мутила разум, но взгляд не отрывался от Рика, на которого нападали уже вчетвером, не давая прорваться к летуну. Гор видел, что к его человеку бегут еще воины, понимая, что маленький дракон не устоит. И тогда он сделал то, что Рик запрещал ему, выпустил в небо струю огня, и она, разлетевшись на пылающие капли, вернулась на площадь жгучим дождем. Люди в панике бежали прочь, огласив воздух криками.
– Хватит! – заорал король. – Оставьте их. Уберите сеть от дракона!
Злая магия исчезла, исчезла боль. Гор угрожающе зарычал и шагнул к своему человеку.
– Отойдите от аниторна, – приказал Ледагард.
Воины расступились, и Рик бросился навстречу дракону. Тот присел, давая забраться на себя, но прежде, чем Гор успел взмыть вверх, король выкрикнул:
– Рик! Остановись!
– Мой король, я спешил к вам с важными вестями, но оказался врагом для своего господина, – ответил лорд. – За что вы наказываете моего дракона?
– Он вырезал целое стадо и сжег деревню, – произнес венценосец. – Рик, я не могу оставить такое преступление безнаказанным.
– Гор? – Риктор хохотнул, не в силах осознать того, что ему сказал Ледагард.
– Это серьезно, лорд-аниторн, – без тени улыбки ответил Его Величество. – Ваш дракон должен быть уничтожен.
– Нет. – Чеканно ответил Илейни. – Не позволю.
– Ты понимаешь, что перечишь своему королю? – голос венценосца зазвенел. – Хочешь лишиться Побережья?
– Чтобы спасти своего дракона? Ради него я и на плаху лягу, – ледяным тоном ответил Рик. – Но пока я жив, никто не приблизится к Гору.
– На плаху? – переспросил Ледагард. – Это я могу тебе устроить. Прекрасное окончание пути славного рода. Твои предки будут гордиться тобой, последний Илейни.
Взгляды мужчин встретились. Сердитый взор государя, казалось, мог испепелить на месте. В глазах Риктора полыхало непримиримое упрямство. Он не желал отступать даже под страхом смертной казни. И сколько бы король не взывал к его разуму, последний лорд Илейни остался глух. Он смотрел на своего господина, скрестив руки на груди, поджав губы в жесткую линию, всем своим видом показывая, что не отступится и не отдаст на расправу своего верного дракона.
– У тебя совести нет! – желчно воскликнул Ледагард. – Гонор есть, наглость есть, даже дракон пока есть, а совести нет. Слезь на землю, когда с тобой разговаривает король! Рик, за какой бездной я таращусь на тебя, задрав голову? Кто господин, в конце концов? Слезь и встань на колено, чтобы выслушать мою гневную отповедь.
– Не слезу, – отозвался со спины Гора лорд-аниторн. – Я вам не доверяю, государь.
– Что?! – взревел Его Величество.
– Гр-ра-ар-р, – тут же подал недовольный голос дракон.
– Еще ты мне будешь указывать? – возмутился король. – Смутьяны! Что лорд, что его дракон. Бунтовщики!
Он бесстрашно обошел летуна и несильно ткнул дракона кулаком в нос. Народ ахнул, Гор с изумлением уставился на человека, смевшего орать на его человека, а теперь еще шлепнувшего и его самого. Праведное возмущение зародилось в душе великана. И только он собрался показать, что думает о выскочке, когда тот затряс перед его мордой пальцем и вопросил:
– За какой Бездной ты напал на стадо? Зачем сжег деревню? Чем тебе помешали безвинные люди?!
– У-у-у, – ответил Гор. – Пф… Пф-ф-ф.
– Да, государь, я совершенно согласен с моим летуном, и так же, как и он, хотел узнать название деревни, которую уничтожил оклеветанный дракон, – снова заговорил Рик, все это время успокаивающе поглаживавший возмущенного Гора. – К тому же, я желал бы узнать, было ли проведено расследование? Кто его провел? А так же удостовериться лично в наличии пепелища и остова стада. Где и когда это произошло? Все имеют право на подтверждение или опровержение своей вины, и драконы не исключения. На бессловесных существ проще всего списать человеческие преступления. Но вместо своего дракон говорить буду я. И я говорю, пока не доказана вина летуна, нареченного Гор-ин-Сианлэй, ни о каком наказании не может быть и речи. Я требую королевского расследования, Ваше Величества. Расследования и суда в случае, если вина дракона будет доказана.
– Я буду судить дракона?! – возопил Ледагард, стремительно приближаясь к драконьему боку, с которого свешивались ноги аниторна. – Дай-ка руку.
Илейни помог венценосцу устроиться рядом и почтительно склонил голову. Король поерзал, устраиваясь удобней между гребнями. После усмехнулся, пошлепал ладонью по чешуе и, наконец, посмотрел на наглеца – лорда. Наглец ответил безмятежным, но, тем не менее, все таким же упрямым взором. Воины и придворные, находившиеся на площади, напряженно наблюдали за происходящим. Маги готовились вновь пустить в ход магию, если аниторн решит похитить короля, унеся его на своем драконе. Но великан затих, прислушиваясь к негромкому разговору двух мужчин, устроившихся на его спине, и никуда улетать не собирался.
– Сюда бы подушечку, – неожиданно произнес Ледагард, – дабы королевское седалище пребывало в тепле и уюте. – Илейни развел руками, подушечки у него не имелось. Король скорбно вздохнул и махнул рукой, принимая тяготы правления на холодной драконьей спине со смирением. После снова осмотрел притихшую площадь и повернулся к лорду. – Рик, ты же понимаешь, что я не могу позволить угаснуть столь древнему роду, как твой, на плахе. Но это не дает тебе права вить из меня веревки. Я даже готов оставить за тобой Побережье, если ты образумишься и прекратишь бессмысленную смуту.
Риктор поднял взгляд на небо, проследил за полетом нескольких птиц, промчавшихся над их головами, затем вернул свое внимание венценосцу.
– Государь, вы знаете, я предан вам всей душой, однако же, я дал Гору клятву, что всегда буду защищать его. Разве вы сможете верить клятвоотступнику? Сегодня я предам дракона, завтра моего короля? Нет, честь не имеет разграничений. Клятва на то и клятва, что она должна быть исполнена. Кому, как не моему господину, образцу чести и благородства, знать это?
Ледагард взглянул в честные глаза своего аниторна и потряс пальцем перед его носом, насмешливо растянув:
– Ах, ты ж ли-ис. Нагле-ец, ох, нагле-ец. И как ведь вывернул славно. Рик, ты мерзавец, ты знаешь об этом?
– Если бы не мой король позволил себе так назвать меня, я бы отрезал невеже язык и уши, – усмехнулся лорд.
– В короне есть свои прелести, не так ли, лорд-аниторн? – хмыкнул Ледагард.
– Безусловно, Ваше Величество, – с почтением склонил голову Рик. – Так что там с расследованием?
Государь вгляделся в толпу придворных и выкрикнул:
– Лорд Алозий, подойдите-ка к нам, друг любезный! – И пока означенный лорд выбирался из-за спин других лордов и неспешно приближался к дракону на заметно подрагивающих ногах, Ледагард снова заговорил с аниторном. – Ты упомянул о вестях.
– Да, – кивнул Илейни, следя за приближающимся пышнотелым мужчиной. – Они касаются того, кто вмешался в Игры. Я знаю, кто он, и что ему нужно.
– Так говори! – воскликнул король, останавливая придворного жестом.
– Сначала дело Гора, – покачал головой Риктор. – Когда я буду спокоен за своего дракона, тогда…
– Опять условия? – вновь взвился венценосец. – Ты ставишь дракона превыше дел государственной важности? А знаешь ли ты, мой мальчик, что и под твоим задом уже горит Божественный Огонь? Думаешь, только Гор подвергся обвинениям? – Он замолчал, злорадно осклабившись, когда глаза Рика округлились от изумления. – Но об этом мы поговорим после того, как я услышу твои известия.
– Как пожелает мой король, – склонил голову аниторн. – Прикажите лорду Алозию все-таки дойти на Вашего Величества.
Ледагард фыркнул и махнул придворному. Тот, уже успокоившись, возобновил свое шествие. Лорд Алозий остановился в нескольких шагах от дракона, смерившего его подозрительным взглядом.
– Лорд Алозий провел расследование по моему повелению, – сказал король. – Он лично засвидетельствовал пепелище и останки коров, которые при нем же и сожгли, дабы они не отравляли воздух зловонием. Так, мой дорогой лорд?
– Истинно, Ваше Величество, – важно кивнул лорд-дознаватель, опасливо косясь на Гора.
– Название деревни, – потребовал Рик.
– Большая хиль, – ответил лорд Алозий.
– Постойте! Так это же деревня принадлежит мне, – воскликнул Илейни.
– Истинно так, лорд-аниторн, – вновь горделиво склонил голову Алозий. – Люди в вашем горном замке подтвердили, что дракон в тот день прилетал без седока и упряжи. Таким его видели и пастухи, когда он напал на стадо.
– Как видишь, мой мальчик… – развел руками Ледагард.
Риктор вновь поджал губы, оглядел придворного и прищурился:
– Мой король мудр и справедлив, – заговорил он. – Расследование было проведено, вина подтверждена, но были ли еще свидетели, кто может подтвердить слова лорда-дознавателя?
– Что ты хочешь этим сказать? Что мой посланец посмел солгать своему господину? – изумленно изломил брови государь.
Взгляды короля и аниторна устремились на придворного. Тот возмущенно тряхнул головой, но пот вдруг обильно выступил на лице вельможи, и Риктор все-таки спрыгнул на землю. Он обошел вокруг Алозия, нарочито внимательно рассматривая его. Усмехнулся, глядя на новую струйку пота, стекавшую по виску лорда, после склонил голову перед Ледагардом, взиравшего на происходящее со спины дракона.
– Государь, я прилюдно бросаю обвинение во лжи лорду Алозию, – громко отчеканил Илейни. – У меня есть основания для подозрений. Я вызываю лорда на поединок чести. Однако готов обменять его жизнь на жизнь и честное имя своего дракона во веки вечные. И дабы доказать, что обвинение мое справедливо, я готов немедленно удостовериться своими глазами в наличии пепелища на месте Большой хили.
– А если ты его найдешь? – прищурился Ледагард.
– Тогда Боги будут на стороне лорда Алозия, и он может с честью насадить меня на свой меч. Но если же победа окажется на моей стороне, то мена остается в силе. Жизнь лорда за жизнь дракона. – Ответствовал аниторн.
– К-какой поединок? – опешил вельможа, наконец, осознав слова Илейни. – Зачем проверять? Я не посмел бы лгать моему королю! Ваше Величество!
Король, свесивший ноги с одного драконьего бока, некоторое время постукивал носками сапог друг о друга, после почесал подбородок, потер кончик носа, поправил венец на челе и изрек:
– А давай.
– Что? – опешил вельможа.
– Помоги-ка, – Рик подал руку, и Ледагард съехал по гладкой чешуе на землю. – Мое королевское решение! Аниторн Побережья лорд Риктор из рода Илейни бросил обвинение и вызов лорду Дорину из рода Алозиев. Моим высочайшим повелением поединок чести признается законным. Так же мною одобрена просьба лорда-аниторна в проведении собственного расследования по обвинению дракона Гор-ин-Сианлэя в пакостничестве, разорении, убиении и сожжении неповинных крестьян в деревне Большая хиль, что стояла на землях Илейни. К расследованию повелеваю приступить немедля. Маги, открыть переход. – И добавил уже гораздо тише. – Я тоже пойду. Самому уже не терпится посмотреть на это проклятое пепелище. – После посмотрел на своего аниторна. – Ты хоть понимаешь, что я сейчас сказал? Сам король идет расследовать преступления дракона! Этот мир скоро перевернется, и небо упадет на землю.
– Ваш-ше Ве-ве-личество, – жалобно проблеял вельможа, но его обступила стража, повинуясь жесту короля, и лорда-дознавателя утащили в открывающийся переход.
Следом величаво проследовал обвиняемый дракон, на спине которого вновь восседали государь и аниторн. В переход уже успели войти десять королевских воинов, столько же вошли после Гора, бормоча себе под нос слова обережной молитвы, за ними последовали трое магов, и переход закрылся. На площади осталась свита короля, стража и придворные, на лицах которых смешались: недоумение, любопытство и нетерпение узнать, чем же закончится королевское расследование преступлений дракона – первое королевское расследование преступлений дракона в истории королевства. До этого случая хватало жалобы и показаний лорда-дознавателя, но чтобы государь, собственной персоной…
Большая хиль менее всего напоминала пепелище. Во дворах надрывались собаки, почуяв чужаков, галдели дети, еще не успевшие разбежаться по домам, мычали убиенные коровки, которых пастухи уже развели по дворам, где-то красиво пели молодые девки. Аромат лета плыл над процветающей деревней, смешиваясь с последними дымками, вившимися из труб на крышах одинаковых белых домов.
– Это Большая хиль? – с нескрываемым изумлением вопросил государь. – Возможно, в расчеты магов закралась ошибка…
– Это Большая хиль, – опроверг сомнения короля лорд Илейни. – За той грядой Малая хиль, выше мой замок.
– А где пепелище? Где разоренное стадо? Где, в конце концов, убиенные крестьяне? Над чем я сейчас должен горестно вздыхать?! – голос Ледагарда повышался с каждой фразой. – Чем я должен осадить наглеца, осмелившегося мне перечить?! Алозий!
Лорд-дознаватель счел за благо лишиться чувств, повисая на плечах королевский воинов. Его Величество такой исход не устроил. Лицо его наливалось багрянцем, в глазах полыхали молнии праведного королевского гнева.
– Всех согнать сюда! – заревел он так, что Гор от неожиданности присел на задние лапы. – Немедля! Скотину Алозия отхлестать по щекам нещадно, но чтобы сейчас же он смотрел в мои королевские очи и блеял слова оправдания!
Рик скромно промолчал, решив не лезть под руку взбешенному государю. А Ледагард был взбешен! Мало того, что его посмели обмануть, из-за чего король едва не сцепился со своим аниторном, так еще и смута Илейни оказалась оправданной. Но и этого мало! Его Величество был теперь вынужден признать правоту смутьяна, однако и это было еще половина беды. Ледагард знал, что Риктор никогда не позволит себе ни словом, ни делом напомнить своего государю промах, но! НО!!! Об этом станет известно придворным и соседям. Клеветники и насмешники раздуют досадную мелочь до непомерных размеров, и его, Ледагарда Честного, обвинят в том, что он слаб и слеп. Что власть его слаба, а каждый пройдоха может обвести короля вокруг пальца.
– Самому что ли эту деревню сжечь? – проворчал он себе под нос.
– Не спешите, государь, – ответил, услышавший его Рик. – У нас еще остается поединок чести и жизнь лорда Алозия за жизнь Гора.
Венценосец посмотрел на аниторна, потер кончик носа и просиял:
– Точно! А потом я эту скотину Алозия сам разделаю. У-у, – потряс он пальцем перед лицом Илейни. – Изворотливый разбойник. И когда успел все продумать?
– Когда дело касается тех, кто тебе дорог, долго думать не приходится, – усмехнулся Риктор. – Позволите мне самому разобраться со своими смердами?
– А давай, – благодушно разрешил король. – Я буду, как и полагается, беспристрастным судей, отцом, защитником и карателем.
– Королем, – подсказал с усмешкой аниторн.
– Истинно, мой мальчик, истинно, – подмигнул Его Величество.
Гор опустился на брюхо, давая слезть со своей спины обоим мужчинам, после вытянул шею, укладывая голову на траву и превратился в слух. На морде его красовалось выражение оскорбленной добродетели, покорной судьбе… но обиду свою на людишек летун не забыл, и теперь принюхивался, отыскивая запомнившиеся запахи. И он их нашел, тут же отметив, где остановились его обидчики, испуганно переминавшиеся с ноги на ногу, как и остальные жители деревни.
Воины согнали всех: женщин, мужчин, стариков, детей, даже пара коровьих голов мелькнуло в толпе, и тут же потянуло свежим навозом. Должно быть, коровки узнали дракона. Сам Гор остался к ним равнодушен, он был сыт, его человек стоял рядом, опасности великан не чуял, только взгляд продолжал буравить нескольких мужиков, так же не сводивших с него взгляда округлившихся глаз на бледных лицах.
