Текст книги "Индекс Цитирования (СИ)"

Автор книги: Юлия Чалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 36.

На какую-то долю мгновения все замирает и я осознаю, что в нас только что стреляли, но Максу удалось меня отбросить от окна, заслонив собой. Перекатываюсь в сторону, как он учил – в безопасную часть огромной постели и в первую секунду от страха не могу пошевелиться.

Рядом со мной, на боку лежит Макс. Из его левой ладони почти выскользнул «Вальтер», видимо когда он заслонял меня собой. Оглядываю Макса сзади и в ужасе замечаю, как по его футболке медленно растекается кровавое пятно, чуть пониже правой лопатки.

– Макс, – тихонько зову его.

Но мне в ответ – полнейшая тишина. Боюсь лишний раз прикоснуться к нему, так как страшно что-то еще дополнительно повредить. Усилием воли беру себя в руки -паниковать буду потом, сейчас надо торопиться с поправкой на то, что я тоже могу находиться под прицелом все того же снайпера.

Осторожно прощупываю пульс на запястье, слава богу, он есть. Макс еще жив. Но я даже не знаю адреса нашего коттеджа, чтоб вызвать скорую. Набираю Смолина, тот мгновенно откликается на звонок.

– В Макса стреляли, он серьезно ранен, без сознания, вызывайте скорую.

– Лада, мы уже едем. Скорую вызовем.

Голос Сергея Викторовича напряжен, но бодр и уверен, мне становится чуть легче, но как только я начинаю думать, насколько серьезной может оказаться рана, сразу накатывает дурнота. Вспоминаю обрывки из курса общей медицинской подготовки и пытаюсь представить возможные последствия.

Рана с правой стороны, чуть ниже лопатки – значит не в сердце. Пробито легкое? Какие артерии задеты? Насколько серьезной может оказаться кровопотеря? Точно понимаю, что самостоятельно сейчас я не могу ничего сделать, главное – обеспечить ему покой до приезда скорой. Но и те, кто в нас стреляли, вряд ли будут просто спокойно слоняться вокруг дома.

Господи, я не переживу второй раз смерть любимого мужчины. Если ты и в самом деле существуешь, то все, что угодно, я готова заплатить за его жизнь всем, что у меня есть, только не надо его убивать. Пожа-ааа-алуйста, – я не замечаю, как начинаю громко плакать и исступленно повторять как мантру одну и ту же фразу.

– Пожалуйста, оставь его в живых. Забери меня, если тебе так нужна чья-то смерть именно сегодня. Пусть он живет дальше!!!

У меня начинается истерика и слезы не приносят облегчения, наоборот с каждой секундой мне становится все хуже. Я снова скатываюсь в ту пропасть, из которой выбиралась ровно пятнадцать лет назад. Я не хочу туда снова.

Даю себе приказ собраться – пусть слезы подождут.

Оглядываю Макса снова и то ли мне так хочется в это верить, то ли на самом деле кровотечение почти остановилось и пятно больше не увеличивается. Прислушиваюсь к его дыханию – слабому, поверхностному, прерывистому. Пытаюсь судорожно сообразить, стоит ли пытаться перевернуть Макса на спину и смогу ли я, хватит ли сил. После секундного размышления принимаю решение не менять его положение до приезда врачей.

Самое главное сделано – Смолин в курсе и уже вызвал скорую. Я на мгновенье представила, что скорая уже едет и что на этот раз они могут успеть. Пусть пожалуйста сейчас они успеют, дороги ведь свободны в такое время. В этой жизни у меня осталась только одна мечта – чтоб врачи успели спасти Макса. Больше мне ничего не надо.

Из секундного забытья меня вырывает резкий грохот где -то у входной двери. Подскакиваю к окну и вижу, что в дверь коттеджа вламываются какие-то люди. И хотя нутром чую, что запирать дверь спальни – совершенно бесполезно, порываюсь сделать именно это. Но не успеваю – дверь распахивается и какой -то мужчина меня сгребает в охапку и отшвыривает на пол.

Пытаюсь чуть привстать, чтоб разглядеть тех, кто ворвался в комнату, но в этот момент один из них находит выключатель и зажигает свет. Передо мной собственной персоной стоит Владислав Германович с перекошенным от ярости лицом, на котором явно мелькают нотки злорадного торжества.

– Ну вот, Лада, мы и встретились.

Я затравленно смотрю на Германыча, но дерзить или острить точно не собираюсь, так как неизвестно, что он сделает с Максом. Надо изо всех сил тянуть время до приезда Смолина и скорой помощи. В том, что Смолин приедет не один, я уже не сомневалась. И да – ни при каких обстоятельствах не злить Ваганова.

Устало выдыхаю и внимательно смотрю на Владислава. Пусть этот разговор потянется еще хотя бы минут пятнадцать. Стараюсь даже не думать о том, сколько минут жизни осталось у Макса в запасе. Я буду бороться за эти минуты, за его минуты до последнего.

– При другой ситуации я бы с тобой поговорил более обстоятельно, но сейчас – нет ни времени, ни желания.

– Так зачем Вы сюда ворвались? Опять хотите меня куда -то увезти? – стараюсь, чтоб мой голос звучал как можно более отстраненно и безэмоционально.

Ваганов усмехается и мне абсолютно не нравится выражение его лица. Как у зверя, готового прямо сейчас наброситься на добычу. Алчного и голодного зверя.

– Нет, тебя никто не увезет. Мы оставим тебя здесь и, – он переводит злорадный взгляд на Макса, – скоро ты встретишься со своим дружком. Даю слово, очень скоро.

Ох, любят эти Вагановы слово давать, Дамир вон тоже не так давно говорил то же самое. И чем оно обернулось. Но у меня хватает ума сдерживаться и не дерзить. И лучше увести тему беседы от Макса.

– Вы кажется искали файлы с моим проектом, даже пытались перекупить их у Василевского? – напоминаю я. Как только перевожу разговор на рабочую тему, неожиданно для себя начинаю чувствовать себя более уверенно.

Ваганов устало вздыхает и на его лице мелькает тень разочарования. Ясное дело, он не привык проигрывать, да еще и так по -крупному.

– Лада, – обманчиво-ласковым тоном проговорил Ваганов, – ты зря стараешься. Хочешь время потянуть, да? Только вот, кто к тебе приедет? Твой Макс? Так он уже здесь, твой защитник. И как тебе, легче от этого? Ну? Чьей помощи ты еще ждешь?

Только б не выдать саму себя, стучит у меня в висках, только б не выдать. Максу сейчас нужны эти минуты, гораздо больше чем мне.

– Мне ждать больше нечего, Вы правы. Но говорят же, что перед смертью не надышишься. Вы же за этим сюда приехали всей толпой – меня убить?

Как ни стараюсь, а в моем голосе проскальзывают нотки сарказма. Действительно ведь, нелепая картинка, четверо вооруженных мужчин в комнате – и все ради убийства одной хрупкой женщины.

– С каждым словом ты лишь оттягиваешь неизбежное, но не надейся заговорить меня и отменить тот приговор, который тебе вынесен.

– Кем вынесен?

– Мной. За убийство брата. Твой мужчина уже поплатился, теперь твоя очередь.

– Так что, файлы вам больше не нужны? – возвращаю его к теме работы.

– А что, ты готова поторговаться за свою жизнь? – в колючих глазах Ваганова мелькает огонек садистского предвкушения.

– Да, – отвечаю я, всеми силами надеясь, что не переигрываю.

– Ну что ж, достойная попытка, но отклоняется. Ты как себе это представляешь? Ты мне файлы, а я – выпускаю тебя живой и невредимой, а потом всю жизнь жду от тебя выстрела в спину или еще какой -то гадости.

– Нет, – осторожно начинаю я, все еще раздумывая над тем, стоит ли поднимать эту тему или так будет только хуже, – но есть одна мысль.

– Какая же?

Похоже Ваганова начинает забавлять наш диалог. Так кошка играется с мышью, уже зная, что в следующую минуту умертвит ее и даже не станет есть, просто потеряет к ней интерес. Вот только сейчас я намерена бороться до последнего за свой шанс сейчас играть роль кошки, а не мышки.

– У вас, Владислав Г ерманович, сейчас есть все шансы выполнить то обещание, которое мне перед своей смертью дал ваш брат.

При упоминании о брате, Ваганов меняется в лице и мне становится по -настоящему жутко

– передо мной лицо психопата, чья ярость не знает пределов. Я чувствую, каких волевых усилий ему сейчас стоит сдержаться и не наброситься на меня. Но надо продолжать и тянуть время.

– Что ты там болтаешь про Дамира, какое еще обещание? – громовым басом орет Германыч.

– Он обещал убить меня быстро, если я ему помогу с файлами проекта, – как ни в чем не бывало говорю я, толком уже и не понимая, стоит ли тянуть время дальше. Но я не знаю наверняка, жив ли Макс и буду до последнего сражаться за каждую секунду.

Такого предложения Германыч явно не ожидал и в нем просыпается азарт. В задумчивости он изучает мое лицо и вскидывая брови, качает головой.

– Ай, Лада, не ожидал. Ведь ты все равно – не жилец, как и твой дружок.

– Быстрая смерть лучше долгой и мучительной, – резонно отвечаю я.

Ваганов о чем-то задумывается и прищуривается какой -то мысли.

– Знаешь, на самом деле, на тебя у меня были другие планы, но видишь ли... Твои исследования и то, как в них вцепился Смолин. А ведь изначально Василевский предложил их мне. Еще до Смолина. Все не то, чем кажется, Лада?

– Что именно «не то, чем кажется»?

– Ты как сама полагаешь? Вы здесь все думаете, что ценность твоих наработок – только для коммерческих структур. Но ты не задавалась вопросом, почему Смолину так нужны твои наработки и почему он решился финансировать именно их?

Я вопросительно смотрю на Германыча, не решаясь что-то сказать. Если он хочет поговорить, главное – не сболтнуть самой лишнего и сейчас мне лучше помалкивать.

– Это не только для продажи коммерческим компаниям, скорее это – приятный бонус, но не основное. А вот госкорпорации заплатят куда более охотно и щедро. Ты не думала об этом?

– Мы могли бы договориться. – начинаю я, понимая, что это не лучший прием продолжить беседу. Но пока и он сойдет.

– Лада, даже и не надейся, что для тебя все обойдется. Макс мертв, и ты – уже почти тоже.

Напряженно вслушиваюсь в обстановку вокруг, но снаружи не доносится ни единого звука, а значит надо всеми силами продолжать тянуть время. И уводить внимание Германыча от Макса.

– Значит все решено, – обреченно говорю я, догадываясь, что мое время уже на исходе. Мое, но пока еще не Макса.

– Так, хватит уже. Где файлы проекта? У Смолина? – интересуется Германыч.

– Нет, пока у меня, хотела ему передать их на днях, но... видимо не судьба. Дайте мне любой ноутбук и я все найду. Только обещайте, что выполните уговор.

На лице Германыча снова мелькает смесь удивления и недоверия, но кивком головы он дает знак одному из своих громил – тот молча удаляется. Видимо, в машину за ноутбуком. Или будет искать его в доме.

– Остается всего несколько минут. Скажи, Лада, ты ведь не так представляла свои последние мгновенья? – казалось, Германыч наслаждается самими фактом напоминания мне о том, что сейчас для меня все закончится.

– Какая разница, – пожимаю я плечами и в этот момент улавливаю громкий хлопок на лестнице. Знакомый короткий звук выстрела.

Пересекаюсь глазами с Вагановым, тот подскакивает ко мне и отщелкивает ножом прямо у моего горла, упираясь холодным лезвием в челюсть.

– Дернешься – убью, – шипит мне прямо в ухо и разворачивает лицом к двери, прикрываясь мной, как живым щитом. Оттаскивает меня чуть в сторону, чтоб входящим сразу не было нас видно. Оба оставшихся громилы настороженно и грузно зависают по обоим бокам от дверного проема с пистолетами наготове. Взглядом впиваются друг в друга и, кажется, каменеют в такой позиции.

Боковым зрением замечаю, что Макс чуть шевельнулся. Безрассудное сердце начинает радостно трепетать, но я очень боюсь развернуться к нему, чтоб не увидели, что он жив.

Отрывистой очередью звучит несколько выстрелов. В спальню врываются вооруженные спецназовцы в масках и камуфляже, «дверные» громилы почти синхронно валятся на пол. Ваганов обмякает позади меня, падая и увлекая меня за собой. Лезвие неприятно царапает мне кожу, но не наносит серьезных повреждений.

В полнейшей неразберихе, я резко поднимаюсь и бросаюсь к кровати. Макс очень бледный, но в сознании, смотрит прямо на меня и слабо улыбается, сжимая в левой руке свой «Вальтер».

В спальню следом входят еще какие-то люди и еще через минуту в нее влетают два человека в медицинских костюмах врачей скорой помощи. У одного из них в руках -оранжевый чемоданчик с красным крестом.

Врачи успели вовремя.

Все успели вовремя.

Эпилог 1

Майор Турчаков задумчиво рассматривал «японский садик», который ему подарили коллеги на какой -то праздник. Куда оригинальней, чем сувенирный пистолет-зажигалка, которых у Ивана Антоновича накопилось уже пол ящика только за последние пару лет. Что за невидаль, выдумали эти японцы тоже – грабельки, песочек, камушки. А вот и нет, затягивает и сосредотачиваться помогает.

В пределах отполированной деревянной коробки царил просто идеальный порядок. Почти как в отчете Астахова. Это-то и смущало Турчакова, требовался личный разговор со своим подопечным. Гладко сходилось почти все, кроме пары деталей.

Полнейшая тишина в кабинете сейчас действовала немного угнетающе, впрочем не в ней было дело. Турчаков досадливо перелистывал страницы пухлой папки с отчетами. Что -то выискивал и даже самому себе не мог ответить на вопрос о том, что же все -таки он искал. Но ведь была явная нестыковка и профессиональное чутье подсказывало ему, что какую -то важную деталь он упускает. Или же ее утаивают намеренно.

Отрывистый стук в дверь и на пороге кабинета появился Астахов – как всегда с безупречной офицерской выправкой и чуть настороженным, внимательным взглядом.

– Разрешите войти?

– Входи Слава, и давай уже без этих «разрешите». Ты – молодец, справился со всем самостоятельно, я как раз сейчас характеристики пишу на тебя, для повышения. Такие заслуги не должны остаться без награды. Доказать причастность самого Ваганова-старшего к похищению людей, двум убийствам и нескольким покушениям – огромная работа, которой мы тут уже несколько лет занимаемся. А ты вот раз так – и за неделю «отстрелялся».

Астахов чуть вскинул брови – едва заметно, но этот миг удивления не укрылся от его опытного и проницательного собеседника. Турчаков чуть усмехнулся и притянул к себе поближе папку с отчетами по делу Василевского.

– Так, что там вышло-то в особняке Смолина, мне бы поподробней хотелось все услышать. Вячеслав Астахов немного напрягся, вроде ж в отчете все написал, к чему такой вопрос?

– Да, собственно что добавить к написанному? Все что было – отражено в отчетах. Наши стрелки положили троих людей Ваганова, а сам Владислав Ваганов оказал сопротивление при задержании и его тоже пришлось ликвидировать. Все случилось быстро. Кто и где находился в момент выстрела – тоже есть в отчете. Одного положили на первом этаже, возле лестницы, остальные – наверху, в комнате.

– М-да..., – задумчиво протянул Турчаков, внимательно глядя на собеседника. Под таким пытливым взглядом Астахову стало немного не по себе.

– А к чему вопросы, я может быть как -то непонятно написал? Укажите где и я все исправлю.

– Да нет, Слава, все понятно. И то, как ты там оказался, и то, как положили вагановских людей и самого Ваганова-старшего – это как раз-таки и понятно. Кстати, так интересно выходит. И Дамир убит тоже, с разницей в одни сутки. Застрелен.

– Ну всякое ж бывает, Дамир Ваганов занимался незаконной деятельностью, что ж удивительного в том, что и его подстрелили. За ним числилось много чего.

– Слава, – с нажимом ответил Турчаков, но в его голосе не было какой -то угрозы, – ты вот скажи мне, чем по-твоему отличается толковый спец от профессионала?

Астахов вытянулся в струну и напряженно заерзал на стуле.

– Когда ты начнешь полагаться не только на факты, но и на интуицию, и когда она перестанет тебя подводить, тогда ты станешь профессионалом. У тебя все впереди еще, ты толковый спец и в перспективе станешь тем, кем и хочешь быть. Вот только сейчас я нутром чую, что ты бы мог мне многое рассказать об этом деле. Из того, что не вошло в отчет.

– Ну по убийству Василевского, конечно, не все доказано, но сделали все, что смогли. Заказчик – Владислав Ваганов, мотивы у него есть, как раз Горностаева давала показания на этот счет. Ваганов устранил Василевского скорее всего руками Дамира, своего брата. Почерк как раз его, хоть напрямую и не доказано. Как мог проникнуть в номер – тоже все написано, через окно ванной комнаты в гостиничном номере. И так же покинул номер, потому и не попал на камеры.

– А Климов? – неожиданно резко спросил Турчаков, хитро сощуриваясь.

Такого вопроса Астахов и ждал, и одновременно боялся. Как -то нехорошо вообще получалось – с самого начала надо было рассказать шефу о той неожиданной встрече с Климовым в его автомобиле. Да и вообще – в отчете было огромное «белое пятно», которое, очевидно и заметил Турчаков. Непонятно откуда появился Смолин и вся эта связка с мотивами убийства Василевского. И как ни крути, выходило совсем подозрительно то, что Климов – своим появлением фактически наведший Астахова на всех фигурантов этого дела – вообще практически нигде не появлялся.

Скрывать все это и дальше было бессмысленно, но Астахов не торопился отвечать, пытаясь подобрать то, с чего лучше начать объяснения.

– Слава, – продолжил Турчаков, – ты вот мне подскажи, как так вышло-то у тебя, что к отчетам приложены заключения судмедэксперта, в которых пули в телах убитых совершенно не соответствуют тому оружию, из которого в них стреляли наши ребята. Ни одна из пуль вообще не имеет ничего общего с тем оружием, из которого она была, якобы выпущена.

Обычно владеющий собой Астахов густо покраснел и уставился в стол, не особо решаясь поднять глаза на Турчакова. Положение сделалось совсем отчаянным, так как крыть было просто нечем.

– Ошибочка какая-то вышла, проверим – исправим, – дежурно и бодро отчеканил Астахов, но Иван Антонович его мягко перебил.

– Ты, прежде чем исправлять будешь, со мной бы посоветовался.

Астахов понимал, что Турчаков ведет с ним какую -то игру, но нутром чуял, что опасности нет и лучше уж сейчас в этом кабинете состоится разговор, чем какая -нибудь проверка в будущем вскроет ненужные факты.

– Встречался я с Климовым, вернее – тот сам на меня вышел, – хмуро и нехотя признался Астахов, на ходу обдумывая возможные варианты дальнейшего развития этой беседы.

– Это как раз и понятно, что встречался. Где? В Сочи? Когда поехал осматривать номер Василевского?

– Да, сажусь в машину, чтоб уже обратно ехать, а тут он – сзади. Как выследил -непонятно.

– Не теряет сноровки, молодец, всегда на шаг впереди – досадно усмехнулся Турчаков.

Астахов не спешил подхватывать разговор, напряжено оглядывая обстановку в хорошо знакомом ему кабинете. Взгляд то и дело цеплялся за папку с отчетами, лежавшую перед Иваном Антоновичем.

– А чего ж ты так напрягся -то? Ты же не с Климовым разговаривал? Тот погиб в декабре 2006 года. Скальди с ним никак не связан, ну разве что только тем, что внешне похож и тоже любит Горностаеву. И вообще – находится тут официально, как турист. Казалось бы, что ему предъявлять? Законов не нарушал. Да и того, кто в него стрелял, очевидно пытаясь убить Горностаеву, мы тоже вряд ли отыщем. Скорее всего, это был какой -то человек, выполнявший заказ Ваганова-старшего. Вот только, почему беседу со Скальди ты никак не упомянул в этом деле?

– Иван Антонович, формально ведь Скальди тут и не фигурирует, разве что тогда, в том доме, когда ликвидировали Ваганова-старшего.

– Ага, как же, совсем не фигурирует? – Турчаков испытующим взглядом сверлил Астахова, – кто ж тогда тебя на всю эту «теплую компанию» вывел? Ну так, не для протокола...

Астахов молчал, так как выходило действительно непродуманно. Корил себя за то, что не подготовил достаточно веских аргументов для появления новых фигурантов, свидетелей, соучастников.

Тот разговор в машине открыл перед Астаховым отличную карьерную перспективу -информация Климова в итоге помогла ему не только подобраться к неуязвимому Германычу, но и доказать его причастность к нескольким громким делам. Одни показания Гвоздевой стоили многого, да и Горностаева охотно передала подробности своего последнего разговора с Вагановым. Игра стоила свеч и профессиональный риск для Астахова был оправдан.

– Так что же, все переделывать теперь? – тихо уточнил Астахов.

– Что-то подправить, конечно же придется, но не все, а так – отдельные штрихи, -успокоил его Турчаков.

– Вот и отлично, – торопливо согласился Астахов, прихватывая папку со стола своего шефа.

–Ты погоди, – неожиданно остановил Турчаков уже было поднявшегося Астахова, -послушай еще вот что.

– Слушаю, – официально отчеканил Астахов.

– Знаешь, тогда, пятнадцать лет назад, на похоронах Климова я и подумать не мог, что все это инсценировка. Тоже молодой был, неопытный. Столько нераскрытых дел, столько надежд на повышение и вот – разом все накрылось. А хотелось с блеском распутать как минимум, пару-тройку дел. Авторитет заработать. А тут – трах-бах и все закончилось. Целая эпоха, казалось, отгремела тогда, с тем уличным выстрелом.

Вячеслав Астахов внимательно слушал, постепенно догадываясь к чему клонит его шеф.

– И тут, Слава, проходит полтора десятилетия и снова появляется Климов, и уже ты ведешь его дело. Но времена поменялись. И он больше не инсценирует свою смерть. У него теперь – полностью легальный бизнес в Италии. Сеть частных охранных компаний -хорошее дело, прибыльное. Но выбор, как ни крути, у тебя был. Нет, не тогда в машине, а после – уже когда ты вернулся. Либо Климова разрабатывать, либо за Ваганова взяться.

– Так ведь Климова-то с 2006 года нет, сами ж только что сказали, – с хитрецой подметил Астахов.

Турчаков ухмыльнулся услышанному от Астахова. Да, быть может, не поведись тогда он так простодушно на банальнейшую уловку того времени – инсценировку Максимом Климовым собственных же похорон – сейчас это дело раскрыл бы именно он.

И возможно оно бы имело иной финал.

– Иван Антонович, – неожиданно твердо спросил Астахов, уже поднявшись со стула, – у меня к Вам только один вопрос. Пятнадцать лет назад, закрывая дела по Климову, Вы ведь были абсолютно уверены в том, что больше никогда не столкнетесь с ним?

Старший следователь, майор Иван Антонович Турчаков устало перевел взгляд с настольного «японского сада» на своего подопечного. В сердце закралась какая -то ностальгия по прежним временам, когда он еще был моложе, сильнее и энергичней.

– Слава, люди обычно не меняются, – задумчиво проговорил Турчаков, – и на твоем месте я бы учел некоторые обстоятельства, так ... не для протокола. Горностаева подписала контракт с холдингом Смолина и будет периодически приезжать в Россию. Скальди скорее всего будет ее сопровождать, это и так понятно. Значит, это надо хотя бы иметь ввиду. А там – как знать, какие ниточки куда приведут.

– Может и так, конечно, – твердо отчеканил Астахов, – но меняются обстоятельства. И вряд ли Климов снова решит взяться на старое, тем более так открыто. Да и Лада с ним, а значит рисковать он не станет, чтоб не потерять ее во второй раз. Климова больше нет. Скальди нас не интересует и, думаю в ближайшее время точно не заинтересует.

Взяв со стола папку, Астахов уверенной походкой направился к двери. Турчаков проводил его взглядом и усмехнулся. До конца последней рабочей недели оставалось всего несколько дней, а затем – почетный выход на пенсию.

Иван Антонович подошел к окну и открыл одну из створок – в кабинет сразу ворвалась освежающая прохлада, которая бывает после утреннего летнего ливня. Он вдохнул воздух поглубже и улыбнулся этой приятной свежести, ассоциировавшейся у него с молодостью и бодростью. И тут же, непрошенным гостем в его памятиа возник один эпизод из далекого прошлого.

Осень. Дурной и беспокойный девяносто девятый. Совсем еще молодой Максим Климов не просто участвует в северокавказских спецоперациях, но отслеживает и последовательно ликвидирует нескольких вражеских снайперов, умудряясь в одиночку сеять панику среди неприятеля. По завершении спецоперации отклоняет все предложения продолжить аналитическую работу, в том числе и от Турчакова, и уходит в тень.

Цены б такому специалисту не было бы в конторе, – Турчаков ощутил острый укол досады в самое сердце. Кто бы мог подумать, что по прошествии двух десятилетий, все тот же Макс Климов снова появится на короткий миг – для того, чтоб одним движением помочь его подопечному раскрыть несколько совершенно неподъемных дел.

Похоже, действительно пора ставить точку. И писать характеристику Астахову – как бы там ни было, а своей работой он заслужил и премию, и повышение.