Текст книги "Catастрофа (СИ)"

Автор книги: Юлия Арко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

  -Что это с ним?– когда сошла первая волна визга, гневно сдвинув бровки на переносице, вопросила девушка.

  -Мальчик обиделся,– как можно более равнодушно сообщил я. Хотя смех уже рвался наружу.

  Замечательная картина: всклоченная девчушка зажимает ранку на руке и иногда слизывает кровь, а наглое животное, виновник всего этого, скрутился калачиком на подушке и удовлетворенно мурлыкает. Маленький засренец, отомстил все-таки.

  -На что,– обиженно надув губки Таша исподтишка пнула котика, тот не ожидавший подставы не успел зацепиться коготками за покрывало и с глухим "шмяк" приземлился на пол. С видом победителя девушка посмотрела на Белиза обиженно сверкавшего глазами и показала ему язык.

  Эх, ну и кто из нас старший?

  -Ты обидела его хозяйку,– вообще не уверен, что кот что-то понял из речи сестрицы, скорей всего он просто цапнул за конечность, мешающую ему спать. Вполне удачно так цапнул!

  -В смысле?

  -Это Янин кот.

  -Так все проблемы не из-за девчонки, а из-за кота,– возмутилась Таша. Тут же забыв про пострадавшую ручку.

  -Не совсем,– нехотя признался я.

  Вся же вывела меня на откровенный разговор. Эх, ладно я все равно уже настроился. Таша хоть и вреднючая до жути, но все же она моя сестра и я с раннего детства привык с ней всем делиться, матери-то как таковой мы и не видели, то в разъездах, то в разводах. Поэтому я уже свыкся с той мыслью, что мне придется все рассказать.

   После окончания рассказа, меня обозвали влюбленным идиотом и искренне пожалели бедного ребенка, которому пришлось терпеть такого как я. К моему огромному удивлению "ребенком" оказался зеленоглазый кабан, безвольной тушкой висевший теперь у Таши на руках.

  А чего я ожидал? И главное от кого? От Наташи? Да она за свое бабье племя глотку любому перегрызет!

  -Балван ты, Архипов,– сказала мне перед уходом сестрица, окончательно расставив приоритеты,– в субботу у нас культурный отдых.

  На сей раз меня оставили без объяснений, а в пятницу вечером сестрица с самым наглым видом усадила кота в ящик для перевозки и назвала адрес, по которому я смогу забрать бедную животинку после внепланового отдыха.

  Суббота бы прошла отлично, если бы она не была понедельником. И если честно, я бы предпочел работу предстоящей вылазке. Предчувствие всемирного заговора не отпускало меня ни на минуту, да еще и Таша вознамерилась сделать мою жизнь «проще».

  "Хочу повидаться с ребятами, почему тогда должна оставаться дома",– обиженно надула губки сестра, на мои деликатные намеки. Ну и ладно, свежий воздух и старые друзья вот что наверное мне было нужно.

  На какое-то мгновение я даже поверил, что навязанный мне культпоход, был сугубо моим выбором. Но увы, мое блаженное неведенье длилось не долго. На такой знакомой полянке людей было немного больше чем обычно.

  Почти сразу я заметил смутно знакомую темноволосую девчонку, надувшись, она старательно уворачивалась от Ильи, который пытался приобнять свою спутницу. Знакомая рыжая морда промелькнула между кустов. Что ЭТОТ здесь делает! Сам не понимая зачем, стал искать знакомую, светлую макушку, словно чувствуя присутствие непокорной девицы в радиусе ста метров. И... Бинго, мое личное недоразумение мило болтало с нашими женатиками.

  -А она ничего,– прошептала мне на ухо сестренка и громко рассмеявшись, побежала здороваться с приятелями.

  КАК! Как она с ходу определила и потопталась на больной мозоли?

  Так, успокойся! Ты мужик? Ааа... черт, что за вопросы? Пора кончать с этим. Я не знаю эту егозу и все. Она, по-видимому, тоже решила делать вид, что ни сном, ни духом об Архипове Матвее. Вот и чудненько... Вот и славненько! ВОТ И ПОЖАЛУЙСТА! Опять взбесила меня блондинистая бестия!!

  Гадать не надо, кто виноват в моих спешно погибающих нервных клетках. По довольной голубоглазой моське все прекрасно видно.

  -Смерч, братан, давно не виделись!– с до ужаса наигранной улыбкой, я направился в сторону друга.

  Тот, предвкушая серьезный разговор, отослал свою ненаглядную помогать подружке. Зря конечно, там сейчас назреет бунт против сильного пола, и ох как я сомневаюсь, что другу перепадет что-нибудь этой ночкой в холодной палатке.

  -Что все это значит,– бросив мимолетный, но от этого не менее многозначительный взгляд в сторону нахохлившихся девиц.

  -Дашка сказала, что ей будет неудобно в незнакомой компании. А я что идиот с ней ссориться.

  -Ты не идиот, ты подкаблучник,– прошипел я.

  -Зато меня не выпинывали из кровати,– впервые на моей памяти обозлено огрызнулся Илья.

  Запал у обоих мгновенно иссяк. А вот вопросы нет.

  -Рыжий?

  -Напросился.

  И мы друг друга поняли.

  -Думаю тебе пора бы уже...– начал было Илья, но я просек его маневр и прервал на полуслове.

  -Думаю тебе тоже.

  Немного озадаченный я отошел от друга, пытаясь сложить в уме все пазлы этой мудреной мозаики. Значит, Илья и Даша решили, что они знают, что будет лучше для двух взрослых людей и решили заняться сводничеством. А для пущего эффекта к делу подключили Ташу. Рыжий не хотел выпускать смазливую добычу из рук и, почуяв подвох, решил тоже наведаться на пирушку. Довольно не оригинально со стороны заигравшихся друзей, но посмотрим, что из этого выйдет.

  Как обычно это бывает в веселой компании, день пролетел быстро. Забыв про дурацкий заговор и внимательные взгляды, я пытался вести себя как обычно. Но взгляд все равно возвращался к белокурой макушке. Смотреть мне в глаза Дынька категорически отказывалась и все энергия уходила, так сказать, в землю. Но моя (а она уже точно моя! Черт возьми, да, увидев ее, вновь хочется или дать подзатыльник или обнять покрепче) малышка усердно флиртовала с рыжим оглоедом, представленным мне как Леха.

  Короче говоря, жизнь сегодня проходила мимо кого угодно, только не мимо нас. Волейбол перерос в групповую фотосессию, это же переросло в конкурс "Мокрые майки" по результатам которого победительницей, или лучше сказать победителем, стал Вадим, визг писк, и как апофеоз всего этого – купание еще в не согревшейся речке.

  Во время всего этого мною было замечено пару поползновений Рыжего к неприкосновенному телу, и ненавязчивый отворот-поворот, порадовавший меня до глубины души.

  Дело неумолимо летело к вечеру.

  Дразнящий запах шашлыка разлетелся по всей поляне и вызывал всеобщее слюноотделение. Девушки уже расселись возле костра и по-дурацки улыбаясь, взирали на сильную половину нашей компании. В душе, или где еще, катастрофически не хватало романтики, все это понимали. В бой пошли гитары.

  С самым серьезным видом в разгар веселья ко мне подсела Таша.

  -Не нравится мне этот Рыжий,– доверительным голосом начала она, сразу видно одной мы крови, но показать сестре, что я полностью с ней согласен, значит выдать себя.

  -Почему же?

  -Да ты посмотри, он же укуренный,– с недовольством прошептала она.

  -С чего ты взяла?

  -Да я что, по-твоему, нариков в своей жизни мало видела,– зашипела моя змеюка,– я давно уже заметила. Смотри, как глазки блестят, и двигается он заторможено, говорит не по делу, хотя белобрысый его как адекватного презентовал.

  Сестре я верил, да и сам видел. Зрачки расширились, глупая улыбка, немного испуганный взгляд Дыньки.

  Черт, вот так поворот.

    Яна.

  И так не самое лучшее настроение грозилось помахать ручкой и скрыться в неизвестном направлении. Похоже, это какая-то санкционированная акция "Доведи Яну до нервного тика", потому что по-другому это издевательство объяснить нельзя.

  Словно ребенок возле новогодней елки, возле меня крутился Леха, чем немного отвлекал от неприятных мыслей. Но зато он здорово раздражал Матвея, который бросал убийственные взгляды на Рыжего. И вообще чего изображать из себя Отелло, если сам приперся с "любовью всей своей жизни". И как только она его терпит.

  К слову Наташа оказалась очень приятной в общении девушкой, но ее лукавые улыбки не давали мне покоя. И то, как она смотрела на моего бывшего соседа, задевало за живое. Наверное, я полная дура, но смотря на их милые переглядывания, хотелось плакать. Ситуацию как обычно спасал Леха своими глупыми шуточками, за что в отдельных случаях я ему была искренне благодарна, во все остальное время хотелось сбежать от все более навязчивого парня.

  Дашка за что-то дулась на своего Илью, тот лишь недовольно морщился, но никаких попыток помириться с девушкой не предпринимал, что еще больше раздражало подругу. Словно дикий зверь в клетке, она металась от палаток к костру, спотыкаясь об ветки и невесть откуда взявшиеся корешки. В какой-то момент дерганая Дашута чуть не сбила торопившегося куда-то Артура, с того самого момента он и стал одной из ступенек в плане девушки. Теперь нервничал уже Илья, так как его ненаглядная перестав суетиться, переключила свое внимание на симпатичного приятеля.

  Но, в общем-то, день прошел не так плохо как я думала. Под конец измученная и даже капельку счастливая я угнездилась у костра, рядом тут же примостился Рыжий, предложив теплое одеяло. Да все же как бы не было жарко днем, вечера все еще по-весеннему холодные.

  Шашлык ушел на ура, оголодавшие и уставшие, мы смели его под чистую. Травили веселые байки, все как обычно бывает в походах. В какой-то момент кто-то из парней достал гитару, и в душе сразу стало чуточку светлей.

  Веселые мелодии и немного пошловатые песенки веселили народ. Вся компания подпевала на разный манер, не стесняясь ни отсутствия голоса, ни слуха.

  Во время небольшой передышки, Наташа неожиданно подскочила на месте и захлопала в ладошки, состроив умиленную мордашку, радовалась неожиданно пришедшей ей идее:

  -Моть,– похлопав ресничками девушка уставилась на Архипова,– а спойте с белобрысым ту песенку... ну эта,– Таша пощелкала пальцами и решила напеть,– Жизнь без тебя не покажется раем, я знаю, мы знаем...

  Вся женская половина возбужденно зашепталась и чуть ли не умоляюще стреляла глазками на двух прифигевших от такой перспективы парней. Лишь мы с Дашкой переглядывались, не понимая возникшего ажиотажа.

  Вознамерившихся возразить парней тут же заткнули, всунув в руки по гитаре. И тут же притихли, как только послышались первые аккорды.

  Такое ощущение, что передо мной сидит совершенно другой человек. Длинные пальцы скользят по грифу, бьют по струнам, глаза прикрыты и длинные ресницы подрагивают как крылья бабочки, улыбка тронула губы, и милые ямочки на щеках завораживали.

  Немного хрипловатый голос выбил весь воздух из легких, а сердце сделало необычный кульбит и как сумасшедшее забилось в груди.

  От случая к случаю

   Я себя мучаю

   Памятью, письмами,

   Грустными мыслями.

  Тут же вступает Илья, мягкий немного бархатистый голос, полная противоположность Матвею, обволакивает. Рядом сидящая подруга как завороженная следит за своим голубоглазым чудом, нервно комкая в кулачках одеяло.

  И до краев наполняя бокал,

   Я выливаю осадок на стол.

   Кто-то поранил, а кто-то пропал,

   Кто-то остался, но главный ушел.

  Легкая дрожь проходит по телу, словно на электрический стул посадили, когда два таких непохожих голоса сливаются в один, в унисон разносится по все поляне.

   Жизнь без тебя не покажется раем.

   Я знаю, мы знаем...

   Ливнем прольемся, снегом растаем -

   Но это то, что мы выбираем.

  Неожиданно встречаюсь с такими родными черными глазами и все вокруг становится таким мелким и незначительным. И дурацкий переезд не кажется таким уж умным решением, и Наташа уже не такая уж большая помеха. Ведь мой! Мой же!!!

  Все так же смотря мне в глаза вновь начинает петь, а легкая радость тут же превращается в жгучую невыносимую боль, а слезы сами по себе катятся по щекам.

  Ты выбираешь...

   Дни расставляешь.

   Ты меня будто бы

   Книгу листаешь.

   А следующие слова резанули по сердцу словно тупым тесаком, выкорчевывая наружу душу.

   И ненавидя вчерашний свой сон,

   Ты засыпаешь спокойно опять.

   Завтра ты вновь меня выставишь вон,

   Но я сегодня успею обнять.

  И уже не вижу родных глаз, когда он повторяет последнюю строчку.

  Зачем все это устроили, черта-с два. Чья-то рука легла на плечо, перебой струн на мгновение сбился с ритма. А мне не оставалось ничего другого как, как дуре подскочить со своего места и скрыться где-нибудь между деревьями.

  Не разбираясь с направлением, шла и глотала непрошенные слезы, пиная попадавшие по дороге камушки. Голоса уже почти затерялись в шорохе листвы, в любой бы другой ситуации я бы десять раз подумала идти ли в этот лес без сопровождения или хотя бы без фонарика, но сейчас по своей глупости так хотелось остаться одной. Никогда не была слабой, но бывший сосед просто выбивает почву из-под ног.

  -Яна!– послышалось где-то недалеко и ветки захрустели под чужими кроссовками, рыжая макушка мелькнула между листвой.

  Убегать я не собиралась, может зря конечно, но почему-то сейчас так захотелось услышать слова поддержки и не просто глотать слезы, а от души пореветь не чьем-то плече.

  Остановившись, утерла все еще катившиеся по щекам слезы, нос распух, я это чувствовала, и противно хлюпал. Руки тряслись, губы горели, похоже, я сильно их покусала, да и вообще мне было ужасно холодно.

  -Яночка,– меня резко развернули и прижали к груди.

  Тепло. Слезы вновь брызнули из глаз, всхлипывания приглушала ткань футболки, об которую я безжалостно вытирала нос. В ушах заложило и хотелось выть от разрывающегося внутрии сердца.

  Теплая ладонь поглаживала по голове, что-то говоря в утешение. Я не слышала. Полностью погрузилась в себя, не обращая внимания на внешние раздражители. В какой-то момент меня вновь оторвали от теплой груди, подставив мокрые щеки под колючий обжигающий ветер.

  -Малышка, успокойся,– теплые пальцы стирали слезинки со щек. Боже как же хочется поднять глаза и увидеть перед собой совсем не зеленые глаза.

  Странное предчувствие неожиданно закралось в душу. Что-то было не так и все шло совсем не по плану. Горячие пальцы коснулись припухшей губы, и захотелось тут же вырваться из этих теплых объятий и убежать.

  Поздно.

  Легкий поцелуй пришелся в краешек губ, но видимо этого было мало. Чужие губы накрыли мои, вроде бы и нежный успокаивающий поцелуй подавлял, и хотелось забиться в истерике. Хриплый стон вырвался у Рыжего и вот меня уже прижимают к дереву.

  -Стой,– злые слезы собрались в уголках глаз,– прекрати немедленно.

  Но меня словно не слышали. Руки Лехи ужа пробрались под футболку, шарили по спине, губы переместились на шею, в нос ударил непонятный запах. Внутри что-то похолодело. От лагеря далеко и мы с ним одни и если что-то взбрело в голову этого ненормального мне не отбиться. Пусть он и хлипкий на вид, прижимал меня к дереву все же взрослый парень, и шансов выбраться не было. Забрыкавшись в чужих руках, пару раз умудрилась пнуть дурака. Ему это не понравилось и уже в следующее мгновение обе мои руки зажали над головой.

  -Не строй из себя недотрогу,– противно засмеялся Рыжий,– тебе понравится. Обещаю.

  У парня руки немного дрожали, но это совсем не помешало ему расстегнуть пуговицу на шортах. Страх заклокотал в груди и вырвался вместе с противным визгливым криком, а звонкая пощечина тут же отдалась эхом, ударяясь о стволы деревьев и теряясь в свисте веток и шуме листвы.

  Новый крик огласил округу.

  -Да замолчи ты, идиотка, тебя все равно никто не услышит.

  Резко встряхнул меня за плечи, из-за чего я не сосредоточилась и ударилась затылком об шершавую кору. Не сильно, но обидно. А еще жутко, неужели все вот так вот и закончится.

  Неожиданно вокруг меня появилось слишком много свободного места, а я кулем рухнула на землю. Рядом послышался хруст и дикий вой перемеженный с матом.

  Сильные руки приподняли мое бедное тельце с холодной земли и прижали к теплой, широкой и до боли родной груди. Матвей! Теплые пальцы провели по горящей от боли щеке, по растерзанным губам и злобный, клокочущий рык вырвался из груди моего спасителя.

  -Сукин сын!

  Меня подхватили на руки и я не увидела, а скорей почувствовала, как Архипов пнул все еще стонущего придурка.

  Где-то недалеко послышались голоса. Разговаривали на повышенных тонах, не стесняясь в выражениях. В закрытые глаза бил брошенный где-то фонарь, и как я его раньше не заметила. Такие родные руки укачивали и шептали что-то совершенно непонятное. Голова перестала ясно соображать, похоже тараканы решили что на сегодня им хватит и разошлись спать, оставив свою хозяйку с киселем вместо мыслей. Но все же я поняла, что из леса мы выбрались с другой стороны поляны, ближе к припаркованным машинам. До меня все еще доносился треск костра и взволнованные голоса.

  -Поедем на мотоцикле,– голосом не терпящим возражений заявил Матвей, посадил меня сразу на железного коня и натянул на голову шлем.

  А я и не собиралась сопротивляться. Сейчас мне было абсолютно все равно, как меня транспортируют до дома, да хоть по воздуху, главное, чтобы сейчас оказаться подальше от этого злополучного леса.

  -Держись крепче,– мотор мерно зажужжал, и мы рванули с места.

  И я держалась, не от того, что боялась упасть, страшно было отпустить Матвея и понять, что все это показалось и его весь этот хрупкий мир лишь мое бурное воображение.

  Минут через двадцать мы уже заезжали в наш двор. Темно, холодно и лишь один чахлый фонарь освещает чьи-то старенькие жигуленки.

  Сняв с мотоцикла мою безвольную тушку, пересадил на скамейку около подъезда.

  -Посиди немного, солнышко,– как сквозь туман продрался родной голос.

  -А, да... я подожду... пойду... да,– пролепетала я.

  Странно... нет, уже все равно, словно не со мной все происходит, словно те последние пару часов выбили все силы и перетасовали эмоции.

  -Все хорошо,– прошептали где-то над ухом, и легкое прикосновение его губ на мгновение привело в чувства. Но всего лишь на мгновение, потом он ушел, забрав все тепло с собой.

  Наверное, я и сама не заметила, как улеглась клубочком на скамейке и задремала.

  Честь и хвала тому, кто сейчас тащит меня на четвертый этаж. Если быть совсем честной, проснулась я в тот же момент, когда меня аккуратно взяли на руки. Но виду не подала. Разнежившись и расслабившись в сильных руках, готова была мурлыкать, но что-то внутри просто верещало о том, чтобы я лежала и ждала. Чего ждать это что-то мне не поведало.

  Что-то обреченно пробурчав и усмехнувшись, Матвей потоптался на месте пытаясь перехватить меня поудобнее, а потом щелкнул замок и сердце ухнуло куда-то вниз, затрепыхалось на уровне пяток. В глаза ударил яркий электрический свет, а ресницы сами по себе затрепетали, пытаясь избавиться от неприятного зуда.

  Изобразив, несчастный стон, я повозилась на руках парня, уткнулась носом куда-то в область подмышки. Над ухом хмыкнули, и мы вновь двинулись с места. Сон ушел окончательно, и если раньше под мерное укачивание еще подумывала над тем чтобы подремать, то сейчас затаив дыхание, я ждала продолжения.

  Меня уложили на кровать, аккуратно (видимо, чтобы не разбудить) освободили от обуви и накрыли легким покрывалом. Скрипнули половицы и удаляющиеся шаги, в унисон с бешено колотящимся сердцем.

  Вот черт! Решил сыграть в благородного! Как с пьяной девкой спать, так мы первые, а как рядышком полежать, как невесть что из себя строим.

  Стон отчаянья и злые горячие слезы вырвались сами по себе. Перевернувшись на бок, я со всей своей злости и даже с каким-то отчаяньем вцепилась зубами в подушку, взвыла в негодовании.

  А на что я еще надеялась? Он бросил там одну свою курицу, но ничего это не значит, просто помог. Лучше бы я там осталась! Козел!

  Кровать неожиданно прогнулась под весом чужого тела. Знакомые руки прижали ближе, легким, еле заметным движением стерли непрошенные слезы, и он лег рядом, прижав к теплому боку, нежно поглаживая по голове.

  -Малышка моя,– кулачок сам по себе сжался, скомкав футболку на груди парня,– что же тебе снится?

  Голос его был уставший и немного взволнованный, тем не менее, я расслабилась, прижавшись поближе, уже точно зная, чего я хочу. Немножко побарахтавшись в его объятиях, я самым наглым образом перебралась к Матвею на живот, устроилась поудобнее и вновь принялась ждать.

  Приглушенно засмеявшись, тем самым вызвав подо мной небольшое землетрясение, меня вновь погладили по встрепанной макушке.

  -Бегемотик мой,– чуть хрипловато произнес парень,– что ж ты возишься-то.

  От умиления и нежных поглаживаний я не сразу сообразила, что меня только что назвали жирной ленивой зверюгой.

  -Сам ты бегемот, придурок,– не удержавшись все же сказала я, гневно сопя в две дырки.

  Каков нахал! Я значит его здесь соблазняю, а он меня "бегемотиком", скотина неблагодарная, назвал.

  Чуть хрипловатый смех вернул меня на эту грешную землю обратно к соседу и его дурацким шуточкам. В не менее дурацком положении сейчас находилась и я сама: оседлав (а по другому и не скажешь) парня, уперлась ему в грудь руками и злобно сверкала глазенками.

  -Солнышко мое,– резко перестав смеяться, самым что ни на есть серьезным голосом начал Матвей,– может ты, все же, слезешь с меня?

  -Ну ты и тварь, Архипов,– с какой-то маниакальной упертостью я пару раз попрыгала на животе у парня, тот не издал ни звука, лишь как-то странно блеснули на миг его глаза. А может мне просто показалось.

  -Неужели так сложно называть меня по имени, а не придумывать идиотские клички?– не сильный, но достаточно ощутимый удар (по крайней мере ладонь моя начала зудеть и неприятно покалывать) по плечу,– ну вот какой из меня бегемот?

  -Самый лучший.– Даже бровью, зараза, не повел,– Маленький, неуклюжий, в меру упитанный бегемотик.

  Поймав мой злобный многообещающий взгляд, он все же сдался.

  -Хорошо, Ян, на сегодня никаких прозвищ,– и уже более серьезно,– теперь-то ты слезешь?

  -Не дождешься,– в отместку еще раз прыгнула,– я пока тебе все не выскажу не уйду.

  Матвей помрачнел и решил пойти на попятную.

  -Девочка моя,– еще один мой недовольный взгляд был полностью проигнорирован,– давай ты мне завтра с утра настроение подпортишь, а сейчас просто поспишь.

  Ну вот в этом все они мужики. Я значит, собираюсь о возвышенном говорить, через свою гордость ради него переступаю, а ему значит настроение порчу.

  -Вот ты во всем такой,– сев поудобнее, я скрестила руки на груди,– с самой первой нашей встречи ведешь себя как... как...

  -Как кто?– поняв, что разговора не избежать решил мне в душу нагадить своими репликами и недовольным взглядом.

  -Да не знаю я, как кто!– взвыла я,– Во всем только ты и виноват,– удивленно приподнятая бровь, дала понять что я иду в правильном направлении,– да если бы ты мне сразу кота отдал, я тебе и слова не сказала бы. И этот дурацкий спектакль с дурацким пузом,– рука, которая раньше покоилась на моей талии, а впоследствии спустилась куда-то под колено(!), напряглась, но все в тот же момент все прошло в норму, и я смогла продолжить. Не так уверенно, как раньше, но все же.

  -Но тебе же было мало, сам решил поиграть. И что из этого вышло?– натолкнувшись на заинтересованный взгляд, я отвернулась от парня, ну не могу так, лучше со шторами вон пообщаюсь,– Ничего хорошего. Самовлюбленный кабель,– почему-то решила добить этим Матвея, но видимо просчиталась.

  -А ты трусиха,– усмехнулся Архипов.

  В какой-то момент, задыхающуюся от возмущения меня, а поэтому потерявшую бдительность, легким движением, опрокинули обратно на кровать. И теперь уже я маленькая и беспомощная смотрела на склонившегося надо мной парня.

  -Идеальная пара.

  Легкое касание скулы и горячее, немного прерывистое дыхание, обжигало нежную кожу, остановилось около бешено бьющейся артерии не шее.

  Зажмурив глаза, уперлась ладошками ему в грудь. Но, похоже, парень и не думал продолжать. Отстранившись, он аккуратно взял меня за подбородок и повернул к себе лицом.

  -Открой глаза,– шумно выдохнув, я помотала головой,– открой, я ничего тебе не сделаю.

  С недоверием приоткрыла один глаз зыркнула на соседа и поймала насмешливую ухмылку.

  -Ну хоть что-то,– поцеловал в кончик носа. Легко, играючи и так невесомо, по-детски, что в изумлении я и второй открыла, вперив недоверчивый взгляд в Матвея. А он улыбнулся беззаботно, ласково... чертовски подозрительно.

  Легкий поцелуй обжег губы, заставляя поддаться немного на встречу и вновь прикрыть глаза. Так и вправду лучше, когда не видишь, чувства обостряются и от легкого прикосновения готова рассыпаться на атомы. Словно холодные снежинки касаются разгоряченной кожи, на мгновение, предоставляя столь требуемую прохладу, дразня еще больше. И лишь от этого тело превращается в одну натянутую струну, готово отозваться на любую ласку.

  Дезориентированная и потерявшаяся в пространстве, я не сразу поняла, что происходит. Футболка парня, которую я так неуверенно мяла в начале нашего разговора, была уже не в зоне досягаемости, а чья-то (хотя почему чья-то?)... рука Матвея, скользнув по бедру, методично подбиралась к пуговке на моих шортах.

  -Что ты делаешь?– боже, это мой голос? Ни капли возмущения, столь сексуальная хрипотца и томящие, тянущие нотки. Любопытство и не капли сопротивления.

  -А что я делаю?– заискивающий, и от того еще более будоражащий воображение, голос.

  А и правду, что он такого делает? Легкие касания, словно невесомые, и дыхание от них перехватывает, словно в какой-то момент забываешь как это – дышать.

  Сладкие и такие дразнящие поцелуи влажной дорожкой прошли от уха и до груди, останавливаясь, словно думая, а стоит ли дальше? И все начинается снова. Сейчас дыхание участилось, хриплые стоны и хочется большего. Нет того звериного напора, пугающего, подавляющего, а лишь дразнящие, мимолетные прикосновения, которых мало, которыми хочется насладиться, окунувшись во все это с головой.

  Одежда давно уже перестала быть препятствием, ненужные мешающиеся тряпки. И касание его кожи, перекатывающиеся мышцы и бисеринки пота, скатывающиеся по щеке, понимание того, что не я одна готова умолять его хоть что что-нибудь сделать. Напряжение во всем теле и нежный уверенный взгляд, обещающий, что все будет хорошо.

  Выгибаясь до боли в мышцах под уверенными мужскими руками и понимание того, что больше невозможно терпеть.

  -Матвей,– губы горят и пересохли, и без того хриплый голос срывается на стон и прерывается нежным поцелуем. Не могу больше.

  -Матвей,– черные затуманенные глаза смотрят с вопросом и, только сейчас замечаю, с неуверенностью, в голове пусто и все что могу произнести это его имя и...– пожалуйста...

  Нежное мимолетное касание от плеча до ладони, переплетаются пальцы, взгляды, тела...

  -Потерпи немножко.

  И болезненный полу-крик полу-стон тонет в нежном и словно извиняющемся поцелуе. И неописуемее удовольствие, накатывающее, словно волны в шторм.

  Да, это, наверное, была самая лучшая ночь в моей жизни.

  Утро настало невероятно быстро. Мне кажется, я так и не смогла уснуть, хотя чувствовала себя невероятно бодрой и счастливой. Рядом лежал на спине Матвей, умиротворенно сопя и даже во сне пытался прижать меня покрепче, морщась каждый раз, когда я пыталась лечь поудобнее.

  Тело немного ломило и если честно, то делать совершенно ничего не хотелось, а перед глазами то и дело проплывали моменты прошедшей ночи. Заставляя то нервно хихикать, то заливаться краской необъяснимого стыда.

  И сейчас мне совершенно не хотелось думать о том, что, в принципе, Матвей добился того что хотел, а ведь я немало слушала по утрам его "благодарных" подружек желавших бедному парню всех "радостей" импотенции, и в какой-то момент даже проскользнула мысль быстренько собраться и уйти.

  -Прекрати себя накручивать,– шикнула сама на себя и тут же нервно оглянулась, не разбудила ли.

  Нет, все тоже расслабленное выражение лица, растрепанные волосы разметались по подушке. Какой же он все-таки дурак, но зато МОЙ. Ведь так?

  Решив для себя, что да, именно так, я немного успокоилась.

  Часы показывали семь утра, рань несусветная и что мне делать? Спать я все еще не хочу, и ноющие мышцы просто требуют, чтобы их размяли.

  Еле выбравшись из крепких объятий, сразу же почувствовала себя одинокой и никому не нужной. Доползла до края кровати, прикрывая все стратегически важные места, краем простыни, и уже опустила одну ногу, ощутив прохладу пола, как...

  -И куда это ты собралась?– застали меня врасплох.

  Матвей все еще лежал с закрытыми глазами, но теперь умиротворенность сменила задумчивая складка между бровей.

  -Я только...– хотела уже оправдываться, но резко открывший глаза парень с такой обидой на меня посмотрел, столько боли и неверия было в этих черных омутах.

  -Знаешь что,– его голос был твердым и, честно говоря, до жути меня пугал, неужели началось,– Если ты думаешь, что я вот так просто тебя отпущу, то глубоко ошибаешься.

  Это был мой вздох облегчения? Только сейчас я поняла, что нервно комкаю простынь, ожидая, что же скажет Матвей.

  -Я всего лишь собиралась сварить кофе,– обижено сказала, стараясь скрыть страх и липкое отчаянье, за маской обиды и недовольства.

  Где-то над ухом удовлетворено хмыкнули, заставляя чуть ли не вскрикнуть от неожиданности, и тут же повалил обратно на кровать, избавив от так трепетно сжимаемой мной простынки.

  -И ты хочешь сказать, что моя маленькая дынька даже и не думала о том как бы удрать, пока я сплю.

  -Да я первым же делом все пути к отступлению продумала,– хмыкнув, я сложила руки на груди, тем самым преследуя две цели; во-первых, я страшно обиделась, а, во-вторых, прикрыла хоть что-то.

  Архипов только улыбнулся и чмокнул в надутые губки, вновь перекатился на свою сторону. Что? Это все? Вот так просто взял и отвернулся? И сижу я как идиотка хлопаю глазками и не могу понять, то ли меня так профессионально продинамили, то ли не профессионально.

  -Малыш, ты вроде хотела кофейка сварить,– подал голос нахал.

  -Скотина,– процедила сквозь зубы и скатилась с кровати, схватила первую попавшуюся футболку, выскочила из комнаты, кляня этого гада последними словами.

  Вслед мне донесся заразительный смех, бесспорно сволочной мужик. Вот пожалуюсь Игорю, будет знать, как меня в качестве лично горничной использовать.

  Бурча себе под нос, я следила за поднимающейся пенкой в турке, сейчас главное не упустить момента и... Когда же он успокоится!!!

  Подкравшись со спины, Матвей перехватил меня поперек талии, прижал к себе. Как давно я об этом мечтала, а сейчас, как на зло, должна строить из себя обиженную невинность (хотя какая та...эх), и не поддаваться на провокационные реплики этого извращенца.

  -Моя футболка, как флаг на завоеванной крепости, не находишь?– шепнул этот подлый соблазнитель, прикусив мочку уха.