Текст книги "Catастрофа (СИ)"

Автор книги: Юлия Арко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

  -Не нахожу,– пробурчала себе под нос и попыталась высвободиться из таких желанных объятий. Ну и когда у меня получалось то, что я хотела?

  -Дынька,– чуть ли не мурлыкнул парень, зарывшись носом в мои волосы,– ну ты что, обиделась?

  Вот нахальство из этого человека так и прет! Разумеется, я обиделась! Развернувшись в кольце его рук, ткнула пальцем ему в живот (дальше просто рука не поднялась).

  -Я обиделась?– процедила сквозь зубы,– Неет, я совсем не обиделась... я просто с тобой не разговариваю и...

  Договорить мне не удалось, потому что за спиной что-то зашипело, зафырчало. Кофе! Ароматный напиток расплескался по плите, стекал с турки. А ведь день так хорошо начинался.

  -Солнышко, не переживай,– теплая рука вновь пробралась под футболку и легла на живот,– сваришь еще.

  Вот кабель! Попыталась вновь вырваться и уж в этот раз я точно кому-то дам пинка.

  -Тш-ш-ш,– шикнул Матвей и вновь прикусил за ушко, подул на "пострадавшую" часть тела,– Ян, перестань дуться. Все будет хорошо, а сейчас,– меня подхватили на руки и вынесли из кухни,– мы сходим в душ. А прибраться я тебе помогу.

  Душ? Вместе? Куда я попала?

   К моему великому облегчению до ванной мы так и не дошли. Настойчивый посетитель застал нас как раз на полпути. Нехотя, как мне показалось, Матвей поставил меня на ноги и, недовольно бурча, пошел открывать дверь, я, конечно же, шлепала следом. Интересно же кому это он так рано понадобился.

  -А ногами шевелить быстрее не можешь?– послышался недовольный, но такой знакомый голос, а потом...

  -Яна?

  -Бабушка?

  Несмотря на то, что за окном жизнерадостно светило солнышко, в небольшой кухоньке бушевала стихия: гремел гром, дрожала земля и трещали по швам нервы (скорей всего мои).

  Раздраженный Матвей и злобно сверкающая глазами моя бабушка, Антонина Сергеевна, взяли тайм аут и разошлись по разным углам кухни. А бедная запуганная я, сидела на стуле ошарашено хлопала ресничками, стараясь думать о чем-нибудь отвлеченном. Например, куда сосед (или уже не просто сосед?) дел бедного Белиза. Но как бы я не старалась, мысли все равно перескакивали на недавние разборки.

  Увидеть на пороге бабушку, я совсем не ожидала, а вот она похоже была ко всему готова. Но яростно раздувающиеся крылья носа сразу дали понять, что сейчас кто-то превзошел ее ожидания.

  -Ах ты, несносный мальчишка,– разъяренной коброй зашипела старшая родственница и, схватив меня за запястье, выволокла из-за спины Матвея, где я старательно пряталась, на тот момент она казалась мне весьма надежным убежищем.

  Бабуля моя была женщиной старой закалки, с суровым нравом и строгими лишь ей ведомыми правилами. Упрямый подбородок и цепкий взгляд выдавали в ней даму склочную и нетерпеливую. В свои почти семьдесят ей не дают и пятидесяти пяти. Всегда прямая осанка, пышная фигура и вечные каблуки, с которыми она не рассталась, даже переехав в деревню.

  Поэтому мой страх перед родительницей был весьма оправдан. Но не успела я и пикнуть, как меня прижали к необхватной груди и похлопали по голове.

  -Бедное дитя,– убаюкивающее покачивая меня начала бабушка,– это худшее что могло случиться.

  Я, конечно, могла поспорить на этот счет, но решила держаться в этом споре более сильной стороны и, желательно, помалкивать в тряпочку.

  -Да неужели,– скрестив руки на груди (я успела углядеть) самодовольно начал этот смертник,– по мне, так Яна вполне себе довольна.

  Ой-ей-ей! Что же ты творишь-то!

  Бабуля почти натурально ахнула и даже выпустила меня из своих крепких объятий.

  -Да ты совратил бедную девочку. Испортил ей жизнь!– с пол оборота завелась старушка, если эту статную женщину вообще можно было так назвать.

  Решив, что с меня достаточно, я решила отступить с поля боя, но тут же была перехвачена и прижата к теплому боку.

  -Жизнь она и сама, кому хотите, испортит,– самодовольно заявил Матвей и показательно чмокнул меня в макушку.

  Тут уже не выдержала я:

  -Так я тебе жизнь порчу!– острый локоток пришелся точнехонько нахалу под ребра, но невыносимое создание даже глазом не повел, лишь еще сильнее прижав к своему напряженному телу.

  Я, как уже понятно, была нагло проигнорирована:

  -А вам бы Антонина Сергеевна пойти и найти какого-нибудь интеллигентного старичка и жить спокойно, а не мешать внучке, налаживать личную жизнь.

  "Вот дурак!"– мысленно простонала я. А тараканы в моей буйной голове почему-то дружно аплодировали стоя.

  Бабуля же не выдержала столь очевидного оскорбления своей возвышенной персоны, отвесила парню знатную оплеуху, Архипов, хвала богам, выдержал и это.

  И после этого понеслось. Пафосные речи пожилой дамы перемежались с саркастичными ответами Матвея, при этом тона никто не повышал. В какой-то момент спорщики перебазировались на кухню и уже там опиравшись по разные стороны от стола продолжая осыпать друг друга ехидными репликами. И только недавно наконец-то замолчали.

  -Как чувствовала, что что-то плохое случиться,– прервала молчание бабушка, и тяжело осела на подвернувшийся стул,– поиграется и...

  Матвей взревел со всей дури саданул кулаком по стене, заставил старшую родственницу и меня, конечно же, подпрыгнуть на своих местах.

  -А никому в голову не пришло, что я могу и любить вашу внучку!!!

  Разъяренной фурией Архипов выскочил из кухни, и через пару мгновений громко хлопнув дверью, скрылся в неизвестном направлении. И это в одних то джинсах!

  Но почему-то сейчас меня больше волновали его последние слова. Я не ошиблась? Там правда что-то про "люблю" было?

  Бабуля в этот момент бодренько подскочила со своего места и подсела поближе ко мне.

  -Молодец, так с ними, мужиками, и надо,– доверительно заглядывая мне в глаза и похлопав по руке, выдала она.

  И тут я окончательно выпала в осадок.

  -Мальчик-то он хороший,– продолжила рассуждать бабуля,– умный, нагловатый конечно, но ничего, я давно уже его приметила,– и словно что-то вспомнив, совсем по-старчески всплеснула руками.– Вот ты ко мне редко захаживаешь, у остальных-то все переходили.

  Ступор начал понемногу проходить. И слова своевольной старушки начали достигать моего размякшего мозга и потихоньку впитываться.

  -Ба, а если он хороший такой, что это ты только что устроила?

  -А чтоб не расслаблялся,– лучезарно улыбнулась Антонина Сергеевна и, бодренько подскочив со своего места, направилась к выходу. Недолго думая, я зашагала следом.

  Осмотрев перекособоченую вешалку с болтающейся на крючочке цепочкой от кофты, Ба довольно улыбнулась.

  -Ух, темпераментный какой, прям как дед твой по-молодости,– восхищенно по-детски хлопнула в ладоши бабуля, и тут же выдала,– Ну ладно, пойду я.

  -А как же...

  -А как же, а как же,– передразнила меня родительница,– не маленькая, сама уж знаешь как дальше. Оставлю вас голубков, но чтобы на выходных оба у родителей. Знакомить вас буду.

  И уже переступив порог, бабуля обернулась.

  -И с правнуками аккуратней там, рано еще,– задорно подмигнув, она унеслась вниз по лестнице, проигнорировав лифт, оставив меня в недоумении открывать и закрывать рот.

  Вот и кто бы подумал, что любимая бабушка решит сплавить свою младшую внучку совершенно незнакомому ей человеку. Уж точно не я! Скорей всего что-то подобное я ожидала от любимого папочки, считавшего, что после совершеннолетия его девочки вольны сами решать, что им делать, а не просиживать молодые годы в родительской квартире.

  Эх, а я-то еще думала, почему Ба не сказала ни слова против моего отдельного проживания. А она оказывается, все уже за всех решила. Вот гадство!

  Хлопнув дверью, я состроила зверскую рожу зеркалу, висящему на стене прихожей, и решила все же принять душ. Если Матвей ушел без ключей это его проблемы. Бросить меня одну на растерзание старшей родственницы, как он вообще до этого додумался! Наглый, самоуверенный тип!

  Прохладные капли немного поумерили пыл, все же стоило встать на место Матвея. Кто-кто, а он-то уж точно не ожидал увидеть на пороге своей квартиры бывшую соседку, тем более в такой момент. Буду честна хотя бы с собой, больше всего в этой ситуации меня расстраивало отсутствие теплого бока Архипова.

  В какой-то момент злость переросла в обиду, а та, почему-то, в дикую панику. Я одна в чужой, по сути, квартире без ключей и с разряженным телефоном. Единственная моя надежда и опора сейчас тусуется за городом в большой компании и даже не подозревает о том, что со мной случилось. Виновник всего этого черт знает где шляется уже второй час кряду, а единственное что есть в холодильнике это банка с соленьями, подозрительно побелевшие огурцы меня, честно говоря, пугали, и початый пакет молока. Как вообще здесь может кто-то жить.

  От всех этих мыслей голова пухла и, в конце концов, чертовски разболелась. Упав на все еще не заправленную кровать, я моментально провалилась в столь спасительный сон.

  Пробуждение было бурным. Мягкие лапки прошлись по моему лиц, шершавый язычок лизнул подбородок, чья то наглая, тяжелая задница расположилась на моем лбу... так, где-то это уже было.

  -Белиз, жирная скотина,– попыталась я стряхнуть котяру со своего бренного тельца и перевернуться на бок. Безуспешно.

  Радостно урчащее животное разлеглось на моем лице, частично на груди, наглые черные лапки периодически пытались ухватиться за край футболки.

  -Бесстыжее животное,– рассмеялись где-то недалеко и наконец-то освободили от столь тяжелого мохнатого дополнения,– лапы прочь от моей законной добычи.

  Матрас рядышком прогнулся, и меня потрепали по лохматой макушке, поцеловали в нос.

  -Эй, соня,– прошептали на ушко, и такие родные руки прижали к теплому боку,– пора вставать.

  Вновь легкий поцелуй уже в висок и заразительный смех. Обиженный на Матвея, за самоуправство, кот все же пробрался на кровать и улегся клубочком у меня на животе, недовольно махая хвостом.

  -Если меня и дальше продолжите будить подобным образом,– через зевок наконец-то сказала я,– то еще не скоро увидите мое тельце в вертикальном положении.

  -Заманчивое предложение,– промурлыкали мне на ухо, и вот уже возмущенно орущий кот пытается выбраться из-под обнаглевшего хозяина.

  Получив пару боевых ранений, мои мужчины перекочевали на пол, и уже оттуда раздавалось недовольное шипение и приглушенный мат.

  Спать после такого представления мне уже не хотелось. Недовольный Матвей сидел на полу скрестив ноги и потирал укушенный нос, кот, вышедший победителем в этом маленьком поединке, недовольно фырчал и остервенело бил себя хвостом по бокам.

  Схватив возмущенного Белиза на руки, почесала зеленоглазого красавца за ухом. Тот довольно замурлыкал и расслабился, свесив все еще подрагивающий хвост и с подозрением косясь на надувшегося парня. Первый раз его таким вижу: морщится и периодически собирает глаза в кучку, пытаясь разглядеть припухшие царапины.

  -Там в мастерской, аптечка лежит,– не отрываясь от столь занимательного разглядывания и ощупывания собственного носа, наконец, выдал Матвей.

  А я что? Я рассмеялась, заливисто, по-детски, утирая выступившие слезы не то радости, не то облегчения. Сосед словно очнувшись, еще пару раз дотронулся до красной нюхолки и с самым серьезным видом сообщил черномордой зверюги, что мстя его, будет страшна, не сдержал хитрой ухмылочки. Как бы патетично это не звучало, но именно с того момента началось наше более близкое знакомство с Архиповым Матвеем Анатольевичем.

  Следующая неделя началась с исполнения обещания. Пять утра, кофе в постель печальные завывания и стенания на живой будильник. Матвей спал крепко, кофе было горячим, а мое терпение не безграничным, поэтому после третьего дня мучения меня отпустили с миром и запретили приближаться к квартире соседа до обеда, что несказанно радовало.

  И если вы думаете, что что-то в наших отношениях изменилось с того памятного вечера/утра, то глубоко ошибаетесь. После шумного дележа территории (кот отвоевал угол около раковины и часть кровати) все вновь пошло своим чередом: я ходила в институт, Матвей неизвестно куда уезжал с утра пораньше и возвращался лишь за полночь. Следовательно, виделись мы не часто, что меня ничуть не огорчало. Сейчас главное было вовремя показаться родителям, и можно вообще вздохнуть спокойно. Но именно с этим возникло больше всего проблем. И когда это с Матвеем у меня получалось то, что я задумывала. Почему-то это маленькое путешествие все откладывалось, и откладывалось, и... в общем, еще целый месяц мы ходили вокруг да около, пока терпение старшего поколения не лопнуло.

  В один прекрасный летний(!) день нам дали добро на воскресные посиделки. С утра парень кинул краткое сообщение, что подъедет сам к месту действий, поэтому я уже давно мешалась под ногами родителей. Все шло к тому, что обед пройдет тихо-мирно. В нашей семье лишь бабушка изредка выкидывала что-то необычное, родители же мои были среднестатистические. Мама, Людмила Аристарховна, была преподавателем химии в гимназии недалеко от нашего дома, папа, Леонид Максимович, держал сеть небольших магазинчиков. Но сейчас в доме царила суматоха: грендмамА наставляла свою дочь, сейчас больше мечущуюся по дому в "выходном" халатике, мягких тапочках и забавном фартуке, чем следящую за пытающимся повидать белый свет супом. Папа делал вид, что ему и вовсе все равно, сидел и читал утреннюю газетку (увы, это ему тоже не удавалось, хотя бы потому, что бедное типографическое издание было перевернуто верх ногами).

  Но часы отбили четыре, а его все еще не было. Обед стыл, действующие лица волновались (лично я злилась), а гвоздя предстоящей программы все не было. Минуты текли невероятно медленно, но даже с таким преимуществом Матвей не объявился и к вечеру. Совсем! Боже как можно быть таким безответственным, а ведь Ба чуть ли не каждый день звонила и напоминала.

  Когда стрелка лениво подкралась к девяти, я засобиралась домой. Ну что ж, это было его решение и, увы, оно было принято не в мою пользу. Мама говорила что-то ободряющее, папа нервно курил на балконе (а ведь последний раз он брал в руки сигарету, когда Арину замуж выдавал), бабуля недовольно поджимала губы, а я... а что я... Я молча оделась и побрела домой, всем сердцем надеясь, что не столкнусь на лестничной площадке со своим соседом. Эх, все-таки я самая настоящая дура!

  Уснуть я так и не смогла, поэтому утро встретила не в лучшем своем виде: мешки под опухшими, потухшими глазами (все же добравшись до дома, я позорно разревелась), такое же опухшее, помятое, немного сероватое лицо, бледные искусанные губы, гнездо на голове.

  Даже Саныч, увидев опоздавшую меня, поперхнулся заранее заготовленной гадостью и просто предложил занять свое место. Студенты с любопытством оглядывались и перешептывались, но раз поймав злобный Дашкин взгляд, тут же замолкали и больше не отсвечивали в этом и так сером мирке.

  Подруга не пыталась выяснить, что произошло, сегодня она и сама выглядела не лучшим образом: джинсы, футболка, босоножки на плоской подошве, высокий хвост и полное отсутствие косметики – для кого-то обычная повседневная одежды, но я-то знала, что если Дашута слезла с каблучка, то что-то обязательно произошло. Но сочувствовать ей сейчас у меня не было не сил не настроения, обе мы это понимали и были благодарны молчаливой поддержке друг друга.

  Противная стандартная мелодия застала меня врасплох во время окна перед третьей парой. И почему-то даже не глядя на экран, могла точно сказать, кто звонит. А этого кого-то мне слышать совершенно не хотелось. После пятого звонка звонивший успокоился, а я немного перевела дух. Но буквально через минуту вновь заиграл телефон, но к счастью на этот раз не мой. Даша вмиг побледнела и дрожащими руками начала копаться в своей бездонной сумке в поисках не унимающейся трубки.

  -Слушаю,– дрожащий хрипловатый голос срывался, чуть ли не на всхлипы, когда подруга наконец-то отыскала телефон и ответила.

  Звонивший что-то торопливо говорил, а Даша прислонившись к стене и прикрыв глаза глубоко дышала. Морщинки между бровок разгладилась, на щеках появился легкий румянец, зубы уже не отбивали непонятную дробь, дыхание выровнялось, и девушка вновь стала похожа на человека, а не на свеже поднятый трупик (короче говоря, полная мне противоположность).

  -Очнулся... Да, рядом... Не знает?.. Но... хорошо, сейчас дам...

  Ободряюще улыбнувшись, Дашута передала мне свой телефон. На экране мигала запись "Любимый". Ха, значит, сам не дозвонился, решил подослать своего дружка, и что он мне скажет, хотя нет, не интересно. Уже хотела нажать на отбой, как трубка взорвалась совсем не мужским криком:

  -Да возьми же ты трубку, идиотка!!!

  От столь любезного эпитета в мою сторону я даже забыла, что хотела сказать и лишь пискнула что-то в динамик.

  -Наконец,– раздался знакомый женский голос,– где он тебя только такую нашел.

  Сейчас я не реагировала на оскорбления и лишь пыталась понять, почему Таша, а это была именно она, звонит с телефона Ильи. Наверное, глупо, но это была защитная реакция, потому что в голову полезла не нужная, жуткая ересь.

  -Сядь,– услышала я и тут же подчинилась, усевшись возле стены на свой рюкзак,– а теперь будь хорошей девочкой и слушай.

  В ответ кивнула головой, хотя собеседница и не могла увидеть этого, просто в горле пересохло, а вместо слов вырывался непонятный хрип.

  -Мат попал в аварию, безмозглый мальчишка,– выругались на том конце провода, явно адресуя эту любезность Архипову,– он в реанимации, только что от наркоза отошел.

  Перед глазами почему-то запрыгали веселые разноцветные блики и слова размазывались в зудящее непонятное шипение.

  -Эй, ты меня слышишь,– как сквозь вату услышала я и отключилась.

  Вязкая темнота отпускала с большой неохотой, но резкий запах вырвал сознание из липкого спасительного обморока. Локоть неприятно зудел, а отголоски боли стреляли в плечо. Перед глазами маячило взволнованное Дашино личико, а маленькая ручка была занесена для нового удара. Пришлось выдавить из себя непонятное мычание, чтобы вновь не получить отрезвляющую пощечину. Где-то не далеко послышались шебуршание и чьи-то приглушенные голоса.

  -Ян,– встревоженный голос подруги окончательно привел в себя,– с тобой все нормально?

  Покивала отяжелевшей головой, все же поднялась по стеночке, отказавшись от помощи Дашуты. Никогда не думала, что я настолько слабая. Грохнуться в обморок посреди коридора, а во всем виноват этот несносный Архипов.

  -Ты ведь знала,– даже не спрашивала, утверждала я, подруга растерянно кивнула, а мне оставалось лишь молча пробираться к выходу.

  Сердце бешено отбивало ритм где-то в горле. Сейчас я совершенно не хотела думать о том, что и когда могло случиться с этим непутевым, ведь такими темпами можно прийти к выводу, что в аварии косвенно виновата я. А больше чем чувствовать себя слабой я не любила только чувствовать себя виноватой. Не думать. Не думать! НЕ ДУМАТЬ, МАТЬ ТВОЮ...

  Матвей был жив и даже недавно пришел в сознание, это уже хорошо, но его пребывание в реанимации пугало. Ведь будь это обычным ДТП, парня бы обмазали зеленкой и отправили бы домой. Но не в нашем случае.

  Дашка успела вызвать такси и желтая карета с шашечками уже припарковалась около ворот института, когда мы вышли на свежий воздух.

   Уже в машине я решилась спросить:

  -Что у него,– Даша отвела глаза, словно была в чем-то виновата.

  На место слабости и страха пришло раздражение. Что же она молчит!

  -Ну же,– не выдержав, тряхнула подругу за плечи.– Руки? Ноги? Что?

  Дашута набрала в легкие побольше воздуха, словно готовясь к прыжку в воду:

  -Ребра, правая рука сломана,– выпалила девушка и замолчала, проглотив последние слова.

  -И,– не выдержала я,– Говори!

  -Черепно-мозговая,– Дарья тяжело сглотнула,– подозрение на перелом позвоночника...

  В приемном покое все было спокойно. Больные не спеша гуляли по коридорам, медсестры отстраненно наблюдали за более резвыми и в нужный момент грозно сверкали глазами, и лишь я, нарушив всю дисциплину, металась из угла в угол.

  Высокая худощавая медсестра выглянула из-за стойки, поджав недовольно губы и смерив меня убийственным взглядом. К ней-то я и направилась, что бы выяснить, что же вообще произошло.

  -Архипов здесь находится,– выжидающе посмотрела на медсестру, думала, что женщина все же догадается просмотреть свою тетрадочку и выдаст мне нужную информацию.

  Вредная бабенция даже не пошевелилась и лишь смерив меня взглядом выдала:

  -Это конфиденциальная информация,– нахальная улыбка была посвящена мне, да что это вообще такое эта ведьма давно должна была все мне сказать, а еще бы валерьяночки для храбрости накапать, но вместо этого лишь неприятно скалилась.

  Черт! Черт! Черт! Как же ТАКИЕ людей-то лечат! Боже, за что мне это?!

  Руки предательски задрожали предвещая истерику. Оценив мое состояние, медсестра недовольно закатила глаза и все же открыла журнал приема.

  -Матвей Анатольевич здесь,– выдала она, довольно улыбнувшись и резко захлопнув журнал,– но к нему нельзя, он после операции и в стационар его еще не перевели.

  -Мне сказали, он отошел от наркоза,– решила я хоть как-то прояснить ситуацию.

  -Милочка,– взбеленилась медсестра,– вы вообще кто?

  -Невеста она его,– пришла на помощь уже отошедшая от недавнего шока Дашка.

  Дамочка поморщилась (ух, сразу видно, вредная старая дева) но тон немного поубавила. Может на нее подействовала метающая позади меня молнии подруга, либо мужчина, в белом халате спускающийся по лестнице.

  -Вон,– кивнула она в сторону мужчины и томно вздохнула, решив, что все наше внимание переключилось на белохолатника,– Филипп Дмитриевич Мирзоев, лечащий врач Архипова.

  В это время Мирзоев уже подошел к стойке и, лучезарно улыбнувшись медсестре, передал пару папочек с историями болезней своих пациентов.

  -Катерина, рентген Романовского у вас?– женщина глупо улыбнулась и интенсивно закивала,– Так принесите мне его.

  Катерина похлопала глазками и, наконец-то поняв, что от нее хотят, молнией метнулась куда-то вглубь сестринской.

  -А вы у нас...– обратил он внимание на переминающихся с ноги на ногу нас с Дашутой.

  -К Архипову,– не задумываясь, выпалила я.

  -О,– широко улыбнулся врач,– парень после аварии.

  И что тут смешного? Матвей в реанимации после операции, а он лыбится!

  Словно прочитав мои мысли, Филипп Дмитриевич все же решил объяснить причину своего веселья:

  -Ваш жених,– некультурно, но, в общем-то, безошибочно ткнув в меня пальцем начал он,– когда в сознание приходил все повторял "дынька, дынька", думали последствие сотрясения. Но когда он приятеля своего увидел и за ворот сломанной рукой схватив, сообщил, что если хоть слово дыни скажет, то первый кто вернется на больничную койку, будет именно он. Мы совсем перепугались.

  Врач рассмеялся уже в голос.

  -Это нам потом уже его сестра сообщили про вас.

  Сестра? А, сейчас это не важно. ЖЕНИХ уже серьезнее, но тоже не очень страшно, вон Дашута тоже самое выдала в критической ситуации. Но если Матвей умудрился выкинуть какую-то гадость даже на питии к операционной, то не все так страшно... наверное.

  И вновь уловив перемены в моем настроении, мужчина решил кое-что разъяснить.

  -Вовремя его привезли, гематомы мы тут же убрали, даже шрамов видно не будет. Парень молодой, быстро поправится, но вот с сотрясением придется ему под присмотром полежать, а через пару дней и в обычную палату можно будет перевести. Можно сказать, он легко отделался, подозрение на перелом позвоночника не подтвердилось, а состояние сейчас у него стабильное, так что все будет хорошо.

  Боже, что он говорит? Вроде бы по-русски, а ни слова не понятно лишь "бззз-ла-ла-ла-бззз". Перед глазами вновь появились разноцветные круги и черные назойливые мушки. В нос вновь ударил противный запах нашатыря.

  -Слабые какие все,– тяжело вздохнул Филипп Дмитриевич, и пощелкал пальцами у меня перед глазами.– Вы меня слышите?

  Я лишь кивнула. Думаю, Мирзоев и так все понял.

  -А можно нам к больному,– подала голос подруга, но мужчина лишь укоризненно на нее посмотрел и покачал головой.

  -Архипов только что отошел от операции, его не стоит тревожить.

  Увидев наши растеряно-растроенные лица, Филипп Дмитриевич тяжело вздохнул и на мгновение закатил глаза.

  -Хорошо. Но исключение сделаю только для невесты,– подмигнув мне, мужчина по-доброму улыбнулся,– ну что, Дынька, пойдем.

  Ну, Матвей! Теперь даже уважаемые доктора и противные медсестры будут называть меня овощем!

  Подруга подбадривающее похлопала меня по плечу и немного подтолкнула к врачу, который уже шел по направлению к лестнице.

  Как я добралась до шестого этажа даже и не помню. Голова была занята совсем другими мыслями. Например, как бы так извернуться и не добить и так покалеченного Матвея. И вообще, что я ему скажу? А сейчас он в сознании? А может быть он вообще не хочет меня видеть? Эта самая въедливая мысль крутилась в голове и в тот момент, когда мы остановились около палаты с очень символичным номером 6 и даже в тот момент, когда я, зажмурившись, переступила через порожек и...

  -Что опять?– простонали с кровати,– Хватит дырявить мою и так потрепанную шкуру.

  Тихий стон заставил открыть глаза. Черт возьми!!!

  -Спокойно, Архипов,– одобряюще улыбнулся Мирзоев,– к тебе посетитель.

  Как в замедленной съемке перебинтованная голова повернулась в нашу сторону, и по палате разнесся натуральный рык.

  -Он что, вообще, ахренел,– прошипел Матвей так, что я даже отшатнулась,– говорил же держать язык за зубами.

  -У вас пятнадцать минут,– сообщил Филипп Дмитриевич, и ретировался с поля боя.

  А я не слышала никого, лишь смотрела на помятого, бледного парня. Белая повязка немного сбилась на лбу, по правой щеке тянулась тонкая царапина. Правая рука в гипсе покоилась на подложке, из левой торчали многочисленные иголочки, от которым уходят трубочки к капельнице, сам сгиб превратился в синее пятно, видимо долго не могли найти вену. Гематома растекся по плечу, все остальное было прикрыто одеялом, но я была уверена, и остальное тело представляло собой один большой синяк.

  -Малыш, только не плачь,– донесся до меня тихий голос Матвея.

  И только сейчас я заметила, что горячие ручейки текут по щекам, попадая за ворот. Быстро стерла капельки-предатели подошла к кровати парня, а вблизи он выглядит еще страшнее.

  -Я тебя подвел, да,– тихий голос ворвался в мои дурацки терзания.

  Непонимающе уставилась на лежащего искалеченного парня, глаза его были прикрыты, но на лбу пролегла глубокая морщинка не то от боли, не то от неприятных мыслей. Здоровая рука сжала бедную простынь до побелевших костяшек пальцев.

  О чем он вообще говорит...

  -Я обещал провести это воскресенье с будущими родственниками,– вовсе не веселая улыбка коснулась губ Архипова.

  -Ты дурак,– решила, что эту великолепную мысль я должна озвучить и в сердцах ударила ладошкой по изголовью кровати.

  Матвей приглушенно зашипел, сильнее стиснув зубы, а я только сейчас поняла что натворила. Его же нельзя тревожить!

  -О боже, прости,– проигнорировав стул, я плюхнулась на колени, прямо на пол, аккуратно прикоснулась к его руке.– Больно?

  -Конечно, больно,– хмыкнул он и легонько стиснул мои пальцы,– но тебе можно даже добить меня.

  Сразу захотелось последовать замечательному совету, но вовремя опомнилась. Он все же ехал ко мне... черт, ко мне!

  -Дынь, поднимись, замерзнешь,– холодные пальцы прошлись по моей щеке,– заболеешь, не дай бог. А тебе еще моих детей рожать.

  Наслаждаясь его мимолетными прикосновениями, я не сразу поняла, что за глупость на этот раз сморозил Матвей. А когда хотела сказать свое веское "WHOT!" было уже поздно, ушибленный на голову балван пытался что-то тихо напевать. Понятный только ему одиному напев вызвал улыбку на бледном лице и уже беззвучно шевелились его губы. Устал. Я это понимала, но хотелось побыть здесь хотя бы еще чуть-чуть. А еще хотелось извиниться за вчерашнее, ведь я и правда решила, что он меня предал.

  -Никакого белого, малышка,– невпопад прошептал он и, кивнув своим мыслям, тут же скривился.

  -Матвей...

  -После всего, что я сделал, я просто обязан на тебе жениться, так ведь?– прервал мои еще не начавшиеся душеизливания парень.

  -Ну и шутки у тебя,– вот всегда он так, прерывает недослушав, выдвигает дурацкие версии и постоянно, ну просто ПОСТОЯННО заставляет меня краснеть и реветь, что из этого больше всего меня бесило я не знала, но настрой извиняться тут же пропал.

  -Дурашка,– легонько коснувшись моих волос, прошептал парень,– какая же это шутка. Это самое настоящее предложение. Не находишь?

  Я ничего не находила и находить не собиралась. Поэтому на столь кощунственное заявление лишь недовольно зашипела, подражая Белизу и вскочив с колен, отбежала от этого сумасшедшего на пару шагов. Похоже, сотрясение дало свои плоды и Матвей не осознает, что тут лопочет. Но я-то все понимаю, и от этого становится еще и обидно за себя.

  Дверь аккуратно скрипнула, словно нас предупреждали, а потом резко распахнулась. На пороге стоял чем-то жутко довольный Филипп Дмитриевич, но поймав мой растерянный, зашуганный взгляд тут же растерял всю веселость подскочил к аппаратам своего пациента.

  -Черт,– совсем не профессионально выругался Мирзоев,– это теперь так значит мирятся,– прошептал себе под нос он, подсчитывая пульс своего подопечного и сверяясь с данными на мониторе, чем вызвав довольную улыбку Архипова.

  Удовлетворившись результатом, мужчина вновь стал походить на довольного жизнью кота. Укоризненно посмотрел на парня, потом кинул сочувствующий взгляд на меня, покачал головой, записал быстро что-то в карточке, сверился с пейджером, ну или как у них эта штуковина называется. Все это время мы с Матвеем играли в гляделки и ждали вердикта.

  -Что ж, Матвей Анатольевич принимайте витамины, от антибиотиков не отказывайтесь, если станет хуже, попросите медсестру вколоть обезболивающее. А мы с вашей Дыней пойдем.

  Усмехнулся мужчина и поманил меня пальцем.

  Хриплый болезненный смех раздался за спиной и крик переходящий в хрип и стон (если можно это так назвать).

  -Вот видишь, солнышко. Все равно все будет по-моему...

  Конец фразы я не услышала, да и без этого все было понятно. Но я не я, если не сделаю все так, как хочу!

  ***

  "Все что не делается, все к лучшему"– часто любила говорить моя мама. Вот и сейчас, гордо вздернув подбородок, повторяя это как мантру, я скрылась за поворотом панельной многоэтажки, и только там дала выход эмоциям.

  Как так-то! Уже вторую неделю я безуспешно околачиваюсь около больницы, но так и не смогла добраться до смертника-Архипова. Цербер, до этого успешно притворяющийся карманной собачкой, доходчиво пояснил, что видеть меня побитый жизнью парень не намерен, так как его вовсе не прельщает, дословно: "жалость в ее глазах и вздохи самобичевания не возбуждают".